Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 152 (всего у книги 339 страниц)

– Скажите, а сегодня ночью вам не привиделось...

– Это нескромный вопрос, – Нечаева положила руку мне на локоть и прильнула ближе, чтобы сообщить, – Неприлично заходить в чужие сны, Павел Филиппович.

– Мне показалось, что вы меня туда позвали. Иначе я бы не смог заглянуть. Разве нет?

Арина Родионовна лукаво посмотрела на меня:

– Все может быть, – не стала спорить она.

Одна из непослушных прядей выскользнула ей на висок. Я не отказал себе в удовольствии заправить волосы за аккуратное ушко, которое тут же порозовело.

– Идемте, – девушка потянула меня к воротам. Я последовал за ней.

Мы прошли через калитку и вошли на территорию лекарни. Здание было старым, потому на лужайке перед ним росли кряжистые деревья. У центрального входа высилась статуя слуги Искупителя. Ангел с необычайно суровым лицом держал перед собой руки. За его спиной были сложены большие крылья. Я подумал, что обычно крылья у таких фигур изображались распахнутыми. Да и выглядели они добрее.

– Это первый слуга Искупителя, – пояснила Нечаева, заметив мой интерес. – Он считается самым мрачным из всех остальных.

– Странно, что я не слышал о такой особенности его слуг, – удивился я.

– Просто вы не росли в доме лекарей, – усмехнулась моя спутница. – Да и в новой версии священной книги о темном прошлом Федора не упоминали.

– И в чем оно было темное? – заинтересовался я.

– Он не любил людей. И считал, что если есть сомнение, то их надобно убивать. А на том свете уже разберутся, кто достоин небесных чертогов, а кому положено в царство нижнее.

– Суровый дядька, – протянул я и уже совсем иначе взглянул на статую. – Странно, что такую фигуру поставили в лекарне.

– Это как раз не странно, – возразила Арина. – Это одна из немногих лекарен, где лечат бесплатно. А значит, за счет империи. Раньше отсюда мало кто выходил на своих ногах.

– То есть, несчастным не помогали?

– Отчего же? – удивилась девушка. – Вот только чаще всего помощь заключалась в том, чтобы уйти к Искупителю без мучений.

– А сейчас? – полюбопытствовал я.

– А сейчас здесь проходят практику многие молодые специалисты, – ответила Нечаева. – И за хворых отвечают головой. Так что при любом смертельном исходе начинаются долгие разбирательства с привлечением прокуратуры и жандармерии.

– И откуда вы это знаете?

– Мой папенька здесь заведовал, – улыбнулась девушка. – Когда я была маленькой и навещала его с матушкой, то часто забиралась на крышу. И пряталась там от стажеров.

Мы поднялись по ступеням и оказались в просторном, но мрачноватом холле. Навстречу нам вышел невысокий мужчина, который явно намеревался отправиться раскурить трубку, которую держал в руке.

– Добрый день, Илья Леонидович, – воскликнула Арина.

– Госпожа Нечаева, – улыбнулся мужчина и убрал трубку в карман халата. – Какими судьбами? Только не говорите, что приболели.

Нечаева вернула улыбку, показав, что оценила шутку:

– Нет, что вы, Илья Леонидович, – ответила она. – Просто в вашу лекарню попал один человек, который упал с лестницы. И мне, а вернее, моему другу, очень нужно с ним поговорить.

– Ну, если вы представите меня вашему другу, – лекарь взглянул на меня и поспешно поправился. – Если, конечно, вы не пришли в нашу лекарню инкогнито.

– Вовсе нет, – улыбнулся я. – Меня зовут Павел Филиппович Чехов.

– Тот самый, что отсудил страховые выплаты для работников порта? – ахнул Илья Леонидович. – И тот самый, который оживлял мертвеца для допроса?

Я развел руки и спокойно произнес:

– Поверьте, первое вышло совершенно случайно. А второе... Мне пришлось.

Последнюю фразу произнес со вздохом. И лекарь улыбнулся:

– Значит, тот самый. Позвольте полюбопытствовать, это человек, с которым вы хотите поговорить – ваш подзащитный?

Я покачал головой:

– Увы, пока я отстранен от практики. Так что здесь с неофициальным визитом.

