Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 65 (всего у книги 329 страниц)
– Как всегда, – Дженни покачала головой. Она и без того догадалась, что произошло, утром весь дом гудел. – Арсень, ты же хочешь нас отсюда вытащить, но…
Арсень, вернувшийся к столу с тарелкой бутербродов, как-то странно вздрогнул.
– Да, хочу, – отозвался угрюмо. – Только не хочу это обсуждать. Извини, Дженни.
Когда он говорил так – холодным, злым голосом, то начинал напоминать Кукловода.
Дженни на секунду нахмурилась, возвращаясь к вязанию.
Она готовилась к холодам и хотела до рождества связать себе красивую цветную шаль вместо старого серого пледа, местами уже износившегося – по утрам всё веселее будет спускаться на кухню в красивом ярком пледе, особенно в этих серых стенах. Клубки – много, цветные, радостные и пушистые-пушистые, – Арсень и Зак нашли ещё в октябре, когда перебирали шкафы в гостиной.
Спицы замелькали в привычных руках: две лицевых – две изнаночных – две лицевых…
Арсень и Джек, хоть и смотрели друг на друга, как надутые мыши на крупу, честно поделили оставшиеся бутерброды – Арсень немного поворчал, что нет огурцов, – и принялись сосредоточенно жевать.
– И что дальше? – спросил Джек спустя пару минут, когда от бутербродов остались только крошки и воспоминания.
– Осмотрим находки, – Арсень пожал плечами. – Неплохая добыча, я бы сказал. Очень.
– Паззл?..
Джек даже вперёд подался.
– Как всегда. И ещё одна вещь…
Дженни поверх вязания внимательно наблюдала за ними. Табурет снова вернулся, принялся тереться о её тапки, проситься обратно на колени. И почему мальчишки вечно думают, что они такие загадочные и непонятные? Вот, только что шифром ещё не изъясняются. Лицевая… не пропустить бы петли
– Нельзя! Брысь! – она хлопнула себя по коленке, отгоняя кота, вздумавшего погонять лапой один из клубочков.
– Не прогоняй Табурета, он хороший, – заявил Джек, тыкая в сторону животного вилкой.
– Этот хороший утром опять едва не сцапал Нэн, – возразила Дженни. Отрезала жёлтую нитку, принялась ввязывать хвостик ярко-сиреневого клубка. – Вот и придумал бы что-то, чтобы можно было его отпугивать…
Подпольщик зафыркал.
– Средства лучше пинка никто ещё не придумал, но…
– Джек, он же живой!
– Угу, но это легко исправить… – тихонько пробормотал Арсень и тут же сделал вид, что он ни при чём, уткнувшись в свою чашку. – Пульверизатор.
– Пульверизатор? – Дженни через край пледа глянула вниз, на кота.
– Ну да, – Арсень слегка пожал плечами. – Набрать воды и держать пшикалку при себе. И Табурету не особо вред, и от крысы отпугнёт.
– По мне, пинок всё-таки лучше, – Джек притянул к себе сахарницу и добавил к трём ложкам сахара в своём чае ещё одну, потом встретился с Дженни взглядом. – Ну я ж не говорю со всей силы! Легонько, для профилактики.
– Нет, я всё-таки за пульверизатор. Завтра поищу… А что у вас за паззлы? Это двадцать четвёртые от комнат? – поинтересовалась Дженни проницательно.
Оба как-то сразу замялись.
– Да не напрошусь я с вами! – девушка даже слегка рассердилась. – Просто интересно.
– Да, последние куски, – Арсень хмуро постучал пальцем по краешку кружки. – Кукловод же обещал за них свободу.
Они ещё немного посидели, допили чай. Арсень сполоснул посуду. Хотел припрячь Джека, но тот после своей «кухонной ссылки», кажется, на мытьё посуды приобрёл стойкую аллергию.
Подпольщики уже уходили, когда Дженни их окликнула.
– Арсень, чтобы больше не лазил в тайники в одиночку. Слышишь? Иначе буду за тобой ходить хвостиком и одного испытания проходить не пущу. Я серьёзно.
Оба обернулись.
– Ладно, не полезу, – неохотно выговорил Арсень.
– Джек, а ты за ним приглядывай. Ой, что говорю… Ещё недавно наоборот просила. Друг за другом приглядывайте, хорошо?
– Да не буду я за ним… – начал Джек, но не договорил. Махнул рукой и вышел первым.
– Всё нормально будет, я ж уже пообещал, – Арсень как-то очень косо улыбнулся. Как будто через силу. – Красивый плед получается, кстати.
Он тоже вышел. Не успел прикрыть дверь, в щёлку, громко мяукнув, выскользнул Табурет.
