Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 91 (всего у книги 339 страниц)

– Я не настолько слаба. Но если мне понадобится твоя помощь, я обращусь, – улыбнулась она, проходя мимо растревоженного пня. Тот подозрительно покосился на духа горящими глазами и с готовностью обратился ко мне. Даже корни задрожали от нетерпения, как ему хотелось поработать.

Женщина ушла, провалившись сквозь пол, а я продолжал смотреть в стену, пытаясь осознать произошедшее. Никто из призраков никогда не отказывался от подпитки. Сила некроманта была для них сродни живительной влаги для умирающего от жажды. Но Виноградова просто ушла.

– Что-то случилось? – вывел меня из задумчивости встревоженный Фома. – Вы обидели женщину?

Я поспешил успокоить слугу:

– Нет, что ты. Все в порядке. Любовь Федоровна отправилась по своим делам…

Я подумал, что мне все же стоит узнать, чем она занимается в свободное время. Может быть, и впрямь впадает в сонную оторопь. Тогда ее нужно напитать силой, чтобы она не истончилась и не ушла в забытье. Такое порой случается с призраками, которые давно уже обитают в посмертии.

– Вот же я дурак, – наконец догадался я. – Она ведь боится…

Виноградова привыкла существовать за счет эмоций жильцов. Большую часть времени она находилась в стазисе. Но сейчас появились я и Фома. Любовь Федоровна стала активней. Но, вероятно просто беспокоилась о том, что привыкнет к моей подпитке, и будет от нее зависимой. Она была сильной при жизни. И, конечно же, не собиралась проявлять слабость, став мертвой.

– Что происходит? – нахмурился Питерский.

– Все хорошо. Просто хозяйка этого дома гордая женщина. И ей надо привыкнуть, что она больше не одна.

– К такому и впрямь сложно привыкнуть, – парень улыбнулся. – Иногда когда я мастерю что-нибудь в подвале, мне кажется, что наша Любовь Федоровна садится рядом и смотрит на то, как я работаю.

– Это тебя пугает? – я вспомнил свои ощущения в подвале.

– Нет, – замотал головой помощник. – Мне рядом с ней спокойно. Прямо как нашим котам.

– Это точно, – кивнул я.

– Котов не обманешь. Мы сердцем чуем.

Дежурный день

Мы закончили ужин и разошлись. Фома направился по делам, я же ушел в свою комнату. Взглянул на часы, отметив, что сегодня я рано освободился. А затем вынул из кармана телефон, нашел в списке контактов нужный номер, и нажал на вызов. Трубку не брали долго. Пока наконец в динамике не послышался голос:

– Слушаю, Павел Филиппович. Что-то срочное?

Собеседник был раздражен, хоть и пытался это скрыть. А на заднем плане в динамике я услышал тихий женский голос. Видимо, своим звонком я сорвал Дмитрию свидание. Но отступать было поздно. Поэтому я сделал вид, что не заметил недовольства жандарма и вежливо произнес:

– Добрый вечер, мастер Иванов. Я хотел бы попросить вас о помощи.

– Слушаю.

Раздраженность в голосе жандарма быстро сменилась настороженностью.

– Юрий Волков, – ответил я. – Отбывал наказание на каторге. Я хотел бы узнать, за что.

– Завтра попытаюсь выяснить, – произнёс жандарм.

– Больше спасибо, – сказал я.

– Великий день, – фыркнул парень. – Я отмечу в календаре, что вы поблагодарили меня по-большому. Но пока не за что. Это все?

– Да, еще раз спасибо.

По традиции жандарм отменил вызов не попрощавшись. Я же положил телефон на стол, сел в кресло и задумался, глядя в окно. В деле Самохвалова не было ничего, что могло бы отменить старую расписку. Впрочем, мне это не было нужно. Клиент признавал долг, мне надобно было лишь сбить сумму до разумной. Волков прошел путь Искупителя, то есть сперва умер, а потом воскрес. Если бы он просто пропал, то получилось указать на злоупотребление правом. Но сейчас это бы не сработало.

Можно попробовать пересчитать сумму. И если повезет, подать в суде возражение на необоснованно завышенную сумму.

