Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 89 (всего у книги 339 страниц)

– Добрый день, мастер Чехов. Прошу, проходите. Присаживайтесь.

– Благодарю.

Я прошел к столу и сел в кресло.

– Слушаю вас, – начал Волков.

Я открыл было рот, чтобы ответить, но зазвонил лежавший на столе телефон. Волков взглянул на экран и скривился:

– Простите, мастер Чехов. Мне нужно ответить на звонок.

– Конечно.

Мужчина нажал на кнопку приема вызова:

– Слушаю, – начал он. – Представьтесь… Хорошо… Да, я… Говорю же: я Денис, Петров сын.

Я удивленно поднял бровь, услышав незнакомое имя. А Волков беспечно продолжил:

– Да, взял и не отдаю… Все именно так… Взял деньги с целью невозврата.

Голос в динамике стал громче и явно возмущенным. Но собеседник по эту сторону провода был спокоен:

– Я вижу только один вариант: обращаться в суд, так как я нарушаю ваши права… Да, встретимся в суде.

Из динамика снова послышался громкий голос.

– Судебный приказ легко выносится и также легко отменяется, – возразил Волков. – Так что встретимся в суде. Не с вами, разумеется… Вы слишком глупый, так что вам только доверяют, что обзвон должников и угрозы парой выученных статей.

Собеседник Волкова снова начал что-то возражать, и Юрий спокойно ответил:

– Не продать, а уступить право требования, юноша. Можете уступить взыскателям… Не вижу проблемы. Одна говорящая голова сменится на другую. Вот и все… Ну пусть приезжают… Зачем брал? Да потому что одни головы звонят и просят «возьми, возьми», а другие потом звонят и плачут «отдай, отдай»… Ага, разговор принял непродуктивный характер… Хватит канючить. Все, пока.

Он отменил вызов, положил телефон на стол, и взглянул на меня:

– Простите, рабочие моменты. Итак, Павел Филиппович, слушаю вас.

Он сложил руки на столе и с интересом посмотрел на меня:

– Теперь мне очень любопытно, что у вас за работа.

– Противовзыскательская служба, – просто ответил Волков. – Представляем интересы заемщиков в суде. Берем преимущественно простолюдинов.

Я усмехнулся:

– Помогаете людям избавиться от долгов и обмануть финансовые организации?

Волков криво ухмыльнулся:

– Мастер Чехов, я никогда не учу людей брать и не отдавать. Основная масса обращений в нашу организацию – это люди, которые уже попали в долговую яму. Кредиты, малые займы под конский процент, и по итогу люди берут новые займы, чтобы покрыть старые. Это бег в колесе. Долговая истерика. А жить когда? Да и на что, если вы отдаете банкирам и ростовщикам проценты, а долг остается прежним.

– Но ведь нет законных способов не отдавать? – возразил я.

– Все верно. Но пока мало кто подает в суд. А если и подают, в суде есть шанс уменьшить сумму долга, списать часть по сроку давности, отменить проценты, учесть выплаченные проценты в счет основного долга и еще множество способов, которые могут пойти должнику только в плюс.

– Есть же еще черные взыскатели, – произнёс я.

– Куда ж без них, – кивнул Волков. – Но с ними у нас разговор совсем другой.

– Вы говорите как настоящий юрист, – поразился я, и Волков усмехнулся:

– Увы, это малая часть от общего свода законов, которую мне удалось изучить. И только учусь применять это на практике. Когда-нибудь эти законы отменят. Но пока можно что-то сделать, я буду помогать людям так, как умею и способен.

Разговор снова прервал телефонный звонок.

– Еще раз прошу прощения, Павел Филиппович, – произнёс Волков, взял со стола телефон и нажал на кнопку приема звонка:

– Слушаю… Сперва представься, чума! А потом поговорим.

Я удивленно взглянул на Юрия, с которого мигом слетела вся вежливость. Казалось, мой собеседник даже в лице поменялся. Передо мной сидел матерый разбойник и каторжник, который жестко, но при этом не повышая голоса, ставил на место зарвавшегося собеседника. На его лице проступил шрам, который до того был почти незаметен. Рана когда-то была серьезная и пересекала щеку наискосок, выходя на лоб. Глаз чудом остался целым.

