Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 339 страниц)

– Это и есть их владелец? – спросила Виноградова, оказавшаяся рядом.

– Он самый.

– Хорошо, – вздохнула женщина, но между ее бровей залегла глубокая складка. – Сбежал поди?

– Вышел погулять, – я поднял к потолку указательный палец.

– Что происходит? – раздался голос с верхней площадки и к нам зашагала Арина Родионовна.

– Я вас помню, – счастливо заулыбался Семен. – Это вы…

– Евсеев? – узнала его девушка. – Вы сбежали?

– Вышел погулять, – повторили мы хором.

– Я хотел осведомиться про Пряника и Литра. Поверьте, мне важно было знать, что они меня дождутся. Но раз они уже у вас… – мужчина утер неожиданные слезы, – я за вас всю жизнь буду Искупителю молиться.

На пороге показался Питерский и настороженно осмотрел Степана.

– Очень прошу тебя, Фома, отвезти Евсеева в лекарню… – я взглянул на секретаршу.

– Целителя Луки, – продолжила Арина и деловито осведомилась. – А вы успели отобедать?

– Да шут с ней, с едой, – широко улыбаясь, махнул рукой гость.

– Могу пирожков собрать, – предложила Иришка, откуда-то сверху.

– Будь любезна, – я оперся об угол стола.

– Это что же, он наших котов заберет? – тихо уточнил Фома и погрустнел.

– Как только вылечусь, вернусь домой и выйду на работу, то сразу же заберу, – не заметив состояния слуги, заявил Евсеев. – Они вас не особенно беспокоят? Иногда они могут подмочить ковер, если на нем скопился песок.

– Песок, значит, – вздохнул Фома и почесал затылок.

Иришка принесла завернутые в полотенце пирожки и робко протянула их мужчине. Тот наконец поднялся на ноги, принял сверток и поклонился.

– Благодарю вас, добрые люди. Никогда не думал, что в барском доме такие бывают.

Любовь Федоровна закатила глаза, всем видом давая мне понять, что думает о таком заявлении. Затем бесцеремонно подхватила котов и понесла их к дивану. От вида левитирующих животных Степан замер и открыл рот, из которого, впрочем, не раздалось ни звука.

Однако Пряник и Литр не возражали против такого обращения и даже пытались играть с волосами призрачной дамы, чем изрядно ее забавляли.

– Чудеса, – наконец выдал гость и почесал бороду. – Одно слово – барский дом.

– Пора, – я устало ему улыбнулся. – За зверей не беспокойтесь. Тут им уютно и безопасно. Они дождутся вас, уверяю.

Мужчина поклонился, прижимая к груди гостинец и, пятясь, вышел за дверь.

– И мне пора, – кивнула мне Иришка.

– Я всех развезу, – пробасил Фома и направился к своей красной машине.

Арина Родионовна взяла сумочку и набросила на плечи пиджак.

– Мне тоже пора, Павел Филиппович, – она мне улыбнулась. – Вам принесли пакет из жандармерии. Ждет вас на столе. И еще троих посетителей я записала на завтра.

– Спасибо. Что бы я без вас делал, – ответил я.

– Даже не знаю, – девушка блеснула глазами и пошла прочь.

Я проводил ее взглядом до арки и закрыл дверь.

Прогулки по воде и не только

Я вошел в дом и направился было в кабинет, но Виноградова встала передо мной, загородив проход. В отличие от своего обычного состояния призрачная дама не была проницаемой. Она старательно выстроила перед собой стену из энергии, которую я сумел ощутить.

– Я не позволю тебе выгореть, Павел Филиппович, – заявила она менторским тоном.

Такое поведение призрака меня заинтересовало. Я склонил голову к плечу, с любопытством уточнил:

– Что происходит?

– Ты вернулся с работы и собираешься снова работать, – осуждающе произнесла Любовь Фёдоровна. – Это неправильно. Человеку надо отдыхать.

