Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 329 страниц)
Предчувствие не обмануло: несмотря на поздний час, девушка действительно ещё была на кухне. Перемытая посуда уже в шкафу, другая партия обсыхает на расстеленном полотенце, хозяюшка вытирает чашки, на плите шипит закипающий чайник – не тот большой, обычный, а маленький, с изящно изогнутой ручкой. В любимом кресле Дженни свернулся калачиком Кот. В этот раз бродягу не интересовала даже Нэн, лазающая по верхушке холодильника.
– Ой, Арсень! – Дженни отложила полотенце. – Тебе уже лучше? Я думала, вас с Джеком до завтра тут не увижу…
– Ну, его, может, и не увидишь, – Арсений против воли улыбнулся. Всё-таки редко какая девушка умеет создавать вокруг себя такую атмосферу уюта. Он был усажен за стол, а уже через минуту получил чашку ароматного исходящего паром чая и тарелку с печеньями. Дженни устроилась напротив со своей кружкой.
– Все разошлись, а мне что-то не хочется спать, – поведала, водя по столу пальцем и задумчиво наблюдая за его движениями. – Даже хорошо, что ты пришёл. В одиночестве здесь иногда бывает грустно.
– Наверно, сегодня просто день такой, – Арсений с хрустом надкусил печенье. Песочное, любимое с детства. – Эш-шо как у меня… на родине. Вот… – пришлось отложить поглощение печенек, – после праздников. Однокомнатная квартира, первое января, утро, куча храпящих родственников, которые накануне полночи бухали и теперь спят до обеда. И ты ходишь по квартире среди этих спящих тел и не знаешь, куда приткнуться.
– Какие у вас ужасные праздники, – Дженни, покачав головой, аккуратно подняла от стола чашку.
– Да не, нормальные. Просто… – Арсений стянул ещё печеньку, – надо либо участвовать, ну, так же пить, либо вообще на них не быть. А мы с сестрой тогда совсем мелкие были… Вкусные печенья, кстати.
– Спасибо. – Девушка улыбнулась, но улыбка тут же завяла. – Сегодня особняк прямо как ваши праздники… – Она помолчала, закусив губу, потом заговорила быстро, немного сбивчиво. Арсений так понял, что именно об этом она и хотела поговорить на самом деле.
– А ещё Джим такой грустный… Я его сегодня когда за обедом увидела… Он, конечно, сказал, что всё хорошо, но я же вижу, что нет. Как думаешь… – Дженни запнулась, встретив взгляд Арсения, – ему праздник не понравился?
Арсений несколько опешил. Среди всех возможных предположений грустности дока это было самым… необычным.
– Вряд ли… – выговорил с трудом – едва не подавился печеньем. – Сегодня ж все с похмелья, он, скорей всего, тоже. А с похмелья весёлым не будешь.
– Думаешь, только поэтому… Тебе чаю не подлить?
Арсений ещё не успел ничего ответить, а его чашка уже оказалась до краёв. Кажется, Дженни поверила, потому что снова начала улыбаться. Схватила недовольно мявкнувшего Кота, сама уселась в кресло, положила мурлыку к себе на колени.
– А у нас по картинам игрушки летать начали, видел? – спросила неожиданно. – Кукловод сказал, их надо ловить. Но не руками, а то порежешься, у нас в торговом автомате для них ловушки продаются… Крошечные такие, сачки и клетки. Размером прямо под игрушки сделаны…
Арсений мысленно послал горячий привет Кукловоду. А он-то думал, почему следов за время его отсутствия в комнате днём прибавилось изрядно. А теперь, с этими игрушками, к автомату начнут шастать вообще все. Кому не лень будет, разумеется.
– А я с утра думал, что привиделось.
– Нет-нет, они настоящие. Закери уже с десяток поймал, – девушка слегка нахмурилась. Рука, поглаживающая Кота, замерла. – Теперь бегает, пристаёт ко всем с игрой в карты на жетоны. Хочет на сачки накопить.
– А, это ты намекаешь…
– Именно! Если тебя попросит сыграть, не соглашайся.
– Ну хорошо… – Арсений хотел спросить, какая награда за поимку, но не успел, Дженни уже рассказывала дальше:
– …и новое испытание. Кукловод их «невидимые чернила» называет. На бумаге по несколько букв слова появляются. Медленно-медленно. Если догадаешься, что зашифровано, то хорошо, но в основном все опаздывают. Сегодня столько проигрышей в комнатах было, многие в ловушки попадали… Кажется, Кукловод на нас рассердился за вчерашнее.
