Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 175 (всего у книги 329 страниц)
Он соскочил с ручки кресла, взъерошил волосы не успевшего увернуться Джима и решительным шагом направился в середину уже изрядно повеселевшей толпы. Ждать хорошего настроения – можно состариться.
Надеюсь, Райану времени хватит.
Давай, хвостатый, не подведи, ты ж крут
Он огляделся.
Толпа и вправду была хорошо так навеселе. Уникум из последователей, кажется, один из близнецов, вытрёпываясь перед Маргарет, уже вообразил себя великим танцором и пытался продемонстрировать что-то вроде фокстротного шага.
Отлично. Поехали
Выйдя на предполагаемую середину танцевального пространства, Арсений встал на руки. Несколько раз подпрыгнул на кистях, удерживая равновесие с помощью отмахов ног в противоположные стороны.
Когда он принял естественное положение, взгляды ближайшего окружения танцующих уже были прикованы к нему. Это хорошо. То, что ему слегка расчистили пространство, разойдясь в стороны – ещё лучше.
Для начала, чтобы обрисовать намерение растанцеваться, Арсений сделал вертушку.
Народ помаленьку расступался шире, шире. А тело вовсю радовалось, вспоминая забытые движения. Где-то внутри начинал зажигаться тот самый огонёк азарта, который и должен был сопровождать нормальное выступление.
Быстрее, быстрее.
Арсений перебирал ногами, набирал скорость, и – резко, прыжком – на одну руку, и снова вертушку. Равновесие тут же начало нарушаться – давно практики не было, вторая рука – второй опорой, ещё пара вращений – перекат, и на ноги.
Народ одобрительно загудел. Кое-кто уже даже начал хлопать в такт музыке.
– Кто так танцует? – ленивое, откуда-то со стороны. Арсений остановился – он как раз на низкой стойке делал вертушку ногами. Остановился, вскочил на ноги.
Этого не планировалось.
Но раз так – даже лучше.
Дыхание почти не сбилось. Наоборот – воздух волнами вливался в разгорячённую грудь, даже мозги прояснились.
– Ну раз так, – заорал, откидывая со лба выбившуюся прядь, – тогда баттл! Вызываю на баттл!
Все заозирались. Рой с гитарой на плече – собственно, поэтому вокруг него народа и не было – лыбился во все тридцать два родных. Уж ему-то поворачиваться, чтоб за спину поглядеть, доставляло особое удовольствие – от его гитары народ аж волнами расходился.
– Принимаю!
Арсений резко повернулся на голос. Скрестив руки на груди, прямо на границе, отделяющей свободное пространство от людного, стоял Фил.
– Ди-джей! – заорать во все лёгкие. Парень, втыкающий в его плеер, аж повернулся. – Папка «замок 07», третий трек!
Папка была для съёмок клипа в развалинах старинного шотландского замка. В июле 08 года. Ох и повеселились они тогда…
Или этого ещё не было?
А к чёрту
Несколько тактов старой песни, а потом – родное, 50cent. Пусть говорят что угодно, но под него танцевать – милое дело.
Три первых бита – раскачка. Потом – отмах левой, назад, со всей дури – и кувырок с места. Низкое сальто.
Мир перед глазами смазался. А ноги уже живут своей жизнью – закрутились, корпус повело – упасть на руки, танцевать на низкой стойке. Только в голове элементарные инструкции баттла: начинать с простого, танцевать не больше минуты, и тому подобное.
Начать…
Простое…
Пришлось сделать над собой усилие, чтоб перевести тело в вертикальное положение. Сальто, нижний брейк – это всё хорошо, но к простому относится весьма посредственно. Пришлось перейти на переборы ногами. Только в финале позволил себе расслабиться – снова сальто, приземлиться на прямые ноги. Руки раскинул, головой качать – три раза, в такт – успел заметить Джима боковым зрением – и к краю танцевальной площадки.
Народ радостно завопил, его облапало несколько ладоней. Арсений ухмыльнулся.
Фил начал не сразу. Сначала, после окончания его сессии, пружинисто проскакал по полукругу, взмахивая руками над головой. После полукруга переместился к середине площадки.
Арсений внутренне подобрался. Сейчас Фил был противником, поэтому он с напряжением, и в то же время азартом, ждал начала его сессии.
Фил не стал останавливаться по достижении центра, сразу, без перехода – низкое сальто.
Внутренний танцор Арсения возликовал. Фил явно был достойным противником.
Скорей всего, занимался, не год и не два.
После низкого сальто несколько фигур ногами, и, снова без перехода – на руки. Фил подскакивал на кистях очень быстро, энергично, закручивая тело, а когда набралась необходимая скорость – резко крутанулся корпусом и сделал свечку на кистях. Вышел из неё падением, перекат, кувырок, колесо – стойка рэпера в сторону Арсения.
