Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 251 (всего у книги 329 страниц)
Джим только заметил, как на заднем плане перепуганный Закери пучит на них глаза с верха лестницы – буквально на насколько ступенек спустился и теперь перевешивается через перила. Видимо, услышал голоса и вылез на проверку. Перехватил взгляд Файрвуда.
Не лезь в драку
Не смей
Ищи наших
Арсеню не до того – он сосредоточен на враждебной троице. Самому на лестницу тоже долго смотреть нельзя – либо заметят Зака, либо догадаются, что может подоспеть помощь.
Мальчишка сориентировался. Кивнул Джиму (мысли услышал, что ли?) и тихонько скрылся из виду.
Джим чуть сжимает пальцы Арсеня – не сильно, руки Пера как всегда изранены, приподнимается и тянется к уху.
– Тянем время, – еле слышно, – я тоже буду.
И – беспокойный взгляд на Лайзу, чтоб думали, что говорит о них.
Найти кого-то из боеспособных «наших». Сколько времени понадобится?
– Лайза, ты за спинами товарищей-то не стой. Я тебя не ударю, – обращается Арсень напрямую к рыжей. Понял или нет предупреждение, неясно. – Что тебе наплёл Мэтт? Что я намереваюсь ткнуть пальцем в тебя?
– Заткнись, – сквозь зубы начинает рыжая, и, вроде, собирается продолжить, но взрывается Нэт.
– Да чего их слушать! Нас больше! Я… Чёрт, – трясёт лохматой головой, – хватай, и всё, короче!
Ситуация разворачивается плохо. Троица настроена решительно – вне зависимости от мотивов, тактика «заговори им зубы» долго не продействует. К тому же, Лайза умна и понимает, что тут в любую минуту могут появиться «верхние».
– Арсень, – тянет его руку на себя. Умильно заглядывает в глаза. Хотели же влюблённых голубков? – Может, и правда? Ты… посидишь один вечер, а я справлюсь.
– Справишься? В твоём-то состоянии? – тянет в нерешительности. Понял.
– Сделаю всё возможное, – пожать плечами. – Мне эти драки надоели. Я врач, чёрт возьми, клятву Гиппократа давал, – вот тут должны купиться. Джек не раз на весь особняк вещал, как его эта клятва достала. – А кругом дерутся, убивают, а я сижу как сыч на суку, да только смотреть и могу!
Вот. Вот теперь не вмешаются. Когда дело можно и без драки утрясти. Заодно мелодраму поглядят.
Вверху протопотали (в каком направлении?) лёгкие шаги подростка. Джим усилил накал. Прижался лбом к плечу Пера.
– В общем… к чертям. Джек уже вне опасности, в тебе я уверен. Вы, – обратиться к троице, – точно только запрёте?
– Да, сам прослежу, – у Фила явно отлегло от сердца. Жаль видеть, как неплохой, в сущности, человек против своей воли творит такую дрянь.
– Нет… – тихое Лайзы. – Учителя это не устроит. Перо не должен иметь возможности решать за Файрвуда. Вообще.
– В. Каком. Смысле?
Вот тут играть уже нет возможности. Только надеяться, что когда дойдёт до драки, Арсень сможет драться достаточно времени.
– Что ты имеешь в виду, Лайза? – Сделать шаг вперёд, не выпуская руки Пера. Мэтт – скотина такая, стоит только отпустить, как пойдут санкции. – Ты что собираешься сделать? На что ты готова, чтобы выслужиться перед учителем, новая Алиса?
– Не заговаривай мне зубы, – девушка покачала головой. – Мы приведём его в недееспособное состояние…
Джим успел ещё заметить, как сузились глаза девушки, и Арсень, дёрнув запястье, чуть ли не закинул его себе за спину. На верху лестницы нарисовался Форс. В руках у него была початая бутылка вина. Точнее, там на донышке плескалось. За ним виднелся Рой. Этот добродушно улыбался, закинув на плечо швабру, как крестьянка в поле – вилы.