– Но…

– Даже некроманту, – сурово добавила Виноградова. – Если вы продолжите в том же духе, то непременно заболеете. И помрете.

– Потом высплюсь, – пообещал я.

– Хорошо, – неожиданно согласилась моя соседка и подняла трубку телефона.

– Вы собираетесь кому-то звонить? – насторожился я.

– Да. Софье Яковлевне.

– Зачем?

– Сообщить, что ее внук не совсем заботится о себе и не собирается слушать мудрых старших.

Я хитро прищурился:

– Стучать будете?

– Откуда ты набрался таких словечек? – возмутилась женщина, но вернула трубку на рычаг. – В остроге научился? Или это влияние того гадского парнишки, которому ты помог выйти на свободу? Как же его там звали? Гордей, кажется?

– Так будете или нет? – я продолжал смотреть на нее с видимым спокойствием.

– Буду, если ты не проявишь благоразумие. Потому что я не собираюсь смотреть, как ты становишься трудоголиком. К тебе, между прочим, сегодня девушка придет. А дела никуда не денутся. Они вполне могут дождаться начала нового дня, – Любовь Федоровна сложила на груди руки. – Поверь, я тебе, как трудоголик со стажем говорю, что отдыхать надо уметь.

Я потер переносицу и уточнил:

– Не пустите меня в кабинет?

– Он закрыт до утра, – женщина сурово поджала губы. – И если ты попытаешься туда проникнуть до начала смены, я сообщу куда следует.

– А ужин мне положен, начальник? – просипел я на манеру каторжан.

Призрак всплеснула руками:

– Павел, ну зачем ты так? Я ведь тебе добра желаю. Да и Софья Яковлевна попросила о тебе заботиться.

– Ясно. Спелись, – выдохнул я и направился к лестнице.

Бросил тоскливый взгляд на дверь кабинета, но Виноградова бдила и наверняка готовилась выполнить свою угрозу. В этом случае меня ожидали долгие разговоры с бабушкой о том, что нельзя посвящать себя работе. Хотя справедливости ради стоило признать, что я и впрямь слишком много времени уделяю службе.

– Не держи на меня зла, – Любовь Федоровна накрыла на стол и положила передо мной салфетку. – Ты пока трапезничай. А я тебе ванну наберу.

– Я ведь могу привыкнуть к такому обращению, – хохотнул я.

– Не беспокойся, я выставлю тебе счет за услуги горничной.

* * *

Регина пришла, как только на небе появились первые звезды. Тихонько постучала в дверь, и я ее распахнул до того, как девушка успела опустить руку.

– Ждал? – лукаво уточнила она и склонила голову к плечу.

Я окинул ее взглядом, отметив, что черный плащ отлично смотрится на ее фигуре.

– Может быть, – ответил я и сделал приглашающий жест.

– Ты один дома?

– Да.

Девушка шагнула в приемную, подошла по мне.

– Ты устала? – словно между прочим спросил я.

– Сегодня я не выступала, – она мне улыбнулась через зеркало.

– Тогда ты не станешь возражать против прогулки? – я наклонился, чтобы вдохнуть аромат ее волос.

– Уверен? – Регина развернулась и обеспокоенно заглянула мне в глаза. – Мы ведь можем провести вечер в твоей гостиной.

– А потом мы вернемся сюда, если ты все еще будешь этого желать, – усмехнулся я. – Или ты меня стесняешься?

Гостья покачала головой и ее ресницы дрогнули.

– Я беспокоюсь, что тебе будет неловко.

– В твоей компании? – я приподнял ее подбородок пальцем, чтобы встретиться взглядом. – Рядом с тобой я и правда буду смотреться простовато. Но я справлюсь с этим.

– И куда ты хочешь сходить? – она нервно повела плечами.

– Как насчет прогулки по реке? Если ты не против небольшой качки.

– Мне нравится эта идея, – она неуверенно улыбнулась и положила руку на мой локоть.

