Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 244 (всего у книги 329 страниц)
Рядом, в кресле, расположился и сам хвостатый: рылся в ящике, перебирая детали. Мелочь вроде резисторов-транзисторов, Перо не вдавался. Перед ним на столе лежала собранная на монтажной плате простенькая цепь: нескольких проводков, батарейки и лампочки. Пока что всё выключенное. Отобранные детали он тщательно осматривал и откладывал в небольшую коробочку из-под печенья.
– Перо, карандаш дай, – попросил сквозь зубы.
– Это с какой ещё стати?
Длиннющие пальцы цапнули перед носом, и карандаш оказался в них.
Арсений стоически вздохнул.
– Твои расчёты теперь будут такие акварельные… – произнёс мечтательно.
– Мэтт отрубил вентиляцию, – процедил хвостатый сквозь зубы, точно его не услышав. – В подвале своя, не задохнут, а в испытательных теперь обмороки начнутся.
– Вентиляция – это плохо… А ты не повернёшься немного боком? А то свет плохо падает.
– Перо, вали попадай где-нибудь в обморок. Желательно на первом этаже.
Хвостатый слегка обернулся, и Арсений, цапнув взглядом новый ракурс, усиленно завозил карандашом по бумаге.
– Сегодня идём, – коротко сказал Райан, поворачиваясь обратно.
Секунду Перо не мог понять, о чём он, потом сообразил. Первая операция с работающими обманками. Первый выход в ночные коридоры особняка. Что странно, по коже побежали мурашки от предвкушения. Мэтта они могут и не поймать с первого раза, зато – какой простор для творчества.
– Зря отвернулся, хороший был ракурс.
Хвостатый фыркнул, вернувшись к своим деталькам.
Дверь открылась, и на чердак вошёл Джим.
Арсений удивился.
– Почему ты чешешься? – обратился Файрвуд сразу к хвостатому.
Райан, который и впрямь задумчиво поскрёбывал голову, страдая с акварельным карандашом над расчётами, недовольно обернулся.
– Что, в ваших подведомственных владениях уже и почесаться нельзя? – осведомился иронически.
– Стрижка, – провозгласил Джим, теперь полностью заходя на чердак и демонстрируя ножницы. Вид у него был почти маньячный. – Удачно, что вы тут оба. Арсень, будешь вторым.
– Не нужна мне стрижка, Файрвуд. Катись отсюда, у тебя ещё Уолкман с белками в подозрение на бешенство не попал.
Арсений хотел было задать вопрос, чем именно не угодил старый профессор Райану, но не успел.
– Ты чешешься, – повторил Джим и спокойно прошёл к креслу, в котором сидел хвостатый. Форс ощутимо напрягся. – А если педикулёз?
– Он при контакте с заражёнными бывает, – Райан отодвинулся. – У нас таких нет.
– Мэтт выходит во внешний мир. Вполне мог подцепить вши. А так как он расставляет ловушки по комнатам…
– Я голову мою!!! – взвился Райан. Деваться от Файрвуда было некуда. Джим напоминал грозовую тучу.
Тьма накрыла ненавидимый прокуратором город
Перо хихикнул и ретировался к ящикам, наблюдать спектакль.
– К твоему сведению, – Джим уже натягивал перчатки (Арсений вытаращился; это были одноразовые перчатки для покраски волос, где Файрвуд их достал – оставалось загадкой), – вше гораздо проще уцепиться за чистые волосы, чем за покрытые жиром. С них она соскальзывает.
– Ладно. – Райан со вздохом выпрямился в кресле. – Ты маньяк, Файрвуд.
Джим принялся за осмотр. Для этого он распустил волосы хвостатого.
– Тебя бы в рекламу шампуня! – восхитился Перо, зарисовывая картинку. Это бы сфотографировать, но зарядить фотоаппарат было совершенно нечем.
– Заткнись, – посоветовали сквозь зубы.
Джим осматривал долго и тщательно, один раз даже вытащил небольшую лупу, исследовать корни волос. Хвостатый вёл себя странно: вцепился пальцами в подлокотники, едва заметно вздрагивал каждый раз, когда пальцы Файрвуда проходились за ушами или возле шеи.
– Лёгкая сухая себорея, – вынес вердикт Джим спустя минут пять пытки, убирая лупу в сумку. – С нынешним питанием и нервотрёпками неудивительно. Могут начать выпадать волосы. Вшей нет. Сейчас...
На свет из сумки появились здоровенные ножницы.
– Дженни сейчас не до вас, так что…
– Вшей же нет, – заморочено отозвался хвостатый. Выглядел он неважно, глаза закрыл и дышал как-то через раз. Арсений даже подошёл ближе, внимательно приглядываясь.
– Так вот почему ты такой хвостище отрастил! – выпалил в приступе внезапного озарения.