– Ребятки, а оставили бы вы Перо в покое, а? – проговорил нараспев. – А то он у нас инвалид дверного фронта, кровь каждый день на здоровье дверных ручек жертвует. Мы за него, знаете ли, переживаем.
Хвостатый, раздражённо цыкнув, отпихнул его в сторону.
– Сазерленд, дурой не будь. У тебя шансов нет.
Двое на двое, плюс Лайза самостоятельно в драке не участвовала. Рой схлестнулся с Филом, бухой Райан расправился с Натали. Джим только привалился к стенке плечом, и наблюдал за рыжей. Поражался тому, как Зеркало меняет человека.
В итоге на игре были все – и побитые Рой-Фил-Нэт, и Райан с ещё одной бутылкой, и Лайза – она б выступление учителя точно не пропустила. Джим сразу расположился у двери – всё равно выходить, игнорировал недоброжелательные взгляды и потягивал из пробирки разведённый спирт. Под обезболивающими драться нельзя, да, а вот под градусом – самое оно. Да и боль, хоть и не уйдёт, но перестанет мешать движениям. Идеально.
А Джек – в углу, на ящике. Хмурый. Даже заговорить не попытался.
Разведённая мерзкая жижа обожгла пищевод, и Джим слегка закашлялся. Охолодила руку сдвинувшаяся сталь запрятанного под манжетой скальпеля.
– Ну, сегодня у нас день особый, – динамики затрещали, выплёвывая слащавые интонации Мэтта. – Прямо-таки провожаем деточку во взрослую жизнь. Может, если выживет, я даже подумаю ему разрешить передвигаться самостоятельно.
Скотина…
Мысли уже пьяные и вялые. Зато тело разогрелось. Джим выпивает ещё пару хороших глотков и передаёт колбу Арсеню.
– Джимушка, маленький, а ну отпусти ручку Пера. Давай-давай, надо же когда-то. – Мэтт чем-то бумажно зашуршал. Даже этот безобидный звук у него получался как-то мерзко. – Пёрышко, скажи своё слово. Что решил?
На него разом уставился весь чердак, кроме Энди – он производил в блокноте какие-то подсчёты карандашом и не особо интересовался окружающими событиями.
Арсень даже голову к камере не поднял.
– Джозеф, – сказал спокойно.
На лице Лайзы нарисовалось вселенское облегчение. Рыжую пошатнуло, едва удержалась за стол.
Зато на самого Джозефа было страшно смотреть: подросток побледнел, затрясся мелкой дрожью. Обернулся хмуро просиживающий штаны Джек. Соня, бывшая последовательница (поэтому Джим её и запомнил) приложила ко рту сложенные лодочкой ладони.
Дженни смотрела во все глаза то на Арсеня, то на Джима. Вряд ли девушке было просто принять тот факт, что её друзья обрекли на смерть подростка.
Хотя, казалось бы, какая разница, кого обрекать?
Фил тряс головой, с ужасом пробуравливая глазами пол. Райан не пошевелился. Рой только посмурнел.
Мальчишка, закинув что-то в рот, подошёл на негнущихся ногах к Арсеню, вырвал пробирку – спиртом она пахла нехило, сделал три полных глотка.
– П… пошли, док…
Джек не мог поверить. Потряс головой, пытаясь хоть как-то уместить в себя осознание. Нет, не пригрезилось. Перо отправил на смерть пацана, которому едва за семнадцать перевалило.
Почему сам не пошёл? Почему не убил себя?!
Джек подлетел к невозмутимому Арсеню, попытался врезать. Ухватили, Райан с одной стороны, Рой с другой. Хорошо спелись.
– Ты не Перо… не символ надежды… Просто лицемерная сволочь! – последнее заорать изо всех сил. Чердак примолк. Может, потому что он говорил то, что они хотели сказать? Как тогда, в постылом феврале двухтысячного, когда он только попал в дом и стал для кучки обессиленных страхом людей Главной Крысой, лидером. Матерящим камеры, выводящим из себя маньяка на свой же страх и риск… Надеждой.
