Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 329 страниц)
Пациентов стало больше. По прикидкам одного из последователей (математика по образованию) – процентов на десять минимум.
У Джима даже не было времени забегать к Арсеню и наблюдать состояние.
Вообще ни на что не было времени.
Но нынче было надо. На-до, потому что этот непоседа уже четыре дня валяется без дела. Дженни, которую он попросил относить обеды и менять повязки, порадовала – испытания действительно не проходил.
– Но ему, кажется, очень скучно, – вздохнула девушка сегодня за обедом, мягко теребя шаль, – не сорвался бы…
Пришлось оставить пациентов на Марго – в это время всё равно обычно приходили самые мнительные, с их «травмами» мог бы справиться кто угодно… да даже они сами. А Марго – девушка обязательная. Некоторые поговаривали, что это только оттого, что она по уши влюблена в дока, но он старался не думать об этом.
Не до того.
– Предаёшься депрессии? – Вопрос был явно лишним. Только войдя в комнату Арсеня, можно было понять: тут живёт человек, которому катастрофически нечем заняться. Кипы исчерканных листов по кровати, на полу – смятые и ещё не смятые черновики. Огрызок яблока прямиком посередине подушки – как будто специально расстояние вымерял, и, как апогей, аккуратная кучка паззлов на полу. Насколько помнил Джим, при его предыдущем визите все они были собраны.
Собирал-разбирал, что ли?
Сам хозяин лежит на кровати и смотрит в потолок.
– Кто посмел нарушить покой сего священного склепа, – утрированно-хриплым голосом затянул Арсень, – четвёртые сутки… В общем… – он сел, тяжело вздохнув. – О, доброго вечера, док. Пришёл сказать, что мне лежать тут ещё неделю?
– А ты повой ещё немного, точно скажу, – усмехнулся док, – по подозрению в душевном нездоровье. Рассказывай, – сел на кровать, – как самочувствие?
– Я точно схлопочу это душевное нездоровье, если ещё день тут просижу.
– Нечего было запускать, – логично возразил Джим, – показывай руки.
На самом деле, если верить докладам Дженни, не так уж это было и обязательно: она как птичка щебетала о на глазах затягивающихся рубцах, о хорошем цвете кожи, о том, что у Арсеня круги под глазами пропали…
А док хотел спать. Сильно, неумолимо, и какой-то мерзкоголосый червячок в глубине сознания так и подмывал глянуть на раны и – всё. Здоров, радуйся, держи мазь и не перетруждайся больше.
Но он так не мог.
Подопечный сел. Рукава были закатаны – чтоб не тревожить бинт скользящей тканью рубахи, наверное. К слову, рубашка была в клетку. Примерно такая же, как у Джека, цвет только немного отличался.
Джим тихонько хмыкнул.
Пациент покорно протянул ему руки.
Для начала последователь провёл пальцами по самой повязке: плотно, хорошо. Даже Дженни в этом жутком месте научилась накладывать повязки как заправская медсестра. То ли было в начале…
Поддел пальцем узелок.
– Не развязать, – покачал головой.
Разрезал узел, размотал бинты…
– Она тебе что, полтюбика туда выдавила?
– Вот уж не следил.
Док улыбнулся – за несколько дней взаперти у Арсеня явно испортился характер.
– Удивительно, что ты соблюдал мои предписания, – удалять излишки жирной мази ватой было сложновато… но не проводить же пальпацию по локоть в этом «вазелине». – Помогал счёт?
– Это прозвучит странно, но нет, – Арсень скептически наблюдал, как маленький клочок ваты тонет в наслоениях мази. – У меня появилась совесть. Зовётся Дженни. Взгляд укоризненный, голос добрый, фантазия, что сделать со мной в случае ослушания – безграничная.
– Ты преувеличиваешь её возможности, – док отложил пропитанный кусок ваты на тумбочку и вытащил ещё, – хорошо, что она ухаживала за тобой недолго. Так никакой мази не напасёшься, – последняя фраза была пробубнена под нос почти ворчливым тоном.
Понадобилось пять клочков ваты, чтобы удалить всё – ну, или почти всё. Теперь они изображали Джомолунгму на очередном исчирканном листке.
Док провёл пальцами по коже.
– Могу порадовать. Скорее всего, ты почти здоров. Хотя, на мой взгляд, ещё пара дней постельного режима не помешала бы… – Судя по взгляду, пациенту последняя фраза не понравилась. Джим не удержался от смеха, – ну не надо… сейчас проведу заключительную пальпацию, дам тебе последние рекомендации, и можешь хоть завтра начинать бегать по комнатам. Просто не особенно рьяно. Ты – очень хороший пациент, Арсень. Особенно, на фоне… некоторых.
