Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 239 (всего у книги 329 страниц)
– Я поищу завтра в тайниках. Я могла спрятать пакеты с корнем.
– Да, точно. – Арсений протянул руку и нашарил комок пледа. Накинул на них двоих сразу. – Спи пока. Ничего сейчас не решим.
Исами под пледом слегка пожала его запястье.
Арсений срывал листья и складывал их в котелок, висящий на сгибе локтя. Кидал охапками, свежие, упругие, пахнущие свежо и остро, с лёгкой кислинкой. Опустошённые ветки, голые, ободранные, печально качались на сквозняке. Запах одурял. Так пахла кровь кустарника, если подумать. И что, что она прозрачная и глазу не видна.
Над ним висело серое небо. Надо было управиться до дождя.
К нему кто-то подошёл, он слышал шаги. Обернулся на секунду, увидев Джека.
– Ты чего делаешь? – крыс слегка хмурился.
– Я Красная Шапочка, а вот – моя корзиночка! – с зубастой улыбкой пояснил Арсений, демонстрируя закопчённый котелок с листьями.
Джек побледнел так стремительно и страшно, что Арсения насквозь будто ледяным прутом проткнуло – страхом.
– Ты что?..
– Ты… я… думал ты с ума сошёл! – рявкнул крыс. Перо подумал – вмажет, приготовился терпеть – ему после этого должно было полегчать. Но Джек отошёл на два шага, повернувшись к нему спиной.
– Звиняй, – Арсений поставил котелок на землю. – Я как-то забылся.
– Да ладно… проехали.
– Я собираю листья смородины, – пояснил Перо, возвращаясь к обрыванию листьев. – Из них можно заваривать чай, а это источник витаминов. Тут ещё листья земляники в дальнем конце двора обнаружились.
– Чего? – Джек всё-таки обернулся. – Трава?
– Сразу видно, никто из вас в походы не ходил. Травяной чай – самое оно! Ещё и на живом огне сделаем. Помоги валежник собрать по двору.
Над шипящим котелком вился вкусный запах. Арсений палочкой заталкивал варящиеся листья поглубже в светло-коричневое варево. Джек, чуть наклонившись, принюхивался. Ему определённо нравилось. От костерка вился дымок, и, смешиваясь с чайным паром, тянулся к набрякшему небу.
Во дворе царил зеленоватый сумрак – слишком тесно было густым древесным кронам, зажатым четырьмя стенами.
– Дождь будет, – Джек звонко хлопнул по щеке ладонью, убивая комара.
– Ничего, доварим, – посулил Арсений, мешая палкой в котелке.
Это была почти медитация. Запахи листвы, цветов и сырого камня, острее ощутимые из-за дождя, и собственные руки, пахнущие смородиной. Еле слышно шелестящий в листве холодный ветерок. Он только поднимался, обещая бурю.
Когда чай слегка закипел, Арсений свёрнутой тряпкой обхватил тонкую металлическую ручку котелка и снял его с огня. Джек закидал костерок песком.
В дверях Перо попросил дежурившего Роя посторониться.
– Везёт вам, – прогнусавил тот, вызвав у Арсения стойкую ассоциацию с Энди. Перо остановился.
– Чего это с тобой?
– Аллергия… – тот громко чихнул и поспешно прижал к носу тряпку, – на цве… о мать твою… – он пошоркал тряпкой нос. – Свербит невыносимо…
– Так к Джиму сходи, – посоветовал Джек. – За дежурного я постоять могу.
– Да толку… – пробормотал Рой из-за тряпки, но место в дверях ему всё же уступил.
Пока дошли до комнаты, чихал он ещё раз пять.
– Чай, – возвестил Арсений ещё с порога.
Джим и пристроившиеся на стульях и кровати пациенты дружно подняли на него взгляды.
– Отлично, – Файрвуд указал на тумбочку. – Ставь, там подставка. Стаканы есть.
Люди потянулись к котелку. Дженни выдавала каждому по кусочку сахара, строго следя, чтобы не расплескали варево.
– И остальных зовите, – сказала вслед собравшимся уходить со своими порциями.
Арсений прислонился к стенке, понаблюдать за Джимом.
– В следующий раз заварю цвет боярки, – пообещал разливающей чай Дженни. – Во дворе есть.
– Хоть на сколько-то хватит, – девушка подняла на его взгляд, отдав очередные кусочки сахара в подставленные руки Энн и Дина.
– Да, только Кэт не давайте. Я не помню фармакологических свойств, а она и так на грани выкидыша, – Джим слегка хлопнул по только что сделанной повязке на руке Ричарда, и тот поднялся со стула. На его место попытался усесться Джозеф, но его отпихнул Рой.
– У тебя не смертельно, – прогнусавил из-за тряпки.
– А у тебя типа смертельно! – огрызнулся подросток.
