Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 329 страниц)
– Чёрт… да неужели… – выдохнул подпольщик, пытаясь отцепить от себя руки неугомонного помощника. Через его плечо увидел, как в комнату заходит Джим. Брат устало улыбался. Ничего не говорил, не вопил, разумеется.
– Выпусти меня, а?! – Джек постарался выбраться из объятий. Особенно когда увидел, что брат вот-вот рассмеётся. Кажется, его эта ситуация забавляла.
– Не бухти, не для того мы тебя спасали! – Арсень совершенно бесцеремонно захапал его и сдавил так, что рёбрам больно стало.
– Арсень, когда мне закрывать дверь? – поинтересовался Джим мягко, останавливаясь у входа.
– Щас-щас.
– Да, блин, – Джек, нахмурившись, всё-таки отпихнул Арсеня от себя. – Давай, испытание проходи. И только попробуй продуть! У тебя часы-то есть?
– Обижаешь, – Арсень, шарящий в сумке, моментально стал другим – собранным, деловитым. Даже взгляд изменился. Выудил здоровенный сильный фонарь – неизвестно где добытый, щёлкнул на пробу. Широкий столб света ударил в спинку дивана рядом с Джеком. Арсень кинул маленький фонарик ему на укрытые пледом колени. – Какие ещё часы? Ты меня чего, за лоха держишь?
– Я тебя держу за твоё замечательное умение искать паяльники, – фыркнул лидер, беря на всякий случай кинутый фонарик. – Если что найти не сможете, говорите мне. Вдруг замечу.
– Договорились… – Арсень, мотая фонарищем (свет так и прыгал во все стороны, вырывая из полумрака куски мебели, книг и груд хлама), широкими шагами прошёл к двери, выдернул лист со списком. Огляделся. – Док, закрывай. Поехали.
Джим захлопнул дверь, прислонился к стене.
Следующие тридцать секунд казались Джеку самыми длинными в его жизни. Это несмотря на то, что по комнате носился и резво перепрыгивал мебель Арсень, матерясь сквозь зубы и то и дело швыряя на стол у дивана найденные предметы.
Щурясь, лидер пристально следил за его метаниями, пока в него едва не прилетело скинутым с верхнего яруса глобусом. Оставалось меньше двух секунд.
– Ещё одна! Куклово-о-од, засчитано!!! – Арсень с этим воплем спрыгнул с верхнего яруса со статуэткой Будды в руках. Приземлился не совсем удачно – Джек, выругавшись, кинулся было к нему, но Арсень с места швырнул статуэтку на стол. Таймер потух на отметке 00:00:18. Металлический браслет на ноге подпольщика щёлкнул, размыкаясь. Цепь втянулась под шкаф.
– Арсень, ты… – Джим направился к лежащему на полу подпольщику, но Арсень поднял ладонь:
– Всё норм, док… Щас поднимусь. Вы пока обнимайтесь там…
Джек, всё ещё недоверчиво глядя на шкаф, под которым исчезла цепь, переступил с ноги на ногу. Посмотрел на брата. Тот замер напротив, в шаге.
– Спасибо, – подпольщик встретил его взгляд. – Теперь всё вернётся на круги своя…
Арсений прополз рядом на четвереньках до стола, кое-как поднялся и принялся раскидывать собранные предметы.
Джим на секунду тревожно обернулся на него. Пришлось снова махать в знак того, что всё в норме. Док отвернулся.
– Мы оба знаем, что это не так, Джек, – заговорил снова. – Кажется, я слишком долго жил твоей жизнью.
– А я – твоей, да, – лидер Подполья усмехнулся. – Но мы снова будем заниматься привычными делами.
– Ты сможешь руководить Подпольем как раньше?
Джек слегка мотнул головой.
– Я-то смогу. А у тебя Алиса.
– Это мои проблемы.
– А это моя фраза…
Арсений, стараясь производить как можно меньше шума, покидает комнату. В коридоре до него ещё доносятся тихие голоса лидеров фракций.
– Да здравствует хеппи-енд, могучий и беспощадный губитель всякой хорошей драмы, – бормочет себе под нос уже на лестнице. Криво улыбается. Думает, что надо бы зайти на кухню, сделать пару бутербродов, – если, конечно, остался хоть один консервированный корнишон.
========== 8 ноября ==========
– Чего валяешься?
Злющий крысиный лидер расхаживал по комнате, скрестив на груди руки и хмурясь.
И всего-то второй день пошёл, как с цепи маньяк отпустил, а уже вон… командует. Зато, пока он так ходит, можно безопасно делать зарисовки.
