Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 160 (всего у книги 329 страниц)
Пальцы снова принимаются за отщёлкивание кнопок. В подполе собрание, хоть и небольшое. Приходится увеличивать громкость динамиков на полную, чтобы слышать хоть что-то. Сейчас, по идее, его главная забота – они. Продолжатели славного дела Файрвуда-старшего, ведомые замечательным, хоть и старым следователем.
Сколько проблем…
Фанатичная обожательница Кукловода.
Мэтт, вовсю старающийся обустроиться в особняке.
Раскапывающие прошлое дома – и его с Джоном – подпольщики.
А Кукловода больше волнует Арсень. Снова сошедшийся с Джимом – почему опять, почему везде Джим? Хоть убивай его потихоньку. Никто не ставил Кукловоду столько палок в колёса. Джим докопался до Джона, Джим завладел вниманием Арсеня. Да даже со взрывом не было бы таких страшных последствий, если бы Джим не отвлёк Кукловода, не начал вытягивать Джона на поверхность. И снова, снова Джим портит ему жизнь, отвлекает Перо. И Перо, и без того занятый заданиями Билла, не рисует портрет, а занимается Файрвудом. Обоими Файрвудами.
Злость внутри кипит, обжигает, и Кукловод не слышит, что говорят в Подполье, несмотря на то, что речь взяла громкоголосая Нэт.
Пальцы бегают по клавишам, не получая импульсов сознания – хорошо, что это отработано до автоматизма. И Кукловод думает.
Арсеня нужно заставить рисовать.
Как можно быстрее.
Билл передал, через Арсеня, конечно, что собираться будут в его комнате. Дескать, туда никто не сунется, а место есть и бумаги под рукой. И после ужина – тогда и работа у всех закончится, и любопытствующих меньше будет. Несмотря на непререкаемый авторитет Билла, собирающиеся в одном месте Перо, вице-Перо, Дженни, Джим и сам Билл представляют слишком интересное событие. Это если даже не вспоминать о том, что с болезнью Алисы последователи расслабились, обленились, и основным своим занятием сделали сбор сплетен.
Джим структурировал имеющийся у него материал, отобрал всё, что могло представлять интерес для старого следователя, вплоть до выписок из психологических монографий и списка недостающей литературы и, закончив вечерний обход, направился к месту собрания.
Только зайдя в комнату, Джим почувствовал, как Биллу не хватает каталогов с картотеками. Кипы бумаг лежали почти на всех горизонтальных поверхностях. На столе они были особенно большими, стройно-прямоугольными, переложенными закладками.
Работал нынешний лидер Подполья активно.
Сам хозяин комнаты расположился на одноместной кровати. Опёрся спиной о подушку, скрестил руки на груди и недовольно поглядывал на дверь. Скорее всего, хотел курить, но не решался из-за запрета Дженни. К тому же и сама она должна была прийти. Пока рядом с кроватью, на стульях, сидели Лайза и Арсень. Серьёзные, что редкость. Перо всея особняка сосредоточенно чиркал на очередном листке, подложив книгу для удобства, Лайза листала какой-то журнал.
Билл встретил старшего Файрвуда приветственным кивком.
Арсень, подняв голову, улыбнулся и махнул рукой.
– Смотри, чего нашла, – Лайза продемонстрировала Джиму журнал вместо приветствия, – из серии по лондонским музеям. Как тебе?
– Тема не моя, но должно быть интересно.
Свободных стульев в комнате больше не было. Посему принесённые материалы Джим кипой ухнул на кровать рядом с сидящим следователем, а сам сел рядом.
– Тут не все, – он похлопал ладонью по верхушке кипы. Бумага приятно зашуршала под пальцами. На полу уже белели вывалившиеся листки, но наклоняться за ними как-то не хотелось. – Ещё в сумке, но там совсем побочное.
– Нет, ты смотри, – рыжая демонстрировала журнал уже Арсеню. – Серьёзно, смотри.
Она показывала ему какой-то, видимо, бесконечно интересный разворот.
– Да ладно… хотя, – Арсень перетянул журнал себе на колени. – Вот тут интересно… это же, по сути, попытка выразить всю идею через цвет.
– Ну да, – фыркнула девушка, – для тех, кто не в ладах с формой. Ты в левом углу посмотри, я тебе ради этого…
Они углубились в обсуждении деталей картины «в левом углу». Арсень пролистал весь журнал, нашёл на развороте дату выхода – 1996, и объявил, что в этом доме одни древности на каждом шагу валяются.