– Тогда идемте, я вас провожу, – с явным облегчением в голосе произнес лекарь. Он развернулся и направился вглубь помещения. Мы последовали за ней. Я же понимал о том, что и правда становлюсь городской знаменитостью.

Глава 20 Азартные игры

Пока мы шли по коридору, я отметил, что лекарский корпус и правда выглядит неплохо. Было видно, что совсем недавно здесь провели ремонт. Стены оказались расписаны картинами, изображающиими события из жизни учеников Искупителя, которые были признаны Синодом покровителями лекарского дела. Да и двери палат хвастались новыми ручками.

– Уютно здесь, – оценил я.

– Синод внял нашим просьбам и наконец выделил деньги на ремонт, – не оборачиваясь, ответил провожатый.

Коридор лекарского крыла казался пустым. Только в середине на посту дежурной сестры сидела девушка, которая по-видимому, проходила здесь практику от лицея Синода. Девушка расположилась в кресле, подобрав под себя ноги, и с интересом читала журнал. На обложке я заметил лицо Боны Виты. Перед сестрицей на стойке лежала большая книга для записей и стоял дисковый телефон.

– Лиза, не могла бы ты помочь нашим гостям? – произнёс Илья Леонидович, подходя к стойке.

Услышав голос лекаря, девушка поспешно захлопнула глянцевое издание, сунула его в ящик стола и смущенно взглянула на нас.

– С радостью, Илья Леонидович, – пролепетала она. – Чем я могу быть полезной?

– Недавно в вашу лекарню был направлен человек, который упал с лестницы, – произнёс я, и Лиза быстро открыла лежавший перед ней журнал приема посетителей:

– С лестницы, говорите, – протянула она, проводя пальцем по строкам. – Ага, вот. Роман Лыков.

– Наши гости очень хотят поговорить с ним, – продолжил Илья Леонидович.

– Да, сейчас, – поспешно закивала девушка. – Идемте.

Она встала с кресла, быстро сунула стопы в тапочки и вышла из-за стойки. Направилась по коридору. Мы последовали за ней.

– Он сможет с нами говорить? – уточнил я у девушки.

– Да, – ответила Лиза. – Опасность миновала. Когда его привезли, парень был в тяжелом состоянии. Были опасения, что он не переживет первую ночь. Но дежурному лекарю удалось привести его в норму. Уж не знаю, сколько сил у него ушло на сращивание разорванных тканей и сбор переломов. Но теперь больной идет на поправку. Сюда.

Она остановилась у одной из дверей, открыла ее.

Палата была на шесть кроватей, по три с каждой стороны от входа. Две кровати были заправлены, а подушки размещены посередине матраса под углом, словно паруса кораблей. Очевидно, койки пустовали без пациентов. У противоположной от входа стены стоял стол, за которым сидели трое бандитского вида мужчин, которые играли в домино. Но под подоконником я заметил торчавший край карточной колоды. У стены около входа же расположились холодильник, умывальник и тумбочка с телевизором. Причем я заметил, что на боку ящика был написан инвентарный номер. Значит, телевизор был собственностью лекарни.

А еще я заметил пару местных жителей – духов. Покрытого бинтами, точно мумия, парня лет двадцати, и коротко стриженного мужчину с пулевым отверстием в груди. Удивленно поднял бровь. Призраки были очень сильные, раз могли постоянно находиться в нашем мире. Заметив мое внимание к их персонам, духи переглянулись и направились ко мне. Остановились в паре шагов, с интересом изучая нас. И я едва заметно улыбнулся, приветствуя призраков.

– Вот, – Лиза указала на стоящую у стены кровать, на которой сидел парень. И я удивленно посмотрел на него. Выглядел болезный неважно. Он устроился на краю кровати и раскачивался из стороны в сторону, словно впал в транс. Такое поведение было необычным.

– Спасибо, – поблагодарил я спутницу.

Мы направились к нужной кровати. И боковым зрением я отметил, что игравшие в домино мужчины прервали свое занятие и с интересом наблюдают за нами. Особое внимание эти ребята уделили, конечно, Арине Родионовне. Однако девушка не смутилась и не стала прятаться за мной.