– Если б ты прописал мне ещё неделю отдыха, я стал бы самым отвратительным пациентом, уверяю, – Арсень облегчённо выдохнул, видно, осознав, что пытка бездельем окончена. – Завтра начну с кухни. Не знаешь, Дженни поймала крысу?
– Сомневаюсь. У неё нет времени устраивать сафари на такое быстрое животное. Сегодня просила меня, но ты же понимаешь… – Док мягко провёл большим пальцем по самому сложному рубцу.
– Да уж… – Арсень зачем-то проследил взглядом движение его руки. – Я может, не в своё дело лезу, но тебе бы хоть день отдыха.
– Иногда мне кажется, если я решусь на это, тут перемрёт четверть обитателей… – Джим осторожно, но крепко обхватил его запястье левой рукой: для пальпации требовалась фиксация. Тремя пальцами правой осторожно промял рубец.
– Или наоборот… – взгляд пациента скользнул от кисти руки вверх, остановившись не то на предплечье, не то чуть выше, на шее, – наконец-то научатся не подвергать себя лишнему риску. Я бы научился.
– Не думал об этом… опять же… – Док невесело улыбнулся, рассеянно поглаживая кожу выше рубцов, – зудит? Отлично. Опять же, если я дам себе выходной, люди придут ко мне в комнату. Не в ванной же прятаться.
Уплотнённая соединительная ткань – шрамы – была ещё очень свежей и тонкой, поэтому прощупывать приходилось крайне нежно, иногда даже еле касаясь подушечками, благо натренированные и не загрубевшие руки Джима многое чувствовали и так.
– Иногда стоит прятаться в ванной, – возразил Арсень. – Там… хорошо провода ищутся.
– А мне… – док непонимающе поднял на него взгляд, остановив пальцы на одном из самых нехороших шрамов – рана, видимо, была очень уж неровной и плохо зарастала: кожа была слишком тонкая. Вот тут, скорее всего, зудело страшно. – Не нужны провода… или, в смысле, на будущее? Но и Джек может…
– А, ты же… Да это просто… не так давно нашёл провода в ванной. Не обращай внимания, – Арсень отмахнулся свободной рукой, улыбаясь. – И да, пока вспомнил… если что будет нужно найти, говори сразу. Я ж теперь снова в строю.
– Ну уж нет. Не буду я тебя напрягать, – док нахмурился. Предложение было настолько несвоевременным, что он даже на мгновение перестал поглаживать шрамы. Потом, правда, снова начал, – и других попрошу загружать тебя поменьше. Могут же неделю обойтись? Сами поищут. А тебе я вообще лечение не отменял… мазь, всё такое…
Недовольно бурча себе под нос что-то о неугомонных людях, док принялся за ощупывание рук с удвоенным старанием.
– Всё, – заключил он через минуту упорной пальпации, – тебе действительно можно выходить. Сильно не радуйся, мазь и бинты не отменяю. Шрамы слишком свежие. Не больше четырёх испытаний в день. По вечерам буду приходить… ну, когда смогу. И воздержись от драк… если сможешь, – понимающе улыбнулся.
Он встал и принялся собирать старые бинты в свою сумку – если их постирать, они вполне годились и на повторное использование.
– Не перетруждайся, пожалуйста, – попросил напоследок, – хотя общаться с тобой по вечерам – замечательный отдых…
Вздохнув, Джим закинул на плечо сумку и покинул комнату Арсеня.
========== 1 сентября ==========
Арсений поздно вернулся с ночного свидания в ванной и проспал всё утро. Раз проснулся, в восемь где-то, его знакомица пришла к нему в комнату, деловито разделась и забралась под одеяло. Сказала, что Кукловод заставил пройти восемь испытаний и что она замёрзла. Это была правда – когда девушка коснулась его ладонями, Арсений едва не взвыл и не выпрыгнул из-под одеяла, даже прослойка бинтов мало помогла. В ответ она прошептала «прости». Пришлось обнять и греть, не выгонять же в холодный, злой и безодеяльный мир. Так они вдвоём и уснули. Потом, около девяти, в комнату ввалились двое подпольщиков. На вопрос высунувшегося из-под одеяла хозяина комнаты «какого хрена» старший из них пояснил, что торговый автомат-то на весь особняк один, а в этой комнате раньше никто не жил. Арсений душевно выругался и сполз обратно под одеяло. Он уже понял, откуда в его комнате периодически берутся грязные следы и теперь с уверенностью мог сказать, что историческая родина образовавшей их грязи в подвале. Подпольщики погремели жетонами, успели ещё поругаться между собой, один умудрился нажать куда-то не туда и вместо лазеров, на которые оба копили чёрт знает сколько (это стало ясно из последующей перепалки), достал из автомата несколько шоколадок. Страсти накалялись, но тут жаждущий сна Арсений всё-таки не выдержал: встал и с кратким «валите отседова» вытолкал ругающихся обладателей десяти шоколадок из комнаты.
