Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 329 страниц)
Фолл, как и остальные обитатели особняка, не имел ни малейшего представления, откуда появляется это шерстяное недоразумение. Просто однажды, уже после Первого акта, когда особняк пустовал, он обнаружил бешено завывающий меховой комок застрявшим в небольшом чердачном окошке. После того, как Кот был выпущен на свободу, он застревал во всевозможных щелях, связывающих особняк с внешним миром, ещё несколько раз, после чего Джон решил, что гуманнее будет периодически приоткрывать ведущую во внутренний двор дверь. Да и должно же было быть поощрено подобное упорство? С тех пор ночами, когда проходильщики переставали шататься по коридорам, Джон – а иногда и Кукловод – выпускал Кота на улицу или запускал обратно в особняк.
Кто-то из марионеток, помнится, гадал, откуда тут периодически такие сильные сквозняки…
Вот так Кот и стал полноправным обитателем особняка. Даже более – у него было куда больше свобод и куда меньше обязанностей, нежели у любого человека в этих стенах. Даже у самого Джона: как ни крути, а он был заперт здесь в чуть меньшей мере, чем остальные. А иногда и в большей.
Кот сжевал колбасу, чихнул и вернулся к боданию его ног.
Не наелся.
Перекармливать Кота Джон не стал. Крутанувшись в кресле, повернулся лицом к мониторам и достал из ниши под столом бутылку вина.
– Французское. Хочешь? – он поднёс бутылку к носу Кота. Тот понюхал и отвернулся. – Зря. Марионеткам я такого хорошего не давал.
Кот несогласно мявкнул. Ему было наплевать на качество вина, он жаждал продолжения банкета. Своего банкета, с колбасой.
Густо-алая волна сбежала по горлышку сосуда, перетекая в бокал. Джон задумчиво смотрел, как прозрачный хрусталь заполняется жидкостью благородного багрового оттенка. Это было красиво.
– Не хочешь – не ешь, – он поднял ещё один кружок колбасы из рядом стоящей тарелки. На тарелке покоились ровные колбасные кружочки с одной стороны, с другой – тонкие ломтики тёмного хлеба. – Держи.
Кот с готовностью метнулся за очередным, шмякнувшимся о пол, кружком. Джон усмехнулся.
Приятно иногда побыть добрым.
– Ничего-то ты не понимаешь, – укоризненно произнёс он вслед Коту. Кот был согласен не понимать, если его за это продолжат так хорошо кормить – у Дженни он видел колбасу намного реже. – А я устрою собственный праздник. С днём рождения, Джим.
Хрустальный бокал коснулся мерцающего монитора.
Дженни подарила доку белый медицинский халат. Марго, страшно смущаясь, вручила толстую записную книжку – наверное, заметила, что старый блокнот вот-вот закончится.
– Там посвящение, – предупредила она, – с задней стороны обложки.
Посвящение, расписанное на полторы страницы, вещало о том, как они все – в особенности, сама Марго – любят и ценят дока, какой он хороший и умелый.
«Джим, ты самый лучший человек, которого я знаю, – шло в конце. – Я была бы счастлива узнать тебя ещё лучше».
– Э-м-м… спасибо, Марго, – других слов в голову как-то не приходило. Подумав, Джим неловко поцеловал девушку в щёку, – ты очень красиво написала.
– Тебе понравилось? – Марго подняла на него сияющие глаза, – ты знаешь, я давно…
– Братище, ты совсем старый стал! – сзади на Джима навалился неизвестно когда появившийся в комнате Джек. Он был ещё более взлохмачен и весел, чем обычно. К тому же, от него явственно пахло чем-то медицинским. Принюхавшись, док понял, что это – запах спирта, причём, очень хорошего. – А я-а-а тебя тоже поздравляю. Очень.
Смазано чмокнув брата в щёку, Джек повесил на его шею явно самопального производства стетоскоп.
– Там в куче ещё коробка чистейшего спирта из запасников Билловых. От всей нашей фракции.
– Пр-р-рысоединяюсь… – Арсень вылез как чёртик из табакерки, но не сказать, что Джим не ожидал. Запах спирта и от этого индивидуума так же не стал сюрпризом. – Я только сегодня закончил.
К висящему на шее прибору присоединился ремень из очень плотной мешковины – сумка. Новая.
Оба подарка были как нельзя кстати.
У Джима потеплело на сердце. Получается, брат заметил, что стетоскопа ему очень не хватает при осмотре. А от мысли, что Арсень обратил внимание на его совсем пришедшую в негодность сумку, стало совсем хорошо. Настолько, что док даже отказался от идеи отчитать двоицу за распитие спирта.
