Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 161 (всего у книги 339 страниц)

Гоблин MeXXanik
Чехов. Книга 10. Грехи отцов

Глава 1. Сборы

Я нервно осматривал в зеркале свое отражение. Выглядел я вполне прилично, но меня никак не покидало ощущение, что рядом вот-вот послышится ворчание Виноградовой.

С момента, когда в мой офис приходили жандармы, прошла пара дней. Зеркальщик пропал – во всяком случае, я так и не смог выйти на его след. Скорее всего, он узнал, что его ищет некромант, и предпочел залечь на дно. Поэтому я решил продолжить поиски после возвращения из Яблоневого Сада.

От Любовь Федоровны вестей тоже не было. Тело женщины по-прежнему находилось в соседней комнате, куда я по несколько раз на дню заглядывал, чтобы убедиться: душа ее так и не объявилась.

Лаврентий Лавович переехал в наш дом, заняв гостевую комнату, и практически жил у кровати своей пациентки. Лекарь был настолько одержим этим случаем, что даже терял счет времени. Фома присматривал за ним, и частенько слуге приходилось поднимать его, сонного, на ноги, отводить в комнату, и укладывать в постель. Лаврентий что-то бормотал о том, как боится пропустить важный момент, а меня же страшило то, что мы можем ожидать воскрешения хозяйки дома совершенно напрасно. Но я боялся признаваться в этом даже самому себе, а уж про то, чтобы поделиться с окружающими своими подозрениями – и речи не шло.

Я успокаивал себя тем, что после возвращения из «Пиратской Бухты» исследовал весь дом, но так и не нашел никаких следов, которые оставляют порталы в межмирье. Да и ловидуха в момент исчезновения Виноградовой я не заметил. По всему выходило, что Любовь Федоровна осталась в мире живых. Но страх ее потери все одно не отпускал. Я не мог себе представить дом без Виноградовой. Конечно, живая она стала бы еще той занозой, но я был бы счастлив, если бы она начала курить в гостиной по-настоящему…

Я еще раз взглянул на себя в зеркало. В отражении на меня смотрел немного хмурый высокий парень в темно-синем костюме. Вышитый на груди герб был безупречен. Как и галстук, который я предпочел шейному платку.

– В таком виде умереть не страшно… – пробурчал я, вспомнив о том, как по этому поводу беспокоилась моя соседка.

В дверном проеме тут же показался Фома.

– Что вы сказали, вашество? – осведомился он.

– Ничего особенного, – отмахнулся я.

Парень выглядел встревоженным. Он воровато оглянулся, словно беспокоясь, что нас могут подслушать и заговорил:

– Павел Филиппович, как вы думаете: лекарь не станет вредить нашей женщине?

– С чего ты это взял? – насторожился я.

– Он тут давеча сказал, что надо ей палец уколоть и проверить проснется или нет… Еще что-то про горошины под матрасом говорил…

– Может он от недосыпа бредит, – пожав плечами, предположил я.

– Может и так, – согласился слуга. – Но я бы оставил с ним Ярослава. На всякий случай. Парень он хоть и не самый добрый, но исполнительный. Да и Любовь Федоровну все еще побаивается. Пусть следит за Лаврентием Лавовичем, а ежели что – скрутит его в пододеяльник и засунет в кладовку!

– Какие-то странные у тебя методы предосторожности, – заметил я. – Зачем такие крайности?

– В кладовке есть маленькая скамеечка и матрас, который не даст лекаришке себе голову расколошматить. Я его так сложил…

От этой информации я едва не поперхнулся. Осторожно уточнил:

– Ты сделал в кладовке мягкие стены?

– Я ведь забочусь о том, чтобы все оставались целыми, – не стал отпираться парень.

– Лаврентий отдает много сил, чтобы вернуть Виноградову, – терпеливо принялся пояснять я. – После долгого стазиса в гробу…

– Сна в ящике, – важно поправил меня слуга.

– Все верно, – согласился я. – Так вот, после долгого сна тело достаточно истощено. И Лаврентий Лавович запускает в нем токи энергии.

– Супчиком было бы быстрее запустить, – возразил Фома. – Не дело это, что нашу женщину мы даже не пытаемся накормить!

