Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 57 (всего у книги 329 страниц)
– С тобой, – маньяк сделал особенное ударение на этом слове, – ничего. Решай, Перо. Затягивать не советую.
Кукловод умолк, но динамик продолжил тихо шипеть.
Арсений ещё несколько секунд стоял, замерев, потом полез под кровать за «художественным» ящиком. Финальный эскиз картины с обоими Кукловодами у него был, натянутый на грубо сколоченный подрамник и загрунтованный холст – тоже; сделал ещё неделю назад, всё говоря себе, что вот-вот появится время и он займётся картиной, а времени всё не было и не было.
Теперь он поставил стул со спинкой в центр комнатки, поместив так, чтобы хорошо падал свет лампы и тень от рисующей руки не закрывала рисунок. Водрузил на него заготовку. Эскиз прилепил скотчем напротив импровизированного мольберта, на стену, как раз под камерой, несколькими проводами примотал фонарь к спинке кровати – для дополнительного освещения. Тумбочку придвинул к стулу – его рабочая поверхность. Кое-как уместил на неё банки, краски, палитру, ёмкость с растворителем и прочий инструментарий. Отошёл к двери, окидывая взглядом рабочее пространство.
– Точно, – сказал с деланным воодушевлением, щёлкая пальцами. – Ещё бутерброд нужен.
Негромкое, почти незаметное жужжание камеры. Арсений прищурился. Испытывать терпение номера два не особо хотелось.
Сделав над собой некоторое усилие, он уселся перед холстом на куцый табурет.
Пальцы сами собой нашли на тумбочке наполовину стёртый стерженёк угля, взгляд, брошенный на эскиз, вцепился в него, жадно ощупывая и не находя нужного объёма формы; наконец, ухватив первые линии, композиционные «вехи», взгляд метнулся от эскиза к холсту. Рука с углём на мгновение замерла у белой поверхности.
– Поехали…
Арсений не понял, что сказал это вслух. На белом появилась первая линия, ещё несколько, – и пошли разрастаться под мечущейся над холстом рукой.
========== 28 ноября ==========
Джек осторожно передал Закери тяжеленную мокрую пароварку и принялся за отмывание кастрюли. Шёл второй день его наказания на кухне, прописанного маньяком, а лучше не становилось. Ладно бы ещё он просто занимался всякой кухонной лабудой под присмотром Дженни, так нет…
– Мастер, уже немного осталось, – Зак, вытирая пароварку, заглянул через руку лидера в раковину.
– Ну да, да. Сюда не лезь.
Дженни держала мелкого на кухне рядом с собой для безопасности – чтоб осколок в коридоре не словил и в ловушку не попал. За это Джек ей был благодарен. Ловко придумала, попросить помощи. И Кукловод, что странно, не возражает.
Зак засопел рядом, откладывая полотенце.
– Мастер, а если я…
– Да помолчишь ты хоть немного, мальчишка?! – прошипела от стола Алиса, кидая на двух подпольщиков полный ненависти взгляд.
Джек не обернулся. Только осторожно поставил кастрюлю на дно раковины, чтобы не было соблазна швырнуть куда-нибудь. В Алису. Хотелось. Со вчерашнего дня. Хотелось так, что пальцы сводило.
– Ещё одно слово…
– И что ты сделаешь, крыса? – надменно поинтересовалась последовательница. – Ударишь? Швырнёшь в меня тарелкой?
Джек заскрипел зубами. Руки под хлещущей их крана горячей водой сжались в кулаки.
Вмажу ведь. Не удержусь. Хотя кому я вру… не ударю же, нет! Чёртова сука… Да не девушка она, а ведьма! Таких сжигать надо!
Закери осторожно дёрнул его за рукав. Пришлось пару раз вдохнуть поглубже.
– Нормально, Зак.
Если б это хоть наполовину было правдой.
Закери повернулся к Алисе.
– Противная ворона! – выпалил сердито и показал язык. – Противная-противная-противная воро-о-на!
– Зак! Я же сказала вам не ссориться! – на кухню зашла Дженни, неся небольшой пластмассовый тазик с картошкой.
– Но она же…
– Не трудись, Джейн. Мелкий крысёныш всего лишь эхо старшего. – Алиса ссыпала с доски в кастрюлю нарезанные овощи. – Просто правдиво говорит то, что приходит в голову, в отличие от своего лидера.
– Так тебе правдивости не хватает?!
У подпольщика промелькнула мысль, что он вот-вот потеряет контроль, и тогда Алису не спасёт ни её пол, ни иллюзорная хрупкость.
– Может быть, хватит? Вам вчерашнего было мало? – Дженни демонстративно указала взглядом на камеру. В отличие от коридорных, на эту во время вчерашней операции просто подключили глушилку, и аппаратура не пострадала. Зря. К желанию запустить кастрюлей в Алису прибавлялось желание разгрохать камеру.
