Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 97 (всего у книги 339 страниц)

– Доброе утро, Павел Филиппович, – послышался сбоку голос Виноградовой и я, не оборачиваясь, кивнул.

Передо мной на стол приземлился поднос, на котором стоял заварник, чашка и блюдо с оладьями.

– Как себя чувствует Фома? – уточнил я, пока Виноградова наливала в чашку чай.

– Лекарь говорит, что наш котик стабилен. Помирать не собирается, – ответила призрак. – Если повезет, то через пару дней его можно будет приводить в себя. А дальше посмотрим.

Я снова кивнул, откинулся на спинку и сделал глоток чая.

– Какие планы на день? – полюбопытствовала Виноградова.

– Сперва подожду, пока дом не посетит с официальным визитом отец, – ответил я.

– Думаешь, он приедет? – с сомнением спросила призрак.

– Уверен. Вчера Филипп Петрович наверняка запрягал осведомителей и группы следствия. А сегодня он посетит наш дом.

– Все же он переживает за тебя, – вздохнула призрак, но я покачал головой:

– Дело не в этом. Покушение на меня – это нанесение оскорбления семье. А он считается главой семьи Чеховых. И если он или жандармы не найдут и не накажут нападавшего, у высокого общества появится много вопросов.

Я сделал последний глоток, поставил на поднос пустую чашку и встал с кресла:

– Спасибо за чай, Любовь Фёдоровна. Он получился очень вкусным.

– У меня всегда был хороший чай. Твой вчерашний гость не покривил душой, когда это заметил.

– Вы действительно были с ним знакомы?

– Павел, за мной увивались многие. Кто-то хотел моих денег, кто-то желал связей, которыми я владела. Некоторые жаждали приручить хищницу, которую во мне видели. И Волков, как мне казалось, был именно из таких людей. Он пытался купить меня. Но несмотря на мою любовь к деньгам, я никогда не продавалась.

– А как же картины?

– Я выкупила их у художника, которому их вернули, – пояснила женщина с улыбкой. – Мне правда понравились эти полотна.

– А тот бриллиант из диадемы? – не унимался я.

– Он был слишком хорош, чтобы возвращать его бандюгану! – возмутилась женщина. – И он наверняка подарил бы вещицу какой-нибудь мадамке, которая отнесла бы ее в ближайший ломбард. И не факт, что ломбард был бы мой! К тому же я на самом деле пользовалась камнем, чтобы оставлять на стекле засечки. Он очень удобный. Кстати, – Виноградова задумалась, – надо его найти. Я точно помню, что положила его в тайник…

Призрачная дама растворилась, оставив меня одного.

Беспокойное утро

По пути в офис я заглянул в комнату помощника и убедился, что парень продолжает неподвижно лежать в кровати. Фома мерно дышал, а бледность со щек начала сходить. Развернулся и хотел было покинуть комнату и почти столкнулся с Лаврентием Лавовичем, который только что вышел из душевой и щеголял в махровом халате для гостей, который ему, очевидно, выдала Виноградова.

– Доброе утро, Павел Филиппович, – смущенно поздоровался он и тут же посетовал. – Представляете, я вышел из душевой, а моей одежды нет. Пришлось облачаться в это.

– Не берите в голову, – отмахнулся я. – Скорее всего, Любовь Федоровна решила, что ваши нуждаются в чистке.

– Мою сумку еще не привезли.

– Могу одолжить вам что-то из своих костюмов, – предложил я. – Они окажутся вам немного великоваты в плечах, но вполне подойдут по росту.

Парень слегка покраснел и пробормотал:

– Да как-то неловко.

– Не переживайте об этом, – успокоил его я. – Сегодня в моем кабинете приема нет. Визитеры будут, но, поверьте, никто не станет оценивать вас по одежде. К тому же, как мне кажется, если кустодии обещали привезти ваши вещи, то вскоре явится один из них и приволочет что-то замотанное в наволочку.

– Избави Искупитель, – ахнул парень. – Скажите, что вы пошутили, княжич. У меня книги, часть которых очень хрупкие.

– Конечно, это шутка, – быстро согласился я, чтобы не изводить лекаря. Хотя подумал, что если доставку вещей поручат Зимину, то повезет, если он не будет пинать тюк из наволочки до самого порога дома. – Вы уже позавтракали?