Только сейчас Арсений заметил, что всё это время улыбался. Нутро ходило ходуном, пульсировало в такт музыке, болезненно, и нужно было либо танцевать самому – либо впитывать чужой танец. А танец Фила было впитывать охеренно.
Кивнув ему, Фил ускакал на своё место.
Нутро требовало, бесилось, и Арсений, не тратя время, на поле не вышел – выпрыгнул кувырком.
Конечности аж сводило от желания движения.
После кувырка, ловя инерцию, перекат, стойка на руках – падение – снова перекат. Две вертушки в стиле «Чак Норрис», низкая стойка, и вертушка ногами, быстрее, быстрее, руками подгоняя вращение.
Упасть.
Перекат.
На ноги – колесо, ещё колесо, ближе к Филу. Оказавшись на ногах, Арсений понял, что стоит к нему почти нос в нос. Рука самопроизвольно легла на пах, и, после фирменного майклоджексоновского: «Хуй!», Арсений ускакал к себе.
Уже на месте порадовался, что русских среди аудитории нет. Хотя, это было бы скорее смешно.
В эту сессию Фил как будто расслабился. Вышел лунной походкой, видимо, перенимая эстафету Майкла Джексона.
Толпа уже вовсю хлопала в такт музыке. Можно было танцевать под эти хлопки, не слушая музыку.
Фирменный наклон вперёд, прыжок с поворотом вокруг оси, и зрители лицезреют набор из культовых движений Джексона. Прыжки, выкиды ног, рук, от плавного до резкого. Тело Фила двигалось так естественно, что казалось – своей жизнью живёт, сам Фил тут вообще ни при чём. Это тело перетекало из положения в положение, выбрасывало конечности в такт. Только не хватало шляпы для полной гармонии образа. Конец сессии ознаменовала стойка: ноги полусогнуты, стоит на носках, а рука лежит на голове, придерживая невидимую шляпу.
Нужно было что-то не менее эффектное для противовеса. Поэтому, раскинув руки, Арсений пошёл назад.
Толпа расходилась понятливо, молодцы.
Пройдя достаточно, подпольщик ринулся вперёд. Добежал почти до противоположного края танцевальной площадки, почти вплотную к Филу – подпрыгнул – двойное сальто. Второй кувырок дался с трудом, почти у самого пола, пришлось перевести его в падение с перекатом. На ноги – и несколько тактов ниггерского наезжающего стиля. Арсения жгло внутри удовлетворением, когда он бросался одним корпусом на неподвижно стоящего Фила, ожесточённо жестикулировал руками.
Хватит…
Задним ходом – к середине. Там, не сбавляя заднего хода – перескок на руки, вращение на одной, на двоих, падение.
На ноги.
Отмах ногой – кувырок.
Сальто.
Ногами, ногами, бешеные перескоки, перекаты.
Финал – не смог себе отказать. Стойка стервозной девицы, и, в сторону Фила – подмигивание и воздушный поцелуй.
К себе возвращался с лыбой от уха до уха. Видел, как ржёт Рой и покатываются на заднем плане Лайза с Майклом. Последний казался вполне себе весёлым.
– Мастер, мастер! – На месте его ждал подпрыгивающий от нетерпения Зак, – мастер, можно в следующую с вами? Я занимался, полтора года, я…
– Э?... – Арсений, разумом ещё присутствующий на танцевальном поле, в сессии Фила, сначала не понял. Мальчишка недовольно дёрнул его за рукав.
– Мастер! – Арсений, благодаря вниманию Зака к футболке, понял, что она вся мокрая, и принялся её стаскивать. Но голос парнишки слышал. – Мастер, я умею. Возьмите.
Футболку Перо отдал Рою. Тот что-то сквозь ржач ему сказал, вроде, что отдаст поклонницам на сувенирные лоскуты, Арсений не особо слушал.
Предложение Зака было неплохим.
– Ну о’кей, но план будет какой… – он наклонился к уху жадно внимающего пацана.
После окончания сессии Фила, Арсений выбежал, сделал пару кувырков, вертушку. После – сунул два пальца в рот и свистнул. Хорошо свистнул, внутренне припомнил добрым словом деда, который в своё время его чуть этим свистом не оглушил, зато научил.
Девушки позажимали уши.
Закери вылетел из толпы пулей, Арсений еле успел сделать ему из рук поддержку. Оттолкнувшись от поддержки, Закери пару раз кувыркнулся в воздухе и даже удачно приземлился. После сессию продолжали как двойную. Неопытный партнёр, да отсутствие качественной подготовки – всё сыграло свою роль, но, судя по бурной реакции зрителей, их это не волновало. Так что выступление прошло на ура, а завершилось энергичным «дай пять».