Я задумчиво посмотрел на лежавший на столе телефон. Ладно, завтра узнаю, за что Волков отбывал наказание, а там видно будет.

Встал с кресла, и в этот момент зазвонил лежавший на столе аппарат. Я взглянул на экран, на котором высвечивался незнакомый номер. Взял телефон, нажал на кнопку приема:

– У аппарата.

– Мастер Чехов, простите за поздний звонок, – послышался в динамике голос. – Это Рахмат, цирюльник.

– Помню, – ответил я. – Что-то случилось?

– Ко мне пришла семья Семеновых. Они хотят заключить мировое соглашение, – продолжил цирюльник.

– Отлично. Значит, тогда сейчас ты скажешь, что посовещался с адвокатом и Чехов велел гнать их взашей. Прямо такими словами. Поступим так: вы вместе приедете ко мне, и мы составим отказ от претензий, который передадим в суд, чтобы дело закрыли, и повторная подача иска по той же самой претензии была невозможна, – быстро ответил я.

– Хорошо, – с облегчением протянул цирюльник и добавил. – Спасибо вам, мастер Чехов.

– Пока не за что, – ответил я. – С утра позвоните моему секретарю и уточните, когда у меня будет свободное время. Если это все…

– Да, все, – торопливо произнес Рахмат. – До встречи, Павел Филиппович. Еще раз спасибо.

Он отменил вызов. Я положил телефон на стол и направился в ванную комнату. Там быстро освежился, растерся полотенцем и воспользовался хвойной пастой, которую много раз собирался выбросить. Во рту разлилась неприятная горечь.

– Красота требует… – пробормотал я начало поговорки и поплелся в спальню. Там я свалился на матрас, словно куль с мукой и заснул без сновидений.

* * *

Этой ночью мне удалось выспаться. Потому проснулся я за полчаса до будильника. Встал с кровати, добрел до ванной, быстро привел себя в порядок. Затем оделся в приготовленный загодя кем-то заботливым костюм, который висел на спинке стула и вышел в гостиную.

С кухни послышался звон посуды, веселый девичий смех и голоса. Я прошел к столу, сел в кресло. И в гостиной появился призрак Виноградовой:

– Доброе утро, – поприветствовала она меня. – Как спалось?

– Прекрасно, – ответил я и откинулся на спинку кресла. – Поэтому я в прекрасном настроении перед днем дежурства.

– Это ненадолго, – обнадежила меня Любовь Федоровна. – Сейчас чай подам.

Она крутнулась и исчезла на кухне. Вернулась призрак через несколько минут. Перед ней летел поднос, на котором стоял чайник и чашка.

– Держи, – Виноградова поставила поднос на стол. – Заварила буквально десять минут назад.

– Спасибо.

Я налил в чашку чай и сделал глоток. Довольно зажмурился:

– Напиток вышел прекрасным, Любовь Фёдоровна. Спасибо.

– Да что уж, – махнула рукой Виноградова и села в кресло напротив меня. – Дело нехитрое. Не такое хитрое, как покупка телевизора.

– Я помню о своем обещании, – я поперхнулся под колким взглядом Виноградовой.

– Это хорошо. Но что-то мне подсказывает, что «помнить» мало для покупки техники. Может тебе попробовать позвонить в магазин? Попросить доставить нам каталог продукции?

– Конечно. Обязательно этим займусь.

– Точнее, дашь указание секретарю, – усмехнулась женщина. – Повезло тебе с сотрудниками. Все как на подбор. А я говорила, что сомневаться тебе не стоит.

Я в очередной раз не стал напоминать, что Любовь Федоровна не сомневалась только в Фоме. В конце концов, не хотелось начинать день со спора, в котором я совершенно точно не выиграю. Призраки не устают, и Виноградова могла до самой ночи напоминать мне, как я был неправ.

– Какие новости в городе? – решил сменить тему.

– Телевизоры вскоре подорожают, – сощурилась призрачная дама, но все же смилостивилась и добавила, – Говорят, что собираются праздновать день Петрограда. Император традиционно обещал огненное и водное зрелище небывалого размаха. Кто бы сомневался? Михайловский полк наверняка покажет нечто невероятное, парусники по Неве с красными парусами. Я лично всегда считала это пустой тратой денег. Но у меня тогда телевизора не было. А вот посмотрю на это представление на экране и, может, пойму, что стоит оно того.

