Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 247 (всего у книги 329 страниц)
Арсений выдыхает, понимая, что весь мокрый от пота. Убирает пальцы со столешницы, тяжело сглатывает. На краю стола кровавые следы.
Стабле слезает с лестницы.
– Это ещё не всё, не всё, – скрипят динамики. – Боюсь, как бы детка опять не потерялась, понимаете.
Он включает горелку, устанавливая её на столике. Пламя бьётся призрачным языком.
Джим тяжело дышит, обмякнув на верёвках.
Перо не здесь, не на чердаке. Он не ощущает своего тела. Он там, с ним. Силится удержать, ослабить чёртовы верёвки. Продирается отчаянным желанием быть рядом через кирпичи и штукатурку.
Внимание отвлекает Мэтт, шурудящий у стола. Он вытаскивает длинные щипцы, зажимает в них какую-то железяку. И начинает прокаливать её в огне.
– Я тебя поймаю, – доносится с того края мира собственный спокойный голос. Но Джим, услышав его, снова вздрагивает. Запрокидывает голову. Арсений видит это краем глаза, он смотрит на Мэтта, почти приникнув губами к микрофону. – Свяжу, вспорю живот, вытащу кишки и растяну их между этими милыми пальмочками. Потом возьмусь за другие внутренности. Посмотрим, на каком органе ты сдохнешь.
– Чему ты учишь ребёнка? – вопрошает Мэтт строго, поворачивая руку с щипцами так и эдак, словно прожаривая на шампуре сосиску. Печать должна раскалиться и заалеть. На сером экране этого не видно. – Я тут его воспитываю, стараюсь, а ты всё портишь. Смотри, Пёрышко, могу и передумать с опекунством.
Арсений ожидает услышать ещё одно бесполезное предупреждение Исами. Даже оборачивается.
Фолла и учеников рядом нет. Они отошли в тень, подальше от стола, оставляя его наедине с мониторами.
Спасибо, хвостатый. Спасибо.
Арсений отворачивается и забывает о них. Есть вещи, которые никто и ничто не поможет тебе пережить.
И он переживает сам. Издевательские комментарии Мэтта, пока он калит печать. Скрип старой стремянки, когда с щипцами забирается выше.
Джим закричал один единственный раз, и то коротко, из него этот крик вырвали, когда печать, шипя, любовно прижалась к голой коже. Мэтт вжимал её с силой шесть секунд, по их прошествии с сожалением констатировал, что остыла.
Арсений не помнил, что дальше. Мэтт куда-то делся. Джима корчило в болевых судорогах, потом он обмяк.
Чья-то рука легла на плечо, с силой дёрнула, открывая от стола.
Щёлкнул позади блокатор в двери.
– Вы все здесь – моя собственность, – послышался сверху, из динамиков, отчётливый ледяной голос Меттью. Слабое-слабое эхо из коридора – динамики работали по всему дому, – размножило его на десятки в унисон говорящих голосов. Он говорил уже из логова и говорил… иначе. Не как сутулая закоплексованная Обезьяна. – Я власть. Я решаю, кто будет жить, а кто умрёт. Пока вы – жалкие куклы, только я, Трикстер, могу показать вам, что такое свобода. Я даю вам ночь в распоряжение, идите в зимний сад и снимите Файрвуда. Я оставил нашатырь. Приведите его в себя и остаток ночи смотрите, как он мучается без обезболивающего. Это ваш урок на сегодня.
Все четверо замерли. Даже Райан замер рукой на плече Пера, Арсений чувствовал.
– Он не будет повторять дважды, – заметил Джон. – Идёмте.
========== 29 - 31 мая ==========
Остаток ночи Арсений провёл сидя. Он сидел, чтобы Джим, тоже сидящий, мог наваливаться на него, опираться. Уложить даже набок было нельзя, его корчило от боли. Пытался что-то сказать, не выходило. У Исами оказалась небольшая фляжка с водой, Арсений сразу же отобрал её и поил Джима понемногу. У него слишком быстро пересыхали губы, дыхание было хриплое и слабое. Тело горело в температурной лихорадке.
Райан спал на диване, благоразумно не тратя силы. Исами статуэткой замерла на краешке у его ног. Не спала. Молчала.
Фолл забился в кресло. Мёрз.
Время тянулось.
Арсений не знал, что делать. Джим не взял с собой сумки, была только пустая, никаких таблеток. На дне бесполезный свёрток бумаг – опять наброски. Он опять искал заначки безумного художника.
В самом начале, как только хапнул флягу, Перо намочил чистую тряпку (была с собой в сумке ещё после операции) и набросил на обожжённую спину Файрвуда. Того скрутило от боли. Тряпка грелась слишком быстро, а воды было слишком мало. Он мочил тряпку каждый раз заново, стоило ей нагреться, пока воды не осталось на донышке. Эта – чтобы поить.
