Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 134 (всего у книги 329 страниц)
Джим на праздник не явился. Девушки приставали к Арсению, чтобы он принёс фотоаппарат и пофотографировал их на фоне камина и букетов самодельных бумажных цветов. Еле отбрехался, что у фотоаппарата села батарея, а заряжать её долго. Внутренне его передёрнуло от одной мысли снимать такую фигню, хотя половину из здешних обитательниц он с удовольствием пофотографировал бы во внутреннем дворе или в нормальных, не изуродованных бумажной самодеятельностью комнатах.
Дженни тогда притащила свой, плёночный, вместе со штативом, и все хором взялись просить Арсения. Он сдался, хотя с плёнкой не работал уже лет восемь. В итоге – почти час фотосессии. Он развлёкся, выбирая для своих «моделей» такие настройки съёмки, в которых было не особо видно задний фон. Соответственно, фотки можно было назвать сносными.
Теперь же он сидел в дальнем кресле, изредка ковырял вилкой кусок торта (тарелка была пристроена на подлокотнике) и без особого интереса наблюдал за играющими. В какой-то момент с удивлением заметил среди них раскрасневшуюся Дженни – девушка смеялась слегка смущённо, но уходить явно не собиралась.
А она ведь говорила сегодня будет проведывать систему
Где-то часов в девять…
Вялый взгляд на каминные часы. Вилка с тихим звоном падает в тарелку у недоеденного торта.
А сейчас только семь. Пять минут восьмого…
В тусклом свете он в который раз осмотрел корпус древнего фотоаппарата. На днище нашёл год выпуска серии. Последняя цифра затёрлась, но это точно были семидесятые.
И работает ещё, надо ж. Моя первая зеркалка прослужила четыре года. Но я и щёлкал на ней безжалостно…
Арсений отхлебнул чая, помянув про себя камеру. Хорошая была, переходник между любительской и профессиональной, самое оно для того, кто только-только слез с плёнки.
Хотя в плёнке тоже что-то было,– он мягко огладил кнопку спуска затвора указательным пальцем, ласково, с чувством ностальгии, провёл подушечкой по панели, контуру окошка видоискателя. – Но это ж вечный спор. Просто для меня зеркалка даёт больше возможностей…
Дверь в гостиную открылась. Он бы не обратил внимания, всё-таки, здесь постоянно входили и выходили люди, но смех и голоса начали смолкать. Молчание распространялось от двери кругами.
Арсений поднял голову.
В комнату вошёл хвостатый. С таким видом, будто его зверски, до желания убивать тошнит от всего сущего. Коротко оглядевшись, подошёл к крайнему креслу, на подлокотнике которого сидела белокурая девушка, обнимавшая за шею устроившегося в кресле парня.
– Поздравляю с праздником, – голос был такой, будто он выцеживает яд через слипшееся горло. Не удостоив больше взглядом обалдевшую адресантку поздравления, перешёл к следующей – темноволосой последовательнице.
– С праздником, – к следующей, – поздравляю…
– Слышь, проспорил кому-то, кажись, – тихим смешком рядом. Арсений вздрогнул. Оказалось, на подлокотнике его кресла сидит неизвестно откуда взявшийся Рой и доедает его торт. – И ты ш-шмотри, – хмыкнул с набитым ртом, указав на Форса вилкой с присохшим шоколадным кремом, – он же убивать щас готов.
И правда. Такого выражения у хвостатого даже Перо ещё не видал.
К зрелищу подтягивались рассредоточенные по комнате обитатели. Подходили ближе, перешёптываясь, с любопытством смотрели, как страшный чердачный обитатель по очереди обходит всех девушек, выдавливая из себя слова поздравления. В уголку Арсений заметил Эрику – она сидела и что-то бешено рисовала в небольшом, сшитом из отдельных листов, как у него, альбоме.
Руки сами собой подняли фотоаппарат под одобрительное хмыканье жующего Роя.
Арсений поймал Форса в видоискатель и начал отслеживать движения, выявляя удачный ракурс.
Не то… не то…
– Райан, может, присядешь? – негромко окликнула Дженни хвостатого – тот замер посреди сидящих обитателей, как высоченная сосна среди карликовых кустиков.
На её голос Райан резко развернулся, и вот тут-то Арсений щёлкнул, схватив и этот разворот, и взметнувшиеся светлые волосы…
Рой рядом отставил опустевшую тарелку, тихо и довольно заржал.
– Да ты прячь, прячь, – зашикал на Арсения, широкой ладонью надавливая на его руку с фотоаппаратом. Арсений едва успел сунуть агрегат в сумку.
– Благодарю, Джейн, – выдал хвостатый ядовито. Кажется, сверкнувшую молнию вспышки он заметил, даже повернулся в их сторону, но орудия преступления уже не было на виду, и Форс уселся на подтащенную Дженни табуретку.
