Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 233 (всего у книги 329 страниц)
– Какую белку нахрен?! – Арсений прямо ощутил, как собственные брови лезут на лоб повыше. Наверно, решили в альпинисты записаться.
– Во дворе, в дупле, поселилась белка, – нетерпеливо объяснил Джек. – Джон говорит, пришла из рощи за домом, там белок полно. Вот, короче, старикан словил закидон, что-то там про то, что этот дом живой, а его волю могут улавливать животные. Просто потому что люди безнадёжно тупые и вся сверхсенсорика у них… нас… давно атрофировалась к чертям.
– Вау. А я думал, я псих. Тени вижу и с углами разговариваю…
– Ну, короче, не в этом суть. Дневник одного диабетика. Из первого акта.
Джек пошарил под своей подушкой и вытащил футляр с очками. Теми самыми, из будущего. По мнению Арсения, в них он не меньше походил на сову, чем пресловутый Энди, зато явно был доволен. Сказал даже, что сможет так паять что-нибудь не слишком мелкое.
Нацепив очки, Файрвуд-младший включил фонарик, устроив на плече Арсения, и пролистал дневник.
– Джим мне его вслух читал. Ага… сначала тут не интересно, попал в дом, страх, паника, все дела… У него спёрли инсулин. Но вот тут уже поинтересней, – Джек ткнул в какую-то страницу. – Читай, короче, потом дальше расскажу.
Арсений снял с плеча фонарик, чтобы светить на страницы. К плечу тут же привалился Джек, и Перо опять оказался зажат между двух Файрвудов. Успел увидеть среди прочего «Слишком много возни, нервных срывов и паники. Чего здесь нет — согласованности. Так они никогда не выберутся из дома. Зато однозначно пришибут парочку своих».
Прям про нас. Ничего не изменилось.
Джек же явно показывал на другое.
«…была драка. Оказывается, расовые предрассудки остаются таковыми даже в те моменты, когда на кону стоят жизни каждого. В доме порядочно сволочей. И многие из них заслуживают смерти… Что это во мне говорит? Успокойся. Когда ты был присяжным в последний раз, чтобы выносить приговоры? И ты никогда не носил мантию судьи.
Вступился за девушку из… Японии? Да, кажется, оттуда. Не надо было ввязываться. Держаться в тени — единственно верное решение. Тень — прибежище. Тень — друг, который никогда не выдаст».
Арсений подавил желание отбросить дневник.
– Он свихнулся?
– Не, это он про Тэн, – явно не понял его Джек. – Читай.
«Когда-то я получил понятный даже круглым дуракам урок: свое мнение надо держать при себе, а в чужие дела лезть не надо… Они как шакалы смотрели и не вмешивались, пока он ее избивал. Ждали, чем поживиться. Я забыл урок. Сломал уроду кисть. Возможно, в нескольких местах. Секундная слабость. Но невиновных здесь нет. Жалеть не о чем. За мной тоже грешок».
– О, чувство вины, – пробормотал Арсений. Это словосочетание что-то шевельнуло на дне сознания, но ухватить не удалось.
– Что-то вроде. Джим говорит, этот был одним из людей, подставивших Фолла. Ну, знаешь эту историю, что его дед с бабкой подкупили суд и экспертизу, чтобы мальчишку обвинили?
– Мы это с Лайзой под руководством Билла распутывали до того, как мне исчезнуть.
– Ну вот походу один из подкупленных. Дальше он там замутил с Исами. То есть… понравилась она ему.
– Сам спас, сам влюбился? – невнимательно хмыкнул Арсений, листая короткие записки. От страницы к станице почерк становился всё хуже. Одна страница была укапана бурыми пятнами и здорово покоробилась.
– Она ему не отвечала, кажется.
– Вижу, – кивнул Арсений, читая, как Исами почти четырёхлетней давности перевязывает героя-мемуариста. Этому автор дневника уделил целую страницу описания – какие у неё ласковые и умелые руки, какая она сама офигенная… И это загибаясь от боли.
И тебя таки можно понять, чувак.
Арсений против воли слегка улыбнулся.
– Он за неё подрался с этим типом, ага. Тот его ранил, Исами перевязала. А это что?
Арсений поднёс дневник поближе к глазам.
Надпись едва читалась, да ещё и чем-то серым затёрта.
– Джим тут тёр вдавленные буквы задницей от карандаша. Чё ржёшь? Ну а как ещё заднюю сторону от карандаша назвать?
– Торец? Фигня, противоположная заточке? – предположил Арсений. – Тоже хрень какая-то. Ладно, пусть задница будет.
«Он сказал, девочка – часть картины. И чтобы я не смел мешать».
– Часть картины? – тихо повторил Арсений.
