Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 329 страниц)
– Ты всё ещё думаешь, что у Кукловода нет мозгов? Эти ворота вряд ли хлипче цепи из библиотеки... А их ещё и двое.
– Я думаю, что мы должны попробовать, – сквозь зубы отозвался Джек, берясь за прутья.
Он подёргал цепь, залез на решётку, проверил крепление, кажется, каждого из прутьев. Спрыгнул вниз.
– Ч-чёртова сталь… – зябко обхватил себя руками, с ненавистью глядя на ворота. – Н-ничего, я до т-тебя доберусь…
– Мы с тобой к-класный дуэт стучащих з-з-зубов, – кое-как выговорил Арсений, дёргая его за шиворот. – Пошли обратно, если не хочешь п-подкинуть Джиму работёнку…
– Да какую ещё…
– Воспаление лёгких, дебил! – Арсений уже без всяких церемоний толкнул Джека в спину.
Странно, но подпольщик послушался.
В коридоре, почти синхронно стуча зубами, они перехватили засыпающего на ходу Зака, сообщив, что миссия из-за ливня отменяется. К счастью, мальчишка, уже успевший переодеться в сухое, только кивнул.
– Мастер, я…
– Я же говорил, всё будет по справедливости, – насмешливо заявило божество с потолка, перебив его. – Свежий воздух стоил пролитой крови, что скажете?
– Арсень, через пятнадцать минут на кухне, – лидер кинул недобрый взгляд на камеру, прежде чем скрыться в своей комнате.
– Кукловод, верни мне куртку, – попросил Арсений у камеры вежливо. – В связи с последними событиями я считаю свою просьбу вполне обоснованной.
Сонный Зак с претензией на воинственно-задиристый вид показал камере какой-то замысловатый жест из сложенных пальцев. Арсений жеста не знал и из этого сделал вывод, что стареет.
Когда он, в сухой одежде, завалился на кухню, Джек уже был там. У плиты. Он заявил, что сейчас будет заваривать чай, и что его лучше не отвлекать.
– Ты чай завариваешь? – Арсений едва не сел мимо табурета.
– А то! – подпольщик, гремящий банками Дженни, даже не обернулся. – В такую холодину только чаем… Короче, заткнись и сиди тихо.
– Да ради такого я дышать перестану!
Несколько минут, пока не закипел чайник, он и впрямь сидел тихо. Наблюдал. Вспоминал Тэн на этой же кухне всего несколько дней назад. Чайная какая-то неделя.
Потом потихоньку вытащил альбом…
– Ну вот, теперь залить… – Джек осторожно приподнял с плиты закипевший чайник. Кипяток плеснул в заварочный чайничек. – Эрсей, не смей меня рисовать.
– Ну да, ну да, я весь такой сразу послушался…
– Я тебе серьёзно! – Чайник с грохотом опустился обратно на решётку плиты. Джек принялся закутывать заварочник в кухонное полотенце. Потом весомо водрузил его на разделочную доску рядом с плитой. – Теперь ещё пять минут.
– Где научился? – Арсений кивком указал на мумию чайника, не переставая бешено черкать в блокноте.
– Я ж тебе сказал… – подпольщик подошёл, сделал попытку вытащить блокнот у него из-под пальцев. – Чего тут у тебя, Ренуар недоделанный?
Арсений ладонями прижал альбом к столу.
– Какими мы словами-то бросаемся… И, чтоб ты знал: я не отношу свой стиль к импрессионизму. Это особнячный реализм с элементами…
– Да, да, заливай… – Джек умудрился перехватить блокнот за верхний край, где проходила сшивка, и теперь с успехом тянул его из-под рук помощника. – По-любому…
– Ну что?
Арсений поднялся из-за стола, пытаясь спрятать блокнот за спину. Они затеяли возню с перехватом альбома.
– А зачем… ты ещё свою эту тетрадку ныкаешь?! У тебя там…
– Да ага…
– Девок в неглиже зарисовываешь небось, а?.. – азартно пропыхтел подпольщик, пытаясь перехватить его запястье.
– Угу, Алису… Я ж… заснуть не могу без её портрета…
– Так и знал… Дай сюд…
– Так я и…
– Что тебе…
– Да из принципа!..
Толкаясь и смеясь, они в запале врезались в маленький стол, на котором Дженни имела привычку расставлять мытую посуду для сушки. Фарфор радостно посыпался на пол с пошатнувшейся твердыни, раскалываясь.
– Дьявол!.. – выдохнул Джек, по инерции оттаскивая Арсения подальше от стола. Тот вырвался из его захвата, в один прыжок оказался у двери и захлопнул её. Таймер высветил положенное время.
– Собирай, пока никто на шум не припёрся…
Подпольщик кинулся в угол, где хозяйка хранила веник и совок.