Дверь за нами закрылась, и мы направились к нужной кровати.

– Доброго дня, господа хорошие, – послышался хриплый голос.

Эта манера общения была мне знакома. И разговор обещал быть неприятным.

Я остановился, обернулся к столу, изучая говорившего. Мужчина улыбнулся, демонстрируя блеснувший золотой зуб.

– Добрый, – ответил я. – Хотя я слышал, что в неволе добрых дней не бывает?

Мужчины переглянулись, а затем обратившийся к нам произнёс:

– Вы с понятием. Никак друзей в нашем обществе имеете? Или сами принадлежите к организации? Вдруг за вас кто поручиться может?

– Меня зовут Павел Филиппович Чехов, – равнодушно ответил я. – Так что вашу братию, ее манеры и поведение я мало-мало знаю.

Мужчина аж присвистнул:

– Наслышан о вас, мастер. Как и о вашем отце. И вашей бабушке, которая выдала мне пятнадцать годков каторги за плевое, по сути дельце.

– Выдала – значит было за что, – твердо заявил я.

Он задумчиво потер ладонью подбородок, отчего рукав задрался, продемонстрировав татуировку «Черной Сотни». И я вздохнул, понимая, что разговор меж нами получится тяжелым:

– Арина Родионовна, подождите меня, пожалуйста, на посту дежурной сестры.

Девушка застыла, явно не зная, как реагировать. Но я повторил:

– Пожалуйста.

Девушка опалила меня злым взглядом, чем изрядно удивила. Но все же кивнула и направилась к дверям, сопровождаемая вниманием троицы. Я же с интересом взглянул на мужчину.

– Но это все лирика, – продолжил мужчина, как только дверь за Нечаевой захлопнулась. – Было и было. Кто в здравом уме на судью будет обиду держать. Можно ли поинтересоваться, мастер Чехов, отчего вы так не любите нашу организацию? Мы граждане Империи, которые защищают улицы от анархистов, однако же, в последнее время в нашей организации все чаще слышится ваше имя.

Он взглянул на меня, ожидая ответа. Но я только пожал плечами:

– Не понимаю, о чем вы.

Мужчина усмехнулся:

– Ну как же? Вы взялись защищать Литвинова, и буквально на следующий день, в остроге появились анархисты, которые взяли парня под защиту. Мы предложили помощь Федорову, и вы явились представлять его интересы.

– Вы забыли еще один случай, – холодно напомнил я. – Что у Брагина меня ждало несколько человек из вашей братии. Которые хотели со мной поговорить. А на деле – причинить вред здоровью.

– Ошибка вышла, – согласился собеседник. – Но Искупитель учил прощать людей. К тому же в том случае вы поступили некрасиво, сдав нашего товарища жандармам.

– Если мне не изменяет память, то по вашим правилам за такое неподобающее поведение я был вправе снять с вашего друга шкуру без обезболивающего, – напомнил я. – А тот, кто попросил его поступить так паршиво, остался бы мне должен. Так что можно сказать, что ваш товарищ легко отделался.

В глазах собеседника на секунду мелькнул холодный огонек злобы. Но он быстро взял себя в руки и улыбнулся. Вышло у него почти дружелюбно:

– Тоже верно, мастер Чехов. Да вы не держите зла. Наша организация всего лишь хочет предложить вам дружбу. Вы помогли Волкову, помогли Плуту, почему же считаете нас изгоями и не желаете с нами общаться?

– Помощь Плуту произошла потому, что он попал ко мне по распределению, – спокойно ответил я. – А помощь Волкову вышла мне небольшими проблемами.

– Наслышаны, – кивнул мужчина. – И даже готовы помочь в разрешении этой проблемы.

Я с трудом сдержался от усмешки:

– Спасибо, но я сам в состоянии ее решить. И в вашем покровительстве не нуждаюсь.

Мужчина нахмурился. Видимо, он занимал высокий пост в организации. И не привык, чтобы ему отказывали. Я же спокойно продолжил:

– Если это все, то не обессудьте, но мне нужно пообщаться с этим человеком.

Направился было к сидевшему на кровати парню, как мужчина снова заговорил:

– Не хочу вас расстраивать, мастер Чехов, но это наш человек, и разговаривать с вами он будет, только если я ему разрешу.