Дженни осталась наедине с кучей клубков и недовязанным пледом. Ей было тревожно за этих двух оболтусов. И с чего поначалу показалось, что Арсень куда взрослее Джека и сможет за ним приглядывать?..
Арсений кое-как вытащил из кармана джинсов кусок схемы. Для разговора о тайнике они с Джеком забились в узкий тупик в конце коридора на втором этаже – едва-едва двоим втиснуться. Дженни держала тут швабры и вёдра. Зато – слепая зона ближайшей камеры. Говорить приходилось шёпотом, наклоняясь друг к другу – если жучки тут и были, им тоже ничего, кроме невнятного шелеста, не достанется.
– Второй клок схемы, – пробормотал Арсений, втискивая в руку лидера бумажку.
Сильные сухие пальцы сжали чертёж.
– Уверен?..
– Она такая же, как первая. Кукловод ещё поиронизировал на эту тему. Сказал… «несколько несчастных обрывков заменяют взмах крыльев бабочки». Он знает о схеме и знает, что мы нашли первый кусок.
Джек рядом завозился, потревожив швабры. И без того тесный тупичок стал совсем уж тесным.
Арсений невольно подумал, что ещё с месяц назад от такого тесного соседства с лидером в узком пространстве ничего хорошего б не вышло. А сейчас… Сейчас просто как-то муторно. И грустно.
Кукловод знает о бомбе. Эта сука всё просчитала. Если…
– Сволочь маньячная, – взбешённо зашипел Джек, как раз не поделивший площадь с ведром. Хозпредмет обиженно звякнул алюминиевой ручкой в ответ на попытку отпихнуть его ногой подальше. – Взмах крыльев бабочки… Ну ничего, Перо, мы ему покажем взмах крыльев, такой, что не скоро забудет…
– Или он нам устроит. Взмах.
– Не ной. Отступать теперь глупо. Сделаем вид, что поддались на провокацию.
– Угу, я могу ходить в поисках запчастей и насвистывать рождественские песенки, чтобы Кукловод ничего не заподозрил, – съязвил Арсений злобно.
– Тьфу ж чёрт… Ты нарываешься?!
– Ладно, забей.
Джек ещё немного сердито посопел, но явно начал успокаиваться. Один из плюсов холериков.
– Зато маньяк вряд ли знает, что мы принялись за сборку без всей схемы, – зашептал быстро, наклонившись к самому уху зама.
– Нет, этого он вроде не знает, – согласился Арсений.
– Ну и отлично. Как там насчёт деталей?
– Таймер я ночью после тайника собрал, всё по твоей инструкции, – Арсений всё-таки вжался в стенку, спиной ощущая холод кирпичей. – Под одеялом, с фонариком. За результат не ручаюсь. Порох второй раз не проблема, у меня кислота и эфир с прошлого раза остались, ваты немного у Джима стяну.
– Ну и отлично. Теперь нужна управляющая микросхема. Детали хрен найдёшь, но…
– Найду. Что надо?
– Транзисторы. Знаешь, как выглядят?
– Знаю. – Арсений протиснулся к выходу из тупичка.
– А дневники я потом гляну, завтра зайду, – пообещал взъерошенный Джек, вылезший следом. За его плечом угрожающе накренилась ручка падающей швабры. Подпольщик ругнулся, толчком возвращая её на место.
– Не отвергай её, она так к тебе тянется, – с издевательски-вдохновенной интонацией проговорил Арсений, привалившись к подоконнику заколоченного окна. – Смотри, смотри, вон опять падает… Это любовь.
– Да чтоб тебя!.. – Джек с ругательством запнул швабру в проём и красноречиво погрозил заму кулаком.
Арсений перестал ухмыляться. Всё равно было невесело, даже реакция Джека на подкол не рассмешила, как обычно.
– Где хоть примерно искать эту твою… деталь?
– Да где-где… Какие в подвале были, сгорели давно. Так что понятия не имею.
– Ладно, посмотрю, что можно сделать.
Арсений равнодушно развернулся и направился к лестнице.
Перерыть все комнаты, начиная с гостиной. Дня четыре уйдёт. Кукловод посылал в библиотеку за литературой по рисованию… И в детскую. Может, хоть Тэн увижу, отдам книжки. Ещё две искать. И…
Вспомнил, как вчера в комнате Джима помимо «Кодзики» нашлась ещё одна книга из списка, «Тун Син», попутно вспомнил вчерашний разговор с доком. На душе стало ещё паршивее. Хотя куда хуже-то, казалось бы.
Арсений передумал идти к себе, на лестнице свернул вниз. Но Джима в гостиной не оказалось. Найти его удалось на втором этаже – он осматривал пострадавшего от новой ловушки последователя. Арсений покорно топтался у двери, ждал, пока док освободится.