– Она нас убьёт.
– Не убьёт, если не узнает, – буркнул Арсений, принимаясь за испытание.
Спустя три минуты осколки были собраны в ведро. Кухня выглядела, как прежде, правда, посуды на столе стало значительно меньше.
Оба осторожно выглянули в коридор. Тишина. Темнота. В дальнем краю коридора маячит белый туман.
– Пронесло, – выдохнул подпольщик. – Как спать пойду, запрячу осколки.
– Как думаешь, – Арсений покосился на него, – Кукловод нас не сдаст?
Джек только фыркнул.
– Зато чай заварился… – констатировал задумчиво. – Наливаю?
– Рискну. Если умру от отравления, завещаю весь свой гемостимулин Джиму.
– Но-но! – подпольщик с ухмылкой шлёпнул его по спине полотенцем. – Щас как впаяю за измену фракции!
Чай оказался неплох. Просто на удивление.
– Ладно, беру свои слова обратно.
– А то. Корица, – лидер небрежно плюхнулся со своей чашкой в любимое кресло Дженни. – Ну и мёда туда. Я ещё зелёный листовой заваривать умею…
– А я зато клёво хлеб кетчупом намазываю, – Арсений облокотился на стол, слегка наклонившись вперёд.
– Ты ещё про огурцы вспомни.
– Ага, огурцы… Дженни на них лимит поставила. Не больше двух в день.
– Так тебе и надо, – Джек ткнул в него чайной ложкой.
– Сволочь бессердечная. Я, может, страдаю. Давай говори, по какому поводу собрание, пока я тут не начал рыдать с горя.
– Ну да. – Подпольщик поставил кружку на стол, на всякий случай подальше от края. – И так хотел тебя попросить, а теперь эта выходка маньяка…
– Да, неожиданно было.
– Но ты же понимаешь, с какой целью.
– Ещё бы не понимать. – Арсений хмыкнул. – Издевается. И, скорей всего, заранее предусмотрел все наши попытки выбраться.
– Но мы всё равно попробуем.
– Да кто ж спорит. У меня где-то кусачки валялись.
– Брошу туда группу наших. Заодно и… – подпольщик взглядом указал на камеру, – будут забивать внимание. Ну и мы с тобой полазим… Для вида.
– Что-то мне это не особо нравится. Может, расскажешь, что за муть затевается?
– Ничего не затевается. – Джек слегка подвинул чайник, так что тот оказался на середине стола, как раз на линии обзора камеры, и провёл прижатой к крышке стола ладонью от себя к его руке. Из-под пальцев виднелся клочок бумаги. – Арсень, мы просто открыли эту чертову дверь. Кукловод не дурак, но и не бог же, чего-то мог недосмотреть.
– Мог. – Арсений под прикрытием чайника перехватил записку, быстро спрятав в карман. Как тогда, перед операцией по связыванию Джима, азарт подпольщика невольно передался и ему. – Поищу-ка я ещё кислоту.
– И книги не забывай, – довольно ухмыляясь, крысиный король поднялся. – Я спать. Постарайся до конца недели найти следующий сборник.
Джек прикрыл за собой дверь, унеся осколки посуды в ведре.
Крысиный король…
Арсений улыбнулся. Записку он прочитает потом, под одеялом с фонариком. Способ дурацкий, зато так даже Кукловоду ничего не увидать.
Что бы ты ни задумал, владыка всея Подполья, я всё равно буду на твоей стороне. Круто, а?
Он подлил себе ещё чаю из начавшего остывать чайника.
========== 18 ноября ==========
Кукловод сейчас напоминал себе гигантского паука: от его пальцев, лежащих на компьютерных клавишах, от каждого, тянулись нити, контролирующие жизнь всего особняка, и он сам – в центре, царь и бог этого микромира. Чувствовать, что от движения одного пальца зависит жизнь и смерть людей, было упоительно.
Управлять, контролировать, находиться на ступень выше и на шаг впереди – это ли не свобода? Если бы не часы, треклятый белёсый кругляш, отсчитывающий его время, было бы совсем замечательно.
За окном лил дождь: сильный, хлёсткий, скорее всего, холодный. Кукловод любил такую погоду: сила и мощь разбушевавшейся стихии заставляла его дрожать от возбуждения и желания действовать.
– Алиса, – хрипло проговорил он в микрофон, – ты снова ищешь моего внимания?
Джону эта странная женщина не нравилась. Кукловод испытывал к ней чуть меньше презрения, чем к остальным – у неё хотя бы хватало ума беспрекословно слушаться его приказов.
Тёмная фигурка на экране вперила обожающий взгляд в камеру.