– Поверь, сейчас ей полезнее помощь хорошего лекаря. Может быть, если тело будет готово к пробуждению, то и душа в ней встрепенется.

– Знамо дело, – часто закивал парень. – Но Иришка все равно каждый день будет суп готовить. Потому как, после такого долгого сна, нашей Людмиле Федоровне понадобиться еда для восстановления.

Он старательно, почти по слогам, выговорил новое имя соседки и вздохнул. Мне показалось, что его тоже беспокоят смутные сомнения относительно пропавшего призрака. Но мы оба не решались заговорить об этом вслух, словно не желали накликать этим беду.

В этот момент из своей комнаты вышел лекарь и, слегка пошатываясь, направился на кухню. Затем словно опомнился и развернулся, чтобы пойти в комнату Виноградовой.

– Зови Ярослава, – распорядился я.

– Вам тоже не внушает доверия этот Лавович? – осведомился парень.

– Он измотан, запросто может упасть и расшибиться, – пояснил я. – И будет у нас два болезных…

– Не то, чтобы мне он шибко нравился, но не хочется, чтобы расшибся, – согласился Фома. – Потом ищи нового, еще и деньги ему плати… А этот наотрез отказался от оплаты сверхурочных. Наша женщина будет довольна…

Мы оба вздохнули и вновь не стали озвучивать мрачные подозрения. В комнате на несколько секунд повисло молчание. И Питерский нарушил его первым:

– А вы сегодня хорошо выглядите, вашество, – произнес он, меняя тему.

– Спасибо, – ответил я. – Ты тоже.

Питерский и впрямь выглядел отменно в черном костюме по фигуре и белоснежной рубашке. Герб на его галстуке смотрелся внушительно. Эту одежду они с Иришкой выбирали в одной из лавок и, судя по качеству одежды, Фома хорошо потратился при покупке костюма.

– Постарайся сегодня не теряться. Там будет много важных людей.

– Не переживайте по этому поводу, – успокоил меня слуга. – Водитель вашей бабушки дал мне инструкции. И пояснил, где надо оставаться, чтобы не накликать какой печали. И добавил, что ежели что-то пойдет не так, то следует коротко поклониться и сказать, что мне надобно отлучится в уборную…

– Мудрые советы, – согласился я, осматривая Фому. И отметил, что он стал совсем другим с нашей первой встречи.

Изменилась не только речь, из которой почти полностью ушел особенный говорок, но и внешне Питерский перестал напоминать работягу с порта. Он стал следить за прической, одевался неброско, но вполне по моде. При этом стал увереннее, что отразилось на походке. Хотя, быть может – это его кошачья натура так вырывалась наружу.

– Я за Ярославом, – вспомнил Фома.

Он развернулся и вышел из комнаты. А через пару минут в ней появился культист, оставив позади помощника.

– Что от меня требуется? – деловито уточнил он и слегка настороженно оглянулся. – А Любовь Федоровна не наругает, что я тут шастаю?

– Она пока не объявилась, – терпеливо пояснил я.

– Это пока! – уверенно заявил парень. – А потом вернется и задаст мне перцу, что я в дом пришел без ее ведома и согласия…

– Я тебя прикрою, – пообещал я.

– Хорошо, мастер.

Я быстро пояснил, что ему стоит следить за лекарем и не позволить ему свалиться без сил.

– У тебя хватит сил, чтобы при необходимости его подхватить? – уточнил я.

– Если немного подкормите, то наверняка хватит, – вздохнул призрак. И тут же принялся оправдываться: – Вы мне не велели есть прохожих, вот я и следую приказу!

– Все в порядке… – я щелкнул пальцами и, как только из-под пола выбрался пень, бросил призраку ниточку силы. Тот ухватил ее и прямо на глазах стал внешне почти неотличимым от живого, разве что только румянец на щеках не заиграл. Призрак проявился в реальном мире и изумленно рассматривал себя в зеркале, поворачиваясь к нему то одним боком, то другим.

– Я уже и забыл, как выгляжу, – признался он, качая головой. – А с виду и не скажешь, что недоедал…

– Откормленный, – подтвердил появившийся Фома. – Сроду не поверю, что голодал. Небось воровал с кухни всяческие припасы и хомячил под одеялом.