Когда тот, наконец, вышел, прикрыл двери комнаты больного и окинул Арсения укоризненным взглядом (знает про тайник, – пронеслось в голове), подпольщик подавил малодушное желание огрызнуться и свалить подальше.
– Я марионетку нашёл. Ту, от которой шляпа. И ещё дневники.
– Это попытка задобрить злого доктора? – Джим, удивительно, но улыбнулся. В его тёмных глазах плясали лукавые чёртики.
– Это попытка сказать, что времени до завтра, – Арсений перевёл взгляд с последователя на свою ладонь, упиравшуюся в стену. – Завтра Джек грозился прийти и забрать дневники на прочитку.
Джим посерьёзнел. Покивал.
– Понимаю. Сможешь освободиться часов в девять?
– Договорились. – Арсений оттолкнулся от стены. – Только приходи с чем-нибудь съедобным, ладно? Не очень хочу идти на ужин.
– Сухомятка нам в помощь, – Джим грустно вздохнул. Он явно не одобрял подобного рациона, но осознавал его необходимость именно сегодня. – Я принесу. Но от Дженни потом сам отбрехаешься.
Погода за окном явно решила вогнать всех в глубокое уныние. Арсений был уверен, что у неё даже получилось довести пару меланхоликов до самоубийства. Ветер ревел в каминных трубах, в коридорах то и дело яростно и обречённо взвывали сквозняки, по бронебойным стёклам (с хорошим шансом их проломить) полоскал ливень.
Ко всем прочим радостям вырубилось электричество – как раз тогда, когда он восьмой раз проходил новую открытую Кукловодом комнату. И режим «слова» на чердаке, где единственное чердачное окошко было мало того что забрано решёткой, так ещё и заколочено, резко обратился в режим «ночь».
Да ещё и манекен этот в кресле... У включенных мониторов. Очередная шутка Кукловода.
Только зайдя в комнату, Арсений в два прыжка оказался у кресла, перевернул его пинком… Обозвал себя параноиком и идиотом: конечно, Кукловод в общем доступе. Мог и пошевелить мозгой, прежде чем начать руконогомахательство на безобидную обманку. Огромная пластмассовая кукла, вывалившись из кресла, нелепо разлеглась на заваленном полу. Арсений усадил её обратно, нахлобучив на голову подобранную тут же дырявую шляпу. Шляпа закрыла манекену половину лица, и стало похоже, будто он спит за столом. Потом Арсений нашёл бутылку и пристроил её под ладонью манекена, слегка наклонив его вперёд. Теперь он не просто спал, а спал, держась за горлышко пустой тары из-под вина, как упившийся алкоголик.
Остальное время он старался не смотреть на манекен, просто проходил испытания. На пятое прохождение, к своему удивлению, нашёл транзистор – валялся в груде технического хлама; ещё три прохождения – закрепить комнату в памяти, запомнить предметы, – и вниз, на поиски лидера.
Джека не было ни в комнате, ни в подвале, ни на первом этаже. Арсений ещё поискал на втором, не нашёл и принялся просто бродить по дому. Из-за погоды все забились по своим комнатам в обнимку с пледами и чаем, а Джим был занят реактивами, поговорить не получилось.
Арсений зашёл к Дженни и застал у неё Тэн. Девушки, закутавшись – японка в тёмное пальто, Джен в плед – пили чай. Пригласили и его. Арсений остался. В маленькой комнатке Дженни всегда было уютно. Передал книги Тэн, чесал Табурета, лежащего на коленях восточной дивы. Тэн, однако, вскоре извинилась и ушла. Он предложил Дженни сходить заварить ещё чаю и принести сюда, девушка с радостью согласилась. Так что остаток дня они провели, говоря друг с другом. Арсений немного рассказал ей о своей сестре и ещё о России, потом о Франции, где бывал в командировке, – Дженни было интересно, казалось, всё. Он невольно подумал, что ей бы понравилось фотографировать. Ездить по разным странам, ловить моменты… На предположение она отчего-то неуверенно рассмеялась и сказала только:
– Вряд ли я смогла бы.
– А мне кажется, сможешь, – уверенно сказал Арсений, подливая из чайничка в опустевшую кружку. Чай уже подстыл, но за новым идти не хотелось. – Я тебя так вижу… – он провёл в воздухе рукой, – ты в лёгком светлом платье и большой такой соломенной шляпе, с сумкой через плечо, с фотоаппаратом в руках, где-то на том краю света, у моря, под ярким солнцем… Ловишь свой лучший кадр.
Дженни снова рассмеялась, но на этот раз с явным удовольствием.
– Ты думаешь, из меня бы вышел фотограф… – она с улыбкой покачала головой.
– Я не думаю, я верю.
– А почему тебе кажется, что кадр именно лучший?
– А потому, что каждый кадр, который очень хочешь сделать, и есть лучший, – серьёзно сказал Арсений.