– На него похоже, – пробормотал Арсений, делая в памяти мысленную галочку.
– У Джима опять столько работы. Только день и отдохнул. А ещё…
– Ещё… А год, случаем, не сменился?
Дженни озадачилась.
– Год? Почему?
– Просто… – Арсений отставил наполовину опустевшую чашку, – столько всего за день произошло, как будто меня год тут не было.
Она как-то нарочито улыбнулась.
– Да нет, год тот же. А вот ты теперь во фракции.
С её коленей спрыгнул Кот, потягиваясь, медленно зашёл под стол и пристроился к ногам Арсения.
– Ну да.
– Ты же не хотел выбирать.
– Ну, так надо. Все по фракциям. Ты – нет, но ты… особый случай. Наверное, единственный мост между двумя группами психов.
Дженни ничего не ответила. Арсений поблагодарил её за чай, сам сполоснул чашку и собрался уходить.
– Не только я, – тихонько сказала девушка, глядя в сторону. – Кукловод тоже.
– Ты о его проповедях про свободу?
– Нет… не знаю. – Она поднялась с кресла, не глядя отряхнув подол юбки от чёрных шерстинок Кота. Решительно выпрямилась, встретив его взгляд. – Но мы же не должны враждовать между собой, хотя бы здесь, в этом доме. Мы же не для этого все здесь оказались! Почему надо обязательно делиться, ругаться, устраивать тут… войну Алой и Белой розы… Арсень, я не понимаю! Ты ведь тоже теперь так будешь…
– Да откуда мне знать, что будет, Дженни? – попытался возразить и при этом не повысить голос, – надо карабкаться, как-то выбираться на свободу. Мне кажется, Джек может придумать, как нас всех отсюда вытащить, потому я и стану помогать его фракции, вот и всё. А воевать с кем-то…
– Это ты сейчас так говоришь. – Девушка опустила голову, стянула со стола полотенце и теперь мяла его в руках. – Извини. Что-то я… устала, наверное.
В голосе никакого желания извиняться, впрочем, не слышалось.
– Да всё нормально. Спокойной ночи, – Арсений постарался сказать это спокойно. Прикрыл за собой дверь кухни, оставив щель, побрёл по полутёмному коридору к себе. Даже туман, маячивший в прихожей у лестницы, почти не обратил на себя его внимания.
Почему-то от Дженни он такого разноса не ожидал, по крайней мере, по поводу своего выбора.
– А вот нечего, – пробормотал себе под нос тихонько. – Она тоже по-своему права.
Другое дело, что такая правота не для фракций. И зачем людям с одной целью и впрямь делиться и цапаться между собой? Ерунда какая-то.
Над шкафом, медленно мерцая, как сквозь туман, проступили знакомые уже буквы «HELP».
– Буду помогать лестнице, – бодро заявил Арсений в темноту, чтобы не скатиться в тоскливые умствования. – Она вот просит и просит о помощи, что я, изверг?
Надпись помаячила ещё с минуту и впиталась обратно в побелку. Только тогда Арсений понял, что замер посреди тускло освещённой прихожей, прямо в луже жёлтого электрического света. В полушаге, по правую руку, была дверь с восемью нераскрытыми замками.
========== 5 октября ==========
Последние несколько недель вспоминались Джимом как благостное время затишья. Сначала некоторая часть его загруженности нейтрализовывалась помощью Арсеня всем и вся; после был период, когда Арсень оправлялся от раны, и док его выхаживал, в последующие дни бурная деятельность обитателей особняка в целом была снижена – как он теперь понимал – из-за подготовки к его дню рождения.
Время, наступившее сейчас, напоминало Файрвуду те дни, когда он только попал в особняк: ни у кого нет опыта, все вокруг постоянно получают раны, простужаются, паникуют и тому подобное. Тогда он, пока все не адаптировались к испытаниям, почти не спал, не ел, редкие передышки давал себе лишь из осознания, что ему нельзя переутомляться – качество работы снизится.
Зато у него была надежда, что хоть здесь он не будет одинок. Вокруг было много людей с теми же проблемами, с той же жизнью.
Помнится, Джим даже попытался подружиться с кем-нибудь. Безрезультатно.
Сейчас вокруг происходило то же самое: новые испытания, дезориентация проходильщиков, масса раненых. Только той надежды не было. Джим знал, что эра заполошности пройдёт, все успокоятся, и его работа войдёт в привычный ритм, как и жизнь.
Что вообще может измениться, если так и не изменилось?