– Не без этого, – усмехнулся парень и подмигнул Питерскому. – Но по ночам ворочался и поминал Искупителя!

– Неужто совесть мучила? – не поверил Питерский.

– Крошки раздражали, – пояснил парень, и Фома довольно улыбнулся.

Видимо, эти двое нашли общий язык. Хорошо бы еще Любовь Федоровна одобрила парня…

– Машина ждет, вашество, – напомнил мне слуга. И добавил: – Вы сегодня особенно богато выглядите. Прямо как император, только моложе…

– Надеюсь, что не покажусь слишком разодетым – не хотелось бы, чтобы моя спутница ощущала неловкость.

– Арина Родионовна сказала, что ничего не слишком! – внезапно огорошила меня выглянувшая из кухни Иришка.

– Откуда она знает? – не понял я.

– Я ей все описала, – совершенно искренне пояснила девушка. – Это ведь очень важно, чтобы ваши костюмы смотрелись гармонично.

– Спелись, значит… – хмыкнул я, нисколько не удивленный тем, что Нечаева нашла общий язык с кухаркой.

– Не серчайте! – вступился за подругу Фома. – Это нам, мужчинам, не так важно, как мы выглядим. А девицы – они иначе устроены.

– Того и гляди кошелек начнут искать, – тихо добавил я, вспомнив первую примерку Фомы в магазине.

Парень густо покраснел и зыркнул в сторону скрывшейся на кухне подруги.

– Я давно уже так не думаю, – проворчал он и зашагал в сторону лестницы.

– Значит так, Ярослав, – начал я инструктаж, – следи за лекарем. И, на всякий случай, прислушивайся к дому. Если вдруг услышишь какой-то странный зов…

– Какой? – насторожился бывший культист.

– Что-то жутковатое…

Я попытался подобрать слова, и Ярослав мне подсказал:

– Жуткое, как Любовь Федоровна?

– Вроде того… Сразу же ныряй в свой камень и не вздумай идти на этот зов! Это мой приказ.

Последние слова я произнес с нажимом, влив в них немного силы. И слуга покорно поклонился. Лишь потом, с трудом подняв глаза, он уточнил:

– Это может быть опасным для вас?

– Опасным для призраков. А мне бы не хотелось тебя терять.

– Спасибо, мастер. – прошелестел Ярослав и двинулся в сторону комнаты Виноградовой.

Я же поторопился спуститься по лестнице и направился к выходу. По пути вынул из кармана телефон и проверил входящие сообщения. В пришедшем письме было подтверждение доставки букета для Нечаевой. Я вспомнил о цветах в последний момент, потому как привык, что этими вещами занималась моя соседка.

– Где же вы, Любовь Федоровна?.. – пробормотал я.

И оглянулся, неторопливо осмотрел дом, напрасно ожидая заметить полупрозрачную фигуру женщины в голубом платье.

Затем встряхнулся и пошел дальше по дорожке. У выхода встретил Евсеева, держащего на руках одного из котов.

– Как твои дела? – поинтересовался я после его приветствия.

– Литр куда-то запропастился, – обеспокоенно сообщил он. – Все утро не могу его найти. И Пряник куда-то рвется…

– Мне стоило передать, что кот сидит у постели болезной, – сказал я, нарочно не называя имени.

Евсеев был неглуп и понимал, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Он знал, что на ночь глядя в дом заглядывали гости из семьи Чеховых, а потом спешно удалились, после чего к нам приехал лекарь. Последующий визит жандармов его не особо смутил. Мужчина стойко встретил настороженные взгляды некоторых сотрудников, которые, очевидно, его узнали. Хотя все же не удержался и один раз щелкнул зубами. Но все же скрыл этот жест за зевком, за что я был ему очень благодарен. Фома осторожно пояснил Евсееву, что в доме теперь есть еще один постоялец, на что тот кивнул и уточнил, будут ли какие-то дополнительные распоряжения относительно продуктов.

– Значит, коты решили лекарить по-своему, – с облегчением вздохнул дворник и выпустил своего питомца с рук.

Тот потерся о его ногу и трусцой побежал в дом.

