Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 226 (всего у книги 339 страниц)

Бывший культист лишь фыркнул, но отвечать не стал. Хотя по его виду я смекнул, что едва только призраки покинут гостиную, как сразу же продолжат спор.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил я. – Прошу следить, чтобы у дома не случалось ничего скверного. Ни к чему нам дурная слава.

– Ой, да было бы за что, – отмахнулся Василий. – Оба человека оказались на редкость внушаемыми особями. Не успел нашептать, как он уже головой закивал и все. Если это все, мастер Чехов, мы, пожалуй, займемся своими делами.

– Хорошо, – ответил я, и призраки покинули гостиную. А через секунду, я услышал их приглушенные голоса.

– Ты умеешь окружать себя на редкость склочными людьми, – заметила Яблокова. – Причем, как живыми, так и мертвыми.

– То есть вы считаете себя склочной? – с интересом уточнил я.

– Я исключение, – отрезала. Яблокова. – Ну и Арина Родионовна еще. И Фомушка. Иришка тоже хорошая девушка.

– Вот видите, сколько исключений, – подытожил я и вернулся в кресло.

Людмила Федоровна недовольно поджала губы, но не стала продолжать спор. Вместо этого с улыбкой уточнила:

– Подать вам чаю, Павел Филиппович?

– Не отказался бы, – протянул я. И Яблокова громко произнесла:

– Борис Николаевич!

Призрак появился спустя несколько секунд и тут же склонил голову, ожидая приказа.

– Поставь чаю, – распорядилась Людмила Федоровна.

– Будет сделано, – покладисто ответил призрак и исчез на кухне.

Я же удивленно покосился на сидевшую за столом женщину:

– Что это было?

Яблокова просто пожала плечами:

– Хоть я не некромант, и даже не шаман, но умею оказывать кое-какое влияние на призраков. Это мой своеобразный дар. Мертвые меня слушают.

Я только покачал головой:

– У вас и правда талант. Думаю, Фоме следует сделать вам деловое предложение.

– Он уже пытался, – отмахнулась Яблокова. – Но я очень уж не хочу работать. Я избегала труда в юные годы и не собираюсь начинать под старость лет.

– Не такая вы и старая, – поспешно отметил я, и Людмила Федоровна улыбнулась:

– Льстец, – фыркнула она и взяла со стола газету.

Борис Николаевич подал чай через десять минут. И к чайнику он добавил несколько кусочков обжаренного светлого хлеба, масло и мед.

– Прошу, – произнес призрак и поставил поднос на стол.

– Спасибо, любезный, – не отрываясь от чтения, произнесла Яблокова и призрак поспешно исчез.

Я же налил в чашку настоявшегося отвара, сделал глоток и довольно кивнул: напиток был чудо как хорош. Удивительно, что не ощущающий запахов призрак смог почти идеально смешать черный чай и травы.

– Какие планы на остаток дня, Павел Филиппович? – уточнила Людмила Федоровна.

– Пока еще не знаю, – начал было я, но женщина меня перебила:

– Сегодня вечером, в Императорском Театре состоится премьера любопытной пьесы.

– Какой? – не понял я.

– Какой-то про людей и призраков, – отмахнулась женщина. – Что-то про заморского принца с утопшей невестой и про его убитого отца, который стал призраком.

– Ужас, – хмыкнул я.

– Тема с паранормальным и мистическим сейчас входит в Петроградскую моду. Так вот. Совершенно случайно мне удалось добыть два билета на этот спектакль. И один билет вместе с букетом цветов был отправлен Арине Родионовне. Нечаева была в восторге и уже передала мне слова благодарности.

Я не стал интересоваться, откуда Яблокова знает про постановку и что входит в моду в салонах Петрограда. Вместо этого взглянул на часы и протянул:

– Вот оно что. И во сколько состоится премьера?

– В семь. Так что у тебя еще полно времени. Можешь даже успеть прочитать оригинал, чтобы сравнить с видением режиссера.

– Вы и книгу смогли купить? – удивился я.

– Отправить гонца в книжный магазин – дело нехитрое, – просто ответила Яблокова.

