Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 123 (всего у книги 329 страниц)
– Дописать надо! – единогласно постановили задние.
Кто-то подтащил банку из строительных запасов, её тут же откупорили, Арсению в руку сунули кисточку, с которой уже капала коричневая краска.
– Свободу!.. – гремело в ушах. Он дописал недостающие буквы, ощущая, как медленно расплывается реальность. Его поставили на пол. Вроде он падал после, но его снова подхватили на руки.
– За свободу! – орали рядом.
Арсения опустили на ступеньки лестницы.
Свобода
Как это свобода
Где
Наваждение потихоньку отступало. Тускло освещённая прихожая, мечущиеся тёмные силуэты – всё шаталось и плыло.
Рядом плюхнулся Рой, всунул ему в руку бутылку.
– Пей, Перо, – дыхнул прямо у уха густым винным запахом. – Щас полегчает.
Арсений послушно запрокинул бутылку. Сделать смог только два глотка. Вернул тару подпольщику, встал, держась за перила.
– А мы… – крыс тоже поднялся, – подумали тут, как вы с вороной оттанцевались… в твоей комнате продолжить. Ну, типа для своих только, всё такое…
– Э? – Арсений оторвался от созерцания беснующейся внизу толпы – теперь они произносили тосты за свободу и лезли друг на друга, чтобы дотянуться до его надписи и оставить возле неё отпечаток своей обмакнутой в краску ладони.
– Ну… мы с тобой, ещё тут… девчонки набираются… И ещё четверть ящика вина, сечёшь? Если щас по-быстрому свалить…
– Понял, не дебил. – Арсений слегка толкнул в плечо ухмыльнувшегося подпольщика. – Подгребайтесь пока, буду через десять минут.
– Но ты это…
– Чего?
– Не ухлопай там кого-нить по дороге.
– Не обещаю.
Рой довольно хмыкнул, дёрнув за руку стоящую внизу лестницы Нэт, наклонился, что-то зашептав ей на ухо.
Арсений протолкался мимо собратьев по пьянке к двери под лестницей. К счастью, сортир занят не был.
Выходя оттуда, он наткнулся на Дженни – она с чашкой дымящего чая как раз показалась из кухни. Он мягко поймал её за руку.
– Солнце… у меня к тебе одна просьба будет, – сказал почти трезво.
– Арсень, вы так красиво танцевали… А потом эти вопли, я думала, там драка началась… А ты лишнего выпил, да?
– Ну… как сказать… даже если ещё не выпил, то скоро выпью. Солнышко, понимаешь… – он заглянул в ясные зелёные глаза, – бывает, человеку хреново становится. Что хоть вой. И вот есть культурные способы оклематься. А есть – бескультурные. И сегодня… – приложил забинтованную руку к сердцу, – нам надо, сестрёнка. Веришь?
Дженни смотрела на него слегка растерянно.
– Арсень, я…
– Просто смотри, чтоб Зак на второй этаж не сунулся. И тебе самой лучше…
Дженни ещё пару секунд смотрела на него, затем привстала на цыпочки и погладила по взъерошенным волосам.
– Если что, две банки корнишонов за холодильником, – сказала тихо.
– Боже мой, солнце… я тебя люблю, – выхрепел Арсений, зажмуриваясь и обнимая её. Выпустил, и Дженни торопливо ушла. Ещё что-то прикрикнула на шумящих у лестницы.
Арсений постоял минуты две, переживая вспышку братской любви, от которой на глаза чуть слёзы не навернулись, потом пошёл обратно в прихожую.
Ему надо было в другую часть особняка.
В коридоре темно и тихо. Голоса расходящихся гуляющих долетают неясным эхом.
Координация начинала здорово подводить, но он быстро прошёл мимо гостиной и жилых комнат, свернул у кинотеатра и на секунду остановился у знакомой двери.
Толкнул её в густую темноту, шагнул, рискуя тут же упасть.
Свет – слабым, мутным пятном у кровати. Лампа, их любимая, на тумбочке.
Джим – предсказуемо – читает. На его появление только поднял голову и слегка прищурил глаза.
Комната шатается, а он, шаг за шагом, приближается к его односпальной кровати.
– Ты пьян. – Джим отложил книгу и похлопал по покрывалу рядом с собой.
– В дужину. То есть… это я вперёд забегаю немного.
Арсений плюхнулся рядом с ним.
Вот кто его как среагирует
А мне надо Джим надо
В волосах – неназойливое шевеление, после – ощущение тёплой ладони дока.
– Арсень?
– А?..
Он поворачивается. Мир вокруг резко темнеет, губы накрывает настойчивым – хоть и не таким сумасшедшим, как в библиотеке, поцелуем. Передышка – перед глазами мерцают тёмные глаза Джима, и снова – губы, пальцы в волосах.