– Конечно, – кивнул я, допивая чай.

– Красные паруса ведь нельзя увидеть в черно-белом телевизоре, – продолжила Виноградова, испытывая мое терпение.

– Я вас услышал.

– Но понял ли? – ехидно осведомилась женщина. – Я ведь так мало прошу взамен за свою заботу и работу. Между прочим, я даже сверхурочные себе почти не записываю.

Я взял чайник и направился в приемную. Оказался я там ровно за минуту до того, как дверь офиса открылась, и в приемную вошла Нечаева.

– Доброе утро, Арина Родионовна, – с улыбкой поприветствовал я секретаря. – Как насчет чая? Мы как раз успеем выпить по чашечке до того, как приедут люди с ордерами. Прошу.

– Я как раз успела по дороге заглянуть в кафетерий на углу. Прикупила слоеных пирожных, которые так любит Фома…

– Только при Иришке не давайте их, – попросил я. – Иначе она решит, что плохо справляется с работой.

– Конечно, – улыбнулась Арина.

Дверь офиса распахнулась, и в помещение ворвался Карасиков. В длинном черном пальто и кепке. И заметив его, Арина Родионовна удивленно подняла бровь.

– Доброе утро, – осторожно начал я. – Вам потребовалась консультация по рабочему праву?

Режиссер покачал головой:

– Нет, мастер Чехов. Я пришел сделать вам предложение, от которого вам будет сложно отказаться, – горячо начал он. – Как насчет того, чтобы сыграть в моем сериале? У вас очень интересный типаж.

Нечаева перевела взгляд на меня.

– При первом нашем знакомстве вы уверенно заявили, что мне бы только дворников играть, – возразил я.

– Ну принял и принял, что бубнить то да старое вспоминать. Ошибся, с кем не бывает, – легко согласился режиссер. – Кстати, вот ваш рубль, который я проспорил.

Он достал из кармана пальто купюру и положил ее на стол секретаря. И продолжил:

– А теперь давайте обсудим условия и подпишем договор.

Я удивленно взглянул на Карасикова:

– Какой договор? Кажется, я еще не дал согласия.

Режиссер застыл. А зачем осторожно произнес:

– То есть… Как понять?

Я пожал плечами:

– Да очень просто. Кинематограф – это не мое. Никогда не хотел блистать на сцене, отыгрывая роль.

– Но… – начал было Карасиков, и в этот момент из жилого крыла выглянул Фома:

– Мы в ближайшее время по делам поедем, вашество? – уточнил слуга, вытирая руки небольшим полотенцем. – Иришке за продуктами съездить надобно.

Режиссер застыл, уставившись на Фому и открыв рот, словно бы не в состоянии подобрать слов, чтобы выразить свою мысль.

– Нет, – покачал головой я. – Можешь ехать. Если нужно, аозьми «Империал».

Фома кивнул:

– Не надо «Империал» вашество. Я Ласточку возьму. А то в торговых рядах решат, что с нас можно с три шкуры драть.

Слуга развернулся, и хотел было выйти в жилое крыло, но в этот момент стоявший неподвижно как статуя Красиков наконец ожил:

– Каков типаж! – начал он, подбегая к Фоме. – Буквально былинный богатырь, который вот-вот отправится на подвиги ратные во славу Русских земель.

Режиссер отскочил на шаг назад, сложил пальцами рамку и посмотрел сквозь нее на Фому. Затем подпрыгнул к удивленному слуге, осторожно потрогал его за бицепс.

– Вы чего? – удивленно спросил Фома, подозрительно наблюдая за режиссером.

– Даже речь такая… – восторженно произнес режиссер и пощелкал пальцами, словно подбирая слово. – Простая. Настоящий Илья Муромец! Или Микула. Молодой человек, вы не хотите сделать карьеру в кино?