Перо нарвал широких листьев с декоративных пальм и стал прикладывать их, холодные, к красным рубцам от плети – листья тоже быстро нагревались, и Арсений отбрасывал их в сторону. Ожог, воспалённо багровеющий вензелем «АМ», просвечивающий мясом сквозь отслаивающиеся хлопья кожи, он не решался трогать, в последний раз накрыл смоченной тряпкой. Исами подтащила ему ещё нарванных листьев и сказала, что нашла маленькое лимонное дерево с плодами в дальнем конце сада.
Перо не ответил, и она молча сунула два маленьких жёлтых лимончика в его сумку.
Арсений подумал, что всё отдал бы сейчас за ту половину стандарта димедрола. Если наркотик – должен притуплять боль, вроде.
Файрвуд слабо вцепился пальцами в отворот его рубашки. Его трясло.
Арсений не знал, умирают ли люди от боли после ожогов. Наверное, да.
Он помог Джиму навалиться на пуфик, чтобы не тревожить ожог, перебрался ему за спину. Стоя на коленях, склонившись, принялся вылизывать горячие рубцы и дуть на них. По идее слюна, испаряясь, должна хоть немного холодить кожу.
Некоторые рубцы были до крови. Он вылизал все, покрасневшее пространство целой кожи вокруг ожога, не трогая там, где расходились ткани – там прикрывала тряпка. Потом во рту пересохло, и язык шершаво, всухую проходился по коже. Пришлось прекратить.
Джиму было легче наваливаться на него, чем на пуфик.
Перо только иногда мягко лизал его горячие виски, где прилипали короткие прядки волос, даже не надеясь, что это поможет. Дул на лоб. Снова прижимал остывшие листья.
Потом он больше ничего не мог сделать. К четырём утра окончательно закончилась вода. К пяти Джим, измученный болью, отключился у него на плече. В шесть Трикстер их выпустил.
– Это опиат, – прошептал Файрвуд, когда Арсений ввёл инъекцию и повторно протёр место укола смоченной спиртом ваткой.
– И что это значит? – Перо принялся за обработку ожога. Страшно было касаться багровых, с белыми хлопьями мёртвой кожи рубцов, но никого другого он бы к обработке не подпустил.
– Наркотик. Сознание ослаблено… если начну бредить…
Джим умолк.
А говорил никакой наркоты нет
Арсений обработал ожог, намазал мазью, перебинтовал. Осторожно укрыл заснувшего Файрвуда покрывалом.
– Ему лучше? – хрипло спросил Джек, подняв голову от колен.
– Ему теперь не больно, – коротко ответил Арсений, ложась на матрас рядом.
Вверху, за пределами подвала, орали и носились. Один раз даже подрались у лестницы. Потом в подвал спустился Билл.
– Собрание, срочно, – сказал, на секунду остановившись у их стеллажа.
– Могу соврать, что спишь, – шепнул Джек, но Арсений только отмахнулся. Собрание так собрание.
Перо по привычке рассматривал обитателей, пока они усаживались на «нейтральной зоне» – участке подвала между стеллажами. Арсений про себя называл его «площадью для совета племени».
Внимательный взгляд фотографа отмечал детали: за злобными или равнодушными лицами видел истерзанных страхом и отчаянием людей, за попытками держать спину прямо – усталость и автоматизм. Лайза тоже старалась держаться, сейчас помогала Кэт закутаться в цветастую шаль Дженни. Девушка не поднимала головы. Рыжая явно беспокоилась, слишком часто невзначай касалась её плеч и рук.
Билл грузно уселся на свою табуретку. На обитателей он не смотрел. Арсений заметил рядом с ним дрожащую Дженни. Его пихнули в бок, и Перо подвинулся. Пришёл хвостатый, мрачный, как здешние закопчённые своды.
– У Файрвуда найдётся пара литров седативных? А лучше сразу транквилизаторов, – сквозь зубы. – Щас начнётся.
– Нет, – Арсений хмыкнул, скрещивая на груди руки, – но у меня есть ножка от стула. Ножка от стула – один меткий удар по затылку, и проблема решена. Могу поделиться, у меня их две.
– Перо, я серьёзно.
Арсений хмыкнул ещё раз. На этот раз вышло злобненько.
– Я тоже. Если нас обвинят в провале операции, придётся драться. Всё ещё не хочешь ножку от стула?
Хвостатый дёрнул плечом и, к удивлению Пера, ухмыльнулся краешком губ. На него не смотрел, правда.
Шумящее собрание начало потихоньку умолкать. Билл поднялся с табуретки. На него из крошечного окошка под потолком падал слабый и косой дневной свет.