Я снова остановился. Обернулся, с интересом взглянул на монархиста, который начал меня утомлять. Уточнил:

– Он состоит в вашей организации?

Мужчины весело переглянулись.

– Искупитель с вами, мастер Чехов, – ответил после паузы собеседник. – Просто в лекарне скучно, вот и сел он с нами в картишки перекинуться. Да так вышло, что должен остался. Теперь он вроде как наша собственность.

– Человек не может быть собственностью, – ответил я, и монархист кивнул:

– Вроде Император отменил крепостное право уже давно, а вроде как до сих пор люди в собственность переходят. Такой вот парадокс.

Последнее слово черносотенец произнес медленно, словно наслаждаясь звучанием каждой буквы. Не удивлюсь, что он выучил сложные слова, чтобы козырять ими при случае.

Я покосился на Лыкова, и тот кивнул. Бросил затравленный взгляд на троицу.

– Так что у нас теперь по вечерам здесь бывает и театр и цирк, – довольно продолжил монархист. – Но если вы хотите с ним поговорить...

Я тяжело вздохнул, пытаясь погасить приступ злобы:

– Я оставлю тот момент, что вы разговариваете с аристократом...

– Боюсь вас разочаровать, мастер, но все сидящие за этим столом носят отчества, – перебил меня мужчина. – Так что мы вроде как на равных. Да, семьи у нас обедневшие, но права мы имеем. Так что...

Я кивнул:

– Это прекрасно. Потому что за подобное поведение я спокойно могу вызвать вас на бой насмерть. Но я сегодня добрый. Поэтому хочу предложить вам отыграться за этого парня. Так сказать, выкупить его.

Мужчины переглянулись, и на их лицах начали расплываться жутко довольные улыбки.

– Но у меня два условия, – продолжил я. – Первое: выбор игры будет за мной. И второе: играть я буду только с вами.

– Согласен, – поспешно ответил мужчина.

Я усмехнулся:

– Прошу меня простить, я вынужден отлучиться в уборную. Игра предстоит долгой. И мне не хотелось бы отвлекаться.

Вышел из палаты, едва заметно сделав знак призракам, которые с интересом слушали мой разговор. И направился в сторону уборной.

К моему удивлению, оба призрака уже ждали меня в комнате, облицованной кафелем.

– Поможете мне выиграть, и я вам помогу, – предложил я духам.– Уходить отсюда мы не хотим, – тотчас отозвался раненый. – Нам тут хорошо и вольготно.– Призраков много на территории лекарни? – уточнил я

– Много, мастер некромант, – ответил парень-мумия.

– Вы слышали про некроманта, который призраков развоплощает? – продолжил я.

– Как же не слышать? – ответил коротко стриженный с пулевым отверстием в груди..

– Я очень хочу его найти, – продолжил я. – И для этого мне нужен этот вот паренек, которого монархисты в долги загнали.

Призраки переглянулись:

– Поможем, мастер Чехов, – ответил «мумия». – Про вас в межмирье много хорошего говорят. Да и эти клоуны нас уже порядком достали.

Я улыбнулся:

– Тогда слушайте план.

***

Я вернулся в палату, снял пиджак и повесил его на спинку стула. Мужчина усмехнулся и достал потертую колоду. Ловко перекинул карты из руки в руку.

– Сколько должен вам этот парнишка? – поинтересовался я.

– Три тысячи, – ответил игрок, и я пожал плечами:

– Таких денег у меня с собой нет. Но даю слово аристократа, что если проиграю, то покрою долг.

– Во что играем, мастер Чехов? – уточнил он с азартом.

– Покер, – ответил я, и противник довольно кивнул.

Черносотенец ловко перетасовал колоду и сдал карты. Я взял свои, с интересом отметив, что колода была ручной работы. Без цифр, с рисованными мастями.

Мой оппонент взял стопку прямоугольников, и стоявший за его плечом «мумия» прошептал:

– Две черные десятки. На столе два валета, десятка, король и дама.

Я взглянул в руку, где были валет и дама. Перевел взгляд на собеседника:

– Играем, мастер.

