Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 174 (всего у книги 329 страниц)
Её рот приоткрылся в немом удивлении, но – не привиделось ли? – во всей её позе чувствовалось скорее невыразимое восхищение, нежели страх. Секунда – и Арсень, резко притянув к себе младшего, целует его.
Оторопевают все. Джек – от неожиданности, иначе точно подпольщику врезал бы. Джим – от неё же. У Арсеня никогда не наблюдалось привычки целовать кого-то ни с того, ни с сего.
Восхищение в глазах Эрики становится ещё более явным, теперь его ни с чем не спутаешь, а рука неосознанно тянется туда, где обычно – но не при ночном же походе в туалет – висит проходильная сумка.
Повисшую тишину нарушает звук смачной затрещины – младший опомнился, вмазал наглому насильнику.
Арсень отшатнулся к стенке.
Джек выругался и, злобно топая, ушёл.
– Быстро сматываем, – краем рта говорит Арсень, хватает Джима за руку и тянет за собой по коридору. Сопротивляться бесполезно, подпольщик всё равно сильнее, а волочиться позади на манер баржи на тросе не особо хочется; приходится перейти на бег.
Где-то посередине коридора Джим останавливается, несильно дёргает за руку тащащего его подпольщика.
– Мне бы всё же хотелось услышать объяснение, – замечает негромко.
– Да это ж Эрика! – шипит Арсень воодушевлённо, поворачиваясь к нему, – она помешана на всякой эротике. Рисует, то есть. Что видит и что придумывает. Я сначала не докумекал, когда она меня поцеловала, да и когда нас с тобой рисовала ночью, а потом уже дошло, постфактум… Вот я и… Это ж самый простой способ её отвлечь был, и действовать надо было быстро, а ты дальше стоял, чем Джек, ну и… – Арсень приостановился тарахтеть, потёр скулу и выдал задумчиво: – душевно приложил, однако. Хорошо.
– И за дело, – Джим мельком осмотрел место удара. – Завтра будет хороший синяк. Зато ты определённо доволен.
Он осторожно нажал на покрасневшее пятно на скуле. Послать бы Арсеня на кухню, за льдом, но внутренняя вредность не даёт. Пусть расплачивается. К тому же, эстетику его физиономии синяк определённо не нарушит.
– За дело так за дело, – добродушно согласился Арсень. Швабру положил на плечо и походкой вразвалочку направился к лестнице. Продолжив по дороге придуриваться, подвывал нарочито мерзким голосом: – и это ж надо, как раз тогда, когда у меня весь тональник закончился, ах-ах, что делать-то буду а? Джим, а Джим, ты меня такого страшного любить будешь?..
– Шваброй.
Джим не мог не улыбаться.
Как после оказалось, не их одних всполошила ночная прогулка большеглазой художницы-извращенки. Когда они проходили мимо чулана, оттуда вывалилось около семи парней во главе с Роем – вся коридорная группа. Один из них услышал шаги девушки по коридору, и не нашлось более близкого и безопасного места, чем это.
– Короче, – Рой, по-дурацки хихикая – громко было нельзя, а тихо природа не позволяла, – одна была надежда, что ей не швабра на ночь глядя понадобилась. А тесно было…
– А из-за кого тесно? – пробурчал Дэйв, как самый помятый, на что ему тут же ответили:
– А из-за тебя. – Роя явно не смущала собственная комплекция. – Разожрался на семейных-то харчах.
Почему Перо и доктор гуляют вместе по ночным коридорам, компашку явно не волновало.
А Арсень ну падла и падла явно повеселел. Пререкался с Роем, ко всеобщему удовольствию, шёл вразвалочку, потом запрыгнул на перила и проехался на подошвах до самого низа, где ловко спрыгнул на ковёр.
Нагадить ближнему своему – первейшее из благодеяний?
Ты как с Джеком разговаривать будешь?
Но Джим не мог не улыбаться. Ему тоже стало легче.
С Роем и его бригадой они распрощались на подходе к лестнице. А в гостиной их ждала окончившая работу команда подпольщиков, внимающая инструкциям Билла.
– Значит… – старик, подслеповато щурясь, вглядывался в какой-то мятый листок, – коридор охвачен, детская, подвал, прихожая… Значит, либо кинотеатр, либо кухня, чтоб между этажами не мотаться.
Гостиная почти блестела. Даже неискушённый в делах домашних взгляд мог выявить существенные изменения в прибранности комнаты, а у девушек, насколько Джим помнил, с этим делом попроще было.
– А подвал за этаж не считается? – вылез Закери.
– Не считается, – Билл почесал подбородок. – Не умничай, малец.
– На кухне Джим, – заметил кто-то.
– Он готовит. На всю ораву. Так что уборка всё равно на нас.
