Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 166 (всего у книги 329 страниц)
– Ну… – Билл хмыкнул, – к больному всё-таки наведываемся. Док наше массовое нашествие точно не одобрит.
Арсений представил, какую лекцию способен закатить Джим на тему покушения на здоровье его пациента, и скривился.
– В конце обеда приходи, Джима в комнате быть не должно.
Старик кивнул ему и направился к лестнице. Арсений потащил таз к бельевым верёвкам: до обеда надо было ещё успеть поискать для Дженни пропавший пятновыводитель, который кто-то из последователей умудрился умыкнуть из ванной за некоей туманной надобностью и не вернуть на место.
Старый следователь явился вовремя: Джим после обхода ушёл на обед, Арсений как раз получал от Райана втык за криво выстроганную деталь. На открывшуюся дверь Форс приподнялся на подушках, явно собираясь послать куда подальше вошедшего, но увидел Билла и умолк.
Арсений даже удивился.
Райан всё-таки сел, настороженно отслеживая взглядом каждое движение Билла. Старик остался у дверей. Арсений предложил ему стул, но тот только рукой махнул.
– На пару слов всего.
Установилось молчание. Арсений переводил взгляд с одного на другого.
– Мистер Гордон, – Райан первым нарушил тишину. – И зачем я вам понадобился?
– Хотел бы поговорить с вами без посторонних, – спокойно пояснил Билл, потянув на себя дверную ручку. По полу перестало тянуть сквозняком.
Райан бросил странный быстрый взгляд на закрывающуюся дверь.
Да ты нервничаешь
Арсений от удивления сильней чем надо прошёлся наждаком и едва не запортачил деталь окончательно.
– Я нашел один любопытный снимок, мистер Форс, – Билл чуть прищурился. – И хотел бы получить от вас некоторую информацию на его счет.
Арсений про себя отметил это «я». Старик явно не хотел впутывать его и Лайзу.
Билл вытащил из кармана фотографию и так же, издали, показал её Райану. Несколько секунд, после чего снова спрятал в карман.
– Узнаете?
– А вы нет?
– Конечно, мистер Форс. Но мне очень интересно, почему на обороте написано «Приложено к делу 1034».
До этого напряжённо выпрямленный, Райан слегка расслабился и позволил себе опереться спиной на подушки.
– Понятия не имею, – ответил равнодушно.
– Прекрасно. – Билл неслышно хлопнул себя ладонью по карману с фотографией, развернулся и приоткрыл дверь. Там, впрочем, обернулся. – Если вы что-нибудь вспомните, дайте мне знать. Желаю скорейшего выздоровления. Перо, вечером будешь нужен.
Старик вышел в коридор, дверь за ним тихо закрылась.
Арсений уже приготовился к очередной взбучке, но Форс промолчал.
А вечером, когда Арсений спустился в подвал, там уже была Лайза. Рыжая только что не подпрыгивала от нетерпения.
– Ну, что с ним?
– Да ничего, – фыркнул Арсений, оглядывая знакомые завалы на полках.
Билл пришёл минут через десять. От него сильно пахло куревом. Вытащил из кармана небольшую глушилку, поставил её на бочку, выдвинув антенну.
– Пристрастился к вашим этим техноштуковинам… – проворчал недовольно, вытаскивая из другого кармана набитую трубку. Два щелчка зажигалкой – и по подвалу потянуло густым табачным дымом. – В общем, пока не упускаем Форса из виду, – сказал он своим помощникам, опускаясь с дымящей трубкой на ящик. – Арсень, видел? Он не удивлен своей фотографии в полицейском деле, но номер не тот. Любопытно, что же он такого сделал, этот Форс…
– То есть, – нетерпеливо уточнила Лайза, уперев руки в бока, – ничего конкретного мы так и не выяснили.
Билл погрозил ей пальцем:
– Я своему чутью доверяю, девочка. От этого чердачного жителя пахнет тюрьмой. И шугается он от меня характерно… Будем искать. Если Фолл притащил в дом это дело, наверняка подкинул и все сопутствующие бумаги, какие смог достать. Завтра ещё на раз возьмёте библиотеку…
А пока они могли идти отдыхать.
Библиотеку надо было брать уже раз в десятый, хотя от завалов книг и пыли их уже тошнило. Вздохнув, Перо вспомнил о неудавшемся глинтвейне, предложил Лайзе, так сказать, в качестве профилактики и на тему скоротать вечер, но та, как-то туманно выразившись о делах, ушла.
