Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 101 (всего у книги 339 страниц)

– Боюсь, по рабочему кодексу штрафы недопустимы, – машинально произнес я. – Вернее, вы можете попытаться, но вас оштрафует комиссия и прокуратура.

– Какие познания в юриспруденции. Я поражена. Если вы ищете работу, то отдел кадров на втором этаже. Но учтите, юноша. Там нужно будет уметь отстаивать права салона. Вы же знаете, как можно избежать проверок?

Она с интересом взглянула на меня, и я честно ответил:

– К сожалению, да. Но всеми силами стараюсь не применять эти знания на практике.

– Впервые вижу юриста, которому не нужны деньги, – протянула распорядитель. – Тогда зачем вы приехали в салон?

– Так машину выбрать, – ответил за меня Фома. – Вашество, Павел Филиппович, катался на «Империале». Но его недавно взорвали. Может быть, видели в новостях? – добавил парень простодушно.

– Выходит, вы тот самый адвокат, который защищает права простолюдинов? – уточнила распорядитель, и на ее лице мелькнуло некое подобие страха.

– Да.

– И консультировали наших девочек? – с подозрением уточнила дама.

– Не успел.

На лице распорядителя расплылась довольная улыбка:

– Знаете, мастер Чехов, у нас сегодня хорошие скидки для адвокатов. Идемте, выберем вам достойную замену вашему почившему «Империалу». Думаю, что могу вам помочь сама. Чтобы никто из моих нерадивых сотрудниц не помешал вам сделать лучшую покупку.

Цокая каблуками, она подошла ко мне, мягко взяла под руку и повела к стоявшим в салоне моделям.

* * *

Выбор мы остановили на «Победе», точной копии модели тысяча девятьсот пятидесятого года. Оформление не заняло много времени. А распорядитель, как и обещала, сделала мне скидку. Только Фома оказался чуточку недоволен:

– Вашество, я нипочем не доверю свою «Ласточку» какому-то из их водителей, чтобы они перегнали ее к нашему дому. Вдруг они скрутят чего по дороге? Оно понятно, что возле дома Виноградова им этого нипочем не позволит. А вот по дороге…

– Не переживай. Если что-то пропадет, я подам в суд на их контору, – успокоил я слугу. – Или заключу договоры на консультации их работников.

– Наши сотрудники не были замечены в воровстве, – успокоил меня распорядитель, которая во время оформления авто не отходила от меня ни на шаг.

– К тому же нам уже нужно выезжать в «Азимут», – напомнил я, и Фома сдался:

– Ладно, – тяжело вздохнул, вынимая из кармана ключи и передавая их одному из работников в форме с логотипом салона. – Не поцарапайте наклейку на боковине. И ручка коробки переключения скоростей у меня особенная. Там из оргстекла череп. На заказ делали, штучный товар.

– Не извольте беспокоиться. Все будет целым.

– Едем, вашество, – вновь вздохнул Фома.

Я улыбнулся и сел на пассажирское сиденье. Фома занял место за рулем, завел двигатель, и авто покинуло территорию салона.

Услуга за услугу

– И как тебе машина? – спросил я у Фомы, когда мы выкатили на дорогу.

– Думаю, что смогу привыкнуть, – вздохнул парень и погладил рулевое колесо ладонью. – Избаловался я, вашество, катаясь на «Империале». Раньше и ржавому велосипеду был рад. А теперь вот, катаюсь на одной из лучших машин Империи и еще раздумываю, хороша ли она.

– Так хороша или нет? – хитро сощурился я.

– Она стоит каждого рубля, который вы на нее потратили, вашество. Если бы не наш с вами договор, по которому я работаю у вас помощником, то я бы согласился вам доплачивать, чтобы ее водить.

– Даже так? – проникся я, помня о бережливости слуги.

– Отличная машина. Хромированные диски, под капотом двигатель на семьдесят лошадей, а идет как плавно, руля слушается…

Фома вздохнул и продолжил:

– Да и стиль красивый. Видно, что на них раньше очень важные люди катались. Вон какая торпеда из дерева. Лаком покрыта, – слуга любовно провел ладонью по торпеде. – Да и приборная панель под старину.

– Такие машины выпускали для Императорской семьи, великих князей и верхушки государственной службы, – добавил я.