Утром он обрадовал Марго предложением встречаться. Спокойно подошёл, ответил на радушное приветствие и, пока она не начала разговор на другую тему:
– Маргарет Стоунер, ты – прекрасный человек, пожалуйста, стань моей девушкой.
Кажется, она была счастлива. Бросилась ему на шею, тихо твердила: «Да, да, да!» – целовала щёки.
Джим тоже был рад. Это хрупкое создание, которое он держал в своих объятиях, столько перенесло рядом с ним – операции, даже одну ампутацию пальца, отсутствие лекарств и эфира, – что могло понять его образ жизни. И, вполне возможно, стать его спутницей, его радостью, тем светом, которого ему так не хватало.
Как бы хотелось в это верить. Как хотелось бы испытывать к ней не только теплоту и уважение. Док сжимал в ответных объятиях её тёплую талию, слегка водил ладонью по спине, даже улыбался.
Поверить в то, что у них всё получится...
Ну хоть девушку он действительно осчастливил: она весь день была радостная, лёгкая, как будто светящаяся изнутри. Смотря на неё, получалось надеяться на лучшее. Он даже принял решение назначить ей что-то вроде свидания – попросить у Дженни немного шоколада, принести в свою комнату чая и просто посидеть после работы.
Когда найдётся свободное время, разумеется.
Первая половина дня так и прошла – с надеждами, мечтами и наплывом пациентов, слава Гиппократу, с не особенно тяжёлыми травмами. Остаток дня был безвозвратно испорчен Алисой: ворвалась в гостиную как красный вихрь, перепугала рыскающего по комнате Закери, чуть не переломала лабораторное оборудование неудачным торможением.
Из её страстного и громкого монолога Джим узнал о себе очень много нового: он продаёт секреты (какие?) Последователей брату, он не желает (чистая правда) идти путём Кукловода, он не заботится о процветании фракции, он специально отпустил Арсеня в Подполье и теперь будет помогать подпольщикам больше, чем своим. Он уже даже не пытался переубедить разошедшуюся женщину, по опыту знал, что это бесполезно – она попросту не услышит ни слова за своими криками.
Под конец Алиса пообещала убедить последователей переизбрать лидера и вышвырнуть его из фракции. Ни её обвинения, ни её угрозы нисколько не поменялись с момента начала разногласий.
Когда вихрь в красном покинул гостиную, Марго обняла дока сзади, прижалась. Он было понадеялся, что уж она-то понимает, что нельзя лишать человека – Арсеня – свободного выбора в чём бы то ни было, как она заговорила:
– Не переживай. Все понимают, что ты убеждал его как мог. Я даже не представляю, как подпольщики его к себе заманили.
И Джиму стало совсем грустно.
Вечером его ждал новый сюрприз.
После того, как поток раненых из-за смены испытаний иссяк, он решил провести хотя бы немного времени с Маргарет. Они уютно расположились в кресле, удостоились нескольких ядовитых реплик от Кукловода, но больше пяти минут выдержать не получилось – и у него, и у неё попросту закрывались глаза от усталости. Джим проводил девушку до комнаты, поцеловал в щёку и отправился к себе.
В его комнате горел свет. Книги валялись на полу, подарки, большую часть из которых он так и не удосужился распаковать, были разбросаны по всей комнате, и в центре этого великолепия – на его кровати – восседала Кэт.
Интересно, что она мне скажет, – подумалось Джиму с горькой иронией, – неужели Канта обсуждать будем?
– Как ты мог?! – Девушка начала вещать громко, с почти истеричными нотками, – как ты мог его упустить?!
Джим понимал, что отвечать бессмысленно. Что бы он ни сказал, Кэт это сейчас только раззадорит. Поэтому занялся насущным – сбором разбросанных книг.
– Нет, ты меня не игнорируй!!! – взвизгнула последовательница, вырывая набранную стопку из его рук и швыряя на кровать. Джим мысленно порадовался – не хватало ещё швырнуть о пол его любимую энциклопедию, или, ещё хуже, в вазу. – Я убеждала Арсеня как могла, а ты его упустил!!!
Как же я устал…
Джим потёр виски. Истерика девушки его никоим образом не волновала – главное, чтоб до припадка дело не дошло, но Кэт слишком любит себя, чтобы опускаться до пены изо рта. Книги было жалко, но, в конце концов, все книги заменяемы. В крайнем случае, у него есть записи и целая библиотека под рукой. Но как же он устал от вечных претензий на пустом месте…
– Ты, ничтожество, какой из тебя лидер?! – Кэт уже чуть ли не бросалась на него с кулаками. Кажется, его спокойствие только сильнее её злило. – Сопля! Червяк! Слизень бесхребетный!!!