Рой плюхнулся на стул перед Джимом.
– Подохну, док. Честное слово, – поведал сокрушённо и громко высморкался. – Но перед смертью залью соплями пол. Мож, Обезьяна ночью поскользнётся.
Джим посмотрел на него, внимательно прищурившись.
– Аллергия? Давно?
– Со вчера, проклятая. Какой-то хренов куст во дворе расцвёл…
– Я не про симптомы.
– С детства. – Шмыганье носом. – Вот как разбесит чего и куст этот зацветёт… Ну белый такой.
– Задыхаешься?
– Когда без тряпки стою, угу, – кивнул несчастный подпольщик. – Как стискивает что внутри, сжимает изо всей силы.
– Астма есть?
– Сопли. В ассортименте, – прогнусавили из-за тряпки совсем уж невнятно. – Ещё сыпь… Ну вот дрянь эта красная… это на мяту аллергия… и на ко… мать вашу… комаров. Чешусь.
– Вижу. – Файрвуд уже успел оттянуть его рукав, осмотреть красные пятна и вернуть ткань обратно. – Не знал, что во дворе растёт мята. Тебе никаких дежурств, пока во дворе цветёт какой-то хренов куст. Купировать приступ сейчас нечем, у нас… – Джеймс подтянул к себе коробку. Порылся там. – Просто нет таких препаратов. Хотя…
Он извлёк непримечательную картонную упаковку.
– Попробуем димедрол. Дам стандарт, дозировку сейчас распишу, – потянул с подушки небольшой листок и ручку. Быстро-быстро что-то черкнул, протянул Рою вместе с вытащенным стандартом. – Строго как там сказано. Свободен.
Арсений заметил, каким взглядом проводил Джозеф упаковку димедрола, которую Джим кинул обратно в коробку.
– У меня тоже аллергия, – заговорил как-то нервно. – Сейчас нет, я во двор не выходил сегодня, а так вот есть. На те кусты, которые цветут щас.
– Задыхаться начинаешь, в глазах темнеет, пульс учащается, – покивал Джим под плеск чая – Дженни маленьким половником наливала смородиновый отвар подошедшей Лайзе.
– Да, – Джо шмыгнул носом.
– Твоя аллергия напомнить как называется? Рой, забери собрата по несчастью с собой. Пусть симулирует в каком-нибудь другом углу.
Подпольщик чихнул, но послушался – ухватил слабо вырывающего Джозефа за шиворот и потолкал из комнаты. Авторитет Джима в этой комнате был непререкаем.
– Не, я понимаю, он та ещё падла, но так-то… – протянул Арсений. – А вдруг реально аллергия?
Джим, что-то записавший в блокноте, поднял на него взгляд.
– Димедрол применяют как наркотическое средство, – пояснила Лайза. В ответ на вопросительный взгляд Дженни скривила губы. – Вызывает яркие галлюцинации, что-то такое. Мы с мамой один раз моего младшего брата поймали… Пытался запить пять таблеток пивом.
– Возиться с отходняками – дело долгое и неблагодарное, Арсень. – Джим откинул блокнот на подушку и встал. – У нас нет на это времени. Дженни, чай остался?..
– Ты не думал, что у него есть логика? – зашептала Лайза, нагнав его в коридоре. Арсений, на ходу залипнувший на картинку – Нэт и Ланс сидят на подоконнике, обнявшись, дремлют в тусклом свете, пробивающемся из-за плашек, – даже вздрогнул.
– Чего это ты? – спросил тревожно, обернувшись к рыжей. Вместо ответа девушка с упрямым выражением на лице потянула его за собой.
Они спустились в подвал, где в этот час никого не было. Только Джек – дежурил у матраса спящего Зака. После отравления и вчерашнего стресса его нельзя было оставлять одного. На шаги крыс повернул голову, но ничего спрашивать не стал.
– Трикстер! – сбивчиво зашептала Лайза, стоило им оказаться у стеллажей. – Он действует по определённой схеме, как психопат! Это значит, схему можно вычислить и понять мотивы…
– Я допонимался уже психопатов, – Арсений против воли почесал шрам на плече, под тканью толстовки. – Теперь как зашитый коврик хожу.
– Ну смотри, – рыжая, нетерпеливо выдохнув, принялась загибать пальцы. – Он придумывает игру и информирует нас о правилах. И от этих правил не отступает. В первом раунде он убил обоих участников только после отпущенных трёх часов. Вчера он убил Даяну, потому что мы проголосовали за Зака! Ловушки он сбрасывает на тех, кто проиграл в голосовании. Каждый голос учитывается, Билл с этими отказами роет себе могилу… – она закусила губу. – Я не о том. Трикстер руководствуется нашими решениями в игре. Это факт.
– Допустим, – Арсений начал терять терпение. – А теперь скажи мне, как это поможет выбраться из дома. И побыстрей, пожалуйста, мне ещё искать… проходить испытания.
