Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 339 страниц)

– Благодарю вас, Зинаида. И за дочь вам отдельное «спасибо». Она у вас хорошая.

– Спасибо, Павел Филиппович, – женщина промокнула глаза носовым платком. – Я принесла вам блюда на сегодня. Вместе с Иришкой готовили. Позвоню и скажу, что все знаю.

– Наверное она вся испереживалась,

– Доберусь до работы и оттуда наберу, – пообещала женщина и посмотрела на наручные часы. – Простите, но мне надо успеть на проходную.

Фома тенью прошел мимо дверного проема, и я его окликнул:

– Ты не мог бы довести Зинаиду на работу?

– Что вы, господин Чехов, – замахала руками гостья.

– Вы позаботились о нашей трапезе на сегодняшний день. И нашли время для разговора. Думаю, что Фоме будет несложно довести вас до нужного места. И вы прямо с машины позвоните дочери. Скажете о нашей договоренности.

– Правильно о вас говорят, Павел Филиппович.

– И что говорят? – полюбопытствовал я.

– Что вы человек хороший. Несмотря на то что адвокат.

– И некромант, – напомнил я.

– Разве это недостаток для хорошего человека, господин? – простодушно уточнила Зинаида, а потом оглянулась и тихо добавила, – Призракам тоже хорошие люди нужны, верно?

– Все так, – улыбнулся я и поднялся на ноги, чтобы проводить гостью.

Она удивилась, когда Фома в строгом костюме открыл перед ней дверь своей красной машины. Я подумал, что он правильно сделал, что не подогнал «Империал». Если на кого-то дорогой автомобиль и произвел впечатление, то порядочную Зинаиду скорее бы смутил.

Во дворик вошла Арина Родионовна и проводила взглядом выезжающую машину. Девушка была одета в элегантное бежевое платье с высоким воротником. Я невольно залюбовался ее фигурой и легкой походкой. И с трудом заставил себя отвести глаза от красивой девушки.

– Что-то случилось? – спросила она, подойдя ближе.

– Доброе утро, – я улыбнулся. – Все хорошо. И очень надеюсь, что ничего не случится хотя бы сегодня.

Вспышка справа

Я набрал номер телефона и дождался осторожного ответа:

– Добрый день, господин Чехов.

Пришлось сделал вид, что я не замечаю нервозность Любови Федоровны. Она ходила по комнате из угла в угол и бросала на меня хмурые взгляды.

– Здравствуйте, – ответил я собеседнице. – Надеюсь, я вас не отвлекаю, Дарья.

– Что вы, Павел Филиппович. Для вас я всегда свободна, – уверила меня девушка. – Что-то случилось?

– Ничего страшного не произошло, – успокоил я домовладелицу. – Я бы даже сказал, что все хорошо…

– Соври, что тебя ужасно беспокоит вредный призрак, – подсказала Виноградова.

Мне подумалось, что лгать мне как раз не придется. Но говорить об этом вслух я, конечно же, не стал.

– Вы были правы, в доме и впрямь есть еще один почти жилец, но я нашел с ним общий язык.

– О, – протянула собеседница, явно не понимающая, что ответить на это.

– И в связи с этим хотел бы с вами кое-что обсудить.

– Хорошо. Я могу заехать к вам через полчаса. Будет удобно? – с какой-то грустью протянула девушка.

– Если вас не затруднит, – отозвался я, довольный тем, что не придется тащиться куда-то самому. Да к тому же потом пересказывать суть разговора призрачной даме. – И если вас не затруднит, захватите с собой документы на дом.

Как только я положил трубку, призрак поместила передо мной лист бумаги. На нем была выведена цифра.

– Что это?

– Сумма, которую я могу выделить на покупку половины своего дома, – гордо сообщила женщина.

– Не маловато ли? – уточнил я с сомнением.

– Я все проверила, – тотчас пояснила Любовь Федоровна и выложила сверху второй лист.

На нем было выведено красивым почерком: «ремонт крыши, трещина на северной стене, изношенные оконные рамы подлежащие замене, укрепление лаг на втором этаже в северной части дома, ремонт труб в подвале…»

– Что это? – нахмурился я.

– Я провела инспекцию жилища. Тут список того, что подлежит ремонту и замене в ближайшие пару лет. И поверь, Павел, это не мои придумки.

– Камин? – удивился я, ткнув пальцем в нужное слово.

– В гостиной был камин, но его заложили. Из-за этого зимой тут бывает стыло. И в подвале появляется сырость.