– Ребята… – повернувшись к новоприбывшим, Джим тепло обнял их за шеи, – я так рад… Мне тридцать, Джек, можешь в это поверить? Уже тридцать!
– Тогда желаем тебе дожить до тридцати одного, – Арсень расплылся в улыбке.
– А чего не больше? – не понял Джек. Арсень постучал кулаком по лбу.
– А до тридцати двух мы на следующий год пожелаем!
Отлепившись от именинника, продолжая обмениваться подколами и тыкать друг друга локтями в бока, они отошли к дивану.
Джим огляделся. Большинство народу, довольно переговариваясь, грудились у стола – который и впрямь вызывал восхищение. Если вспомнить, в последний раз поставка от Кукловода была куда больше обычного.
У рояля уже собрались благодарные слушатели Лайзы – девушка, оказалось, неплохо владела клавишными инструментами. Сейчас собравшиеся внимали её импровизации на тему балетов Чайковского. Дженни стояла рядом, покачиваясь в такт переливам мелодии и сложив руки на груди. Алиса сидела в кресле, закрыв глаза, и только тонкие пальчики выстукивали ритм на истёртом бархатном подлокотнике. Даже Энди заслушался – сейчас линзы его очков, поблескивающие в электрическом свете лампы, делали его ещё больше похожим на сюрреалистическую лысеющую сову.
Закери и ещё пара подпольщиков, не заинтересованных в музыкальных композициях классического характера, уселись на полу перед камином и играли в карты. Закери вовсю старался жульничать, и иногда его старшие товарищи даже делали вид, что верят. Нечасто, правда.
Джим налил себе полстакана вина – Дженни очень просила всех на празднике потреблять спиртное умеренными порциями, так как иначе на всех могло не хватить. Налил и встал поодаль – наблюдать за собравшимися здесь было очень приятно: спокойные, расслабленные, такое нечасто можно увидеть. В свете расставленных повсюду свечей, под музыку… Тем более радовало, что в ближайшее время никто не станет нуждаться в его услугах как врача.
К играющим в карты присоединился последователь по имени Харрис – высокий, черноволосый. Насколько помнил Джим, этот парень мнил себя разбивателем сердец, несмотря на то, что встречаться с ним никто особенного желания не изъявлял. Поговаривали, правда, что он спит с Алисой, но слухи Джима никогда особо не интересовали. Харрис посмотрел на играющих, потеснил Закери, чем заработал ощутимый тычок в плечо, и взял карты.
На некоторое время даже фракционные разногласия были забыты.
– Не скучаешь? – голосок Дженни прозвенел под самым ухом. Джим вздрогнул – задумался и не заметил, как она подошла.
– Как тут можно скучать?
Вино было неплохим. Даже ему, не ценителю, было заметно с первого глотка – без неприятных запахов, градус практически не ощущается. Дженни хихикнула и налила вина и себе, но отставила бокал на столик.
– Ну и молодец. А у Джека идея…
– Какая? – Начало фразы настораживало. У его брата редко бывали безопасные идеи.
– Народные игрища! – Девушка радостно хлопнула в ладоши. – Но с испытаниями ещё не определились! Ему сейчас Арсень помогает. А я вот стоять подустала…
– Игрища?
Кажется, с заявлением о том, что в его услугах никто нуждаться не будет, Джим погорячился.
Тем временем люди определились с идеей.
– Дженни, у нас хлеба много?! – высунулся из толпы Джек.
– Да, очень… – та не совсем сообразила, чего от неё хотят, – на кухне почти половина ящика забита…
– Народ, на кухню! – взревел этот юный вождь пролетариата, и почти все собравшиеся ринулись по указанному адресу.
– Что это с ними? – Дженни обернулась к закрывшему лицо руками Джиму. Тот же уже не знал, плакать ему или смеяться.
– Его любимая игра. С детства. Поедание на скорость.
Следующей гениальной задумкой его брата стала игра «Сорви шапку». Трое сыто икающих парней вышли из игры сразу же: Джим распознал в них жертв бездонного желудка Джека. Он точно был четвёртым, и он точно выиграл.
Остальные обступили кругом двух вызвавшихся: обоим, вернее, и парню, и девушке – Нэт вызвалась участвовать – привязали левую руку за спину, а на головы нахлобучили головные уборы. За неимением двух нормальных шапок Нэт досталась вязаная беретка Дженни.
– Готов поспорить, что она выиграет, – Джим с интересом развернулся к этому действу. Дженни, потягивающая вино маленькими глотками, пожала плечами.
– А с чего ты взял? Берет стащить легче.
Кажется, половина, болеющая за бравую подпольщицу, считала так же. По крайней мере, завывали они очень недовольно, пока Нэт не погрозила им непривязанным кулаком.