– Оно видно, вашество. Кузов красивый такой, и салон из кожи, с подогревом. Я всегда думал, что «Победы» пучеглазые и толстобокие. Прямо как баба Марфа с торговых рядов, у которой я маринованные огурчики беру.

– Хотелось бы взглянуть.

– Не надо, вашество. Потом будете долго икать и ходить в храм каждое воскресенье.

– Думаешь? – поежился я.

– Я-то привыкший. У меня в деревне таких баб много было.

– Женщин, – поправил автоматически.

– Нет. Женщины такими не бывают. Только бабы могут движением бедра бочку с соленями опрокинуть. Глядя на этих самых баб, я верю, что они могут и горящую избу остановить и коня на скаку… чего-то там.

– Страшные люди.

– Не обязательно. Некоторые очень даже ничего. Знаете, что в провинции румяные бабы в чести. Там по-другому не выжить.

– Это почему же?

– Потому что волк не сумеет ухватить за объемный бочок. А медведь не нападает на кого-то крупнее себя.

– Смешно.

– А я не шучу, – буркнул Питерский. – Если на вас бежит медведь, то надо расстегнуть куртку, расставить руки в стороны и заорать.

– Зачем? Он подумает, что связываться с таким дурным человеком себе дороже?

– Если это перевертыш, то его таким трюком не обмануть. А вот простого медведя можно сбить с толку.

Я посмотрел на парня через зеркало заднего вида.

– Ты и правда много знаешь.

– Но на курсы все равно сходить надо. Не хочу вас опозорить, вашество. Если я вас подведу, то не прощу себе.

– Брось, – отмахнулся я, но все же добавил, – курсы тебе и впрямь пригодятся. Потому как ты учиться любишь.

– Это да. Вот только я переживаю. Я ведь никогда в школы не ходил. И не знаю, как надо себя вести на занятиях.

– Ну, тут все просто, – я провел пальцами по кожаному сиденью, отмечая мягкость обивки. – На учителя нельзя кричать, нельзя говорить без его разрешения.

– Прямо как с моим бывшим старостой, – кивнул парень. – Только его еще и колотить нельзя было.

– Учителей тоже нельзя колотить, – тут же дополнил я.

– Хорошо, что вы мне это сказали, – кивнул Питерский, и я не понял шутит он или нет.

– Пожалуй, надо будет дать тебе инструкцию перед тем, как пойдешь учиться.

– Если это что-то неприличное, то не надо, вашество. Я однажды жениться соберусь. И детей заведу. Как я им в глаза смотреть буду

– Договорились, ничего пошлого, – усмехнулся я.

– Машина замечательная, – вдруг с теплом произнес парень. – Высокая, обтекаемая. Скорость набирает так, что из салона и не ощущаешь. Мотор-то как рокочет, слышите?

– Едва ли, – признался я.

– А я вот слышу, вашество. Но это потому, что у меня уши очень чуткие.

– И как тебе этот звук?

– Чудо как хорош. Кажется, будто кот мурчит.

Помощник замолк, словно смутился своих же слов.

– Значит, и Любовь Федоровна оценит машину. Она говорила, что мурчание котов ей очень по вкусу.

– А я вот не умею мурчать, – вдруг признался парень.

– Ты раньше и в кота обращаться не мог, – напомнил я.

– Так я и не…

– Ты был в лесу. И сдается мне, что лес этот был необычный. Как и домик тот с медведем и рыжей девицей.

– Вы думаете, что все было взаправду?

– Ты не обычный человек, Фома. И пути твои тоже нечеловеческие. А в том своем путешествии ты был котом, помнишь?

– Ну, может и так, – парень поерзал на сиденье, когда мы остановились на светофоре. – Тогда мне это не показалось странным. А скорее правильным.

– Лекарь теперь знает о твоей природе.

– Думаю, мы можем ему доверять, – как-то очень спокойно отреагировал на новость Питерский.

– И как ты это понял?

– Он хороший, вашество. Я таких сердцем чую. К тому же ясно же, что раз лекарь меня лечил, то понял, что я… непутевый.

– Лаврентий Лавович, к слову, очень умный. Он читать любит и потому знаком с какими-то записями, которые вел его наставник. И тот встречался с перевертышами.