– А что, не имею права? – Арсений слегка приподнял брови. – В своей-то комнате…
– Ну ты же видел, что происходит!
– А что происходит… ну собрали они этот паззл без нас… Но дверь-то всё равно не открылась.
– Да какая разница! Сам факт… А, ладно. У нас тут кое-что намечается… – Джек наконец-то уселся на край тумбочки, перестав маячить. – Пока сидел в библиотеке… Вот.
Он вытащил из своей проходильной сумки горсть каких-то деревянных деталей, несколько листов и старую книгу в потрёпанной обложке.
Арсений отложил блокнот на кровать, прищурился.
– Сказки?
– Да какая разница! – подпольщик отмахнулся от него. – Тут на полях шифр с указанием, название другой книги. Сборник сказок Андерсена.
– Андерсена? – взгляд Арсения замер на всклокоченной шевелюре подпольщика. – «Ну вот, это начало новой жизни, – радовалась ёлка»… – произнёс медленно, задумчиво.
– Ты чего?
– Ностальгия. – Он встряхнул головой. – Так что там с Андерсоном?
Джек указал на лист с расшифровкой:
– Кто-то оставил послание, возможно, предыдущая жертва маньяка, которой удалось выбраться.
– Да, а это что? – Арсений кивнул на деревянные детальки.
– Не знаю. – Джек нетерпеливо встряхнул лист с переводом. – Похоже на куклу. В корешках нескольких книг было. Собирался отнести брату, он же вечно всякие такие вещи собирает…
– Угу, – на накрывшую деревяшки ладонь подпольщик не среагировал, и Арсений притянул детали к себе. Вроде бы и впрямь запчасти от старой куклы, наподобие тех марионеток, что в отсутствие хозяев развешивал в комнатах Кукловод.
Ещё одна? А в книгах зачем? Девушка какая-то… с ведром. Пустым.
Арсений хмыкнул и полез в сундук за клеем. Можно же её хоть как-то собрать.
– …и на полях расшифровал указание на следующую книгу…
– А?
– Арсень!
– Да чего? – тот недовольно высунулся из сундука с банкой ПВА.
– Говорю тебе, там отсылка к следующей части шифра. – Джек захлопнул книгу и кинул её на кровать. – Ну, ещё пометы. Это тоже надо будет показать Джиму…
– От меня требуется найти Андерсена, – вздохнул Арсений. – А почему не предположить, что это просто шутка Кукловода?
Джек промолчал. Арсений перебрался к лидеру поближе, открыл кинутую книгу. Внутри, на пожелтевших от времени страницах, пометы красным карандашом.
– Перо, ты сам всё понимаешь, – тихо, но веско заявил подпольщик, поднимаясь. – В общем, мне сейчас некогда, надо разбираться с последствиями своего отсутствия. Я сказал остальным, что у тебя отдельное задание, так что дёргать с проводами и паяльниками не будут.
– Ага, – заметил Арсений отстранённо, глядя в стенку мимо подпольщика и постукивая карандашом по нижней губе. – Будут. Ты и будешь.
– Не буду. Тебе и так возни хватит. Я ж не знаю, где этот Андерсен, так что…
Он не договорил. Закинул сумку на плечо, собрался уходить. У выхода только притормозил, слегка задел носком кеда большой деревянный ящик на лямке, который притащил с собой и оставил у двери.
– Арсень…
– Чего? – пришлось снова оторваться от блокнота.
– Тоже нашёл, пока сидел в библиотеке. Ты ж малюешь вроде, может, пригодится. – Он ещё раз легонько пнул ящик и ушёл, забыв закрыть дверь.
Ящик напоминал чемодан, только из дерева, и был страшно тяжёлым. Арсений затащил его на кровать и только там раскрыл. Внутри обнаружилось несколько книг. Все – по живописи. Два пособия по техникам и стилям, одна – с описанием особенностей материалов, и последняя – просто сборник репродукций.
Под книгами – длинная, как батарея, упаковка всевозможных кистей и других рисовальных инструментов, коробочка угольных карандашей, два рулона чистой льняной ткани, бутылка растворителя, упаковка сухого клея, огромная банка цинковых белил и бутылёк касторового масла. На самом дне – аккуратно, один к одному – тюбики, каждый размером с половину стандартного от зубной пасты. Масляные краски.
Арсений прищурился, разглядывая тюбик с «умброй жжёной». В красках он по роду профессии немного понимал – но ровно настолько, чтобы рассуждать о приоритетах использования современными живописцами красок известных фирм и не путать кобальт синий с ультрамарином, а кадмий с краплаком.
Вернув всё немыслимое богатство в ящик, подпольщик поднял голову к камере.