Билл закинул в рот леденец, покряхтел, и отослал команду на кухню.
На кухне их поджидала картина, достойная кисти художников эпохи Возрождения. Файрвуд-старший охарактеризовал бы её как «Муки творчества». На переднем плане – Ричард, с тоскливым видом уставившийся на лежащий перед ним листок бумаги. То, как он теребил ручку, говорило о серьёзных душевных терзаниях. А на заднем плане – вдохновлённый Джим-подпольщик с половником в руке.
Это тянуло на серьёзный шедевр.
Завидев их, Ричард даже слегка просветлел лицом, но Арсень тут же развеял все его смутные надежды.
– А ты пиши, пиши. Мы тихонько.
Компания принялась за работу. А кухонный гений их, казалось, и не заметил – медленно вскипающее в кастрюле варево его интересовало куда больше.
А набор продуктов на тумбе свидетельствовал, что если за приборку Дженни им и будет благодарна, то за транжирство – вряд ли.
Наверное, это необходимое зло, – решил док, смачивая тряпку в ещё тёплой воде. Сейчас ему досталось протирать кухонную мебель. – Зато Арсеню полегчало. А с Джеком завтра… сегодня сам поговорю.
С утра опять было солнечно. В чердачное окошко падали полоски света.
Сразу стало видно, сколько на чердаке пыли.
Райан отдыхал перед вечерней охотой. Только изредка он бросал взгляд на мониторы, отслеживая состояние дел в особняке.
Щелчок по клавише. Библиотека. Подготовка праздника. Кухня туда же. По всему дому носятся люди. В кои-то веки это не раздражает. Они и должны носиться. Они не позволяют Мэтту высунуться из укрытия.
Ещё два щелчка. Перо во дворе. Стянул на себя всех девушек особняка, пока идут приготовления. Устроил фотосессию. Натащил зонтиков и обтянутых тканью картонок, явно в качестве светоотражателей. Носится с фотоаппаратом.
Зато особнячные клуши довольны.
Райан вернул на монитор изображение коридора на втором этаже и откинулся в кресле.
Арсень оправился от своего происхождения из будущего. Это главное.
Не хватало тут ещё свихнувшегося Пера.
До вечера ничего особенного не происходило.
Полосы света из окошка исчезли.
Перо пришёл.
– Найдёшь коробку с хлоралгидратом. Должны быть ампулы. Ещё шприцы, несколько штук. – Райан взглянул на него, уже собиравшегося вякнуть. – Нет, обычные не подойдут. Всё это Кукловод оставил в спальне. Принесёшь – свободен.
– Ну да, ну да, – тот поплёлся к двери, по пути махая рукой, – свободен. Не считая того, что мне надо весь вечер зажигать в библиотеке и отвлекать на себя внимание трёх дюжин человек, я такой весь свободный…
Перо вышел. Дверь за собой не прикрыл.
По полу тянулся противный сквозняк.
На лестнице Перо с кем-то столкнулся, поздоровавшись.
Райан перевёл взгляд на мониторы.
Прятаться поздно.
Опять начинается
Исами зашла на чердак тихонько. Дверь прикрыла. Сквозняк стал не так ощутим.
– Надеюсь, ты помнишь о нашем разговоре.
Райан едва не зарычал. Они сражались вместе, они, чёрт возьми, выжили, потому что научились друг друга понимать с полуслова. А теперь Тэн пошла на попятную. Точнее, она окончательно превратилась в Исами и принялась пудрить мозги на тему Той стороны.
– Что? – Дракон развернул к ней кресло. – Опять будешь пилить меня этой потусторонней чушью?
– Это не чушь. – Исами присела на ящик. – Да ты и сам это знаешь. Каждая смерть может стать последней.
Шумный вдох. Пальцы сцеплены друг с другом. Спокойствие.
– Мы решили усыпить его и вывезти из особняка подальше. Кукловод достал рогипнол. Если вкачать стакан виски с добавлением этой дряни, Мэтту отшибёт память примерно на сутки.
Он поднял взгляд на Тэн. Тигрица сидела выпрямившись. Ладони на коленках.
Она медленно кивнула.
– Спасибо, что понял.
Райан секунду глядел на неё, прищурившись, затем резко крутанул кресло обратно к мониторам.
– Это всё? – поинтересовался уже с этой безопасной позиции.
– Да.
Шуршание одежды, шаги к двери. Скрип петель. Шаги по лестнице, быстрее.
Он ждёт, пока шаги не смолкнут. Быстро проверяет состояние дел в особняке. Три часа пополудни: в библиотеке последние приготовления. Мебель уже сдвинута, столы расставлены. В общем-то, было не самой плохой идей устроить танцевальный вечер, точно все обитатели подтянутся.