– Дальше там будет про художника, – Джек навалился на него весь, уперся подбородком в плечо и пролистнул парочку страниц. – Который избивал Исами. Судебный художник, походу, я вообще не знал, что такое есть.
– Я тоже. Даже тогда фотоаппараты уже были. Странно…
– Они, короче, не поделили территорию, – Джек перелистывал страницы, тыкая то в один, то в другой «интересный», с его точки зрения, абзац. – Художник приставал к Исами, диабетик начал её защищать. Бегал за этим уродом, пытался у него что-то выспросить. Тот прятался. Четыре страницы они играли в догонялки… Ага… Вот тут написано, художник подкарауливал её везде и пытался рисовать левой рукой – правую-то наш герой ему сломал. Ну и в конце наш поплатился. Полез на стремянку, чтобы попробовать просверлить крышу в библиотеке. А этот, кажется, помог ему упасть.
Арсений позволил Джеку перелистнуть несколько страниц. Из двух последних выскользнул ему на колени рисунок на жёлтой бумаге. Набросано кривовато, для левой руки не удивительно. И всё же – изломанной куклой на полу человек. В луже тёмной жидкости. Рядом – валяющаяся стремянка.
– Столкнул и нарисовал. Да уж.
– Не спеши захлопывать. Дальше начинается то, из-за чего Джим свихивался в последние дни. На предпоследней странице.
Арсений открыл требуемую страницу.
Каким бы корявым ни был почерк диабетика, в сравнение с этим он казался каллиграфией. Буквы неровные, то большие, то маленькие, скачут, налезают друг на друга. Посередине – почеркушки, наброски, явно картины. Рваные линии, но видно и границы рамы, и расстановку фигур.
Тьма. Только она ко мне благосклонна. Здесь тихо и спокойно. Можно не думать о тех, кто крадётся снаружи. Нигде больше нет такой тьмы, как здесь. Кажется, будто дыхание этого места придаёт мне сил. Я порву на части и заставлю истекать кровью любого, кто посягнёт на моё логово.
– Псих, – подытожил Джек у самого уха.
– Он рисовал. Хотел написать картину, – Арсений пролистал последние страницы. Наброски, наброски, сотни маленьких набросков. Фигуры, лежащие в неестественно выломанных позах люди. Среди них можно было угадать девушку. Чаще всего. Выломанное тело, запрокинутая голова. Безвольные руки, вытянутые вверх, удерживаемые натяжением прошивших запястья нитей.
Сказать сложно, но…
марионетка
– Он влюбился в неё.
– Кто? – не понял Джек.
– Художник. – Перо захлопнул блокнот. – Исами ему нравилась. Очень извращённо. Он хотел запечатлеть её… Но не просто так. Ему было мало её красоты и женственности. – Арсений помотал перед собой кистью с согнутыми пальцами, сморщившись и шипя, как от боли. Мысль упрямо не хваталась, не оформлялась словами.
– Эй, ты чего?
– Ничего. Это как-то связано со смертью… В ней. В себе… не знаю. – Арсений сунул блокнот под подушку Джека. – Забирай обратно, иначе я свихнусь.
– Вот. У Джима то же самое было, – Джек стащил с носа очки и упаковал их обратно в футляр. – Он считает, где-то есть другие записи этого художника. Ты б видел! Он реально как бешеный два дня перерывал библиотеку… Ничего не нашёл. Руки изрезал. Я сказал, что в мероприятиях родом из психушки помогать ему не буду, ну и, вроде, на третий день он успокоился…
– В библиотеке, говоришь?
– Только повторять не надо! – Джек с силой дёрнул его за плечо. – Хватит тут и без тебя психов. Всех калибров есть, залюбуешься. Начиная от нашего недокукловода… Я тебе показал, чтоб ты, если что, Джима оттащил от этой дряни. Не нравится мне это всё.
– Оттащу, – пообещал Арсений искренне.
И правда зачем врать
Я его не пущу. Сам займусь
Перо помолчал, слушая, как пыхтят копальщики тоннеля. Сегодня им помогал и сам Билл.
– Чёртова безнадёга, – Джек со вздохом сполз по подушке. – Прошлый тоннель Билл рыл полгода. Этот он роет не один, но заново же.
– Да ладно тебе, зато делом заняты.
– Да спорю я, что ли?
– Слушай, а откуда Джим знал, где искать?
– Да кто его разбери. Искал неделю назад в библиотеке книги, потом вдруг – надо диван отодвинуть. Дескать, под ним ещё никто не смотрел, а мало ли. Ну мы и отодвинули.
– Ясно.
Оба замолчали. Арсений смотрел, как в другой стороне подвала Джим-подпольщик дремал, сидя на матрасе и привалившись к стене. При этом он обнимал пристроившуюся Дженни. Голова девушки покоилась на его плече, на лице читалась удивительная для теперешних времён безмятежность. Джен спокойно спала, почти что свернувшись в клубочек, в руках Нортона. Так не будешь спать рядом с человеком, который просто предложил погреться, точно.