Девушка поглубже вдохнула. Как перед прыжком в воду.
– Если мы будем соблюдать его правила, он может отпустить двенадцать человек в конце.
Перо невзначай оперся ладонью о стеллаж и зашипел от боли.
– А ты сама их выберешь? – подал голос Джек. Он со своего места у матраса не поднялся, спрашивал так, сидя. – Кто умрёт.
Лайза, в начале резко обернувшаяся к нему, замялась и промолчала.
Арсений тоже молчал и морщился: потревоженные раны разнылись.
– Если мы будем нарушать правила, вообще никто не выберется! – выпалила, наконец, рыжая. И снова замолчала.
– Так я не о том тебя спрашиваю, – Джек хмыкнул и всё-таки поднялся, опершись о полку.
Шкала человечности, – промелькнуло у Арсения. Он закрыл на пару секунд глаза, мечтая, чтобы всё обернулось дурным сном.
– Я буду бороться за себя! – выкрикнула девушка. Бросила на Файрвуда яростный взгляд и вылетела из подвала.
– Сломалась, – услышал Арсений свой спокойный голос со стороны.
– А разве не на то расчёт? – вполголоса, Джек. – Не пойму только, что она тут вообще несла.
– Ну, может, про Стабле она права… Насчёт того что он психопат. Ладно, я пойду.
Арсений собрался смотать из подвала, чтобы хоть как-то утрясти мысли в одиночестве.
– Арсень, а я-то не выживу, – задумчиво сказал Джек. Перо обернулся. Крыс был бледный и крепко вцепился в полку. – Не смогу убить, ты прав был. Это… если что, у меня есть заначка. В библиотеке, полка сразу под балюстрадой. Там такая толстенная книжка, чего-то по марксизму, найдёшь. Я в ней сделал схрон, сахар и гемостимулин. Чтоб не пропало.
Арсений ощутил, как внутри всё немеет. От элементарного страха. Он усмехнулся непослушными губами.
– Настоящая крыса, эй, – сказал тихо. – Спасибо.
Джек кивнул.
– Да, только Джиму про наш разговор…
– Понял. А то влетит за испорченную книжку.
– Точно, – крыс хмыкнул.
Они стояли друг напротив друга и улыбались. Арсений знал, это была бы страшная фотография высокого качества. Если бы нашёлся тот, кто решится её сделать.
Перо поднимался по лестнице, когда в него врезалась крошка Энн. Она запыхалась и была вне себя от страха. Арсений поймал блондинку, чтоб не влетела в косяк.
– Что случилось?
– О-обезьяна… Вас двоих, тебя и Джека…
– Оставайся в подвале, – Арсений подпихнул её к ступенькам. – Джек!
– Слышал, – крыс протолкался мимо Энн на узкой лестнице. Он был уже с сумкой.
В коридоре их встретил шипением первый же неповреждённый динамик.
– Я вот думаю, а не организовать ли мне похоронную команду. Ну, знаете, было бы совсем шикарно – черные плащи, маски смерти. Джейн Уоллис, шьющая траурные балахоны. Но мне сойдёт и так, на самом-то деле, да. Потому сегодня похоронщиками поработаете вы двое. Что вылупились? Библиотека, испытание. Там разберётесь.
Динамик смолк.
Арсений мотнул головой. Ощущение абсурда подбиралось к пику. После, он ощущал, удивить себя будет уже ничем невозможно.
Однако в библиотеке ощущение ирреальности происходящего усилилось в разы. С перил лестницы, тёмное в сером свете, мешком свисало слегка качающееся тело. На той самой «петле висельника», которую Арсений всегда считал просто устрашением, а не реальной ловушкой.
Под телом валялась маленькая лесенка-стремянка из зимнего сада.
Джек выругался.
– Погромче, Файрвуд. А то покойничек тебя не расслышал, – заметил с потолка Стабле.
Судя по тяжёлому дыханию крыса, он едва сдерживался, чтобы не швырнуть чем-нибудь в камеру.
– Закрой дверь, у меня руки одно кровавое месиво, – почти жалобно обратился к нему Арсений, надеясь, что это прозвучало не поспешно. Даже если Лайза права, и Обезьян играет по правилам, – он предупреждал: за технику будет кто-то умирать.
Сработало. Джек, мотнув головой, отвлёкся и взялся за дверную ручку.
Негромко щёлкнул блокатор.
– Я сниму этого, – Арсений кивнул на тело. Не хотелось присматриваться. Ещё минуту, пока будет сверху, с балюстрады пилить ножом верёвку, не увидит, кто это.
– Давай, – тихо ответил Файрвуд, вытаскивая из сумки два поисковых лазера.
