Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 215 (всего у книги 329 страниц)
– А незнакомому человеку в моём лице поверить готовы? – Джон нехорошо усмехнулся. – Зря. На вашем месте было бы намного благоразумнее доверять именно Джиму. Он гораздо более моего заинтересован в вашем благополучии. В благополучии Арсеня, кстати, тоже.
– Но это же… абсурд! – Софи сжала кулачки. – Временная петля! Проклятье!
– И он, как наша единственная надежда на спасение. Абсурд, но всё так и есть.
Джим, до этого откровенно развлекающийся зрелищем «два некультурных аристократа друг другу активно не нравятся», решил стать совсем уж деревенщиной. Поэтому встал и медленными шагами прошёл к шкафчику с бокалами. Взгляд Джона при этом чувствовался спиной.
– Кстати, я на самом деле не совсем понимаю, зачем мой уважаемый друг решил впутать сюда посторонних. Вас это нисколько не касается. Поэтому, – голос лорда был недоволен и ядовит, – Джеймс. Объясните?
– Конечно.
Прохладная тяжесть двух дорогих бокалов приятно ощущалась в ладони. Джим с удовольствием скользнул пальцем по ободку одного из них, прежде чем поставить на столик с графином.
– Позволите? – насмешливо поинтересовался у Фолла, уже подняв стеклянную пробку. Получив неопределённое пожимание плечами вместо согласия, принялся наполнять бокалы. – Софи, я вам благодарен. Вы вытащили Арсения из вечного круговорота работы на износ и попоек. И я решил, что вы имеете право знать, где он и что с ним. Хотите?
От бокала она не отказалась. Неторопливо сделала глоток – Джим мог только догадываться, чего ей стоила эта неторопливость.
– Арсений сейчас в особняке Фоллов, в Вичбридже. – Джим сел на стул. Он начинал завидовать леди Блэкхэм, занявшей удобнейшее – после хозяйского – место. – Вернее… ещё нет, но скоро появится. И состояние его будет, мягко говоря, незавидным.
– Называйте вещи своими именами, мистер Файрвуд, – Джон откинулся в кресле. Прикрыл глаза. – Он будет в шаге от смерти.
– Не в ваших интересах напоминать мне об этом.
Джиму очень захотелось провести вивисекцию Фолла. Но он держался. Софи же напряжённо молчала, сжимая в пальцах несчастный бокал.
– Верно, и всё же, – заметил Джон отстранённо. – Подробности опустим. Джеймс получит звонок от нашего общего друга…
От характеристики Райана как «друга» Джим не выдержал, тихонько усмехнулся. Но в тишине библиотеки получилось как-то слишком громко и почти нервно.
– Не будь он другом, Джеймс, – Джон тоже слегка улыбнулся, – он вряд ли стал бы помогать.
– Думаю, помогает он не из-за нас. Продолжайте, Джон.
– Хорошо. Арсень появится в моём особняке. Я умолчу, что не позволит ему умереть до вашего приезда. После – только хирургический талант Джеймса и… пожалуй, всё. Это наша единственная надежда.
Повисла тишина. Часов в библиотеке Джон почему-то не держал, поэтому молчание нарушалось только потрескиванием огня в камине и еле слышной дробью дождя о стёкла.
Джим потягивал вино. Нервы гудели как напряжённые струны. Райан должен был позвонить не раньше, чем через сутки, но так и подмывало бросить всё, наплевать на конспирацию и рвануть в Вичбридж. Чтоб, когда Арсень там появится, быть наготове.
Нельзя.
И хорошо, что он решил вовлечь в это всё мисс Блэкхэм. Если б не нужно было думать о её состоянии, следить за ней, и тому подобное, нервничал бы он куда больше.
Сама она сейчас переводила злой и несчастный взгляд с него на Фолла.
– А откуда мне знать, – начала тихо, остановившись на Джоне, – что это не вы? Пусть это правда, пусть мы найдём его полуживого. Откуда мне знать, что вы не кучка маньяков и это не ваши проделки?
– Боюсь, – Джон кинул на неё взгляд поверх бокала, – мисс Блэкхэм… опровергнуть ваши догадки может только сам Арсень. А пока придётся поверить нам на слово. Если желаете, – он предупредил следующую реплику Софи и слегка кивнул в сторону Джима, – подробности о… том, что вы назвали «абсурдом», можете выпытать у мистера Файрвуда. В конце концов, это он привёз вас сюда.
На несколько секунд снова повисла тишина.
– Джим, – обратился Фолл, отставив бокал на столик. Смотрел, впрочем, на огонь, а не на Файрвуда. – Если что-то ещё нужно для подготовки или операции, я могу успеть достать. Осталось чуть больше двадцати часов.