– Это самое, Перо, – негромко заговорил Рой, когда гостиную снова наполнил шум голосов, – Нэт тут обмолвилась, что ты с какой-то электронной дрянью маешься. Если хошь, гляну, может подскажу чего. У тебя в комнате?
Арсений мельком глянул на него.
– Да нет, с собой в сумке, – он пошарил в тряпичном нутре и вытянул наружу жёлтый пульт.
Да ну, хуже не будет
– Угу… отвёртку давай.
Арсений только порадовался, что в его сумке и не такое валяется.
Рой быстро разобрал корпус, поднёс пульт к лампе. Что примечательно, вопросов о назначении пульта задавать не стал.
– Да вроде всё как надо… – хмыкнул задумчиво. – А тебя не стукало потрясающей мыслью, что дело в батарейке?
– Типа села? Да, думал.
– Тут так не проверишь, конечно. Но он же для чего-то? Мой тебе совет: корпус обратно не собирай, на месте попробуй несколько батареек. Вместо кнопки просто пружину чем подручным придавливай, да и всё. А как сработает – вот тут крышку назад и приделаешь.
Рой ссыпал ему в подставленную ладонь четыре крохотных шурупчика и сверху положил отвёртку.
– А вот так, наверно, и сделаю, – кивнул Арсений, невидяще уставившись на хвостатого – тот даже сидя выделялся среди остальных. – Должен буду.
Подпольщик фыркнул и хлопнул его по плечу.
– Своим – бесплатно, помнишь же, э?
– Ну да.
Арсений спихал составные части пульта в боковой кармашек сумки и поднялся. Всё равно сидеть здесь дальше он не смог бы.
На чердаке кто-то проходил испытание. Арсений, светя фонариком в дверь, терпеливо ждал. Наконец, дверь разблокировалась, и Перо потянул ручку на себя. С той стороны дверь с силой толкнули, проходильщик вылетел из комнаты. Арсений вовремя успел упереться ладонью в стенку, когда в него врезались. Фонарик едва не упал. Арсений перехватил его, зажав подмышкой. Мечущийся свет выхватил тёмные волосы, угловатые черты лица. Блеснули испуганно серо-зелёные глаза.
– Алиса?..
Женщина уже оправилась от шока. Выпрямилась, перестав на него опираться, отвела свой фонарик в сторону. Другую руку она упорно держала за спиной, а через плечо у неё висела явно тяжёлая сумка.
– Дай пройти, Перо, – сказала холодно.
Арсений молча посторонился. Алиса быстро сбежала по ступенькам мимо, но Перо, направив фонарик ей вслед, успел увидеть, что во второй руке она несла живую серую крысу.
Ничего не понимаю
Хотя стоп, такие толстые крысы
Которых Джек откармливал, для глушилок
Но у этой глушилки нет, просто крыса
Да нафига Алисе крыса?
Шаги вороны между тем смолкли в коридоре.
Пожав плечами, Арсений зашёл на чердак. Поколебавшись пару секунд, закрыл дверь для испытания. Быстро собрал предметы, дождался щелчка двери. Теперь она хоть не настежь. Положил фонарик у края люка, вытащил пульт.
Смена батарейки сработала. Арсений только успел придавить кнопкой пружину, как внутри люка что-то негромко заскрежетало. Перо поддел крышку. Она поддалась. С обратной стороны от основания крышки вниз тянулась верёвочная лестница.
Так легко?
Он просунул голову внутрь. Темнотища. Пахнет лилиями, как у свежей могилы на кладбище. Даже картинка рисуется – только что закопанная яма, заваленная цветами могильная плита, в грязи вокруг множество натоптанных следов.
Вздохнув, Арсений уселся у зияющей дыры и первым делом собрал работающий теперь пульт. Потом несколько раз сжал-разжал пальцы на особо травмированной левой руке – вроде работали. Перекинул сумку за спину, в карман джинсов сунул поисковый лазер, в другой отправился собранный пульт. Фонарик он обмотал найденным в сумке огрызком бельевой верёвки, привязав к ручке сумки. Сел на край дыры, спустив ноги, осторожно нашарил кроссовкой перекладину.
Плотная вроде
Да ну, не будет же Джон мне такую глупую подляну устраивать. Ага, Перо сдохло от перелома шеи.
Внизу царила темнотища. Сладковатый запах лилий стал приторным. К нему мешался запах пыли и давно непроветриваемого помещения. И это было странно – если учесть, что раз в день Кукловод обычно включал систему вентиляции, и весь дом превращался в один гигантский сквозняк.
Спустившись, Арсений выдернул фонарик из самодельной петли, мельком подумав, что надо бы сделать постоянное крепление на сумке для таких вот случаев. Осветил углы.