– Вшей нет, – Файрвуд с видимым удовольствием пощёлкал ножницами. Глаза насмешливо мерцали, – но появиться могут. В данном случае лучше не оставлять врагу шансов.
Джим намотал длиннющие светлые волосы на кулак, готовясь обкорнать одним махом.
– Как же дёрнуть хочется, – протянул Арсений печально.
– Можешь, – зло проворчал Райан.
Перо замер.
– Что, прости?
– В обмен на то, чтоб ты заткнулся и никогда не упоминал о том, что уже знаешь! – процедил Райан сквозь зубы. Чуть приоткрыл глаза и искоса глянул на Арсения. – Сделка, Перо.
Вот судя по тону меня убьют в этой же комнате
Ну да, да, я ж иначе всем побегу рассказывать что ты от прикосновений к голове готов мурлыкать и тереться о чешущую руку
Кооот
Арсений подавил приступ смеха.
– А я не считаюсь? – уточнил Джим.
– А ты никуда не денешься, – Форсу явно было не по себе. – Будешь хранить врачебную тайну.
– Ты прав.
Арсений с некоторой опаской коснулся тяжёлых волос. Не иссечённые, гладкие. Такими можно гордиться, даже если ты не девушка. Потянул слегка. И ощутил полнейшее разочарование. Запретный плод сладкий, пока он именно что запретный.
– Режь, – сказал Джиму грустно.
– Подстели газету.
Арсений послушно подставил старую газету.
Пряди сухо затрекотали под ножницами, шлёпаясь на пожелтевшую от времени бумагу. Это было, несмотря на ситуацию, всё-таки очень печальное зрелище.
А символист увидел бы тут знак нашего обречённого существования в этом особняке.
Так, хорош с такими мыслями. А то сам тут щас увидишь хрен пойми что
– Отныне ты не хвостатый. Но не переживай, отрастишь заново, – сказал Арсений, свёртывая газету, пока обрезки не рассыпались по полу.
Райан перевёл дух, после чего собрал остатки некогда шикарного хвоста в новый, короткий.
– Теперь ты, – Джим щёлкнул ножницами в сторону Пера. – Садись.
Райан со слабым интересом оглядел обкорнанное Перо. Арсений тоже покосился на него в ответ на всякий случай.
– Файрвуд, парикмахер из тебя откровенно херовый.
– Опять пряди свисают, – поддакнул Арсений. – Только-только отросли для сбора в хвост. Джим, это, конечно, сильно ранит твою чуткую натуру, но я всё-таки скажу: хвостатый прав.
– Кто недоволен, могу и налысо, – невозмутимо добавил Файрвуд, отправляя ножницы в сумку. – И да: сегодня я иду с вами. Возражения не принимаются, вам нужен врач в доступе.
Арсений не успел начать возмущаться, на лестнице послышались шаги.
На чердак вошёл Энди. Поморгал огромными глазами за линзами очков, нашёл взглядом Форса. Почему-то профессора заинтересовал именно он.
– Вот вы где! – выдал громко. – Я ищу по всему особняку. Крайне невежливо было избегать разговора со мной, молодой человек! Вы взяли без спроса моих птиц. Я их ловил, кормил частью своего обеда, а вы…
Джим незаметно выскользнул с чердака, забрав и газетные свёрки с волосами – сжечь.
– Я взял только одну! – рявкнул Райан. – И я не намерен отчитываться.
– Я пошёл, – тихо сказал Арсений, не попавший, по счастью, в фокус внимания профессора.
– Я с тобой, – шикнул хвостатый, по дуге обходя Энди.
– Такое хамское поведение вообще недопустимо! – на высоте вдохновения Энди даже перестал гнусавить. – Вам это просто так с рук не сойдёт! Мои эксперименты могут оказаться жизненно важными для всех в этом особняке!
Арсений добрался до двери и с облегчением выскользнул прочь. И едва успел отпрыгнуть – дверь распахнулась настежь, треснувшись об стенку. Райан широким шагом вышел с чердака.
В подвале за два дня произошли значительные перемены. Во-первых, всё пространство теперь делили на несколько секций сдвинутые стеллажи. Во-вторых, за одним из стеллажей стояли развинченные части кровати, которую на данный момент собирали ругающиеся подпольщики. Громче всех ругался Рой: чихал и проклинал узкие двери, из-за которых приходится разбирать кровати.
Арсений прошёл мимо.
– Это для Нортона, – пояснила подошедшая Лайза.
Арсений кивнул. Ну да, раненому лежать на полу – не самое лучшее, что можно придумать.
– Я и для Кэт такую застолбила. Мы можем и на полу поспать, а ей…
– Ну хорошая идея, – Арсений, кивнув, прошёл в прежний их угол. Матрасы были оттащены от стены, сложены стопкой, а на ней восседал Джек.
