Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 329 страниц)
Вода прекратила хлестать так же резко, как начала. Под потолком оглушительно щёлкнул и зашипел динамик – видно, Кукловод что-то намутил с регулятором громкости. Промокшие, испуганные люди задирали головы. Алиса застыла посреди коридора – Арсений по привычке фотографа отметил, что мокрая красная ткань платья, прилипнув, хорошо обрисовала её великолепную фигуру, а слабый свет, падающий из распахнутой двери комнаты, интересно высветил бледное лицо, – и благоговейно воззрилась на камеру.
Не знал, что алый может быть таким холодным
Почти лёд
Что-то зашуршало, и шум стал потише.
– Я вижу, – послышался насмешливый голос Кукловода, – вам сегодня не хватило двадцати восьми крайне удачно сработавших ловушек и нового сложного режима. Тянете нити, думаете, что можете что-то решать? Что же, непослушные куклы дождутся. Марионетки, которым перерезают нити, обычно падают… И уже не поднимаются.
– Мы твоих угроз не боимся, маньяк! – выпалила Нэт, но кто-то из подпольщиков вовремя дёрнул её за руку, заставив умолкнуть.
Впрочем, особнячный вершитель уже сказал всё, что хотел; новый щелчок, на этот раз тихий, и связь оборвалась.
Мокрые фракционщики начали расходиться, кидая на врагов полные ненависти взгляды.
– Что, досталось? – Джек, потирая плечо, кивнул новичку. – А из-за чего вообще кипиш-то поднялся?
– Из-за выбора фракции, – тихо отрезал Арсений, находя взглядом Дженни. Девушка замерла к ним спиной, обхватив себя руками, и дрожала.
Джим метнулся в свою комнату – там от ливня пострадала только ближайшая к двери область, захватил плед, и, вернувшись, накинул его на плечи замерзшей девушки. Дженни, благодарно взглянув на него, покрепче стянула на себе клетчатую ткань.
– Замёрзла?
Девушка только грустно вздохнула. Конечно, в коридорах было холодно, гуляли сквозняки. Ливень – и слава богу – был не горячим.
Джим растерянно погладил её по спине.
Всё время, пока выходка Кэт приобретала масштабы вселенской катастрофы, он так и стоял в дверном проёме. Не понимал, что происходит, почему все вдруг начали драться, зачем раскричались. Единственно, поступок Кукловода был ему полностью понятен. Несмотря на то, что Джим не одобрял подобные водные процедуры, особенно сейчас, осенью, на его месте он поступил бы так же.
Дженни подозрительно шмыгала носом. Док не раз видел подобное в больнице – так шмыгали женщины или дети, которым гордость плакать не позволяла.
Он слегка обнял её за плечи и тут же отпустил.
– Проводить тебя до комнаты?
– Нет, дай я провожу! – вскинулся брат.
– Да не надо меня провожать, сама дойду!!!
Стянув плед на плечах ещё плотнее, Дженни скрылась за поворотом коридора. Полотенце, с которым она пришла, мокрое и грязное, валялось на залитом водой полу, ножницы сгинули куда-то в общей суматохе. То, что девушка даже не заикнулась об уборке воды, было очень необычно и… грустно.
– Она… – Джек кинул быстрый взгляд вслед девушке, – в смысле, с ней всё хорошо?
– Надо воду убрать, – Арсень махнул рукой в сторону ванной. – Я за вёдрами, тряпки найдёшь?
– Ну ладно, – ответил подпольщик, всё ещё хмурясь. – От старой куртки притащу.
– Да какая угодно.
– Кажется, у меня тоже есть, – Джим кивнул Арсеню. – Я принесу, на бинты точно уже не сгодится.
========== 6 октября ==========
Когда после уборки воды и вскрытия тайника Арсений пришёл к себе в комнату, настроение из просто плохого стало мерзким. Одно хорошо – всё то время, пока они хлюпали в коридоре, без конца нося вёдра с грязной водой и отжимая тряпки, Джек и Джим вроде бы нормально разговаривали. Если вспомнить, что в своё время рассказывала об их перепалках Дженни…
Глядишь, помирятся. Они ж главы фракций. А там… Ну да, да. Давай, верь в розовых пони. Все помирятся, набухаются и устроят совместную оргию во имя идеалов вечной дружбы. Ты что, выпускник младшей группы детсада, что ли?
Он сбросил сумку, сел у кровати, привалившись спиной к спинке, уставился на картину особняка. Внизу, в серой траве, пробежала белёсая крыса. За ней, немого отставая, тёмная. Присела в центре, посидела. Махнула хвостом – и дальше, за край рамы. Присела ещё на секунду у лестницы, ведущей ко входу – как раз над подвалом.