Дженни немного поёрзала, поудобнее устраиваясь в своём пледовом коконе.
– Помнишь, я тебе рассказывала о семье, которая здесь жила? – спросила внезапно.
– Помню… Отец и два брата, верно?
– Да, да… Я сейчас вспомнила… У мистера Фолла была своя маленькая фотолаборатория. Здесь, в особняке. – Девушка слегка нахмурилась, покусывая губу. Она явно старалась не поддаться головной боли, обычно сопровождающей каждое новое воспоминание. – У него были такие фотографии… Знаешь, не просто красивые, а… как ты рассказывал, что в хорошем снимке – обещание истории… И я теперь думаю – а вдруг эту комнату тоже можно открыть здесь? Если там остались старые негативы или фотографии…
– Или фотоаппарат? – Арсений приподнял брови. – Джен, ты серьёзно?
– Да, если он сохранился…. Представляешь, как было бы здорово?.. – последнее вышло у неё не слишком-то убедительно. Дженни слегка дрожала. – Я только не помню, где эта комната была…
Арсений перебрался к ней поближе, поправил сползший плед, о котором девушка, кажется, напрочь забыла.
– Не напрягайся лучше, если голова болит.
Дженни взглянула на него слегка растерянно.
– Я не знаю… Иногда и впрямь кажется, что лучше ничего не вспоминать.
Подпольщик приобнял её за плечи. Так он любил сидеть в дождь с сестрой, если ей было грустно. Дженни не отстранилась, только по-детски доверчиво прижалась к нему.
Они с минуту сидели молча.
– Если что-то вспоминается – значит, хорошо, – сказал он вполголоса. – Просто заставлять себя не надо.
– А если там что-то страшное?
– Может, всё равно лучше знать, чем не знать? А потом, если что, перебояться – и точно уже всё на этом.
– А ведь и вправду – даже звучит не так страшно.
– Ну и здорово.
Арсений против воли улыбнулся. Они снова замолчали. Девушка успокоилась рядом с ним, дрожать перестала; минут через пять Арсений понял, что она задремала, как пригревшийся под застрёхой воробушек. Он не стал её тревожить. Сидел, слушал стук ливня и вой сквозняков, мурлыканье Табурета и сонное дыхание Дженни. Думал, что здорово было бы найти для неё этот фотоаппарат Фолла. Потом – что, верни ему Кукловод свой – отдал бы ей в пользование, не раздумывая. Вон как у неё глаза заблестели, когда он рассказывал о фотографии…
Мысли становились всё неотчётливей, пока вовсе не поблекли.
Он почти уснул. Вздрогнул, поднимая голову. Дженни рядом сонно пошевелилась, просыпаясь.
– Ой, Арсень, я…
Она осеклась, явно увидев то же, что и он. У порога комнаты в полумраке маячил тот самый белёсый туман из прихожей. Он вроде как силился принять очертания человека, но каждый раз на полпути к этому расслаивался и вновь терял чёткие контуры. Кот, зашипев, припал к покрывалу, сжался.
– Подожди… – подпольщик осторожно начал вставать с кровати, одновременно тянясь к сумке, к фонарику в кармане.
Туман, окончательно потеряв форму, вдруг исчез.
– Ты видел?! – Дженни в полумраке обернулась к нему, стягивая на плечах старенький плед. – Он же в первый раз такой чёткий…
Арсений таки дотянулся до фонарика, но луч света бесполезно рассёк полумрак: тумана у порога уже не было. Табурет успокоился, перестал изображать из себя закипающий чайник.
– Я тебе больше скажу, я в первый раз видел, чтобы он оказался в комнате, – подпольщик подошёл к двери, внимательно высветив фонариком стык дверной коробки и стены. Ладно коридор, ладно гостиная, но комнаты обитателей?.. Зачем бы маньяку понадобилось устанавливать голограмму здесь?
Дженни, кажется, поняв всё без слов, присоединилась к нему, достав из-под подушки второй фонарик. Но, как и следовало ожидать, даже вдвоём они ничего не нашли. Арсений хотел излазить тут каждый миллиметр, но девушка спохватилась, что ей пора готовить ужин.
Он проводил её до кухни, освещая путь фонариком.
– Хоть бы он больше не пришёл, – у самых дверей Дженни приостановилась. Она несла зажжённую свечу, и теперь старалась не кренить её, чтобы растаявший парафин не накапал на пол.
– Если придёт – зови. У тебя ж комната прямо напротив моей лестницы, услышу, – на полном серьёзе предложил Арсений.
– Ну да, и перебудить половину дома, – к ней вернулась прежняя «хозяйская» интонация. – Арсень, я его не боюсь. Просто не знаю, как надо себя вести. Вдруг это и впрямь призрак прежнего хозяина дома?
