Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 329 страниц)
«Мифы Кодзики», «Дзен-буддизм и психоанализ», «Ле-цзы», а для себя – несколько медицинских журналов, свою любимую энциклопедию и университетский сборник лабораторных работ по химии. Неизвестно, сколько лежала бедная книжица на полках особнячной библиотеки, как она туда попала, но оказалась очень полезной для деятельности Джима. Кроме лабораторных работ там подавались основы синтеза некоторых веществ, а на полях были чернильные пометы – крайне интересные. За время работы доктором Джим успел подзабыть некоторые химические постулаты.
Все книги Файрвуд скинул в сумку, предназначенную исконно для прохождений. Он комнаты почти не проходил, у него эта сумка выполняла функцию переносной аптечки – более обширной, чем основная сумка, но и более громоздкой, и только поэтому нечасто носимой.
Арсень спал. Дыхание ровное, хрипов нет. И это было прекрасно, спать ему сейчас нужно было очень много. Скоро начнётся, как он сам сказал, «веселуха», а обезболивающего больше у Джима не было.
Температура у больного была, но не такая уж и высокая. И это хорошо, это значило, организм успешно борется со всей той инфекционной дрянью, что могла попасть в рану.
Лоб трогать Файрвуд не стал, мало ли, проснётся. Повернул стул лицом к кровати, рядом расположил сумку с книгами, уселся. Достал блокнот. Открыл сборник лабораторных работ.
Лекарств в особняке не хватало катастрофически, времени на продумывание их синтеза – тоже. Док собирался на полную использовать передышку, которую давал ему постоянный присмотр за раненым Арсенем.
Где-то на третьем часу его вникания в процесс фильтрации полученного кустарным способом жидкого антисептика его внимание привлекло шевеление на кровати. Книжица тут же была заложена блокнотом и отложена в сторону.
Глаза пациента были открыты.
Док улыбнулся.
– Давно не спишь?
– Как раз собирался спросить, что ты там делаешь… Секунд восемь.
– Хорошо. Я уж думал, что ты давно так потолочные балки, как обещал, изучаешь, а я только сейчас заметил. – Пересев на кровать пациента, Джим прикоснулся к его лбу. Кивнул сам себе. – Температура держится. Положить тебе мокрое полотенце на лоб?
– Обойдусь… – Арсень прикрыл веки. Казалось, долго смотреть ему было тяжело. – У тебя книжка с тумбочки сейчас свалится.
Док поправил книги. Раненый не жаловался и, кажется, не собирался, но долгий опыт в медицинской сфере подсказывал Джиму, что проснулся тот от боли. Скорее всего, не сможет заснуть снова довольно долго, пока не обессилеет, а в это время его лучше чем-нибудь отвлекать.
– Я принёс тебе книги. Всё, что могло быть тебе интересным из моего собрания, – Джим подтянул сумку к себе за ремень и вытащил три томика: совсем тонкие, но это лучше, чем ничего. – Даже Фромм нашёлся. Я не ожидал, не помню, чтоб находил его.
– Это который последователь Фрейда? – Арсень ухмыльнулся, всё так же неподвижно глядя перед собой. – Вот же… Давай психологов на потом. Мифы… Мифы. Знаешь, мне всё кажется, в этом доме может найтись что угодно, вплоть до подлинника Некрономикона. Лавкрафт ведь из ваших был?.. ну, англичанин… Нет? А, точно, американец же… что… надо поискать как-нибудь… книжку… Призовём Ктулху. Пусть съест Кукловода…
– Ктулху спит, как ты его призовёшь? – Док снова потрогал лоб Арсеня. Подумал и приложил книжицу: она холодная, должна хоть немного помочь. – Ты знаешь, мне кажется, компресс тебе нужен.
– А тот шумер призвал… лучше глиняную табличку принеси. Заодно она холодная… Её вроде в море бросают…
Книжку на лбу Джим оставлять не стал, убрал на тумбочку.
Надо было идти на кухню.
Дженни, сердобольная хозяюшка, чуть не свела его с ума вопросами, пока набирала воду в тазик. Зато, когда она вышла за тряпками, док незаметно пополнил свои запасы спирта: уносить без испытаний нельзя, но переливать-то никто не запрещал? А тара у него была.
Тяжело в особняке без спирта.
За время его отсутствия больной никуда не делся. И посетителей не было, что не могло не радовать.
– Если совсем плохо станет, дам тебе выпить, – Джим установил тазик на пол, перед своими ногами, чтоб вода не теплела, – немного. Мера крайняя. Гиппократ меня простит.