– В нем есть необходимость? – я подозрительно прищурился. – Вы ведь понимаете, что я на самом деле намерен заняться этим, если мы договоримся о покупке дома? И мы разделим расходы пополам.

– Понимаю, – кивнула женщина. – И даже знаю, сколько это будет стоить. Поверь, у меня сердце кровью обливалось, когда я составляла смету.

Третий лист лег поверх предыдущего.

На нем был список предполагаемых расходов. И итоговая сумма оказалась значительной.

– Вы уверены в своих подсчетах? – поинтересовался я.

– Подумайте еще раз, прежде чем спрашивать такое, – возмутилась Любовь Федоровна.

– Но это много, – растерялся я.

– Все дело в том, что Дарья не тратилась на обслуживание дома. Доход с него она получала небольшой и потому игнорировала проблемы, о которых, впрочем, и не пыталась узнать.

– Она не проверяла подвал? – на всякий случай спросил я.

– Девочка не могла открыть дверь даже в кладовую, – отмахнулась Любовь Федоровна.

– Вы помешали, – догадался я.

– Она не особенно старалась, – женщина упрямо поджала губы. – В любом случае, если она решит оставить дом за собой, то должна исправить эти недочеты и заняться ремонтом.

– Но данные суммы превышают ее доход от сдачи дома в аренду.

– Через пару лет стена может обвалиться. В подвале распространится грибок, пол в вашей комнате просядет. Она потеряет не просто источник дохода, а будет вынуждена восстанавливать дом. Потому что он входит в фонд культурного наследия.

– Да? – удивился я сказанному, но не еще одному листу, появившемуся передо мной.

Это был документ на гербовой бумаге, который когда-то был подмочен в верхнем уголке чем-то темным.

– Вино, – с легкой улыбкой пояснила Любовь Федоровна. – Это я обмывала удачную сделку.

– И в чем же она удачная?

– Мой дом теперь нельзя снести или перестроить без особого разрешения.

– Потому вы и уточняли про пристройку гаража, – вспомнил я.

– Дополнительные технические помещения возводить можно. Я это предусмотрела, – довольно улыбнулась женщина.

– Не сомневаюсь, – ответил я, внимательно просматривая предложенные мне бумаги.

– Иными словами, вы буквально спасете Дарью от разорения. Ведь если по ее вине здание пострадает…

– Понимаю, – кивнул я.

– Цена за дом справедливая, – Любовь Федоровна ткнула пальцем в указанную цифру. – Вы можете считать меня прижимистой, но я не стану обижать девчонку. Пусть порадуется своей удаче. В конце концов, мы и правда родня, – она вздохнула и с тоской посмотрела на картину, которая висела на стене.

– Кто автор? – спросил я, поддавшись порыву. – В каждой комнате есть картины, и я тут заметил, что они хорошо нарисованы.

– Полотна пишут, – поправила меня женщина и вдруг стала невероятно красивой.

Я понял, что она вернулась на долгие годы назад, в момент, когда была счастлива. А это красило каждого человека. Даже мертвого.

– Можете добавить к сумме тысячу. Так уж и быть, я докину свои пятьсот сверху, – Виноградова подошла к окну и придирчиво осмотрела петли на рамах. – Их можно, конечно, заменить. Но я бы предпочла оплатить реставрацию. Выйдет чуть дороже, но они очень красивые.

– В этих вопросах я не стану с вами спорить. Если вы считаете, что так будет лучше…

– Вот поэтому ты всем нравишься, – женщина покачала головой, словно осуждая меня. – Научись спорить.

– Я делаю это лишь по необходимости. В данном вопросе полностью доверяю вашему вкусу и здравому смыслу.

– Приперлась, – произнесла Виноградова за пару секунд до того, как в дверь кабинета постучали.

– Павел Филиппович, к вам пришли, – сообщила Арина Родионовна и смущенно добавила, – я собиралась отлучиться на обед. Но если надо задержаться, то я останусь.

– Полагаю, что на сегодня вы можете быть свободной, – ответил я. – Если кто-то придет, то я оставлю заявку на вашем столе.

– Уверены? – девушка подозрительно покосилась на ждущую в приемной Дарью.

– Конечно, – подтвердил я.

Секретарша кивнула и добавила:

– Но чай я вам все же подам. Только закончу оформлять документы.

– Спасибо. Вы меня очень этим обяжете.

В кабинет прошла домовладелица и робко огляделась.

– У вас встало все так хорошо, – девушка мне вымученно улыбнулась.

Я заметил под ее глазами глубокие тени. Волосы были собраны в тугой пучок и обернутый черной лентой. Одежда была мрачной, словно девушка пришла с похорон.