Голос в динамике на секунду замолчал. Наверное, собеседник опешил от такого начала разговора. А затем, трубка разразилась криком.

– Смотри голос не сорви, чухонь, – спокойно посоветовал Юрий. – Ага, подъезжай… Много таких, как ты, после войны с гармошкой ходят.

Волков замолчал, слушая собеседника и что-то отмечая в ежедневнике, а затем произнёс:

– Вот мне не рассказывай… Ты даже не знаешь, в какой стороне каторга. Ага… Я таких, как ты шестерых съел. И еще пятнадцать фуфайкой на водопой гонял, чесотка… Приезжай, жду… Все, там посмотрим…

Он отменил вызов, положил телефон на стол и крикнул:

– Наташа!

В приемной послышались шаги, и в кабинет заглянула девушка:

– Слушаю, мастер Волков.

– Направь отряд на адрес Имперская сорок три квартира десять. Туда собираются одни невежливые визитеры, их нужно научить манерам, – попросил Волков.

– Хорошо, – кивнула секретарь и вышла из кабинета.

– Простите за такой балаган, мастер Чехов, – развел руками Юрий. – Некоторые понимают только язык силы. И по-другому с ними нельзя. Проверено на практике. По счастью, они приезжают только один раз. Максимум два. Так что пропустить этот звонок я не мог.

Я лишь кивнул.

– Но вы же прибыли не для того, чтобы слушать мои разговоры? – уточнил Волков. – Итак, что хочет предложить Самохвалов.

– Обсудить сумму долга, – ответил я, и Юрий покачал головой:

– Простите, мастер Чехов, но это не обсуждается.

– Неужели вам так принципиальна сумма?

– Я не нуждаюсь в деньгах, Павел Филиппович, – ответил Волков. – Эта мануфактура когда-то принадлежала Самохвалову, и я купил ее под офис. И предупреждая ваш вопрос, отвечу: не я ее разорил. Это сделал кризис. Я просто хочу вернуть свое. И восстановить справедливость. Это мой официальный ответ. Могу продублировать его в письменной форме и подтвердить, что досудебные переговоры не удались.

– Мне жаль, – произнес я и встал с кресла. – Тогда как вы говорите, нам придется встретиться в суде.

– Все верно, Павел Филиппович, – подтвердил Юрий и тоже поднялся из-за стола.

Я протянул ему ладонь, и мужчина ответил на рукопожатие, прощаясь со мной.

Визит к цирюльнику

Я вышел из офиса Волкова, провожаемый пристальными взглядами бойцов. Прошел на парковку и сел в «Империал»:

– Куда дальше, вашество? – обернувшись, уточнил у меня Фома.

Я вздохнул. Мне уже давно пора было выбраться к цирюльнику. Может, Красиков принял меня за актера именно потому, что волосы у меня здорово отросли и приходилось их приглаживать их пальцами, чтобы привести в порядок. И я вынул из кармана визитку, которую мне как-то сунул Фома.

– К этому твоему цирюльнику.

– Правильно, вашество, – обрадовался Питерский, заводя двигатель. – Давно пора вам срезать эти вихры. Не то, чтобы вам не идет, но после стрижки всегда человек выглядит свежее.

– Не спорю, – ответил я, пряча улыбку.

С каждым днем помощник все больше матерел и становился настоящим петроградцем. И дело было не только в новой одежде, к которой он уже успел привыкнуть, но и в манерах, которыми парень обзавелся. Он уже не смущался внимания прохожих и спокойно отвечал, если к нему кто-то обращался. Из лексикона Питерского исчезли многие просторечные выражения. А те, что оставались, не резали слух и казались уместными в любом обществе. Хотя я и понимал, что курсы ему все равно надо пройти. Не только чтобы успокоить княгиню Чехову, которая беспокоилась о репутации семьи. А чтобы сам Фома узнал много нового и нужного. То, что он справлялся со своими обязанностями без дополнительных знаний, был чистым везением и результатом харизмы кота. Но я понимал, что стоит нам попасть на прием к аристократу и помощник может сказать или совершить что-то недопустимое. Я точно за него вступлюсь. Но парень потом будет себя винить и допустить подобного мне не хотелось.