– Если захочешь убедиться, что они на месте, то можешь зайти. Там лекарь и призрак, и они не будут против твоей компании.

– Спасибо, господин. Может, я вашему лекарю еще и трав поднесу, которые добыл в чайной лавке в городе.

– Не за свои деньги покупал? – строго уточнил я.

– Обменял на старую корягу, которую выловил в реке. Лавочник так ею восхитился, что я сумел у него еще и сушеных ягод выторговать.

– Если деньги нужны на пропитание…

– Я не нуждаюсь, мастер Чехов, – торопливо сообщил мужчина. – Просто грех не сэкономить, когда есть такая возможность.

Я кивнул и направился к выходу, думая о том, что дома меня окружают не только представители кошачьих, но и очень бережливые люди. Что тут скажешь – повезло!

Солнце еще не зашло и косыми лучами резало сиреневое небо.

Фома открыл передо мной дверь и, лишь когда я сел в салон, вдруг сказал:

– Не переживайте, вашество. Уверен, что все будет хорошо…

Отчего-то его слова согрели мою душу, и я улыбнулся.

***

Дорога заняла не так много времени. Случаи со взрывом автомобиля князя Шуйского, а потом и машины княжича Чехова все еще были на слуху. И поэтому дороги вдали от центра вновь перекрыли.

Однако прохожих на мостовых хватало. Большинство прогуливались парами, реже встречались компании побольше. Между ними сновали мальчишки в приютских робах, которые предлагали купить газеты или цветы за мелкую монетку. На деле же, их напарники наверняка пытались проверить пиджаки прохожих на наличие кошельков. Уверен, что чуть позже – когда гуляки станут менее бдительными и более хмельными – у многих в карманах опустеет не только от трат, но и от воришек.

Машина подъехала к комплексу, где жила Нечаева. На въезде нас встретил охранник, коротко поклонился мне и открыл шлагбаум.

– О вас предупредили, – сообщил он, когда Фома опустил стекло.

– Вот что номера семьи делают! – подивился слуга. – Если бы я на своей «Ласточке» прикатил, то в меня бы солью зарядили.

– Скорее всего так и получилось бы, – не стал возражать я.

Питерский притормозил у самого дома, и я вышел из салона. Поднялся по ступеням крыльца, где дежурил привратник. Поклонившись, он распахнул передо мной дверь, и я вошел в помещение.

– Добрый вечер, мастер Чехов! – поприветствовал меня консьерж. – О вас предупреждали. Я сообщу госпоже Нечаевой, что вы уже поднимаетесь.

Я не особенно удивился тому, что Арина Родионовна предупредила персонал дома о моем визите. Мое появление в официальных цветах семьи могло взбудоражить соседей – того и гляди начали бы строить теории о принцессе и рыцаре. Хотя, справедливости ради стоит заметить, что после нашего визита в Яблоневый Сад слухов все равно не избежать…

На этаже Арины я заприметил старика-призрака, который ходил вдоль стены, заложив руки за спину. При виде меня он оживился.

– Здравы будьте, господин некромант! Какая нечаянная встреча…

Я ни на секунду не поверил в случайность его визита на лестничную клетку, где жила моя помощница.

– Ринат Давидович, рад вас видеть, – я коротко поклонился.

– Не забыли? – искренне удивился он. – Не думал, что вы обратите внимание на одинокого старика…

– Какой же вы одинокий, если у вас целый дом в распоряжении! – возразил я.

– Вот об этом я и хотел с вами поговорить, Павел Филиппович, – спохватился старик и замер, словно прислушиваясь к чему-то. – Сонечка рано начала скандал, ее супружник даже не успел разуться. Он же сейчас сбежит, и она будет до полуночи плакать без толку! До чего ж глупые бывают женщины… Вот моя супружница прежде чем поругаться – обязательно кормила меня до отвала. И когда начинала предъявлять претензии, я уже не мог сдвинуться с места! А уж идти куда-то – сил и подавно не было. Да и наклоняться с полным пузом, чтобы завязать на ботинках шнурки, не представлялось возможным…

– Хитро придумано, – отметил я.