– Любовь Федоровна принесла поднос с едой и чаем.

– Уверены, что она? – усомнился я.

– Она оставила записку. Пожелала, чтобы я съел все и выставил поднос за порог.

– Если зайдет Иришка, то позвольте ей посидеть с Фомой, – попросил я. – Девушка к нему очень привязана.

При упоминании о кухарке парень нахмурился:

– Она должна уже проснуться. Может, стоит ее тоже осмотреть? Вы полагаете, что она в порядке?

– Если бы что-то было не так, то Любовь Федоровна уже заметила. Без ее ведома в доме ничего не происходит, – заверил я лекаря.

– Понятно, – Лаврентий замолчал ненадолго и неуверенно уточнил, – а вы постоянно видите ее, верно?

– Я некромант, – коротко ответил, полагая, что это все поясняет.

– Природа некромантии все еще покрыта мраком, Павел Филиппович, – вздохнул парень. – Мне кажется, людей с вашим цветом силы в Империи куда больше чем два человека. Но не удивлюсь, если этот дар принято скрывать. А может, те, кому не повезло иметь весомую в обществе фамилию, просто не доживают до возраста, когда могут за себя постоять.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился я.

– Мастер, вы ведь не станете спорить, что не самые образованные люди считают ваш дар недобрым? – начал лекарь.

– Что уж лукавить, многие аристократы Петрограда умудряются обходить меня по дуге, словно бешеного пса.

– А теперь представьте, как к юному некроманту отнеслись бы в какой-нибудь далекой деревушке или провинциальном городке, где обитают схизматики или люди старой веры, которые признают учение до Искупителя? Особенно если подросток – не дворянин, а бастард.

– И думать страшно, – согласился я.

– У меня есть предположение, что ваш талант зреет вовсе не так, как у других одаренных, – продолжил Лаврентий Лавович. – К примеру, в записях жреца Романова пятисотлетней давности есть отметка, что некроманты с раннего детства способны видеть призраков. Или слышать их. А значит, таких детей могут считать бесноватыми или…

– Вы собираете материал для научной работы? – предположил я.

– Что вы, – растерялся Лаврентий Лавович и вновь его лицо покрылось красными пятнами. – Я просто любопытен чуть сильнее, чем стоило бы. Простите мою прямоту, Павел Филиппович. Мой отец часто говорит, что язык у меня имеет скорость большую, чем скорость мысли.

– Вы близки со своим батюшкой? – я ловко сменил тему.

– Он тоже лекарь, но не работает с пациентами, – с готовностью сообщил Лаврентий.

– На заслуженном отдыхе?

– Пока нет. Отец преподает на кафедре внутренних болезней в Университете имени Императора Константина. Его не отпускают на пенсию, потому как достойного преемника Синоду найти так и не удалось.

– А вы выбрали это же учебное заведение? – с интересом уточнил, и лекарь кивнул:

– Все так. Вы не подумайте, помощи от батюшки ждать не приходилось. Он экзаменовал меня с суровостью, которую не проявлял ни к кому. Даже несмотря на то, что я был самым молодым студентом на курсе.

– Был? Вы ушли с курса?

– Нет, мастер Чехов, – парень пригладил волосы. – Я окончил университет экстерном. Так вышло, что мне учеба давалась относительно легко. Мне нравится читать.

– Это похвально, – поддержал парня, заметив, как он смутился.

– Я не особенно любил ходить на занятия, если откровенно, – признался Лаврентий.

– Вас задирали?

– Нет, что вы. Лекарский курс не жалует насилие. Да и батюшку моего опасались. Другие студенты не решались связываться с малолетним. К тому же сыном преподавателя. А мне было неинтересно общаться с более взрослыми ребятами, которые больше интересовались девушками из смежной группы, нежели учебой. А я люблю получать знания. И больше всего мне нравится ходить на семинары и дополнительные занятия. А еще я очень люблю библиотеки.

Я невольно улыбнулся, видя, как лицо парня стало одухотворенным.

В этот момент с кровати раздался шорох и я резко обернулся. Фома сдвинулся, уронив руку, которую ему заботливо уложили на грудь, поверх одеяла.