Смещение фокуса внимания с меня на слугу дало мне передышку. И я начал было обдумывать, как бы выпроводить Карасикова из офиса, но в этот момент дверь снова открылась, и в приемную вошли двое. Один, высокий и широкоплечий, подошел к Карасикову, и что-то мягко приговаривая ему, повел режиссера к выходу. Фома проводил гостя удивленным взглядом, покачал головой и направился в жилое крыло. Второй же, невысокий, наголо бритый, в костюме и в очках подошел ко мне:

– Павел Филиппович, – улыбаясь, начал он. – Давайте уладим это безобразный конфликт, который произошел на съемочной площадке.

– Какой конфликт? – не понял я.

– Когда Дмитрий Владимирович оскорбил вас при актерах. Вы поймите, Карасиков уже давно тяжело хворает. У него и справка есть. Ну, снимает мастер кино, так на свои же, а не на Министерские. У каждого из нас свои увлечения. А творческие люди бывают вспыльчивы.

– Вы переживаете, что у меня имеются претензии к семье, – догадался я и мужчина согласно закивал. – Не извольте беспокоиться, я принял это за лицедейство, и подыграл режиссеру. Так что претензий к семье Карасиковых у меня нет. Заявляю это при свидетелях.

Мужчина расплылся в улыбке:

– Спасибо за понимание, Павел Филиппович. Надеюсь, по поводу сегодняшнего инцидента у вас тоже нет претензий?

Я покачал головой:

– Пока нет, – ответил я, сделав ударение на слове «пока». – Но если Дмитрий Владимирович зачастит в мой офис, претензии могут появиться.

Гость согласно кивнул, всем своим видом давая понять, что больше этого не повторится.

– До встречи, Павел Филиппович, – с улыбкой произнёс он и вышел из приемной. И едва за приказчиком закрылась входная дверь, я с облегчением вздохнул и встал с дивана и подошел к столу.

– Наконец-то.

Вытащил из шкафчика две чистые чашки и плеснул в них чай.

– А у вас всегда интересно, мастер Чехов, – задумчиво произнесла Нечаева. – Могу я полюбопытствовать, Павел Филиппович, откуда вы знаете Карасикова.

– Да познакомились не так давно, – ответил я и поставил чашки на стол. Разлил по ним чай. – Вы же сами скинули мне адрес съемочной площадки, где можно было найти Бону Виту.

– Ах, да, – рассеянно ответила Нечаева. – Но если бы я знал, что на площадке будет сам Дмитрий Владимирович – напросилась бы с вами.

– Чем он так заменит? – уточнил я.

– Что вы, Павел Филиппович. Он лучший режиссер современности. Карасиков же снимал сериал «Способы дознания». Ну, про Марью Петровну, я же советовала вам посмотреть.

– А, точно, – кивнул я, вспомнив старый разговор. – Тогда бы вам очень не понравилось.

– Почему? – удивилась Арина Родионовна.

– Потому что Митя Владимирович сказал, что я похож на дворника после запоя. А потом поспорил на рубль, что я не смогу убедительно сыграть некроманта. Пришлось прибегнуть к кое-каким фокусам.

Я развел руками, и Арина Родионовна улыбнулась:

– У вас получилось, раз мастер Карасиков прибыл в ваш офис.

Я сел в кресло и сделал глоток чая:

– Так уж вышло.

В этот момент входная дверь снова хлопнула, и в помещении появился первый посетитель. Парень робко замялся на пороге и произнес:

– Мне к Павлу Филипповичу по назначению

Он похлопал себя по карманам и достал сложенный пополам ордер:

– Вот.

– Арина Родионовна оформите посетителя, – распорядился я и направился к себе. – А затем проводите его в мой кабинет.

* * *

– Павел Филиппович, я вам точно говорю, что все это для того, чтобы мою мастерскую прибрать, – горячо возразил парень, сидевший за столом напротив меня.

Я поморщился и взглянул на посетителя, довольно отметив, что этот клиент на сегодня последний.

– Поймите, Никита, я оказываю юридические услуги, – начал я. – Консультации, представительство в суде. Защита прав и ведение дел компаний.

– Так мне и нужна защита компании, – возразил парень.

Я тяжело вздохнул. Но сил спорить не было. Сегодня министерство было щедрым на заказы, и часть посетителей пришлось перенести на завтра. Это без учета конвертов из жандармерии, которые я даже не успел вскрыть.