– Крысы они и есть крысы, – с презрением бросила тоже проснувшаяся последовательница. По возвращении в кровать укутала его одеялом, как вернувшегося с ратного подвига героя, и Арсений наконец-то получил возможность спокойно уснуть. В одиннадцать она ушла. Пошуршала, пока одевалась, но тихо, он слышал сквозь дрёму.
Проснулся поздно, на кухню примчался за пятнадцать минут до начала обеда. Дженни ему обрадовалась несказанно, правда, пройти испытание не позволила.
– Будешь мешаться, – сказала терпеливо, мешая тесто. – Хотя… Может, пока попробуешь поискать крысиный лаз? Честное слово, на кухне скоро ни одного целого мешочка с крупой не останется.
За следующие десять минут Арсений излазил всю комнату. Заглянул, казалось, во все возможные щели, нашёл восемь паззлов (из них шесть – повторные), даже залез под стол. Выползая оттуда на четвереньках с тихой руганью, наткнулся на крысу. Толстое белое животное сидело на краю раковины, пользуясь тем, что Дженни, стоящая боком к мойке, его не видела. Крыса сидела на задних лапках, в передних держа кусочек хлеба.
– Держи её! – забывшись, по-русски завопил Арсений, кидаясь на грызуна. Дженни испуганно вздрогнула, но быстро схватила полотенце, перекинув ему. Они опоздали на какую-то секунду: Арсений уже накидывал полотенце на крысу, когда она, бросив хлеб, спрыгнула на пол и забилась в широкую щель между раковиной и шкафом.
Ни выглядывать, ни светить в эту щель фонариком не помогло – видно, там был ход, и крыса ушла в него.
– Можно заткнуть чем-нибудь, но она вернётся, скорей всего, – задумчиво проговорил Арсений, поднимаясь с пола. Отряхнул руки.
– Вот и мне кажется… – Дженни отодвинула кастрюлю с тестом, нахмурилась, глядя на лаз. – Наш кот её тоже поймать не смог, убежала. И травить нельзя, Кукловод не разрешает.
– И мышеловок нет, что ли?
Девушка покачала головой.
– Разве что у Джека что-нибудь такое найдётся.
Арсений закинул на плечо оставленную во время беготни сумку.
– Ну, значит, пойду его пытать, пока не соберёт хоть что-нибудь, похожее на мышеловку.
Джек был в подвале один – большинство подпольщиков в это время, скорей всего, ещё отсыпались после ночных рейдов; верили они почему-то, что ночью удача на их стороне. Парочки с шоколадками тоже не наблюдалось.
На появление новичка глава Подполья оторвался от книги. Взгляд у него был настороженный.
– Я от Дженни. Мышь буйствует, – пояснил Арсений. – Пришёл спросить, нет ли крысоловки.
– А… – Джек явно расслабился. – Если её надо поймать… У меня тут крысы всё время попадают в какие-нибудь вазы или банки, а потом вылезти не могут. Там посмотри, – махнул на дальние стеллажи, – была вроде ваза.
Спустя полминуты испытания Арсений получил в своё распоряжение широкую вазу с росписью.
– Эй, Арсень, – окликнул его Джек. – Вы если не поймаете, передай Дженни, я потом займусь.
– Передам, – Арсений отмахнулся.
На пути в кухню встретил свою «ванную» последовательницу – она с сумкой для испытаний направлялась в сторону лестницы.
– А вчера в ванной ты был без полотенца, – девушка собственнически ткнула его пальцем в плечо. – Так никуда не годится.
– Да спасибо хоть трусы не стащила, – тихо буркнул Арсений, увёртываясь от попытки последовательницы вытащить у него из рук вазу. И уже громче поинтересовался: – Ты чего, эти полотенца коллекционируешь?
– А что это у тебя за ваза? – бросила она встречный вопрос.
– Это не ваза, а магический артефакт, – совершенно серьёзно ответил Арсений, перехватывая вазу за горлышко. – Он только притворятся вазой, на самом деле это самая беспощадная в мире крысоловка.
Девушка усмехнулась.
– Сегодняшний вечер у тебя свободен?
– Если поймаю кухонного вредителя.
– А-а… Вот оно что. – Темноволосая прищурилась на вазу. – Значит, Дженни…
– Что?..