Третий тайник. Кукловод не шутил насчёт новых «сюрпризов». Опять сократил время – на десять секунд, но в тайнике десять обращались в двадцать, и это было уже существенно. А ещё – ловушки. Сам он вовремя оттолкнул Джека от сорвавшейся с потолка на длинной цепи гири, а подпольщик удержал его от того, чтобы наступить на кусок резины, редко утыканной гвоздями. Все гвозди, естественно, остриями кверху. И всё-таки, в мышеловку он угодил – всё той же несчастливой рваной кроссовкой. Кукловод поиздевался, как всегда – поздравил их с обретением друг друга и третьим ключом, щедро удобрив слова ядом, пожелал дальнейших побед на пути к свободе. Джек едва не расколошматил камеру гаечным ключом.
Тайник они выгребли, но сил рассматривать содержимое уже не было. Договорились на завтра…
Завтра. Новый двадцать четвёртый кусок, ещё один замок на двери, собирать новый паззл.
Сколько их, этих комнат, ключей? Неужели и впрямь всего десять? Может, Джек был прав, и дверь с замками – всего лишь долгосрочная издёвка?
Я бы сейчас даже за прогулку во внутренний двор отдал половину сбережений жетонов. Нет, все. Просто на небо посмотреть.
Чёрт…
Накатило вдруг, разом ломая все барьеры – иронии, привычки даже при полной заднице в жизни верить, что всё будет хорошо, – бросило без предупреждения в беспросветную тоску.
Вот от такой тоски, наверно, поэты совершали самоубийства.
Он поднял взгляд на камеру. Мерцает красным огоньком. Неустанно, днём и ночью. Может, Кукловод и впрямь не спит. Вроде он читал про людей с такой редкой генетической болезнью. Они всю жизнь не спят.
Мне бы в горы, на неделю. Как тогда… Я соврал на работе, что у моей сестры свадьба. А ты сказала, что у тебя умерла любимая собака. Ага… И вместе… С собой по рюкзаку, мой фотоаппарат… и мы с тобой ночью у костра… Софи, где ты сейчас, девочка? Кого опять кадришь, очередного бухгалтера? Надо ж верить, что люди самых скучных профессий – самые страстные. И с чего ты это взяла? Надо было эту теорию проверить, пока не… Ещё надо было всё-таки съездить на то место… Кто-то сказал, там могут получиться хорошие фотографии. Я всё откладывал… Надо было отправить письмо сестре. С неделю в сумке валялось, когда я собрался фотографировать этот особняк… надо было…
Арсений медленно вцепился в разлохматившиеся волосы. Светлые пряди свесились на лицо, щекотали нос. Передние уже отросли и собирались в хвост, но он иногда терял резинку и перематывал чем попало – то найденным шнурком, то полоской бинта.
Рукам не хватало фотоаппарата, так отчаянно, что ломило суставы пальцев, привыкших, отзывчиво идее, с музыкальной чуткостью ощущать и манипулировать всеми регуляторами, кнопками и настроечными дисками камеры.
Так, всё! – мысленно пнул он себя, выпрямляя спину. – А ну быстро упал – отжался полтинник раз! И тридцать на закуску! Поехали, дохляк!
После физнагрузки и впрямь стало легче. Остаток ночи он изучал книги по рисованию, стараясь не думать о двери с замками. Сделал новый рисунок Кукловода, где тот стоял у заколоченного наполовину окна, замотанный в плед, босиком. С прижатой к стеклу, в светлый промежуток между плах, ладонью. С той стороны окна на подоконнике сидели голуби. Пять штук. Три хохлились, один клевал подоконник, последний раскрыл крылья, готовясь взлететь. Стоящего по ту сторону стекла человека они не замечали.
– Вот так тебе, – зачем-то мстительно произнёс Арсений, окидывая злорадно-довольным взглядом получившийся рисунок. Кинул его на тумбочку вместе с авторучкой, развалился на кровати… сам не заметил, как уснул.
Утро началось с того, что его кто-то мягко защекотал по щеке. Решив, что это снова Кот, Арсений сделал попытку откинуть наглое животное от себя, но рука запуталась в длинных волосах. Открыв глаза, он увидел над собой Кэт. Девушка склонилась над ним, свесив пахнущие цветочным шампунем волосы. Заметила, что он проснулся, улыбнулась неуверенно.
– Я думала извиниться за вчерашнее, – сказала тут же, не дав до конца прийти в себя. – Болит не сильно?
– Очень болит, – прохрипел Арсений. – Моя кроссовка. Ты порвала её окончательно.
Кэт рассмеялась было, но тут же умолкла. Закусила губу, взгляд стал несчастно-вопрошающим.