Лайза, как раз рассказывающая, как она пыталась устроиться на работу экскурсоводом в этот самый музей, прервала своё изложение и возмутилась:
– Почему это древности-то? – рыжая отобрала журнал у Пера. – Арсень, у тебя сбитое чувство времени. Это всё из-за твоей привычки носиться. Скоро вчерашний день за прошлый год будешь считать…
– И ничего не сбитое, – Арсень забрал журнал обратно, быстро пролистал и открыл на странице ближе к концу, – а как тебе вот это? По-моему, интересная задумка…
– Неплохая подборка, – Билл, перебирающий джимовы записи, наконец, подал голос. Правой рукой старик перелистывал очередную тетрадь, левой нервно теребил щетинистый подбородок. – Неплохая, качественная. Это всё?
– Это то, что могло быть тебе интересно, – Джим, до этого с улыбкой рассматривавший перепалку Арсеня и рыжей, обратился к следователю, – я же не на истории акцентировал внимание, на психологии больше.
– Кому что ближе, док, кому что ближе…
Потеребив подбородок ещё раз – явная сублимация курения – Билл снова углубился в записи.
Через несколько минут в комнату засунулась Дженни. Золотистая коса перевесилась через плечо, щёки слегка алели, запыхалась.
– Я… как успела, – Она обратила внимание на Перо, – Арсень, там подносы…
Вышеупомянутый как раз перепирался со своей боевой подругой на тему новейших стилей в живописи. К авангарду эти двое явно относились слишком по-разному. Но, стоило Дженни к нему обратиться, как он тут же шлёпнул журнал на колени рыжей.
– Готов! – Резко встал. – А то эта тиранка… Дженни, я такой белый и пушистый, а меня окружают одни тираны. Несправедливо.
– Как грубо! – Лайза не смогла молчать, – Джим, а ну покажи ему.
Джим перелистывал записи по больным, поэтому голову поднимать не стал. Делать нечего, ещё и в их перепалки влезать. Им и вместе хорошо.
– Вот, видишь, он тебе не показал, – в голосе Лайзы слышалось торжество, – он не тиран.
– Ещё какой! Просто он – тиран комнатный, так сказать, локализованной сферы действия, а ты…
– И?..
– А ты… общекомнатный. Всё, не терроризируй мой мозг, я пошёл за подносом. Вас, тиранов, чаем обеспечивать, между прочим!
С этим гордым заявлением он удалился.
Дженни, пригладив пушистые пряди светлых волос – коса-косой, но возле ушей непослушные короткие прядки всё время выбивались, – села возле Джима.
– Я вот, принесла, – она вытащила из принесённой с собой сумки уже изрядно поистрепавшуюся пачку дневников и вопросительно покосилась на Файрвуда. – Джим, Арсень сказал, что показывать можно… Я их ленточками перевязала, чтоб не перепутались, ранний жёлтой, а поздний красной.
Джим принял из её тёплых рук мягко шуршащие папки. Края листков разлохматились, некоторые текстурой вообще уже слабо напоминали бумагу, скорее, труху. Положил обе ближе к Биллу, рядом с собственными записями.
– Если Арсень сказал, значит, можно, – он погладил пальцами пальчики девушки. – И молодец, что перевязала.
– Не знаю, как Джон позволил нам их передать… – Она тихо вздохнула, – такие личные вещи…
На минуту в комнате повисла тишина. Билл и Лайза шуршали бумагой, Джим, задумавшись о теории архетипов, глядел в заколоченное окно, Дженни переплетала косу.
Когда в комнату ввалился Арсень с большим подносом, снова стало шумно. Пришлось подниматься, освобождать для подноса место. Сам Арсень, освободившись от ноши, унёсся за кружками.
– Итак, – начал Билл, когда все успокоились и расселись с дымящимися чашками чая, – начнём. Глушилка есть, Натали заверила, что час она точно продержится. Нам нужно быстро объединить имеющиеся сведения по делу Фолла. Закончим, переговорим о Джеке, это можно и без глушилки. Всех такое устраивает?
Все дружно покивали.
Джим встал.
– Я начну. – Он скользнул глазами по присутствующим, невольно задержавшись на Арсене. Слегка улыбнулся ему. – Начну с того, что в особняке не хватает психологической литературы. Это о наболевшем. Теперь к делу…
Джим долго рассказывал о теории диссоциации на примере конкретных отрывков из дневников Джона и Кукловода. По всему выходило, что Кукловод проявился после гибели семьи Фоллов в ответ на чувство вины и страха.
После слово взяла Лайза. Она доказывала, что случай Джона на диссоциацию не похож и давала свою интерпретацию событий: Джон с ними играет, подкидывая дневники и ведя себя как два человека.
Дженни рассказала, каким помнит юного Фолла. Подросток, добрый и с обострённым чувством справедливости. Немножко перфекционист, любит семью, музыку и кукольный театр.