В паху потяжелело.
– Джим, я… – говорить не хочется, но нужно. Последователь отстранился. – Я не на всю ночь.
– Будешь кутить? – Джим слегка приподнял брови.
Арсений откидывает голову на подушку, ловя тёмный взгляд.
– Это ты очень, очень культурно выразился.
Джим замолкает, явно что-то прикидывая, после чего кивает.
– Понимаю. Тебе бы не помешало.
Он задумчиво обводит контур его воротника пальцем, скользит ладонью по груди и со вздохом убирает руку.
– Я, конечно, настаивать не буду… – тихо сказал Арсений, перехватывая его запястье. Вернул руку обратно, уставился на него из-под полуопущенных век. – Двадцать минут, Джим. Мне крышу срывает, скоро отрублюсь от реальности, а завтра не буду помнить, что делал и с кем… Так хоть сейчас пусть всё как надо будет. Но если выпнешь, пойму.
– Я, понимаешь, надеялся на долгую ночь… – Джим улыбнулся, но руку убирать не стал. Пробежался ей по поясу джинсов, покружил пальцем у заклёпки, – сбросил в ванной напряжение, чтоб не накидываться на тебя, как голодный кот…
– Не похож на кота, – выдохнул Арсений, распластываясь на кровати. – Не кот… а завтра ночью… можешь хоть сожрать. Не буду против.
Пальцы ловко справились с сопротивлением застёжки, дёрнули вниз «молнию». Стягивать с него джинсы Джим не стал, запустил руку прямо в них.
Провёл подушечками пальцев по трусам. Раз – легко, после – сильнее, и сквозь ткань сжал член в ладони.
– Нет уж, завтра будешь отдыхать, – Джим всё-таки стянул с него джинсы и одним медленным движением оседлал ноги. – Уставший будешь, – подцепил пальцем кайму трусов, высвободил отвердевший член. – Зачем ты мне уставший? А вот отдохнёшь – и сожру. Честное слово сожру, не всё же мне дрочками перебиваться.
Арсений слегка ухмыльнулся и чуть передвинул голову на подушке – наблюдать за действиями Файрвуда. Вот он проводит по головке члена пальцами – во всём теле отдаётся, приходится слегка закусить губу – окидывает его, разлёгшегося, тёмным взглядом и медленно погружает ствол в рот. До середины, затем обхватывает основание ладонью, и там, в горячей и влажной полости, скользит языком по головке.
Арсений только икрами чувствует, что второй рукой Джим орудует у своего паха; кровь приливает к стволу, и голова отказывается соображать. Он может только смотреть, как медленно, до одури, издевательски, по его члену скользят губы дока. Глаза прикрыты, движения пальцев обволакивающе-чувственные – обхватывают стержень, проходятся по нему в такт губам, основание ладони проезжается по яичкам.
А икры чувствуют – Файрвуд расстёгивает свои штаны, высвобождает член, обхватывает. И закрыть бы сейчас глаза, сосредоточиться на ощущениях, а не хочется. Хочется смотреть, как этот спокойный и уравновешенный человек сейчас в открытую издевается над ним.
Ах ты боже ж мой
А полгода назад
Ироничная мысль проскальзывает и исчезает бесследно.
Док выпускает блестящий от слюны ствол из губ, проходится языком от основания – к головке, облизывает её, и снова вниз. Отводит в сторону член, влажно касается яичек.
Арсений слегка стонет сквозь прикушенную губу – сам не ожидал. Разводит ноги, выдерживает тёмный насмешливый взгляд, секунды три, после чего Джим снова обхватывает стержень губами. Пара минут полировки – и Файрвуд поднимается. Целует Арсения солёными губами, обхватывает оба члена ладонью… доводит его за несколько энергичных движений.
Сам кончает чуть позже, уткнувшись лбом в основание шеи подпольщика.
– Ну, это в достаточной мере как надо? Правда, в двадцать минут я не уложился.
– Да к чёрту… – Арсений запускает пальцы в его волосы и позволяет себе секунд десять просто ни о чём не думать. Хорошо бы уснуть так, никуда не идти… Но тогда завтра вернётся холод. И будет хуже, куда хуже.
Комната встретила его удушливым, тяжёлым винным запахом и темнотой, разбавляемой до желтовато-серого полумрака лампой на тумбочке.
На кровати – не протолкнуться. Посередине развалился Рой, причём не просто посередине, а немного наискосок. Волосы встрёпаны, между ног зажата бутылка, руки закинуты за голову. На появление хозяина комнаты подпольщик только зубато ухмыльнулся, лениво отмахнул рукой.