– Эй, Кукловод, это же твоих рук дело.
Молчание. Пятнадцать секунд, тридцать. Минута.
– Я не художник, – Арсений захлопнул деревянный чемодан. – Ладно рисульки карандашами, куда ни шло. Но не масло же! Этому годами учатся.
Тишина.
– Как знаешь. Но я за это не возьмусь. Не имею права. Я видел, как работают настоящие художники, и моя возможная мазня – это… Да ты сам понял! Если давал мне советы, значит, разбираешься в вопросе. А если разбираешься…
Арсений как можно показательнее загнал ящик под кровать и притянул к себе отставленный на время клей и детали старой куклы. Если Джек хотел отдать марионетку Джиму, то лучше передать куклу в целом состоянии.
Джим привык, что комната Арсеня больше похожа на филиал хаоса: бумага, паяльники, книги, и всё то прочее, что может пригодиться в работе подпольщика или в рисовании. Джим не удивлялся ни разбросанным по полу рисункам, ни полуметровой куче технических штук посередине кровати, ни кружкам холодного чая в самых неожиданных местах. В этот раз на кровати был открытый деревянный ящик с тюбиками-книгами-кисточками и прочей непонятной ерундой, а всё остальное вперемешку свалено в кучу где-то в углу комнаты.
Наверное, с точки зрения Арсеня так выглядела попытка навести порядок.
Самого хозяина в комнате не было.
Джим прошёлся вдоль стены, провёл рукой по пришпиленным к ней рисункам: Джек, Дженни, сам Джим, пейзажи, незнакомые люди. На одном был даже Арсень: судя по позе, срисовывал, стоя у зеркала в прихожей, обстановка набросана только штрихами, но понятно. Нарисовано, в отличие от всех, на измятом листке не первой свежести. Странно, что не выбросил, Арсень не был похож на склонных к саморисованию людей.
Понравилось что-то?
Док осторожно поддел край листка пальцем, мятая бумага вяло приподнялась и опустилась. Края рисунка с той стороны были зачирканы, запятнаны: черновик.
В комнату влетело нечто. Влетело, хлопнуло дверью в процессе, плюхнулось на кровать и только тогда заметило стоящего у стены Джима.
– А, привет, – Арсень свалил притащенную кучу картона рядом, у кровати, – давно тут?
– Не особенно, – док обвёл рукой рисунки, – рассматриваю.
– А ну… Если интересно, в углу ещё куча. – Подпольщик под внимательным взглядом Джима уселся на кровать, принялся развинчивать тюбики и выдавливать понемногу на толстую картонку (на которой уже виднелись следы крови). Выдавил. Осмотрел скептически комочки краски, потрогал один пальцем. Размазал. Вытер палец о картонку, полез в ящик. Извлёк книжку. Плюхнул на покрывало, нетерпеливо ребром ладони пролистал несколько страниц. – Пластификатор… – пробормотал под нос, проглядывая станицу, – касторка… – поднял голову. – Док, не маячь. Разгребай себе место, бумаги на пол можно.
Джим покачал головой. Он ещё перед ужином попросил Дженни поменять себе повязку. Арсень так и ходил со старой, окровавленной и грязной.
Всё как обычно.
Подпольщик уже ушёл в перелистывание и невнятное бухтение, когда Джим подсел к нему на кровать.
– Удели мне минутку, – он осторожно отнял руку Арсеня от книги. На хмурый взгляд только прищурился в ответ, твёрдо и недобро. – Ты же не будешь спорить? Повязка.
– Я весь твой, док, но не бесплатно, – Арсень неожиданно расплылся в улыбке.
– Слушаю.
Док забрал вторую руку. Огладил большими пальцами бинты.
Руки тёплые…
Чтобы залезть в сумку, вытащить бутылёк воды, перекись, ножницы и новые бинты, пришлось переложить тёплые руки себе на колени.
– Смешаешь мне краску. Ты ж химик, у тебя глаз намётанный, а я как бахну…
– Ты осознаёшь комизм ситуации? – док заглянул в серые смеющиеся глаза, – мне приходится платить за то, чтобы обработать твои руки.
– За всё в жизни приходится платить, – пожал плечами Арсень.
Раны под бинтами выглядели не так страшно, так предполагал Джим – по краям появилась розоватая соединительная ткань, ни нагноений, ни чрезмерных покраснений. Чуть ли не самое идеальное заживание, которое только видел док. Даже странно, если учитывать то, что испытания подпольщик сегодня точно проходил – бинты на ладони разлохмачены шипами.
– Должен предупредить, – Джим против воли снова огладил рану на левой ладони Арсеня большими пальцами. Сочилась сукровица, но несильно. – Я никогда не имел дела с красками.
