Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 329 страниц)
– Я тебе уже рассказывала, что Джим – глава фракции Последователей, – Дженни, слегка хмурясь, ощипывала с фиалок высохшие листья.
– Было дело. – Арсений оторвал от булочки кусочек, поманил им крысу. Ту самую, которая попалась в вазу. Девушка умудрилась её приручить. Назвала Нэн и теперь упорно учила притаскивать мелкие предметы.
Крыса высунулась из положенной набок вазы, шевеля усами.
– Они пытаются понять Кукловода… не знаю. В любом случае, Джим нам помогает.
– Да спорю я, что ли? Но мог и позвать таскать ящики…
Нэн соизволила выйти из вазы. Добежала до руки, выхватила лакомство и торопливо шмыгнула обратно.
– Не знаю… – Дженни оставила в покое фиалки, заложила руки за спину. – Может, не хочет, чтобы были лишние вопросы… Я о фракциях очень мало знаю, а если ты спросишь у Джима… вряд ли он расскажет. Ты же всё-таки новичок.
Только некоторых, вроде Алисы, это не волнует
– Ну да. – Арсений отщипнул от выпечки ещё крошку.
– Хотя и странно, знаешь. Обычно Кукловод каждые две-три недели подселял кого-нибудь, а ты здесь уже месяц. Но всё равно получаешься последним. Может, больше не будет пленников?
Арсений неопределённо хмыкнул. О тайных мотивах действий Кукловода ему было куда интересней размышлять не вслух.
Дженни попросила не перекармливать крысу – а то она и так на сухарях растолстела. Он пообещал, что не будет. Девушка наполнила из крана лейку для полива цветов и вышла с кухни.
Арсений вздохнул, запустил пальцы в отросшие пряди, опершись локтями на поверхность стола.
Не далее как час назад вдруг оказалась заблокирована дверь, ведущая в прихожую. В это время Арсений помогал Дженни в подвале – они искали ящики с овощами. Девушка пояснила, что так Кукловод, перекрывая прихожую, делал пленникам поставки – пока дверь была в блоке, в прихожей появлялись ящики с провизией и бытовой мелочью.
Длилось это минут десять, во время которых Дженни пришла в голову гениальная мысль подсмотреть, что происходит сразу после открытия двери. Едва блок был снят, они тихонько пробрались к приоткрытой двери прихожей. Арсений мысленно обозвал себя недобитым шпионом, но следить всё-таки стал. Ждать долго не пришлось: в первые же две минуты пришёл Джим со своими людьми, теми тремя баскетболистами, что жили на третьем этаже; они быстро перетаскали ящики на кухню. Работала бригада тихо и быстро, как профессиональные киллеры. Сгребли – понесли – разобрали – пустые ящики составили под лестницу – ушли.
А ты не так-то прост, док. Значит, желаешь нашему маньяку всего наилучшего… И, кажется, очень активно желаешь. Помогаешь… Только не пойму, как в вашу фракцию попала та троица. На девчонок вы их приманивали, что ли?
Нэн вылезла на стол. Проползла за хлебницу, ища крошки. Теперь из-за посудины Арсений видел только её длинный голый хвост.
– Смотри, Кот вернётся, – пригрозил крысе, которой вздумалось встать передними лапками на край хлебницы. Ещё немного – и перевернула бы её; от деревянной плетёнки пахло хлебом, хотя крошки Дженни и убрала. Арсений расщедрился – кинул грызуну остаток булки, очень надеясь, что не вернётся хозяйка.
И снова – фракции. Алиса от меня не отвянет, придёт снова. Джек... агитацию ещё не гнал, но кто знает, а Джим... давить не будет, но выгоды распишет. Дженни вне этой политики, но она вообще… мать всего сущего в этом особняке.
Довольная Нэн уселась у вазы, держа в передних лапках еду, принялась за обед.
А всё-таки... – Арсений поднялся, собираясь уходить, – В одном Алиса была права: пока не приткнусь к какой-нибудь шайке, я никто. И вряд ли кто-то кинется рассказывать, что здесь происходит. А я так не играю.
После свидания с Кэт в ванной Арсений вернулся к себе только в двенадцатом часу ночи. Спать почему-то не хотелось. Завалившись на кровать, достал дневник с зарисовками. С недавнего времени он стал черкать наброски каждый вечер перед сном. Иногда зарисовывал по памяти обитателей особняка, но чаще всего пытался поймать на перо ускользающий образ Кукловода.
Пришёл Кот. Повертелся у кровати, обтирая головой край покрывала, запрыгнул к Арсению. Рука, свободная от пера, сама потянулась почесать его по спине. Кот сразу включился мурлыкать, задрал хвост трубой и полез к лицу, воняя сырой шерстью и уличным холодом.