– Все в порядке, – успокоил меня Лаврентий. – Питерский иногда двигается. И это нормально.

– Может стоит привести его в чувство? – обеспокоился я.

– Рано, – припечатал Лаврентий Лавович, внезапно посуровел. – Если он придет в себя, то лечение пойдет медленнее. У вашего помощника быстрая регенерация. И я хорошо подпитываю его силой. Но стоит понимать, что кроме внешних ожогов у моего подопечного есть внутренние повреждения.

– Вы хотя бы пытались? – подозрительно спросил я.

Парень закусил губу и нехотя кивнул.

– Я попробовал разбудить его на рассвете. Он застонал, но не открыл глаза. И я принял решение вновь его усыпить. Не хочу рисковать.

– Мне ничего не остается, как довериться вам, Лаврентий Лавович, – я положил ладонь на плечо лекаря. – Делайте то, что считаете нужным. Мы все будет ждать столько сколько необходимо. Об оплате не беспокойтесь.

– Не стоит об этом, – нахмурился Лаврентий. – Несмотря на то что я был молод, мне все же позволили дать лекарскую клятву. И я здесь не для того, чтобы заработать. Мне важно поставить Фому на ноги.

В дверь робко постучали. В холле оказалась Иришка. Девушка была бледной, одетой в платье, которое ей наверняка одолжила щедрая Виноградова. Ее влажные волосы были убраны в косу, губы оказались искусаны, а на скуле виднелась длинная царапина, которая уже успела затянуться.

– Павел Филиппович, – она всхлипнула и принялась заламывать руки, – скажите, что с ним все будет хорошо. Вы же не просто так решили оставить Фомушку дома? Не для того же, чтобы он тут умер и… и… остался…

– Вот дура, – рядом появилась Любовь Федоровна и покачала головой. – А я-то думаю, чего она ходит туда сюда, и нож в кармане прячет. Наша кухарка решила отбить кота и уволочь его в лекарню.

– С Фомой все хорошо. Здесь лучший в городе лекарь, который с ним работает, – мягко заговорил я. – Будет славно, если ты посидишь с ним и поговоришь. Хоть он и находится в лечебном сне, мне кажется, что твой голос лишним не будет?

– Правда? – с облегчением воскликнула девушка и неожиданно ловко обогнула меня, чтобы нырнуть в комнату. – Ой…

Она заметила доктора, который поправил на переносице очки.

– Простите за мой неуместный вид, – церемонно заявил он. – Но я действительно лекарь, который занимается восстановлением вашего друга. Кстати, а как вы себя чувствуете?

– Да что со мной станется, – Иришка всплеснула руками, и из ее рукава выскользнул нож и со звоном упал на пол. – Ой, а я все думала, куда я его задевала…

Виноградова подхватила столовый прибор и унесла его прочь. Я же сделал вид, что ничего странного не произошло. Лаврентий же деловито подвинул к кровати стул и предложил девушке на него присесть.

– Откройте рот. Скажите «А», – скомандовал он, окончательно убеждая Иришку, что является лекарем.

Я прикрыл дверь и направился к стоящей у подножья лестницы Алене.

– Доброе утро, мастер, – коротко поклонилась она.

– Доброе, – ответил я и направился в приемную. – Ваши документы принесли еще вчера. Вы знаете, что у вас нет паспорта?

– Все так, – плечи девушки поникли. – Батюшка не захотел справлять мне удостоверение. Сказал, что и метрики хватит. Я надеялась, что однажды смогу сама оформить документ.

– Сейчас это легко можно сделать. Со свидетельством о рождении и справкой от лекаря вы можете получить паспорт.

Девица повеселела. И протянула мне записку. Почерк на бумаге я узнал сразу же. Он принадлежал Виноградовой. Женщина отписала девушке банковский счет и выдала инструкцию для его получения. Также она пояснила, что деньги со счета Алена может снять в любое время и распоряжаться суммой по своему усмотрению.

– Я не совсем понимаю… – пробормотала Семенова.

– Любовь Федоровна небедная женщина и она решила выделить вам приданое.

– Как я могу… – попыталась возразить девушка.

