Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 214 (всего у книги 329 страниц)
Софи поднялась на четвёртый и вытащила ключи из сумочки. На глаза против воли сами собой навернулись слёзы – то ли от бессильной злости, то от усталости, то ли от всего и сразу.
Саймил, я тебя из ада вытащу. Вытащу, клянусь, а потом…
Руки слегка дрожали, она никак не могла попасть ключом в замочную скважину.
– Добрый вечер, – поздоровались с ней приятным низким голосом. Софи обернулась. На верхней ступеньке лестничного пролёта стоял мужчина, новый жилец, переехавший в купленную здесь квартиру буквально на днях.
Он, видимо, как и она, только что зашёл с улицы – ткань дорогого тёмно-серого плаща на плечах потемнела от дождевых капель, в волосах – густых, забранных в хвост, поблёскивала мелкая водяная пыль. В опущенной руке покоился свёрнутый зонт-трость. В другой раз Софи непременно бы вступила в разговор с новым соседом, да ещё и таким интересным… да ещё и заговорившим первым. Или хотя бы для начала знакомства узнала его имя.
Но не сегодня.
– Позволите вам помочь? – осведомился он тем временем.
Не дожидаясь ответа, мягко забрал ключи из её ладони. Два щелчка, и дверь послушно открылась.
– Я могла бы расценить это, как попытку ограбления, – произнесла Софи медленно и против своей воли шмыгнула носом.
– Но не расценили, – незнакомец мягко улыбнулся и вложил ключи обратно в её руку. – Выходит, моё желание помочь пришлось к месту. О, простите, я и не заметил… – он наклонился, подняв что-то с пола, протянул ей. Софи, глянув мельком, поняла, что сосед протягивает ей небольшую прямоугольную открытку. Взяла молча.
– Кажется, это было в вашей двери. Хорошего вечера вам, мисс… – быстрый взгляд на дверную табличку, – Блекхэм.
Он чуть склонил голову на прощание. Миновал лестничную площадку и свернул на следующий пролёт, слегка покачивая зонтиком в опущенной руке.
Софи осталась стоять перед открытой дверью с ключами и прямоугольником открытки в руках.
Взгляд невольно потянулся за незнакомцем, но того уже поглотил следующий лестничный пролёт. Вскоре и шаги смолкли, где-то вверху негромко хлопнула дверь.
Она зашла в прихожую, машинально закрыла за собой двери. Включила свет. Бросила ключи на тумбочку, почти с ненавистью избавилась от надоевших туфель и, чуть морщась, прошла в ванную. Положив открытку на столик у зеркала, стянула плащ, пустила воду и принялась умываться. Раз, на ладонях остались потёки туши. Два – стали гуще, расплывались по коже чёрными кляксами. Софи подставила ладони под воду; чёрные разводы мгновенно смыло, будто и не было. Умывшись и не закрывая кран, она зачем-то потянулась за открыткой. Она не имела ни малейшего представления, кто мог подсунуть ей открытку, тем более в доме, где почту оставляли обычно внизу, у консьержа.
Но это сейчас тоже занимало мало.
Софи без интереса глянула лицевую сторону. Туристическая открытка, вид Лондона.
Она чуть нахмурилась.
Однако, не привычное Вестминстерское аббатство, Бруклинский мост или Трафальгарская площадь, и даже не королевский универмаг на Бонд-стрит, а просто вид города через Темзу. Поздние сумерки, зажигающиеся на той стороне огни, край моста – Софи не могла сказать, что это за мост, наверно, не самый известный. В чугунных цепях влажно блестят отсветы фонарей, они же дробятся, мерцают на чёрной ледяной воде. Вода неспокойна, ветер. Небо не серое, а словно… поверх серости его покрывает лёгкая плёнка розоватой, с лёгким сиреневым оттенком, изморози. Дождь и ветер ощутимы настолько, что чудится – вот-вот разошедшаяся ветром волна плеснёт на берег и обдаст тебя мелкой сетью холодных брызг…
У сердца ёкнуло. Она помнила эту фотографию.
Саймил по приглашению одного издательства выполнял заказ на серию открыток с видами Лондона.
Софи едва не выронила открытку, торопливо перевернула её на другую сторону.
На обороте изящным, – чужим – почти каллиграфическим почерком несколько строк.
28 сентября, Вичбридж.
Лучше Вам приехать не одной.
Открытка выпала из разжавшихся пальцев. Под грохот дробящейся о ванну воды Софи медленно закрыла лицо ладонями.
========== Граница ==========
Мать твою, опять я умер.