– Противная ворона! – выпалил Зак в последний раз и уселся на табуретку, поджав ноги.
Джек закрыл кран.
– Дженни, с посудой всё.
Девушка поставила тазик на край мойки, кивнула.
– Спасибо.
– Зря благодаришь. Давай сюда…
Дженни инстинктивно потянула тазик на себя, но Джек только мотнул головой – с чего бы Кукловоду отменять свои решения?
Дженни оставила чистку на него, сама села в любимое кресло, подтянув к себе вязание.
– Мне не по себе, что вы работаете, а я ничего не делаю, – сказала она грустно, снова кидая взгляд на камеру. – Странное наказание…
Установилось молчание; немного позже Алиса спросила Дженни, что делать с нарезкой. И теперь они обе у плиты: хозяйка объясняла, что варить, что жарить. На него внимания не обращают, что уже хорошо.
Джек сосредоточился на процессе очистки картофеля. Вчерашнее поражение в мозгах как заноза, стоит только подумать, как берёт бешенство пополам с досадой. Недооценили маньяка, не предусмотрели, ещё двадцать разных «не».
А в итоге он здесь занимается мытьём тарелок, перестановкой баночек с крупой и чёрт знает чем ещё, а вся его фракция… крысы либо валяются после «шоковой терапии» в недееспособном состоянии, либо драят коридор.
Арсень вообще под присмотром маньяка.
Надежды на то, что новая диверсия поможет вырваться – никакой. Они слишком много поставили на убеждение, что маньяк без своих камер окажется беспомощным. Да в веру обратили в последний месяц. Все.
Кроме Билла. Тот знал.
Теперь… А что теперь, крысы начнут переползать к нему. Сегодня уже в коридоре поговаривали… Старому, мудрому, опытному… А давайте, ползите! Валите хоть все и прямо сейчас!
Подпольщик сжал зубы. Нож, вместо того, чтобы снять кожуру с картошки, сорвался и впился в большой палец.
Очередная картофелина, на этот раз эксклюзив – с кровавым отпечатком – улетела в раковину.
Дождаться бы вечера. За ящиками в тайнике ещё пара бутылок разбавленного спирта. Кто-то туда ещё яблочных стружек накидал и корку от лимона. Гурманы, чтоб их… Останется стащить из кухни пару сухарей. В компанию б Арсень не помешал – он пьяный начинает городить всякую ересь, иногда смешно, иногда что-то почти философское. Зато меньше начинаешь думать о мути, которая на душе, и сама эта муть как-то… меньше делается, что ли.
А ещё Арсень ищет припрятанные в подвале банки с огурцами. У него на них как будто нюх, как у ищейки, откуда угодно вытащит.
– Всем утра, – в кухню, как знал, просунулся его зам. Повертел головой, обстановку оценивал. – Вы тут ещё друг друга не поубивали?
– Как видишь, – Джек поддел на нож новую картофелину, искоса поглядывая на него. Арсень почему-то был весь в краске. Или не почему-то, опять рисует. Когда все второй день по уши в холодной воде возятся, их Перо…
Зак насупился и пробормотал «привет» с претензией на важность. Долго важничать не вышло, Арсень, проходя мимо, потрепал его по волосам.
– Держи марку, крыса, – сказал весело, привалившись спиной к мойке.
– Доброго, Арсень, – Дженни улыбалась. Она почему-то всегда радуется, когда его видит. – Я для тебя завтрак оставила, на столе, под салфеткой.
– Да это подождёт.
Ухмыляется. Дёрнул из подставки нож. Подкинул, поймал, заработал восхищённый взгляд Зака.
Понтовальщик хренов.
– Помогу, раз уж мимо проходил.
Этого подпольщик от своего зама и ждал. Пришёл помогать, несмотря на угрозы маньяка. И будет. Вот вчера его в библиотеке-то не хватало, когда надо было книжки сушить.
– Давай, тут на пятерых работы хватит, – Джек подтянул табурет к своему, и Арсень плюхнулся рядом. От него несло касторкой и растворителем, маньяк его знает, почему.
– Щас мы эту картошку быстро...
– Мастер, я тоже могу помочь! – заявил Зак сердито, потянувшись за ножом.
– А ты перебери фасоль, – одёрнула его Дженни. – Мусор соберёшь в старые газеты и отнесёшь в кладовку.
Мелкий ещё что-то бухтел на заднем фоне. Арсень вытащил из таза самую большую и замысловатую по форме картофелину.
– Провалились мы, – сказал тихо, чтоб Дженни не услышала. – Идеи ещё есть?