Как оказалось, играть в покер несложно. Тем более, когда за спиной противника стоит призрак, который подсказывает карты, которые не только приходят оппоненту, но и ложатся на стол в закрытую. Первые две партии я, как водится, проиграл. Но дальше мне начало везти. Да, мой противник мухлевал, но я знал про это и сбрасывал карты. Так что мы были почти на равных.

После пяти партий долг сильно уменьшился. И я откинулся на спинку стула, рассматривая удивленно переглядывающихся монархистов. Уточнил:

– Что-то не так?

– Нет, все в порядке, мастер Чехов, – ответил монархист. – Хорошая игра.

Я кивнул и уточнил:

– Пора менять руку?

Колода перешла ко мне, и играть стало еще проще. Потому что «мумия» быстро перечислял, в каком порядке лежат карты после перетасовки. Поэтому мне вскорости начало везти. И пока колода была в моих руках, долга не стало. Даже наоборот: монархист задолжал мне несколько сотен. После последней партии я вздохнул и положил колоду на стол:

– Все, господа. Как дворянин, я могу дать вам шанс отыграться. Если вы хотите. Но как видите, господа, мне сегодня везет.

Взглянул на монархиста. И довольно отметил, что на парня было больно смотреть. Лицо его покрывала мелкая испарина, а ладони едва заметно подрагивали.

– Вам и правда очень везет, мастер Чехов, – согласился он. – Прямо диву даешься.

Я удивленно поднял бровь и уточнил:

– Уж не хотите ли вы сказать, что я жульничал? Советую вам хорошо подумать перед тем, как продолжить разговор. Потому что это очень серьезное обвинение. И если вы не представите доказательств, то я, как оскорбленная сторона, должен буду вызвать вас на дуэль. И это будет не моим правом. А обязанностью, чтобы защитить честь семьи. Так что боюсь, выбора у меня не будет.

Боковым зрением я заметил, что дверь палаты слегка приоткрыта. А за створкой слышатся тихие голоса.

Монархист покачал головой:

– Я вовсе не имел в виду то, что вы жульничаете за столом, – поспешно ответил он.

– Итак, вам дать право отыграться? – лениво уточнил я. – Но учтите: если карты попадут в мои руки на втором круге, игру я не остановлю.

Мужчина покачал головой:

– Нет, мастер.

– Хорошо. Тогда я хотел бы поинтересоваться, когда вы вернете долг, мастер...

– Петр Витальевич Андросов, – проворчал монархист.

– Петр Витальевич, – согласился я. – Могу дать вам двое суток.

– Боюсь, у меня нет такой суммы, – едва слышно произнес монархист, и я улыбнулся. Уточнил:

– Карточный долг – дело святое, не так ли?

И дождавшись утвердительного кивка, продолжил:

– Тогда добро пожаловать в крепостные, мастер Андросов. Как вы там говорили?

Я задумался, словно бы вспоминая, а затем произнес:

– Вроде Император отменил крепостное право уже давно, а вроде как до сих пор люди в собственность переходят. Такой вот парадокс. Да?

Взглянул на собеседника, ожидая ответа. И тот судорожно кивнул.

– Готов выкупить у вас этот замечательный экземпляр, – послышался от дверей хриплый голос. И я обернулся.

В дверях палаты стоял мой старый знакомый, Стас Зимин. Видимо, Арина Родионовна решила действовать на опережение. Поэтому позвонила либо моей бабушке, либо Александру Морозову, и сообщила, что адвокат Павел Чехов попал в беду с монархистами. А те уже подключили силовой ресурс в виде криомастера, который быстро прибыл в лекарню.

– Добрый день, Станислав Александрович, – поприветствовал я кустодия.

– О, Павел Филиппович, он действительно добрый, – довольно ответил гость и вошел в помещение.– Какими судьбами вы тут оказались?– Стреляли, – отмахнулся он и вынул из кармана бумажник. – Только назовите цену, Павел Филиппович. И я охотно куплю этого человека.

Заметив криомастера, Петра покинули остатки бесноватой уверенности. Он затравленно взглянул на меня, точно так же как недавно на них смотрел их должник. Но я только пожал плечами:

– Увы, мастер Зимин, продавать людей в наше время нельзя.