– Ты чего, совсем оборзел? Иди в подвал, крыс лови, наглая морда… – Арсений отпихнул животину. Кот не особо расстроился, в ответ попытался пожевать его пальцы. Пришлось столкнуть. Кот брякнулся на пол, загремев чем-то, обиженно мяукнул и спрятался под кровать. Арсений свесился за край кровати. У кроссовок, незамеченная ранее, стояла маленькая шкатулка – теперь перевёрнутая; на неё Кот и сверзился. Внутри обнаружилась записка.
Ты упоминал о тайном побеге, о котором знали бы только мы двое, – слова, начертанные идеальным почерком, были насквозь просолены иронией, – можешь считать, что меня вдохновила эта идея. Дверь во внутренний двор особняка открыта. Действуй немедленно, если хочешь выбраться из дома. Ворота – слабое звено. Кусачки для побега в гостиной.
– Да ну…
Камера в углу мигала красной лампочкой, динамики молчали.
– Как скажешь, – примирился Арсений. Не то чтобы он верил во внезапную доброту Кукловода, но его приказы всё-таки лучше было выполнять.
Кусачки отыскались удивительно быстро, а вот с поиском двери во внутренний двор пришлось помучиться. В этом особняке было слишком много закрытых наглухо дверей. Нужная оказалась в коридоре на первом этаже, прямо напротив комнаты Джека. Арсений взялся за дверную ручку… Шипов не было. Обычная дверная ручка. И тут до него дошло.
Свобода. Если не полная…
В приоткрытую дверь ворвался сквозняк, пахнущий палой листвой, мокрым камнем и дождём. Снаружи было холодно. Неизвестно откуда взявшийся Кот обогнул его ноги, шмыгнув в щель.
Арсений вдруг, словно сорвавшись, толкнул дверь обеими руками и вырвался вовне, в сырую, моросящую дождём ночь.
– Вот чёрт… чёрт!
Едва не перешёл на радостный вопль, но вовремя сам себя остановил.
Сбежал с крыльца, перепрыгнул через стоящую тут лавочку, навернул три круга по двору – он был довольно большой, с тремя огромными деревьями, да и препятствий в виде полуразрушенных статуй, лавочек и кустов хватало. Остановился у небольшого фонтана в центре, запрокинув голову к чернильному небу.
Точно… я же сбегаю.
Четверо кусачек с замком на воротах ничего не смогли поделать. Они ломались при попытке перекусить цепь. Отбросив последние, Арсений заметил завёрнутый в полиэтилен небольшой конверт – он был хитро заткнут между замком и цепью.
– Кувалда? Да он издевается?..
Записка была затолкана на дно сумки.
Во второй дворовый рейд восторженности поубавилось. Кувалда была неудобной, прикрепленная к ней записка ворота не устоят перед таким натиском откровенно издевательской, дождь – холодным, кроссовки промокли, когда он наступил в лужу неподалёку от ворот – дождевая вода пропитала листья, нападавшие с растущего тут каштана.
– Кукловод, я для таких тяжёлых мер слишком тощий, – пробормотал Арсений, размахиваясь. Кувалда врезалась ровно на месте смыкания створок; старые ворота загудели, как древний боевой гонг, явно перебудив половину особняка. Пристроившиеся на крыше вороны с громким карканьем взмыли вверх, переполошившийся Кот заскрёбся по коре, карабкаясь на каштан. В окнах второго этажа зажёгся свет, но сами окна всё равно были заколочены.
Кувалда развалилась. Арсений начал подозревать, что великий маньяк отоваривается на китайском рынке.
Он торопливо вернулся в особняк, пока самые шустрые не сообразили, куда бежать.
– Я уже могу перестать сбегать? – поинтересовался у первой же камеры в коридоре. – Это холодно, мокро и непродуктивно.
Вместо ответа за его спиной щёлкнула дверь. Когда Арсений обернулся, она выглядела так же, как раньше – закрытой наглухо.
В коридоре второго этажа наткнулся на трёх подпольщиков, все с сумками и перебинтованными руками – ночные проходильщики. Один окликнул его, спросил, что случилось.
– Не знаю, – Арсений очень убедительно развёл руками, вовремя вспомнив о том, что его одежда после дождя мокрая. – Наверно, Кукловод какие-то испытания проводит. Меня вот слегка с потолка облило.
Маньяк заговорил только тогда, когда он зашёл в свою комнату.