– Легче. Но я с ней пересекался пару раз, – Джим сделал глоток, – она не просто шапку, она её вместе с головой оторвать способна.
Уже через минуту черноволосая подпольщица доказала правоту главы последователей. Без потерь со своей стороны она сорвала вязаную шапку с огромным помпоном с крупного, но неповоротливого последователя, и теперь радостно размахивала ей.
Деление на фракции, забытое поначалу, снова обрело свою актуальность. Играющие разделились на два лагеря. Сейчас подпольщики вовсю радовались победе соратницы: вопили, размахивали руками. Закери исполнил победный танец, похожий на эпилептический припадок индейского шамана.
Следующей парой стали Арсень и Зак. Несмотря на то, что подросток больше впустую вертелся, чем нападал и оборонялся, ему всё же удалось выиграть. Джим подозревал, что не без наглого поддавания со стороны Арсеня.
– Фух, устал, – после окончания тура последний плюхнулся на диван рядом с ними. В два глотка осушил почти полный бокал Джима и сполз по спинке.
– Поддаваться всегда тяжелее, чем играть на полную, – док отобрал у него свой бокал и наполнил ему другой. Подумав, подлил и себе.
Арсень только рассмеялся.
– Да мне-то что. А мелкий вон как радуется – он мотнул головой в сторону Закери, снова принявшегося за исполнение своего победного танца. – Джек хотел потом соревнование на меткость устроить, ты не хочешь?
Джим отрицательно покачал головой.
– Боюсь, количество выпитого мной…
– Да ладно, – Арсень сгрёб его в охапку и силком вытащил из-за стола, – я тоже поддал, но буду же.
– Так это ты…
Тем не менее, свои силы Джим попробовал – его уговорила Марго – нужно было бросать скомканные бумажные листы в пустую вазу, обыкновенно используемую как предмет для испытаний. Попал три раза из десяти, но это был ещё хороший результат – Дженни, более слабая на алкоголь, не попала ни разу и, нисколько не расстроившись, пошла разговаривать с потягивающей вино вдали от суеты Нэт. Краем уха док даже засёк их разговор, возвращаясь к дивану и закускам.
– Подпольщики совершенно не умеют за собой ухаживать. Вот ты, Нэт…
– Да мне по барабану.
– Ты – девушка, – последнее слово Дженни произнесла с особенным нажимом. Как бы – «Девушка – это звучит гордо!», – так и проследила бы…
– По барабану мне, говорю же!
Джек в соревновании не участвовал, зато Арсень попробовал свои силы аж два раза. Оба раза показал неплохой результат, потом о чём-то тихо переговаривался с Кэт (они сидели в одном кресле), посмеивался. Вскоре они вместе испарились в неизвестном направлении.
Джим нашёл взглядом брата. Тот как раз поцапался с Алисой. Вернее, Джек цапался, а Алиса сидела в излюбленном кресле, откинув голову на спинку и прикрыв глаза, и лишь изредка отвечала на его гневные выпады. Если бы не подоспела Джулия, Джиму пришлось бы вмешаться. А вставать уже так не хотелось… Рядом сидела Марго. Она что-то говорила, он что-то отвечал. Малозначимое, но не умаляющее приятности беседы.
Кажется, под конец разговора она даже поцеловала его в щёку. По-дружески, конечно.
Пару раз к нему подсаживался брат, весёлый и успевший добавить на старую почву вина. Говорил, как его любит, зажёвывал целиком бутерброд и убегал обратно – после игрищ подпольщики собрались плотной кучкой и оживлённо – даже слишком оживлённо – что-то обсуждали. Последователи такой обобщённой группой собирались редко, это было не в их стиле: они, как обычно, разбились на три небольших группы. Все, кроме Алисы, Лайзы и Энди. Алиса задремала в кресле, Энди ушёл к себе почти сразу. А Лайза, понаблюдав за подпольщиками, подсела к созерцающему гостиную Джиму.
– Ты не похож на счастливого именинника, – она налила себе бокал. Первый за весь вечер – она вообще не очень любила вино.
– Нет, я счастлив, – Джим прикрыл глаза. – Нам давно требовался такой отдых.
– Арсень сказал, если долго не приходишь к отдыху, отдых сам приходит к тебе. Правда, он имел в виду свой недавний больничный. – Рыжеволосая последовательница с интересом покосилась на уже вовсю орущих подпольщиков, – чего это они?
– Довольно мудро. Я про Арсеня. Даже с медицинской точки зрения.
– Думаю, мудрости и алкогольных паров здесь наполовину. Ты заметил…
– Да, Джек тоже. Но я думаю, сегодня они могут расслабиться.