– Учитель, – голос из динамиков был искажён, Джон никак не находил времени исправить их ещё и здесь. Кукловоду было безразлично, как слышать марионеток, главное – как они слышат его, поэтому даже не пытался заняться этим. – Учитель, почему вы не прикажете? Уже всё готово, и я точно знаю…
Старая песня. Смещение Джима. Одна из немногих здравых идей этой сумасшедшей: раз его почитатели были настолько глупы, чтобы собраться в стадо, пусть их хотя бы ведёт не мягкотелый гуманист. И Кукловод давно бы дал добро, но стоило ему раз попытаться, как его чуть не оттеснил Джон.
– Ты торопишься. И ты торопишь меня. Не самый благоразумный поступок.
– Но учитель…
– Нет. – Даже не дослушав, он пресёк её слабую попытку возразить. – Тебе нужно научиться терпению, Алиса. Если ты находишь свободу в пустых митингованиях, подумай о смене фракции.
Подействовало. Фигурка на экране покорно склонила голову и начала бормотать что-то об усвоенном уроке и мудром учителе. До сих пор верит в красивые сказки.
Кукловод мысленно поставил галочку – подбросить ей ещё одну записку с туманными фразами. Она обычно очень забавно находила в них смысл.
За спиной засвистел купленный недавно чайник. Отходить от мониторов не хотелось – как будто отрываешь себя от жизни – но голод давал о себе знать. Мерзкое чувство, особенно сопутствующая ему слабость, и всё же голод помогал чувствовать себя телесным. Не жалким придатком Джона, полипом на сознании, второстепенным малоправным «Я», а самостоятельным существом.
Когда он вернулся к мониторам, ситуация изменилась мало. Всё так же бубнила Алиса, всё так же пустовало большинство комнат – в подвале только обосновалась Нэт со своим верным спутником-паяльником. В прихожей стоял Джим, пялился в пустое пространство у лестницы, строчил в блокноте.
Строит новые коварные планы во имя его, Кукловода, излечения? Выискивает намёки на историю дома? Написал бы уже диссертацию, хоть какая-то польза от его трепыханий.
Арсень сидел у себя. Когда Алиса заткнулась и отправилась к себе, Кукловод увеличил картинку Арсеневской комнаты до полного экрана.
Куча исчирканных листков вокруг, резкие мазки набросков, на компьютере – открытый файл с первичным наброском. Арсень рисовал его, его самого, не Джона. Арсень хотел выразить на холсте Кукловода, а не Джона, не эту размазню, имеющую больше прав только в силу старшинства.
Кукловод судорожно увеличил изображение, оставив на экране только чиркающие по листку пальцы и сам листок, и жадно вперился в проступающие на бумаге черты.
Не так!
Нет!
– Что. Ты. Делаешь. – Голос почти дрожит от еле сдерживаемой ярости. – Ты рисуешь голову или тыкву?
– Накинь мне пяток лет рисовального опыта… – голос Арсеня почти бесцветен, будто он не здесь, эхо от самого себя. – Или свою фотографию.
– Место крепления твоих рук к телу я явно не исправлю, – Кукловод усмехнулся. У него появился шанс утереть нос Джону. – А фотографий не имеется. Но если тебе так нужна модель, это можно устроить.
Шарканье по листу карандаша прекратилось. Пространство перед листом опустело – Арсень опустил руки.
– Знаешь легенду? О строительстве одного собора, – в кадре снова мелькнула рука. Несколько штрихов, и прежний безвольно-вялый, потерянный в попытках найти нужные линии рисунок вдруг начал обретать чёткость. – Когда по приказу царя мастера его выстроили, царь приказал их ослепить. Чтобы не смогли повторить шедевр где-нибудь ещё. А мне чем, – ещё пара штрихов, резче, рваней – и на бумаге почти объём, почти ощутимость материи, – придётся платить, а?
– Не торгуйся, – Кукловод откинулся на спинку стула, держа перед собой микрофон. Его взгляд невольно оглаживал каждую линию проявляющегося рисунка: ЕГО руки, ЕГО плечи, почти ЕГО лицо. Действительно в чём-то похожее. – Я не предлагал тебе выбора.
– Я всего лишь спрашивал цену, торгами тут и не пахло. Но если ты не желаешь говорить, мне остаётся… – руки снова исчезли, открыв весь рисунок, – ждать развязки.
Наглец.
Кукловод выключил микрофон и только тогда позволил себе расхохотаться.
Или Джон совсем распустил марионеток своей мягкотелостью – внутренний двор вот открыл – либо Арсень помаленьку начинает показывать зубы. Впрочем, Перу и положено быть чуть выше других...
А руки на экране рисовали, проявляли его на бумаге, резали грифелем по чертам и линиям. Кукловод переставал слышать ливень за окном, тиканье часов, преследовавшее его ещё с тюрьмы, он жадно впитывал в себя – себя.