– Тогда мне нужно подобрать подобающий вечеру и компании костюм, чтобы не ударить лицом в грязь…

– Он уже готов и ждет тебя на кресле, – перебила меня соседка. – Тебе нужно только привести себя в порядок и смыть с кожи запах пыли судейской канцелярии. Я его из сотни узнаю.

Я хотел было уточнить, как часто мою собеседницу привлекали в суд, но воздержался. И произнес:

– Спасибо, Людмила Федоровна. Что бы я без вас делал? – сказал я, уходя из комнаты.

– Ты об этом уже никогда не узнаешь, – ответила женщина с удовлетворенной улыбкой.

Глава 26
Выход в свет

Остаток дня я не мог найти себе места, думая одновременно обо всем и ни о чем. Сначала это заметили призраки. Козырев несколько раз прошелся мимо меня, с каждым витком делая лицо все более хмурым.

– Что случилось? – уточнил я рассеянно.

– Ничего, – тут же отозвался старик и уселся посреди журнального столика. – Вы не заметили, что я уходил к дочери в гости?

– Ненадолго же ты там задержался, – бросил Борис Николаевич, смахивая пыль с книжной полки. – Меньше часа прошло с момента, как ты вернулся. А из зеркала до меня донеслось что-то вроде проклятий.

– Глупости. Ты просто глуховат, Борис. И несешь всякую ересь. Не стала бы родная дочь говорить дурное в спину батюшке.

Библиотекарь собирался возразить, но Василий не дал ему такой возможности и просочился сквозь пол на первый этаж.

– Пойду я, посмотрю там… кое-чего… – пробормотал второй призрак и поторопился за своим закадычным недругом.

Я облегченно вздохнул, но тут заговорила Яблокова.

– Ни разу не видела тебя в таком состоянии, – заявила она.

– В каком? – не понял я.

– Ты сидишь, уткнувшись в книгу, но уже несколько минут не переворачиваешь страницы, – пояснила соседка. – Либо ты очень медленно читаешь, что маловероятно, либо думаешь о чем-то своем.

Я вздохнул, отложил на стол учебник по праву и покосился на часы.

– Не понимаю, на кой-тебе вообще сдался этот учебник, Павел Филиппович, – продолжила Людмила Федоровна.

– Скоро вступительные экзамены, – протянул я. – Пора начинать готовиться.

Яблокова только фыркнула:

– С твоими знакомствами и почти безупречной практикой тебя зачислят без экзаменов. Или сразу выдадут диплом, чтобы не умничал перед преподавателями на лекциях.

Я только покачал головой:

– Это неприемлемо, Людмила Федоровна. Правила есть правила.

Женщина тяжело вздохнула.

– Все дворянство столетиями живет, пользуясь связями и статусом, а ты пытаешься все сделать сам. Вот не зря Мара поставила на тебя метку. Ты не от мира сего.

– Откуда… – начал было я, но Людмила Федоровна меня перебила:

– Я живу в доме, полном призраков. И часто кроме них у меня особо компании и нет. А твои подопечные отличаются болтливостью, если суметь найти с ними общий язык.

– Вот оно что, – пробормотал я.

– Кажется, я говорила, что имею свой подход к мертвым, – мягко сообщила Людмила Федоровна и поправила волосы, словно вспомнив о старом шраме.

– Вам надо чаще выходить из дома, – заявил я.

– Я накануне вернулась из гостей, – напомнила женщина.

– И это замечательно. Но все же мне кажется, что вы избегаете общества. Смею предположить, что все дело в том, что вы все еще считаете себя затворницей. Быть может, вы смущаетесь большого скопления людей…

Я замолк, позволив собеседнице рассказать обо всем самой. Женщина прошлась по комнате и остановилась у окна.

– Знаешь, Павел, иногда я забываюсь и пристально рассматриваю людей. Смотрю на них в упор, словно они не могут меня заметить. И только когда люди смущенно отводят взгляд, понимаю, что делаю что-то неприемлемое.

– Вы привыкнете к новым реалиям, – возразил я. – Надо чаще выходить в люди, чтобы практиковать навыки живого человека. Компания мертвых, конечно, это совсем неплохо. Но вы живая.