Ва-а-а
Я на них минут пятнадцать смотрел и не доходило
А Джону каково, интересно? Отдать подругу детства кому-то ещё
А не моё это дело, вот что.
Главное, чтоб никто никого не убивал. Не хватало нам ещё тут убийств на почве ревности
Он слышал в темноте чей-то шёпот – под одеялом переговаривались. Зевнул. Лёг обратно, обняв Джима, как раньше. Усмехнулся, сообразив, что док-то чистый – в отличие от большинства обитателей.
Ну да, обливание…
Слыша позади шорох перешёптываний, Арсений ткнулся носом в густые волнистые волосы.
Никогда не знаешь, что и где пригодится. Холодная вода…
Может, ты как в историях с одержимостью? Ещё немного, и я поверю в чертей. Ты сам по себе не можешь быть той бетонной стенкой из будущего, я не верю.
А если Мэтт поставит тебя против меня, кто из нас успеет быстрее перерезать себе артерии? Ты мне показал, Файрвуд, как это делается. Для Джека, боюсь, я сделаю то же самое. Не драться же против него
– Арсень, не двинешься? – позади, будто откликаясь на мысли о себе, зашуршал младший Файрвуд. – Я Лайзе одеяло отдал, а их кто-то спёр. Завтра найду кто, мозги вышибу, честное слово…
Арсений выпутал из-под себя кусок пледа, под который Джек тут же влез.
– Ты только это, – предупредил Перо донельзя серьёзным и обеспокоенным шёпотом, – сильно не прижимайся.
– Чего?..
Судя по тому, как Джек нахмурился, он явно был встревожен.
– Ну… не хотел говорить, конечно… – продолжил Арсений, подбавив в голос ещё и осторожной неуверенности, – но так, знаешь… так только пидоры делают, во сне друг к другу прижимаются…
Джек опешил, а Арсений, не выдержав тон, тихо захрюкал от сдерживаемого смеха. Уж больно вид у лидера был ошарашенный.
– Арсень, чтоб тебя… – прошипел Джек, дёргая на себя край пледа. Завернулся в него, перевернулся на другой бок. Арсений спиной ощутил его прижатую спину. – Спи, уёбок.
– Угу, – прохрюкал Перо тихонько. Смех всё ещё напирал под горлом.
– А ты знаешь, – выдал вдруг Джек почти философски, – именно в такие моменты я и понимаю, как мне тебя не хватало в обычные скучные, не наполненные пиздецом дни. Подумаешь, какой-то там Мэтт Стабле, убивающий всех подряд.
========== 21 мая ==========
Просыпаться под арсеневским боком было удивительно уютно. Тепло, спокойно. Джим в такие моменты – когда на несколько секунд выныривал из тёмной, душной материи сна, вдыхал родной запах, прижимался чуть плотнее, и даже не верилось, что всё плохо.
Хотя, конечно, всё было плохо.
Психическая нестабильность обитателей. Проще тем, кто успел образовать пары до всего этого, до Мэтта. Они хотя бы имели человека, которому можно доверять. Пары, образованные из-за страха и одиночества, вряд ли могли похвастаться доверием. Дженни и Нортон не в счёт, для них ситуация стала не причиной, а катализатором отношений.
Постоянная опасность. Тревожность и нервозность, от депрессии до истерии. Из-за неё люди чаще попадали в ловушки, учащающиеся случаи попадания в ловушки провоцировали увеличивающуюся нервозность. Плохое питание, холодный пол, неудобное место для сна, мало света. Гиповитаминоз, рецидивы хронических, воспаления, ревматические боли.
Джим лежал в темноте, уставившись невидящими глазами на каминные часы. Не видно. Сколько ещё спать? Стоит засыпать или нет?
Рядом сопел Арсень, за ним – брат. Их мерное дыхание успокаивало.
Мы выживем. Это хорошо.
Сжать бы руку Пера сильнее, да проснётся.
Но не повод расслабляться
У нас слишком много слабых мест. Знай мы Мэтта чуть ближе…
Алиса. Сумасшедшая, но не дура. Власть ей не сдалась.
Единственная имеющаяся на данный момент перспектива.
Джим слегка вжался собой в Арсеня. Сосредоточился на ощущении тёплых рук – одна на спине, вторая под шею подсунута.
И ты выживешь
И я. Благодаря лекарствам.
Ненавижу…
Пузырьки с нитроглицерином сейчас были дополнительной слабостью, привязывали, ставили в зависимость от себя. Каждый раз, как Джим ощущал знакомый сладковатый привкус, его почти физически тошнило от своего состояния. От осознания, что Джек и Арсень знают о его болезни, беспокоятся, и это делает уязвимой всю их троицу. Всех обитателей делает – нет больше врачей.