– Но ты же… – слегка отстранилась, давая ему возможность сесть, – не всерьёз? С фракцией. Алиса говорит, что после случившегося решения Джима особого веса иметь не будут, а мы все ждём тебя к нам. Скажи, ты ведь не нарочно? Это Джек тебя запугал, да? Силой заставил к ним примкнуть? Ты только дай знать, наши разберутся…
Говоря, она поглаживала мрачного Арсения по плечу.
– Я был более высокого мнения о твоих умственных способностях.
Вид у девушки стал слегка вопросительным.
– Я – решения – не поменяю, – повторил раздельно Арсений, отстраняя её руку. – Никто меня не заставлял и не принуждал. Я просто выбрал ту фракцию, которая мне больше подходила. Сколько ещё раз это объяснять, а?
– А как же мы?..
– Какие ещё «мы»? – он усмехнулся, – ты так называешь несколько раз перепихнуться в ванной подальше от камер, а? Романтика, да и только.
Кэт торопливо встала, одёрнула, расправляя, подол платья (куда больше идёт, чем джинсы, – отметил про себя Арсений), кинула на «бывшего» гневный взгляд.
– Ты ещё пожалеешь…
– Что, как Закери, нальёшь мне на дверь чернил? – подпольщик поднялся, лишив Кэт возможности смотреть на него сверху вниз. – Или растянешь в коридоре колючую проволоку? Следуй путём Кукловода, зайка. Я буду дрожать в ожидании. Думаю, во имя праведной мести маньяк поделится со своей верной ученицей идеей особо мерзопакостной ловушки…
Казалось, девушка вот-вот ему вмажет, но вместо этого она резко развернулась на каблуках и вылетела из комнаты, хлопнув дверью.
– Если стало скучно жить – наживай себе врагов, – продекламировал Арсений по-русски жалобно скрипнувшей двери: от резкого удара она снова отошла от косяка. И, уже громче, на английском, камере: – Ты же мне этого не простишь?
Динамик смолчал.
Через пятнадцать минут, приведя себя в приличный вид, Арсений спустился на кухню. Завтрак давно прошёл, Дженни уже должна была колдовать над обедом.
Она же вчера обиделась. Не на меня, на нас всех, но…
Оказалось, тревога была напрасной. Девушка вполне благожелательно пожелала ему доброго полудня, правда, сказала, что от завтрака уже ничего не осталось, даже чая. Чайник вообще кипятится с лимонной кислотой – от накипи.
– И ещё… – спохватилась, набирая воду в лейку для полива цветов, – я собираюсь вечером мыть Нэн, а щёточки нет. Нужна маленькая мягкая щёточка. Может, у вас в подвале где завалялась?
Судя по этому «у вас в подвале», Дженни смирилась с его выбором фракции и автоматически в своём сознании зачислила в категорию подпольщиков. А это значило – шумный, неугомонный, создающий суету, портящий вещи, ломающий посуду и оставляющий грязные следы, но, в общем-то, отзывчивый на просьбы помочь. Только осознание, что он теперь «один из», было почему-то невесёлым.
– Мыть Нэн? – переспросил Арсений, плохо понимая, о чём она.
– Ну да. – Дженни отставила лейку на край мойки, недоумённо взглянув на него. – Крыс надо часто мыть. Они ведь не могут вылизываться, как коты, и быстро становятся грязными. Или можешь полить за меня цветы, а я схожу к Джеку и спрошу щётку…
– Нет-нет, я сам спрошу. Поищу, то есть, – быстро поправился Арсений, выскальзывая за дверь. Ещё полива цветов ему не хватало… ранним обедом.
В подвале уже вовсю шуровал Джек. Остальные подпольщики – штуки три зевающих – что-то паяли в противоположном углу.
«Капитан» его заметил, даже из коробки с проводами высунулся.
– А, доброго…
– Про добрый полдень я уже слышал, – Арсений отмахнулся от подпольщика. Джек не расстроился – снова сунулся куда-то вглубь полок, между коробками, начинёнными внутренностями электроприборов.
– Тогда я желаю тебе злого! – подняла руку Нэт, на секунду отрываясь от сматывания проводов изолентой.
– И тебе того же. В подвале где-нибудь щётка есть?
– Да откуда? – один из подпольщиков, по имени Рой, как успел узнать Арсений, бывший металлист, пожал плечами. – Могу предложить три сломанных паяльника и банку клея.
– Ну, если этим можно вымыть крысу…
– Так тебя Дженни припрягла, – хмыкнула Нэт. – Носится с этим своим крысёнышем…
– А ты бы уважала символ фракции, – издевательски протянул сидящий рядом с ней Джозеф. – Держи свой паяльник, я всё.
– Я сейчас тебя им уважу.
– Начинается…
Сообразив, что от них помощи не дождёшься, Арсений сел на ящик возле Джека.
– Я ведь не отстану.
