Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 150 (всего у книги 329 страниц)
Музыка в голове играет, взвизгивает – откуда взялась скрипка?
Сам захотел, попросил материалы. И делает наброски.
Кукловод достал материалы. Достанет что угодно.
Переливы клавиш, перебиваемые перестуками, протяжные взвизгивания скрипки – на высоких нотах, уши режет.
Они поймают Мэтта. Кукловод позволит Райану убить Обезьяну лично, Кукловод знает, тот хочет. Не переваривает бывшего товарища с первого акта. Но если тогда не было повода, то теперь…
Клавиши, струны, натянутая мембрана барабана – всё сливается в единый хор, безумный, как будто поднявшийся из глубин ада.
Мэтт умрёт.
Умрут все, кто хоть как-то мешает осуществлению его цели.
А последним – Джон. Сопротивляется, но умрёт, у него нет шансов.
Кукловод сильнее.
А перед смертью Кукловод заставит его поплатиться за всё, в том числе, за ночь в библиотеке, когда Арсень рисовал Фолла.
Кукловод уже сжёг рисунок.
Это война.
Перестуки обрываются резко, падением сердца в холодную глубину.
Кукловод включает динамик на чердаке.
– Райан. – Форс напрягается, но не оборачивается. – Я заметил шевеление в зимнем саду.
========== 20 февраля ==========
Арсений пришёл в себя в глубокой темноте. Сердце, разгоняющееся до нормального ритма, кольнуло испугом – вдруг он тоже ослеп; но нет, голова поворачивается, веки разлепляются, и сквозь густую темноту пробивается слабенький огонёк. Свечка. Нет, две даже…
Он пытается приподняться. Холодно, всё тело как льдышка. В груди тоже холод.
Сид ближе к нашему миру когда плохо
Чьи-то руки тут же подхватывают, подсовывают под спину подушку. Что-то касается пересохших губ. Арсений послушно открывает рот, и ему в зубы просовывают кубик сахара. Дают запить водой. Он глотает, жадно, с упоением ощущая, как водой размывается, расходится по языку приторная сладость сахара.
Сбоку – шуршание.
– Вернулся, что ли?.. – шёпотом.
– Да, – негромкий голос.
Арсений отталкивает стакан.
– Исами? – спрашивает наугад. Глаза потихоньку привыкают к освещению, начинают различать предметы и людей. К его кровати ковыляет, держась за спинки стульев, Джек. Старательно обходит спящего на стуле у кровати брата.
– С возвращением, – Тэн ласково гладит Арсения по волосам и помогает опуститься на подушку. Мир приходит в статическую норму – ничего не качается, не плывёт, только по углам клубится едва заметный туман, да ещё – холодно.
Исами шуршит, что-то снимает с покрывала. Арсений скашивает глаза – сухие травины. Она складывает их в мешочек, а мешочек ставит к теплящимся на тумбочке свечкам. Потом отходит к столу – Арсений с удивлением понимает, что там расположилась маленькая чайная лаборатория, – и ставит чайник греться на примус.
Джек, наконец, добирается до его стороны кровати и садится на край.
– Ничего тебе не надо? – спрашивает тревожным полушёпотом.
– Нет. – У Арсения получается растянуть губы в улыбке. Голос тоже тихий, но громче он говорить и не может. – А я смотрю, меня ждали… Так ждали, что даже кто-то на моей кровати задрых…
– А, это Алиса, – отмахивается Джек. – Час назад она ещё и бредила.
Арсений подносит наручные часы к носу – в свечном освещении плохо видно. Доходит пять, без восьми минут.
– Её что, из закрытой части вытащили? – Арсений опускает руку и садится. Лежать после Сида кажется равносильным смерти.
– Форс притащил, – крыс кивает. – У неё там, вроде как, с этой раной от капкана жуть началась, гной, всё такое… Джим больше часа вычищал и зашивал. Говорит, теперь ходить нормально не сможет.