– Я потом придумал завести отличного вида тапочки, в которых не стыдно было выйти в парадную. Но моя благоверная эти самые тапочки подсунула псу, который с радостью устроил в них туалет…

– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – напомнил я, понимая, что этот диалог рискует стать многочасовым.

– Ах, да! Мастер некромант, мне есть что вам сказать… У нас в доме случилось кое-что донельзя странное. Вы же помните, что в первую нашу встречу нам составила компанию домоуправительница? Эта та, которая упала с лестницы и представилась аккурат между шестым и пятым этажом…

– Помнится, что вы уверяли, что между четвертым и пятым, – поправил я старика.

Тот просиял:

– Вы и правда все замечаете, молодой человек! До чего же приятно, когда тебя слушают и принимают всерьез.

– Ближе к делу, господин Карпович, – попросил я. – Мы с Ариной Родионовной должны успеть на прием.

Старик вновь замер и довольно усмехнулся:

– Девушка ищет свою сумочку, так что у нас есть минутка. И я-таки готов вам рассказать про домоуправительницу…

– Она решилась уйти и хочет попросить моей помощи?

– Все совсем не так, мастер Чехов. Дело в том, что вредная бабища пропала. Совсем пропала!

– Быть может она от вас прячется? Или дремлет в стене?

– Я слишком хорошо ее знаю. Каждый день в шестнадцать-восемнадцать она совершает свой полет по лестнице, пачкая призрачными мозгами ступени и площадку.

– И что же на этот раз не так?

– Уже второй день она этого не делает, – шелестящим голосом сообщил старик. – Она могла пропадать надолго, но свою смерть никогда не пропускала.

– Уверены? – уточнил я.

– У меня не так много развлечений, мастер некромант. И я не отказывал себе в удовольствии наблюдать за смертью этой гадины. Каждый раз я просил ее перенести время выступления, потому как обычно в этот час идет интереснейшая передача про всяких мракобесов. Но она не слушала моих просьб. И я каждый раз назло ей сопровождал эпичное падение какой-нибудь скабрезной песенкой или стишком. Но вот уже два дня, как она не появляется на лестнице.

– А вы не слышали странный шепот, походящий на зов? – насторожился я.

– Странно, что вы об этом спросили, Павел Филиппович. Недавно я слышал, как кто-то звал меня. Как раз с того дня эта бабища и перестала бросаться вниз по ступеням. Думаете, это она меня звала? – старик выпучил глаза. – Я порядочный мужчина! И между прочим, женатый.

– Давайте я вас подкормлю, чтобы вы не были голодны, – я щелкнул пальцами, чтобы призвать тотем. – В таком состоянии вы сможете противостоять зову.

– А давайте! – с радостью согласился старик. – И если не надо идти, так я и не пойду. Чай не дурак!

Я напитал призрака и еще раз попросил его не выходить на зов и не смотреть на свет, если тот покажется.

– Я так и знал, что однажды синодники возьмутся за чистку домов… Но не думал, что начнут с нашего! Тут же нас очень мало – всего-то несколько женщин и мужчин, которые почти не хулиганят. Я за этим слежу.

– Постараюсь во всем разобраться, – пообещал я и взглянул на часы. – Простите, но мне впрямь пора…

Карпович вновь замер и довольно крякнул:

– Девица как раз поправляет платье. Сейчас к двери подойдет. Так что не томите ее, она так старалась сегодня быть особенно красивой.

– Вы ведь за ней не подсматриваете? – сурово осведомился я.

– Она начала меня видеть, и потому следить за ней стало неприлично, – с обидой сообщил старик. – Но это не мешает мне слышать, как она говорит по телефону, а иногда и сама с собой. Хорошо, что в доме больше никто не замечает доброго соседа в моем лице. К слову… – он опять замер и вдруг так и задохнулся от восторга. – Сонечка бьет мужа тапкой по голове! Я должен это видеть! Простите, вынужден попрощаться…

Старик исчез, и я, наконец, смог подойти к двери нужной мне квартиры.

Глава 2 На бал

Дверь распахнулась за мгновение до того, как я нажал на кнопку звонка.

– Павел Филиппович… – выдохнула девушка.

– Неужели я опоздал? – растерялся я. И тут же спохватился: – Вы чудесно выглядите!