– Приткнись, командор, – посоветовал Рой, дёргая его назад.
Джек рванулся и плюнул в Перо. Хотел попасть в морду, да Форс поволок назад. Смазал.
Арсень не шелохнулся.
Джека усадили на ящик.
– Какая милая и трогательная сценка! – в динамиках, дублируясь, послышались одиночные хлопки Мэтта. – Сразу видно, как беспокоится брат за брата, как переживает. Ничего, Джек, мы ещё не голосовали. Может быть, твой братец окажется не в народных любимчиках и умрёт от моей ловушки. Не переживай раньше времени, береги нервишки. Ну а вы? Голосовать кто будет, Папа римский?
Люди неуверенно зашумели.
– За Файрвуда, – тем же спокойным голосом – Арсень.
– За Джеймса, – Тэн.
– Файрвуд, – Райан.
– Д… Джим… – Дженни спрятала лицо в ладошках, и Джим-подпольщик здоровой рукой слегка прижал её к себе, в свою очередь проголосовав за тёзку.
А Джек, к своему ужасу, почувствовал, как тревога за брата отпускает. Ну да, большинство будет за Джима, да и если нет – шансов много. Его брат выживет… Джим-убийца. Заодно с Арсенем, Форсом, Нортоном.
Меня от себя тошнит
Не хочу так не хочу эту ерунду
– Джозеф, – злорадный выпад Нэт.
Её поддержали Ричард и Фил.
– Джим, – негромкое Кэт. На неё многие обернулись, но, удивительно, Лайза тоже была за брата.
Да, Джим лидировал.
– Поставь меня против него, – громко заговорил Джек, поднимаясь с ящика и выходя вперёд, к камере. Отвращение придало решимости. – Не надо гробить малолетку. Я сам хочу пойти, а ты хотел мне отомстить. Вперёд, отличный шанс.
Весь чердак замер.
– Дебил… – прошептал Рой, зажмурился и шлёпнул себя ладонью по лбу.
Воцарилась тишина, только слышно было помехи в динамиках.
– И что мне делать? – вопросил Мэтт трагически. И тут же засюсюкал: – То один лезет с благородством, то второй. У вас это что, семейное? Арсень! Придётся тебе и второго на попечение взять. Семейка имбецилов. Слюнки ему подбирать будешь, подгузники менять…
– Нет!!!
Ощущение, что стены рушатся, что всё к чертям собачьим обваливается, только не это, и Джек слышит свой крик со стороны, откуда-то издалека…
– Настолько не хочешь? Ох, ну как же такому милахе отказать. Перо, отбой. Он рвётся к братику. Наверное, на помощь. Пустим? Элис, подруга, как думаешь, стоит воссоединить родную кровь?
– Я не против, – ласковое мурлыканье.
– Ну и замечательно. Видишь, малыш Джек, как хорошо всё складывается? Беги к братику, я дверь открыл.
Джим устало тёр виски, прислонившись плечом к стене. Таким импульсивным, как Джек, быть нельзя, вредно для здоровья.
Рядом сомнамбулически покачивалась его потенциальная жертва. Во внезапном прозрении, Джим наклонился к пацану, осмотрел зрачки. Расширенные.
– Что принял? – Тихо.
– Димедрол… – тот, будто не заметил, что к нему прикасаются. Всё так же качается. – Так не страшно... Раз, два, три, четыре, пять… вышел Джозеф погулять…
К заскрипевшей двери Джим обратился не глядя:
– Идиот.
– Выбирай, – Мэтт откровенно веселился. – С кем ты, малыш Джек. Если так ненавидишь брата, можешь помочь ему покинуть бренный мир. Ну, что же ты замер?