– Ты прав, – вздохнула Яблокова и бросила на меня короткий взгляд через плечо. – Но дело не только в моей нелюдимости.

– И в чем же еще? – я нахмурился. – Если причина в том, что вам надо обновить гардероб, то мы можем позволить себе пригласить любого модиста. У меня, кстати, есть один хороший портной, который вам понравится. Ему помогает призрак…

– Спасибо за твою заботу, дорогой, – грустно улыбнулась женщина. – Но дело не в этом. Точнее… не только в этом.

Людмила Федоровна поправила штору и обернулась ко мне.

– Мне немного не по себе оттого, что я могу встретить кого-то из своего прошлого. Я все же была не последним человеком в Петрограде.

– Вы беспокоитесь, что вас узнают, – я понятливо кивнул. – Вот только вы забываете о человеческом факторе. Никому в голову не придет мысль, что эффектная женщина – та самая Виноградова. Прошло много лет, с тех пор как вас официально признали мертвой. Жизнь идет своим чередом. Люди думают о своих проблемах, озабочены собой. Даже если кто-то увидит в вас что-то давно знакомое, то решит, что это обычная ностальгия по старым временам. Вы остались в том же возрасте. Но сейчас у вас другая прическа, которая сделала вас совсем иной.

– Думаешь, мне идет? – неуверенно уточнила соседка и поправила челку.

– Очень, – я улыбнулся.

– В Смуту были в моде высветленные волосы, – усмехнулась Яблокова. – К тому же их часто накручивали на бигуди. А про макияж и говорить страшно.

– Вам очень идет новый образ, – кивнул я.

– Спасибо вашей бабушке. Она вызвала свою помощницу, которая занялась мной. Я и сама себя сейчас в зеркале не узнаю, если уж откровенно.

– Мне ужасно не хочется, чтобы вы оставались в этих стенах, когда вокруг целый мир, который для вас открыт, – проникновенно проговорил я. – Вы ведь понимаете, что не каждому выпадает такой уникальный шанс – начать все заново в одном и том же мире.

– Понимаю, – вздохнула женщина.

– Давайте, в следующий раз вы выберете билеты для себя. Готов сопроводить вас на любое мероприятие. Мы с Фомой недавно говорили о том, что вам стоит посетить театр.

– Обсуждали меня за спиной? – удивленно воскликнула Людмила Федоровна. – Как не совестно?

В ее голосе не прозвучало осуждения, хотя Яблокова всем видом пыталась его продемонстрировать.

– Не совестно, – отозвался я. – Вы заботитесь о нас, а мы о вас. Все справедливо, я считаю.

Затем я демонстративно посмотрел на часы. До спектакля оставалось два часа. Пора было собираться. Женщина заметила мой взгляд и вздохнула, а потом с живым интересом уточнила:

– Ты мне вот что скажи, Павел Филиппович, каково это – быть отмеченным богиней подземного мира?

– Да нормально. Никаких обязанностей на меня пока не возложили. Только призраки докучать стали.

Людмила Федоровна удивленно подняла бровь:

– Это каким это образом?

– Теперь мне мертвых особо искать не приходится. – пояснил я. – Они сами стягиваются ко мне со всей округи, чтобы я… благословил их. Я даже не уверен, чего они от меня ждут. Но выглядит это очень странно.

– Какая прелесть. – восхитилась соседка. – Некромант, который благословляет. Скоро тобой точно заинтересуется Синод.

От этих слов я вздрогнул и пробормотал:

– Очень бы не хотелось. Это будет отвлекать от работы.

– Бросьте, было бы забавно, если темного признали святейшим. На фресках изобразили бы с крыльями, нимбом…

Я сдержался, чтобы не осенить себя знаком Искупителя. И порадовался, что никто не видел меня в том образе, который описала Яблокова.

– Надеюсь, вы не стали рассказывать бабушке о том, что узнали от мертвых? – уточнил я. – Ну, про то, что Мара отметила меня как избранника.

