Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 77 (всего у книги 329 страниц)
Джим старается слегка приподнять таз над кроватью, старается просунуть руку между собой и одеялом, туда, где, изнывающий без внимания, трётся о тряпки ставший гиперчувствительным член, но Арсений перехватывает его руку и прижимает к кровати ещё сильнее.
Сегодня – как можно дольше.
========== 6 декабря ==========
Смазанная серая полоса. Откуда-то веет приятным сквознячком, прохлада сейчас кстати…
Святой маньяк как же не хочется просыпаться
Веки с готовностью смыкаются обратно, серая полоса сменяется на уютную черноту.
Нет так не пойдёт
А ну сел
Быстро!
Арсений садится на кровати, потягивается, потом трёт лоб тыльной стороной руки – ладонь от первого же лёгкого движения начинает протестующе ныть. Вторая не отстаёт, тоже болит. Раскровившиеся проколы горят огнём, боль неприятно пульсирует под искромсанной кожей.
– А ты думал, лёгкая жизнь будет? – подпольщик ещё раз зевнул и всё-таки открыл глаза. Чтобы тут же громко и нецензурно высказаться в адрес всех потусторонних явлений в целом и этого конкретного тумана, маячившего перед джимовой кроватью, в частности.
– Что такое?.. – хриплым спросонья голосом поинтересовался Джим. Арсений обернулся на него. Док, сильно щурясь, приподнял лохматую голову от подушки.
– А, спи, ко мне призрак явился.
– А… я думал…
Что он думал, подпольщик уже не услышал – уткнувшись носом в подушку, Джим снова отключился.
Арсений со вздохом повернулся к туману, смутно надеясь, что он исчезнет.
Как бы не так. Он колыхался прямо перед носом, закрывая собой часть комнаты. Заглянув за край кровати, Арсений увидел, как дымка мягко растворяет в себе его полурваный кроссовок.
А холодом же от тумана тянет… А я тут – сквозняк, сквозняк…
– Идея, – тихонько пробормотал подпольщик себе под нос, протягивая руки в туман. Кисти погрузились в белую мглу полностью, горячая боль в ладонях тут же унялась. Арсений запрокинул голову, наслаждаясь моментом – ночью боль долго не давала уснуть, а теперь вот хоть так отрубайся, с руками в тумане.
– Ты не постоишь ещё так? – попросил он у тумана. – Очень уж хорошо…
Морок слегка качнулся назад. Холод, до этого успокаивающий боль, резко, как вьюн в ускоренной съёмке, скользнул, обвивая запястья, перекинулся на предплечья, прошивая жилы, суставы и кости; на секунду Арсений, инстинктивно попытавшийся отдёрнуться, увидел, как его запястья сжимают проступившие из тумана две призрачных руки. Всё, вплоть до крупных пор, выступивших жил, короткого шрама на левой – было реально, одно только «но» – руки были прозрачные.
– Твою ж кукловодческую мать!!! – взревел Арсений, вырывая запястья из призрачных пальцев и резко подскакивая на кровати. Выпрямился в полный рост, готовый отмахиваться от тумана всеми силами, головой задел низкую люстру. Зашипел от боли, – увидел мельком, как туман исчез, мелькнув в дверной щели, – и принялся с силой тереть пострадавший висок.
– Арсень, когда ты с утра громко ругаешься по-русски, стоя на моей кровати, я понимаю, насколько я… – второй раз разбуженный Джим зевнул, не договорил, морщась, сел на кровати, хмуро уставившись на замершего подпольщика. – Что случилось-то?
– Призрак. – Арсений всё-таки сел обратно в ворох мятого одеяла. – Точнее, только руки от призрака, но чёрт, док… Я ещё пару-тройку дней назад был уверен, что призраков или их частей в природе не существует! Он был тут, сначала просто туман, как в прихожей, потом…
– Сильное утомление, – не слушая его, Джим кивнул, очевидно, своим мыслям. – Физическое, эмоциональное…
– Я эти руки видел как тебя сейчас, – Арсений подул на пряди, лезущие в глаза, и потянулся за валяющимися у кровати шмотками.
– Переутомления пока нет, но если продолжать в том же духе…
– Ну да, – подпольщик, уже успевший натянуть джинсы, обернулся к доку. – Джим, нет у меня никакого утомления.
Док покачал головой, подтянув к себе с тумбочки сумку.
– Ты раздражаешься по пустякам, вчера вечером несколько раз путал предметы во время испытания и проходил кое-как, ночью тебя как с цепи сорвало, потом надо помнить, что около недели назад ты был под действием сильного транквилизатора, что не могло не сказаться на состоянии нервной системы и организма в целом. А теперь ещё и… нет, это не галлюцинации. Скорей всего, из-за снижения концентрации и внимательности ты перепутал сон с реальностью.