Мальчишка был счастлив.
Фил следующей сессией дал брейк плюс тектоник. Закери что-то счастливо лопотал рядом, но Арсений не слышал. Вообще почти не соображал, сейчас тело жило за него.
Подошла Дженни, стала отчитывать их, говорить, что это опасно. Потом, не выдержав, обняла Зака, бормочущего в оправдание, что они «группой и не такое делали».
На следующую сессию пацан всё-таки выбежал с ним. Но если поначалу Арсений и пытался придерживаться правил дуэта, то после нескольких фигур ему окончательно снесло башню. Он себя не контролировал. Прыжки, перевороты – танец стал напоминать нечто паркуроподобное. Прыжки, прыжки, и – ноги сами понесли к камину, запрыгнули, сделали сальто оттуда.
Сессия затягивалась. Зака на сцене уже не наблюдалось, зато вышел Фил – устал, видимо, ждать окончания. Вышел, подбежал к Арсению.
Дальше танцевали вместе. Уже не баттл, а общая импровизация – поддержки, проскальзывания.
Народ хлопал. Смотрели заворожено, смеялись.
Арсений их не видел. Всё окружающее слилось в одно смутное пятно. Реальными были только опоры под ногами, да то, за что хватались руки. Даже собственное тело ощущалось скорее как стихия, а не как нечто реальное.
Остановились они синхронно. Запыхавшиеся, раскрасневшиеся – Арсений ещё и без футболки.
Фил улыбался. Не просто улыбался, а улыбался ему – это всегда чувствуется. Отёр ладонью лоб в мелких бисеринках пота, вытер о свою футболку, сжал руку в кулак и протянул Арсению.
– Круто было, – кивнул на кулак.
Арсений, ухмыльнувшись через прерывистое дыхание, стукнул по его кулаку своим. И, пока партнёр не утопал, сделал над собой усилие, выпрямился и гаркнул:
– Народ! Кто хочет учиться уличным – влево, кто брейку – вправо, – и, уже Филу, – не против?
– Да не… – тот, криво ухмыльнувшись, пожал плечами и удалился в сторону собирающейся группы «учеников».
Арсений выдохнул, сходил забрать свою футболку у Роя.
План отвлечения работал пока отлично.
К семи с кухни перетаскали еду, и первый этаж опустел. С третьего было слабо слышно музыку и вопли – праздник начался.
Большинство светильников Кукловод погасил, и в коридорах теперь полумрак.
В общем-то, значения это не имеет.
С места засады – кладовой возле самой кухни, где Джейн хранила крупы и банки из-под солонины, – всё равно ничего не видно. Дверь кладовой закрыта. Приоткрытая, даже на дюйм, насторожит Обезьяну. Прошедшие первый акт не верят в случайности.
В кладовой темно. Полка упирается в спину, заряженный арбалет в расслабленной руке. За поясом три самовзводящихся шприца со смесью снотворного и транквилизатора. Запасные. Глаза закрыты. Слух обострён до предела.
Так уже было в первом акте, когда они ранним утром выходили на охоту, за едой, ключами, паззлами или просто добраться до ванной, набрать воды. Кукловод редко включал светильники в коридоре. Действовать зачастую приходилось, ориентируясь исключительно на слух.
Сначала всё было тихо, только музыка с верхних этажей. Голоса, иногда шаги. Но сюда никто не спускался.
Райан прикинул, что должно быть где-то около восьми.
Ещё через десять минут в прихожую угораздило спуститься каких-то уникумов. Он до последнего надеялся, что они застрянут на лестнице и повернут обратно.
Не тут-то было.
– А чего не остался?
Голос развязный и наглый. Тот самый семнадцатилетка, наркоман-беспризорник, которого Файрвуд по попадании в особняк еле-еле откачал. Не самая удачная марионетка Кукловода.
Другой вопрос кто здесь вообще удачная марионетка
– А ты чего за мной увязался?
Второй явно принадлежит Закери Блэквуду. Больше подростков с ломающимся голосом в особняке нет.
– А это моё дело. Ну так что? Разве наш малыш не тащился по милой мисс Уоллис?..
– Ты… ты думай вообще, чего говоришь!
– Ох ты, малыш обиделся… У-тю-тю, как мы надулись…
– Ещё слово…
Черти бы вас взяли
Райан подавил желание выругаться. Ну и что, что тихо.
Шаги и голоса ближе.
– И что ты мне сделаешь?
– А вот увидишь…
– Ещё чего… Да ладно, можешь не рассказывать. Пошёл за подарком для своей возлюбленной, да, малыш Зак? И что там? Красивая открыточка с цветочками? Или, может, милая розовая подушечка с кружавчиками?
