Соавторы: Олег Самойлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 146 (всего у книги 329 страниц)
К книгам не хотелось идти всё так же. Была мысль попробовать – только попробовать поработать в лаборатории, но, придя в гостиную и кинув взгляд на рабочий стол, Джим понял, что и этого делать не хочет. Растопил камин, посидел немного у огня, любуясь языками пламени. Они с таким жаром облизывали поленья, как будто уже очень-очень давно голодали.
Джим протянул руку в огонь. Языки тут же ринулись к ней, с такой готовностью и целеустремлённостью, что невольно создавалось впечатление: ждали. Пара языков, самые настырные, слегка опалили волосы на тыльной стороне ладони, один – обжёг. Не сильно, но достаточно для того, чтоб больше руки в огонь не засовывать.
Работать всё так же не хотелось.
Зато в гостиной стоял рояль. Лаково поблёскивал, возвращая лампам их тусклый свет.
Притягивал внимание.
Джим приветственно коснулся клавиш.
Взял аккорд. Основная минорная гамма – ля-минор, основной аккорд – ля-до-ми. Клавиши отозвались на касания пальцев густыми, протяжными звуками.
Бетховен был гением. Лунная соната успокаивала, грустила вместе с тобой, пела песню страдающей души.
Но не сейчас.
Пальцы легли на клавиши, примериваясь к нужным нотам.
Он играл этот этюд ещё в школе. Ещё удивлялся: как композитор кто, кстати, композитор? составил вместе эти аккорды, звучащие надрывно, надломленно. Музыка – та же математика, композитор должен ориентироваться на количество тонов, соизмерять их по музыкальным формулам. Как из таких неправильных чисел можно было вывести гармоничный пример?
Только аккорды. Они ведут линию мелодии, задают ритм, рисуют по чёрно-белым прямоугольникам картину.
Этот этюд рисовал зимний лес. Ночь, темно, и метель бьётся, как раненый зверь, воет, кидает тебя – исполнителя – из стороны в строну.
В школе этюд пугал Джима. Пугал и восхищал.
Сейчас он был необходим.
Первые аккорды.
Престо.
Он сыграл этот этюд два раза. Играл на полном форте, когда нужно было идти на деминуэндо, лишь слегка сдерживал бьющие по клавишам пальцы.
В гостиную заглядывали люди.
Забегала парочка девиц, может, пошептаться, но не выдержали и минуты.
А Джим был только рад. Кто входит – он не смотрел, но звук открывающейся двери слегка отвлекал его.
Пошепчитесь тут… при полном форте…
На исходе второго раза болели пальцы. Отбитые подушечки горели, ныли, в фалангах появилось тянущее чувство.
Джим довёл финаль, сходя на плавное пиано. Клавиши приятно холодили пальцы, поэтому, отпустив последнюю ноту, он ещё слегка задержал на ней касание.
Образ метели в зимнем лесу постепенно таял под уютный треск поленьев.
Стихал.
– Дом гудит, а ты тут, и не в курсе, – насмешливый голос от дивана. Джим не стал поднимать голову, и так понятно – Лайза.
– И что же случилось?
Собственная речь после музыки показалась неритмичным карканьем. Джим слегка поморщился.
– Арсень собирался сегодня комнату открыть. А ночью в ней же кто-то попал в ловушку. А ловушку поставил Райан. Вопросы что-зачем-почему не ко мне.
– Намекаешь, чтоб я шёл лечить пострадавшего?
Поднял глаза. Лайза полулежала, опираясь спиной о подлокотник. Руки скрещены на груди, сама растрёпана. Вид уже гораздо более подпольщика, нежели последователя.
– Пострадавший, по всему, в закрытой части дома.
– Ну хорошо, значит, я без надобности.
Джим откинулся на спинку стула. Клятва Гиппократа зудела внутри, откликаясь на последнюю фразу, дескать, никаких хорошо, когда кто-то ранился.