– Я вчера ездил и проверял, всё на месте… – Джим почувствовал, что снова начинает волноваться. Это со скальпелем в руках волнение прячется в стеклянную банку само собой. Сейчас бороться с ним нужно самостоятельно, и это не всегда получается. – Если что, позвоню тебе с места, или скажу Райану. Всё равно медсестра из него… Посплю тут, если не возражаешь, и тронусь в Лондон. Оттуда ближе.
– Дом в твоём распоряжении. Я скажу Калхоуну, чтобы для вас подготовили комнаты. – Фолл поднялся, слегка обернувшись в сторону Софи – женщина так сжала пальцами подлокотник кресла, что, должно быть, ей было больно. – Возможно, я веду себя как неучтивый хозяин, леди, но тут уже ничего не поделаешь. Я никогда не любил гостей. Джим позаботится о вас куда лучше меня. А теперь прошу меня простить.
Фолл, слегка склонив голову на прощание из вежливости, вышел, оставив их наедине. Дверь оставил открытой.
– Я… – Софи начала немного неуверенно, но после голос окреп, – мне безразлично, что вы будете делать, что планируете. Если правда… что вы сказали… пообещайте, что с Арсением всё будет в порядке.
Джим поднял голову – до этого по привычке массировал виски, успокаиваясь. Посмотрел на неё, даже не пряча злость.
– Если бы я мог пообещать это хотя бы себе, я был бы счастлив. Я сделаю что в моих силах. А теперь мы с вами идём спать. И не спорьте, – одёрнул приготовившуюся возразить женщину, – вам, может, ваше здоровье и безразлично. А я обязан быть выспавшимся. Если нужно успокоительное – поделюсь.
Мистер Файрвуд предусмотрительно снабдил её ещё двумя таблетками пустырника. Но Софи не хотелось их пить. Два светлеющих пятна сейчас лежали на тумбочке у кровати, смутно поблескивало стекло стакана. Вода. Чтоб запить, если всё же будет.
Джеймс пришёл к ней, когда гувернантка юной Фолл, приставленная к гостье, уже помогла Софи устроиться в комнате и вежливо удалилась. Софи расчёсывала волосы, сидя у зеркала, думала…
Он постучался. Спокойно, хотя и твёрдо, передал таблетки. Воду предусмотрительно принёс. Напомнил, что она важна для Арсения, и тот не будет рад видеть её измученной. Был неразговорчив, хмур, даже немного резок, но ему хотелось верить. Потому что если не верить – то где же тогда Арсений? Теряется последняя надежда.
И вот сейчас – свет выключен, темно, незнакомо пахнут хрустящие простыни. Во тьме теряется высокий потолок, складки мягкого одеяла в темноте кажутся угрожающими волнами. К стёклам – она, поддавшись непонятному даже себе капризу, попросила не задвигать шторы – вместе с тенями от ветвей старых каштанов, подсвеченных наружным фонарём, липнет густой туман.
Сердце стучится о рёбра недовольно, резкими ударами. В комнате тепло, но по коже пробегают мурашки.
Софи давно не было так страшно. Не впервой было оказываться в совершенно незнакомом месте и проводить там ночь, пугало не это. Пугала неизвестность, раззявившая тёмную пасть перед самым её носом. И пусть даже знаешь, что выстоишь, что бы ни случилось, что даже откажись семья – мать, брат, сестра, всё равно есть куда пойти – неважно. Сколько бы ни было подготовлено запасных мостов, все они тонут в тёмной, ряззявленной пасти.
Софи под одеялом медленно провела ладонями по своему напряжённому телу. Тёплая, гладкая кожа, мягкая ткань ночной рубашки скользит по тыльной стороне ладони. Чуть щекочет отделка кружевом. Если приложить ладонь к груди, ощущается, как бьётся внутри сердце.
Очень важно было ощущать в этой тьме себя.
Она вздохнула, поворачиваясь на бок.
Внезапно остро, до зубовного скрежета, захотелось взять в руки кисть. Не медленно-вдумчивые мазки по грунту, когда она, выскальзывая из объятий Саймила, в ощущении на себе его взгляда, шла к мольберту обнажённой и долго-долго стояла у очередного холста, пробуя кистью на вкус сочетания красок. Хотелось терзать податливую белую поверхность, выплеснуть страх, рассказать разноцветному маслу всё, чтобы стало легче. Хотелось расплескаться тянущим болью нутром по холсту.