Так мы и вышли из дома. Фома уже ждал нас у машины. Он распахнул дверцу, чтобы мы устроились на заднем сиденье.

– Совсем забыл сказать. Сегодня ты особенно красивая.

Уверен, что Регина часто слышала подобное. Но мои слова пришлись ей по вкусу. Щеки девушки порозовели, когда я коснулся губами костяшек ее пальцев.

– Мне нравится твой костюм, – ответила она негромко и провела ладонью по лацкану моего пиджака. – Синий тебе очень идет.

От звука ее голоса по коже пробежала волна мурашек, и какое-то странное чувство омыло солнечное сплетение. И я подумал, что быть может нам и правда стоило было остаться дома. Я тут же себя одернул, напомнив, что надо выбираться в люди и отвлекаться от работы.

Машина прокатилась по полупустой улице и остановилась у причала.

– Фома, ты свободен, – заявил я слуге.

– Уверены, вашество? – настороженно уточнил парень.

– Мы не будем торопиться. И после прогулки по воде вызовем такси.

– А вдруг опять какой-нибудь пыльный набросится? – он многозначительно поднял бровь.

– «Империал» привлечет больше внимания. И если ты будешь ждать нас достаточно долго, то любой сможет также сориентироваться, куда причалит катер, – пояснил я.

– Ваша правда, – согласился Фома. Но уехал слуга лишь тогда, когда мы с Региной дошли до причала, где нас встретил распорядитель.

Мне повезло заказать небольшой прогулочный катер. Пассажирскую часть закрывал купол, который отгораживал уютное пространство от остального мира. Внутри было тепло от каменной чаши, в которой покачивалось пламя, но самое приятное, что все звуки прекрасно проникали внутрь, но не выходили наружу. По желанию купол мог стать зеркальным, скрыв нас от любопытных глаз прохожих. Или извозчика, который стоял у штурвала. Впрочем, от него нас отделяла еще и перегородка. Создавалось полное ощущение, что мы плыли по полосе тьмы, между освещенными улицами Петрограда. Над нами раскинулось чернильное небо с иглами северных звезд и большой кособокой луной.

Регина была в восторге и устроилась на подиуме, застеленным шкурой с длинным мехом. Я подозревал, что он искусственный, так как сложно представить тигра такого размера. Множество шелковых и бархатных подушек с кисточками на углах пришлись девушке по душе. Она скинула туфли и устроилась перед огнем, вытянув длинные ноги в чулках. Потом бросила на меня хитрый лисий взгляд.

– Знаешь, я разуваюсь только при тебе, – лениво протянула она.

– И что это значит?

Она собиралась что-то ответить, но передумала и лишь пожала плечами.

Я осмотрел приготовленный столик, на котором расположились закуски, вино и белоснежные салфетки, и остался доволен.

– Извини, но сегодня я решил обойтись без цветов, – я развел руки в стороны.

– Не нужно цветов, – девушка покачала головой. – Поверь, я давно не радуюсь им. Слишком…

– Но у меня есть кое-что другое для тебя…

– Не надо, Павел, – она посмотрела на меня снизу вверх, будто ожидая подвоха. – У меня нет нужды ни в чем, поверь.

– Я настаиваю, – улыбнувшись, вынул из кармана небольшой овальный опал и положил его подруге на колени.

Регина не сразу решилась его взять, едва ли не заведя руки за спину. Но потом рассмотрела вещицу и уже с интересом взяла камень.

– Что это? – она выглядела заинтригованной.

– Ты можешь бросить его в меня, когда я сделаю что-то неправильное, – пошутил я, а потом обхватил ее пальцы и сложил их в кулак, чтобы скрыть в нем опал. – Я не хочу быть банальным. И покупать тебя не стану и пытаться. Кажется, мы с тобой решили, что нам обоим это не подходит.

– Верно, – ее губы сложились в полуулыбку.

– Но я хочу, чтобы у тебя была такая странная контрамарка на желание.