Бесполезно
А может и вправду просто привиделось
– Ладно, ладно, я потихоньку свихиваюсь и это просто глюк, – как можно нейтральнее отозвался Арсений, ныряя в футболку. Натянул, дёрнул, расправляя, покосился на дверь, пальцем поманил Джима. – Пока не ушёл…
Док, слегка нахмурившись, наклонился к нему.
– Сделай вид, что у нас романтические пошептушки. Будет тебе диктофон, – тихо сообщил Арсений в его ухо. – Джек сказал, соберёт. Но в обмен на гремучую ртуть.
– Зачем? – последователь и не думал понижать голос. Отстранился, взгляд подозрительный.
Арсений снова наклонился к его уху.
– Подполье обследовало дом, в одном месте фундамент может быть непрочный. Хотим попробовать серию маленьких взрывов на небольшом участке. Если пробьёт – удастся сделать подкоп.
– А то, что при попадании внутрь организма даже малого количества фульмината ртути может наступить летальный исход, вас не волнует? – так же тихо осведомился Джим.
Арсений пожал плечами.
– Так это реально или нет?
– Если бы Джек не знал, что это реально, он бы и просить не стал.
– Значит, реально, – спокойно констатировал Арсений, поднимаясь. Сумка привычно легла ремнём на плечо. – Мы договорились?
Джим смерил его пристальным взглядом. Если учесть, что он был растрёпанный, в синяках, царапинах и следах крови после ночи, выглядело это несколько… странно.
– Арсень, руки.
– Что?
– Садись и покажи мне ладони, – последователь вздохнул, вытаскивая из своей сумки пачку бинтов.
Арсений, успевший уже забыть о своих ладонях, плюхнулся обратно на кровать, протянул руки Джиму. Странно, но ладони больше не болели.
– А вчера казалось, раны куда хуже, я даже боялся, что нагноение начнётся… – Док осмотрел его ладони, хмурясь, потом указал на одеяло в кровавых отпечатках ладоней. – Тем более после такого, очень странно.
– Да это я просто живучий…
– Такой живучий, что ртути не боишься? – перебил его Джим. – Подай с тумбочки перекись.
Видя, что док не в лучшем настроении, Арсений не стал дальше иронизировать, покорно сидел и молчал всё время перевязки.
– И ленты эти, – Джим кивком указал на окровавленную алую ленту Тэн – вчера Арсений притащил её с собой и оставил на тумбочке. – Можно занести в проколы инфекцию. Бинты лучше.
– Лучше так лучше, – Арсений не стал спорить. – А вторую ты случаем не видел? Я ей перевязывал Джека, должна была у тебя остаться.
– С той стороны кровати.
Подпольщик под внимательным взглядом нашёл ленту. Прежнего алого цвета у обеих были разве что края – там, где ленты касались его ладоней, ткань приобрела неприятный бурый оттенок засохшей крови.
– Я сделаю, – заговорил Джим, когда Арсений уже собирался уходить. Подпольщик обернулся.
– Я в тебе не сомневался.
– Составлю список, по которому найдешь некоторые нужные вещи для проведения реакции, у меня на это нет времени, – продолжил Джим. По взгляду было видно, что он очень не хочет соглашаться. – И мне действительно очень нужен диктофон, как можно быстрее.
Опять искать
Мне искать.
Нет, это точно карма
Ага, карма. Что там ещё? Эфир? Призраки.
– Договорились, – Арсений кивнул доку и тихо прикрыл за собой двери.
Туман смутным облачком колыхался на своротке коридора.
– Я уже заглядывала на чердак, – полушёпотом рассказывала Дженни за завтраком; новые перебои с электроэнергией, кухня освещена парочкой свечей, в сумраке особенно заметно, каким воодушевлением светятся глаза кухонной «феи». – Он там, точно там! Как завтрак закончится, сходишь со мной?
Арсений, ковырявший ложкой овсянку, сумрачно кивнул. Дженни подвинула свой стул вплотную к нему, плечом он ощущал шерстяную шершавость её нового вязаного пледа; на них странно косились завтракающие фракционщики.
– Вот и здорово! – Дженни от избытка чувств пожала его запястье, улыбнулась и порхнула к плите – в кухню зашёл Джим. Пожелал всем доброго утра, кивнул Арсению, как знакомому, занимая привычное место с левой стороны стола. Подпольщик заметил, что рубашка дока застёгнута выше обычного.
Оп-па, я таки ночью оставил пару отметин «выше ватерлинии»… Как бы мне это не вылилось в новый разгрузочный день на овсянке. Док, вот кто б подумал, что ты мстительный, а?