– Жаль старика, – покачал головой Фома.

– Отчего же?

– Вряд ли он выбрался из деревеньки перевертышей живым.

– Думаю, что у него получилось. И все подробности можно вызнать у самого Лаврентия Лавовича. К слову, раз у него остались записи, то в них могут быть полезные для тебя сведения.

– Это о чем же?

– Раз его наставник был лекарем, то наверняка исследовал феномен перевертышей.

– Фено… что? – насторожился парень. – Вы не ругайтесь при мне неведомыми словами. Мне от этого не по себе.

– Есть вероятность, что Лаврентий сможет понять, почему ты не оборачиваешься. Он, к примеру, заявил, что если у перевертыша остаются человеческие уши наряду с животными, то это потому, что он не обрел единение с внутренним зверем. Может, он может помочь тебе его обрести.

– Я единениями не занимаюсь, вашество… – покраснел парень, – в присутствии кого-то. Есть вещи, которые любому порядочному человеку стоит делать в одиночестве. И перевертышу тоже. Это ж неприлично при посторонних… единяться.

– Я про то, что ты не можешь договориться с котом, который живет внутри тебя.

– А о чем с ним договариваться? – подозрительно покосился на меня парень.

– Лаврентий Лавович пожелал стать моим семейным лекарем. Так что мы можем рассчитывать на его помощь.

– И вы думаете, что он может понять, почему я не обращаюсь? – с сомнением протянул помощник.

– Почему не попробовать. Парень он неглупый. И грех упустить возможность использовать его гений.

– Ничего я не буду от него пользовать, вашество. Я приличный подданный империи, – возмутился Фома.

– Но позволишь ему исследовать тебя?

– Только если все будет прилично.

– Уверяю, что так и будет.

– Ну, раз вы гарантируете… – Питерский с надеждой бросил на меня короткий взгляд. – Мне очень хочется уже стать полноценным. А то половина меня будто в клетке заперта. Это очень странно, вашество.

– Вот пусть Лаврентий Лавович и ломает над этим голову. В конце концов, раз он стал нашим семейным лекарем, то придется лечить некроманта, перевертыша и если понадобиться, то и нашу Виноградову.

– Я обеспокоен тем, что она может отвязаться от своего дома, – парень поделился со мной переживаниями. – Вдруг я окажусь ненадежным… этим самым…

– Якорем, – подсказал я.

– Это так называется?

Я кивнул.

– Такая ответственность. Вот если я ее подведу? И она потеряется?

– Все неоднозначно, – пришлось признать мне. – На самом деле призраки не меняют привязки. Но я точно помню, как она пыталась выйти вслед за своей родственницей. И не сумела отойти и на пару шагов от дома.

– Это может быть опасным для нее? Вдруг Любовь Федоровна потеряется?

– Она привязалась к тебе. И очень испугалась, что ты погибнешь.

– Но раз меня привезли в дом. То она могла бы успокоиться, что теперь я умру в ее жилище. И останусь в нем призраком.

Мне стало жутко от подобной перспективы. И я тряхнул головой.

– Виноградова мудрая женщина. Она сама решит, что для нее лучше. Если она эволюционирует…

– Вот зачем вы про такое говорите, вашество? Чем бы ни занималась Любовь Федоровна, она делает это как и полагается без свидетелей.

Я хотел пояснить, что означает новое слово, но запнулся, ощутив смутное беспокойство. Что-то ускользало от моего внимания. И не в первый раз. Но не успел я поймать мысль, как Фома отвлек меня вопросом:

– А куда мы еще сегодня поедем?

– Сейчас скажу, – ответил я и достал из кармана телефон. Нашел в списке контактов номер Боткина. И нажал на вызов.

– Добрый день, Павел Филиппович, – послышался из динамика голос прозектора.

– Добрый, добрый, – ответил я. – Петр Ильич, подскажете, вы сегодня работаете?

– Я работаю каждый день и беру ночи, потому как больше некому, – сообщил собеседник.

– Могу ли я попросить вас об одной услуге?

– Конечно, мастер Чехов, – послышалось в динамике. – Что угодно.

– Хотел бы взять у вас взаймы… – начал было я, но Боткин меня перебил:

– Стоило ли звонить по поводу такого пустяка. О какой сумме идет речь?