Я сделал себе мысленную заметку, обязательно записать парня на ближайшие курсы.

Мы доехали до нужного места довольно быстро. С виду, цирюльня выглядела прилично. Большая витрина оказалась начищена до блеска. Над входом висела кованая табличка с именем мастера «Рахмат». Я вошел в помещение и дождался, пока на звон колокольчика выйдет молодой мужчина в сером костюме с вышивкой по вороту и длинном фартуке. У него были черные волосы, собранные в тугую косу. Лицо было смуглым, с миндалевидными глазами глубокого цвета крепкого чая. Острые скулы лишь подчеркивали экзотическую красоту восточного человека.

– Здравы будьте, – вежливо поклонился он. – Меня зовут Рахмат. Желаете стрижку?

– Пожалуй, – я пожал плечами. – Если у вас нет кого-то, кто придет по записи.

Мастер поджал губы и тут же попытался улыбнуться. Но вышло у него криво.

– Увы, у моего заведения настали темные времена. Запись отменили многие, даже самые давние клиенты.

– И что же послужило причиной? – я прищурился. – Вы внезапно забыли, как пользоваться бритвой? Или вас застали за стрижкой собак теми же ножницами, которыми вы правили локоны завсегдатаям цирюльни?

– Все куда проще, – усмехнулся Рахмат и жестом предложил мне занять кресло. – Я исполнил просьбу клиента. Подстриг так, как меня попросили.

– Вышло криво? – с опаской уточнил я, усаживаясь в кресло.

– Напротив, – возразил мастер. – Стрижка получилась на редкость удачной.

Я устроился в кресле и дождался, когда меня укроют пелериной. Мастер размотал на полочке скрутку из грубой парусины, из которой вынул опасную бритву и тонкую деревянную расческу.

– Вы уверены, что хотите знать эту историю, господин? Быть может, она убедит вас, что это заведение не для вас.

– Вам стоило это спросить до того, как вынуть бритву, – усмехнулся я. – Давайте уже укротим мою прическу, чтобы я выглядел прилично.

– Просто убрать длину? – уточнил мужчина с улыбкой.

– Пожалуй, этого будет достаточно. Хотя историю я все же хочу узнать.

– Что ж, господин, вы получите рассказ совершенно бесплатно.

– Когда-то к стрижке предлагали стаканчик наливки, – буркнул я.

– В моей цирюльне есть только кофе для ожидающих.

Мастер довольно ловко принялся укорачивать волосы с помощью бритвы, и мне правда стало интересно, что с ним произошло.

– Ко мне по записи пришел юноша с невероятно длинными волосами, собранными в низкий хвост. Удивительно хорошие локоны пшеничного оттенка, которым бы позавидовала любая девица.

Цирюльник усмехнулся и покачал головой.

– Мне стоило смотреть не на волосы. Нужно было приглядеться к мальчишке. Но мне не показалось странным, что паренек решил избавиться от роскошной гривы. В конце концов многие отроки увлекаются боевыми искусствами, а некоторые восточные практики допускают ношение длинных волос, если воин достиг особого ранга.

– Разве? – заинтересовался я.

– Чем ниже ранг, тем короче могут быть волосы.

– И отчего так? – удивился я.

– Потому что только хороший воин заслуживает подобной чести. Он никогда не позволит противнику ухватить себя за волосы. А для нападающего это всегда будет провокацией. Поймать за косу, чтобы обездвижить противника или сбить с шага – это ли не удача?

– Согласен, – произнес я, уже по-другому оценивая прическу цирюльника.

– Вы верно все поняли, – сказал он, заметив мое внимание. – У меня высокий ранг в единоборствах, даже несмотря на то, что я не особо одарен силой воздуха. Но мой отец всегда говорил… – мужчина запнулся и бросил на меня тревожный взгляд.

Я прямо смотрел на него, ожидая продолжения.

– Отец уверял, что нельзя полагаться только на силу стихии. Что тело и дух должны быть крепкими. А для этого надо тренироваться и доверять себе.