Арсень, в свою очередь, обрисовал Джона, исходя из личного опыта общения.
– Я видел и Джона, и Кукловода, – Перо, к тому времени уже пересевший на угол письменного стола, был необычайно серьёзен. – Фолл похож на того, кого описала нам Джен – он действительно в некотором смысле добр. Но при этом считает, что человек, не боровшийся за свою свободу, не достоин её. Это хочу прояснить сразу – поскольку могут возникнуть вопросы на тему «а почему мы тогда всё ещё здесь»… И в этом смысле Джон – маньяк. Разве что не такой страшный как Кукловод, не получающий удовольствия от крови и насилия…
Арсень рассказывал недолго, но живо обрисовал обоих: страстное стремление овеществления Кукловода, извратившего первоначальную идею свободы, и тяжёлую борьбу Джона со своей «тенью».
После того, как все замолчали, Билл ещё с минуту не начинал говорить. Хмурился, теребил подбородок, недовольно поглядывал на запретившую ему курить Дженни.
– Судя по тому, что вы рассказываете, – заговорил, наконец, – да и по материалам, которые у меня лично есть, Джон действительно убийцей быть не мог. Хммм… – Снова замолк и принялся за подбородок.
– Не мог, – Дженни, переплётшая косу, грустно кивнула, – но это, почему-то, не помешало властям…
– Сейчас не об этом, девочка, – Билл зашуршал пледом, садясь прямее. – Так… ну, я, думаю, не буду вам рассказывать обо всех подозреваемых по этому делу. Частности, они нам незачем сейчас. Кому интересно, я лучше лично ознакомлю. Сейчас что важно: если диссоциация действительно есть, надо держать на плаву Джона. Дело первостепенной важности, иначе всё скатится... в этот самый Первый акт. Док, понятное дело, это на тебе. Психологов у нас тут больше не наблюдается.
– Я не против, – Джим пожал плечами. Он сейчас раздумывал о том, где бы набрать литературы. – Но если находите что-то по психологии, несите ко мне. Сложно разбирать случай диссоциации, когда это может быть и не диссоциация вовсе. Лайза, без обид, но ты здорово запутала дело.
Рыжая, примостившаяся на уголке кровати Билла, пожала плечами.
– Да я не спорю. Зато, возможно, я вас уберегла от ошибки.
– Согласен.
– А если Джона попросить? – Дженни, взволнованно, – он же должен хотеть нам помочь.
– Его сейчас там, – Арсень одним взглядом указал на камеру, – нет. Так что пока придётся справляться своими силами.
– Если застанешь, всё же спроси, – Билл снова прокашлялся. – Значит, вытаскиваем Джона, ослабляем Кукловода… пока что. Если окажется, что раздвоения нет, решим по ходу дела. С моей стороны – работа над его делом. Обещаю гонять подпольщиков, но результата обещать не могу. Ни оборудования, ни свидетелей, доступная информация точно отфильтрована подозреваемым. Сами понимаете. Хотя невиновность его я точно доказать смогу. Так… Хммм…
Дженни сидела притихшая, нахохлившаяся, и смотрела на Билла огромными глазами. Зато теперь было видно, что она надеется на лучшее.
Джим улыбнулся.
– Теперь к теме Джека. – Билл потеребил многострадальный подбородок. – Что там, дело ему придумать?
– Хоть что-нибудь, – с надеждой кивнул Арсень. – А иначе он в депрессию впадёт или натворит… нечто героическое. Короче, я предлагаю так: начинаем накидывать идеи, а там что получится.
– Это при условии, что он ничего не видит, – хмуро кивнула Лайза. – Вся деятельность, связанная с прохождением испытаний, отпадает. А в доме других дел практически нет…
Дженни подёргала кисточки на краях своей шали.
– А если… ко мне на кухню? – предложила осторожно. – Я понимаю, конечно, что ему не интересно будет, но хотя бы под присмотром…
– Нет. – Джим сказал это слегка резковато, за что получил виноватый взгляд Дженни. Погладил девушку по плечу. – Извини, Джен. Я не специально. Джеку на кухню нельзя, иначе он точно решит, что мы помираем от желания его куда-нибудь сунуть, чтоб не мешался. Ну и чтоб, как ты говорила, присмотр был. А если он что-нибудь разобьёт, то точно впадёт в депрессию. Давайте думать. Испытания, конечно, отпадают, но найти нужно что-то к ним привязанное, чтоб Джек чувствовал свою реальную полезность.
Билл досадливо закряхтел. Джиму уже было жалко его, заядлого курильщика, вынужденного отказываться от привычки. В его возрасте это должно было быть очень сложно.