От этих слов Петр заметно приободрился, но я продолжил:

– Но я могу уступить его долг вам. По закону это разрешено.

Андросов скис. Зимин же наоборот растянул губы в довольной усмешке. Выглядела она достаточно угрожающе.

– Вот ведь как забавно выходит, мастер Андросов, – продолжил я. – Моя бабушка, Софья Яковлевна, дала вам пятнадцать лет каторги. А ее внук загнал вас в рабство на ближайшие несколько лет. Не везет вам с нашей семьей.

Я покачал головой, словно жалея о случившемся, и продолжил:

– А теперь еще и появляется третье лицо, которое просит уступить ему ваш долг. Но по закону вы имеете право досрочного погашения. Как я понимаю, нужной суммы у вас нет... Так что я вынужден уступить ваш долг мастеру Зимину.

Я развел руки, словно сожалея, что так произошло. И мой сводный родич довольно усмехнулся:

– Благодарю, Павел Филиппович. Идемте, господа тунеядцы.

Последняя фраза относилась к монархистам. И те послушно встали из-за стола и поплелись за кустодием к выходу, оставив на столе колоду чудных самодельных карт, которую я решил взять себе. На память.

Глава 21 Скупщик призраков

Я обернулся к сидевшему на кровати парню, который застыл, глядя на меня. Казалось, он до сих пор не мог поверить в происходящее.

– Все хорошо, мастер, – заверил я. – Теперь вы ничего не должны черносотенцам. Если же у монархистов останутся к вам вопросы – звоните. Я попытаюсь уладить конфликт.

Я вынул из кармана пиджака визитку и положил ее на край стола.

– Спасибо, мастер Чехов, – едва слышно произнес парень. – Я не знал, что они монархисты. Они предложили поиграть на интерес. Ну я и согласился. И только после того, как несколько раз проиграл, узнал, в чем их интерес.

– А чем вы занимаетесь, мастер...

– Роман Лыков, – ответил собеседник. – Я распорядитель некоторых домов Петрограда.

– Доходных домов? – уточнил я.

– Не только. Поместья, особняки и другая жилая недвижимость. А еще я покупаю дома с целью перепродажи. Если цена будет интересная.

Теперь стало понятно, зачем монархисты загнали этого человека в долги. Скорее всего, банда «Черной Сотни» попросту хотела сделать Лыкова полезным ресурсом для организации. С таким ценным знакомым можно создать в городе сеть складов для нелегальных вещей, или устроить в нужных местах притоны.

– Спасибо вам, Павел Филиппович, – продолжил распорядитель. – Я не смогу отдать всю сумму долга сразу, но если мы обговорим график выплат на несколько лет, то я всенепременно верну вам все до копейки. Поверьте, я человек слова...

Я улыбнулся:

– Не беспокойтесь об этом. Эти жулики, скорее всего, загнали вас в долги обманом. Не удивлюсь, если их карты меченые. Так что вы ничего никому не должны. И уж тем более, я не стану требовать с вас деньги, которые вы изначально не были должны. Но постарайтесь больше не играть в карты. Потому как зачастую такими играми промышляют не самые порядочные люди.

Лыков с готовностью кивнул. Затем встал на ноги и прошелся к окну. Кажется, он только сейчас окончательно понял, что волен распоряжаться собой. Мужчина потер лицо, словно пытаясь проснуться. Зарылся пальцами в волосы и покачал головой.

– Какой же я дурак, – пробормотал он, будто обращаясь к самому себе. – И ведь взрослый человек, а повел себя, как безусый малец. Стоило сразу понять, с кем я имею дело. Но эти господа говорили вежливо, не использовали слов, которые обычно в ходу у всяческого сброда.

– Некоторые из негодяев носят очень хорошие маски, – сказал я. – Есть среди них и те, кто облачен в дорогие костюмы и имеет достойное образование.

– Подумать только, – вновь пробормотал мужчина. – Я вам так благодарен, Павел Филиппович. Если бы не вы, то я бы пропал. Я ведь не далее как час назад всерьез подумывал, как сплести веревку...

Он закрыл лицо ладонями.