Хотелось, чтобы сквозь мрак и раздирающую боль рождения страшного полотна на ней сомкнулись знакомые надёжные, сильные руки. Медленно гладили, ласкали отзывчиво желаниям её тела, вырывали сознание из тяжёлого бреда, сотканного переплетением запахов масляных красок и горького кофе. Ощутить тепло, спокойствие. Как щекотно касаются плеча пряди его растрёпанных волос, когда он наклоняется поцеловать её в шею. Саймил умел делать так, чтобы в его объятиях весь остальной мир летел прахом.
А иногда для этого достаточно было одного его присутствия.
Это она не могла гарантировать ему безопасности. Едва брату надоест её «игра в эпатаж», как он обозвал её связь в последний раз – и он найдёт, как выдворить Саймила из страны. Русского уличат в чём угодно, раскопав его прошлое, или организуют мелкое, но достаточное для депортации правонарушение сейчас, – попросту, подставят. Найдут, как расторгнуть их брак, если они успеют его заключить.
Саймил один раз нехило (и в достаточно изящных выражениях, надо сказать) опустил её брата, приехавшего с угрозами прямиком в загородный коттедж, где они отдыхали. А после и вовсе, не церемонясь, вытолкал из дома. Вряд ли Ричард простит такое оскорбление, если уж не посчитал ниже своего достоинства в открытую угрожать чужаку, вздумавшему, по его словам «ославить на всю жизнь уважаемую обществом женщину».
Софи была уверена, что брат угрожал Саймилу и наедине. Тот, конечно, ничем не выдал, что такие разговоры вообще имели место быть, но она слишком хорошо знала своего старшего. Ричард, да ещё и подзуживаемый матушкой, не отступится. Пока что он давал младшей сестрёнке время «наиграться». А уж как он радовался исчезновению русского, особенно когда узнал, что обыск старого особняка не дал никаких результатов…
Поэтому, когда Саймил вернётся, где или когда бы он ни был, ничего хорошего в 2010 году его не ждёт.
А если подводить итог – это западня. Западня фамилии Блэкхэмов.
И выход был только один. Очевидно, ясно обрисовавшийся в сознании тогда, когда она сидела в тёмной библиотеке напротив сумрачного лорда Фолла.
Джон Фолл
Пальцы сжали дорогую ткань простыни. Шмыгать носом так недостойно молодой леди…
Джон Фолл.
И поди найди другого такого человека с именем, настолько безразличного к своей репутации, чтоб взять её в жёны. Богатого – потому что родители замужней даме помогать не станут. И не слишком при этом жалующего высшее общество – потому что развлекать свет картинами своего семейного счастья Софи не собиралась, как и жить в добровольном затворничестве.
Фолл подходит. Более того, став его женой, она сможет не только обезопасить жизнь и карьеру Арсения, но и видеться с ним вполне свободно – он и Фолл, если Джеймс не врёт, дружны.
А вот теперь, доморощенная интриганка, остановитесь и подумайте, что вы можете предложить ему взамен. Богатому отшельнику, ни в чём не нуждающемуся, никому не должному. Явно же он не горит желанием обременять себя супружеством
О-о боже праведный… Саймил… какого чёрта ты забыл в моей жизни? Насколько же всё было проще до тебя…
А теперь всё сложно. Слишком.
– А, чёрт возьми, руки буду опускать на паперти… – пробурчав это, Софи сгребла таблетки с тумбочки, закинула в пересохший рот, почти залпом выпила воду и улеглась с твёрдым намерением уснуть.
Завтра нужно выглядеть… ну если не сногсшибательно, то хотя бы прилично.
Джон задумчиво созерцал мечущиеся за окнами ветки. Ночью побережье накрыло густым туманом, а с утра разразилась непогода. Ветер швырял в стёкла пригоршни дождевых капель и громко шумел листвой. Ветки метались, осыпая жёлтые листья.
Здесь, в маленькой столовой, он просил специально не задвигать шторы в такие вот ненастные утра. И завтракать любил без электрического света, при свечах. Причуда, иначе не назовёшь.
На столе остывала кружка забытого кофе.
Сидящий напротив Джим с явным усилием заставлял себя есть.
– Странно осознавать, что именно от твоих действий грядущей ночью зависят все наши жизни, – заметил Джон, когда Файрвуд, сдавшись, отложил нож и вилку, оставив в покое недоеденный тост.
– Спасибо, что напомнил, – отозвался слегка сварливо, принимаясь за кофе.
– Думал, это поможет тебе собраться, – на этой реплике Джон ощутил где-то в глуби сознания отголосок Кукловода. Неясный, как проблеск свечки в тёмном коридоре, тут же исчезнувший за дверью. Кажется, Джим тоже уловил, потому что не донёс до губ чашку.