День выдался тяжелым. Причем часть посетителей прибыла по поводу долговых обязательств. Я отделался консультациями, сообщив, что если кредиторы будут подавать в суд, то надобно звонить мне. И взяв на заметку, что если после дела Самохвалова мы с Волковым разойдемся мирно, часть таких клиентов нужно будет перенаправить ему.

Сегодня мне пришлось вспомнить почти весь курс права. И очень надеялся, что мое имя послужит гарантией защиты нарушенных прав клиентов, и все сегодняшние дела обойдутся консультациями.

Парень пришел ко мне уже вечером. И был он без ордера. Но очень просил принять его именно сегодня. Я вежливо пригласил его сесть за стол и изложить суть дела. И парень изложил. Да так, что окончательно поставил меня в тупик.

Из рассказа выходило, что три брата открыли мастерские. Старший выпиливал поделки из дерева, средний с женой плел соломенных кукол. А младший, Никита, занялся резьбой по камню. Спустя какое-то время, мастерские стали приносить хорошую прибыль, и заинтересовали неких лихих людей.

Первым письмо получил старший брат. Ему предлагали либо платить за охрану, либо случится лихое. Парень отнес письмо в жандармерию и продолжил работать. И через несколько дней его мастерская сгорела дотла.

Через пару дней такое же письмо пришло среднему брату. Тот нанял охрану и застраховал помещения, но это не спасло. Дружинники были обезврежены, мастерская и лавка сгорели, а брат теперь судится со страховой компанией.

И вот сегодня, письмо пришло младшему Никите. И он решил прийти ко мне за защитой.

– Мастер Никита, – повторил я. – Я не оказываю охранные услуги. Вам нужно в частную дружину или жандармерию.

– Да не берется меня охранять ни одна дружина! – возразил парень. – Я всех сегодня обзвонил. А жандармы пока дело заведут, я мастерской лишусь. А это дело всей моей жизни. Поймите, Павел Филиппович.

– К сожалению, у меня не было опыта борьбы с лихими людьми.

– Да вам и не надо. Весь город знает, как ловко вы с монархистами разобрались. И что среди «Сынов» у вас знакомые.

– Ладно, – смирился я. – Давайте так. Сейчас мы подпишем договор о найме меня консультантом вашей мастерской. Сроком на три месяца и с правом продления договора. А завтра вы назначите встречу этим людям, чтобы обсудить детали. Согласны?

Парень неуверенно улыбнулся и закивал:

– Да, конечно, Павел Филиппович.

– Тогда идите в приемную к Арине Родионовне, и пусть она составит договор.

Никита вскочил с кресла:

– Спасибо, Павел Филиппович, – поблагодарил он и поспешно выбежал за дверь.

Я же вздохнул и откинулся на спинку кресла, так до конца и не веря, что сегодняшний день закончился. Он показался мне бесконечным.

В кармане зазвонил телефон и я едва не выругался. Вынул аппарат, взглянул на экран, нажал на кнопку приема вызова:

– У аппарата.

– Добрый вечер, Павел Филиппович, – послышался в динамике голос Иванова. – Я узнал, что вы меня вчера просили.

Усталость как рукой сняло, и я взбодрился. Сел в кресле и нетерпеливо произнес:

– Ну же. Не томите, мастер Иванов.

– Ваш Юрий Волков отбывал наказание на каторге за вымогательство, – сухо ответил жандарм.

Нежданный визит

– Очень интересно, – протянул я. – А можно узнать подробности?

– Если только завтра, Павел Филиппович, – ответил жандарм и, кажется, зевнул. – У некоторых, видите ли, есть личная жизнь.

– Извините, я не просил вас рассказать подробности прямо сейчас, – легко соврал я.

– Конечно, – протянул Дмитрий и мне показалось, что в этот момент он иронично улыбается. – Вам бы тоже не помешало иногда забывать о работе, Павел Филиппович.

– Спасибо за помощь, мастер Иванов.

– Никогда бы не подумал, что скажу это, но… Обращайтесь, мастер Чехов, – произнёс жандарм и завершил вызов.