– Можете, – весомо заявил я. – Виноградова имеет право позаботиться о вас. Не отказывайте ей в этом удовольствии.

– Благослови вас Искупитель, – девушка рассеянно оглянулась, пытаясь заметить призрака.

– Не хочу вас торопить, но вы же знаете, что у нас случилась беда.

– Знаю, – закивала Семенова.

– Чтобы не привлечь внимание недоброжелателей к вам, я хотел бы передать вас в семью Сато прямо сегодня. Думаю, что вы сможете оформить документы с теми бумагами, которые я вам передал.

– Я хочу остаться, чтобы помочь, – возразила смелая девушка.

– Поверьте, мы справимся своими силами, – заверил я гостью.

Говорить, что нахождение Семеновой будет только отвлекать я не стал. Одной Виноградовой в доме вполне достаточно. А учитывая, что тут осталась еще Иришка и Лаврентий, то людей в доме больше чем обычно.

– Конечно, – я указал на телефон, который стоял на столе Арины Родионовны. – Я оставлю вас, чтобы не смущать. Воспользуйтесь аппаратом.

– Спасибо.

Семенова направилась к телефону, я же взглянул на стол секретаря. И понял, что утро без Нечаевой показалось странным. Я уже привык к приходам секретаря, аромату ее духов, стуку каблуков по доскам пола. Тому, как она заваривала чай, перебрасывалась шутками с Фомой. Я старался не думать о том, что его мне тоже отчаянно не хватает.

Прошел в свой кабинет, оставив Алену разговаривать с Сато, и прикрыл дверь. Сел за стол, и в этот момент в кармане пропищал телефон. Я взглянул на экран, где высвечивалось короткое сообщение от старшего Чехова:

«Нам нужно встретиться сегодня в городе. Позвони сам или через секретаря, и назначь время».

Я откинулся на спинку кресла и задумался, вертя телефон в руке. Филипп Петрович решил назначить встречу в городе. С одной стороны это было понятно. Семья должна появиться на людях, чтобы показать, что не боится покушений. С другой, я все же думал, что он заедет сюда. И это немного ломало мои планы.

Включил компьютер и хотел было убрать телефон в карман, но в приемной хлопнула дверь. Я точно помню, что запирал ее. Значит, пришел кто-то из знакомых, и Виноградова открыла дверь.

В приемной послышались голоса. Мужской и женский. Слов я не разобрал из-за плотно прикрытой двери. Семенова что-то им ответила, и гости направились к кабинету. А через секунду, дверь распахнулась. И на пороге я увидел Белову и Иванова, из-за плеча которого выглядывал встревоженный Суворов.

– Чехов, мог бы позвонить. Сообщить, что с тобой все в порядке, – начала Алиса.

– Вчера выдался очень тяжелый вечер, – просто ответил я. – Так что сообщаю сейчас, что со мной все в порядке. Вы прибыли по делам?

– Ваш отец распорядился поставить за домом наблюдение, – ответил Иванов.

– Неужели сам начальник третьего отделения назначен мне в охрану? – не удержался я от саркастического комментария. Дмитрий нахмурился, поджал губы и покачал головой:

– Нам нужно допросить тех, кто был в «Империале». Вчера у нас не вышло, у девушки был шок. А сегодня оказалось, что кустодии забрали хворых из лекарни. Вряд ли они что-то скажут, Павел Филиппович, но сами понимаете. Такая уж процедура.

Иванов развел руками, словно извиняясь. А затем добавил:

– Прямой приказ Филиппа Петровича.

Я поджал губы, но кивнул. Чехов не имел права вести это дело напрямую и поручил его Иванову. Думаю, если Дмитрий поможет начальнику охранки, отец будет должен ему услугу. Поэтому я не стал разочаровывать жандарма и говорить, что это дело, скорее всего, заберут кустодии. Просто ответил:

– Побеседовать получится только с девушкой. Иришкой. А Фома Питерский, который был за рулем, сейчас лежит без сознания.

Жандарм кивнул и добавил, вынимая из кармана блокнот:

– А вы как думаете?