– Рано для комплиментов, – заявила девушка и, взяв меня за руку, втянула в прихожую.

Над нами отчего-то несколько раз моргнула лампа. А потом Нечаева отступила от меня на пару шагов и позволила себя рассмотреть.

Она и впрямь оказалась красивой настолько, что мне стало нечем дышать. Васильковое платье с открытыми плечами, узким лифом и широкой юбкой очень шло ей. Ткань была расшита крохотными прозрачными бусинками, создающими узор в виде длинных диковинных перьев. И если на груди их было немного, то к низу подола становилось столько, что материала под ними видно не было. Когда Арина покрутилась, то платье замерцало мириадами бликов, сверкающих в гранях каждой бусины. И перья казались словно живым.

– Не слишком? – отчего-то шепотом спросила девушка и посмотрела на меня почти испуганно.

– Великолепно… – пересохшими губами ответил я. – Вы красивы настолько, что мне сложно оторвать от вас взгляд.

– Это ведь хорошо? – робко улыбнулась Арина.

Я на это лишь кивнул. А потом мысленно отругал себя.

– Мне стоило принести еще цветов, – признался я.

Нечаева тихонько засмеялась и лукаво уточнила:

– Думаете, что три букета мне показалось маловато?

– Надеюсь, вам понравились все, – я решил не показывать удивления.

Но понял, что это постаралась бабушка – про третий букет мне ничего известно не было.

– Мне особенно понравились незабудки, – сообщила девушка, отступая в гостиную.

Было приятно, что именно мой заказ пришелся ей по душе. Я прошел за девушкой и увидел цветы на столе. Букет, что прислала княгиня Чехова, я узнал сразу же – она любила розы и считала, что они всегда будут к месту. Соцветия были нежно-голубого оттенка, который напоминал о цветах нашей семьи.

– С этим привезли конфеты и записку с пожеланием хорошо провести время, – девушка указала на розы. – Я так понимаю, Софья Яковлевна таким образом дала понять, что не возражает против вашего сопровождения меня в Яблоневый Сад?

– Конфеты настоящие? – совершенно серьезно уточнил я.

– Да… – опешила Арина. – А разве могло быть иначе?

– Если бы она не одобряла нашу с вами прогулку, то скорее всего прислала бы камни. Я знаю свою бабушку и уверяю: она поступила бы именно так.

– Однако меня немного смутила эта вещица… – девушка указала на тонкий сосуд, в котором расположился высокий стебель, удерживающий несколько крупных изысканных цветов причудливой формы.

– Это орхидея! – догадался я и заметил то, что до того не бросалось в глаза – рядом на столе стояла черная лаковая шкатулка с гербом моей семьи на крышке.

– Я не смогла ее открыть. Но приложенная к ней записка дает понять, что на этот вечер я могу взять себе цвет семьи. Что это значит?

Я подошел ближе и коснулся шкатулки. В ней почти сразу раздался щелчок, и крышка приподнялась. Мне осталось лишь приподнять ее, чтобы увидеть содержимое.

На атласной подложке лежал овальный кулон из прозрачного синего камня в золотой оправе.

– Искупитель!.. – вздохнула девушка.

– Этот кулон бабушка подарила моей матери, – пояснил я. И добавил едва слышно: – Отец решил дать вам его на вечер, чтобы подтвердить намерения семьи.

– Разве это будет удобно? – смутилась Нечаева и прикрыла рот пальцами.

И вдруг я понял, что она не осознает, что все это всерьез. Конечно, в этом была моя вина. Мне стоило с самого начала заявить о своих намерениях.

– Арина Родионовна, окажите мне честь, – твердо сказал я. – Позвольте мне надеть на вас это украшение и сопроводить в Яблоневый Сад.

– Вы уверены? – тихо спросила она.

– Совершенно точно! Я буду горд, если вы сегодня будете носить цвета моей семьи.

Девушка кивнула и медленно повернулась ко мне спиной. Напротив стояло высокое зеркало, и я без труда мог видеть, как вспыхнули глаза моей спутницы. Как она затаила дыхание, когда украшение коснулось ее груди, и толстая витая цепочка тяжестью легла на ключицы. Я без труда справился с замком, и подушечки пальцев слегка коснулись изящной шеи. От этого движения мы оба вздрогнули, и затем наши взгляды встретились в отражении.