– Да, Арсень, ты можешь перестать убегать, – судя по голосу, Кукловод был доволен. – Пока никто из вас не готов покинуть особняк. Вам всем предстоит ещё столько нового узнать о свободе…
– Да, конечно… – отозвался Арсений рассеянно, сев на край кровати. Снизу, из коридора, слышались шаги растревоженных обитателей.
– Ты ведь сохранишь в секрете свою роль в этой маленькой проверке?..
Как ребёнок… точно. При этом… изо всех сил это скрывает?
– Мне не светит, чтобы меня порвали, – Арсений схватил с тумбочки дневник, торопливо поболтал пером в чернильнице. – Подпольщики как врага народа и последователи на сувениры.
– Тебе понравилась эта маленькая прогулка? – продолжил Кукловод каким-то странным тоном. Помолчал и добавил: – позже я позволю вам дышать свежим воздухом. Когда дверь откроется снова, ты узнаешь первым… Если будешь послушной марионеткой.
Связь оборвалась.
Послушной? Да я само послушание…
Перо решительными, хотя и неумелыми линиями терзало бумагу.
Сейчас…
Закусив губу, Арсений кинулся к сундуку. Повыкидывал оттуда половину хлама, нашёл пачку бумаги. Сдёрнул со своей двери канцелярские кнопки – те самые, из прихожей. Пришпилил к стенке вплотную друг к другу двенадцать листов – четыре на три. Кисточка и банка чернил остались ещё от его художеств на дверях особняка.
До шести утра он извазюкал лист чернилами.
В шесть пятнадцать уснул поверх покрывала в одежде.
В восемь был разбужен Джеком. Взъерошенный подпольщик даже не дождался, пока Арсений более-менее проснётся, с ходу заявил, что сегодня Дженни после завтрака не будет на кухне – она на полдня устраивает в ванной большую стирку; поэтому можно провернуть то, что они задумывали ещё дня три назад – покрасить кухню. Уже и банки с краской были найдены, и кисти, Арсений даже раздобыл кучу списанных последователями (и потому валяющихся по всей гостиной), пожелтевших от старости газет (каких-то восемь прохождений гостиной – и кухонный пол во время покраски теоретически в безопасности).
– А обязательно именно сегодня?.. – Арсений, не открывая глаза, попытался натянуть на себя одеяло, но одеяло было под ним. Поэтому он захватил край рубашки подпольщика.
– Да блин!.. – Джек кое-как отцепил его от себя, встряхнул ещё раз за плечо. – Когда ещё такой шанс выпадет? Завтрак вот-вот закончится. Я Зака нам помогать вытащил. А больше мы Дженни никак не отблагодарим за праведные труды на благо особняка…
Он зашуршал чем-то бумажным.
– И потом, если она нас заметит – тут же заставит сдать шмотки на стирку и штопку. Меня не прельщает перспектива ходить целый день по особняку в простынке, пока вещи сохнут.
– А давай ходить в простынках и всем говорить, что мы косим под древних греков… Для солидности можно даже взять ту греческую вазу, в которую Нэн ловили…
Джеку надоело его сонное бормотание, и подпольщик просто стянул Арсения с кровати вместе с покрывалом.
– Через пять минут на кухне, – заявил уже от двери.
Арсений приплёлся через десять. По кухне уже бодро носился Зак, раскладывая вдоль плинтуса газеты. Покосился на него недружелюбно, пробухтел что-то вроде приветствия. Ещё тут был Кот – ходил туда-сюда по верхней полке и всё поглядывал на вазу, в которой спряталась крыса.
– Думал, ты дверь в прихожей пошёл проковыривать, – Джек с того края кухни кинул ему кисточку. – Давай быстрее, времени не так много.
Кисти в особняке водились только узкие. Ими рамы красить, но никак не стены, однако разошедшегося подпольщика такая мелочь остановить не могла. За час они вымазали – иначе не назовёшь – полстенки со стороны холодильника. Особенно старался Зак – извозил в краске и себя, и боковину шкафа, умудрился даже накапать мимо газет на пол. Красить приходилось выше обоев и в промежутках между шкафами, то и дело вставая на табуретки, тянясь поверх подвесных шкафчиков или балансируя на углах тумб.
– Слушай, Арсей, а чего это у тебя за рисунки в комнате раскиданы? – Джек слез с табурета передохнуть, стянул и кинул на стол рубашку, оставшись в майке.
– Да так, наброски. – Арсений вернулся к раскрашиваю стены. – Одного давнего знакомого.
– А, – подпольщик уселся на угол стола, отхлебнул воды из бутылки, постучал по крышке. – А то сегодня смотрел на эти почеркушки, показалось, что я его где-то раньше видел.
Арсений окинул взглядом майку подпольщика.
– А ты где промокнуть успел?