– Тут есть нюанс, Павел Филиппович, – со вздохом произнесла соседка. – У твоей бабушки имеются свои призрачные слуги. И они сразу увидят, кто перед ними. А затем расскажут про это Софье Яковлевне. Странно, что ты об этом не подумал.

– И то верно, – согласился я.

– В этом твоя странность. Ты часто распутываешь сложные дела, продумывая все на два хода вперед, и абсолютно не способен просчитать элементарные вещи, которые касаются тебя самого. Так что лучше бы тебе поведать обо всем бабушке. И сделать это как можно быстрее. Иначе княгиня может и разобидеться. Она хоть и некромантка, но сердце у нее доброе и ранимое.

Я встал с кресла:

– Спасибо за подсказку. Но мне сейчас пора собираться в театр. Нужно будет заехать за Ариной Родионовной.

– Надеюсь, ты не поедешь к ней в гости с этим Гришей? – с тревогой уточнила Людмила Федоровна.

– Фома занят на службе, так что за руль могут сесть либо Гриша, либо Ярослав, – просто ответил я.

– Призраку я доверяю больше, – поспешно заявила Яблокова. – Если человека из семьи Чеховых привезет в свет бывший уголовник, в высоком счете может разразиться скандал.

– А призрак?

– Соврешь, что купил машину с автоматическим водителем, – отмахнулась Людмила Федоровна.

Я усмехнулся и направился к себе в комнату.

Костюм и правда ожидал меня на спинке кресла. Я быстро переоделся. Встал перед зеркалом и, завязывая галстук, отметил, что тёмно-синий с тонкой белой полоской костюм, идеально сидел на мне. Я поправил манжеты, убедившись, что всё выглядит безупречно. А затем взял лежавший на столе билет и направился к выходу.

В гостиной меня уже ждал сюрприз. В виде Фомы, который сидел в кресле и задумчиво листал книгу по праву, которую я оставил на столе.

– Добрый вечер, мастер, – поприветствовал я друга.

– Бросьте, вашество, – отмахнулся Питерский. – Какой я мастер? Я даже талантом не владею.

– Ты имеешь титул, – поправил я парня. – А это куда важнее.

– Я пока вас ждал вот что подумал, вашество, – сменил Питерский тему разговора. – Вот вы закончили лицей. И мастер Шуйский тоже. Выходит, мне также придется праву учиться? Я ведь теперь начальник особого отдела жандармерии.

Я задумался:

– Наверное, – ответил после недолгой паузы. – По своду законов Империи начальник отдела должен иметь высшее юридическое образование. Но тут есть нюанс. Хотя призраки и признаны в империи, их правовой статус пока не определен. А значит, и призрачного права не существует. Так что может быть учиться тебе и не придется.

– Хорошо бы, – ответил парень и встал с кресла. – А то я полистал этот ваш учебник и ничего не понял. Только голова заболела.

– А ты…

– Так Любовь Федоровна позвонила мне несколько часов назад, – пояснил Питерский. – И попросила меня освободиться пораньше и отвезти вас в театр. Так что вашество, машина уже подана.

Я только усмехнулся, подивившись проницательности Яблоковой. Фома же направился вниз по лестнице. Я последовал за ним.

– Ты не обязан, – сказал я на ходу.

– Знаю, – усмехнулся парень. – Но мне это не в тягость. Пока вы не определитесь со своим новым водителем, то придется вам помогать. Куда вы без меня?

– Никуда, – согласился я, уже стоя на пороге.

Моего локтя коснулась Яблокова.

– Погоди, Павел, – попросила она и протянула мне небольшую коробочку из синего картона. – Вот. Подари это Нечаевой.

– Что? – удивился я.

Женщина покачала головой и открыла крышку, продемонстрировав украшение, которое лежало на бархатной подушке. Тонкий браслет из белого металла с несколькими синими камнями выглядел почти невесомым.

– Вы полагаете, что это уместно…– начал было я.

Яблокова нахмурилась, и я едва успел увернуться от подзатыльника.

– Уверена, что ты мало времени уделяешь своей будущей невесте. Конечно, она порядочная девушка и не станет сетовать на твое поведение. Но уж побаловать ее безделушками ты в силах. Поверь, это все такие мелочи, о которых и говорить не стоит.