– Скажите, Петр Ильич, к вам, случайно, не привозили никого из черносотенцев?

– А как же без них? – удивился Боткин. – Их, Павел Филиппович, доставляют каждый день.

– Можно ли взять одно из тел на несколько часов? – уточнил я.

В динамике на некоторое время повисло молчание. А затем Боткин осторожно произнес:

– Уж не знаю, зачем он вам…

– Некромантские дела, – туманно пояснил я. – Но ничего недостойного, это я вам гарантирую.

– Чего только не сделаешь для хорошего человека, – произнес Боткин.

– Большое спасибо, – произнёс я и тут же добавил. – Да, скажите, пожалуйста, за ним еще не приезжали монархисты?

– Даже жандармы еще не приезжали, – ответил Боткин. – Тело подбросили к прозекторской этой ночью. Я его только и успел, что подписать, повесив бирку на палец.

Я довольно улыбнулся:

– Спасибо. Скоро буду.

– Только позвоните, когда подъедете, мастер Чехов, – поспешно произнес Боткин.

– Хорошо, – ответил я.

Отменил вызов и убрал телефон в карман и обратился к сидящему за рулем Фоме:

– Помнишь где центральное бюро судебно-лекарской экспертизы?

– Это там, откуда ваш новый приятель, жандарм, с вашей приятельницей на свидание уехали? – невозмутимо уточнил парень.

– Да… но, – я смешался и все же спросил, – А как ты догадался, что они собрались на свидание?

– Я такие вещи знаю. Видел, как тот офицер на вас зыркал. И как девица на него поглядывала. Уж не знаю, как вы этого не заметили.

– Может, потому, что мне самому на свидание с Алисой не хотелось.

– Она девушка видная, – заметил парень. – Или не вашего круга?

– Признаюсь, что у нас был шанс. Но мы оба поняли, что нас не тянет друг к другу так, как должно было бы. И я не жалею, что не потерял такого друга как Белова.

– Плохой вы некромант. А человек хороший, – пробормотал парень и надавил на газ.

* * *

Сегодня бюро не было таким пустым, как в мой прошлый визит. На парковке стояло несколько машин, а на крыльце и во дворе виделись люди в форме жандармерии и прокуратуры.

Фома остановил машину на парковке, я же вынул из кармана телефон, и вызвал номер Боткина. Прозектор взял трубку почти сразу:

– Вы уже прибыли, Павел Филиппович?

– Да, – ответил я.

– Тогда вам лучше всего будет проехать через двор. Куда привозят и забирают материал. Боюсь, вам очень тяжело будет вывезти тело через центральный вход.

– И то верно, – согласился я.

– Въезд через арку. На пропускном пункте скажете, чтобы позвонили Боткину.

– Хорошо, – произнёс я и завершил вызов. Обернулся к Фоме:

– Нам нужно проехать через арку.

Питерский нахмурился:

– Это еще зачем?

– Потому что нам надобно будет отсюда кое-что вывезти, – ответил я.

– Вашество, не говорите, что мы повезем куда-то тело в машине, которую вы только что купили.

Я вздохнул:

– Придется. Потому что потом нам нужно будет привезти это тело на одну встречу. И ласточка для этой поездки совсем не подходит.

Фома покачал головой, но ничего не ответил. Просто завел двигатель, и машина выехала с парковки.

Въезд в арку был перекрыт запертыми воротами, возле которых дежурило несколько бойцов спецотдела жандармерии. И когда к ним подкатила наша машина без номеров, двое парней направились в нашу сторону.

Я опустил стекло и произнес:

– Позвоните, пожалуйста, Петру Ильичу Боткину. Он ждет меня.

Дружинник обернулся к посту и кивнул. Один из сидевших в будке бойцов снял трубку и набрал короткий номер. А через несколько мгновений положил трубку на рычаги и нажал кнопку. И створки начали медленно открываться.

Фома проехал на территорию. У стены стояли несколько металлических мусорных баков. А на крыльце топтались с сигаретами несколько лекарей в белых робах. Они казались бледными и бросили в нашу сторону безразличные взгляды.