– Сейчас всем будут ответы, попрошу только не шуметь. И не драться, – он обернулся к Ричарду. Арсений слегка ошалел – скромняга-поэт с видом задиристого воробья вытирал текущую из носа кровь рукавом. Выглядел при этом воинственно, чёрные волосы разлохмачены. Чуть выше правого виска смоляные пряди слиплись от крови.
Выдержав взгляд Билла, Рич всё-таки кивнул и отвернулся.
Старик прокашлялся.
– Первое на повестке дня: операция с камерами провалилась. Стабле оказался хитрее.
Арсений заметил взгляд, который Билл кинул на стоящего в уголке Джона и понял – старик знает. Знает, что упустили Обезьяну они из-за недомолвок бывшего Кукловода.
– Неудивительно, у него ж все камеры, все системы… – протянул Рой. Он среагировал спокойней всех. – Вы всё равно молодцы, хотя бы попытались.
– Заткнись, – устало сказал ему Фил.
– Скажу больше… – Билл снова закашлялся. – Стаб… Стабле поймал старшего Файрвуда. Подробностей не знаю…
– Искалечил?.. – охнула Хлоя, прижимая ладонь ко лбу.
– Пусть расскажет кто-то из свидетелей, – Билл прокашлялся в кулак. – Меня там… не было.
Арсений ждал, что хвостатый толкнёт его в спину, но нет. Тогда он вышел вперёд сам, подошёл к Биллу. Старик давил кашель, прижимая сжатую в кулак руку ко рту.
Перо обернулся к обитателям. В полумраке подвала белели испуганные лица.
– Обезьяна поймал Джима во время проведения операции. Растянул на верёвках в зимнем саду, иссёк всю спину переплетёнными проводами. Потом… оставил ожог на спине раскалённой железякой. Глубокий, кожа слезла к чертям, шрамы будут страшные. И заставил нас на всё это смотреть с чердака.
Молчание стало глубоким и полным, как на дне озера. Даже одеждой шуршать перестали. Арсений смотрел на них, ощущая густой стылый ужас. Подвал плавал в нём, как в жидком дерьме из прорвавшейся канализации.
Он сглотнул. Горло пересохло, а говорить дальше было необходимо.
– И это не самое страшное, – начал по новой в тишине. – Если вы помните, мы раньше занимались уже психологией маньяков, я, Джим и Лайза. Так что кое-что уже понимаем, даже я. Так вот: Стабле мог усыпить Джима, избить, просто… убить. – Охрипший голос вильнул, но Арсений силой удержал его спокойным. – Но он устроил представление. Это значит, что игрушки для нашего истребления ему стало мало. Он заскучал.
Это заявление тоже было встречено молчанием. Арсений кивнул сам себе.
– Можете не верить, только ходите всегда по двое. Лучше – по трое. И ещё одно. Обезьян говорил, что у меня есть право выбрать жертву для Файрвуда. Я этим правом воспользуюсь.
– Вопрос только, кто дал тебе право распоряжаться чужими жизнями, – громко спросила Агата. Насмешливым голосом, в котором пряталась дрожь.
Арсений, уже собравшийся занять своё место рядом с хвостатым, обернулся.
– Я его сам себе дал. Каждый защищает то, что ему дорого. А если тебе хочется соблюдения принципов гуманизма, рассуждений о меньшем зле и прочей морализаторской туфты, могу сказать следующее: у остальных будет больше шансов выжить с врачом, чем без него.
– Значит, ты выберешь женщину, – Агата обожгла его злобным взглядом.
– Это ты сказала, – отпарировал Перо, вставая обратно. – У меня всё.
Билл смотрел на него устало и осуждающе. Глаза у него были красные, под ними набрякли тёмные мешки.
– Ладно, – он снова коротко прокашлялся в кулак. – Чёрт с вами. Надо ещё одно знать… Дженни, девочка, сама скажешь, или…
– Сама.
Она вышла вперёд. Арсений смотрел на неё, бледную. Она дрожала едва заметно, дрожали руки, по привычке разглаживающие складки на юбке, дрожали приоткрытые губы.
– Ночью… Мэтт выпотрошил тайники с едой. Осталось… меньше четверти запасов.
Вот теперь ужас стал ощутим явственно и остро, Арсений мог поклясться, что он пропитал воздух чем-то багровым и вязким. Он почти видел его, это багровое. Пришлось мотнуть головой.
– Она врёт, – тихо сказал Хлоя. – Она скармливает всё своим.
– Она не врёт! – крикнул Закери. – Дженни такого никогда бы не сделала!
– При нынешнем… – Джен запнулась, но вскинула голову и договорила, – нынешнем количестве человек этого хватит… на неделю. Если не сокращать пайки.
– Господи… – чей-то шёпот из угла.
– Перо, давай свою ножку от стула, – скорей угадал, чем услышал Арсений тихое и сквозь зубы райановское.
– Я пошутил. Нету ножки.