– Кому я перешел дорогу? – вопросом на вопрос ответил я и начал загибать пальцы. – Версий у меня очень много. Почти все промышленники Петрограда, рабочие которых приходили по мне за консультациями, друзья или бастарды Добронравова которого убили в камере острога, родня покойного Васильева.

Жандарм быстро записывал все в блокнот, и я заметил, как удивленно поднимаются его брови. Я же невозмутимо продолжил:

– Промышленники из гильдии Энергетиков, которые благодаря мне потеряли десять тысяч, «Черная Сотня», Потемкина или Райская…

– Эти две ждут суда в остроге, – оборвал меня Дмитрий.

– Мы оба понимаем, что из острога можно вести дела в городе, – просто ответил я. – Были бы деньги. А их у обеих дам, думаю, предостаточно.

– И все это за неполный месяц, – вздохнул жандарм и перестал записывать. – Я понял, мастер Чехов. Запрошу перечень закрытых вами заявок в палате адвокатов. А кроме этой версии? Может быть, покушение связано с семьей?

– Об этом лучше спросить у Филиппа Петровича, – ответил я. – Мне не довелось вступать с кем-то из дворян в конфликт вне работы.

– А Гагарин? – уточнил Суворов, стоявший за спинами жандармов.

Иванов обернулся к прокурорскому практиканту и с интересом взглянул на него, ожидая продолжения.

– Это обычная бытовая ссора, – отмахнулся я. – Молодому Гагарину не понравилось, что я грубо ответил его спутнице. Я предложил ему дуэль, но все обошлось. Не думаю, что он настолько злопамятен, чтобы нанимать бомбистов.

Но Дмитрий все же записал имя в блокнот. Затем закрыл его и убрал в карман:

– Нам нужно допросить девушку. Иришку, – напомнил он. – Где ее искать?

– В жилом крыле, – ответил я. – Алена вас проводит.

Иванов кивнул и хотел было выйти из кабинета, но я его остановил:

– Мастер Иванов, мне нужно с вами поговорить, – произнёс я и добавил. – Наедине.

Жандарм кивнул и обернулся к Алисе и Суворову. Приказать сотруднику прокуратуры выйти он не мог, но Белова быстро схватила Алексея за рукав и вывела из комнаты, прикрыв за собой дверь.

– Вы узнали адрес лаборатории и кабинета нотариуса? – уточнил я, и жандарм кивнул. – Отлично. Тогда предлагаю сегодня отправиться на дело.

– Сейчас? – удивленно переспросил Дмитрий.

– Ну что вы, мастер? – удивился я. – Кто же грабит кабинет нотариуса и лабораторию днем? Нас попросту засмеют. Мы пойдем на дело вечером. Вы же хотели как можно быстрее оспорить завещание. И если сегодня мы найдем что-нибудь полезное, завтра вы уже напишете заявление в коллегию нотариусов.

– Но на вас вроде как покушаются, – начал было жандарм, но я только махнул рукой:

– Думаю, вы отличный боец, и вместе мы сможем дать нападающим отпор.

– А если не выйдет?

Я пожал плечами:

– Значит, будем вдвоем бродить призраками. Все веселее, чем одному. А если мне повезет, я воскресну и воскрешу вас.

Жандарм побледнел, но все же неуверенно кивнул, начиная понимать, что ближайшее время мне ничего не грозит. Скорее всего, заказчик уже уведомлен о том, что покушение не удалось. А сегодня у дома появилась машина жандармов. Так что если за жилищем следят, то решат, что меня взяли под защиту. К тому же сегодня я собирался появиться в городе в сопровождении кустодиев. Но Дмитрию об этом знать не обязательно.

– Отлично. Значит, распорядитесь, что вы будете наблюдать сегодня вечером за моим домом. Если все пойдет не по плану, лучшего алиби не придумать. У вас есть одноразовая обувь?

– Это как? – не понял жандарм и я поморщился:

– Чему вас только учили на криминальном деле. Если нас поймают, прямыми уликами будут следы обуви и отпечатки пальцев. Поэтому нам нужна будет обувь, которую не жалко будет потом сжечь. И перчатки. А чтобы скрыть лица, нам понадобятся черные маски.

– Найду, – буркнул Дмитрий, и я улыбнулся:

– Поздравляю вас, мастер Иванов. Вы прирожденный разбойник.