– Накатить – это мы завсегда…
Прохрипел, закрыл глаза. Замер.
– Позову Билла, а сам уйду, будешь знать, – оставалось только бурчать себе под нос. – Вот вы и накатите, и заснёте тут же, в одной кровати.
Тряпка, которую пожертвовала Дженни, воду впитывала превосходно, доку оставалось только мысленно поблагодарить предусмотрительную девушку. Осторожно отжав набухшую ткань, он скомпоновал её в аккуратный прямоугольник и положил на горячий лоб Арсеня.
– Лучше?
– Никого не надо звать… Давай со мной за компанию, кровать большая, места много… Говорил мне кто-то – не верь рекламе бесплатной выпивки…
– Если хорошо попросишь, и накачу, и прилягу, – док против воли рассмеялся. Сейчас Арсень походил на нечто сомнамбулично бубнящее, и было бессовестно смеяться над человеком в его состоянии, но не смеяться не вышло. К тому же самому Арсеню, скорее всего, было глубоко безразлично, что он делает. – Но это в крайнем случае. Если совсем плохо станет.
Ответом ему послужило совсем уж неразборчивое бормотание.
Оно и к лучшему – наговорится, устанет и заснёт.
Смочив компресс получше, Джим снова притянул к себе блокнот. Солдат спит – врач работает.
========== 15 сентября ==========
Три дня особняк стоял как вымерший. Затихли испугавшиеся отсутствия доктора проходильщики – и рвущиеся в бой обитатели Подполья, и осторожничающие Последователи. Динамики молчали: Кукловод никак происходящее комментировать не собирался, только изредка злостно иронизировал над совавшимися проходить комнаты или выдавал совсем уж странные замечания, отчего подозрения обитателей только усиливались. В доме окончательно установилась тишина. Даже Закери перестал носиться и шуметь.
Обе фракции теперь занимал только один вопрос – что именно вытащил Арсень из злополучного тайника (за что Кукловод его подстрелил; иначе как?), и не отдал ли он уже это что-то постоянно находящемуся рядом Джиму. Иронично-намекающие замечания повелителя всея особняка только подливали масла в огонь; в итоге на исходе второго дня всеобщее напряжение вылилось в нехилую драку между подпольщиком и последователем в коридоре первого этажа. Разняла драчунов Дженни – окатила холодной водой из ведра; больше желающих выяснять отношения грубой силой не нашлось.
В коридоре перед лесенкой, ведущей в чердачную комнатку Арсеня, всегда обреталось три-четыре человека – посменно ждали новостей. Их мог предоставить только периодически выходящий из комнатки Джим, а он разговорчивостью не отличался. Кратко сообщал, что состояние стабильно, но допускать до больного никого нельзя – и уходил. Обычно минут на десять, не больше.
Джек ещё пару раз пробовал прорваться через неусыпный контроль брата, но ничего не вышло.
– Что ты сейчас от него добьёшься?! – не выдержал, наконец, Файрвуд-старший, наступая на подпольщика и тесня его с края крошечной площадки перед дверью. – Хочешь послушать, как он бредит? Самое осмысленное, что я слышал от него за эти дни – как он воды попросил!
– Ну ладно, – буркнул Джек, на всякий случай спускаясь на ступеньку ниже. – Просто со дня на день народ от любопытства на баррикаду полезет – всем интересно знать, чего Арсень из тайника вытащил…
– Не сомневаюсь. И ты среди них будешь в первых рядах. Если ты не утихомиришь своих… подпольщиков… я не знаю, что я сделаю, но я придумаю. Веришь?
Джим приоткрыл дверь – совсем чуть-чуть, вероятно, чтобы не было сквозняка. Подпольщик уловил тяжёлый запах мокрой ткани и марганцовки.
– И от меня передай, – тихо сказал напоследок, – если в себя придёт, что я ему эту ночную вылазку ещё припомню. Он знает, о чём.
– Сам передашь.
Джек развернулся, руки в карманы – торопливо спустился с лестницы, что-то коротко и грубо ответил приставшим с расспросами «ожидальщикам».
Джим с тревогой посмотрел вслед брату.
Не хватало ему ещё беспокоить больного абстрактными угрозами.
========== 17 сентября ==========
Смеркалось.
Стихало.
Немногочисленные подпольщики из тех, кто всё же рисковал соваться в испытания, несмотря на отсутствие Джима на посту, расходились по комнатам после ужина.