– Никогда, слышите, никогда не допускайте подобных мыслей, – строго заговорил я с Романом, и тот вскинул на меня затравленный взгляд. – Поверьте, вы всегда успеете уйти на другую сторону. Но произойти это должно без вашего участия.

– Да, вы правы, – кивнул мужчина. – Это была минутная слабость. И сейчас мне стыдно за нее.

Я покосился на призраков, которые стояли чуть поодаль и делали вид, что они ни при чем. Но я понял, что мысль о веревке внушал Роману кто-то из этих духов.

– Вы меня спасли, мастер Чехов. Уж не знаю, за что Искупитель послал вас ко мне...

Лыков растерянно посмотрел на меня, и нахмурился:

– Вы ведь пришли ко мне, я правильно понял? И чем я могу быть вам полезен?

– Вы правы. Я и впрямь пришел к вам по делу. И вы здорово поможете мне, если расскажете, что с вами случилось.

Дверь за спиной заскрипела, и я обернулся. На пороге палаты стояла Арина Родионовна. Девушка переступила с ноги на ногу, не решаясь подойти.

– Как вы, Павел Филиппович? – с тревогой уточнила она.

– Все хорошо, спасибо, – ответил я. – Проходите. Мы как раз только начали разговор.

Секретарь прошла в помещение. Взяла стул, который стоял в углу, и поставила его рядом с моим. Затем села на край сиденья. Коснулась кончиками пальцев моей ладони. И я почувствовал приятное покалывание, которое длилось всего долю секунды. По телу прокатилась волна лёгкой эйфории. Но девушка почти сразу же отдернула руку. Я же мотнул головой, отгоняя морок, и посмотрел на Лыкова, ожидая рассказа.

Распорядитель замялся и вернулся на свою кровать. И мне подумалось, что Роман не знал, как поведать о своей жизни так, чтобы его не сочли за сумасшедшего.

– Не переживайте, если ваша история покажется немного... странной, – ласково заговорила Арина Родионовна. – Поверьте, мы не станем осуждать вас или не доверять вашим словам. Мы точно знаем, что вам есть что нам рассказать из того, о чем вы никогда не решились бы заговорить.

Я посмотрел на Нечаеву, дивясь тому, какой убедительной казалась ее речь.

Лыков неуверенно улыбнулся, затем глубоко вздохнул, словно собираясь с духом. А потом начал рассказ.

– Достаточно давно я получил наследство. Я оказался сыном промышленника, который признал меня перед смертью и оставил в наследство небольшую мануфактуру. Которой я не смог распоряжаться. И дело не в том, что я глуп. Просто она располагается далеко от столицы, а менять свою жизнь я был категорически не готов. Ехать в глубинку, где каждая дама считает себя достойной, чтобы стать мне невестой...– мужчина покраснел и покосился на Арину Родионовну. – Простите, но поверьте, мне хватило недели, чтобы понять – оттуда надо бежать. Я сумел выгодно продать мануфактуру. И вырученных денег хватило, чтобы прикупить жилье в Петрограде. И не одно.

– Вы удачно вложились, – заметил я.

– Я не женат, Павел Филиппович, – сообщил Роман, словно это все объясняло, – До того я просто помогал людям найти себе хорошее жилье и получал за это долю. А теперь у меня несколько домов в Петрограде. И среди них есть те, про которые ходят дурные слухи. Ну, мол, в особняках живут призраки, и поэтому там всякая бесовщина творится.

– И вам не страшно было покупать такие дома? – спросил его Арина Родионовна.

– Я человек рациональный, – мужчина потер переносицу. – Никогда не верил во всякое странное. Посмеивался над недалекими, которые доверяли астрологическим штукам. Про гадалок разных анекдоты рассказывал. И на эти слухи про дома внимания не обращал. Точнее, все эти разговоры мне были выгодны. Признаться, я даже подыгрывал продавцам. Приходил в их дома и бродил по комнатам с мрачным видом. Иногда замирал и закатывал глаза.

– Зачем? – не понял я.

– Чтобы потом сказать, что чую плохую энергию. И сомневаюсь, что смогу с ней справиться. А значит, и покупать не стану. После этого мне делали еще большую скидку. И даже уговаривали купить проклятый дом. Я отказывался. Уходил и уже на пороге останавливался и делал вид, что раздумываю.