– Я – тоже. Это в первый раз. Так что…
Подпольщик неопределённо провёл рукой. Джим тут же перехватил её, всем своим видом показывая, что не стоит прерывать перевязку. От притворно-раскаивающегося вида Арсеня захотелось смеяться.
Немного мази, шесть слоёв бинта, и рука как новенькая. Со второй возни было ещё меньше – пока док бинтовал первую, бинты на этой успели не только качественно отмокнуть, но и размочить порядочно присохшей к коже крови.
– Всё. – Стоило вернуть подпольщику свободу оперирования конечностями, как тот резво переполз на прежнее место – к книгам, картонкам и всему непонятному. – У тебя хотя бы есть инструкция по смешиванию?
– Написано, зависит от того, что рисуешь. – Арсень мельком взглянул на него из-за приподнятой картонки. Взгляд задержался где-то в промежутке между раскрытой сумкой и коленом. – Ну, от того, как плотно нужно будет накладывать краску, вроде… Короче, док, лей. Будем пробовать.
– Буду делать в трёх вариантах, – кивнул, – от зубной пасты до кондитерского крема. Там решишь.
Приняв неопределённый кивок из-за картонки за согласие, Джим принялся за работу.
Запах краски смешался с запахом касторового масла. Здесь этой субстанции было предостаточно – бутылочка ёмкостью чуть больше его стандартной колбы, разве что форма иная, и цвет стекла: не прозрачный, а тёмно-коричневый.
Открыв первый попавшийся под руку тюбик и поднеся его к носу, Джим поморщился. Это уже не практика в больнице, это рядовое занятие в химической лаборатории: там они каких только вонючек не нанюхались. Лаборант – с юмором был парень – всё смеялся, что это подготовит их морально к посещению морга.
Краска – тёмно-красная, потрясающе похожая на кровь субстанция, – вылезала из тюбика крайне неохотно. Зато теперь, когда прошёл эффект неожиданности, неприятный запах почти не чувствовался. Вернее, чувствовался, но проходил где-то по периферии сознания, не помнишь – не чуешь.
Джим капнул на алую мазь пару капель.
– Пробуй, – он передал Арсеню три обещанных пробных варианта.
– Ну ладно, – тот со вздохом взял плоскую кисть. Помазюкал в первом пробнике, размешивая. Провёл по картону тёмно-бардовую линию. Потом принялся тыкать, потом из самого густого образца сделал что-то вроде объёмных чешуек. Наклонив голову набок, скептически уставился на результат. – Значит, так: всё зависит от ерунды. Которую ты рисуешь. Вот если кора дерева или… А, чёрт! И как он хочет… Ладно. Давай попробуем смешать что-нибудь с чем-нибудь. Сейчас…
Где-то полчаса они смешивали что-нибудь с чем-нибудь. Джим задался целью найти идеальную густоту, поэтому перепробовал около десяти различных вариантов. В конце концов, не добившись от подпольщика внятного ответа по поводу желаемого результата, решил оставить так – если понадобится, сам потом скажет, как на практике опробует.
Асрень уже был по уши в масле самых разнообразных цветов. Он пробовал смешивать сам, и, как обещал, выливал в каждый образец слишком много – его первые «попытки» всё норовили стечь по палитре на пол. Он пробовал смешивать цвета, оставляя пятна на картоне, рукавах и покрывале. Каким-то загадочным образом даже многострадальные кроссовки Арсеня оказались заляпанными.
– О, нашёл! – вопль Арсеня оторвал дока от разглядывания бутылька масла на просвет, – нашёл, док!
– М? – тот попытался заглянуть в мазню на его картонке, но неудачно. Арсень выставил вперёд ладонь.
– Нет, ты сиди. И… – быстрый взгляд на эксперименты Файрвуда, – и своё отдай. И… и сиди вот так. Сейчас я на тебе опробую.
– У… угу…
Пришлось сесть поудобнее. Насколько Джим себе представлял – позировать – дело небыстрое. Поэтому забрался на кровать с ногами, сел по-турецки и принялся разглядывать комнату. В сумке валялась книга, но он не стал её доставать – опасался за сохранность бумаги в этом масляно-красочном царстве.
Рисунки на стене висели неровно. Первый – Дженни, стоит вполоборота, придерживая сползшую шаль. Волосы немного растрепались. Набросано торопливо, одноцветно, но линии мягкие и резких теней – минимум. А вот на следующем, где Джек, и линии куда… острее, что ли, размашистее, и тени глубокие и резкие. Весь рисунок, в отличие от первого, дышит энергией, не-спокойствием.