За дверью послышался негромкий стук каблуков о паркет, и в столовую вошла леди Блэкхэм. Выглядела она неважно – бледная, под глазами залегли тени. Хотя, конечно, ни в тщательно расчесанных и забранных шпильками волосах, ни в одежде не было ни малейшего изъяна.
– Доброе утро. Прошу прощения за опоздание, я не думала, что здесь принято спускаться к завтраку так рано.
– О, это не более чем моя причуда, – холодно отозвался Фолл. – Вы могли бы не утруждать себя лицезрением нашего траурного бдения над тостами и попросить принести завтрак к себе в комнату.
На словах «траурное бдение» Джим послал в его сторону ещё один далёкий от дружелюбности взгляд. Появление женщины отвлекло его. Пока невозмутимый Калхоун, словно соткавшийся из теней у стены, помогает ей усесться – можно не утруждать себя разговорами.
Софи отказалась от завтрака и попросила зелёный чай, что, кажется, не очень понравилось Джиму.
Джон опять стал смотреть, как за окном мечутся ветки. Может быть, если сегодня Файрвуд допустит какую-то ошибку, к ночи эта реальность схлопнется и поглотит их всех. Может быть, он в последний раз видит, как бушует ветер.
– Лорд Фолл, если не ошибаюсь, у вас есть дочь? – заговорила Софи, поблагодарив дворецкого, принёсшего ей чай.
Джон нехотя обернулся к ней и кивнул.
– Да. А почему это вдруг вас заинтересовало, мисс Блэкхэм?
– Я встретила её, когда спускалась. – Софи отставила чашку. Внимательно уставилась на него. – Она очень мила.
– Благодарю вас, – сдержанно отозвался Фолл.
– Когда планируете выводить её в свет?
– Не раньше восемнадцати.
Вот теперь холод в голосе не перекрыла никакая показная вежливость. Джон отставил чашку с недопитым кофе и уже внимательнее оглядел Софи. Разговоры о дочери ему не нравились, тем более не нравилось, что Кэтлин попалась на глаза незнакомке, пусть даже и связанной с Арсенем.
– Леди, не хочу показаться совсем уж бестактным, но вы не оставляете мне выбора. Я должен просить вас прямо сказать, чего вы хотите добиться этим разговором.
– Бестактность меня не пугает.
Софи ласково улыбнулась, но именно это и настораживало.
– Я думала предложить вам сделку, лорд Фолл. Если вы выведете девочку в свет сами – начисто испортите ей репутацию. Вы достаточно резки в обращении… А если её выведет не родитель, это будет по меньшей мере странно.
Джон кинул взгляд на Джима. Файрвуд, казалось, слился со своим стулом. Выражение лица у него было непроницаемым, а чашка, из которой он изредка прихлёбывал кофе, как бы ставила границу между ним и всем остальным миром.
Сижу, никого не трогаю, кофе попиваю… Так бы сказал Арсень?
Джон про себя чертыхнулся.
– Не знал, леди, что вы подрабатываете свахой, – заговорил прежде, чем успел остановиться, – но даже в таком случае, даже если вы действуете сейчас в интересах своей семьи, то, боюсь, опоздали на десяток лет. Насколько знаю, ваша сестра, леди Агния, уже замужем, а связывающие нас с ней обязательства давно забыты.
Софи поморщилась. Мельком взглянула на свою чашку, со вздохом отодвинула её, сцепила пальчики в замок. Уставилась на Джона.
– Предлагаю говорить откровенно.
– Только это побуждение и руководит мной, мисс Блэкхэм. Идти окольными путями выбрали вы.
– Согласна, это моя ошибка. Я предлагаю вам брак.
Джон, кинув ещё один быстрый взгляд на Джима и убедившись, что поддержки ждать неоткуда, тоже взял в руки чашку. Глотнул остывшего кофе. Хоть какой-то барьер от этой наглой женщины. Но долго так отсиживаться не выйдет, потому чашка была возвращена на блюдце.
– То есть, – Фолл слегка откинулся на спинку кресла, соединив перед собой кончики пальцев, – вы предлагаете мне заключить брак с вами. Полноценный брак, не контракт. Взамен я получаю… путёвку в свет для моей дочери – очевидно, щедрое предложение, от которого я, как пекущийся о её благе отец, не сумею отказаться, – вашу картинную галерею… да, мисс, я знаю, что вы держите галерею на Мейфере, доставшуюся вам по наследству от отца, а после свадьбы, по завещанию, должную перейти в управление к вашему мужу… И так же мне достанется ваше во всех отношениях приятное общество. Но честная сделка всегда предполагает обоюдную выгоду. И я сомневаюсь, что вам нужны мои деньги.
– Мне раскрыть карты? – Софи приподнимает брови.