Может, если он воплотится нарисованным, голос Джона станет слабее? Не нужно будет крючиться в углу сознания, пока тот, руководствуясь сентиментальными порывами, будет поить подыхающего пленника, подбрасывать записки от имени заключённого, открывать, чёрт его возьми, внутренний двор? Если Кукловода станет больше в этом мире, станет Джона меньше?
Ливень за окном бил, полосовал струями по стеклу, заглушая почти счастливый смех раскручивающегося в компьютерном кресле человека.
========== 19 ноября ==========
Это никогда не закончится. Я просто умру вот тут, среди пыльных книжек. Или нет, нет. Не так. Надо умереть там, где больше всего трагизма. В прихожей у двери. Или на кухонном столе. Или…
Третий день весь дом был во внутреннем дворе. Люди с ума посходили от радости, что кроме серых стен особняка с облезлой штукатуркой могут увидеть небо. Даже дождь их не смущает. В коридорах стояла тишина.
Группа особо упорных ковыряла ворота (Арсений иногда представлял, как это забавляет Кукловода), другие исследовали периметр вдоль стен и около фонтана в поисках подкопов или погребов. Были ещё те, кто штурмовал стены. Правда, охотников лазать на крышу после неудачной попытки Арсения и Джека изрядно поубавилось. В Подполье прокатилась новая волна сбора передатчиков. Самые шустрые с самопальными приборами забирались на деревья, махали руками, тянулись, едва не падая – бесполезно: сигнал не проходил. Не то его глушили кольцом сомкнувшиеся вокруг стены особняка, не то какая-то хитрость Кукловода. Но пока что энтузиазм держался.
А он искал. Сказки.
– Арсень, тут странный том с иероглифами, – флегматично пробормотали сзади. Арсений обернулся. Джим-подпольщик, умудряясь даже теперь жевать сухарь, протянул ему старую книгу в коричневато-серой обложке.
– Думаешь, оно? – Арсений рассеянно вытер кровь с ладоней о рубашку, прежде чем взять книгу.
– Ну… – Джим рассеянно посмотрел на заколоченное окно, потом на сухарь, подумал и вернул его в карман. – Тут иероглифы. Я в них не понимаю, в иероглифах, но ей же главное чтобы иероглифы? Наверно, скучает по своей Корее.
– Китаю, – машинально поправил Арсений, открывая корку.
– Китайская кухня на корейскую похожа, – флегматично кивнул подпольщик, – а вот японская сильно отличается. Это потому что климат другой. Но, с другой стороны, тоже вкусно. Вот однажды я был в ресторане…
Арсений не стал дослушивать.
– Это только второй том. – Он отложил книгу на столик. – Надо бы первый найти.
– И совершенно не умеют подавать настоящий кофе… – продолжал своё флегматичное бухтение Джим, – что? Первый том? Поищем.
Он вразвалочку ушёл к дальнему стеллажу. Арсений вздохнул с облегчением. Снова сходил захлопнуть дверь, собрал все предметы, кроме последнего в списке – глобуса – и вернулся к поиску книг, на который оставалось ещё две минуты.
Джек выполнил своё обещание дать ему помощника и, кажется, руководствуясь своим дурацким чувством юмора, отрядил этого вечно жующего тёзку дока. А когда они вдвоём шли в библиотеку искать очередную книгу с шифром – Киплинга, их перехватила Тэн.
«Вы не видели, есть ли в библиотеке старые восточные книги, хотя бы изречения Конфуция? Не обязательно Лунь Юй, но хоть какое-нибудь издание…»
– Мне что, больше всех надо? – вполголоса поинтересовался Арсений у здоровенной энциклопедии символов. Она на первый том Конфуция совершенно не смахивала. – Сплошное бери больше – тащи дальше…
– Вот, мастер, – Джим ткнул его в спину обложкой книги. Судя по хрусту, он снова жевал. – Написано том один.
– Угу. – Арсений спрыгнул с четвёртой полки. – А Киплинга не видел?
– Нет. – Он равнодушно пожал плечами. – Поищем. Вообще, из корейской кухни только морковка хороша. Особенно если в раскалённое масло для заправы добавить чеснок и кориандр. А спаржа идёт с лимонным соком, хотя это и не по традиции…
– Да при чём тут спаржа?!
– Ну так ведь эта девушка ищет корейскую поваренную книгу, да?
Арсений смотрел, как Джим вразвалочку возвращается к стеллажам. Он начинал понимать, почему подпольщика не особо кантуют с заданиями. Встряхнув головой, полез снова на верхние ярусы. Обернулся. В голову стукнулась интересная мысль.
– Погоди, а как ты так быстро нашёл первый том?