Мысль была меланхоличной. Вокруг осыпалось облако пепла. Сквозь него Арсений заметил Аластриону. Дева колыхалась у тусклой стены (ранее там обретался холодильник, а теперь зияли кривые дыры отвалившейся штукатурки).
– Холодный человек каждый раз умирает, чтобы пройти сквозь проклятие к дням, когда оно ослабело. Но тьма вне времени, как и души в Сиде. А по проклятию нанёс удар ты.
– Я? – Арсений только сейчас сообразил, что лежит на спине, на полу. Да ещё и в чём-то липком. Но подниматься совершенно не хотелось. – Я ж, как ни крути, убийца. А разве в сказках злые чары побеждает не добрый, милый и до задницы симпатичный главгерой?
Дева опустилась рядом с ним на колени. Призрачное платье не шуршало о пол, хотя должно было.
– Не трать силы, горячий. Это и не победа, лишь начало битвы. Но тем, кто пойдёт за тобой, будет легче. Тяжелей всего нанести первую рану, когда враг ещё силён и уверен в своём могуществе.
– Я чего-то не понимаю…
Дева приложила к его губам ледяную ладонь. Жест был символический – они говорили на языке мёртвых, не размыкая губ. Но Арсений умолк. За спиной знахарки из ничего соткался Леонард, скользнул ближе. Вдвоём с Девой они вцепились в Перо. Крепко, надо признать. В реальности синяки бы остались.
– На тебе останется много швов, – услышал он шелестящую мысль Аластрионы. – Ты – словно ветхая ткань плаща, которую зашивают умелые руки. А я только и смогла, что залечить несколько шрамов на твоих ладонях. – Она покачала головой и с горькой иронией добавила: – любимица фейри.
========== La perfide Albion ==========
Сказал бы кто, что она, леди Блэкхэм, просто так поверит незнакомцу с лестничного пролета. Что впустит в квартиру, выслушает его россказни о Саймиле, а после согласится с ним же поехать к лорду Фоллу… Может, она просто слишком устала от всего свалившегося?
Но сейчас она ехала в чёрном джипе мистера Файрвуда, смотрела, как капли дождя оставляют с той стороны стекла неровные дорожки, и лишь искоса позволяла своему взгляду остановиться на невозмутимом силуэте ведущего машину мужчины.
– И что помешает вам отвезти меня к себе, связать и начать шантажировать мою семью? – спросила зло, но это скорее от отчаяния. Она же рехнулась, точно рехнулась. Какая временная петля, какое проклятье?
Но это определённо был Джеймс Файрвуд, одна из жертв Кукловода десятилетней давности. И вряд ли маньяк смог бы позвонить лорду Фоллу и запросто договориться о встрече.
Хотя, гипотетически, тот тоже мог оказаться маньяком.
Это в любом случае полезно. Я и сама собиралась встретиться с Фоллом.
– Ничего, – мягкий и спокойный голос Файрвуда. Он даже не обернулся в её сторону, только улыбнулся слегка. – Вам придётся довериться мне, леди. Но вы и так это сделали, не правда ли?
– Пожалуй.
Пальцы, стянутые тонкими перчатками, слегка сжали ремешок сумочки. Нервы ни к чёрту, самочувствие ужасное, с утра мутит и кружится голова. Ей бы сейчас из дома не выходить – как раз получила заказ на достаточно легкую картину, – да ещё и с учётом недавно открывшихся обстоятельств.
Но Саймила было необходимо найти, и как можно быстрее. И наличие заинтересованного союзника в этом деле совсем не помешало бы.
Красивая темноволосая женщина заправила за ухо выбившуюся волнистую прядь. Джим наблюдал за ней боковым зрением. Основное внимание – на дорогу. Хорошее время, ночью на трассах M6 и М40 пробок обычно не бывает, можно добраться до Ливерпуля, где обосновался Фолл, часа за три хорошей езды. Плохой – четыре.
В идеале ей нужно было выспаться, а завтра рано утром они выехали бы. Джон недолюбливал срочные визиты, да и самой Софи перенапрягаться нельзя было. Из-за последней причины Джим ждал сутки после того, как подбросил ей открытку, и только потом пришёл поговорить. Старался изложить суть в максимально мягкой форме, в такой он вообще редко с кем разговаривал. Убеждал, что поездку нужно отложить до утра. Но мисс Блэкхэм оказалась упрямее. Выслушала его историю над забытой чашкой чая, молчала минуту, а потом заявила, что немедленно едет к Джону Фоллу. Можно понять, конечно, такая информация после месяца бесплодного поиска…
Навигатор вежливо прошелестел, что через сотню ярдов нужно повернуть направо. Влажный асфальт поблескивал золотым, отражая дальний свет фар, капли негромко барабанили по стеклу. Атмосфера навевала сонное состояние, и прилечь бы сейчас, но останавливаться не с руки, а доверять управление ей не хотелось.