Зазвонил лежавший на столе телефон. Я взглянул на экран и быстро попрощался:

– До вечера, мастер. Вы же еще хотели опросить Иришку?

Жандарм намек понял. Кивнул и вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь. Я же быстро принял вызов:

– Доброго дня, мастер Чехов, – послышался в динамике знакомый голос главы кустодиев.

– Это как посмотреть, – не согласился я.

– Вы пока еще живы, а значит он добрый, – возразил Морозов. – Я хотел бы с вами встретиться. Обсудить насущные дела.

– Охотно, – ответил я, быстро прикинув, как отделаться от отца.

– Мы можем заехать за вами, – произнес кустодий, и я ответил:

– Конечно.

– Уже подумали, кто это мог быть?

– Полагаю, друзья одного светлого. Потому что это их почерк.

– Или кто-то пытается все на них свалить и пустить нас по ложному следу, – возразил Александр.

– Это было бы плохо, – ответил я и добавил. – Для вашей организации. Дело наверняка засекречено, и если мое имя всплыло у нужных людей, значит, кто-то из вашей конторы сливает информацию.

Динамик ненадолго замолчал. А затем Морозов произнес:

– Мы прибудем через полчаса, Павел Филиппович.

– Буду ждать, – ответил я и отключил телефон.

Семейный обед, или кролик в хере…се

Дверь кабинета открылась, когда я уже завершил разговор с кустодием. На пороге стоял Суворов, который после ухода жандармов, наконец, смог со мной пообщаться:

– Рад, что ты жив, братец, – произнёс он и прошел в кабинет. Закрыл за собой дверь, сел в кресло и кивнул в сторону приемной:

– Решил нанять нового секретаря?

Я покачал головой, и Суворов удивленно взглянул на меня, явно ожидая пояснения.

– Тут в двух словах не расскажешь, – ответил я, пытаясь замять тему, но на губах Алексея заиграла лукавая улыбка:

– Ааааа, – протянул он. – Кажется, я понял. Это секретарь не для работы. Ничего такая. Милая. Рыженькая и вполне симпатичная.

Я вздохнул и вкратце рассказал историю семьи Семеновых. И когда я закончил, Суворов покачал головой:

– Ох, дела, Павел Филиппович. Знаешь, я всегда смотрел на отца и думал, что работа адвоката такая скучная. А потом в профессию пришел Чехов, и дела у него одно интереснее другого. Скоро ты станешь настоящей звездой светских хроник. А журналистов у твоего дома будет куда больше, чем у иных прим сцены.

– Увы, рутины в моей работе тоже хватает, – развел руками, но Алексей только усмехнулся.

– Как твой помощник?

– В порядке. Точнее, будет в порядке, когда очнется. Сейчас с ним работает один талантливый лекарь. Я ему доверяю.

– Знаешь, в твоем доме собрались удивительные люди. Взять хотя бы Арину Родионовну. Ответственная девушка и на удивление приятная. Редко где можно найти такую. Призрак, о котором половина города рассказывают легенды. Помощник, который стоит целого штата слуг, как я посмотрю. И кухарка у тебя готовит отменно.

– Что есть, то есть, – я пожал плечами.

– А теперь еще и лекарь в доме появился.

– Он тут только на время, – рассеянно заметил я.

– В любом случае у тебя отличная команда образовалась. Если учесть еще Алису, которая тебе помогает по доброте душевной.

Мы поболтали еще немного, а затем в кабинет вернулись жандармы.

– Кухарка рассказала, что произошло, – сообщил Иванов и покосился на моего друга. – Она успокоилась с помощью настойки вашего лекаря.

– Он не мой, – вновь отметил я, на что Суворов лишь усмехнулся.

– В любом случае мы узнали, что было нужно. Думаю, что ваш помощник не сказал бы нам ничего другого. Но если понадобиться, то придется опросить Питерского, когда он будет готов говорить.

Я был благодарен Дмитрию за то, что он сказал «когда» вместо «если». Кивнул на это и жандарм добавил:

– Тут я вас оставлю, господин Чехов, – жандарм коротко кивнул и зашагал прочь.