Начали стягиваться любопытные. В дверь уже просовывался длинный нос общеособнячной сплетницы, к огорчению Джима, тоже последовательницы. Прямиком посередине проёма нарисовалась Алиса: стояла, гордо скрестив руки на груди, и усмехалась с видом победителя – Джим даже начал подозревать, что спектакль ей и инициирован, чтобы подорвать его авторитет среди последователей. Вряд ли Кэт сама по себе прибежала покричать, в её духе было бы ходить, презрительно задирая нос, и смотреть на него волком.
А может, и нет. Он никогда не понимал, почему кричат девушки.
– Ты упустил такой ценный кадр, ты мразь!!!
Джим всерьёз заопасался, что Кэт всё же на него кинется. К тому же, от неё слегка попахивало вином.
– Чтоб тебя черти взяли, мне на тебя даже плюнуть противно!!!
– А может, для начала заткнёшься?
Через толпу протолкался Арсений, за ним маячил Джек. При виде его последовательницы отошли подальше, кидая злобные взгляды.
Кэт оглянулась с полубезумным видом. Арсений не дал ей опомниться, схватил поперёк, закинул себе на плечо и вытащил в коридор.
– Арсень, не надо, она… – Джим не договорил. Поднялся возмущённый гвалт; к месту действия подтягивалось всё больше народу, в довершение картины прибежала Дженни с полотенцем в одной руке и ножницами в другой – кажется, её оторвали от какой-то работы.
– Помощь нужна? – поинтересовался Джек у Арсения. За ним уже маячила парочка подоспевших подпольщиков. Вид у обоих был крайне воинственный.
– Разберусь.
Кэт принялась брыкаться. Арсений поставил её на пол. Девушка попыталась влепить ему пощёчину, но Арсений вовремя перехватил её руку. Несильно, всё-таки не особо хотелось, чтобы Джим после возился ещё и с вывихом запястья этой истерички.
Подоспевшие подпольщицы одобрительно заухмылялись.
– Вот, блин, а я бы сломала, – хмыкнула Нэт.
– Отпусти её, – приказала Алиса холодно. Говорила она вроде бы тихо, но разом перекрыла весь гвалт.
– Пусти! – эхом пискнула девушка, пытаясь выдернуть руку из его пальцев. Арсению пришлось прижать Кэт к стене.
– Слушай сюда, – заговорил негромко, ловя бешеный взгляд последовательницы. – Выбор фракции – моё личное дело. Если я так решил, так будет, и никто, я повторяю тебе, никто, даже ваш обожаемый маньяк, меня не переубедит. Хочешь плеваться…
Его резко дёрнули за плечо.
– Я сказала, отпусти, – медленно и раздельно произнесла Алиса, глядя на него из-под полуопущенных век. Кэт, воспользовавшись паузой, наступила каблуком на уже слегка надорванную подвальной ловушкой кроссовку Арсения… душевно.
– Наших бьют! – сдвоенный женский вопль со стороны Подполья перекрыл вой Арсения; в следующую секунду его выпихнули из гущи событий. Джек обхватил Алису, с выражением разъярённой пантеры намеревавшуюся вцепиться в волосы Джулии. Кто-то из последователей глупо хихикнул на тему женских боёв – но ему тут же прилетело полотенцем от Дженни: отважная хозяйка пыталась разнять особо рьяных драчуний. В целом последовательниц было в три раза больше, чем подпольщиц, но, судя по воплям «не проиграем стервам», обитательницы подвала сдаваться так просто не собирались.
– Вы так и будете стоять?! – прикрикнула Дженни на растерявшихся парней.
Те, наконец, сообразили, что надо как-то вмешаться, и принялись растаскивать воинствующих дам. Походу бедолагам доставалось даже больше, чем противницам.
Арсений, морщась, попытался схватить и оттащить свою «ванную любовь», но Кэт, отбивающаяся от Агаты, заехала ему локтем в рёбра. Пришлось ретироваться с поля боя: дальнейших потрясений его не до конца оправившийся от раны организм мог не простить.
Кто-то попытался воплем призвать к порядку, но вопль тут же потонул в общем шуме; зато секунду спустя с потолка хлынул ливень.
– Хвала особнячному божеству, – пробормотал Арсений, по стенке выползая из зоны поражения. Кукловод постарался на славу: вода хлестала так, словно под потолком прорвало с десяток труб, потоками растекалась в коридоре, хлюпая под ногами. Обитатели выныривали из-под водопада, закрывая головы руками, отбегали в сторону.