И Джек. Джим только после слов Арсеня осознал – Джек тоже не избежит «поединка». А шансов нет, только против девушки.
Не убьёт Джек девушку.
Почему ты такой добрый, брат?
Утром, когда Дженни убежала готовить завтрак, а обитатели вялой струйкой потянулись из подвала к ванным, Джим за рукав оттащил Арсеня в угол пустеющей комнаты.
– Арсень…
– Вас ждать или нет? – Джек просунулся между ними, вопросительно шаря глазами по вцепившейся в рукав подпольщика руке.
– Нет. Подойдём позже. – Тихо.
Джим не был уверен, что Арсень не пошлёт его с этой идеей куда подальше. Но с его содействием было гораздо больше шансов на осуществление. И он тоже любил младшего.
Арсень, однако, понял немного не так. Дождался, пока младший поднимется по ступенькам подвала, и стремительным движением притянул Джима к себе. Поцеловал в шею, вздохнул.
– Я тут ни при чём, это всё моё второе «я», – пробормотал, кладя голову ему на плечо. – Давай завалимся обратно и будем спать, пока не опухнем?..
– Кто б нам позволил, – Джим коротко улыбнулся. – Арсень, ты должен знать. Я ночью думал… об этой придумке Мэтта. С поединками.
– А я думал, ты спал, – удивился он всё так же, прижимая голову к джимову плечу. – Имитируешь просто превосходно.
– Я спал. Периодически.
Джим уткнулся носом в волосы подпольщика. Медленно вдохнул. Скользнул руками по предплечьям – невозможно было противиться искушению, особенно сейчас, когда они выцепили редкую минуту наедине.
– У Джека нет шансов, – тихо и серьёзно. Руки продолжают гладить горячие предплечья, а нутро заходится от ощущения щекочущих ладонь тонких волосков. – Против девушки не пойдёт, против парня не сможет. Я вообще не уверен, что он сможет убить.
– Я об этом думал.
Арсень, кажется, решил, что разрешение получено, и ласково коснулся губами его шеи, за ухом. Это и поцелуем-то назвать было сложно, но тепло его дыхания ощущалось безумно близко, а иногда к коже прижимались горячие губы. Ниже, ниже… к ключице.
– Он не убийца. Даже если за него проголосует абсолютное большинство… и Мэтт будет ему подыгрывать… не сможет.
– Поэтому его победу… – Джим прерывисто вздохнул, подаваясь навстречу горячим губам, – придётся организовать.
Пальцами – выше, под рукава футболки, огладить, лишь слегка вжимаясь. Арсень на секунду замер. Было ощутимо, как под ладонями напряглись мышцы, но после он явным усилием заставил себя вновь расслабиться.
Из объятий не выпустил, но играться перестал и выпрямился.
– И что ты предлагаешь? Убить всех заранее, включая себя?
– Нет. Радиоуправляемая ловушка. – Джим продолжал гладить мышцы плеча. Уверенности, что он имеет право просить Арсеня о таком, всё ещё не было. – Договориться с Райаном.
– Я надеюсь, вот это, – Арсень кивком указал на гладящую под тканью футболки руку, – не форма задабривания.
Внимательный взгляд тёмных глаз прошёлся по лицу Файрвуда. Арсень слегка прищурился. Только вот это был не обычный его тёплый и хитроватый прищур.
– Джим, я только слегка уточню, – заговорил холодным, лишённым эмоциональной окраски голосом, – ты предлагаешь убить того, кого поставят в пару с Джеком?
– Я не вправе тебя втягивать, – Джим не отводил взгляда. Сжал зубы так, что ломило скулы. – Но решил, что должен сказать. Да, я предлагаю сделать именно это.
Арсень прикрыл веки, а через секунду коротко кивнул.
– Да, – не открывая глаз. – Хороший выход. Отравляющее вещество надо ещё умудриться как-то впихнуть в жертву, ловушка проще.
– А я ведь до сих пор чёртов врач, Арсень… – Тихо, будто выплеснулось изнутри, даже не успев пройти сквозь подкорку. Думал об этом перманентно, с ума сходил от мыслей каждый раз, когда диагностировал очередную смерть. – Я до сих пор помню чёртову клятву…
Ладони Арсеня скользнули по его плечам.
– Ещё б ты её не помнил. Ладно, это беру на себя. Поговорю с Райаном, узнаю, возможно ли такое вообще провернуть. С толщиной здешних стен очень может быть… переносное дистанционное устройство не сработает.
– Я всё равно нужен. Райан – гений по части техники, но сомневаюсь, что он сможет синтезировать яд.