На полу – Лайза. Арсений только про себя подивился присутствию девушки, вроде бы пьянок не одобрявшей, в сем логове разврата. Сидит, обхватила колени руками, спиной к кровати прислонилась, глаза прикрыты. А чтоб сидеть не холодно было, расположилась на стащенном с кровати одеяле.
Одеяло на полу
Молодец девочка
На кровати все не поместимся
Натали пристроилась прямо под боком у Роя. Подсунула ступни под его колени – удивительно свойский жест, играет в самодельные карты с полуодетым Ричардом. У второго бока подпольщика – Алиса. Она по-прежнему в своём коротком алом платье и улыбается так… словно ещё не до конца отошла от танца. Кэт – на самом уголке кровати. Её, кажется, слегка развезло, улыбка довольная, взгляд умиротворённый. Остальные вороны, судя по всему, не пришли, только парень, Мик… Майк…
Как его…
Или он подпольщик
В уголке уже лапается парочка. Она – на столе, он – между ног пристроился. Но пока культурно, одетые.
– Хай, Перо, – Нэт энергично хлопнула картой, отбивая, – бита. Чёт ты не в форме.
Ричард флегматично повёл плечом.
– На раздевание? – Арсений плюхнулся между Ричардом и ногами Роя, вытащил бутылку, принюхался. Тот только глаза приоткрыл.
Нэт кивнула. Она-то в отличие от незадачливого партнёра одета была полностью.
– Те двое, – Рой отмахнул рукой в сторону лапающейся парочки, – тоже играли.
– До поры до времени, – подала голос рыжая. Арсений только сейчас сообразил, что сидит она не просто так, а прислонившись щекой к бедру Кэт. Кэт явно была не против, изящные пальчики пристроены в кудрявых волосах Лайзы, перебирают пряди.
Арсений хмыкнул и отхлебнул из бутылки. Гадость-гадостью, явно разбавленное чем-то, но нужно надраться. Двадцать минут у дока явно не пошли на пользу его опьянению. Сладковатая жижа побулькалась во рту и ухнула вниз, обдавая жаром желудок.
Арсений закашлялся.
– Я туда спирта бухнул. – В этот раз Рой даже глаз открывать не стал. Ему было слишком лениво. – Как?
– Ни… – Не сунь ему кто-то кусок хлеба занюхать, так и кашлял бы. А тут ничего, прошло. – Ни… ништяк вообще.
Хлеб помог, горло уже не перехватывало. И голова закружилась почти мгновенно. Каким бы тошнотским вино не стало после махинаций Роя, в голову оно давало нещадно.
Стоило оторвать горлышко от губ, как его подбородок взяли чьи-то пальцы, мягко повернули, и через миг он уже целовался с Алисой. Жарко, жадно, руки её – удивительно горячие – сначала сжали его волосы, и – ниже, ниже, по плечам, груди, по животу…
В ладонь проскользнула тёплая ладонь. Дёрнула на себя, вызывая недовольный рык вороны, почти стащила с кровати.
– Арсень.
Перед глазами – рыжие кудряшки Лайзы.
– Ммм… – недовольство от разрыва поцелуя давало о себе знать. Арсений досадливо поморщился. – Ты чего это?
– Выйдем.
– Я щас, – сказал он Алисе, хлестнувший огненным взглядом бывшую ворону.
Лайза утащила его в ближайший тупичок рядом с лестницей. На то, чтобы надеть скинутые кроссовки, времени почти не дала, и теперь Арсений переминался с ноги на ногу, стараясь втолкнуть ноги в обувь. Лайза толкнула его к стене – глаза сверкают совсем решительно, – вжала ладошки в его грудь.
– Арсень, трахни меня, – попросила буднично, как лишнюю скрепку просят.
Арсений сначала даже не особенно понял, чего от него хотят. Но, допетрив, широко ухмыльнулся, и резким движением крутанул её к стене рядом.
Навис.
Распалённое поцелуем с Алисой состояние требовало логического исхода.
– За каким тебе?
– Надо когда-то попробовать, – девушка обвила его шею руками. – А я пьяная, да и ты – хорошая кандидатура.
– Ну… – Арсений наклонился, с ухмылкой прижавшись носом к её носу, запустил руки под тонкий свитер, – тогда держись, девочка.
Он постарался сделать всё как надо, насколько возможно было в его пьяном состоянии. Больно ей вроде особо не было, а опыт даже понравился. По крайней мере, когда она напялила скинутые впопыхах джинсы, сказала, что можно и повторить как-нибудь.
В комнате за время их отсутствия ситуация изменилась мало, по крайней мере, относительно положения тел в пространстве. Парочка у стола перешла к более активным действиям: у парня задница голая, ноги девки без штанов. Ричард в одних трусах раздражённо шипит, пытается вытащить плед из-под целующихся Нэт и Роя. Алиса пристроилась к Рою со второго бока, закинула обнажённое бедро красиво тени легли на его ноги, шурудит руками в районе паха.