Похороны второго близнеца не заняли много времени. Фил и Ричард копали по очереди яму. Арсений тоже хотел, но подошедший Майкл отобрал у него лопату – на черенке уже были следы крови.
– Отдыхай, ты и так тело тащил, – сказал коротко и резко вонзил клинок лопаты в мягкую, покрытую пушистой травой землю.
Неподалёку от «кладбища» под тенью дуба лежал на расстеленном покрывале Энди. На животе, замерев. Левая рука вытянута вперёд, удерживает нитку. Она тянется к коробке-ловушке с подпоркой. Вокруг – рассыпанные крошки. Настроен профессор был явно решительно.
Может, белка мифическая или вообще призрачная? Он же видит призраков.
Хотя нет про неё Джек говорил
Арсений поплёлся обратно в особняк. Джека он отправил к Джиму ещё раньше – тот во время испытания угодил в мышеловку. Перо надеялся только, обошлось без перелома пальцев. И в целом на крыса самоубийца произвёл страшное впечатление. Джек молчал и на любые попытки что-то спросить отчаянно огрызался. Арсений видел его разным – в ярости, в праведном гневе, просто раздражённого. Таким злым ни разу не видел.
В дверях за дежурного стоял и кашлял Билл. И всё равно дымил. На этот раз самокрутку – угадывалась старая жёлтая бумага.
– Что… – закашлялся, разгоняя дым, – ещё не сдался?
Арсений отрицательно мотнул головой.
– Это правильно, – хриплым голосом одобрил Билл. Снова затянулся и опять закашлялся. Дым густым облаком окутывал его – терпкий и едкий. – Кто-то должен держаться.
– Ты б не курил столько, – заметил Арсений.
Старик только от него отмахнулся.
В коридоре Арсений наткнулся на двух девушек – Хлою и ещё одну, рыжевато-каштановую, с серо-зелёными глазами. С ней он пару раз разговаривал, но при Кукловоде девушка была ярой вороной и сторонницей идей Алисы.
Почти прошёл мимо. Обернулся.
– Тебя как зовут? – обратился к шатенке.
– Соня, – ответила та удивлённо. – А что, Перо?
– Соня… Соня, – повторил он медленно, пробуя имя на вкус и пытаясь найти ему цвет. Иначе грозилось не запомниться. – Просто подумал, что не знаю твоего имени. А завтра тебя или меня может уже не стать.
Он кивнул девушкам и пошёл своей дорогой. До самого поворота коридора спиной ощущались их ошарашенные взгляды.
У комнаты Джима – шёл туда за простынёй по просьбе хозяина – Перо остановил «наловившийся» белок Энди.
– Вы не знаете, молодой человек, где можно достать старые газеты? – прогнусавил так невыносимо, что Арсения чуть дрожь не пробрала. Не у одного Роя было обострение аллергии.
– Да все же в моей комнате, которая парная с чердаком. Спросите Джеймса, покажет.
Профессор важно кивнул.
– Благодарю. Я поймал белку и нескольких птиц…
Бедная белка
– … собираюсь проводить эксперимент. Статистические данные… И… что же… да, точно! Послушайте, вас искал такой… взъерошенный, в клетку. Я сказал, что не знаю, где вы, Перо, но…
Арсений не дослушал. То, что Энди идентифицирует его как «Перо» и вообще запомнил, было как-то чересчур для впечатлений одного дня.
– А где?
– Так я же вам говорю, в спальне. Где ещё такая большая кровать…
Что Джек забыл в спальне, Арсений даже гадать не стал. Комната одна из сложнейших для прохождения испытаний, предметы мелкие. Да и искать особо нечего.
Поэтому, сложив в сумку добытую простыню, кинулся туда.
Джек стоял на полу на четвереньках. Коленями прижимал ленту из склеенных друг с другом листов. На носу эти самые очки, в руках – толстая кисть. Рядом стояла банка красной краски.
– Джим тебя перемотал? – Арсений плюхнулся на кровать. Вверх поднялось облачко пыли. Перо некстати вспомнил, как один раз они спали тут с Джимом. Оба были пьяными и пропахшими сигаретным дымом, а Файрвуд принял его со всеми «скелетами и козлами», ни словом не осудив.
– А… да, во, видишь, – Джек продемонстрировал руку. Три пальца были замотаны, и в оставшихся двух он умудрялся держать кисть. – Болят. Но хуже то, что я пишу криво.
– А что надо? – Арсений сполз к нему, на пол.
– Давай сюда, буду диктовать. – Джек отполз чуть в сторону, чтобы Арсений мог занять место между банкой с краской и ним. Судя по виду, крыс до сих пор был зол как чёрт. – Потом вывесим в коридор.
– Ты полюбуйся, – позвал Мэтт. Он слегка поджал ноги, чтобы можно было крутиться в кресле.
Алиса поднялась со стула, слегка откинув распущенные волосы, и осторожно прошла ближе.