Арсений, подумав, всё же решил, что ему самому профилактика не помешает, – ближе к марту за окнами особняка стали сгущаться ледяные сырые туманы, и куча народу теперь болели ангиной, – и вытащил из своей заначки одну из трёх бутылок. С собой взял Джека в качестве консультанта и не только – тот три дня назад перестал пить таблетки по той простой причине, что они закончились. Так что после ужина они взялись варить глинтвейн в камине, в старом закопчённом котелке.
Джек рассказывал о своих приключениях в поисках выхода из дома:
– Дымоход – дело гиблое, – рассуждал вполне себе живо, пока Арсений добавлял в варево приправы, помешивая вино деревянной щепкой, – там на высоте восьми футов решётка. И даже если её высадить – не факт, что нету второй.
– Ты как вообще в дымоход влез? – спросил его Перо. И только тут заметил на руках крыса не до конца отмытые следы сажи.
– Да как-как… застрял я там, как, – недовольно отозвался Файрвуд. – И еле вылез.
– Ну даёшь.
– Да как-то… Ну, положим, можно ещё как-то разобраться с решёткой. Но на крыше же трубки эти, система подачи газа…
– Помню, – кивнул Арсений. И правда: резкий приступ головокружения, тошнота и край крыши, едва не поставивший точку на его недолгой жизни.
– Вот и оно… Короче, дымоход отпадает. А ты мешай давай, а то приправа как следует не разойдётся, – Джек решительно отобрал у него щепку. – Всему учить надо…
– Ты не зазнавайся тут, великий кулинар.
Файрвуд только хмыкнул, помешивая дымящееся варево.
– Но ещё одна тема есть. Фотолаборатория. Я когда её распечатал, думал, ну комната и комната, да и не до того было. Но ты сам подумай: это самый верх боковой башни, если верить картинам с планом особняка в комнатах.
– Можно им верить, – заверил Арсений. – Я помню, как выглядит особняк снаружи.
– Тем более. Комната на самом верху башни, а под ней? И под твоей комнатой. Особняк сам по себе каменный, но полы-то деревянные. И если пропилить пол…
– Попробуем. – Арсений через его руку заглянул в котелок. – А снимать случаем не пора?
– Не лезь, – уверенным тоном. Джек слегка оттолкнул его плечом. – Когда надо будет, скажу.
Засидевшись за глинтвейном – порция небольшая, но и они никуда не торопились, – придумали ещё несколько планов. В частности, попробовать поискать ходы на ту половину дома, поискать люк в фотолаборатории, простучать стену здесь, в гостиной, проверить окна в спальне на предмет слабых мест, попробовать найти способ проникнуть в комнату, находящуюся на первом этаже возле кинотеатра. Арсений вспомнил о пресловутом подкопе в подвале, на что Джек сказал, что спрашивал у Билла. Тот поведал, что рыл его, сам только-только попав в особняк, пока однажды Кукловод не обрушил на создателя стенки его же творения. Старик едва там не погиб, сурово запил после этого случая и зарёкся с тех пор искать лёгкие выходы из дома.
– А ещё он сказал, что поначалу почти все попавшие сюда собирали паззлы и находили что-то в тайниках, – Джек поудобнее привалился к креслу и сильно-сильно сощурился, повернув голову к огню. – В том числе и Алиса, и Дженни, и Джим. Он тебе-то не рассказывал, что вытащил из тайника?
– Не-а, – Арсений лениво подлил из котелка себе в стакан. – Ни слова.
– А надо бы спросить…
– Надо, – согласился Перо.
Они некоторое время помолчали, допивая глинтвейн. За окнами бесновался ветер. Зачастившие в последнее время сырые туманы с завидной периодичностью сменялись таким же сырым ветром, а изредка проглядывающее солнце тепла вообще не приносило. Под шум ветра и треск пламени в камине Арсений почти задремал; сквозь тёплую дрёму в коридоре послышались чьи-то неуверенные шаги.
Он вздрогнул, проснувшись, когда в комнату ввалился Джим. Док был еле живой и хватался за стенки. Арсений подскочил к нему, помог добраться до дивана и дал в руки чистую тряпку.
– Дорбальда… всё. Зеркалка, – прогнусавил старший Файрвуд, вытирая кровь с нижней половины лица. Правда, действие было бессмысленным – кровь текла из носа и тут же снова залила губы и подбородок.
– Мир с ног на голову, – Джек поднялся с пола и сел на диванный подлокотник рядом с братом. – Арсень учится варить глинтвейн, Форс валяется с простудой, я застрял в дымоходе, а ты проходишь испытания.
– Ты в дыдоходе застрял? – тут же переспросил Джим, обернувшись к брату. Джек не выдержал, начал смеяться.