– Вот же гад, – прошелестел призрак в бинтах.

– Он же никого не убивал, – возразил ему второй и покачал головой. – Каждый как умеет, так и вертится.

Лыков вздохнул и отчего-то вновь посмотрел на Нечаеву:

– Вы, наверно, считаете меня ужасным человеком? – уточнил он.

– Вы никого не убивали, – твердо заявила секретарь. – Что до ваших уловок, то каждый сбивает цену, как может. Вы ведь не расплачивались поддельными деньгами?

– Искупитель с вами, – взмахнул руками Лыков. – Я не мерзавец. И закона не нарушал. Деньги, полученные по наследству, давно потрачены. Проклятые дома удалось купить с большой скидкой. Но сейчас я на мели.

Я хитро взглянул на Лыкова и уточнил:

– А скажите, уж не вы ли хотели купить бывший дом Виноградовой?

Распорядитель уронил голову и ответил:

– Особняк почти в центре. Да еще и с дурной репутацией. Вот я и хотел купить его, сбив цену. Признаюсь, я очень расстроился, когда хозяйка сказала, что у нее уже есть покупатель. Наверное, вы как раз в это время вели переговоры о покупке.

– И что вы сделали?

– Простите, я правда намекнул, что дом может сгореть. Я полагал, что владелица просто пытается набить цену. Но когда понял, что сделка и впрямь состоялась, то вычеркнул этот дом из списка желанных покупок.

Я вздохнул. Значит, это и был тот самый таинственный покупатель. И вряд ли передо мной тот самый некромант, который уничтожает призраков. Не стал бы некромант или шаман, что видит духов, вестись на провокации от монархистов. Тем более, когда в палате два таких сильных духа.

На призрачных жителей лекарни время от времени с интересом косилась даже Арина Родионовна. А сидевший на кровати человек, казалось, их не замечал. «Мумия» подошел к Лыкову вплотную. Но распорядитель никак не отреагировал на такого гостя. Только зябко поежился от холода, который исходил от призрака. И это еще раз указывало на то, что парень вряд ли некромант. Потому что некроманты быстро привыкают к этому потустороннему холоду. Выходит, единственная ниточка, которая могла вывести меня к некроманту, лопнула.

– И зачем вам нужны были дома с привидениями? – уточнила Арина Родионовна. И глаза секретаря странно блеснули. Парень вздрогнул, перевел взгляд на Нечаеву. И глаза Лыкова затуманились.

– Говорю же: цену на эти дома можно хорошо сбить, – заторможено ответил он. – А затем продать их.

Девушка обернулась ко мне, и едва заметно кивнула. И я произнёс:

– И что было дальше?

– Я вызвал жрецов, которые провели обряды освящения, ходили по комнатам, расставляли ароматические палочки, которые, по их словам, должны были отогнать духов. И заверили, что призраков в домах больше нет. И я уже решил было выставить дома на продажу, как в них начали происходить странные вещи. То дверь захлопнется, то вдруг стекла полопаются, и посуда из шкафов вылетает.

– А вы чувствовали, что вам в спину кто-то смотрит? – поинтересовался я.

Лыков кивнул:

– Несколько раз. Но это длилось недолго. Секунду, может, две.

– И когда вы оборачивались, за спиной никого не было?

– Все так, – согласился распорядитель и побледнел.

– Рассказывайте дальше, – попросил я.

– После того как в доме начала твориться бесовщина, я снова обратился в Синод. На инспекцию помещений была назначена комиссия жрецов, которые ничего не обнаружили.

– А после их ухода все стало хуже? – уточнил я, но распорядитель покачал головой:

– Наоборот, на какое-то время все успокоилось. Но я понял, что покупка этих домов было плохим вложением денег. И продавать особняки я уже не хотел.

– Почему?

– Потому что я понял, что призраки в этих домах действительно есть. А моя контора по продаже домов зарекомендовала себя исключительно с положительной стороны, – ответил распорядитель. – Продай я особняк с такими «жильцами», то это сильно бы ударило по моей репутации, которую я очень долго выстраивал. И если бы такие дома купили важные аристократы – они легко могли бы сломать мне жизнь.