– Вам стоит поспать, Софи, – обратился к ней как можно более мягко. – Мы будем ехать не менее трёх часов.
– Благодарю, но сейчас я не смогла бы заснуть при всём желании, – она сидела прямая и напряжённая.
– Я могу предложить вам лёгкое успокоительное.
– Я очень прошу вас, мистер Файрвуд, не отвлекаться от дороги.
Джим с трудом подавил желание остановить машину и насильно скормить ей таблетку пустырника.
Как ты терпел её, Арсень? Хотя… ты терпел меня с младшим.
Он и сам слегка волновался, в результате чего ехал на границе положенных семидесяти миль в час. Если бы с ним не была женщина, по состоянию приближающаяся к пациентке, мог бы даже превысить. Несильно.
Софи думала о чём-то своём, смотря в окно, Джим наблюдал за дорогой и старался не вспоминать, что ему предстоит по возвращении в Вичбридж.
Он так давно не видел Арсеня. Арсения. Перо. Как угодно. С тех пор, как мисс Блэкхэм прибрала к рукам его беспокойного возлюбленного, и тот перестал шататься по барам все выходные. Джим был бесконечно благодарен ей: неизвестно, сколько организм русского смог бы выдерживать загульный образ жизни. Но в то же время Софи крала у него последнюю возможность с Арсением видеться. Пусть Джим позволял себе появиться перед ним только когда тот был в усмерть пьяный и не мог запомнить его лица, пусть – первая попавшаяся гостиница, где иногда вместо и без того кратких минут близости приходилось делать будущему Перу кустарное промывание желудка, заказывая в номер кипячёную воду, пусть – необходимость исчезать ещё до рассвета, предусмотрительно оставив ему на тумбочке воду, аспирин и завтрак. Всё – пусть. Джим променял бы на это любую из многочисленных интрижек с коллегами и студентами.
– Леди Блэкхэм, – начал максимально предупредительно. – Ваше бдение нисколько не поможет мне ехать быстрее. А вам нужно заботиться о своём здоровье. Дорога пройдёт проще для нас обоих, если вы поспите.
Поэтому бери таблетку, запивай, и марш на задние сиденья, – хотелось прорычать дополнительно, но он не стал. Насколько он знал таких людей, агрессия в их сторону делала их только упрямее.
Женщина молчала несколько секунд. Потом нехотя поинтересовалась:
– Какое у вас успокоительное?
Надо отдать ей должное, для своего положения в обществе она была достаточно резка и прямолинейна. Это Джиму нравилось.
– Пустырник.
– Вы же врач?
– Да.
– Сколько мне нужно?
– Две таблетки должно хватить.
Больше они не разговаривали. Она приняла таблетки из его рук, жестом попросила воды и с недостойным леди отсутствием грации перелезла на задние сиденья.
Можно было вздохнуть спокойно. Теперь женщина если и не заснёт, то хотя бы сможет немного расслабиться. Дело даже не столько в таблетках, сколько в том, что она оказалась вне зоны его наблюдения, и ей можно было не держать лицо так усердно.
Райан сказал, уже скоро
И инструменты нужные обещал
Джим сжал руль немного крепче. Страшно хотелось выпить.
Маленький старый особнячок, в котором теперь проживал лорд Фолл, был, как всегда, в идеальном состоянии. Джон всё свободное от дел время посвящал его обустройству. Делал он это ради своей девятилетней дочери Кэтлин. Как-то раз, за чаем, он обмолвился, что пытается всеми возможными силами обеспечить девочке хорошее детство. А для себя он уже ничего не хотел. Этой недостойной лорда темы он, разумеется, не касался, но и так было ясно. По тёмному, внутрь себя, взгляду, по отстранённости, которая была чрезмерной даже для традиционной английской сдержанности. В те редкие встречи, когда Джим находил время приехать – привезти отчёты по делам типографии, или же просто навестить Фолла, они больше молчали.
Да и сам Фолл-хаус гостеприимным не выглядел.
Три этажа серого камня, тёмная покатая крыша, тёмные узкие окна. Вот разве что вот, небольшой садик. Джон отдал его в распоряжение дочери, нанял постоянного садовника, хотя для такого маленького дома это было скорей расточительством, чем реальной нуждой.