Джим всё-таки обернулся. Джек застыл на пороге – бледный, даже губы побледнели. Кажется, до младшего только что дошло, что всё происходящее – не игра и не фантастическая книжка, которые он так любил в детстве – где героев всегда выручало сумасбродное благородство…
– Скажи: «хосю облятно к мамоське», милаха, – просюсюкал Мэтт. – Обратно не отправлю, но ты меня ещё больше начнёшь умилять.
Джек смотрел на старшего во все глаза, слегка покачиваясь. Его не то тошнило, не то…
Джим заметил, как он медленно тянет из кармана что-то продолговатое, ярко-жёлтое, такого оттенка только что вылупившегося цыплёнка. Мэтт этого видеть не мог, камеры же чёрно-белые.
– Ну, что ж делать, – по тону слышно было, что Стабле развёл руками. – Ребёночек решить не может. Джим, рядом с тобой твоего опекуна нет…
Джек вытащил из кармана канцелярский нож и нажатием большого пальца протянул бегунок вниз, выдвигая лезвие. Медленно начал поднимать руку.
– …а раз ты у нас старшенький, неси ответственность, приучайся. Как…
Джек резко вскинул нож к горлу, и тут Стабле, наконец, заметил.
– Файрвуд-старший!.. – почти паническое, – сто…
Джим кинулся вперёд, встряхивая запястьем – драгоценные доли секунд, пока лезвие выскальзывает из рукава, перехватить рукоятку скальпеля…
Всё происходит в какую-то секунду. Перехватить подростка сзади за плечи ещё полсекунды и полоснуть по сонным артериям, одна и вторая. Выпустить и кинуться к Джеку. Прыгнуть, чтобы наверняка…
Они свалились нелепой грудой. Джим пошарил, тут же вырвал у Джека ножик и бросил далеко в сторону. Младший не сопротивлялся. Пальцами лихорадочно ощупать горло, липкое… влажное… кровь.
Даже мыслей не осталось – бешеные намерения и рефлексы, вбитые в подкорку. Осмотреть невозможно, кровь льёт, пережать разве только – одной рукой.
Соскальзывают хреновы пальцы.
Не видно не понятно
Тихо…
Пальцы уже пережимают, и мозг начинает соображать.
Артериальное кровотечение – не шутки. Кровь бьёт при нём сильными, упругими струями, а не льёт как сейчас. Да и темновата для артериальной.
По касательной…
Вторая, не занятая пережиманием рука уже тащит руку Джека из рукава любимой рубашки. Скальпель – далеко, нож – тоже далеко отбросил, сам оторвать не сможет. Приходится быстро менять руку на ране, тянуть рубашку освободившейся, липкой от крови.
Пахнет мокрым металлом. Очень пахучая кровь у младшего.
О чём думаю…
Замотал ему горло рукавом, специально проследил, чтобы на рану попала манжета.
Джек уже бледный. Это не критично, при артериальном он уже сознание мог потерять, но всё равно – сквозь профессиональную отстранённость хирурга начинают пробиваться первые ростки паники.
Ти-хо…
– Джек, – схватить его руку, прижать ей недополучившийся компресс, – держи. Хорошо держи, говорю, слышишь?
Слышит. Сжимает пальцы. Это даёт несколько драгоценных секунд, чтобы найти взглядом серебро скальпеля – уже залило кровью мальчишки, доползти и хапнуть.
– Ох, какая трагедия… – закурлыкал Мэтт из динамиков. – Прямо семейная драма. А я-то так и не понял, Джек-то на чьей стороне был? Ну-ка старший, скажи, раз за него решаешь.
– На моей.
Чего ещё ждёшь, скотская блядь?
Скальпель режет рукава, на отрезки, полоски. Джим приматывает к ране две манжеты подряд, заматывает простой тканью, делает узел.
– Джек всегда на моей стороне.
– А, то есть, закончилось всё? Ну вот, как хорошо-то, а люди, знаешь, волновались, спорили… Ну вы ещё часок посидите, поговорите по-семейному.