– У вас случилось горе? – спросил я, поднимаясь с кресла и подходя к Дарье.

– Беда не выбирает, когда приходить, – она вздохнула и заняла место на диване, на которое я ей указал. – Несколько дней назад не стало моего деда.

– Неужто Гришка, наконец, улегся в гроб? – с ядовитой радостью осведомилась Виноградова.

– Григорий? – спросил я.

Девушка вздрогнула, потом обернулась, словно ища глазами приведение.

– Все так, Павел Филиппович. А это вам… она сказала? – последние два слова Дарья произнесла одними губами.

– Пусть не плачет по этому прощелыге, – фыркнула Любовь Федоровна. – Гришка был еще тем гадом.

– Ваша покойная тетя не особенно хорошо о нем отзывается, – пространно отметил я.

– Он и в самом деле был сложным человеком, – девушка вынула из кармана хлопковый платок и промокнула испарину на лбу.

– Подонком он был, – перевела призрачная женщина.

– Вам тяжело пережить его уход? – предположил я.

– Мне… нам… – девушка мотнула головой и неожиданно выпалила. – Этот старый негодяй придумал дикую штуку. Он спрятал завещание в сейфе и потерял ключ. А вскрыть этот сейф не получится.

– Почему?

– Гришка такой, – хохотнула Любовь Федоровна. – Небось установил внутри коробки колбу с уксусом.

– Он запихал в ящик банку с кислотой и если попытаться его взломать, то стекло треснет и бумага испортится.

– И ничего нельзя сделать?

– Вы не знали моего деда. Он всегда был очень подозрительным.

– Этот подонок наверняка исполнил все надежно, – подтвердила Виноградова и пояснила. – И банка там наверняка стоит впритык к крышке и при повороте не в ту сторону игла раскрошит стекло.

– Мне надо вступать в наследство. Но никак невозможно добыть документ.

– Я могу попытаться с ним поговорить, – задумчиво произнес я.

– Не надейся, – хохотнула Любовь Федоровна. – Гришка наверняка все придумал нарочно. И ключ выбросил.

– А сейф большой? – уточнил я.

– Не особенно. Как чемодан.

Я взглянул на призрачную даму, и она подняла бровь.

– Если вы его привезете сюда, то ваша родственница сможет открыть его изнутри.

– Что? Как? – девушка заозиралась.

– Ваша тетушка сумеет проникнуть в замок и отпереть замок. Верно?

Любовь Федоровна поджала губы и прищурилась.

– Я вам что, медвежатница? – осведомилась она.

– Да я буду вам благодарна до конца своих дней, – воскликнула Дарья.

– Насколько благодарна? – тотчас оживилась женщина.

– Привозите сейф. К сожалению, ваша тетушка не выходит из дома.

Мне подумалось, что домовладелица не испытывала сожалений по этому поводу.

– Любовь Федоровна, – дрожащим голосом произнесла девушка. – Вы всегда были ко мне добры. Я ведь знаю, как вы заботились о моей бабуле. И у меня в детстве была та кукла, которую вы подарили моей матушке.

– Что уж сопли-то разводить, – смутилась бухгалтерша.

– Вот, – Дарья вынула бумажник и открыла его. Внутри кармашка была фотография нескольких детей. – Любава с ней играет.

Виноградова мягко взяла снимок за уголок, и тот повис в воздухе.

– Какие они милые, – улыбнулась женщина и тотчас холодно добавила, – не говори ей, что я растрогана.

Дарья замерла, глядя на фотокарточку. А потом посмотрела на меня в тревожном ожидании.

– Любовь Федоровна считает детей красивыми, – рискнул сказать я.

– Предатель, – проворчала Виноградова, но не выглядела обиженной. – Я еще пару безделушек передам для девочек. Когда вырастут, будут меня добром вспоминать.

Она вложила фотографию в прозрачный кармашек, провела по нему пальцем и отвернулась.

– Открою сейф. Без условий.

– А для чего вы меня позвали, мастер Чехов? – робко спросила Дарья, когда пауза затянулась.

– Простите, я вас задерживаю, – вернувшись за стол, я взял стопку бумаг.

Виноградова подошла и выдернула лист с суммой, указанной ею за дом. Смяла его и бросила в корзину.

– Скажи, что купим дом за двадцать тысяч. Я сама оплачу двенадцать. С тебя восемь, как я и предложила изначально.

Я с восхищением взглянул на Виноградову, которая выплыла из комнаты. В кабинет вошла Арина Родионовна и поставила на стол поднос.

– Ваш чай.