– Джим, я поговорить хочу.
– Я весь внимание.
– Об Арсене.
– Тогда я не внимание. – Джим поднялся. – Не хочу говорить на эту тему.
– Будешь.
Рыжая резко поднялась, тряхнула кудряшками на дверь.
Да, настроена решительно. А если Лайза настроена решительно, лучше согласиться. Не отстанет. Упрямая.
Они расположились в комнате Джима. Второй этаж гудел как разбуженный улей, даже мимо его комнаты иногда проносился чей-то топот. Но, как они рассудили, раз пострадавшего нет, то и доктора тревожить не будут.
Джим сел на кровать.
Лайза расположилась на стуле.
– Рассказывай, – потребовала, – хочу знать твою версию событий.
– А знаешь какие?
– Общую и арсеневскую.
– Лайза… – Джим посмотрел на свои ноги. Скинул ботинки, забрался на кровать с ногами. – Мне нечего рассказывать. У него есть девушка.
– Да, он сказал. Сказал, есть девушка, он её любит. А есть ты, и тебя он тоже любит. Что ты себе удумал?
Девушка решительно скрестила руки на груди. Волосы рыжие, глаза метают молнии.
Инквизиции на тебя нет, – беззлобно подумалось Джиму. – Либо сожгли бы, либо главной сделали б.
– Я не удумал. Мы выйдем из особняка, и тогда, не расстанься мы, будет два пути. Первый – он возвращается к ней. Второй – живёт на два дома. Мне не нравятся оба варианта.
– Джим…
– Лайза. – Он прямо посмотрел на неё. Как можно не понимать простых вещей? – Я так не хочу. Я уже с ума схожу, что потом было бы?
– Да кто сказал, что он тебя бросит по выходу?!
– Он хочет к ней вернуться. – Джим сжал губы. Говорить было сложно. – А и не бросит, что, хорошо? Он будет неделю с ней, неделю со мной, так? Вот ты как это представляешь?
– Да вы же с ума сходите. – Она пододвинула стул поближе. Ножки неприятно шкрябнули по полу. – Джим, ему же просто время нужно было. Обдумать всё, понять, выбрать.
– Ну, времени у него теперь сколько угодно. А выбрать он до сих пор не смог, так с чего ты решила, что потом сможет?
– Но он же старается. – Она испытующе заглянула в его глаза. – Очень старается. Ты ему дорог. Ну попробуй ты ему поверить.
Внутри, откликаясь на слова девушки, заныли лёгкие.
Дышать снова стало больно.
– Лайза… – и голос охрип, – я сам, кажется, рехнусь скоро. Но… чёрт возьми… ни с того, ни с сего он заявляет, что, оказывается, снаружи есть девушка. Он её любит. Он всё ещё к этой девушке хочет вернуться. Я, конечно, не замена, но вот этот маленький фактик он как-то упустил из внимания, пока мы встречались. Ничего скелет в шкафу? А как вовремя-то. Что мне чувствовать?
– Ну так сядьте и поговорите! – Кажется, она начинала терять терпение. Джима же наоборот, внутри как льдом сковало. Только объяснять одно и то же становилось скучно.
– Не о чем. Я не понимаю, как можно встречаться с одним человеком, если ты встречаешься с другим. Если один человек – твоя пара, то третий не вклинится. И я не желаю быть ни третьим, ни вторым в этой ситуации.
– Джим… – голос Лайзы стал тихим и грустным. Джим даже поднял взгляд – до этого смотрел на свои сцепленные руки. – Он тебя любит. И ты его. Ты на привидение похож. Про него вообще молчу. Что тут думать?
– Ты правда не понимаешь?
– Понимаю. Вас обоих понимаю. Но найди ты в себе немного понимания к его ситуации.
– Я нашёл понимание и не стал его дербанить необходимостью выбора. Всё.
Джим поднялся. Спокойствие – спокойствием, но дышать больно. И говорить сил уже нет.