Боткин уже ждал нас у двери. И заметив черную машину, он выбросил в урну недокуренную сигарету и подошел к нам:

– Добрый день, Павел Филиппович, – с улыбкой начал он, когда я вышел из авто. – Вам очень повезло. У нас есть тело, которое еще даже не успели зарегистрировать в журнале приема.

– Он проходит по какому-то делу?

Петр Ильич покачал головой:

– Павел Филиппович, вы же знаете, что все, у кого есть тату принадлежности к городским бандам, обязательно доставляются сюда для установления причины смерти.

– Это хорошо. Надеюсь, его вещи еще не утилизировали?

– Павел Филиппович, я же сказал: его еще даже не вписали в книгу учета. А бирку с пальца снять не проблема.

– То есть, он еще лежит в коридоре на каталке и в одежде? – довольно заключил я. – Вот и отлично.

Боткин замялся, а затем произнес:

– Только мне тоже нужна помощь от вас. Видите ли, у меня на столе лежит неопознанный труп с признаками насильственной смерти. Его доставили без документов, по отличительным приметам не числится ни в одной из розыскных баз. А жандармерия хочет как можно быстрее установить личность бедняги.

Я кивнул:

– Хорошо. Идемте.

– Вам будет нужна моя помощь, вашество? – боязливо уточнил Фома, и я покачал головой:

– Думаю, я прекрасно справлюсь сам.

– Тогда я подожду вас в машине, – с облегчением ответил Питерский и откинулся на спинку сиденья.

Мы же с Боткиным направились к крыльцу. Поднялись по ступеням, Петр Ильич потянул на себя заскрипевшую дверь:

– Прошу вас, проходите.

Мы оказались в длинном коридоре, который слабо освещали закрепленные под потолком, гудящие и мигающие лампы дневного света. Вдоль стен стояли каталки, на которых лежали накрытые простынями тела.

– Вот тот, кто вам нужен.

Боткин подошел к одной из каталок, приподнял ткань и произнёс:

– А вот и ваш подарочек.

Я подошел к каталке, взглянул на лежавшее на металлическом листе тело. И удивленно присвистнул. Передо мной лежал накрытый простыней тот самый бандит, с которым я недавно разговаривал в лавке Брагина.

– Коротка жизнь бандита, – пробормотал я, рассматривая обескровленное лицо. – А ведь мог еще жить и жить.

– «Сыны», «Черная Сотня» и октябристы делят город, – ответил Боткин. – Так что несчастья с ними происходят каждый день.

Я только кивнул:

– А теперь давайте я помогу вам и поеду выгуливать этого.

– Конечно, конечно, – заторопился Боткин.

Он прошел к залу, я последовал за ним.

– Вот.

Петр Ильич указал на тело, лежавшее на холодном металлическом столе в центре зала.

– Выведите, пожалуйста, остальных, – попросил я и указал на нескольких прозекторов в белых халатах, которые работали в углу зала.

Боткин прошел к лекарям, о чем-то с ними поговорил, и те торопливо покинули помещение. Я же щелкнул пальцами, призывая тотемы. И активировал плетение, напитывая мертвеца силой. К телу потянулись черные нити, и мертвец открыл глаза и уставился на меня. Сел на столе, и простыня сползла, обнажив несколько ужасных глубоких порезов.

* * *

Допрос занял десять минут. Мертвец охотно рассказал, что как его зовут и что убили его за карточный долг. После чего вывезли за город и бросили в лесу. Довольный Боткин записал сказанное на диктофон, и я разорвал плетение. Обернулся к прозектору:

– Моя часть сделки выполнена. Можно забрать на время того монархиста?

– Конечно, конечно, – заулыбался Боткин.

Мы вышли из зала, и я напитал силой лежавшего на каталке мертвеца. Монархист зашевелился и сел. Уставился на меня пустым, холодным взглядом, в котором не было ни капли смысла. Я же создал плетение и направил по венам темную силу, заставив сердце забиться.

– Вот это да, – послышался за спиной полный удивления голос Боткина. – И долго он так сможет… Жить?

Я внимательно взглянул на результат. Плетение было новым, отличалось от батарейки, но сработало как надо.

– Сила не сможет циркулировать вечно. Но на несколько часов хватит. Спасибо, Петр Ильич. Я обязательно вам его верну.