– Угу. – Подпольщик вынырнул из хаоса завала с пучком проводов в руках. – Потому что от тебя не отстанет наша домохозяйка.
– Не ёрничай, лучше щётку ищи.
– Разбежался. – Джек плюхнулся на антикварную скамейку. – Я тут что-то вроде сигнализации мастрячу на дверь. Чтобы подвал – только для своих. А то вокруг тебя такая шумиха поднялась… Как бы вороньё сюда наведываться не начало.
– Это такой намёк на то, чтоб я тащил свою задницу в прихожую за паяльниками?
– Верно мыслишь! – обрадовался подпольщик, наклоняясь за небольшой коробочкой с торчащими из неё проводами.
Арсений против воли подумал, что наклоняться главе подвала идёт. По-всякому.
– А вот и не буду.
– Это ещё почему?
– Потому что я тоже разбежался.
– Да что тебе эта щётка сдалась? Свистни у кого-нибудь зубную, – проворчал Джек, принимаясь ковырять отвёрткой в коробочке.
– У кого, интересно? Они же с поставками бывают ровно на количество человек в особняке.
– Блин… – он вдруг рассмеялся. – У Алисы… А потом скажем… что зубная фея украла.
Арсения тоже пробрал смех.
– А под подушку что, медный жетон с профилем Кукловода?
Джек, сильно прищурившись, подцепил внутри своей коробочки и вытянул наружу сиреневый провод.
– Нет. Мытую Нэн. Пусть знает, что её щётка пошла на благое дело.
– Эй, Арсий, губка не подойдёт?
Арсений оглянулся. Металлист продемонстрировал ему большую жёлтую губку для мытья посуды.
– Если крысу мыть, то жёсткой стороной должно получиться.
– Ну, попробовать можно.
– Держи. – Рой кинул ему поролон и уселся на своё место. – С тебя скотчем причитается.
Арсений поймал губку.
– Закину вечером.
– Да шучу, – длинноволосый хмыкнул, возвращаясь к работе. – Для своих бесплатно.
– Паяльники не забудь, – напутствовал Джек нового обладателя жёлтой губки.
– Вы крысу там кормите получше, пока возможность есть, – Нэт разобралась с проводами и теперь с явным удовольствием потянулась. – Ты же слыхал, что маньяк объявил? Со следующей недели на голодном пайке.
– Не слышал.
– Ну так слушай. Две недели будем на воде и сухарях, и то если маньяк не врёт. Так что, если совсем жрать нечего будет, зажарим голохвостую.
– Вот что значит практикоориентированное сознание, однако, – заметил Джек. – Кинь там изоленту.
– Слушаюсь, командир. Арсень, а ты насчёт крысы не думай что стёба.
– Да ага, – отмахнулся Арсений уже от лестницы, – позволит Джим нам крысами питаться.
Сказал и понял вдруг, что вылепил лишнее. На секунду все замолчали.
– А кто его спросит? – Нэт кинула Джеку изоленту и уставилась на Арсения с прищуром. – Вороны нам не указ, пусть хоть все с голодухи позагибаются, интеллигенты хреновы.
– Ты их-то есть не собралась, а? – нагло осведомился Джозеф.
Арсений не стал досматривать, как молодой подпольщик встречает героическую смерть от руки Натали, ушёл.
В коридоре наткнулся на двух последователей, девушку и парня. Оба, завидев его, тут же перестали переговариваться и резко свернули на лестницу.
Ну вот, жизнь становится всё увлекательнее и увлекательнее…
Дженни отнеслась к губке скептически, но обещала попробовать. Дело шло к обеду, кухня утопала в пару от кипящих на плите кастрюль, и нормально поговорить не получилось.
Арсений потащился в прихожую. Откуда-то из глубин сознания начала прогрызаться вчерашняя тоска.
В прихожей обнаружился Ланс. Очкастый последователь как раз готовился захлопнуть дверь для испытания. Арсений без особой надежды предложил помочь. Странно, но этот фыркать не стал, молча отошёл, пропуская его в двери.
– М-мастер Джим с-с-казал составить картотеку, – пробормотал, заикаясь. – П-после ловушек и вчерашнего па-атопа много больных. Нужна бумага.
– Так не ищи, у меня есть. – Арсений кинул на столик снятый с перил лестницы зонт, порылся в сумке и протянул последователю стопку бумаги. – Всё равно валяется без дела.
– С-спасибо.
– Испытание я допрохожу.
– Д-да нет. Мне ещё Ш-шекспир нужен. – Ланс кинул к предметам на столе перчатки и уныло уставился на подкову, висящую высоко на люстре.
– Надеюсь, не дух? Я ритуалами некромантии не владею, – Арсений стянул зонт, ловко подцепил подкову ручкой и благополучно снял. И не лень же кому-то закидывать её туда каждый раз.