Джиму было вообще не ясно, зачем здесь нужен сад – на его взгляд, в месте, где обосновался Фолл, живой природы хватало в избытке.
И, конечно, кованый забор. Высокий, из украшенных завитушками копьеподобных чугунных прутьев. Если бы не дочь, вместо этой по-своему изящной громады точно высилась бы каменная стена метра в два.
Дворецкий был безукоризненно вежлив. Он всегда был безукоризненно вежлив и предупредителен – в отличие от хозяина. Где Джон раздобыл в двадцать первом веке такой раритет, как настоящего, истинно английского дворецкого – оставалось загадкой. Но бывший Кукловод вообще отличался умением находить то, что идеально отвечало его запросам – и никак иначе.
Дворецкий встретил их у машины, проводил в дом.
Джиму стало немного смешно от попыток представить, как Софи будет реагировать на поведение Фолла. Какой бы необычной аристократкой она ни была, всё же она воспитана определённым образом и от людей своего сословия должна ждать того же.
– Лорд Фолл осведомлён о вашем прибытии. – В прихожей черноусый невозмутимый джентльмен взял пальто у Джима. – Он примет вас в библиотеке.
– Спасибо, Калхоун. – Высвободив руки из рукавов, Джим отошел в сторону, позволяя дворецкому помочь Софи. Джон отчего-то приобрёл коттедж с очень узкой прихожей. – Прошу, не провожай нас. Я хорошо помню, куда идти.
Вежливо склонив голову, дворецкий бесшумно удалился с их верхней одеждой, и Джим повёл женщину на третий этаж.
Обстановка в библиотеке – да и во всём доме – была мрачновата. Как ни старался лорд обустроить, внести уют в эти стены – не для себя, конечно, для дочери, – получалось плохо. Сказывалось полное отсутствие предрасположенности к созданию уюта и любовь к тёмным коридорам и старине. Вместо лёгких штор – тяжёлые бархатные портьеры, вместо светлой обивки стен – массивная, чёрного дерева, цвет обоев – приглушённо красный или кофейно-шоколадный. Многочисленные светильники и бра, несколько тяжёлых подсвечников старинной бронзы. Через эту мрачную атмосферу едва заметно пробивалось желание сделать особняк чуточку светлей: то ваза прозрачного хрусталя со свежими, белыми розами, то картина с изображением летнего утра, то вдруг (этого Джим не помнил, точно новое) витраж в окне над лестничной площадкой. В солнечные дни разноцветные блики должны красиво ложиться на тёмный начищенный паркет.
Да, проблесков было мало, зато становилось понятно, что Джон старался. Тоже достижение.
– Лорд Фолл нелюдим, – негромко рассказывал Джим, пока они поднимались по лестнице. Софи, слегка поджав губы, молчала. – Посторонних не любит, в высказываниях резок. Мне кажется, вам лучше узнать это заранее.
– Благодарю. – Она раздражённо взглянула на него. – Я учту это. Всё?
– Всё.
Миновать хорошо освещённую деревянную лестницу – планировка коттеджа в чём-то напоминала особнячную, – потом по коридору и, открыв дверь (сердце знакомо сжалось, предчувствуя шипы), пропустить Софи в библиотеку первой.
Свет – только торшер у кресла да маленькая лампа на журнальном столике. Запах смолы – от сложенных у каминной решётки дров, – свежезаваренного чая и новых газет.
Джон в кресле, хмурый и сосредоточенный, читал газету. На их появление отреагировал сдержанно. Сложил пополам шуршащий прямоугольник, поднялся со своего места, склонил приветственно голову.
– Мистер Файрвуд, – в его сторону, и уже к Софи, – мисс Блэкхэм. Присаживайтесь. О цели визита не спрашиваю.
– Верно, – Джим хотел было усесться в излюбленное кресло у камина, но потом решил, что Софи там будет комфортней, и занял стул. Женщина без стеснения разместилась в кресле, выжидающе уставилась на Джона. – Я всё объяснил по телефону.
– Тогда зачем вам я? – Фолл уселся обратно, налил себе бокал вина. Им не предложил. – Вы, мистер Файрвуд, и без меня прекрасно осведомлены обо всех деталях ситуации. Не стоило утруждать леди поездкой сюда.
– О нет, я не обладаю вашим даром убеждения…
Софи, немного бледная – видимо, попытки заснуть удачными не были, – выпрямилась в кресле.
– Ваш особняк, лорд Фолл, – единственная моя зацепка в поисках Арсения. И да, я не могу вот так запросто поверить на слово незнакомому человеку.