Дженни поставила полную тарелку перед Джимом, обменялась с ним парой реплик. Она сегодня была по-особенному радостная. Джим тоже начал улыбаться, кажется, похвалил её новый плед.
Арсений поймал себя на том, что неотрывно смотрит на дока. Вот будто бы до этого не видел и не рисовал. Будто ночью не нагляделся.
Джим пил чай. Негорячий, Дженни по просьбе слегка водой разбавила. Изящные пальцы сомкнулись на кружке, слегка поглаживая округлый фарфоровый бок; от свечи резкий контраст светотени, шея утопает в тени от высоко застёгнутого воротника. Веки чуть опущены, в уголках губ тенью – усмешка. Думает. Или вспоминает. Волосы собраны в хвост не плотно, прикрывают уши, на волнистых прядях лежат тёплые отсветы.
Чёртов ты аристократ
Вот если бы можно было пуговицы взглядом расстёгивать
Если бы тебя можно было на этот стол завалить
Со свечами
Воображение, рванувшись, тут же нарисовало – он опрокидывает Джима на стол в свете свечей, на пол валится вся посуда, хлебница, ложки-вилки, док быстро расстёгивает ненавистные пуговицы, но ждать нет сил, остаётся только задрать рубашку и целовать бледную кожу, всё выше, комкая белую ткань, и тут заходит сердитая Дженни и впаивает нам по очереди сковородкой за разбитую посуду
Картинка нарисовалась такая живая, что Арсений не выдержал и рассмеялся. От смеха перехватывало горло, не помогало ни зажать нос, ни мотать головой.
– Перо, ты чего это? – беспокойно осведомился кто-то из своих (по голосу), но Арсений только замахал рукой в ответ и уткнулся лбом в стол, тихонько всхлипывая.
– Арсень, тебе плохо?
А вот теперь скрип отодвигаемого стула, судя по тону, Джим решил, что ему сильно сплохело, а остановиться чего-то не получается и не получается, на плечо ложится чья-то ладонь…
– Перо… прошу прощения за беспокойство, но мне нужно с вами поговорить.
Прохладный голос приводит в чувство. Арсений прекращает смеяться, поднимает голову и видит над собой Тэн. Японка спокойна как всегда, в тёмных глазах – отблески свечей.
– Да, я… только… подождите минуту, – кое-как, хрипло.
– Я буду в коридоре.
Тэн кивнула ему и отошла. К ней тут же подскочила Дженни, уговаривая остаться на завтрак, подпольщики и последователи шеи вывернули, разглядывая таинственную, ни с кем не заговаривающую диву (те, что не косились на Перо). Арсений перехватил взгляд Джима. Док сел обратно, но, судя по прищуру, ничего хорошего он о внезапном приступе веселья не думал.
Тэн как-то сумела отговориться от Дженни и теперь вышла.
– Спасибо за завтрак, – Арсений, глядя вслед японке, быстро поднялся, закинул на плечо сумку. – Джен, я за тобой зайду через полчаса.
Дженни, явно не понимающая, что происходит, переводит взгляд с него на вход.
– Ну… хорошо, Арсень, я…
Он не дослушал, выскользнув в приоткрытую дверь. Тэн стояла напротив у стены.
– Перо, – заговорила мягко, когда Арсений подошёл поближе, – я нашла нужный ритуал. Давайте пройдёмся, я не хочу говорить об этом прямо у кухни.
Они вместе пошли по коридору. Встречные таращились на них, две девушки-последовательницы тут же начали перешёптываться, прямо на ходу. Тэн осталась бесстрастной. Они дошли до кинотеатра – между ним и комнатой Джима был небольшой тёмный тупичок. Здесь японка остановилась.
– У-Фан-Шень, духи пяти направлений, элементов и стихий. Здесь, в доме, были старые маски, символизирующие каждого из пятёрки.
– А как это поможет с призраками? – Арсений на всякий случай прислонился спиной к холодной стене. Не хватало ещё начать смеяться сейчас.
– Собрав их, мы получим мощное сосредоточие пяти сил. Я не уверена, но, думаю, это сможет помочь нам связаться со здешними духами и тем туманом, что вас преследует.
– Преследует… Ну да. – Арсений, полностью придя в себя, снова окинул её взглядом, про себя восхищаясь изяществом линий. Обычно Тэн перехватывала его взгляд, не давая себя рассматривать, но в этот раз не стала. Она снова разглядывала его руки в бинтах.
– Вы вовремя, Тэн. Сегодня утром этом туман держал меня за руки. Либо я свихнулся окончательно, не знаю.
– Вы не сошли с ума. Если тени ушедших касаются вас, они вас выбрали и хотят что-то сказать. Но тени не имеют голоса, а мы не говорим на их языке.