Я рассеянно посмотрел в окно. Значит, Волков отбывал наказание за вымогательство, потом вышел, «перевоспитался» и начал работать против взыскателей. Причем особую радость ему доставляет ставить на место черных взыскателей. Интересно, почему произошли такие изменения? Обычно для профессиональных преступников каторга не является местом для исправления. А Волков, вероятнее всего, попал в острог и на каторгу за дела «кадетов».

Я снова вынул из кармана телефон, нашел номер Иванова и вновь его набрал. Не отвечали мне очень долго. И я уже хотел отменить вызов и перезвонить, как в динамике послышался недовольный голос:

– Слушаю, Павел Филиппович. Опять.

– Еще раз здравствуйте, мастер Иванов. А можно посмотреть материалы дела?

– Волков ваш клиент? – уточнил жандарм.

– Скорее противная сторона в споре.

В динамике послышался тяжелый вздох:

– Я бы с радостью отказал вам, Павел Филиппович. Потому что это против правил, лезть в старое дело, которое вас никак не касается…

– Но? – уточнил я и пояснил. – После такого начала обычно следует «Но», и причина вашего согласия.

– Но судя по повторному за пять минут звонку, вы очень заинтересованы в этом деле. А способов выиграть у вас не так много. Поэтому вы все равно попытаетесь все разнюхать, но уже через Белову, как делали и не раз. И Алиса не сможет вам отказать. Уж слишком крепка ваша дружба.

– Не могу обещать вам, что не стану искать помощи, – повинился я. – Мне и впрямь очень надо выяснить подробности того дела.

– Ценю вашу откровенность мастер Чехов. И потому, так уж и быть, я покажу вам это дело. Приезжайте завтра в час дня.

– Спасибо, – удивленно протянул я. – Если я че-то могу вам отплатить…

– И знаете что, – он прочистил горло, – вы говорили о табачной лавке, где продают хорошие сигареты. Не думайте, я не прошу у вас взятку. Но был бы признателен, если бы вы привезли мне пару пачек на пробу. А то мне уже не раз прозрачно намекнули, что от моих сигарет пахнет как от подошвы старых портовых ботинок.

– Буду рад угодить, – тотчас отозвался я и записал в ежедневнике напоминание.

– До завтра, мастер Чехов, – попрощался Иванов и отменил вызов.

Я же убрал телефон в карман и взглянул на лежавшую на столе стопку конвертов из жандармерии. И потянулся было к ним, чтобы вскрыть и ознакомиться с содержимым пакетов.

– Не заработался за сегодня? – послышался от дверей насмешливый голос Виноградовой.

Я замер. Ладонь зависла над бумагами. Поднял голову и взглянул на стоявшую в дверях Любовь Федоровну. И искренне ответил:

– Если честно, то за сегодняшний день я умудрился немного устать.

– Может быть, тогда дела от жандармерии подождут до завтра? – вкрадчиво предложила призрачная дама.

Я на секунду задумался. Даже если распечатаю все сегодня, в острог для разговора с задержанным меня все равно не пустят. Поэтому я кивнул:

– Вы правы, Любовь Федоровна. Дела могут подождать.

Женщина довольно улыбнулась:

– Вот и хорошо. Идем, Иришка уже приготовила ужин.

Я встал с кресла, вышел из кабинета в приемную. Где и встретил Никиту, который стоял у стола Арины Родионовны.

– Вот, – девушка забрала из принтера копии договоров, и протянула их клиенту, – Подпишите оба экземпляра.

Точно! Как я мог забыть, что буквально несколько минут назад отправил Никиту к секретарю, чтобы составить договор. Подошел к столу, взял бумаги, которые уже успел подписать промышленник, и поставил автографы в нужных местах. Протянул один экземпляр Никите:

– Вот, держите. Завтра вы свяжетесь с этими людьми и назначите встречу на ближайшее время.

– Спасибо, Павел Филиппович, – поблагодарил меня клиент и выбежал из приемной, оставив нас с Нечаевой вдвоем. Во всяком случае, так думал парень и Арина. Потому что я точно видел Виноградову, которая зависла над полом в нескольких шагах от меня. В помещении возникла неловкая пауза.

– Ну, кажется, приемный день закончен, – начал я, и Нечаева улыбнулась.

– Но работа еще осталась, – ответила она и кивнула на ворох лежавших записок. – Посетителей было так много, что я не успела заполнить все карточки.