В гостиной щебечут вернувшиеся с фотосессии героини праздника, делают чего-то. Не интересно. В кухне тоже полно народу. Перо носится с организацией по всему особняку во главе кучки подпольщиков. Остаётся надеяться, что не забудет об ампулах.
Райан откидывается в кресле, закрывает глаза.
Нет, Тэн говорить нельзя.
Он и так уже попал в опалу из-за липовых данных по биографии Пера.
Если сегодня не уничтожить Обезьяну, Кукловод точно взбесится.
В пять подпольщики опробовали самодельные колонки, расставленные по библиотеке. Теперь прослушка доносила музыку. Райан сделал тише, на самой грани слышимости, потом и вовсе отключил. Слушать не имеет смысла, а шуршание чердачных крыс привычнее. Правда, в последнее время крысы шуршат всё меньше. И это хорошо, меньше вероятности, что перегрызут провода.
На всякий случай обновить крысоловки
Надо сгонять Перо за парой-тройкой из подвала.
Он позволил себе задремать минут на тридцать.
Перо приходит в шесть, в сумерках, когда начинается дождь. Точнее, влетает на чердак. Запыхался, пахнет уличной сыростью. Мокрый. Оставляет грязные следы на полу.
– Так, я должен быть уже там… Короче…
Перо вываливает на стол упаковки ампул и футляр с пятью шприцами. Всё в кровавых отпечатках. Только после этого переводит дух. Упирается ладонями в стол.
– Свою задачу… помню. Стараюсь отвлекать народ до ночи.
Райан просто кивает.
– Если управлюсь раньше, дам знать, – привычный перестук по клавишам. Да, всё правильно. Самому Перу тоже лучше держаться подальше.
Он уходит. В дверях только останавливается.
Райан прикрывает глаза.
Терпение. Перо не произносит обычно длинных фраз.
– А ты явно стал добрее, – голос довольный. – Вот согласись, это всё от того, что Дженни теперь сюда обеды вовремя носит.
Странно хмыкает. Прикрывает дверь, сбегает вниз.
Шаги стихают. В тусклом свете мониторов на коробках с ампулами слабо виднеются названия.
Всё продумано.
Алиса сидит взаперти второй или третий день – Кукловод разыграл целый спектакль, в подробности которого Форс не посчитал нужным вдаваться. Но в итоге ворона оказалась нейтрализована.
И, главное, она не могла натащить Мэтту еды из поставки шестого марта. А это значит, он выползет. Не может не выползти. Он слишком хорошо знает, во что обходится слабость от недостатка еды.
У Кукловода пришлось выпросить не только снотворное, но и летающие самовзводящиеся шприцы – такие использовали обычно ветеринары для обездвиживания диких животных. Смеси из двух сильных снотворных должно было хватить чтоб вырубить Мэтта часов на восемь-десять.
Если он в процессе сдохнет
А это всегда можно списать на индивидуальную реакцию организма на снотворное.
Райан наклоняется за коробкой.
Остаётся немного: зарядить арбалет и ждать семи часов.
Праздник проходил, вроде, неплохо.
По стенам библиотеки развесили что-то вроде праздничных плакатов – Арсению пришлось их рисовать вместе с Заком в срочном порядке, вдоль стеллажей расставили столы с едой, организовав фуршет. Джим-подпольщик постарался на славу, даже Дженни не смогла долго сердиться.
Впрочем, кухонная фея ещё вернётся к теме продуктовых растрат, Арсений был уверен.
Сначала прошли поздравлялки-подарки, в том числе торжественный стих Ричарда. Бедолага краснел и смущался, а в конце сорвал громовые аплодисменты.
Потом всеобщим вниманием завладел Рой – подпольщик где-то надыбал гитару и теперь развлекал девушек исполнением рок-баллад. Голос у него был неплох, низкий, поставленный, а иногда даже чувственный. Вокруг собралась кучка вздыхающих ворон. Судя по всему, подпольщик планировал покинуть праздник не в одиночестве. А если повезёт – даже не дуэтом.
Дело его, конечно.
В углу притулилась Эрика – как всегда, со своим блокнотом. Пристроилась, чтобы на альбом падал свет закреплённой на стеллаже лампы, и черкала себе чего-то.
Пока Арсений стоял у двери каморки с кружкой самого обыкновенного компота и старался не думать о грызущем за рёбрами холоде, люди мало-помалу опустошали бутылки с вином.
Ему пить было нельзя.
Рой исполнил песен пять и помахал рукой парню, сидящему на «пульте управления».