– Он весьма мудр, – отметил я.

– Многие аристократы изнежены. Они посещают тренировки без охоты. И надеются только на талант и стихию. Но стоит помнить, что порой нужна именно сила мышц. Иногда кулаки решают. Они не подведут, если заниматься и совершенствовать тело.

– Не могу не согласиться, – ответил я. – Поединок с использованием стихий довольно быстро истощает ресурс. И если битва затянется…

– Именно, – с жаром подхватил Рахмат и тут же согнал с лица улыбку и продолжил степенно. – Вы правы, мастер.

Я оценил дипломатичность цирюльника, который так легко отдал мне лавры мудрого собеседника.

– И что же случилось с тем юношей, которого вы удачно подстригли? – напомнил я начало рассказа. И начиная припоминать, что в моем офисе лежит дело с очень похожей историей. О котором я совсем забыл, пока вытаскивал Литвинова из острога.

– Я сделал ему отменную прическу. Открыл виски и шею. Знаете, редко встретишь такие густые и ухоженные волосы, которые хорошо ложатся… – мужчина улыбнулся. – У вас, к слову, они тоже удобные в укладке. Уверен, что вам достаточно пригладить их расческой поутру, чтобы ведь день выглядеть достойно.

– А у других не так? – всерьез озаботился я.

– Поверьте, у многих все обстоит иначе. Но в тот раз я выполнил свою работу и остался ею доволен. Поначалу я думал, что юноша будет сожалеть о потере длинны. Но он тоже оказался рад новой прическе. Рассмотрел себя в зеркале и заявил, что так выглядит куда лучше. Я бы поспорил, потому как привык в своей семье видеть такие же волосы как у меня самого.

Цирюльник вдохновенно стриг меня, и я понял, что для него это целое искусство.

– Когда он ушел, я убрал рабочее место и принялся за нового клиента, который уже ждал своей очереди. И только на следующий день ко мне в цирюльню пришли четверо, чтобы закатить скандал.

Рахмат помрачнел и бросил взгляд на витрину. Толстое стекло оказалось треснутым. Словно кто-то ударил по нему достаточно для повреждения, но не настолько, чтобы разбить вдребезги.

– Оказалось, что на стрижке был вовсе не юноша. Моей клиенткой оказалась девица Семенова, дочь лавочника.

– Девушка?

– Именно, – подтвердил Рахмат. – Она представилась Алешей. И меня не смутил ее голос, так как тут довольно часто бывают молодые люди. Да и одета она была в широкую рабочую куртку и штаны. Так по виду было и не понять, что девушка.

– Дела, – я нахмурился. – Но разве это может стать причиной скандала?

– Алена должна была выйти замуж. Свадьба была давно обговорена, и бракосочетание планировалось на следующей неделе.

– И что же было дальше?

– Семья будущего супруга оказалась довольно консервативной, – мужчина легко выговорил сложное слово, давая понять, что у него отличное образование. – Им было важно, чтобы коса девицы была длинной. И оказалось, что стрижка поставила крест на свадебных планах.

– Какая глупость, – осуждающе ответил я. – Неужто причиной разрыва помолвки стала стрижка невесты?

– Свадьба сорвалась. Гости же были уже оповещены, заказан ресторан, куплено платье.

– Но надо понимать, что девушке повезло, что все вышло так, – предположил я. – Ведь если семья ее мужа настолько дремучая, то и счастья бы молодой там не было.

– Вот и я додумался так сказать, – вздохнул мужчина. – И после этого братья девицы на меня набросились.

– И?

– Хотели поколотить. Да вышло им это боком, – вновь вздохнув, Рахмат взглянул на меня через зеркало. – Всех четырех я выкинул на мостовую.

– Сильно, – оценил я.

– Вроде того, – он прикрыл глаза, будто вновь переживая момент потасовки. – Но этим лишь погубил свою репутацию. Слухи разошлись как лесной пожар. Семеновы заявили, что я нарочно испортил прическу их сестре. Что подстриг ее под парня, лишив главной девичьей красоты. А потом еще и напал на них, когда должен был просто принести извинения и оплатить их потери.

– Потери? – осведомился я.