Я не мог не признать, что мы хорошо смотримся вместе. Нечаева слегка коснулась камня, и кулон под ее пальцами на мгновенье ожил и бросил блик.

– А если я его потеряю? – спросила Арина с опаской.

– Только кто-то из Чеховых сможет снять украшение с вас, – сообщил я, припоминая правила ношения семейных реликвий нашей семьи. – Вам очень идет…

– Спасибо, – девушка не торопилась оборачиваться, словно тоже наслаждалась нашим отражением в зеркале. Но потом будто опомнилась и вздохнула: – Нам надо ехать! Нехорошо будет, если мы опоздаем…

– Вы правы, – я нехотя шагнул назад.

Нечаева обернулась, подхватила со спинки кресла невесомый палантин, набросила на обнаженные плечи и взяла небольшую сумочку из атласа.

– Вы тоже прекрасно выглядите, – сообщила мне она.

– Рядом с вами я просто обязан… – я пожал плечами.

Мы вместе вышли из квартиры, и девушка ненадолго отвернулась, чтобы закрыть дверь на ключ. А я оглянулся, ощутив странный холодок, словно к нам подкрадывался кто-то неживой. Но ощущение тотчас пропало.

– Как ваши соседи? – уточнил я у Арины и выразительно поднял бровь. – Не беспокоят?

– Вы про того приятного старичка? – Нечаева улыбнулась и вошла в лифт. – Он пару раз со мной здоровался, и вы оказались правы: господин Карпович весьма приятный человек. Мне не стоило его бояться.

Я был уверен: этот хитрый призрак прослушивает разговоры в парадной, где бы он в этот момент ни находился. И сейчас он удостоверился, что я о нем упоминал. Все же не хотелось, чтобы он совал свой любопытный призрачный нос в жилище Нечаевой…

В холле перед нами почтительно распахнули двери.

– Хорошего вечера, – с поклоном пожелал консьерж.

– Спасибо, – отозвался я и вложил в его руку купюру – из тех, что заблаговременно сунул в карман пиджака для таких вот случаев.

Мужчина просиял и проводил нас широкой улыбкой.

Фома ждал нас у машины и открыл дверь, как только мы подошли.

– Добрый вечер, Арина Родионовна, – пробасил Питерский.

– Добрый. До чего же ты сегодня хорош! – заметила девушка. И обернулась ко мне, чтобы заговорщически сообщить: – Надо следить, как бы его не утащили! Не то кабинет адвоката останется без помощника…

Парень смущенно хмыкнул и пригладил волосы.

– Скажете тоже, госпожа… Это вы у нас сегодня – как звезда с неба!

Я и не знал, что Фома способен на такие комплименты, и потому даже слегка удивился. Арина между тем устроилась на диванчике, расправив многослойный подол. Я ее не торопил, лишь уточнил негромко:

– Помощь требуется?

– Со своей одеждой я как-нибудь смогу управиться! – весело заявила девушка. И пояснила: – В подворотах ткани вдета нить с артефактом воздуха, так что измяться платье не сможет никак. И когда я выберусь из машины, то оно расправится само.

– До чего дошел прогресс… – пробормотал я, устраиваясь рядом с Ариной.

Фома быстро обошел автомобиль и сел на свое место. Он осторожно вырулил на дорожку, а потом медленно покатил к выезду. Мне показалось, что несколько людей, прогуливающихся по тропинкам комплекса, остановились, беззастенчиво нас рассматривая.

– До чего же любопытные! – фыркнула Нечаева. – Зато теперь все захотят водить со мной дружбу.

– Вы думаете? – с сомнением уточнил я. – Все же компания некроманта – не самая лучшая.

– Это было до того, как вы стали народным, – возразила девушка. – Сейчас же о вас распевают куплеты уличные музыканты…

– Все так, – подтвердил Фома, и я ухмыльнулся.

– Представляю, как на это реагирует бабушка и отец. Их все бояться и уважают, а про меня частушки сочиняют… Позор семьи!