Лайза тоже встала.
– Ты упрям, Джеймс Файрвуд, как… даже не знаю кто.
– Как человек, который собирается выйти во внутренний двор и подышать. Хочешь со мной?
Пальто – в шкафу, Кукловод оставил Джиму вещи, в которых его притащил. Но Лайза отрицательно качает головой.
– Мне Билл задание дал. Надо ещё пару оболтусов в напарники найти. А ты стой там один, и умоляю, подумай.
Джим пожал плечами.
Вот только ещё одного захода «подумать» ему не хватало.
Пришлось вылить на себя полведра ледяной воды. Зато после этого мир сразу стал чётким и тоскливым. Арсений вернулся к спальне – Тэн, кажется, как-то исхитрилась всех оттуда разогнать, приоткрыл дверь.
– Давай сюда, – Райан осматривал камеру. – Надо собрать части ловушки и вернуть доску обратно, иначе вечером к Файрвуду выстроится очередь потенциальных инвалидов. Коробку я тебе принёс. Можешь приступать.
Арсений покорно уселся у раззявленной дыры в полу и принялся осторожно вытаскивать из-под половиц бруски с гвоздями. Часть гвоздей была в крови, и от попытки представить, как изрешетило ногу тому, кто сюда попался, воображение начинало рисовать полную жуть.
– Раз попытка провалилась… – Арсений поднял голову от работы, – ты продолжишь охоту?
Он не ждал, что Райан ответит. Но хвостатый кивнул, после чего продолжил возиться с камерой.
Арсений перешёл к вытаскиванию обрезков колючей проволоки.
– Коробку принесёшь мне на чердак, – бросил хвостатый напоследок. Оказалось, он уже на лесенке. Секунда – вылез и захлопнул за собой люк.
Арсений быстро дособирал составные части капкана. Дольше пришлось провозиться с доской – старая распиленная уже не годилось, пришлось идти за новой в подвал. К счастью, растревоженные новостями фракционщики там не появлялись, в подполе было пусто. С доской закончил возиться к десяти, после чего отнёс коробку к Райану (хвостатый пообещал в ближайшее время снабдить его новым списком необходимого для поисков) и пошёл прямиком в подвал. Надо было разобраться со всеми делами сразу.
На втором этаже за ним увязалась Лайза, тоже идущая в подвал.
Билл был на месте – сидел на ящике и дымил. Арсений коротко изложил ему суть дела – комната открыта, он возвращается. Однако старый следователь не спешил с ответом, только сказал ему пока присесть. Арсений плюхнулся на ящик. Лайза прошла испытание, нашла банки с консервами и загрузила в сумку – отнести на кухню.
Арсений уже ждал, что девушка уйдёт, но она молча встала за его плечом.
– Вижу, меня не очень-то ждут обратно, – констатировал Арсений через минуту, разглядывая в полутьме Билла. Старик спокоен. Переводит слегка прищуренный взгляд с Лайзы на Перо и обратно.
– Как сказать… – к потолку отправляется очередной клуб дыма. – Больно скомкано всё получилось. Капкан этот, кровь… ты по-прежнему не хочешь говорить, что произошло?
– Это дело Райана, – Арсений хотел ответить чётко, но не вовремя начал зевать. – Я… по его заданию… Так что если надо, спрашивай его самого.
– Спрошу, если понадобится, – Билл спокойно кивнул. – Но и ты меня пойми, Перо.
– Что-то я как-то в последнее время всех должен понимать… – в пустоту сказал Арсений. – Ладно, намёк понят. Что мне теперь надо делать?
– В комнате есть паззлы. А паззлы открывают тайник…
– А по-моему, ты уже перегибаешь. У Пера и так на месте ладоней каша, – Лайза, судя по голосу, злилась. – И комнату он для нас открыл, я знаю.