– Быть может, оставить все на завтра? Мне тут один жандарм посоветовал больше отдыхать.

– Это не тот самый, который в последний раз пришел вместе с вашей приятельницей Алисой? – словно между прочим уточнила Арина.

– А я уж решил, что мне показалось, что эти двое не случайно пришли в одно время, – я пригладил волосы.

– Бросьте. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы заметить, как между этими двумя проскакивают искры.

После сказанной фразы девушка как-то странно на меня посмотрела, словно ждала определенной реакции. Я пожал плечами и заговорил:

– Мне хочется, чтобы Алиса была счастлива. Она хороший человек и станет для своего мужчины доброй супругой и верной подругой.

– Все так. Мне правда казалось, что вы…, – Нечаева опустила глаза и густо покраснела, но продолжила, – Белова вам так часто помогала. И я подумала, что между вами…

– Нам повезло остаться друзьями, – ответил я быстрее, чем следовало.

– Повезло? – Арина подняла брови.

– Алиса замечательная, но как вы заметили, искры между мной и ею не проскочило.

– И вы считаете, что этот Дмитрий может составить ей партию?

– Было бы наивно полагать, что они уже планируют совместную жизнь и придумывают имена возможным детям, – я развел руки в стороны. – Завтра – послезавтра Иванов примет титул и станет князей Шуйским. Да, ему не позволят занять должность равную статусу его отца. К сожалению, в нашем обществе происхождение значит много. А парень – бастард, хоть и признанный князем. Но все же он станет важной фигурой.

– Но в газетах пишут, что все может обернуться иначе, – напомнила мне Арина Родионовна. – И Шуйские готовы представить свету другого наследника.

– Все будет так, как завещал покойный князь, – я покачал головой. – И происки вдовы грозят только ей самой. Не хотелось бы думать о плохом. Но она напрасно настраивает против себя единственного сына, которого ее супруг официально признал. Не ровен час, после подобных выходок она может уехать в долгое паломничество, а то и принять постриг.

– Думаете, что Иванов способен так поступить с женой своего покойного батюшки?

– Если все зайдет слишком далеко, то ему придется пресечь слухи о своей несостоятельности как наследника. Думаю, вдовствующая княгиня может столкнуться с другой стороной жизни.

– И как это отразится на самом Дмитрии? Вы знаете его не так давно. Он хороший человек?

– Он не подлец. И способен помнить добро. Этого уже много, поверьте, – я вздохнул и принялся складывать карточки посетителей в стопку. – Мне показалось в первый день нашего знакомства, что он может пойти по головам, если придется. Как знать, вдруг я прав. К тому же к Евсееву он отнесся скверно.

– Многие аристократы обращаются с простолюдинами именно так – словно они и не люди вовсе, – вздохнула девушка.

– Белова скоро обретет отчество. Ее отец получит титул. Он много лет идет к этому. Но станет ли Алиса от этого ровней наследнику князя Шуйского, я не знаю, – высказал я наконец свое сомнение. – И я боюсь, что молодой князь решит, что достоин кого-то более родовитого.

– Будет жаль, если он упустит свой шанс.

– Шанс? – удивленно уточнил я.

– Стать счастливым, – легко пояснила Нечаева. – Если он откажется от той, кого выбрало его сердце, то станет несчастным. А такие люди опасны тем, что делают несчастными всех вокруг. Каждый делится тем, чем наполнен.

– Думаете, сердце жандарма выбрало Белову? – с легкой улыбкой осведомился я.

– Вы не видели, как он поддерживал ее под локоть, когда они шли от машины. Как смотрел…– секретарь смутилась и забрала у меня стопку бумаг, чтобы убрать в стол. – Хотя, быть может, мне все это показалось.

– Было бы хорошо, если не показалось, – я нахмурился, вспомнив смех Алисы и то, как она подливала чай гостю во время того, как я делился последней сказкой. – Если Дмитрий обидит Белову, то будь он императорским наследником – я ему голову оторву.

– Только не в моем доме, – сухо велела Виноградова.

– Вы такие страшные вещи говорите, Павел Филиппович, – Нечаева покачала головой. – Даже у стен есть уши. Не стоит произносить этого вслух.