– Джим, ты б помолчал пока, – Арсений, хмыкнув, протянул ему чистую тряпку и почти насильно заставил прилечь на бок. – Щас…
Он над опустевшим котелком намочил вторую тряпку водой из бутылки, отжал и приложил ко лбу Файрвуда. Тот слегка кивнул и промокнул остатки крови. Полежал ещё минуты три, после чего со вздохом сел.
– Вроде лучше. Пускай пока тряпка так побудет.
– И сколько ты висел? – полюбопытствовал Джек.
– Не более четверти часа. Кажется. Не засекал. И со мной говорил Кукловод, – Джим бросил взгляд на Арсения, но тут же его отвёл. – Он… не знаю, стоит ли говорить это вслух.
– Ага, и ты, значит, одной зеркалкой обошёлся, – Арсений сел с другой стороны Джима.
– Завтра «против времени» и «чернила» в библиотеке.
Джек тихо присвистнул:
– Легко отделался, однако…
– Нет, Джек, не легко, – Джим резко обернулся в его сторону. Драматичность момента портило только то, что он периодически осторожно шмыгал носом. – Мне нельзя дербанить руки.
– А ну да, ну да… – судя по тону, Джек не впечатлился. – Но тебе всё-таки придётся сказать вслух, чего там у тебя за секреты. Я, видишь ли, немножко не в том состоянии, чтобы вести переписку.
Арсений же между тем взял левую руку Джима и повернул ладонью вверх. На ровной коже цепь проколов была почти не видна – если бы не выступившие и уже засохшие капли крови.
– Может, я их того, перекисью? – предложил не слишком-то уверенно. Всё же ситуация была донельзя странная. – И да, я тоже как бы пояснений жду.
– Ну давай перекисью, – Джим иронично приподнял уголки губ и положил руку на его колено. – И никаких секретов. Просто не хочу, чтобы Кукловод был осведомлён о моих мыслях. Так что, Джек, садись ближе, пошепчу на ушко.
Пока Арсений смоченной перекисью ватой обрабатывал одиночный ряд проколов на ладони дока, Джим что-то усиленно шептал на ухо Джеку. Тот слушал, и, судя по выражению лица, не особо верил.
– Ну всё, всё, – Джим, отстранившись, слегка оттолкнул брата, – можешь больше не делать такое лицо, я закончил.
– Эта ж твоя психология… – пробормотал тот недовольно.
– А мне? – Арсений отложил на стол слегка измазанную кровью вату и с прищуром уставился на Джима.
Джим слегка наклонил голову и поманил его пальцем.
– В общем, слушай, – зашептал, обдавая горячим дыханием ушную раковину, – мы Кукловода уже немного знаем, так? Я решил провести ещё одну сессию разговоров. А Кукловод не дал мне закончить и послал проходить испытания. Каково, м?
– Боится, что ты опять вытащишь Джона? – так же тихо спросил Арсений, стараясь на него не коситься.
– Да, мне кажется. Разумнее же было проигнорировать. Какая разница, что я там в очередной раз бормочу. – Джим коснулся носом его скулы, вроде как случайно. – Послал меня в зеркальную, я, естественно, не прошёл, и висел пятнадцать минут.
– Лучше бы тебе к нему не лезть, – Арсений на всякий случай отстранился. А то… два стакана глинтвейна, хорошее настроение – того и гляди, потянет завершить вечер совсем уж замечательно. – Серьёзно, – уже нормально, не шёпотом, – в следующий раз можешь порядком влипнуть с испытаниями.
– Это точно, – согласился Джек, с подозрением щурясь в их сторону. – Маньяк не будет слушать, нужны там тебе руки целыми или нет. Да и эта теория… Может, его просто взбесило, что ты у него время отнимаешь, вот и всё.
– Джек, вот скажи, если б ты на его месте не хотел кого-то слушать, что бы сделал? – Джим закинул ногу на ногу, сцепил на коленке пальцы, – лично я сделал бы тише колонки.
– Так это – ты, а то – маньяк! – Джек раздражённо выдохнул и скрестил на груди руки.
– Да ладно, забейте. Обе версии могут оказаться правдой, – Арсений пересел на пуфик рядом с диваном. – Джим, ты бы лучше рассказал, что из тайников вытаскивал в начале заточения. А то Билл вот проговорился на эту тему…
Джим напрягся. Прям видно было, как резко распрямилась спина, слегка сильнее сжались пальцы.
– Я могу сказать, – он нахмурился. – Но я потребую, во-первых, никому не рассказывать. Во-вторых, чтоб Джек отреагировал адекватно.