Я послушно забрал коробочку и еще раз осмотрел украшение.

– Безделушка, говорите? – хмыкнул я, узнавая драгоценность из ларца княгини Чеховой.

– Это Софья Яковлевна велела передать через тебя Арине Родионовне. Стоит всему свету показать, что вы не просто так рядом находитесь.

– Она носит заколку, которую вы мне отдали, – смущенно сообщил я.

– Какая хорошая девушка. Не зря она мне сразу понравилась, – заулыбалась Людмила Федоровна и вытолкала меня на порог. – Ступай, а то опоздаешь.

Машина уже стояла у крыльца. Питерский занял кресло за рулем, я же разместился на переднем пассажирском сиденье. И едва я закрыл за собой дверь, Фома сообщил:

– Мне она тоже вручила подарок для Иришки. Даже неловко, что я сам об этом не догадался.

Я пожал плечами, и машина выехала из арки.

* * *

Арина Родионовна уже ждала нас во дворе, сидя у фонтана. Девушка была облачена в голубое платье, которое очень ей шло. Едва машина подъехала к воротам, Нечаева встала со скамейки и направилась к нам. Я невольно залюбовался ею.

– Добрый вечер, Павел Филиппович, – произнесла Нечаева, едва я вышел из авто. – А я как раз закончила вечернюю прогулку. Спасибо за цветы. Но сдается мне, что это Людмила Федоровна заказала их.

– Простите, я исправлюсь…

– Бросьте, все хорошо. Я знаю, что вы заняты.

Я улыбнулся и открыл перед девушкой дверь, помогая Нечаевой разместиться на заднем сиденье. Сам сел рядом. И авто выехало на дорогу.

– Как прошло заседание? – уточнила девушка.

Я рассказал ей про все, что произошло в зале суда. Нечаева слушала меня не перебивая, только хмурилась и кивала головой. А когда я закончил рассказ, протянула:

– Это вы хитро придумали, Павел Филиппович. Если бы ваш оппонент согласился на перенос дела в суд Синода, то сильно бы усложнил жизнь своего клиента.

Я улыбнулся:

– Признаться, сообразил я про этот ход не сразу. Вернее, мне помогли ваши пометки. Спасибо вам, что подготовили дело. Последние дни выдались очень сложными, и сам бы я собраться точно не успел. И тогда, возможно, проиграл бы.

Девушка хитро прищурилась:

– Хороший секретарь на вес золота, Павел Филиппович, – ответила она. – Не так ли?

– Святая правда, – кивнул я. – Хорошо, что вы согласились стать моей невестой.

Я мягко взял ее ладонь и вложил в нее коробочку.

– Прошу вас принять этот скромный подарок.

– О… – протянула девушка, когда увидела украшение. – Это слишком…

– Не отказывать мне в этой малости, – мягко попросил я. – Браслет из украшений нашей семьи. И я уверен, что он будет смотреться на вас уместно.

Девушка качнула головой, и в ее волосах блеснула шпилька, которую я подарил ранее. Это неожиданно согрело мне сердце. Бережно обернув хрупкое запястье, я застегнул замочек цепочки. А потом не удержался и коснулся губами тонкой кожей, под которой бился пульс девушки.

– Спасибо, – прошептала она и отвела от моего лба прядь волос. Кончики пальцев поделились со мной светлой силой.

Машина тем временем остановилась на парковке. Фома вышел наружу и распахнул дверь.

– Прибыли, вашество. Я заберу вас после выступления. А сам пока съезжу по своим делам, если не возражаете.

– Конечно. Благодарю за услугу.

Я вышел из авто. Подал руку Нечаевой, помогая ей выбраться из салона.

Мы прибыли к театру за полчаса, но народ уже начал собираться. На парковке было много машин с номерами семей, а к мраморным ступеням шли пары. Мужчины в строгих деловых костюмах в сопровождении девушек и женщин в вечерних платьях.

– Значит, до встречи… – начал было Фома и осекся. Нахмурился, всматриваясь куда-то за мое плечо.