Я сам разлил напиток по чашкам и протянул одну Дарье. Та неуверенно взяла ее и сделала небольшой глоток.

– Как вы смотрите на продажу этого дома по приятной для вас цене? – спросил я.

– А Любовь Федоровна не возражает? – испуганно уточнила девушка.

– Пусть не старается меня умаслить. Скажи, что я уже ушла и детей терпеть не могу, – крикнула из холла призрачная дама.

Все же было приятно предложить девушке по-настоящему щедрую цену за дом. Она была настолько впечатлена, что не сразу поверила своему счастью. Лишь краем глаза заметила бумаги со списком ремонтных работ и настороженно уточнила:

– Эта сумма будет вычтена из цены?

– Нет. Не обращайте внимание. Теперь все вопросы по обустройству дома будут не на ваших плечах.

– Я немного запустила тут все. Признаю.

– Не берите в голову. Определитесь со временем и позвоните моему секретарю. Привозите сейф.

– Я вам так благодарна, – прошептала девушка. – И ведь была уверена, что вы и пары дней тут не проживете. А на продажу даже не надеялась. Хотя мне на днях предложили сделку.

– Неужели? – нахмурился я.

– Покупатель пожелал остаться неизвестным и захотел купить этот дом.

– Он знал про призрака?

– Именно, – Дарья сглотнула. – Точно был в курсе про темное прошлое дома. И деньги обещал немалые.

– Больше чем в нашей с вами сделке?

Девушка покраснела и покачала головой.

– Сказал, что никто такую халупу не возьмет больше чем за двенадцать. А он даст мне наличные и облигации банка империи на эту сумму. И еще намекнул, что дом и сгореть может.

– И вы ему отказали? – предположил я.

Дарья прижала руки к груди.

– Искупитель свидетель, что мне хотелось согласиться. Деньги мне нужны очень даже. Но я не посмела попросить вас съехать, Павел Филиппович. Как раз собиралась к вам прийти и рассказать про этого человека, – она пожала плечами. – У меня, правда, его телефон не высветился на экране.

– Не переживайте об этом, – успокоил я девушку. – И спасибо за то, что поступили по совести.

Когда из офиса вышла довольная Дарья, я откинулся на спинку кресла. Появилась даже мысль прогулять остаток рабочего дня и пойти на тренировку. И я уже почти решился, как в кармане зазвонил телефон. Я вынул аппарат, взглянул на экран, на котором высвечивался номер Дамира Васильевича. Интересно, что ему понадобилось?

Я нажал на кнопку, принимая вызов, и произнес:

– Слушаю вас Дамир Васильевич.

– Добрый день, Павел Филиппович, – послышался в динамике голос глава адвокатской палаты. – Как ваши дела?

– Отлично, – честно ответил я.

– Прекрасно. Наслышан о ваших успехах в первые рабочие дни. Признаться откровенно, я впечатлён. Как и ваш куратор.

– Спасибо, – ответил я, понимая, что за похвалой кроется подвох.

– И в связи с этим, у меня есть к вам просьба, – осторожно начал Васильев.

– Слушаю.

– Это не разговор для телефона. Я хотел бы обо всем рассказать вам при встрече.

Я сдержал разочарованный вздох, понимая, что отказать Васильеву не могу. Вряд ли он стал бы обращаться ко мне без крайней нужды.

– Хорошо. Когда и где вам удобно?

– Лучше в ближайший час, если вы не заняты. В кафе у старого здания Главного Императорского Суда. Я расположился тут за столиком. И был бы рад вашей компании.

– Скоро буду, – ответил я.

– Этим вы меня очень обяжете, – произнес Васильев, и в его голосе, как мне показалось, прозвучало облегчение.

Я сбросил вызов и позвонил Фоме:

– Слушаю вас очень внимательно, вашество, – послышался в динамике голос слуги.

– Заводи «Империал», – произнес я. – Нам нужно ехать на Сенатскую площадь.

* * *

Сенатская площадь была историческим центром города. На ней был установлен памятник основателю города, императору Петру, который всматривался вдаль За его плечом стоял, расправив крылья, слуга Искупителя. А в стороне от статуи высился, блестя на солнце куполами, собор Святого Петра, который был памятником культурного наследия. На фасаде было установлено двенадцать колонн, на которых красовались лики первых учеников Искупителя. У здания высился памятник святого Петра. Бородатый мужчина в белом рубище нес слово прохожим, держа перед собой свиток с заповедями, оставленными Искупителем для людей.

В храме святого Петра уже давно не проводили служб. Здание было отдано под нужды Синода. А напротив расположилось белое здание Сената, над которым реял на ветру флаг Империи.