Краем глаза Джим заметил, как в комнату проскользнул Арсень. Подошёл к Джеку, они обменялись несколькими фразами, брат с довольным видом кивнул, и оба скрылись за дверью.
– Больная голова наутро – это плохое расслабление, – Лайза неодобрительно покачала головой.
– С тобой поспорят многие. В частности, почти все подпольщики и большая часть последователей.
Джим догадывался, куда Арсень потащил его развеселившегося брата. Он подозревал, что у этих двоих завтра будет самая больная голова в особняке.
– Это не значит, что они правы, – парировала собеседница, – как и обычно.
– Ммм? – Задумавшись, Джим слегка потерял нить разговора, и девушка пояснила:
– Я про то, что большинство редко бывает право.
– Ты трезвенница?
– Я противница пьянства, – Лайза улыбнулась ему. – Это другое.
– Не пьянство, я всего лишь пару глотков выпил, – Джон Фолл в доказательство продемонстрировал монитору бутылку, в которой плескалось ещё где-то две трети тёмной жидкости.
Вино действительно было очень хорошим. Он давно не позволял себе подобной роскоши – то ли из-за отсутствия холодильника, то ли повода не было… Скорее всего, ему попросту не приходила в голову такая мысль. Дни стали бесконечной чередой повторяющихся действий: наблюдать за Кукловодом, язвящим в микрофон, следить за поставками, ночами обновлять ловушки и оставлять в комнатах шкатулки, засыпать на пару тревожных часов, видеть кошмары, просыпаться в холодном поту, кутаться в плед и судорожно хлебать наскоро вскипячённый, заваренный прямо в кружке чай. Продолжительный сон без видений прошлого вообще стал непозволительным шиком. А вино и Кот внесли в эту череду приятное разнообразие.
Сейчас наглый меховой воротник уютно свернулся калачиком на его коленях. Наелся, напился – воды, правда, – молоко особнячное божество не жаловало, а вино животному вряд ли понравилось бы.
Коты – животные нравные. И привередливые.
На мониторах тем временем творилось сущее безобразие. Ладно игрища в гостиной, это терпимо. Даже английские лорды в близком кругу могли позволить себе что-то подобное. Но после из комнаты одна за одной стали выскальзывать парочки. Разбредались по комнатам, а там уже происходила чистая вакханалия. Наличие камер никого не смущало и не останавливало... Впрочем, как всегда. Так же было в Первом акте, где под надзором бесстрастных стеклянных глаз творились и куда более мерзкие и страшные вещи. Марионетки быстро привыкали жить под объективами. Слишком быстро.
Вакханалия Джону интересна ничуть не была.
Первой пострадала ванная на втором этаже. Пришедшая к занятому месту вторая парочка оккупировала ближайшую свободную комнату.
Фыркнув, Джон отключил соответственные камеры. В самом помещении ванной их не было, но следующим, кто сюда подойдёт, достанется коридор.
Потом была камера возле второго санузла, за прихожей. Как он и ожидал, особенно нетерпеливые уникумы занялись друг другом прямо в коридоре, перед огорчившей их собственной занятостью ванной.
Эту камеру Фолл отключать не стал, просто перестал обращать внимание.
Следующими жертвами разыгравшегося либидо стали личные комнаты обитателей. Джон отключал их одну за другой: щёлк, щёлк… щёлк… ЩЁЛК!!!
– Когда ж вы утихомиритесь?..
Рука, почёсывающая лениво растянувшегося Кота, переместилась на пульт, вызвав недовольный мяв мохнатого. – Тише, тише… – После пары поглаживаний животное поняло, что о нём не забыли, и удовлетворённо закрыло глаза. – Сущая вакханалия… думаю, у тебя в марте бывает примерно так же.
Кот желанием рассказывать не горел. Он ждал поглаживаний и получил своё, как только на экранах остались изображения гостиной и пары не осквернённых коридоров. Отличился даже Арсень – вот уж от кого Джон не ожидал подобного. Но тот хотя бы был со своей постоянной пассией, это хоть в какие-то ворота лезло.
После многие вернулись к празднику, как ни в чём не бывало, Арсень в том числе. И тут же вытянул из гостиной Джека. Куда они направились, Джона не интересовало.
Зато в подвале собралась кучка и так уже нетрезвых подпольщиков. Насколько Джон помнил, вчера некоторые из этой компашки умудрились припрятать фракционный спирт за коробками с инструментарием, и вот теперь под одобрительные возгласы бутылки были извлечены на свет. Празднующие торопливо разлили спирт по принесённым стаканам, разобрали… замерли.