Повязка готова, она неаккуратная, вымазанная в крови, но – готова. Рана перекрыта плотной тканью. Стянув с себя свитер спину обжигает плевать Джим сворачивает его жалким подобием медицинского валика, подкладывает под его шею.
Проверяет пульс. И, только удостоверившись, что пульс – есть, обнимает его.
Сразу накатывает паника. Та, недопережитая. Трясёт, из груди всхлипы вырываются, а щека чувствует липкий холод – тут пятно крови. Чьей-то. Уже непонятно, где и чья, её слишком много.
Сжимаются пальцы, захватившие перемазанную кровью майку младшего. Страшно, больно, и даже злиться невозможно на него за очередную детскую выходку, из-за которой чуть не умер.
Сколько можно
Сколько можно хоронить тебя
Джек умоляю прекращай
Через какое-то время гулкого набата в голове, бесконечно долгое, в запахе крови младшего, в его медленном сердцебиении – под руку пихается сумка.
Арсень.
Джим хватает, не подымая головы – расслабился, разнюнился, глаза ещё слезами застилает. Нужно зашить брата.
А в сумке есть всё необходимое.
Арсений сидел рядом, смотрел, как Джим зашивает рану. Приходилось промокать скатанными из ваты валиками выступающую кровь, но шил Джим быстро. Обработал перекисью готовый шов, удаляя остатки крови, наложил чистую, чем-то пропитанную салфетку. Попросил Арсения подержать голову и принялся заматывать поверх.
– Крови много, артерии не задеты. Полоснул слабо, – ответил Перо на немой вопрос подошедших Тэн и Дженни. Исами обнимала дрожащую девушку.
За их спинами Рой и Фил, то ли установившие временное перемирие, то ли просто слишком охреневшие от происходящего, заворачивали в содранное с дивана покрывало тело Олриджа. Пол в коридоре был залит кровью.
– Исами, – обратился Арсений, не оборачиваясь, – где Джон?
– Был на чердаке.
– Мы можем ему показать ад. Тут сейчас и кровь, и смерть, и всё подряд. Легко пройдёт.
Он услышал только лёгкие шаги Тэн вверх по лестнице.
– Ад? – тихонько переспросила Дженни.
– Да, солнышко. – Арсений, убедившись, что Джиму больше его помощь не требуется, поднялся, принялся собирать инструменты. – Надо, рано или поздно. И тебе тоже увидеть не мешает. Наших не соберёшь здесь?
– А… Мэтт как же? – совсем тихо.
– Вряд ли он кого-то будет сегодня загонять по комнатам.
Дженни тоже ушла.
Арсений завернул окровавленный инструментарий в кусок ткани и сунул в сумку. Мыть пока некогда.
Вместе с Джимом они перенесли Джека на кровать в ближайшей жилой комнате. В коридоре уже начала собираться их фракция: Джон подпирал стенку, равнодушно глядя на разлитую по полу кровь; Райан с испачканными сажей руками глотал из бутылки, и, на взгляд Арсения, был уже изрядно датый; Исами опять обнимала Дженни, к ней жался Зак. Джим-подпольщик стоял чуть поодаль, видно, приняв тот факт, что Исами сумеет утешить подругу куда лучше. Потом пришёл Рой. Вид у него был откровенно неважный.
– Я попробую показать вам изнанку этого дома. – Арсений вышел на середину. Он стоял в луже крови, хрен знает, чьей. Внутри была пустота, без эмоций, без мыслей. – Важно, чтоб вы поверили… никаких навыков гипноза у меня нет, так что… Всё реально. Это здесь, с нами.
Они молчали. Подвальщики, кто проходил мимо по коридору, спешили ретироваться прочь.
– Поехали.
Арсений настроился сознанием на Сид, потом взял чуть выше. Ад был гораздо ближе к миру, буквально в затылок дышал. Только умей правильно оглянуться.