– Желание? – она прищурилась.

– Если тебе понадобится что-то особенное, ты сможешь попросить меня об услуге или помощи. Не станешь сомневаться или думать, что я неправильно тебя пойму.

– В чем подвох? – осведомилась Регина.

– После загадывания желания ты отдаешь камень мне. И тогда я загадываю желание, которое должна выполнить ты.

– Коварный, – она вложила в мою ладонь камень, подалась ближе и прошептала, – Желаю, чтобы ты закрыл нас ото всех.

Я провел по поверхности купола пальцами, и тот замерцал мелкими искорками, давая понять, что снаружи нас больше не видно.

– Твоя очередь, – девушка положила свои пальцы на пояс плаща, намекая, что я должен хотеть.

– Сними его, – не стал ее разочаровывать я и отдал девушке камень.

Она тянула с исполнением, продолжая смотреть на меня потемневшими глазами и я понял, что задержал дыхание.

Наконец Регина подчинилась и оказалось, что под плащом не было платья. Лишь белье, которое больше походило на сказочные доспехи из кожи и кружева.

– Ты ехала так через весь город? – сдавленно спросил я.

Певица взяла из моих ослабевших пальцев камень и глухо потребовала:

– Сними пиджак.

Пока катер скользил по ленте реки, мы не один десяток раз обменялись вещицей. В конце концов я забыл, кто был последним исполнителем и у кого в итоге остался пресловутый опал.

Мы лежали на палубе среди подушек и смотрели на небо. На моей груди порхали пальцы девушки, которые рисовали какие-то замысловатые узоры.

– С тобой мне спокойно, – сказала она негромко.

– Мне нет, – честно ответил я.

– Я заставляю тебя нервничать? – усмехнулась девушка.

– Ты же понимаешь, что волнуешь одним своим присутствием.

– Тебе не надо ни о чем волноваться, – ответила она и приподнялась на локте. – Мне не нужно никаких обещаний. Не надо переживать о будущем. Я знаю кто ты и кто я.

– Ты о фамилии? – ровным голосом уточнил я.

– Я не претендую на какие-то роли, Павел. Мне хватает того, что между нами есть сейчас. И когда ты решишь, что нам больше не стоит…

Я положил на ее губы пальцы. Говорить далее необязательным. Мы оба понимали, что у нас есть только настоящее. И я не собирался переживать об этом. Хорошо, что и Регина тоже не желала продолжать неприятную тему и потерлась о мою руку щекой.

Где-то справа в небо выпустили фейерверки из огненной силы. Несколько птиц из искр и пламени вознеслись в небо, расправили крылья и рассыпались на перья разных размеров. Слева ответили залпом из пламенных бабочек. А потом и водяным драконом, который вынырнул прямо из Невы и взорвался мелкими каплями. Наш извозчик прорычал что-то по поводу глупых детей и выровнял катер, который качнуло волной.

– Спасибо, что вывел меня на прогулку, – вздохнула девушка и на ее губах появилась заблудившаяся улыбка. – Мне обычно предлагают побыть на публике и выгулять какие-нибудь украшения.

– Ты любишь драгоценности? – полюбопытствовал я.

– Не скрою, что собираю их в ячейке банка, – не стала лукавить девушка. – Однажды я перестану быть примой и придется сойти с пьедестала.

– Ты не думала получить образование? – спросил я.

– Я не владею силой. А простолюдинок редко берут в университеты, – ответила она с легкой улыбкой. – И давай уже признаем, что меня всегда будут воспринимать как аксессуар. Никто не захочет видеть во мне личность. Знаешь, как на меня смотрят некоторые дамы, когда замечают, что их мужья мне улыбаются?

– Ты ведь сама выбрала сцену, – мягко напомнил я.