– Может быть. Я просто хочу понять… – Арсений встретил тёмный взгляд. – Неважно. Где мне искать эти маски, есть хоть какие-нибудь ориентиры? И как они выглядят?
– Я опишу.
Секунду подумав, Арсений достал из сумки карандаш и альбом. Страницы с последними набросками были вымазаны кровью – его почеркушки во славу Кукловода израненными руками.
Он размашисто написал «маски» поверх рисунка маньяка.
– Для начала найдите маску духа центра. Она жёлтая, узор – стилизованная двухголовая змея. Дженни как-то обмолвилась, что видела такую на кухне. Я очень надеюсь, что она ещё там.
– «Двухголовая»… Записал. А остальные?
– Лучше будет искать по одной. Так мы символически повторим путь созидания, но начинать в любом случае следует от центра.
– А всего пять… – Арсений прикинул шансы управиться быстро при нынешнем завале. Один к десяти, если удача будет на его стороне.
– Позже я к вам присоединюсь, Перо, – пообещала Тэн. – Помогу проходить испытания. Но первую маску вам придётся искать самостоятельно.
– А, ну хорошо. Буду рад проходить испытания рядом с вами. Я насчёт лент ещё хотел… вам вернуть? Я выстирал с утра, крови не осталось.
Она отрицательно качнула головой. И – показалось ли? – уголки губ слегка дрогнули в намёке на улыбку.
– Оставьте себе. Пригодятся.
– Арсень! – отчаянно зашептала Дженни, ловя Перо за рукав рубашки. Арсений даже вздрогнул.
– А я тебя на кухне искал…
– Джим-подпольщик сказал, что поможет с мытьём посуды! – девушка торопливо пригладила слегка растрепавшиеся волосы. – Я тут караулю лестницу. Пять минут назад заглядывала в щёлочку – наш таинственный незнакомец точно был там, я стук клавиш слышала… Идём?!
Арсений залюбовался на секунду – Дженни слегка раскраснелась от воодушевления, глаза блестят.
Как юная натуралистка, оказавшаяся в большом ботаническом саду, – промелькнуло в голове странное сравнение.
– Ну идём, – хмыкнул Арсений, представив, какая реакция будет у злющего длиннохвостого в ответ на расспросы милой кухонной феи.
Ну не обидишь же ты девушку? А если обидишь, поприветствуешь мордой экран своего монитора. Кукловод недоделанный.
Он поднимался по узкой лесенке первым. Дженни дышала ему в спину, шурша длинной юбкой – её, кажется, приходилось слегка приподнимать на ступеньках, чтобы не наступить на подол.
Арсений распахнул дверь, ведущую на чердак. Мониторы слабо мерцали, передавая изображения комнат, в кресле, наполовину отвёрнутом от стола, сидел манекен. Одежда на нём осталась та же, в которую его прошлый раз одевал подпольщик, пыльный парик с локонами съехал набок. У плахи, поддерживающей стол, поблёскивала початая бутылка вина.
Дженни намекающе пихнула Арсения кулачком в спину – подпольщик загораживал собой проход.
– Упустили мы нашего длиннохвостого, – сообщил Арсений, отходя в сторону.
– Его нет на чердаке! – констатировала девушка взволнованно, оглядываясь. – И сколько же здесь пыли…
Она решительно прошла к манекену, оглядела мониторы. Потом обошла чердак по периметру, заглядывая за коробки, груды хлама, приподнимая висящие по стенкам плащи, пальто, безнадёжно пыльные театральные костюмы и платья.
– Но куда он мог деться? Я ждала у лесенки, а других выходов с чердака нет!
– Видимо, есть, – Арсений поднял с пола полупустую бутылку. Глянул на просвет – тёмная багровая жидкость. Бутылка старая, тёмного стекла. Этикетки почти не видно, затёрта, со следами кое-как отмытой многолетней пыли.
Коллекционное? Хм…
Значит, в спешке ты не успел припрятать заначку?
В голове стремительно защёлкали мысли – вино – Райан – не любит чужих – мотает с чердака – оставляет бутылку – подгадать момент, свистнуть полную.
Он заглянул под стол, вытащив на свет ещё две стеклянных тары. Эти были пустыми.
– «Cabernet Sauvignon», – прочитал на одной, сильно прищурившись. Присвистнул. – Хорошо живёшь, паря… Если это не подделка.
– И правда нет… – проговорила Дженни за его спиной.
Арсений вернул бутылку под стол, пробормотав «я ещё вернусь», и обернулся. Девушка стояла посреди чердака, со слегка растерянным видом оглядывая завалы вещей.
– Ну не мог же он…