Последователи медленно подтягивались к своему обычному месту сбора – к гостиной. Сегодня состояние Арсеня стабилизировалось настолько, что док решился оставить его на час-полтора, правда, усадив вместо себя Марго. И теперь заранее оповещённые посредством сарафанного радио последователи шли на собрание своей фракции.
Алиса заняла ближнее к камину кресло – никто не смел занимать её любимое место. Сейчас она развернула его к огню, откинулась на спинку и расслабленно щурилась на пламя. Рядом Ланс, устроившийся на полу, читал книгу при свете камина. Эрика, кудрявая девчушка восемнадцати лет, помешанная на сборе сувениров, забилась в угол и оттуда оглядывала остальных огромными тёмными глазищами. На собрания она ходила постоянно, и так же постоянно и упорно молчала. Ещё что-то черкала в большом блокноте. Джим всё хотел с ней поговорить, спросить, не беспокоит ли её что, но времени никак не находилось. Остальная масса его фракции предпочитала собираться в небольшие группки: по полу, по интересам, по выполняемым заданиям, как угодно.
Последним пришёл Энди, чудак-математик в огромных очках с толстыми линзами, светловолосый, лохматый и уже начинающий лысеть. Рассеянно приоткрыл дверь, как бы сомневаясь, туда ли он попал; удостоверившись, два раза обошёл вокруг дивана, на котором свободных мест не оставалось минут за десять до начала собрания. Когда он, наконец, устроился на полу у дивана, вызвав возмущённое шипение сидящей рядом девушки, Джим взял слово.
– Итак, все в сборе.
Энди заработал ещё один уничтожающий взгляд от потревоженной девушки: его ждать пришлось целых пять минут сверх срока.
– Времени у меня не так много. Сначала отчёты.
– Мне кажется, все здесь собравшиеся желают хоть что-то наконец узнать насчёт Арсеня, – Алиса так и не удосужилась повернуть кресло к собранию. Сейчас последователи могли лицезреть только обитую бархатом спинку старинной мебелины и тонкие бледные пальцы женщины, что-то выстукивающие на подлокотнике. После её реплики на Джима уставились ожидающими взглядами – людям действительно было интересно.
Он вздохнул.
– Не сомневаюсь. Поэтому, чем раньше мы закончим с отчётами, тем быстрее я смогу ответить… на что смогу. Энди, раз ты опоздал, иди первым.
– А? Что? У меня было задание? – из-за стёкол глаза математика походили на огромные любопытные глаза совы, – какое задание, доктор Джим?
– Энди, классификация.
Из-за специфики мышления этому последователю предпочитали давать задания на тематику, сходную с математической: расчеты, формулы, закономерности. Остальные, как бы он ни обещал исполнить, терялись где-то в недрах его памяти, чем дальше от темы, тем меньше шансов на выполнение.
Две недели назад Джим попросил его расклассифицировать литературу, находящуюся в библиотеке дома. Выделил трёх помощников, которые должны были составить список книг с указанием их места на полках. Задачей самого Энди являлась классификация книг по темам, и, гипотетически – частотность их использования. Библиотекой мало кто пользовался, кроме самого Энди и Джима, поэтому большинство книг там стояли нетронутые. Файрвуд надеялся, что подобная классификация сколько-нибудь прольёт свет на предыдущих обитателей дома.
Да и попросту эта классификация здорово облегчила бы поиск необходимой литературы для них самих.
– Классификация… мастер Джим… – математик растерянно дёргал себя за светлый пучок волос, стоящих торчком на затылке, – книги, помню… Понимаете, я наткнулся на интереснейший труд…
Сидящая рядом светловолосая девушка презрительно фыркнула. Её товарки – расположившиеся рядом двое таких же ухоженных, несмотря на заключение – согласно сморщили носики.
– Энди, даю тебе ещё… два дня. Постарайся успеть. Твой интереснейший труд никуда не денется.
Джим обвёл глазами сидящих в гостиной последователей. Все, кроме Алисы и пересмеивающихся в углу трёх баскетболистов-остолопов, выжидательно уставились на него. Остолопам заданий не давали – док вообще не особенно понимал, как они попали в Последователи. Но они хорошо помогали переносить ящики с поставкой, поэтому их особенно никто не напрягал. Здесь, на собрании, они нужны были лишь номинально – удостовериться, что никто не упал с лестницы и не сломал ногу.
– Группа по фотографиям, какие успехи?