– Выбор был невелик, – она села, прижав к груди подушку. – Родиться красивой простолюдинкой – это проклятье. Тебя возьмут в дом терпимости не добром так силой. Впервые матери предложили деньги за меня, когда мне исполнилось восемь. Уже тогда она объяснила мне, что надо карабкаться наверх. Или смириться с судьбой.

Мне хотелось ее обнять, но что-то подсказывало, что Регине это не нужно. Потому я сел рядом и сжал ее пальцы в своих.

– Не вздумай жалеть меня княжич, – строго заявила она и полоснула меня темным взглядом. – У тебя своя клетка, у меня своя. Еще неизвестно кому из нас не повезло больше.

– Ты права, – ответил я, все же привлекая к себе певицу.

Над нами взмыли огненные паруса, которые почти тотчас стали крыльями. Девушка положила на мое плечо голову и, кажется, улыбалась.

В эту ночь я отвез ее к дому в дорогом квартирном комплексе и проводил до ворот.

– Благодарю за вечер, Павел Филиппович.

– Вам спасибо, – я обозначил вежливый поклон.

Регина тихо рассмеялась, словно рассыпая в воздухе хрустальные искры, и мазнула по моей щеке губами.

– Увидимся? – она не дождалась ответа и пошла прочь.

Я же вернулся в такси, которое поджидало меня на площадке перед воротами. Дорога домой должна была занять немного времени, но небо уже было светлое, и горизонт на востоке раскрасился розоватыми бликами.

– Эти белые ночи совсем сбивают график, – проворчал водитель, и я удивленно уставился на него через зеркало заднего вида.

Обычно извозчики дорогих машин не болтали с пассажирами. Это показалось подозрительным, и я уже собирался призвать тотем, как парень криво усмехнулся и сказал:

– Мастер Морозов велел передать вам поклон.

– Он прислал за мной машину? – поразился я.

– Приказал мне покрутить баранку и доставить вас домой в целости и сохранности, – подтвердил кустодий, которого я, наконец, узнал.

– И к чему такие сложности, мастер Вальдоров?

– В городе нынче немного неспокойно, – пространно заметил парень. – Но вам не о чем волноваться.

– Настолько «немного», что меня решил довезти до дома один из приближенных самого Морозова?

– Александр Васильевич и впрямь чрезмерно заботится о вас, мастер Чехов. И я не знаю, что является причиной этому. Конечно, для нас важен аристократ с таким уникальным даром. Но как по мне…

Мужчина замолк и недовольно поджал губы, словно был раздосадован тем, что сказал лишнее.

– Договаривайте, – я усмехнулся. – Поверьте, обижаться на вас я точно не стану.

– Не возражаете, Павел Филиппович?

– Более чем. Не вы первый, кто считает меня недостаточно достойным аристократом. Лишь родственные связи не позволяли выступать многим дворянам против меня открыто. Некромант для большинства остается проклятым.

– А вы считаете ваш дар чем-то иным? – в неожиданным весельем уточнил собеседник. Мне вдруг показалось, что в его голосе скользнула боль настолько явная, что даже с виду спокойный кустодий не смог ее утаить.

Я вспомнил слова Попова и осознал, что вряд ли Константин поймет, о чем говорил монах. Отчего-то был уверен, что передо мной человек из другого теста.

– Неважно во что верю я. Я не смогу вас ни в чем убедить. Да и не стану, если уж откровенно. Каждый носит свой крест и помогать вам тащить ваш груз я не буду.

– Груз? О чем вы говорите, мастер Чехов?

– Хотите уверить меня, что у вас нет скелетов в шкафу?

Машина неожиданно резко затормозила, и я заметил, что светофор на пустом перекрестке горит красным светом. Водитель стиснул руль так, что пластик жалобно скрипнул.

– Странная формулировка в устах некроманта, – бросил Константин и усмехнулся. – Простите мою резкость. Вероятно, я немного утомился. Мне стоило поблагодарить вас за помощь в деле перевертышей.

– Не за что. Я служу Империи, – сухо ответил я.