Подполье за то время, пока Арсений был у Кукловода, всем миром склепало нехилую систему звукоусилителей, на пульт управления посадили одного из тех, кто ему с Алисой аккомпанировал на барабанах. Теперь парень сидел, окружённый недоколонками, и задумчиво втыкал в электронное меню плеера. Арсений ему даже слегка посочувствовал – в некоторых папках у него царила настоящая помойка. В некоторых, не во всех. Но в тех, избранных, где был порядок, не было песен, подходящих для танцулек. Арсений обычно такие папки хранил «под настроение» и к добавлению в них новых песен относился очень серьёзно. Но вот, вроде разобрался, врубил что-то. Люди потихоньку начали подтягиваться на середину. Пока мало.
Полчаса.
А вы хоть бы понимали что сегодня танцуете под музыку из будущего
Всё плавно скатывалось, как Арсений и планировал, к некому подобию дискотеки. Ещё полчаса…
Помаленьку, полегоньку, люди хмелели. Арсений изредка кидал взгляд на наручные часы, чтоб не пропустить время, и не мог избавиться от противного ощущения, что что-то забыл. Да и в целом на душе было мерзко. Он только старался не попадаться на глаза Дженни – она такие состояния на раз-два просекала. Не хотелось портить девушке праздник, она вон какая довольная, смеётся, принимает поздравления. Вокруг неё вьётся Зак.
Арсений прикрыл глаза.
Десять лет разницы в возрасте – много или мало? Зак её на десяток младше
Фигня или нет?
Он помотал головой и поискал глазами Джима.
Тот, как оказалось, попивал глинтвейн, сидя в кресле у камина. Щурился на огонь задумчиво, постукивал музыкальными пальцами по стенкам бокала.
Арсений обошёл танцующих по краю и пристроился на подлокотнике его кресла со своим компотом.
– Вечер добрый, – сказал, чтобы хоть что-то сказать. Допил остатки, фыркнул на разваренные яблоки на дне и отставил кружку на камин.
– Да, очень, – Джим не обернулся в его сторону, кивнул только слегка. Кажется, ему очень нравилось щуриться на огонь. – Ты удивительно неразговорчивый.
– Да… – он неопределённо отмахнулся, – забей, док. Щас пять минут посижу – и вперёд.
– Был бы ты мне безразличен, забил бы. А так… – Файрвуд свободной рукой слегка пожал его пальцы. Договаривать не стал. Выспрашивать, однако, тоже. – Выпьешь?
Арсений отрицательно мотнул головой.
– Не-а. Нынче я весь такой культурный и правильный.
Перо постарался принять самый загадочный вид, на какой только был способен, но на него по-прежнему не смотрели. Только пальцы Джима, пожав руку, слегка скользнули по запястью и вернулись на старое место – на подлокотник.
– Эта вечеринка, – док неопределённо мотнул головой в сторону танцующих, – надолго?
– Минимум до девяти. Ты, главное… если уйти соберёшься, то не к себе в комнату. Лучше в мою поднимись. Договорились? – Арсений вопросительно покосился на Файрвуда.
– Почему? – В тоне ничего не поменялось, но тот нахмурился.
– Я тебе потом всё расскажу в подробностях, даже нарисовать могу. Но – потом.
– Отлично… – Джим перевёл взгляд на бокал с глинтвейном. Слегка поболтал, наблюдая за волнующейся тёмной поверхностью. – Хорошо, я обещаю. Это всё?
– Да. – Арсений обернулся, с тоской оглядел библиотеку.
Не в таком настроении танцуют, чувак, не в таком. А ну быстро пнул себя и вперёд
– Ну, – он наклонился ближе к уху Джима и перешёл на шёпот, – если ты планируешь сегодня улечься спать до девяти – то у меня и впрямь всё.
Джим прикрыл глаза и слегка повернулся к нему.
– Нет, не планирую. Но дискотеки не люблю. Если есть что-то важное, то могу подождать в твоей комнате.
Арсений тихо хмыкнул. Кресло было развёрнуто к огню, у камина никто не толокся – танцы входили во всё более динамичную стадию. Пользуясь прикрытием кресельной спинки, он наклонился и коротко поцеловал Файрвуда.
– Надо же, какие мы консервативные, – сказал так же тихо, с намёком на иронию. Приходилось, правда, держаться за спинку, неудобно извернувшись, чтоб и наклоняться, и драматический эффект не потерять.
– Ну давай так… – Джим смотрел прямо в его глаза, вроде и спокойно, но где-то в тёмной глубине мерцали странные искорки. Хотя, возможно, это от камина. – Ты – хочешь, чтобы я остался?
– Нет, если тебе дороги нервы, то, конечно, лучше тебе перебраться в компанию тёплого одеялка и мягкой подушечки… – затянул Перо тоном нудного лектора. – В любом случае, выбор твой. А я – пошёл.