Я добавил еще немного силы и разорвал плетение. Щелчком отменил тотемы, которые оставил в зале для вскрытий. И скомандовал:

– Идем за мной.

Мертвец кивнул, встал с каталки и послушно направился за мной.

Некромант выходит из тени

– Ты будешь меня охранять, – объяснял я бредущему рядом со мной мертвецу. – Если кто-то решит напасть, ты должен будешь его обезвредить. Но не убивать. Понял?

– Слушаюсь, хозяин, – проскрипел в ответ зомби, и я довольно улыбнулся:

– Вот и отлично.

Потом остановился и застегнул на мертвеце куртку. Придирчиво осмотрел его и удостоверился, что ран не видно. Удивленно отметил, что мой подопечный не ковылял и не шаркал ногами. Его походка была почти ровной, да и в целом воскресший монархист был очень похож на живого. Так что на выходе никто не обратил внимания на моего спутника. Так мы и вышли из здания. Затем спустились по ступеням крыльца.

Я подошел к машине, открыл заднюю дверь и приказал:

– Садись.

Миньон послушно сел на свободный диванчик. Я же закрыл дверь и занял место впереди. Фома покосился на гостя в зеркало заднего вида, и буркнул:

– Я думал, вашество, тело поедет в багажнике. Нужно было постелить брезент.

– Кровь из него больше не течет, – успокоил я помощника.

– Куда едем дальше, вашество?

– В ресторан «Азимут», – спокойно ответил я.

Слуга кивнул и завел двигатель. И машина выехала в арку.

– А зачем вам человек из монархистов, вашество? – уточнил Фома.

– Я думаю, что именно черносотенцы причастны к попытке вымогательства.

– А если нет? – хитро прищурился слуга.

– Значит, я покажу, что бывает, когда связываются с некромантом, – пожал плечами я.

Питерский кивнул и не стал больше задавать вопросов. Выглядел он донельзя довольным.

Авто затормозило у «Азимута», когда на часах было без десяти двенадцать. Но на парковке уже стояло две чёрных тонированных машины. Точных копий «Ласточки», на которой ездил Фома.

– Значит, они уже здесь, – протянул я, обернулся и скомандовал:

– Выходи.

– Слушаюсь, господин, – проскрипел мертвец и вышел из салона. Я тоже покинул машину и направился к дверям, у которых меня уже ждал распорядитель:

– Добрый день, – начал он с учтивым поклоном и уточнил. – Мастер Чехов.

Я кивнул, и распорядитель продолжил:

– Вас уже ожидают. А это…

Он указал на стоящего рядом зомби.

– Мой слуга, – ответил я и уточнил у воскресшего монархиста. – Как тебя зовут?

– Ваня, – выдал тот.

– Ваня, – повторил я распорядителю.

Тот нервно кивнул и открыл дверь, приглашая нас войти.

Зал был пуст. Очевидно, гости предупредили, что разговор может зайти в тупик и закончиться поножовщиной. Поэтому попросили закрыть ресторан. И я сразу заметил нужный стол. За ним сидели шестеро людей в одинаковых кожаных куртках с нашивками «Черной Сотни». Двое расположились во главе стола. Тот, что слева был высоким, широкоплечим и лысым. У второго же было весомое отличие – шрам через все лицо. Полоса шла ото лба до подбородка. В этих лицах я признал главарей крупных банд черносотенцев. Остальные четверо, видимо, были из ближнего круга.

Перед ними на столе, стоял высокий графин с тяжелой крышкой и закуски, разложенные на керамических тарелках.

– Прошу, следуйте за мной.

Распорядитель провел нас к столу, указал на свободные кресла.

– Спасибо.

Я устроился в кресле и приказал сопровождавшему меня Ване:

– Садись

Тот послушался и уставился на гостей пустым, бессмысленным взглядом. Рассмотрев моего сопровождающего с нашивками монархистов на куртке, собравшиеся за столом удивленно переглянулись.

– Добрый день, господа, – начал я, откинувшись на спинку кресла. – Никита Федоров сказал мне, что вы хотите со мной поговорить? Внимательно вас слушаю.