Арсений оглядел лежащую рядом женщину. Голова запрокинута, на лбу – свёрнутое полотенце. На щеках красные пятна, как при температуре, ресницы дрожат. Дышит хрипло, а прооперированная нога похожа на тумбу – столько на ней слоёв бинта и тряпок.
– А новостей новых о пролезшем диверсанте нет? – спросил сразу и у Джека, и у Тэн.
Исами вернулась к его кровати с чашкой чая, подала осторожно, чтобы Арсений не обжёгся.
– Пока нет, – она села рядом с Джеком.– Райан думает над новой ловушкой. Нужно время, он не хочет новых случайных жертв.
– Да уж… – протянул Арсений, снова кинув взгляд на Алису.
– Если новости будут, ты узнаешь, – заверила Исами.
Арсений хлебал чай. Он догадывался, о чём хочет спросить японка. Но она не торопила, и он спокойно мог оттянуть разговор до того момента, как чашка покажет дно.
Джек устроился у него в ногах – залез, привалился спиной к кроватной спинке, поджал колени и натянул на себя край того же пледа, под которым был Арсений. Пледа с трудом, но хватало. Тэн перебирала браслет у себя на запястье – Арсений раньше его не видел, похож на чётки – потемневшие деревянные бусины на суровой нити.
– В Сиде что-то странное, – заговорил Перо наконец, отставив чашку на тумбочку. – Я снимал с призраков гейсы, с Эслинн и Воина. Первая в гостиной под дубом, второй…
– В прихожей, – кивнула Тэн.
– Да. У неё был гейс песни, она нарушила его, отказавшись петь после смерти Виллема. А он… толком я не понял, кажется, он обещал ей вернуться с поля боя.
– Это та пара, про которую ты рассказывал? – Джек, кажется, до этого умудрившийся задремать, встрепенулся.
– Ага. В общем, ей я нашёл свиток с её песней, а ему – амулеты, которые охраняли его в бою. Вроде бы гейсы оказались сняты, Друид подтвердил, но… – Арсений перевёл взгляд с жмущегося Джека на прямо сидящую Исами, – призраки не ушли. Они остались тут.
Тэн не шелохнулась.
– Ты точно уверен, Арсений? – спросила спокойно.
– Да, точно. – Он повозился в пледе и пихнул ногой Джека, чтобы не наглел и не перетягивал всё. Тот в ответ только сильнее дёрнул свою сторону. – Они говорят, что-то по-прежнему держит их здесь. Могли быть гейсы, о которых они забыли после смерти?
Исами задумалась.
– Я думаю, нет, – в тихом голосе, впрочем, особой уверенности не было. – Они же вспомнили те гейсы, нарушение которых привело к их смерти…
– Да что такое эти ваши гейсы? – не выдержал Джек.
– Что-то вроде обета перед высшими силами, – поспешно объяснил Арсений, пытаясь выпихнуть его из-под пледа. – Нарушил – тебе кирдык и вечное скитание на границе мира мёртвых.
Исами, всё ещё перебирая бусины, подняла голову.
– Но ведь цепи могут быть и извне. Арсений, ты же сказал, их что-то держит. Уже не внутри них самих, снаружи.
– Но что может держать призраков? – Джек под пледом не сдавался, силясь вернуть кубические дециметры тепла, – душа же вроде как должна обретать покой, нет?
– Чьё-то сильное слово извне может держать души… – Тэн нахмурилась. – Я ещё посмотрю книги. Приходи на днях, Арсений, может быть, я что-то и смогу сказать тебе…
– Уходишь? – Арсений позволил себе снова улечься. Они с Джеком нашли компромисс – крыс получил подушку, тоже улёгся и перестал тянуть на себя плед.
– Да, – Исами поднялась с кровати. – Я была здесь, пока ждала тебя из Сида. К тому же, ты не один.