Суворов отправился с ними, чему я был только рад. Полчаса с момента звонка Морозова уже подходили к концу. А я был уверен, что пунктуальный глава кустодиев прибудет с визитом минута в минуту.

И оказался прав. Морозов прибыл точно в оговоренное время. Спустя десять минут после того, как я выпроводил гостей, глава кустодиев в компании Зимина стояли на пороге моего дома. Я как раз успел переодеться для выезда в город и вернуться в приемную, когда во входную дверь послышался звонок.

– Да кого там принесло? – раздался недовольный голос Виноградовой. А спустя несколько мгновений призрак появилась в приемной.

Я встал с кресла:

– Думаю, это кустодии.

Любовь Фёдоровна подлетела к окну, осторожно выглянула наружу и произнесла:

– Александр Морозов, собственной персоной. В компании этого милого парня – Зимина. Открыть им?

Я даже сам посмотрел в окно, чтобы убедиться, что там и впрямь Стас. До того, мне показалось странным, что Любовь Федоровна назвала его милым.

– Нет, спасибо. Я сам, – поблагодарил я Виноградову и направился к двери.

– Добрый день, мастер Чехов, – с улыбкой произнёс Александр и коснулся кончиками пальцев полей шляпы.

Стоявший рядом парень просто кивнул. Но я заметил едва заметную усмешку, которая тронула губы кустодия.

– Добрый, – ответил я и посторонился, предлагая гостям войти. – Чаю?

Морозов покачал головой:

– Хотел позвать вас угоститься напитком где-нибудь в городе, мастер Чехов. Желательно, в центре.

Я кивнул:

– Охотно. Тогда идемте, господа.

Вышел из приемной и закрыл за собой дверь. Мне показалось, что Морозов заметил за моей спиной призрака и едва заметно ей кивнул. Но я тут же отбросил эту мысль, решив, что воображение играет со мной злую шутку.

У арки стояла неприметная отечественная машина, за рулем которой сидел человек в сером костюме с газетой. Морозов довольно отметил:

– Жандармы уже взяли дом под наблюдение. Это хорошо. Но все же наша помощь не будет лишней.

Я украдкой осмотрелся. И почти сразу заметил старую машину с логотипом городской телефонной сети. Рядом, у открытого колодца неспешно ковырялись двое телефонистов в старых синих комбинезонах.

– Верно мыслите, – подтвердил Морозов, заметив, что я осматриваю машину работяг. – Это один из наблюдательных постов.

– Вот как, – только и смог произнести я и снова принялся оглядываться. Но больше никого не заметил.

Мы подошли к черному авто, и Зимин открыл заднюю дверь, предлагая нам сесть. Мы разместились на диванчике, криомастер же обошел авто и занял кресло за рулем. Взглянул на нас в зеркало заднего вида.

– У вас есть предпочтения к заведению? – уточнил у меня Александр, но я покачал головой:

– На ваше усмотрение.

– Тогда прокатите нас до «Веранды». Там подают прекрасные закуски, – произнёс глава кустодиев, обращаясь к криомастеру. Тот кивнул, завел двигатель, и машина выехала на дорогу.

* * *

Ресторан «Веранда» расположился у Александровской набережной. Зимин припарковался у открытой террасы, и мы вышли из машины. Морозов направился к распорядителю, я же немного отстал. Вынул из кармана телефон и написал сообщение: «Через час в 'Веранде».

Отправил слова отцу, убрал аппарат в карман и пошел к дверям ресторана.

Морозов уже беседовал с распорядителем, молодым человеком в синей рубашке с бейджиком на груди. Парень улыбнулся, кивнул и направился вглубь террасы. Морозов последовал за ним.

Заведение было практически пустым. Распорядитель провел нас к закрытой беседке, в которой расположился плетеный стол со стеклянной столешницей натертой до блеска и четыре кресла из ротанга:

– Прошу, – произнес он.

– Благодарю, – ответил кустодий.

Мы расселись в удобных креслах. Подскочивший тут же официант положил перед нами папки в кожаных обложках и с учтивым поклоном хотел удалиться.

– Любезный, принеси-ка нам ваших знаменитых бутербродов с лососем и тем странным зеленым овощем…

– Фруктом, – поправил его официант. – Вы ведь имеете в виду авокадо?