– Условие – ты отдаёшь то, что найдёшь в тайнике, мне, – подвёл итог Билл. – А ты, девочка, можешь ему помогать, если так хочешь.
– А, теперь ещё, значит, это…
– Если берёшь ответственность – неси её до конца.
– Ага, а кто с меня снимет задание на поиск фотографий?! – Лайза всё-таки села на ящик, сердито уставившись на главу Подполья. – При всём моём уважении…
Билл недовольно запыхтел трубкой. Арсений впервые видел, чтобы он смутился.
– Ладно, поиск фотографий временно откладывается. Помогаешь Перу с тайником. Всё, идите. Идите, – он помахал на них рукой.
– Да ты из него верёвки вьёшь, – заговорил Арсений, когда они поднялись из подвала на первый этаж и направились к ванной, мыть руки перед завтраком.
Лайза пожала плечами.
– Не обольщайся. Вить из Билла Гордона верёвки невозможно. Просто я сейчас замещаю ему тебя.
– А я-то тут при чём?
Они подошли как раз вовремя – очередь на мытьё рук рассосалась. Арсений уступил Лайзе.
– Вот только скромнягу из себя не строй, – девушка открыла кран и потянула с края раковины мыло. – В этом особняке лучше тебя испытания не проходит никто. А теперь, когда Джек не при делах, у тебя не осталось даже близких конкурентов. Плюс к этому ты ищейка. У меня есть только второе. Поэтому Билл отряжает со мной парней, чтобы они проходили испытания, а я искала нужное. А старикан-то себе на уме… – Она отодвинулась от раковины и потянула с трубы висящее полотенце для рук. – Такое распределение ролей связано с немалым риском. Ищу-то я на виду.
– А я, получается, снимаю такой риск. – Арсений символически сполоснул пальцы – руки всё равно были забинтованы. Отряхнул их от капель, закрыл кран. – И чего такого секретного ты ищешь?
– Прости, но пока ты не во фракции…
– Понял.
Лайза мило улыбнулась ему.
– Ну, раз понял, пойдём завтракать. А то промедлим, и вы с Файрвудом пересечётесь на кухне. Боюсь, взрыва в этом случае не избежать.
После еды Арсений направился к Джеку. Его ещё ждала сборка будильника.
Зайдя в комнату, он застал интересную картину – Джек, уже одетый, сидел за его столом, сдвинув рисунки, и медленно, с силой вдавливая карандаш в бумагу, чертил схему. Начертив очередной элемент, он старательно ощупывал пальцами проведённые линии, после чего переходил к следующему.
– Почти готово, – сообщил, когда Арсений подошёл к столу.
– Ага, вижу. – Перо кинул взгляд на часы на своём запястье.
И вы от Джима
Чёртова тикалка
– Пойдём, буду тебя кормить таблетками… Да и капли пора.
– Только не говори, что опять уколы.
– И уколы, – вздохнул Арсений.
Джек жестом попросил его не поддерживать, встал. По стенке, хватаясь за мебель, но всё-таки дошёл до кровати сам. Арсения даже хватило на улыбнуться.
Видеть, как с твоей помощью человек возвращается к жизни – настоящее чудо, – вспомнились давнишние слова дока.
Вот точно. – Арсений сел на кровать рядом с крысом, принялся вытаскивать всё необходимое из тумбочки. – Только я, скотина такая, даже порадоваться этому не могу как следует.
Джек молча перенёс все процедуры, включая лёгкое растирание места укола, после чего прислонился спиной к подушкам, сложив руки на согнутых коленях.
– Щас будем с твоим будильником… – заверил Арсений, пытаясь отсортировать лекарства по коробкам – за два дня всё снова перепуталось. Глаза слипались, голова была тяжёлой, болела и отказывалась соображать.
– Да погоди ты с будильником. Случилось чего?
– А чего случилось?..
– У тебя голос… короче, точно что-то случилось. Я ж теперь всех вас слышу, как хренов распознаватель. Научился даже отличать, кто как шуршит. Чес слово, мне оно нафиг не надо, но никуда не денешь же.