– Сама адекватность, – тот на секунду воздел руки к потолку, после чего вернулся к своей скептической позе, снова скрестив их на груди. – После известия о маньяке с раздвоением личности мне уже ничего не страшно.
– Пистолет.
– О, – Джек медленно подвинулся ближе к диванной спинке.
– Но я тоже пистолет нашёл. Для меня это значило выбор фракции, – Арсений покосился на Файрвуда. Тот был спокоен как скала. – И что бы этот значил?
– Не хочу об этом думать, – тот слегка вздохнул и расслабился, – знаю только, что в условиях особняка имеющий пистолет обладает слишком большой властью. Особенно, если у него есть пули, и все остальные об этом знают.
– Но нам-то ты мог сказать! – Джек встрепенулся. – А мой пистолет заныкан. Я припрятал тогда, а то…
– Мог найтись ещё один народный умелец, – кивком согласился Арсений. – Я так понял, отлить пули не так уж и сложно.
– Сначала ты на меня волком глядел, а потом я и сам забыл, – Джим пожал плечами. Разулся и забрался на диван с ногами. – А глинтвейна у вас, случаем, не осталось?
Арсений со вздохом отправился за второй бутылкой.
После им не удавалось так же собраться вместе.
Туманный сырой февраль сменился таким же сырым и дождливым мартом. Чудилось, что природа стремится затопить их несчастный особняк и стереть с лица земли – теперь вечерами Арсений не столько бегал, сколько поднимал во дворе грязевые брызги. Пришлось часть тренировок с бегом заменить болтанием на перилах библиотеки, растяжками и отжиманиями. Он ещё придумал прыгать через мебель в комнатах во время прохождения испытаний, но так напугал этим Лайзу в первый же раз, что пришлось эту идею оставить. По крайней мере, при рыжей.
В особняке участились случаи срабатывания ловушек. Джим теперь был постоянно занят, разбирался с последствиями – люди наступали на гвозди и хрупкие стеклянные вазочки с кнопками, попадали в лёгкие капканы, натыкались на лезвия, мечи и колючую проволоку, роняли на себя откуда-то взявшиеся тяжёлые связки книг. Один уникум умудрился во время испытания в библиотеке забраться на самый верх шаткой стремянки, после чего лестница покачнулась, и незадачливый скалолаз, пытаясь удержать равновесие, попал рукой в петлю висельника, спускающуюся с потолка. В итоге – вывих и куча вопросов от не слишком сочувствующих обитателей по поводу того, как именно он умудрился так вляпаться. Арсений тоже спросил. До этого он честно думал, что верёвка висит тут для психологического террора и даже не подозревал, что в неё можно угодить как в ловушку.
Но был во всём этом и один плюс: Файрвуд, занятый мыслями о лечении проколов после ржавых гвоздей и нехватке антисептиков, не мог думать о разговорах с Фоллом. Или виду не показывал, но уже что-то.
Райан решительно перебрался на чердак утром второго марта. Ходил он слегка прихрамывая, но уже довольно быстро. Дженни попробовала всучить ему носки собственной вязки и принести горячего чаю – на что последовал решительный и не слишком вежливый отказ.
Третьего марта дособирали арбалет. Арсений в качестве платы за труды выпросил возможность пострелять самодельными стрелами – охота всё равно предполагалась с использованием шприца, – и пол-утра проторчал во дворе, стреляя в своё удовольствие по подвешенной старой мишени от дартса. К нему присоединился Зак, и с час они по очереди дырявили мишень, даже соревнование устроили.
Под конец, уже перед обедом, маленький подпольщик, раз уж Арсень знал от Лайзы, рассказал про выращиваемые для Дженни цветы и взял с него обещание никому не говорить. Говорил, раз уж дня матери тут не проведёшь – у них в особняке ни одной матери нету, то у него какая идея: устроить просто день для поздравления девушек. Арсений в ответ рассказал ему о празднике своей родины с коротким и ёмким названием «восьмое марта»*, чему пацан необычайно обрадовался, решив, что раз так, то вот восьмого провести праздник и можно.
– А ещё идея такая… – Зак покосился на целящегося в мишень Арсения и шмыгнул носом, – нашим, крысам, если собраться, и целый день всю работу за неё делать. Ну с кухней там всё понятно, а вот остальное – стирка там, приборка… Арсень, если ночью выйти и по-тихому там пол вымыть, пыль вытереть везде, а? Правда, наши надо мной поржали, когда предложил…
Арсений проследил взглядом полёт своей стрелы. Вошла где-то на уровне восьмёрки, Зак стрелял лучше. Вон, дыра в самом центре мишени – его рук дело.