– Спокойного утра, – пожелал ей Джек. – А мне можно будет на днях ещё урок?
– Конечно. Я передам через Арсения, когда смогу прийти.
Тон был нейтральный, но Арсений заметил, что Исами едва заметно улыбается. Она собрала свои вещи – травы в мешочке, сумку – и ушла. Свечи оставила на тумбочке. Фитили мягко потрескивали, огоньки едва заметно дрожали. Бормотала что-то малоразличимое себе под нос спящая Алиса.
Джек под пледом перестал, наконец, возиться. Арсений подумал, что и перелёг бы к нему со своей подушкой – всё теплее спать рядом, да и пледом накрываться удобнее было бы – но ведь крыс поймёт не так.
– Это хорошо, что ты вернулся, – сказал тихо.
– Я и сам рад, знаешь ли.
Комок холода за рёбрами жёг, напоминая о Сиде. Холодных ветвях мёртвого дуба, ледяной воде колодца, покрытых призрачной плесенью стенах крипты. Чтобы не думать, Арсений осторожно повернулся на бок, потрогал полотенце на голове Алисы. Высохло, а лоб был горячий. Перо дотянулся до тумбочки, где стоял тазик с водой, намочил тряпку, отжал, свернул как было и положил на лоб вороны. Та едва слышно вздохнула во сне, но бормотать прекратила.
– Спасибо. Я о полотенце и забыл…
Джим, вроде как спящий с той стороны кровати, на стуле, пошевелился. Арсений видел его только тёмным силуэтом – свет свечей не доставал.
– Ты не спишь, что ли? – тут же высунулся из-под пледа Джек.
– Нет. – Тёмный силуэт остался недвижим. Если присмотреться только, можно различить слабое мерцание глаз.
– Ну-у… К нам не зову, тут и так места нет… – Арсений поёжился. Холод Сида отступал волнами, и его начинало слегка морозить. – Но можешь перетащить стул на эту сторону. У нас тут свечки есть…
– Ага, давай, переходи на сторону света, – в голосе Файрвуда-младшего сквозил сарказм. – От себя можем пообещать чай – на столе возьмёшь, и одну сто двадцать пятую пледа.
– Нет, спасибо. – Мрак на месте Джима слегка шевельнулся. Трактуй как хочешь, называется. – Вы спать собираетесь?
– Да, – уверенное от Джека.
– Собираемся, – подтвердил Арсений, обречённо вздохнув. Пледа, как ни крути, на них двоих не хватит. – Тебе бы тоже не помешало, Джим.
– Я знаю. – Тень, встав со стула, потянулась к раскладушке рядом с кроватью. Пошуршала там, после чего на них лёг второй плед. – Поэтому сейчас пойду к себе. Проследите за Алисой?
– Угу, – буркнул Джек, уже взявшийся отвоёвывать новый плед.
– А ты не обнаглел? – пропыхтел Арсений, с трудом ловя свой край.
– Я? – возмутился крыс. – Да нисколько! Это вообще мой плед…
Краем глаза Арсений заметил, что тёмный силуэт Джима ещё пару секунд был в дверях. Потом вышел, и дверь закрылась, всколыхнув огоньки свечей. Джек, отвоевав почти целиком один плед и добрую половину второго, довольно засопел.
– Чего, угнездился? – спросил Арсений по-русски, как обычно спрашивал укладывающуюся рядом с ним спать сестру. Просто – захотелось. Крыс проворчал что-то на тему лезущей куда попало иноземщины. Перо устроился под своими двумя третями пледа и закрыл глаза. Боком он ещё ощущал, как возится Джек. В груди тянул комок холода.
Холод
Сид ближе к нам
Опять какая-то дрянь случится
Может, Алиса помрёт или кто-то ещё
Лишь бы с Джимом там всё нормально было
Тьфу взрослый человек а страшно одного ночью отпускать по этим коридорам
Неладен будь этот, пролезший… Обезьяна
Что-то в китайской мифологии было про надоедливую обезьяну…
Арсений почти задремал, когда рядом что-то зашуршало. У его головы плюхнулась подушка, навалился тёплой тяжестью второй слой пледа.