– Ну да… да тут с утра такое дело…
Арсений кратко пересказал Джеку всё – и историю с ловушкой, и про влезшего в особняк – в конце концов, Форс показал тоннель им обоим. Крыс слушал внимательно, не перебивая.
– Погоди, значит… – заговорил, когда Арсений рассказал всё и привалился спиной к холодной металлической спинке кровати, – ранило женщину… Получается, она шла впереди. Значит, этот ушлёпок послал её вперёд себя, опасаясь ловушек.
– Получается, так. А когда она напоролась на ловушку, быстро утащил в закрытую часть дома. Чересчур быстро, как мне кажется. Должен быть сильным…
В сон тянуло неумолимо. Да ещё и в этой комнате, куда ни глянь, всё напоминало о Джиме. И вот вроде уже всё, забыть, а не получается. И хреново, тоскливо, и думать о непонятной тётке, угодившей в капкан, никак не получается, и всё тут.
– Ага, а ты упоминал при Форсе, что Алиса ставила на чердак глушилку, – оборвал его мысли Джек.
– А… ты не спал тогда, что ли?
– На звук открывающейся двери проснулся. Смотри, что получается: у Форса сдохли записи с камер, иначе бы он к тебе не пошёл. Сдохли по вине Алисы, которая протащила глушилку. Глушилка была наша, из Подполья – ты говорил, что она крысу тащила в руках. Но наши такой мощный сигнал дать не в состоянии просто, не так склёпаны. Скорей всего, кто-то её усовершенствовал. И при всём моём, Алиса сама бы это точно не сделала.
– А зачем тогда ей вообще крыса? Ну поставила бы глушилку так, да и всё…
Джек уверенно дотянулся до тумбочки, взял оттуда чашку с остывшим чаем, при этом не уронив ничего из стоявшего рядом.
– Наверно, чтобы подозрения отвести. Представь, заходишь ты на чердак, а там крыса с глушилкой носится. Где подстава? Нет подставы, потому что весь особняк уже знает, что у нас такие ручные крысы были.
– Ага, а потом крыса начала бегать непредсказуемо, и Алисе пришлось снять с неё глушилку, – Арсений кивнул сам себе.
– Угу… – Джек залпом заглотил остывший чай и вернул чашку на тумбочку. – Получается, у неё есть резоны помогать этому… пролезшему.
– Значит, это она угодила в капкан… – Арсений потёр лоб костяшкой среднего пальца. И снова услышал тихое тиканье. Взгляд напоролся на часы. На его запястье браслет сидел как влитой.
Снять что ли
Нет мне время надо знать
– Говоришь, там была куча снотворного? – Джек довольно ухмыльнулся. – Так ей и надо.
– И девяносто два… гвоздя. – Веки слипались. – Лично забивал… Все они…
Арсений не понял, как, но вот он ещё сидел, а вот уже утыкается лицом в подушку. Сверху на него наворачивают кроватное покрывало.
– Дрыхни давай, придурок, – Джек ёрзает у него в ногах, устраиваясь удобнее.
– А твоя… прогулка как? – Арсений ещё пытается не закрывать глаза. И поднять голову от подушки.
– Проснёшься и пойдём. Давай-давай, спи. Мне не улыбается чтоб ты на ходу отрубился и завалился. Вместе со мной, между прочим.
Арсений перестаёт сопротивляться. Роняет голову на подушку, подтыкает под неё запястье. Что-то не так.
Чёртовы часы
Тихое-тихое тиканье под ухом.
Хрен с ними сил нет
Он не задрёмывает – сразу проваливается в темноту. Но даже там продолжает слышать тихий стрекот стрелок.
========== 18 - 19 февраля ==========
– И чтоб без бутербродов не возвращался! – догнал голос Джека, когда Арсений уже вышел.