– Они хотели, чтобы я выплатил им траты на ресторан, платье и…

– Хотели компенсацию за сорванную свадьбу? – уточнил я.

– Именно.

– Но ведь отменили торжество родственники жениха.

– Слухи уже не остановить, мастер, – вздохнул Рахмат. – В народе есть хорошая поговорка: на каждый роток не накинуть платок. Мне никак не отмыться от обвинений. Я обкромсал волосы девушке, а потом еще и набросился на добрых подданных.

– Таких уж добрых, – протянул я. – Они пришли вчетвером, чтобы выбить с вас деньги. Это пахнет вымогательством.

– Мне бы стоило сдержаться. Надо было дождаться, пока они уйдут. А потом уже отправиться к адвокату. Но я вспылил и не подумал о последствиях. А когда мне пришла повестка, так и вовсе растерялся. Мне показалось, что если я начну защищаться, то этим лишь подтвержу свою вину. Решил, что все и так будет в мою пользу. Но оказалось, что ушлые Семеновы уже написали жалобу в жандармерию. Обвинили меня в злостном намерении сорвать свадьбу, а потом еще и в нападении.

– Один против четырех? – напомнил я.

– Вчера они пришли ко мне и предложили разойтись миром, – Рахмат отошел на пару шагов и всмотрелся в мои волосы, выискивая неровные пряди. – Предложили выплатить им три тысячи.

– Что? – я даже позабыл, что надо мной порхает бритва, и поднял подбородок

Мужчина спокойно вернул мою голову в прежнее положение.

– Они открыто заявили, что шансов у меня нет.

– Это еще почему? – насупился я.

– Младший Семенов вроде как вступил в ряды «Сынов». Он приходил. Грозил новыми друзьями. У него даже татуировка есть. А еще братья мне заявили, что теперь в это дело вмешался сам Чехов, – с горечью сообщил цирюльник. – Он взялся за их защиту. А я – дурак, что сразу не отправился к нему. Все знают, что адвокат некромант не проигрывает дел. Так что все плохо у меня, господин. И винить некого.

– Ошибаетесь, – усмехнулся я. – Что-то мне подсказывает, что Семеновы лукавят. И адвокат Чехов не защищает их интересы.

– С чего вы так решили?

Рахмат снял с меня пелерину и поднес зеркало, позволяя увидеть затылок. Я остался доволен стрижкой и подумал, что Фома оказался прав – цирюльник тут знатный.

– Я к вам пришел по рекомендации Питерского.

– Хороший парень, – кивнул Рахмат и в глазах его вспыхнуло понимание. – Он работает на господина…

– На меня, – я вынул из кармана свежую визитку, которую мне вручила Нечаева. – Павел Филиппович Чехов. Ваш адвокат, назначенный министерством. Кажется, у меня было дело одного цирюльника, который плохо подстриг клиента. Простите, что пришел не сразу. Было много дел. Но ваше дело по распределению попало мне.

– Что? – растерянно прошептал мастер, беря в руки картонный прямоугольник. – Да быть того не может. Таких чудес не случается.

Он прижал визитку к груди и вскинул на меня заблестевшие глаза.

– Господин Чехов, это правда вы?

– Собственной персоной, – улыбнулся я. – И простите, что не представился сразу. Мне на самом деле нужна была стрижка. А Фома очень хорошо о вас отзывался. К тому же после визитов к вам он выглядит отменно.

– Павел Филиппович, вы правда займетесь этим делом?

– Если у вас нет возражений, – кивнул я.

– Что вы, господин, – мужчина осенил себя знаком Искупителя. – Неужто я посмею отказаться от такого подарка судьбы. Я ведь всерьез подумывал продать цирюльню. Но если вы взялись за дело…

– Не будем торопиться. Все же я всего лишь человек. Но исполню все, что от меня зависит, чтобы справедливость восторжествовала.

– Спасибо, – просиял Рахмат и вдруг покраснел, – а я вам даже кофе не предложил.

– Будет повод зайти к вам еще не раз, – отмахнулся я. – Я, пожалуй, стану у вас стричься регулярно.