– Ничего. – Последовательница поправила на плече ремень сумки. – Как справишься с мышами… – насмешливый взгляд из-под длинных ресниц, – приходи ко мне в комнату.
Арсений не стал ничего обещать.
– И да… Моё имя Кэт, – догнал его голос девушки уже на пороге кухни. Пришлось обернуться. Последовательница кинула на него последний странный какой-то взгляд и скрылась за поворотом коридора.
На кухне обед был в самом разгаре. Обмениваясь приветствиями со знакомыми, Арсений кое-как протиснулся мимо стола. Многие поздравляли его с возвращением, один подпольщик, пытаясь перекричать остальных, просил в срочном порядке найти кусачки и изоленту.
– В таком шуме крыса не вылезет, – покачала головой Дженни, когда Арсений водрузил вазу на бортик раковины и кратко объяснил смысл идеи Джека.
– Подождём. Ты потом объедки свали в вазу, а её поставим у лаза.
Первая часть плана сработала. Арсений в одиночестве доедал свой обед, а Дженни мыла посуду, когда крыса рискнула вылезти. Продолжая жевать, Арсений наблюдал за ней боковым зрением. Вот крыса остановилась у вазы, поставила передние лапки на стенку посудины, шевеля усами…
Однако стоило встать из-за стола, как умное животное тут же перестало принюхиваться и убежало в прежнюю щель.
– Так не пойдёт, – решительно заявила Дженни. – Надо уйти с кухни. Она очень осторожная, при нас в вазу ни за что не полезет.
Пришлось час толочься в коридоре. Когда Арсений всё-таки не выдержал и вернулся на кухню, девушка уже была там – с расстроенным видом трясла вазу над раковиной.
– Не получилось… Я только сейчас поняла – ваза шершавая изнутри. Крыса всё съела и вылезла…
– Как дела с крысой? – на кухню вошёл взъерошенный Джек. Оглядел унылую картину, понимающе хмыкнул. – Всё ясно…
– Надо найти другую вазу, – Дженни поставила неудавшуюся ловушку на стол. – Чтобы она внутри была… скользкая. – Она пошевелила пальцами в воздухе, изображая, как будет карабкаться грызун. – Кажется, я видела в гостиной греческую. Она похожа на стакан по форме, только на ножке. Поищете?..
Особого выбора не было: крыса шуршала где-то за плинтусом, грозя испортить ужин и настроение Дженни. Второе было страшнее.
– Где этот чёртов кот, когда он нужен?.. – риторически возмутился Джек, когда он и Арсений вышли в коридор. – Шляется где-нибудь, на крыше ворон ловит… – подпольщик обернулся к товарищу по несчастью. – И ещё… Арсинь, или как там тебя… пока не начали: искать вазу буду я.
– Это ещё почему?
– Ты медленнее проходишь испытания. Времени на поиск вазы будет больше.
Арсений задумался. Ссориться с подпольщиком снова не очень-то хотелось: в конце концов, ликвидация воды в комнате поутру – не лучшее начало дня.
А мы сейчас…
– Давай так, – заговорил, слегка улыбаясь, – у меня будет одна попытка найти вазу. Если не справлюсь – дальше я спокойно прохожу испытания, а ты ищешь. Идёт?
Джек взглянул на него с подозрением, но по протянутой руке ударил.
Арсений просунул голову в дверь гостиной. Как и следовало ожидать, в этот краткий промежуток между обедом и началом испытаний Джим отдыхал – после трёх утренние проходильщики уже устали, ночные едва просыпались. Сейчас док удобно устроился в кресле с журналом. Когда крысоловы ввалились в комнату, поинтересовался, что случилось.
– Ловим крысу, – отрапортовал Арсений, остановившись посреди комнаты. Джек за его спиной захлопнул дверь.
– Ну, твоя попытка, – сообщил, начиная проходить испытание.
Джим наблюдал за ними с недоумением.
– Ты случаем тут не видел вазы? – спросил у него Арсений. – Греческая такая, широкая?
Доктор, ещё больше удивившись, указал на шкаф за своей спиной.
Арсений под убийственным взглядом Джека гордо прошествовал туда, распахнув дверцы шкафчика. Внутри, среди пыльных стопок газет, проводов, катушек и футляров на нижней полке стояла ваза. Кое-как вытащив её наружу (мешались книги, коробка шахмат и застрявшая старая линейка), выгреб из нутра посудины фантики, пачку пустых конвертов, перевязанных верёвочкой, и подушечку с булавками.
– Ваза найдена, – сообщил подпольщику, как раз закинувшему на стол перчатки. Дверь открылась.
– Вот зараза, – выдал Джек сквозь зубы, начиная раскидывать предметы.