– А, здоров, – поприветствовал Перо злой улыбкой. – Я тут берегу наше имущество. Ты не поверишь, сколько любителей мягко поспать вдруг обнаружилось… Куда! – рявкнул на Хлою, попытавшуюся стянуть между стеллажей подушку. Девушка обожгла крыса огненным взглядом и исчезла за полкой.
– А что, всем резко перестало хватать места? – Арсений уселся рядом с ним.
– Дефицит. Новое распоряжение Мэтта – мы не имеем права брать вещи из своих комнат. Цитирую, – Джек уселся в турецкую позу, – «привязываться к материальным вещам вредно для душевного здоровья. Кого обуяет жажда стяжательства, просто закрою в собственной комнате».
– Цитата неточная, Перо, – тут же сказала Лайза, садясь рядом с ними. – Трикстер подбросил нам очередной ключ. Третий, – рыжая вытащила из кармана странного вида новенький блестящий ключ и помотала перед ними. – Нет, Джек, потрогать не дам. Ключ мой. Я тебе говорила, Арсень, он всё-таки играет по правилам!
– Эти правила я засуну ему в задницу, когда Форс и Перо его поймают! – выпалил из-за стеллажа Майкл. – Вместе с кочергой из гостиной!
О, помнится, эта кочерга должна была оказаться в заднице Кукловода. Перекочевала
– Спасибо за такую веру в кочергу и мои силы, – кивнул Арсений, но Луин не понял: улыбнулся ему и исчез за стеллажом – наклонился, наверное. При его росте спрятаться за полками было не так-то просто.
– В общем, пока Перо занят, я займусь сбором ключей, – подытожила Лайза довольно.
– Смотри как бы Мэтт тебя не осенил благословением, – пробурчал Джек. – Личным.
– Ага, дошло, – Арсений несильно хлопнул себя по коленкам. – Каждому новоявленному божеству нужен свой пророк, а то картинка неполная.
– Не всё же тебе быть единственным и неповторимым Пером, – девушка, сделав вид, что иронии не уловила, поднялась с их матраса.
Как-то ты не так понимаешь слова «быть Пером»
– А ты вообще что здесь забыла? – Джек уставился на неё задиристо и сердито. – Раз переселилась за другой стеллаж, вали отсюда.
– Да так, зашла поделиться новостями, – рыжая встряхнула обрезанными волосами и ушла.
Арсений рассеянно посмотрел ей вслед.
– Ну а вы чего? – Джек слегка пихнул его локтем.
– Этим вечером первая операция «в поле», – Перо со вздохом навалился спиной на стенку. – Ещё Мэтт выключил систему вентиляции.
– Знаю, наш чердачный злюнчик говорил Биллу. – Джек понизил голос. – А старик-то здорово сдал. Не хочет Джиму на глаза попадаться. Долго он так не протянет.
– А ты как? – Арсений повернул голову в его сторону.
Джек тихо фыркнул.
– Лучше не бывает, Перо. Как всегда.
Рисующий в слабом свете фонарика (пристроил на полке над головой) Арсений и спящий Джим сидели за стеллажами, навалившись друг на друга. В углу на табуретке дремал Райан. Руки по локоть в бинтах, сквозь них пятнами кровь; после обеда попал в опалу. Перо, прислушиваясь к сонному дыханию Файрвуда, продолжал думать: ощущает ли хвостатый свою ответственность, как лидера, за свою «фракцию», и что именно дёрнуло его дать согласие Джиму (не на обрезать хвост, хотя это тоже) остаться с ними ночью в особняке.
Файрвуд сказал: раз Мэтт не разрешает выносить из комнат необходимые вещи, это надо сделать тайком. А так как они будут заняты выслеживанием Трикстера, он берётся обойти комнаты и взять необходимое, в том числе перетащить нужные лекарства и захватить хотя бы пару простыней.
Добавил: кого-то из них может ранить ловушкой серьёзно, так же, как Нортона, и тогда до рассвета и открытия двери этот кто-то истечёт кровью.
Форс согласился.
Арсений, не удержавшись, той рукой, что обнимала Файрвуда за плечи, прижал его плотней, к себе; Джим не проснулся. Его волосы щекотали Перу щёку.
Рядом тихо шмыгнул носом Джек: нацепив очки и светя фонариком на лист, он чертил какую-то схему. Поодаль Дженни пристроилась на краю кровати Джима-подпольщика и держала его за руку. В этом жесте было и желание помочь, и отчаяние от того, что сделать ничего не может. Подпольщик был в сознании и температурил, но разговаривать сил не было.
По правде, Арсений втихую зарисовывал их, этих двоих. В самой позе Джейн, в их сжатых пальцах была смутная надежда. На что? Чёрт знает. Но была.