– Удобней так, – буркнул Джек, укладываясь рядом и сразу же поворачиваясь к нему спиной. – И нечего на меня таращиться, спи уже, придурок.
Арсений хмыкнул. Джек никак не мог успокоиться – шуршал чего-то, ёрзал…
– Расскажи про Сид подробней, что ли, – ворчливым тоном. Повернулся к нему, подмял под голову подушку повыше.
– А сказочку на ночь не надо, э?
Крыс сердито пихнул его в бок.
– Уснуть не могу, а он прикалывается…
– Ага, не можешь и мне не даёшь. Гуманиста за милю видно.
Джек только засопел в ответ и сделал попытку спихнуть его с кровати.
– Ладно, расскажу, так и быть, – Арсений устроился на боку, лицом к нему, подложил кисти рук под голову, и начал тоном сказителя: – В стародавние времена, когда вода была без хлорки, горы состояли не из мусора, а Вселенское Зло в виде Райана Форса ещё не явилось в наш светлый и добрый мир…
В следующую секунду ему по голове прилетело подушкой.
– А чего? – взвыл Арсений обиженным шёпотом. – Сам же сказал, уснуть не можешь…
Джек не выдержал, заржал. Правда, тут же спохватился и заткнулся, а для этого ему пришлось уткнуться лицом в покрывало.
– Блин, ты нормально рассказать никак?.. – выдал приглушённо из такого положения.
– Да всё уже, всё, – пришлось вернуть крысу подушку (стукнув ей его по затылку) и лечь обратно. – Значит, слушай. В прошлый раз мы с Исами искали в Сиде забытые чувства призраков…
Джим на несколько секунд задержался перед арсеневской дверью. Хотел выловить после завтрака, но не получилось. Возможно, Арсень позавтракал раньше. А мог и вовсе не прийти, если Дженни, добрая душа, расщедрилась на отнести им с Джеком поднос самолично.
А Дженни могла. Джек больной, а Арсень вроде как из комы вернулся, можно понять.
Джим сделал вдох.
Сделал выдох.
Толкнул недовольно заскрипевшую древесину.
Арсень был тут. Сидел у кровати и уговаривал очнувшуюся Алису выпить хоть немного чаю. Рядом – на кровати, разумеется, сидел нахохлившийся в пледе Джек и швыркал своей порцией из здоровенной кружки.
– А, док. – Арсень обернулся на открывшуюся дверь. – Я тебя в комнате искал, потом в гостиной, не нашёл. А чего делать, сам не знаю.
Алиса слабой рукой оттолкнула от себя чашку, и Арсень со вздохом вернул её на тумбочку.
– Если она не хочет, ты её не заставишь. – Джим прошёл к кровати. Присел на краешек. – Как ты себя чувствуешь?
– Нечего было меня сюда притаскивать, – слабый голос женщины как нельзя лучше подходил под её шипящие интонации. – Ещё и с этими…
Она красноречиво повела головой, указывая на Джека и Арсеня.
Швырканье со стороны брата стало громче.
– Сможешь ходить – уйдёшь сама. Вот и, кстати, мотивация выздоравливать. – Джим принял из рук Арсеня кружку и протянул ей. – Всё ещё не хочешь?
Алиса отвернулась.
Пробуждение вороны всея ворон порушило все планы дока. Теперь не только не поговорить в комнате – из-за Джека – но и к себе не вытащишь. Иначе Джек и Алиса останутся наедине, что чревато.