– Смеёшься? Какие…
– Да не знаю… – зло. – Хоть попробовать вышибить окно, где камеры ещё не починили. Простучать стены, ещё раз во внутреннем дворе на крышу залезть… Но не сидеть же так!
Джек с некоторым удивлением узнал в таком поведении себя. Когда только попал в особняк десять месяцев назад и метался в стенах, как в клетке.
Арсень между тем быстро огляделся и заговорил ещё тише:
– Мы тогда с Дженни… Недели две может назад… короче, я не знаю, поможет или нет, но мы одну ерундовину нашли в книжках…
– Хватит с меня шифров.
– Не шифр. Да ладно, хоть посмотришь. Если фигня… – Арсень положил очищенную картофелину на край мойки и разрубил ножом пополам, – заткнём ей щель в раме. В подвале камеру уже починили?
– Нет ещё.
– Тогда…
В двух разных углах кухни захрипели динамики. Все пятеро подняли головы к потолку, Алиса, помешивающая варево в кастрюле, замерла с ложкой в руках, Дженни выронила из пальцев вязание.
– Перо, за твою помощь у них крови не хватит расплатиться, уверяю, – добрым голосом заговорил маньяк. – Хочешь продолжать?
– Проснулся, падла… – Арсень вскочил с места. Успел ещё, наклонившись к самому уху, передать «ночью в подвале», схватил со стола накрытую салфеткой тарелку и слинял из кухни. Голос маньяка послышался из коридора – кажется, Кукловод продолжил с ним говорить и там.
Алиса, конечно, бросила всё, высунулась, лишь бы услышать, что там её обожаемый псих бормочет. Если б Кукловод ей свой старый ношеный ботинок подкинул, она бы на него молилась.
Дженни со вздохом вернулась к выкипающей кастрюле.
– Твою помощь на этой кухне, Джейн, я оцениваю ничуть не меньше, и счёт к оплате, как ты могла догадаться, так же будет предоставлен не тебе.
Кукловод издевался. Голос у него был как у полного отморозка. Дженни поёжилась, Зак подскочил к ней, обнял, уговаривая не бояться, потому что они маньяка всё равно поймают, пусть не сейчас, но поймают, и…
Джек поспешно отвернулся. Жаль, уши не заткнёшь.
Он спихнул ножом с края мойки разрезанную Арсенем картофелину.
Подвал, ночь.
Какая разница, если и так сегодня ночью собирался быть в подвале?
Подвал единственный не пострадал от потопа. Зато последователи постарались на славу – расколошматили что могли. Антикварную лавку разнесли, ящики, инструментарий. Не тронули коробки с консервами, да ещё биллов табурет пережил погром. Теперь он стоял посреди подвала, кривой, едва держащийся. Но стоял.
Побитый, но не сдавшийся.
Джек с трудом подавил желание швырнуть его об стену. Хватит уже. В этом доме он лупил стульями по окнам, швырял антикварные вазы, рвал шторы, бил лампочки… Поначалу он чего только не делал. К этому списку теперь прибавились камеры маньяка.
И хоть бы что-то изменилось.
Подпольщик оглянулся на лестницу, ведущую наверх, из подвала. Сделал ещё круг. Вспомнил про бутылку, зажатую в руке. Спирт, слабо отдающий яблоками, хоть и разбавленный, обжёг горло.
Это был последний из запаса. Он не привык пить по столько, даже в университете. Там были попойки, да, но не так уж и часто. Особенно для того, кто хотел учиться. Да и никогда его к алкоголю особо не тянуло. Это здесь, в проклятом доме с трахнутым на все мозги маньяком во главе…
Бутылка, вторая, третья. Припрятанный им лично запас, ни фракция, ни Билл тем более – не знали. Часть они с Арсенем оприходовали на юбилее Джима и потом ещё пару раз. Часть. Тайники старого следователя выпотрошили, а его нет. Потому что он прятал спирт в своей комнате. Для таких вот ночей, когда тоска по внешнему миру, Эжени, друзьям, небу, свободе становилась невыносимой.
Он помотал головой. Отхлебнул из бутылки ещё. Мерзкая, вышибающая резким запахом горечь прокатилась по пищеводу.
Желудок спирту явно не радовался. Джек знал, чем придётся расплачиваться. Каждый раз после таких посиделок наедине с собой его долго выворачивало. Поэтому где-то в четыре утра он пойдёт в ванную на первом этаже – меньше шансов, что кому-то приспичит туда ранним утром. По крайней мере, до сих пор срабатывало. Потом – час сна. Ещё полдня что-то будет ныть и жечь внутри, под рёбрами, к вечеру пройдёт.
Зато сейчас на пару часов легче.
На пару часов мир – этот подвал, шум ветра и ливня за стенами, лужа жёлтого света на полу – расплывался и становился просто забавной цветной кляксой, неопасной, нестрашной… Как будто вообще не существующей.