Огромная кровать с балдахином, шкаф, зеркала и картины на стенах. В вазе на туалетном столике среди пыльных полупустых бутыльков из-под косметики торчит букет засохших лилий. Понятно теперь, откуда запах. Фонарик скользит дальше, луч света то выскальзывает на поверхность застывшей мебели, то падает, рушится в тёмные углы и пыльные промежутки. Из ковра при каждом шаге вылетает серое облачко пыли.
Я здесь был
Точно. Я кровать помню
Это что же тайник ключ паззл
Восьмая комната
Всего их десять
Скоро
Скоро на свободу?
Он резко замер посреди ковра, остановился как вкопанный. Вокруг слышался слабый шелест, словно по комнате летали невидимые пыльные бабочки.
Свобода мир люди дороги
Впервые угроза внешнего мира, мира, от которого они успели отвыкнуть, нависла с потрясающей воображение отчётливостью. И надо ж было – именно в этой пыльной, пропахшей кладбищенскими лилиями комнате.
угроза внешнего мира
правда угроза
я не думал
мы помним, как там жить, снаружи? Мы знаем?
Мы сможем?
В двух противоположных углах резко щёлкнули динамики. В окружающей тишине звук был почти так же резок, как от выстрела, и Арсения внутренне передёрнуло.
– Что ж, Перо, вот ты и добрался до новой комнаты, – холодный, насмешливый голос. – А теперь настоятельно советую тебе напрячь мозги ещё раз и подумать, как открыть дверь. Если не хочешь каждый раз лазать через люк, разумеется.
Издевательская интонация действовала на нервы. Арсений подошёл к двери и наугад пощёлкал пультом. В двери тихо щёлкнул блокатор, и она приоткрылась.
Из динамиков донёсся звук одиночных аплодисментов.
– Что же, твой личный маленький триумф, Перо. Пультом ты сможешь вновь заблокировать дверь, когда выйдешь. Твой выбор, с кем разделить свой очередной шаг к свободе... или не делить его вовсе. Фрагменты паззла и тайник с новым ключом от двери в любом случае здесь, ждут, пока ты протянешь руку. А пока просто пройди испытание. Восемь раз. Достаточно, чтобы слегка освоиться…
– Джим, ты только не ругайся, – начал Арсений от порога. Док, сидящий на его кровати, отложил блокнот с выписками и нахмурился.
Надо. И так сколько тянул
Теперь некогда откладывать
Арсений скинул сумку у порога, сам прошёл и сел на край кровати, протянув ему правую ладонь. Сквозь слои бинтов проступило несколько пятен крови.
– Кукловод вернулся.
Он хотел сказать не то, но язык не повернулся.
Перевязка прошла быстро и безболезненно. Джим не произнёс за неё ни слова, но работал очень быстро и даже немного нервно.
– Всё. – Он похлопал по наложенной повязке. – А теперь садись и рассказывай.
– Ну, сижу я уже и так… – Арсений похлопал ладонью по покрывалу. – А рассказывать… я открыл новую комнату. Ту самую, про которую все говорят. И он заставил меня пройти восемь испытаний. А ещё – подарил эту комнату мне.
– Боже мой, он как ребёнок, – Джим прикрыл глаза ладонью. – И что теперь? Комната открыта, Билл с Алисой тебя в покое не оставят.
– Пока никто не знает, что она открыта, – негромко заметил Арсений. – Я заблокировал двери обратно, и, походу, наделён правом решать, кого пустить туда, а кого нет.
– Да, наш дорогой маньяк тебя очень любит.
Джим снова залез на кровать с ногами – слезал на время перевязки, чтоб сидеть было удобнее – и приглашающе похлопал по месту рядом. Арсений даже вздрогнул. Предательское желание заткнуться и промолчать его не покидало.
– Пересядешь ближе? Или ты ненадолго?
– Да вроде бы… У Джека я был, он спит. Так что посижу пока тут.
Арсений скинул кроссовки и перебрался поближе к последователю. Обсуждать пульт и комнату не хотелось катастрофически. Как и поднимать главную тему, ради которой он сюда явился.
– Джим, а я говорил, что Фолл благодарил тебя… – начал очень тихо, склонившись к уху Файрвуда, – за первое января. За то, что ты его тогда выдернул… Он это упоминал и ещё описывал, как Кукловод его выпихивал. Говорит, это похоже на огонь, который постоянно пожирает сознание изнутри. Он держался, сколько мог, а теперь, видимо, устал. В любом случае, ты ж там чего-то читал постоянно по этому поводу, может, можно как-то помочь? А то, походу, его нехило корёжит.
– Своя рубашка ближе к телу, Арсень, – Джим устало улыбнулся ему. – У меня сейчас попросту нет времени на Фолла. Мне бы хоть что-то для Джека найти.