– Это ты дрых до чёрт знает скольки, – Джек довольно приосанился, – я с утра успел помыться.
– И не успел вытереться?
– Торопился.
Глава Подполья вернулся к работе.
Помнится, Андреа своих натурщиков тоже обливал…
И так же смотрелось…
Старательно пряча ухмылку – Джек явно не подозревал, что похож на худощавых вьюношей с картин его бывшего – Арсений обмакнул кисть в банку с краской. Тягучая масса уже стекала с банки вязкими каплями. Неизвестно, где и кто раздобыл эту краску, но её не помешало бы разбавить.
Поначалу краской пахло, и очень сильно. Сейчас запах практически не ощущался, зато голова стала тяжёлой. Мысли плавали, перескакивали, или вовсе зацикливались на чём-либо. К примеру, Джек вспотел и периодически вытирал лицо краем майки, а такой сюжет у Андреа тоже проскальзывал.
Частичная обнажёнка… угу, как-то так… тьфу ты, дрянь всякая в голове…
Арсений отложил кисточку, тыльной стороной руки убирая со лба мокрые от пота пряди. В кухне сегодня было жарко. Кто-то из подпольщиков говорил, что Билл с похмелья обычно печь начиняет, как заправский кочегар паровоз. Сутки все ходят в майках и потеют, а потом неделю стучат зубами – дров-то почти не остаётся.
В любом случае, жарко было. И сильно.
И когда эти чёртовы волосы уже отрастут до хвоста
Позади Кот спрыгнул с верха полки. Огляделся, припал к полу и начал подкрадываться к вазе.
Арсений воспринял это как сигнал к перекуру. Устроился на табурете, жестом попросил воду.
– Держи… – Джек протянул ему бутылку. – О, ты смотри на эту падлу, – указал на крадущегося Кота, позвал, не оборачиваясь: – Эй, Зак, хватит там уже за холодильником мазюкать, иди кота выкинь!
Вот ещё немного подбородок приподнять тени красиво легли от пота блестит
– Да он слинял минуту назад, – Арсений отвёл взгляд от подпольщика, уставившись на угол мойки. Мысли из созерцательно-оценочных переходили в сферу более личного характера. От работы это отвлекало.
– Ну точно… поймаю – уши надеру… Вот чёрт!
Казалось, Джек двигался со скоростью света – кинулся к мойке и перехватил прыгнувшего кота быстрее, чем тот успел опрокинуть вазу. Всполошившаяся Нэн вылезла из посудины, шмыгнув за кастрюлю. Теперь оттуда торчал её хвост. Зато сам подпольщик стоял в удивительно «удачном ракурсе»: слегка нагнулся, руки не видны, зато чётко прорисовывается рельеф плеч. Очертания мышц спины скрывались уже подсохшей майкой, но всё равно угадывались.
Намёк на обнажёнку круче обнажёнки, а, Андреа?
А как обтягивали джинсы… ну, где надо.
– Нас Дженни шваброй вколотит в пол, если с Нэн что-то случится, – Арсений стянул из запасной кипы одну газету, принявшись ей обмахиваться.
Поздравляю, – криво ухмыльнулся сам себе, – ты заглядываешься на тощую задницу главы Подполья. А если верить Джиму, там ещё и шило нехилое. Извраще-е-енец…
А вот интересно, эта краска на всех так действует, или я такой уникум?
– Тогда давай уже быстрее с этой покраской разберёмся, – подпольщик выкинул кота за дверь, слегка наподдав кедом для верности. Вернулся, попутно схватив с холодильника свою кисть.
На покраску ушло ещё два часа. К концу первого вернулся Закери, и работа пошла быстрее. К концу второго Арсений мысленно умолял Кукловода снова открыть дверь во внутренний двор. Настежь. Чтобы холодным ветром с улицы продуло весь коридор и заодно его тяжёлую от жары, краски и бредовых мыслей голову.
Когда они уже собирали заляпанные газеты, вернулась Дженни. Досталось и за кляксы на полу, и за запах краски, и за крысу – бедняга после кота забилась в шкаф с посудой и никак не хотела вылезать. Только после того, как Зак объяснил смысл идеи, девушка сменила гнев на милость. Похвалила мальчишку, сказала, что он молодец и на ужине за старания получит двойную порцию.
– Линяем, – тихо подсказал подпольщик, пока Закери, пряча довольную улыбку, обстоятельно объяснял ей, как «мастер Джек здорово придумал с покраской кухни».
– Понимаешь, Дженни девушка сердобольная… – заговорил «мастер» когда они поднялись на первый пролёт лестницы. – Могла отправить красить весь дом. А я Кукловоду в чернорабочие не нанимался.