Но это была последняя. Больше спирта нет. Только у брата таскать, а это уж… совсем как-то.
Хотя, можно послать Эрсея. Ведь Эрсей, если попросить, прикатит луну.
Только он что-то не торопится.
Подвал, ночь, всё, как сказано.
Джек закрыл глаза. Комната начала противно крениться, и ничего хорошего это не сулило: скоро начнёт тошнить.
Что будет дальше… Я потеряю фракцию… Билл… он их перехватит… Только что толку. Толку...
Он снова открыл глаза и уставился в темный угол подвала, куда не доставал тусклый свет лампы.
– Отсюда никто не выберется, – сказал вслух. Потянул бутылку к губам.
Тара успела опустеть наполовину, когда зам, наконец, пришёл. Сразу захлопнул дверь, сбежал по лестнице вниз.
– Щас, испытание пройду, – бросил на выдохе. Джек отошёл к стенке, меланхолично наблюдая, как Арсень носится по комнате. Как он в этом хаосе умудрялся находить предметы из списка – оставалось загадкой. Вот бросил последний – молоток, – и механизм блокировки на двери с щелчком деактивировался. Арсень вытер ладонь о рубашку. В смутном свете лампы видно было, что с правой стороны на ткани уже куча кровавых следов.
– Маньяк пока спит или просто от меня отвалил… В общем, вот, – он сунул прямо под нос лидеру мятый лист. Джек молча передал заму бутылку. Арсень тут же отхлебнул, поморщился, помотал головой, прикрывшись запястьем.
– Это то… что мы с Дженни собрали, – пояснил сипло. – Она просила тебе передать. Может, пригодится.
– Может, пригодится, – эхом повторил подпольщик, не глядя отобрав спирт обратно. Схему сложил по старым сгибам и спрятал в карман. – Схема… Мне надо время, так сразу не скажу, что это. Тем более фрагмент.
– Да сколько угодно.
Арсень недовольно оглянулся на тот угол, где раньше висела камера.
– Я пойду. И это… не бухал бы ты в одиночку.
Джек плюхнулся на шаткий табурет. Табурет устоял.
– А если мне надо?..
– Чего надо?
Джек остановил на нём взгляд. Арсень слегка двоился. Но это ничего.
– Арсей, мы не выберемся. Мы – не – выберемся. Он нас тут сгноит заживо… Всех.
– Ну да, да. Но ты всё равно б прекращал.
– Давай… – Джек уставился в пол. Начинало тошнить. – Загоняй мне про мою страдающую печень, про то, что я гублю свою жизнь…
– Ты мой альтруизм переоцениваешь, – зам отмахнулся. – Мне спирт жалко. А, ещё, пока не ушёл…
– Ну?.. – осведомился подпольщик вяло.
Арсень остановился на нижней ступеньке лестницы. Свет туда едва доставал.
– Я провёл ревизию своих паззлов. Так вот – прихожей двадцать две штуки, детской восемнадцать, ещё где-то с десяток от библиотеки. Завтра кину клич на обмен – кто чего сможет подогнать.
– Ну и?..
– А то, что Кукловод не отменял своё слово. Если я соберу десяток паззлов – он откроет двери. И я намерен их собрать. Пусть долго, муторно, но мы-отсюда-выйдем.
Джек поднялся с табурета. Комната нервически содрогнулась и потихоньку, набирая скорость, пошла кружиться. Силуэт Арсеня, слабо подсвеченный свисающей с потолка лампой, плыл и размывался. Но белобрысый был серьёзен. Это подпольщик понял.
Арсень в свои слова верил.
Крысиный лидер выпрямился, как мог.
Идиот… Если бы до сих пор оставался способ
– Это просто очередной его прикол, – бросил он, салютуя бутылкой углу, где раньше висела камера. Пить не стал, тошнило всё сильней. Теперь даже от маленького глотка могло вывернуть. Он вперился сквозь полумрак в Арсеня.
– Может и прикол, – тот слегка пожал плечами. – Но я лучше попробую все варианты. Короче, морально готовься, денька через два пойдём брать тайник прихожей. И…
Он как бы невзначай подошёл ближе. Прежде чем Джек, нахмурившись, понял, что происходит, Арсень выхватил у него из руки бутылку и дал её об пол. Осколки разлетелись в радиусе нескольких дюймов, остаток спирта – едва ли четверть – растёкся слабой поблескивающей лужицей. Витая мокрая кожура от яблока повисла на окаймлённом острыми кусками стекла донышке.
– И всё-таки, бухать хватит.
– Ты… – лидер вскинул голову, выхватывая его взгляд, – совсем, что ли?! Это же…
– Эта хрень даже Джиму бы не пригодилась. Он же разбавленный…