– Джек, – промелькнувшая идея чуть не заставила Джима улыбнуться, несмотря на хмурые физиономии брата и Алисы и растерянную Арсеня. – Ты не против, если Алису перенесут в твою комнату? Там всё равно почти все наши лекарства и инструментарий, да и пыли меньше…
– Я туда возвращаться не собираюсь! – резко ответил младший. – И скажи… этой… чтоб на Арсеня не гнала, он ей полночи полотенце менял и поил по первому писку, как будто обязан…
– Я не просила, – тихо и зло ответила Алиса, отвернувшись.
– Да мне не в лом было, – Перо особняка и загробного мира по совместительству развалился на стуле.
– Короче, зови кого-нибудь, пусть перетаскивают, – Джек отставил чашку и слез с кровати, переместившись на табуретку, подальше от вороны.
– Да я сам отнести могу, так-то… – задумчиво протянул Арсень, поднимаясь со стула. – После утренней пробежки вполне себя нормально чувствую. Джим, не против?
Джим задумчиво наблюдал за перепалкой Алисы и брата, поэтому на обращение к себе отреагировал не сразу.
– Д… да, пожалуй, – ответил с запозданием. – И мне ближе будет…
Пока шли до комнаты Джека, Джим молчал. Не хотелось заговаривать при Алисе. К тому же ему до сих пор было её жаль, несмотря на её яд. А может, даже и из-за яда.
Ей явно было плохо.
В джековой комнате царил кавардак после вчерашнего переезда, но не так чтобы сильный. Если сказать Дженни, она быстро приберётся.
– Если надо, я могу помогать, с Джеком теперь целый день можно не сидеть, – предложил Арсень, занося Алису в открытую Джимом дверь. Уложил на кровать, устроил поудобнее, накрыл откинутым одеялом. Она тут же повернула голову к стенке, страшно напомнив этим Джека в первые дни слепоты.
– Так, давай-ка выйдем…
Джим вытащил Арсеня из комнаты буквально за рукав. Протащил к своей комнате, и только там отпустил. Прошёл к стулу. Передумал. Сел на кровать. Похлопал рядом.
Арсень пожал плечами и плюхнулся куда показали.
– Что, док, хочешь нанять меня в сиделки на постоянной основе?
– Нет. Даже наоборот. Возможно, в работе с Алисой мне и понадобится твоя помощь… – Джим скинул ботинки и забрался на кровать с ногами. – Именно поэтому прошу – не будь с ней добр. Понимаешь?
– Хм… не примет, типа? Ладно, с этой минуты буду хамить и замахиваться подушкой. Ещё рекомендации есть?
– Да нет… не совсем… Просто она гордая. Любую доброту сейчас будет воспринимать как жалость, а от этого ей только хуже станет…
Джим опёрся спиной о подушку, подоткнул ноги под одеяло.
– Да я так и понял, – Арсень поднялся. Кивнул сам себе. – Точно блокнот заведу… Ты б сразу накидал, чего за день сделать надо, а то я вечером ещё порисовать хотел успеть.
– Ты сегодня сильно занят?
– Смотря как нагрузишь. А что, помочь с чем надо? – он, видимо, в приступе озарения, пощёлкал пальцами. – Я ж тебе бинты тогда не передал, с этой своей трясучкой. Принесу, заодно пару бутыльков перекиси нашёл, от щедрот Кукловода…
– Нет, – Джим улыбнулся. Из Арсеня получилась бы заправская медсестра. Правда, тут же посерьёзнел. – Я хочу с тобой поговорить. Вечером, днём мы времени достаточно не найдём.
– А… ну… – Арсень почесал затылок, нахмурился. Опустил руку. – Ну ладно… По поводу Джека, так понимаю. Я ещё до вечера подумаю, что придумать можно…
– Ты о чём? – Файрвуд не понял. У Джека устойчивая ремиссия, о чём тут говорить?
– Ну так он же оклемается скоро, и, как пить дать, устремится на подвиги. Надо придумать, чем занимать и отвлекать будем… А ты, – он помотал рукой, – не об этом разве?..