Девушка, та самая, которая морщила нос рядом с Энди, недовольно отряхиваясь, встала. Джим подозревал, что группа ухоженных блондинок выбрала фотографии лишь потому, что считала это самым непыльным занятием.
– Ну фотографии… – протянула она, – новых не нашли, мастер Джим, но ищем…
Спрашивать с них сверх уже спрошенного было бессмысленно.
В целом, как заключил Джим в конце отчётов, без его надзора работа шла плохо. Более-менее внятные результаты представили только двое: Ланселот, занимавшийся гипотетической оценкой особняка – как построен, когда, кем и для кого, и рыжеволосая девушка, Лайза. Лайза говорила особенно долго – она работала экскурсоводом в музее, и ей Джим поручил рассмотреть вывешенные в особняке картины.
– В общем, реализм, все – от начала девятнадцатого до второй половины двадцатого, три оригинала, – закончила она. – Письменно представлю более подробно.
Повисла тишина. После одобрительного кивка главы Последователей девушка села, и на Джима снова уставились любопытствующие. Не уставились только остолопы, посмеивающиеся в углу, и Энди – тот вообще сидел и бешено чиркал что-то на принесённом кусочке картона.
Джиму оставалось только завидовать счастливому математику.
– Поднимайте руки, буду отвечать, – устало махнул рукой доктор. Ясно же, что собрание большинству как таковое до лампочки, все пришли только ради Арсеня и тайника.
Вскинулся лес рук.
– Сразу скажу, что комнату я не обыскивал, и что он нашёл – не знаю, – поспешил уточнить док.
Половина рук опустилась.
– А это правда, что в него стрелял Кукловод? – подскочила крайняя справа блондинка, стоило указать на неё. Большеглазая, пухлогубая, симпатичная до крайности – и такая же пустоголовая. Одна из вечно хихикающих над Энди.
– Точно не скажу, но уверен, что нет. – Джим присел на подлокотник дивана. – Таких прецедентов, чтоб Кукловод сам стрелял в кого-то, ещё не было.
– Но Арсень же…
– Думаю, всё-таки нет. Кто ещё?
– Как мы будем его вербовать? – выскочила одна из её подружек. Судя по одобрительному гулу, тема волновала многих.
Джим нахмурился.
Обсуждение принимало крайне неприятный оборот.
– Не совсем понимаю.
– Нам нужны такие кадры, – девушка надула губки. – Он и испытания хорошо проходит, и вообще… вон какой удачливый. Ходят слухи, в тайнике гостиной было что-то сногсшибательное.
– Не знаю о слухах, – это было чистой правдой. Последнее время он выходил только в ванную или к Дженни, а та больше заботилась о том, как его накормить, и что с Арсенем. Слухи не пересказывала. – Но «вербовать», – Джим специально выделил слово голосом. Очень уж ему не нравилось, как это было сказано, – как обычно. Я рассказываю о нашей фракции, а он делает выбор.
– Так он может к нам и не пойти! – высунулся парень с прилизанными волосами.
– Да лучше б ты к нам не пошёл! – рявкнула девушка с противоположного конца комнаты. Насколько Джим помнил, они встречались. Судя по всему, умудрились недавно расстаться.
– Если он не пойдёт, это его выбор. – Объяснять такое приходилось каждый раз, как в особняк попадал новый человек. Такая простая истина почему-то плохо доходила до других.
Неожиданно все замолчали, уставившись за спину Джима.
Он оглянулся.
– Я всегда считала лояльную политику нашего уважаемого лидера, – Алиса, поднявшаяся с кресла, склонила голову в его сторону, – крайне… неэффективной. Нам действительно нужен этот человек.
– Нужен!
– Конечно!
– Арсень же…
– Поэтому его нужно не просто проинформировать, его нужно убедить, – ласковый голос Алисы с лёгкостью перекрыл гул соглашающихся. – С позволения мастера, я попробую это сделать.
– И я! – Кэт подскочила, сопровождаемая одобрительными взглядами подруг, – я… смогу. Он меня послушает.
– Да с чего бы? – вскинулась ещё одна, сидящая на стуле рядом со смеющимися остолопами, – что ты, лучше всех? И я попробую.
– Только попробуй, я тебе…
– А что только девки? – перекрывая рассерженное шипение Кэт, высунулся один из остолопов, – мы сами поговорим…
– Да он и так в бинтах! – засмеялся кто-то, но тут же замолк.
Все настороженно притихли после этой фразы.
То, что Джим не любил подобных шуток – а шуткой ли оно было? – было известно даже самому недалёкому члену Последователей.