– Думаю, они вами гордятся, – возразила спутница.

Я заметил в ее прическе, сложенной из множества мягких завитков, шпильку, которую подарил ей ранее. Не удержался и тронул ее пальцами.

– Растрепалась? – насторожилась девушка.

– Нет, все просто прекрасно. Просто увидел шпильку.

– Она мне нравится, – ответила Арина Родионовна и внезапно растерянное выражение на ее лице сменилось обеспокоенным. – Как Людмила Федоровна?

Я даже не сразу понял, о ком речь. Не хотелось печалить Нечаеву, но пришлось сказать правду:

– Она все так же спит, и лекарь уверяет, что ее организм еще не готов к пробуждению. Тело медленно выходит из стазиса. Сейчас она начинает чаще дышать.

– Думаете, Лаврентий Лавович справится? Может стоит обратиться к кому-то еще?

Я понял, что девушка намекает на своих родителей.

– Признаться, я раздумывал о том, насколько хорош домашний лекарь. Но стоит вспомнить, как он вылечил Фому…

– Отличный лекарь! – подтвердил Питерский. – Он очень сильный, госпожа, вам не о чем беспокоиться. Если кто и сможет вывести нашу женщину из этого сна, так это Лавович. Видели, каким человеком он сделал Евсеева?

– А разве только он лекарил нашего дворника? – осведомилась девушка.

– Лишь его и вас, Арина Родионовна, наш Евсеев считает своими спасителями, – с готовностью ответил слуга.

– К тому же, мне не хотелось бы вмешивать в нашу историю вашу родню, – нехотя признался я. – Поймите правильно, им придется скрывать тайну, а насколько мне известно, сейчас жандармерия настроена на создание отдела по делам призраков…

– Полагаете, что призраков начнут преследовать? – нахмурилась Нечаева.

– Вряд ли это станет нормой для всех – все же услуги жрецов стоят недешево. Хорошо, если только «плохие дома» начнут проверять… Но сдается мне, что если станут заниматься этим всерьез, то начнут со старых склепов, захоронений, особняков знати. До фабрик и заводов никому не будет дела. А про многоэтажки на окраинах и в рабочих районах – и разговора нет.

– Думаете, они начнут искать шаманов?

От этого вопроса Питерский напрягся.

– Скорее всего, будут завлекать к себе кого-то со способностями шаманов для сотрудничества. Стоит понимать, что специально обученные жрецы с сильными талантами к свету могут истончать и ослаблять призраков. А шаманы способны видеть духов. Но о них мало что известно. По крайней мере, я так думаю. Но, быть может, все обстоит иначе…

– Может особенных людей, владеющих талантом видеть призраков, раньше и считали шарлатанами, но сейчас могут заинтересоваться ими в сугубо практических целях, – согласилась Нечаева.

Я кивнул и продолжил:

– В лучшем случае, способные видеть призраков должны будут работать в тесной связке с теми, кто может этих призраков ослаблять. Но создать по-настоящему эффективную команду будет непросто. А таких команд понадобиться несколько. Две, или даже три… Но на это уйдет много времени, как я полагаю…

– Не могу согласиться, – подал голос Питерский. – Знаете, оно, конечно, может и долго думается, но быстро делается! Те жандармы, что к нам приходили, не просто так по дому шастали. Они руками водили и какие-то странные слова шептали. Я близко подходить не решился. Мало ли – вдруг у меня, от их ритуала проклятого, хвост начал бы отрастать прям на людях?

– Все возможно, – со всей серьезностью кивнул я.

– И знаете: в той комнате внизу, где ящик стоял, эти самые гости оживились, словно почуяли чего… А потом еще и у комнаты Людмилы Федоровны топтались долго. Один даже сомневался, что наша женщина живая. Потому что от нее ему чем-то пахнуло.

– Что? – насторожился я и отругал себя за то, что не расспросил об этих подробностях раньше.

– Он так и сказал: «Неживым духом пахнет». А Лаврентий Лавович посоветовал ему залатать дырку в ботинке. Мол, тогда и пахнуть всяким не будет… Парень тот попытался возразить, но тут к нам поднялась Арина Родионовна и быстро их спровадила подальше.