– Императору и Империи, – автоматически поправил меня кустодий и добавил, – Но кто-то явно решил поблагодарить вас иначе, мастер Чехов. Хочу чтобы вы знали – мы за вами приглядываем. Но все же будьте осмотрительны. Сегодня вы…

– Достаточно, – немного резче чем хотелось оборвал я Константина. – В воспитательных беседах я не нуждаюсь. Поверьте, что с ними вы опоздали как минимум лет на десять.

– Я лишь хотел предупредить, что на вас могли напасть, – он тронул машину с места.

– Благодарю за заботу. Но я о ней не просил.

– Вы слишком молоды…

Обычно я умел владеть собой и спокойно реагировал на снисходительное отношение некоторых старших. Но сейчас ощутил, что смертельно устал. Наверное, мне и впрямь надо выспаться и взять целый выходной. Иначе я рискую стать похожим на старшего Чехова. Эта мысль остудила меня и заставила дышать глубже.

– У вас глаза светятся, – ровным голосом сообщил кустодий. – Это нормально?

– Не стоит проверять меня на прочность, господин Вальдоров. Может так оказаться, что ваш попытка станет последней каплей.

Все же не удержался и взглянул в зеркало. В отражении я заметил затухающие искры в своих зрачках.

– Остановитесь.

– Мы на мосту… – растерянно ответил мой сопровождающий.

– Прямо сейчас, – прорычал я.

Едва автомобиль затормозил, как я распахнул дверь и вышел из салона. Подошел к перилам и ухватился за холодный металл. Смежил веки и принялся мерно втягивать в легкие воздух, чтобы потом также неспешно выдыхать его. Голова немного закружилась, и я открыл глаза. Мир казался потускневшим, звуки стали глуше, воздух подернулся маревом и передо мной развернулся мираж. Словно через огромное окно я видел другой город, другой Петроград, судя по далекому мосту, который в точности повторял мост в моем мире. Вот только в мираже по Неве шла баржа. Однако она дрогнула и развеялась с порывом ветра. В последнюю секунду с той стороны реальности вылетела большая белая чайка и с громким криком понеслась над водой.

– Мастер Чехов, – позвал меня обеспокоенный кустодий.

Он вышел из машины и стоял поодаль, настороженно глядя на меня. Мне захотелось спросить, видел ли он то же, что и я. Но судя по его виду, окно в другой мир заметил только я. И было ли оно? Я слышал сказки об иных реальностях. Но уже вырос из того возраста, когда в них верят. Потому я тряхнул головой и сказал:

– Все в порядке. Мне не помешает отдохнуть.

До дома мы доехали в тишине. За что я был благодарен водителю. Увиденное уже не казалось мне чем-то важным и настоящим. Спать надо больше.

Когда я вошел в приемную, то замер в нерешительности. И даже колокольчик над дверью звякнул едва слышно, будто стесняясь. На столике стоял граммофон с большим натертым до блеска рупором. Из него лилась приятная мелодия. А посреди комнаты танцевали двое. Это был Фома и Любовь Федоровна, которая обернулась в отрез шелковой ткани. Сделано это было наверно для того, чтобы парень мог видеть ее. Эти двое двигались на редкость плавно и красиво. И в зеркалах отражался здоровяк и почти прозрачная женская фигура, порхающая над полом. Я даже замер, чтобы не спугнуть пару и не помешать им. Питерский старательно шептал что-то, слегка покачивая головой и я понял, что он считает такт мелодии. Виноградова учила его танцам. И делала это, бережно держа руки над его плечами, чтобы не касаться холодными пальцами. Женщина казалась счастливой, и глаза ее сияли гордостью, которую я порой замечал у своей бабушки, когда она смотрела на меня.

Мне удалось отделиться от стены и тенью метнуться по лестнице наверх. Если меня и заметили, то не придали значения моему возвращению. Я вошел к себе, разделся, принял душ и лег в постель. И все это время я продолжал улыбаться.