Я обернулся и увидел Константина Вальдорова, который подходил к нам в сопровождении нескольких человек, которых я не раньше не видел. На их кителях были нашивки личной императорской охраны. И в душе полыхнула ярость.

– Добрый вечер, Павел Филиппович, – поприветствовал меня кустодий, останавливаясь рядом. Он обозначил поклон в сторону Нечаевой и почти небрежный кивок в адрес Питерского.

– Добрый, – ответил я, осматривая прибывших. Разговаривать с этим человеком мне не хотелось. – Если вы не по делу, прошу меня простить. Я не желаю опоздать на премьеру.

– Спектакль о принце, – протянул Вальдоров и улыбнулся, но улыбка вышла натянутой и неестественной. – Поверьте, там ничего интересного.

– Вы уже видели постановку? – удивленно уточнила Арина Родионовна.

– Несколько раз был на репетициях по долгу службы, – ответил Константин Михайлович. – К слову о службе. Я наслышан, что вам удалось провести проверку императорского особняка. Это… достойно.

В последней фразе кустодия я услышал неподдельное уважение и что-то вроде вины. Я вдруг осознал, что Вальдоров догадывался, что ждет нас с Фомой в особняке. Но не предупредил ни меня, ни Морозова.

– Служу Императору и Империи, – ответил я. – К тому же я был не один. Мне помогал Фома Ведович. Начальник новой службы жандармов. Который, как я слышал, спас вам жизнь.

На лице Константина мелькнула тень. Но через секунду мужчина взял себя в руки и дал знак сопровождающим, которые тотчас смешались с толпой. Я же продолжил:

– И, как мне помнится, вы оскорбили его. За что стоит принести извинения.

Вальдоров нахмурился. Видимо, мужчина не привык, что с ним разговаривают в таком тоне.

– Не помню оскорбления, – процедил он, смерив меня полным холода взглядом. – Если же мастеру Питерскому кажется, что его честь была задета, он всегда может вызвать меня на дуэль.

Фома нахмурился и открыл было рот, чтобы ответить, но я его перебил:

– Вы, должно быть, в курсе, что Фома Ведович член нашей семьи, Константин Михайлович, – спокойно произнес я. – Хоть и носит фамилию своих предков. А еще вам известно, что Фома Ведович не обладает талантом. Так что на дуэль вместо него может выйти любой из семьи Чеховых.

– Вы имеете в виду Зимина? – усмехнулся Вальдоров, но я возразил:

– Себя. Я вполне могу разобрать вас на нити днк без помощи старших родичей. Поверьте, я на многое способен.

– Вы угрожаете мне при свидетелях, Павел Филиппович? – хрипло осведомился Вальдоров.

– Вы тоже юрист, Константин Михайлович. Как и я. И должны понимать, что угроза выражается в обещании принести вред. Я же просто описываю ситуацию. Подумайте над этим, Константин Михайлович. И в следующий раз, когда решите проявить неуважение к моим близким, то вспомните, что вы смертны. А в моей семье не все владеют этой слабостью. Уверяю, вам не стоит переходить нам дорогу.

– Павел Филиппович…

– Цените хорошее отношение, – грубовато перебил я мужчину. – Не стоит воспринимать его как должное. И за слабость тоже не стоит принимать. Мы с вами на одной стороне. Пока.

– Мастер… – вновь начал Вальдоров, но я шагнул к нему вплотную, заставив замолчать.

– Мертвые смотрят на вас, Константин Михайлович, – негромко сказал я. – Даже когда вы считаете, что не оставили свидетелей – они есть. У меня в этом городе тысячи и тысячи глаз. В любом темном углу, на множестве безлюдных улиц. В ваших интересах поступать так, чтобы я не пожелал смотреть за вами каждой парой этих самых глаз. Или дайте мне повод показать вам на что я способен.

Вальдоров молчал. Черты его лица заострились. Воздух наполнился ароматом озона.

– Нам пора, Арина Родионовна, – вежливо произнес я и взял под руку настороженную девушку.

Вместе мы направились к крыльцу театра. А спину мне буравил взгляд Константина. Но не злобный. Скорее, растерянный. Или даже испуганный.