Один из сидевших за столом хищно улыбнулся и взял графин:

– Мастеровой с нашей улицы сказал, что вы его адвокат и все разговоры нужно вести с вами, мастер Чехов, – начал он, разливая содержимое по граненым стаканам. – Вот мы и решили обозначить встречу, чтобы обговорить условия.

– Какие условия? – удивленно поднял бровь я. – Не понимаю, что здесь можно обсуждать. Время смуты прошло, и теперь пришла эпоха юристов. Так что лавка Федорова под моей защитой. Выражаясь вашим языком «это наша корова, и мы ее доим». Если вас что-то не устраивает – можете оспорить любой вопрос в суде.

– Видите ли, мастер Чехов. Мы обеспечиваем охрану всей улицы. И те, кто не платит нам за охрану, остаются без защиты. А это может закончиться серьезными неприятностями.

– Например, лавка внезапно сгорит, – с улыбкой добавил мужчина со шрамом.

Я задумчиво потер ладонью подбородок, а затем произнес:

– Лавку уже охраняют призраки. Полагаю, они проследят, чтобы не произошло случайное самовозгорание.

Мужчины нахмурились и переглянулись. Я же продолжил:

– Кстати, вы знаете Ваню? Не так давно он хотел передать мне послание в лавке промышленника Брагина. Ваня, ты передал мой ответ?

Я обернулся к зомби:

– Нет, мастер Чехов, – ответил тот, и я вздохнул:

– Не передал. И вот результат. Теперь он будет служить мне вечно. И если ночью рядом с лавкой мастера Никиты вдруг появятся неустановленные лица в балаклавах, они могут пополнить ряды моих молчаливых и послушных слуг.

Лысый едва заметно побледнел, а потом нахмурился:

– Мастер Чехов, вы нарушаете условия, – начал он. – Мы единственное объединение в городе, которое ратует за старые устои. В отличии от тех же анархистов или «октябристов». Мы стоим за Императора, выступаем против всего нового, завезенного из-за океана, и строго следим за порядком на улицах. Мы не трогаем старое дворянство, наоборот, относимся к нему со всем уважением. Но когда такой вот молодой человек из семьи аристократов хочет поиграть в крутого разбойника из сериалов…

– Играть? – мрачно протянул я. – Ваня, подержи молодца, чтобы не дергался.

А затем щелкнул пальцами, поставив рядом с креслом тотем. Миг-и я зажег фонарь харона, и из тумана на робкий огонек силы потянулись призраки. Я выбрал девушку-официантку с дыркой от пули в голове, потушил фонарь.

Один из монархистов уже лежал на полу, раскинув руки. А рядом оскалившись словно бойцовый пес, стоял Ваня, прижимая ногой бывшего коллегу к ковру. Пятеро оставшихся в строю монархистов успели вскочить с кресел и поставить тотемы, но атаковать опасались. Я же напитал силой призванную из межмирья официантку и указал на лежавшее на полу тело:

– Вселись.

Официантка подлетела к монархисту. Миг – и она растворилась, просочившись в приоткрытый рот. А затем монархист задергался и завыл, выпучив налившиеся кровью глаза. Это сильно остудило пыл пятерки.

– Сидеть! – скомандовал я, и монархисты послушно сели в кресла. А во взглядах бандитов читался животный ужас.

Тело, одержимое призраком, резко село на полу. И я поморщился, увидев слипшиеся волосы. Видимо, Иван не рассчитал силу и перестарался. Монархист уставился на меня затянутыми поволокой глазами:

– Приказывай, повелитель, – произнес он, и его голос будто бы раздваивался, словно несколько человек говорили разом.

– Охранять, – скомандовал я, и одержимый послушно заковылял ко мне.

– Мастер Чехов, мы знаем, где вы живете, – произнёс человек со шрамом, стараясь добавить в голос как можно больше угрозы. Но вышло у него паршиво.

– Это хорошо, – усмехнулся я. – Но учтите: мой дом тоже охраняют призраки. Много призраков. Они не любят, когда в наше жилище проникают посторонних. А теперь еще и зомби Иван. Хороший парень, когда поест. И если вы появитесь рядом с моим домом в пределах видимости – мои слуги сделают из вас что-то похожее на это.