– Джим, ты извини, но твоему брату сначала надо перестать себя жалеть, – жёстко произнесла рыжая. Дженни посмотрела на неё осуждающе. – Серьёзно. Он же даже не пытается сам себе занятие придумать. И сюда не пришёл.
– На попытки подобной агитации с моей стороны реакция обычно грубая и матерная, – задумчиво произнёс Арсень, покосившись на потолок. – Лайза права… да, Джен, она права. Это именно зацикленность на жалости к себе. Хотя я-то с ним себя не веду, как с больным.
– И я не веду, – Джим признавал их правоту, скрепя сердце. Никогда бы не подумал, что брат к такому склонен. – Тем не менее, моему обществу он радуется чуть больше, чем, возможно, радовался бы обществу Алисы. Но тут мы ничего не сделаем. С этим ему нужно справиться самому. А наше дело – его занять.
Тишина.
Бурчит негромко Билл, почёсывая многодневную щетину.
Джим проводит кончиками пальцев по грубой ткани сумки. Чувствуется каждый стежок полотна, каждый шов.
Негромко сопит раздосадованная Лайза.
– Так, – Билл прерывает молчание, стукнув ладонью по коленке. – Не падать духом. Слух у парня как у кошки, руками работать умеет, нос не заложен. Кроме зрения всё работает прекрасно.
– Про мозг забыли, – Лайза всё ворчит, – он что-то тоже слабеет.
– И мозг что надо, – Билл погрозил ей кулаком. – Давай-ка без этого. Раз сидишь, то не гунди, а помогай.
– Он чертил схемы. Сам, на ощупь, – вспомнил Арсень. – Я по ним потом паял… как мог. Только сейчас в Подполье и собирать-то нечего.
– А чинить сам не сможет… – Дженни грустно вздохнула.
– Развлекать чтением книжек вслух – ни у кого нет времени, – всё ещё ворчливо заметила Лайза.
– Так, мы не с той стороны идём, – Билл выставил перед собой ладонь. – Какая деятельность связана со слухом?
– Игра на рояле? – предположила Лайза. – Ещё в гостиной скрипка есть…
– Исключено, – тут же отозвался Арсень. – Никакой практической цели в этом нет, да и вообще…
– А у меня нет времени учить, – Джим откинулся спиной на стену. Тут же отстранился – стена была холодная. – Кстати, Шерлок Холмс простукивал стены, чтоб искать пустоты. Мне кажется, такое было в «Пёстрой ленте»… А ещё он обоняние использовал и осязание. Но тут ситуации нужны специфические, упор всё равно на зрение…
– Вот пусть стены и простукивает, – буркнула подпольщица, – и не помешает никому.
Билл прокашлялся. Снова послал недовольный взгляд Лайзе.
– Кроме шуток, ты, девочка, дельную вещь сейчас сказала.
Арсень, пошарившись в карманах, протянул старику леденец. Тот вздохнул, но принял, и тут же закинул конфету в рот. Продолжил:
– Простукивать стены вполне можно. Мы в старом особняке, Кукловод свои системы так или иначе всё равно через стены проводит. Может, и выйдет чего…
– В старинных особняках помимо прочего строились тайные ходы, – Лайза со вздохом оставила недовольный тон.
– Намекаешь, что Фолл не обо всех может знать? – уточнил Арсень.
Дженни слегка нахмурилась.
– Помню, про один нам папа Джона рассказывал, он был в библиотеке за стеллажами, это которые слева как заходишь, – она махнула рукой, – но уж про него-то точно…
– Всё, – Билл поднял ладони вверх, – не будем разводить разговоры не по делу. Мне сейчас нужен конкретный ответ. Арсень, ты, как приближённое лицо, что думаешь?
– Единственный адекватный вариант, – Перо слегка развёл руками. – Кроме того, я берусь подкинуть идею Джеку.
– Добро. Леденцы ещё есть?
Арсень со вздохом пошарил по карманам и протянул Биллу свои запасы. Джим начал подозревать, что Арсень где-то содержит целый личный склад леденцов.
Билл, кивнув, принял.
– Не вздыхай так, не бесплатно. Пока покумекай, чего тебе нужно будет.
– Разве что выходной… – мечтательно протянул Перо, на что лидер Подполья только погрозил ему кулаком. Лайза поднялась со своего места, потянулась и поинтересовалась, нет ли смены планов на завтра.
– К десяти придёте, – Билл смерил её и Арсеня пристальным взглядом. – Нужны будете, кое-что попробуем с вами. Дженни, девочка, с дежурными там всё нормально?
– А… да-да, помогают! – Дженни уже суетилась – собирала пустые чашки и ставила обратно на поднос, – особенно Джим…