Рядом с Сенатом раскинулся парк Справедливости, у которого нашелся павильон кафе, где и была назначена встреча.

Фома остановил «Империал» у входа в заведение, обернулся ко мне и предупредил:

– Я припаркуюсь, вашество. Токма в другом месте. А то здеся мне что-то не нравится.

– Что именно не так? – не понял я, оглянулся и не заметил таблички с указанием платной парковки.

Слуга только пожал плечами и повторил, глядя на припаркованную у здания Сената машину:

– Не нравится и все, вашество.

– Ладно. Я позвоню, когда закончу разговор.

– Хорошо.

Я вышел из машины и направился к павильону. «Империал» выехал с парковки.

– Павел Филиппович Чехов, – представился я администратору у стойки.

– Дамир Васильевич уже ждёт вас, – ответила девушка. – Идемте, я вас провожу.

Народа в павильоне практически не было. Работник заведения провел меня к столу, где меня уже ждал глава адвокатской палаты.

– Добрый день, мастер Васильев, – поприветствовал его я и сел в кресло.

– Да какой он добрый, Павел Филиппович, – ответил собеседник.

Я удивленно поднял бровь:

– Что-то случилось?

Васильев кивнул:

– Мой… сын попал в неприятную ситуацию. И я очень хотел бы просить вас о помощи.

– Извините, но я пока не совсем понимаю, о чем речь. Давайте поподробнее.

– В общем, у меня есть сын, – начал Васильев. – Вернее, бастард. Я не дал ему фамилию по определенным обстоятельствам. Его воспитывала мать, я же только переводил семье деньги по мере надобности. И в подростковом возрасте мальчик словно с цепи сорвался.

Я взял со стола чашку, сделал глоток и произнес:

– Обычное явление. Проявление силы, и гормоны.

Васильев кивнул:

– Вы правы. Но в какой-то момент мать паренька решила, что ей нужно устроить личную жизнь. И связалась с арестантом, который только вернулся с каторги. Новый отчим очень повлиял на парня, и тот увлекся криминалом. Попал в плохую компанию.

– Вы хотели сказать подростковую банду? – уточнил я.

– Да. Ну и как следствие…

– Попал в острог?

Васильев снова кивнул, и я уточнил:

– За что?

– Разбой, – едва слышно ответил Дамир Васильевич.

Я задумчиво забарабанил пальцами по столу. Васильев не сможет открыто вступиться за бастарда, это ясно. Иначе в обществе поползут слухи, которые могут испортить репутацию аристократа. А возможно даже лишить поста. Как городского судью, который подал в отставку, когда открылось, что его бастард торговал незаконными веществами.

По правилам Империи отец должен быть в ответе за ребёнка, даже если не дал ему фамилию и не занимается воспитанием. За исключением ситуации, когда ребенок попадал в приют. Но это происходило только в половине случаев. Часто матери оставляли детей, что давало им шанс на содержание. Но чаще всего родители откупались деньгами, и за воспитанием не следили. И это иногда приводило к нежелательным результатам. К тому же Дамир Васильевич наверняка думает, что я закрыл дела, прибегая к помощи отца.

Я взглянул на крыльцо Сената. Василий Шуйский в зелёном сюртуке спускался по мраморным ступеням к черной машине, которая была подана к крыльцу. У автомобиля стоял водитель, придерживая открытой заднюю дверь авто. Отец моего старого друга Иванова, с которым мне, скорее всего, скоро придется увидеться. Потому что отказывать Васильеву я не хотел.

– Я был бы вам очень признателен за помощь, – продолжил Васильев, с мольбой глядя на меня. И я вздохнул:

– Я могу взяться за это дело. Но сами понимаете, что ни один адвокат не даст вам гарантии…

Мой собеседник закивал:

– Понимаю, Павел Филиппович. Спасибо вам большое.

– Давно он попался?

– Неделю назад, – ответил Васильев. – Я сам узнал только пару дней тому. Звонила его мать. Плакала и просила помочь. Говорил,а что Игнат не виноват.

– Мне нужен ордер. И чтобы жандармы передали мне все бумаги по делу. И…

Я прервался, потому что где-то в глубине души вдруг кольнула странная тревога. А в желудке заворочался ледяной ком. И я снова взглянул в сторону крыльца. Шуйский сел в машину, водитель обогнул авто, занял водительское место, а через секунду рядом с транспортом мелькнула какая-то тень. И авто потонуло в огненной вспышке. А заднем послышался грохот, крики, визг сигнализаций, и кафе накрыл град обломков и осколков стекла.