– А я могу на витрине повесить табличку, что тут обслуживается некромант? – тотчас осведомился мужчина. – С меня бесплатные стрижки для вас и вашего помощника.

– Табличку можете повесить. Но учтите, что я предпочитаю оплачивать чужой труд. А Фома так хорошо вас рекомендует, что наверняка всегда будет стричься у вас в счет новых клиентов, – мягко возразил я. – Но я не откажусь в следующий раз от кофе, который вы готовите для тех, кто ожидает очереди.

– Наверное вам нужен адрес Семеновых?

– Он у меня есть, но, видимо, мне стоит заглянуть в их лавку. А где она находится я не знаю.

– «Все для машин…», – произнес Рахмат, записывая название на листочке бумаги. – Только вы с ними поаккуратнее, господин адвокат.

– Почему это? – повеселел я.

– Лихие они люди, ваша светлость. Привыкли все решать нахрапом. Хоть и не дворяне, но гонору много. Да и то, что с «Сынами» дело имеют – опасный знак. Хоть эта организация и не задирает простых людей, но за своих стоит стеной. А значит, могут и заступиться за Семеновых.

– Сомневаюсь. Но все же, не надо вам об этом не беспокоиться. У меня своя защита, – я многозначительно посмотрел на потолок, и мужчина тоже туда уставился.

– Призраки? – прошептал он завороженно.

– Они всегда рядом со мной, – не стал я разочаровывать Рахмата и, наскоро попрощавшись, направился к выходу из цирюльни. Но уже у дверей остановился, и обернулся:

– Как зовут парня, который вступил в «Сынов»?

– Степан, – после недолгих раздумий ответил Рахмат.

– Хорошо, – произнёс я и вышел из цирюльни.

Фома стоял неподалеку у припаркованной машины и читал какую-то брошюру. Вид при этом имел заинтересованный. И даже не замечал, как неподалеку топчется пара девиц. Они пытались привлечь внимание моего помощника, который и не думал смотреть в их сторону. При виде меня он заулыбался и сунул книжечку в карман.

– Выглядите знатно, – похвалил меня Питерский. – Прямо хоть сейчас свататься можно.

– Типун тебе на язык, – я едва сдержался, чтобы не осенить себя знаком Искупителя. – Этого счастья мне пока и даром не надо.

– Зря вы так, вашество, – важно заявил помощник.

– Не ты ли мне не так давно говорил, что всем девицам от мужчин надобно только денег? – напомнил я.

– Это я думал так, когда много не знал, – не растерялся Питерский. – У меня тогда опыту было мало.

– А сейчас стало много? – я едва сдержал улыбку.

– Иногда час за год идет, – назидательно сообщил парень и поднял указательный палец вверх. – Я вот сейчас подумываю, что мог здорово ошибаться. Может, и не всем девицам надобно денег. Есть те, кто вглубь смотрит и видит исподнее.

– Что? – оторопел я.

– Внутреннюю красоту, скрывающуюся под оболочкой бренного тела, – выдал парень, явно заготовленную фразу.

Потом вынул брошюру, чтобы открыть на заложенной странице.

– Не то, – нахмурился Фома и продекламировал, – Не исподнее, а исконную суть.

– Что это за книженция? – заинтересовался я.

– Когда к монастырю ездили, мне ее сунул какой-то послушник в темной рясе.

Я внимательно осмотрел обложку и покачал головой.

– Не знаю, кем был тот отрок, но уж точно не служителем Искупителя. Ты бы выбросил эту книжку, от греха подальше.

– Почему? – не понял парень.

– Потому что если где-то пишут про никчемное «бренное тело», то назавтра потребуют переписать на них квартиру.

– Так нет ее у меня, – боязливо сообщил Фома.

– Зато жалование есть, – ответил я и сел на пассажирское сиденье «Империала». – Оглянуться не успеешь, как будешь отдавать им все, что имеешь.

Слуга не стал спорить. Скрутил брошюру и бросил в ближайшую урну.

– Куда едем, вашество? – спросил он, садясь за руль.

– В лавку Семеновых, – ответил я и протянул парню бумажку с адресом. – Хочу познакомиться с семьей, которая пытается вымогать деньги у моего клиента.