Лайза, только зашли, без раздумий вернулась на своё место, поближе к ножкам Кэт. Да и та её, кажется, ждала, обхватила руками, притягивая поближе.
Мик-Майк, уже пошатывающийся, втолкнул в руку Арсения, подошедшего к кровати, бутылку. Не полупустую, как прошлая, полную, но, судя по вкусу пойла, и над ней Рой поработал. Два глотка, намекающе прижатый к бедру пах Мика-Майка…
Пошло веселье
Арсений завалил намекающе прижимавшегося прямо на пол – на кровати места не было. Их взаимные попытки раздеть друг друга больше напоминали борьбу: сначала сверху оказался Арсений, хоть и худой, но жилистый. Потом Мик-Майк подмял его под себя, он был не такой жилистый, но покрупнее. Через них, борющихся, перешагнул спешащий куда-то Ричард в пледе, и заново – попытки то подмять, то оседлать. Стоило Арсению приподняться на локтях, как Мик-Майк подсёк ему руки, прижал грудью к полу, стащил джинсы с задницы.
Отодрал на совесть. Пару раз точно, правда потом Арсений взял реванш и тоже трахнул его разок.
Мик-Майк стонал душевно, до рыка.
Какие таланты пропадают в натуральных лагерях
Арсений трахнул бы подпольщика ещё пару раз, охрененное было ощущение, да и отдавался Мик-Майк страстно, только уже полураздетая Алиса перетянула его на себя, стоило раз кончить. Её красное платье было задрано до пояса, с оголённого плеча свисала лямка бюстгальтера, а трусы болтались где-то на лодыжке.
На заднем плане Натали в одной майке оседлала голозадого Роя. Лайза, стоя на полу на коленях, пристроилась между ног Кэт и сейчас целовала её живот, подбираясь губами к груди.
Алиса приглашающе улеглась, свесив ноги с кровати, но только Арсений в неё вошёл, как сзади снова пристроился Мик-Майк.
Арсений был не против. Задница растянута.
Мимо прошелестел Ричард в пледе. Потоптался у забитого подоконника и пошёл пристраиваться хоть куда-нибудь на кровати.
Перед глазами плыло. В процессе трахания Алисы Арсений попытался найти глазами бутылку, но бутылка не находилась.
В ухо хрипло и шумно дышал Мик-Майк.
Арсений слегка боднул его затылком.
– Ммм? – Мик-Майк прикусил мочку его уха. Приятно. Но не в тему.
– Бутыль… видишь? – голос не слушался, но охота выпить мотивировала.
Через пару секунд в ладонь ткнулось холодное стекло, и Арсений жадно приложился к выпивке.
Нэт с хохотом свалилась с Роя. Тот тут же впихнул опавший член в джинсы, застегнул ширинку, заложил руки за голову – как будто и не трахался. А подпольщица потянула на себя смущающегося Рича.
После – передышка. Арсений подсел к задрёмывающему Рою, тот облапил его за задницу. На замечание, что лапает парня, только ухмыльнулся.
– Баба, конечно, лучше, – облапил зад ещё раз, – мягче точно. Но и парня можно.
– А ты пробовал? – Арсений выхватил бутылку у Лайзы. Та хищно и пьяно усмехнулась и вернулась к своему делу – выцеловыванию груди тихо стонущей Кэт. Руку при этом рыжая явно спрятала между изящных ножек бывшей вороны.
Рой хмыкнул.
– Было пару раз. Так, на пробу, да по пьяни. Но баба, говорю тебе, лучше.
Отдохнув, Арсений пристроился к Кэт. Промежность девушки уже была изрядно обработана ротиком Лайзы, но рыжая не возражала против его участия. Арсений брал совсем разомлевшую Кэт со спины, а Лайза теребила клитор и целовала шею.
Потом – снова Алиса. И Мик-Майк, как ждал, опять сзади пристроился.
Потом Арсений пристроился к Мику-Майку.
Потом попытался пристроиться к Рою – по ошибке – схлопотал, осознал прегрешения, переключился на Нэт.
Сколько это длилось – то без перерывов, то с небольшими, минут по пять, с заглатыванием в себя алкогольной дряни…
Но с каждым разом холод внутри отступал, пока совсем не улёгся и не исчез.
А дальше он вообще ничего не помнил.
Осознал себя на полу, на сыром одеяле. С него только что точно кто-то слез. Болело всё, тошнило, хотелось пить, но абсолютное лидерство удерживало желание спать. Из угла слышалось шебуршание и тихий пьяный смех.
– Слышь… времени сколько… – прохрипел Арсений неясно кому, хватаясь рукой за край кровати.
– Да пять где-то, – ответил с небольшим запозданием не пойми кто.