За ближним стеллажом, накрытом драным покрывалом, слышался шорох курток и одеял и, периодически:
– Бита.
Или:
– Раздавай.
Подпольщики играли в карты, коротая время до ужина.
Чихал измученный аллергией Рой, изредка и с вялой злобой ругая всё сущее.
Из-за дальних стеллажей доносился голос Лайзы.
Арсений зевнул, отложил блокнот и карандаш и осторожно отпустил Файрвуда. Накрыл пледом, подоткнув, чтоб теплей было. Джим стал много спать.
– Ты куда? – тут же поинтересовался Джек.
– Схожу послушаю, что вещает наша новая мессия, – ответил Арсений, выходя из-за стеллажа.
Идя по новообразованному лабиринту, Перо ощущал себя второстепенным персонажем странного бесконечного фильма. Очень мрачного фильма. Реальность происходящего давно приказала долго жить.
Разделение людей на псевдофракции, как он понял, началось давно, ещё до возвращения его и Форса; но только вчера и сегодня оно оформилось материально – тем, что кучки «друзей по интересам» выдвинули и расставили стеллажи, деля подвал на кривые сектора.
В одной, их, собиралась теперь фракция хвостатого вместе с братьями и Дженни, через стенку от них обосновалось, как саркастически прогнусавил Рой, «Последние из Подполья». Он предлагал «Крысиные останки», но товарищи не оценили название. Помимо Роя, там были Фил, Ричард, Нэт, Майкл и Зак. Они занимались пайкой глушилок, обезвреживанием ловушек (по крайней мере, пытались), копали под присмотром Билла тоннель, мозговали способы выбраться из дома в обход ловли Мэтта и довольно охотно помогали своим «соседям». Райан, наполовину издеваясь, наполовину констатируя факт, звал их «доморощенными партизанами».
Напротив, ближе к выходу, ютилась кучка тех, кого всё порядком достало. Ланселот помогал Энди, с головой ушедшему в какие-то расчёты и теории, а в перерывах тихо молился, вызывая недоумённо-ироничное от Нэт «ты опух, что ль?». По ночам трясся у бочки Джозеф, да Том, после гибели его друзей-близнецов ушедший в себя, сидел и пялился в одну точку. К ним перетащила матрас и крошка Энн, чему Арсений был несказанно удивлён. Девушка решительно отвергла попытки Лайзы завлечь её в кружок новоявленных амазонок, так же проигнорировала предложение Майкла ночевать за стеллажом Нового Подполья. Сказала, что устала, и если уж умрёт, то сделает это без фракционных воплей.
В дальнем углу собрались девушки. Их удивительно быстро сгруппировала вокруг себя Лайза, ей на помощь пришла Агата. Как раз сейчас рыжая вещала своим товаркам нечто идеологическое, и Арсений просто привалился спиной к стеллажу, закрывающему территорию фракции, и стал слушать.
– Помните, в чём была наша ошибка до появления Пера? – голос рыжей звучал негромко, доверительно. – Мы думали, что выберемся на свободу, следуя своим правилам. Потом появился Арсень. Что он сделал? Да просто стал играть по тем правилам, которые диктовал Кукловод, вот и всё! Собирал ключи, открывал замки… и подобрался ближе всех к свободе. Уж куда, чем Алиса с её лозунгами «за учителя», Джек и даже Билл от неё недалеко ушли. При этом, конечно, он ни на минуту не забывал, что Кукловод ему не друг. Это был пример удачной стратегии поведения.
– Может быть, но ведь Обезьяна… – робко.
– Трикстер, конечно, маньяк хлеще, чем был Джон Фолл, но у него тоже есть свои правила.
Лайзе снова попытались возразить, но рыжая не дала:
– Олли, я понимаю, тебе больно после смерти Дэйва. Он нам всем нравился. Но ведь у тебя осталась жизнь, ты ещё можешь бороться! Если все не сдадимся сейчас, найдём ключи, останемся в числе двенадцати – мы выйдем отсюда!
– Только теперь понимаю, что умудрился сделать, – послышалось рядом.
Арсений вздрогнул. Оказалось, он не заметил Фолла. Бывший Кукловод стоял в углу, в густой тени, чуть привалившись к стенке.
– А я думал, куда ты делся, – Перо с облегчением выдохнул.
Параноиком становлюсь
Или этой… пугливым оленем
Да, мать вашу, оленем. Точно.
– Лайза подбивает их начать убивать, – Джон, к удивлению Арсения, присел на корточки, вытащил из кармана лист и развернул его на полу. – Может, не самый плохой выбор стратегии, но всё же мне неприятно видеть, что мои уроки даром не прошли… вернее, его уроки.
Арсений присел рядом. Теперь они были как два гопника, не хватало только семечек. Но Фолл не знал ничего о гопниках и жареные семечки вряд ли любил.