– Значит делать можно? – провокационно спросил я.

– Можно, – девушка внезапно опалила меня потемневшими глазами. – За тех, кто нам дорог нужно биться.

Я вдруг захотел прямо сейчас сделать два шага, обогнуть стол и сгрести в охапку эту девицу, которая умела одним своим взглядом заставить мое сердце биться чаще. Пришлось вцепиться пальцами в столешницу до побелевших костяшек. Зажмуриться и выдохнуть. К счастью, девушка не заметила моего состояния и спокойно продолжила убирать документы.

– Давайте поужинаем вместе? – предложил я вместо того, чтобы попросить девушку уйти. – Мы пропустили обед.

Арина Родионовна ненадолго задумалась, а затем кивнула:

– Хорошо, с радостью.

Она поправила волосы, в которых блеснула шпилька, подаренная ей несколько дней назад, разгладила из без того безупречные манжеты блузки и уточнила:

– Куда пойдем, Павел Филиппович?

Я открыл было рот, чтобы предложить несколько мест на выбор, но в этот момент стоящая в подставке ручка вдруг дрогнула, поднялась над столешницей, а затем на белом листке для записи появилась строчка:

«Можете поужинать у нас».

Нечаева нахмурила брови, я же улыбнулся, наблюдая за тем, как Виноградова старательно выводит ручкой буквы на листе. Арина же взглянула на меня и уточнила:

– Приглашение от Любови Фёдоровны?

Я кивнул:

– В этом доме не завелись другие призраки. Пока.

К моему удивлению, Виноградова никак не отреагировала на это заявление. Просто ловко забросила ручку в стакан-подставку.

– Охотно приму ваше предложение, Любовь Фёдоровна, – согласилась Арина Родионовна с коротким поклоном. Взяла меня под руку, и мы направились к широкой лестнице, которая вела на второй этаж.

Иришка как раз выходила из кухни.

– Вашество, Арина Родионовна. Не думала, что вы решите трапезничать прямо сейчас. Я могу вернуться и накрыть на стол.

– Мы справимся сами, – ответил я и заметил, как Фома довольно усмехается.

– Вы не возражаете, что я отлучусь, вашество? Отвезу Иришку…

Я вернул парню ухмылку и добавил:

– Конечно. На вечер дел не планируется. Так что можешь не торопиться.

Арина дернула меня за рукав, когда парочка спустилась по лестнице:

– Между ними тоже искрит. А вы его поддеваете. Нехорошо, Павел Филиппович.

– Чего еще ждать от некроманта? – довольно ощерился я. – Это простаки думают, что я добренький. А на деле…

– Вы замечательный, – неожиданно заявила Арина Родионовна и пока я собирался с ответом, повязала поверх юбки передник. – Мойте руки и садитесь за стол. Так уж и быть, я поухаживаю за злым некромантом. Конечно же, потому, что боюсь его коварства.

– То-то же, – пробормотал я, пытаясь согнать с лица глупую улыбку.

Вскоре мы устроились за столом. На этот раз Иришка приготовила тушеного карпа с овощами и зеленью. И вышло блюдо до того вкусным, что мы ели почти не разговаривая. Впервые я пожалел, что еда настолько хороша. Зато наблюдать за довольной Ариной Родионовной было приятно. Девушка ела с завидным аппетитом.

– Что? – спросила она, заметив мое внимание. – Тоже считаете, что дама должна есть только листики салата?

– Вовсе нет. Салат любят улитки, насколько я знаю.

Нечаева улыбнулась и призналась:

– Уважаю рыбу. Тем более, когда она приготовлена так славно.

– Там еще пирог с творогом, – сообщила Виноградова и вдруг насторожилась. Потом на мгновенье замерцала и пропала.

Затем снизу донесся ее недовольный голос:

– Еще кто-то приперся и топчется на пороге. Небось собирается выкорчевать мои розы…

– Мне надо спуститься ненадолго, – предупредил я секретаря. – Если вас не затруднит – разлейте по чашкам чай и нарежьте пирог. Любовь Федоровна его рекомендовала.

Сам же я утер салфеткой губы и направился вниз по лестнице.