Форс положил руку на выступ сбоку под рубашкой – Арсений догадался, что там электрошокер.
– Они провалили операцию, – на середину вышел Дин. Он мял пальцы правой руки левой и дрожал. – Уоллис их кормит, Файрвуд ссуживает лучшие медикаменты…
Арсений посмотрел на Лайзу. Рыжая металась взглядом между Дином и, что странно, Дженни.
А девушка стояла одна у стены, как приговорённая к расстрелу. Билла где-то уже не было.
– Они… Это… Это Перо, – сказала Лайза. Голос, поначалу тихий, окреп. – И Форс. Нарушили правила маньяка. Маньяки злятся, если делать не так, как они хотят…
– Обезьяна хочет нас убить! – возразил Фил громко.
– Он сказал, останется двенадцать! – взвизгнула рыжая, подаваясь вперёд. Резко обернулась. – Перо отнял жизнь даже у этих двенадцати! У всех нас, слышите?!
– Может, успокоимся… – неуверенно начал Рой.
– Не успокоимся! – взревела Агата, выскакивая вперёд и тыкая пальцем в сторону подпольщика. – Ты тоже знаешь, что Дин прав! И Лайза права! Мы все это знаем, потому что вчера ночью обсуждали! Что, скажешь, ты против говорил, да?!
Арсений мотнул головой. Внутри резко похолодело.
Нас обсуждали как предателей
Поднялось светопреставление. Люди повскакивали с мест, начали орать. Громче всех надрывался Ричард – орал, что он и так знал, первый узнал, но ему ничего не дали сказать. В ответ надрывалась Лайза – Перо не слушал. В центре уже сцепились двое – он не разглядел; кто-то метнулся к Дженни, девушка отшатнулась к стене. Арсений опоздал за хвостатым на четверть секунды – Райан уже сгрёб Джен в охапку и оттащил с центра за стеллаж.
– Перо, бери её и уходите наверх, в комнату…
– Я Джима не оставлю! – рявкнул Арсений. Форс пихнул девушку ему в руки, как надоевшую посылку. Сбоку подскочил Зак.
– Мастер… что вообще… тут!
Последнее почти взвизгнул. Арсений обхватил его за плечи свободной рукой. Растерянность на секунду ввела его в ступор – одна мысль: в подвал дороги обратно не будет.
– Арсень, помогай! – рявкнул Джек.
– Я помогу, – к нему подскочила неизвестно откуда взявшаяся Тэн, схватила беспомощного Джима за ноги. Крыс, сориентировавшись, ухватил за руки. Арсений наклонился, закидывая на плечо тяжёлую сумку Джима и попутно ещё чью-то, хватанул простынь, сунув в руки Дженни.
– Зак, хватай что сможешь! – рявкнул, обернувшись через плечо.
Джон уже помогал подняться Джиму-подпольщику. К счастью, силища у малорослого Фолла была та ещё, Арсений по Кукловоду помнил.
– Невиновные не убегали бы, – отчётливо из угла.
– Лови их!.. – исступлённое.
Райан вытащил шокер, направив на толпу. Ринувшиеся в их сторону слегка отпрянули. Агата бешено оскалила зубы, но тоже замерла.
– Кто хочет быструю и почти безболезненную смерть? – прошипел Форс сквозь зубы. – Сегодня бесплатно.
Арсений вдруг во вспышке озарения понял, что заряда в шокере давно нет, это пугалка. Он закинул взвизгнувшую Дженни на свободное плечо и рявкнул Заку бежать за собой. Джек и Исами уже вытащили бесчувственного Джима на лестницу, потому у выхода они с подростком застряли. Дженни перехватила у Арсения сумку, едва не соскользнувшую с плеча.
– Держу…
Кто-то из толпы с рёвом кинулся на Форса. Тот выругался сквозь зубы, уже по направлению к выходу.
– Они без оружия! – завопила Агата. Рой попытался её ухватить, но не вышло.
Арсений пихнул на лестницу Зака и случайно оглянулся, успев увидеть: Джим-подпольщик, которого поддерживал Фолл, стремительным движением вскинул пистолет. Перо не знал, откуда он его взял.
В полутьме подвала, заглушая вопли, грянул выстрел.
В ту же секунду Форс с силой толкнул Арсения в спину, вынуждая неловко запрыгнуть на ступеньку лестницы. Арсений обнаружил, что лестница уже пуста, и бросился наверх, придерживая Дженни.
Снизу послышались ещё два выстрела, уже ближе, топот по лестнице.
– Перо, блять твою, беги! – заорал Форс.
Арсений не помнил, как оказался у себя в комнате. Джек уже тянул к двери письменный стол, Тэн ему помогала. Забежавший Зак, видимо, от шока, тоже кинулся к «мастеру» и ухватился за крышку стола.