– Да, – довольно отозвался мужчина, но добавил, когда парень отошел, – как фрукт может быть на вкус как овощ? Глупость несусветная. Но нежнейшая штука, скажу я вам. Поверьте, вы полюбите это блюдо и станете заказывать его тут всегда.

Мы же принялись изучать меню, чтобы оценить местные деликатесы.

– Ваша бабушка вчера посетила меня с визитом, – начал Александр, переворачивая листы.

– Она была в хорошем расположении духа судя по тому, что вы в добром здравии, а не в качестве призрака, – заметил я, и Морозов как-то странно улыбнулся, потирая шею.

– Она просто очень переживает за своего любимого внука, – произнёс он.

– Понимаю, – ответил я. – Но извиняться за свою родственницу я не стану. Она взрослая самостоятельная женщина и сама за себя в ответе. Могу только поддержать ее в любом ее начинании.

– Похвально, – кивнул мужчина и мне показалось, что он и впрямь доволен моим ответом.

– Нам удалось выяснить, что вчера, когда «Империал» остановился на светофоре, с машиной поравнялся мотоцикл, на котором было двое неизвестных, – сменил тему кустодий. – Один из них метнул бомбу в заднее стекло, после чего мотоцикл скрылся. Вам несказанно повезло, Павел Филиппович. Люди, которые кинули бомбу в ваш «Империал» были дилетантами. Они не проследили машину от дома, а ждали вас за аркой. И не знали, что вас нет в салоне. Мерзавцы были уверены, что слуга не может распоряжаться дорогой машиной по своему усмотрению.

– Либо мне хотели оставить предупреждение, – возразил я, вспомнив слова бабушки про срежиссированное покушение. Оторвался от меню и взглянул на сидевшего напротив Александра.

– Есть мысли, кто это мог быть? – уточнил Морозов.

Я пожал плечами:

– Я уже говорил. Других версий у меня нет. Куда проще убить меня из винтовки. Мотоцикл нашли?

Морозов кивнул:

– Сгорел за городом.

– Ожидаемо, – ответил я. – Полагаю, вместе с одеждой бомбистов. Чтобы наверняка ничто не могло привести к ним жандармов или других заинтересованных лиц.

Официант подошел к нам с подносом и водрузил на середину стола овальное блюдо с ломтиками хлеба, на которых причудливыми слоями располагались ингредиенты. Затем поставил перед каждым из нас небольшую фарфоровую тарелку с салфеткой в кольце.

– Как же все-таки здорово, когда есть возможность отведать что-нибудь эдакое. Даже в самые темные времена становится отрадно на душе с хорошей закуской.

Я вновь подумал, что Морозов наверняка пережил что-то ужасное, раз так трепетно относится к еде. Но тут же решил, что мне не стоит размышлять на эту тему. Все же не зря княгиня Чехова предупреждала меня о коварстве Александра.

– Думаю, нам нужно объединиться, Павел Филиппович, – предложил Морозов, перекладывая к себе на тарелку пару бутербродов. – Хотя бы на время. Это будет в интересах обеих сторон.

Я задумался, а затем кивнул:

– До момента, пока мы не рассекретим ячейку народовольцев. Мне нужны все данные, которые у вас есть. Я же попытаюсь найти призраков неудавшихся бомбистов.

– Думаете, их убили? – уточнил Зимин.

– Я бы именно так поступил с этими людьми на месте организатора покушения. И я очень на это надеюсь, что прав, – ответил я. – Это будет самым простым и быстрым способом, чтобы выйти на ячейку.

– Разве для такого не нужно найти место смерти? – удивился криомастер, но я не ответил, а спросил:

– Экспертиза по бомбе уже готова?

– Да, – подтвердил Морозов, утирая рот салфеткой. – Самодельное взрывное устройство.

– Вряд ли бомбисты купили взрывчатку у кого-то из местных банд, – пробормотал я. – Это слишком очевидный вариант, который следствие будет отрабатывать в первую очередь. И человек, который ее собирал, тоже наверняка не засвечен. Все пиротехники-любители скорее всего попали в списки и в ближайшее время будут допрошены жандармами. Предположу, что был задействован народоволец-самоучка.