– Ты… ты… заткнись!
Глухой звук удара. Шум, возня. Сдавленные ругательства.
Они подрались как раз рядом, напротив. У лестницы, ведущей в подвал.
Захотелось приоткрыть дверь и потихоньку всадить в обоих по шприцу. Спящие дети – спокойные дети.
Нервы начали сдавать. С полки сильно пахнет сухой овсянкой. Досчитать до двадцати.
– И ничего… не за подарком… я… за мышами шёл!
Шум стал потише.
– Какие ещё мыши?
– Какие-какие! Механические, чтоб последователей пугать! Только лучшая сломалась, починить надо, а там можно взять, и…
– А ну пойдём, покажешь мне своих мышей. Что-то мне подсказывает, что ты их просто выдумал, малыш Закки…
– Ничё я не выдумал, придурок!
Закери сопит.
Толкаясь, двоица спускается в подвал. Шаги тише. Щёлкает выключатель, закрывается дверь между лестничными пролётами.
Райан переводит дух.
Остаётся надеяться, что они долго просидят в подвале.
Следующие полчаса проходят спокойно. Он слышит, как на кухне гудит холодильник. На третьем этаже хлопнула дверь.
Снова тихо.
И вот тогда-то он услышал шаги. Нет, обитатели так не ходили. Крадущийся кошачий шаг. Тихо. Ещё тише. Он мог обмотать ботинки тряпками. Они делали так раньше.
Кажется, каждый шаг Мэтта отдаётся в голове.
Рука сама собой напряглась на арбалете, вторая бесшумно легла на холодную дверную ручку.
Тихо приоткрылась дверь кухни, шаги внутрь. Он не стал захлопывать дверь для испытания, только слегка прикрыл. А вот глушилку с собой наверняка притащил.
Бесшумно открыть дверь. Несколько шагов к двери кухни. Приоткрыта, но внутри темно. Хорошо. Постукивание аккуратно открываемых-закрываемых двёрок шкафов. Снова шаги. Тихо чвакнула резиновая прослойка на двери открывшегося холодильника. Шорох целлофана.
Рвануть на себя дверь, в один прыжок оказаться внутри. Арбалет к плечу, пальцы тянут спусковой механизм.
Мэтт резко оборачивается, в руках у него жестяная банка с болтающейся этикеткой.
– Это была моя самая лучшая мышь!!!
Дикий рёв из подвала, быстрый топот по лестнице, почти у двери…
Пальцы дрогнули, сбился прицел, шприц сорвался на доли секунд раньше задуманного. Глухо звякнул, ударившись о дверцу холодильника, упал на пол.
Рука скользнула к поясу, нашарить другой, когда Мэтт быстро швырнул в него банкой, которую до этого держал в руках, а сам стремительно подобрал с пола шприц.
Пальцы не успевают вытащить запасной – драгоценная секунда уходит на то, чтобы уклониться от банки.
Ни на что нет времени. Обезьяна кидается к нему. Арбалет отброшен, едва хватило реакции перехватить руку с занесённым шприцем. Вторую Мэтт перехватывает за запястье. Давит. Дыхание сбито. Некоторое время ничья, игла дрожит в опасной близости от шеи. В полумраке блестят бешеные глаза. Запах давно не мытого тела. Холодные руки. Звериный оскал.
Двоица подростков пробежала по коридору, но не в прихожую, а в другую сторону, к жилым комнатам. Снова голоса, странный треск.
– Ты же не хочешь… чтобы нас… услышали? – шипение Мэтта.
– Тебе же хуже, – вырывается почти рыком.
Подсечка. Острая боль в травмированной ноге. Рывок, перехватиться за одежду. Об стол. На секунду, приложило спиной.
Край.
На пол. Хруст. По лицу чужие пальцы, норовят добраться до глаз, попытка оттащить чужую руку, оторвать от собственного лица. Главное, держать второе запястье. Мэтт успевает навалиться сверху, пыхтит и давит. И не сбросишь, тяжёлый, все попытки проваливаются.
Пальцы Обезьяны резко впиваются в горло.
От неожиданности хватка на его руке ослабевает.
Тонкий взблеск иглы.
Вошла в плечо. Укол почти не ощутим. На горле смыкаются уже обе руки, дрыгаться не помогает. Последняя попытка обхватить Мэтта, постараться свалить на пол. Тело не слушается. Перед глазами темнеет.
Страх.
Из горла вырывается тихое хрипение.
Неожиданно становится легче. Мэтт сваливается с него, тяжело дыша.
– Вот так теперь встречают старых друзей, Дракон?