Я указал на одержимого и продолжил:

– И вы будете до конца ваших дней патрулировать дорожки рядом с моим офисом. Одержимым не нужно ходить в туалет или есть. Если только я не прикажу. А я вполне могу забыть о такой малости. Мне все равно как от вас будет пахнуть и как долго тела будут оставаться живыми. Потому как мертвыми вы мне можете показаться даже приятнее. Ну, к тому же у меня появится собственная карманная банда. Которая будет послушно исполнять все мои приказы. Вам все понятно?

За столом воцарилась тишина. Слышно было, как судорожно дышит одержимый. Каждый вдох давался ему с великим трудом.

– Дыши, – великодушно позволил я и мужчина, словно собака, вывалил язык принялся втягивать в себя воздух.

– Понятно, мастер Чехов, – ответил человек со шрамом. – Вы умеете убеждать. Мы можем отдать вам лавку Никиты Федорова. Но если вы решите прибрать к рукам все заведения улицы – меж нами может выйти конфликт.

Я пожал плечами:

– На данный момент меня устраивает наша договоренность. Постарайтесь сделать так, чтобы больше обиженных на вас лавочников не было. По рукам, господа.

Лысый и человек со шрамом протянули ладони. Велико было искушение отказаться от рукопожатия. Но я понимал, что это ритуал, которым не стоит пренебрегать.

– Я очень советую вам не нарушать этот уговор, господа, – предупредил я. – Потому что это…

– Ваша корова. И вы ее доите, – произнес лысый.

– Именно.

– Хорошо, хорошо, мастер Чехов, – согласился человек со шрамом.

– Небольшая просьба, – попросил Лысый. – Мастер Чехов, не могли бы вы… освободить нашего товарища от власти призрака?

– Охотно, – ответил я, щелчком пальцев поставил тотемы.

И протянул ладонь в сторону одержимого. С кончиков моих пальцев, к монархисту сорвались темные нити. Миг – и призрак покинул тело, и боец отполз в сторону, чтобы тихонько заскулить. Я разорвал нить, и призрачная девушка исчезла. Затем я одернул лацканы пиджака и произнес:

– До встречи, господа. Хотя я очень надеюсь, что встреча не состоится.

Мужчины закивали. Я же махнул рукой и приказал Ивану:

– Идем, Ваня. Мне тебя еще мясом кормить. А его еще добыть надо.

И направился к выходу. А мертвец послушно зашаркал следом за мной. В заведении сохранялась тишина, пока мы не вышли прочь.

Фома стоял прямо у входа и при моем появлении расслабился.

– Все хорошо, вашество? – спросил он.

– Отлично. Надо отвезти Ваню в прозекторскую. А потом отправиться домой.

– Может в этот раз в багажнике? – попросил парень.

Я окинул флегматичного мертвеца оценивающим взглядом. А потом вздохнул:

– Если он станет выбираться из багажника на парковке, то к нам могут обратиться с вопросами. А так он кажется почти живым.

– Как скажете, вашество, – согласился парень и направился к машине. Но на Ваню все же косился с недоверием.

* * *

Когда мы вернулись домой, то у порога нас встретил человек в рубашке и мятых штанах, цвет которых уже было не разобрать из-за частых стирок. При виде въезжающей машины мужчина приосанился, поправил на голове кепку. Потом спохватился, стянул ее с макушки и принялся мять в ладонях.

– Вашество, может это кто из бомбистов? – предположил Фома. – Давайте-ка я на него наеду.

– Как?

– Машиной, – с готовностью пояснил парень. – На всякий случай.

– И не жалко тебе?

– Машина мощная. Не повредится, я в этом уверен.

– Все шутишь, – фыркнул я и вышел из салона.

Мужчина шагнул ко мне и нерешительно застыл на месте.

– Господин некромант, – обратился он ко мне, – не губите.

– И не собирался. Вам что-то нужно?

– Нам? – обернулся гость и непонятливо посмотрел мне за плечо. – Я один тут.

– Что тебе надобно? – поправился я.

– Я никак не могу попасть к вам на прием, господин адвокат. А мне очень надо.

– Ну, раз надо, то проходите.

– Только у меня денег совсем нет.

– Значит…

– Пусть расплатиться натурой! – потребовала Виноградова, которая открыла дверь.

– Уверен, что мне это не нужно, – смутился я.