– Завтра… – Арсений осёкся. Это Джон обещал ему подбросить литературу и лекарства, а вот надо ли оно Кукловоду – тот ещё вопрос. – В общем… может быть, Фолл успел помочь. Он обещал… говорил, что мы ему симпатичны, и нашей смерти он не желает. В общем, завтра наведаюсь в библиотеку.
Джим только тихо и устало вздохнул. Может, не поверил, Арсений не стал переспрашивать.
Он привалился спиной к подушке, оглядев свою комнату. Неизвестно, кто тут прибрался, но в комнатке был хороший такой уютный порядок. Как будто никаких гулянок тут никогда и не проходило. На полках стопками его рисунки уложены, на заколоченном окне тюлевая шторка, у компьютера поселился крошечный толстый кактус в горшочке.
Ну точно Дженни. Она же придёт в девять
Может приходила пока меня не было тут
Сидела за столом, рисунки рассматривала
– Джим, может, переселимся сюда, мм? – Арсений, ухмыльнувшись, переложил забинтованную ладонь на его колено. – Кровать двуспальная, места больше… заодно мы сможем объединить наши лампы, их будет целых четыре – и это почти фотостудия. С таким освещением уже работать можно…
– И заодно мои пациенты десять раз подумают, прежде чем меня беспокоить, – Джим растянул губы в почти ехидной улыбке. – Не каждому захочется подниматься по лестнице. Идея неплоха.
– Угу. Ещё, знаешь, на дверь замок поставить и снаружи, у самой лестницы, звонок. А на дверь табличку повесить… Э, а точно. Джим, а Джим, а чью фамилию мы общей сделаем, а? – Арсений слегка похлопал его по колену. – Это, к твоему сведению, крайне важный вопрос.
– Мою.
– А… ну-ну, – Арсений важно покивал. – Тогда замечательно, на дверь табличку – «квартира Файрвудов», и внизу – приёмные часы. С одиннадцати утра до «фиг вам если не выловите». Как тебе?
– К чертям всех. – Джим слегка сполз спиной по подушке вниз и закрыл глаза. – Никого принимать не будем. Исключительно гостей и исключительно с их чаем.
– А я ещё голосую за огурцы. Чтобы огурцы тоже свои приносили, а то знаю я их, дармоедов… – Арсений немного помолчал.
Всё, хватит нести ересь. Решил говорить – говори.
Он поёрзал, устраиваясь удобно.
– Хочу, чтоб ты знал. Сегодня я понял, что начинаю собирать восьмой паззл из десяти. Ещё месяц или два – и мы выйдем отсюда. Меня сегодня стукнуло этим осознанием, как пыльным мешком…
Он вопросительно покосился на Файрвуда, но тот полулежал, закрыв глаза.
Арсений вдохнул поглубже.
– И я… из-за этого… должен сказать. Как относиться – сам решай, но… До особняка у меня была девушка. Я с ней жил, и… любил её. А она, кажется, меня, хотя когда в этом можно быть точно уверенным… В общем, я думал, что нашёл своего человека… не знаю, поймёшь ли. А потом, в один прекрасный день четырнадцатого августа, я сел в поезд, идущий в Вичбридж, чтобы сделать фотографию старинного особняка викторианской эпохи, потому что поджимал срок сдачи фотоотчёта по особнякам в окрестностях Лондона. Я обещал позвонить ей вечером, как устроюсь в гостинице и похожу по городку.
Арсений ненадолго замолчал. Джим слушал его, кажется. Но прямо не смотрел, взгляд из полуопущенных век в пространство. Может, думал, или вообще задремал так.
– Не знаю, что она решила, когда я пропал, – продолжил Арсений тихо, – может, что опять нажил себе на задницу приключений… В любом случае, я знаю одно: я её любил. А в особняке встретил тебя. И история повторилась, мне показалось, что я всегда тебя знал, что по-другому просто быть не могло. Такое в моей жизни второй раз, вот с ней было и теперь – с тобой. И мне иногда снится, что я пытаюсь скроить эти две своих жизни, а всё разъезжается и рушится к чертям. Но потом просыпаюсь, понимаю, что прошло больше чем полгода, и она вряд ли меня ищет. Может, забыла, может, просто махнула рукой и спокойно живёт дальше. И от этого мне становится легче, как полному трусливому ушлёпку. Вот и вся история, – Он снова посмотрел на неподвижного Файрвуда. – Но молчать больше я не мог, это же… не знаю, как объяснить… короче, я должен был рассказать. И рассказал.
Джим молчит. Секунду, вторую – вот так же, не открывая глаз полностью. Потом закладывает руки за голову и вздыхает.
– Хорошо. Я тебя услышал, в ситуацию… по возможности вник. Ты не объяснишь подробнее, зачем рассказал? Мне интересна цель.
