Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 339 страниц)

– Княжич, давайте не будем…

– Вы возьмёте на себя похороны Самсонова, и выплатите дочери погибшего компенсацию в двойном размере.

– Почему это? – тотчас вспомнил о своих обязанностях Антон Сергеевич.

– Потому что она приходила за причитающейся ей суммой, а ваши молодцы погнали сироту от ворот. Так что будем считать, это штраф за нежелание урегулировать вопрос мирным путем. Я считаю справедливым, что они сами оплатят виру за свое поведение и отношение к несчастной девушке.

– Справедливо, – пропыхтел мужчина и с помощью дружинника встал на ноги.

– Сэкономить у вас не выйдет. Но вы избежите внимания жандармов и прессы. Мы договорились?

Приказчик сглотнул и быстро закивал.

– И я не советую вам просто избавиться от трупа. Этот был первым, кто откликнулся на призыв. Думаю таких, кто "уехал на вахту" здесь не один десяток. Ну и на всякий случай…

Я взмахнул рукой, и над телом возник призрак в робе работника доков.

– Он пока побудет здесь. Присмотрит за вами. До тех пор у вас не проснется задремавшая совесть. Так сказать, чтобы не нарушали.

– Доносить будет? – глупо уточнил старший дружинник, косясь на призрака.

– Нет, – успокоил его я. – Жизнь вам портить будет. Например, ящики уронит на погрузке. Или дружинника убьет. А прибывшие жандармы только руками разведут. Какой с призрака спрос? В острог его не посадишь. Да и виру не взыщешь. Может быть, приедет шаман или жрец. Только вот смогут ли они его развоплотить…

Старшой пискнул что-то невразумительное, почесал в затылке, но не сказал ни слова, покосившись на призрака.

– А теперь, уважаемый, я хотел бы, чтобы вы все-таки заплатили моему помощнику – Фоме Питерскому. Тому, кто работал в вашей организации и был незаконно уволен без выплаты заработной платы. Сколько денег задолжала тебе бухгалтерия, Фома?

Я обернулся к слуге. Тот замялся, но все же ответил:

– Договаривались на восемьдесят рублев. За три месяца не заплатили. Плюс сверхурочные…

Я кивнул:

– Округлим до трехста. И добавьте сто рублей штрафа. За отказ от решения вопроса полюбовно. А еще вы оплатите нам сегодняшний ночной выезд. И всего с вас, любезный Антон Сергеевич, пять сотен.

– Пять? – побледнел мужчина.

– Если оплатите на месте и наличными, то так и быть, обойдемся без процента в профсоюз, который также придется выплатить вам. Ну что, мы договорились? Я страсть не хочу возвращаться к вам завтра.

– Рассчитаемся, – буркнул управляющий и посмотрел на тело Мити. – И развейте призрака, господин некромант.

– Вечером плата – утром развоплощение. Утром плата – вечером развоплощение, – произнес я философски.

И управляющий закивал, принимая правила игры.

Приятности и не очень

Фома выглядел взволнованным и немного растрепанным. Видимо, произошедшее здорово его впечатлило. Когда прямо к пирсу секретарша Антона Сергеевича принесла объемный саквояж и папку с бумагами, то даже я удивился вороху мятых купюр, которые лежали внутри.

– Сборы добровольных пожертвований, – пояснил мужчина и зашипел на свою помощницу, – Зачем все волочить? Хватило бы крупных купюр.

– А раздать этим оглоедам, чтобы не тяфкали? – женщина зыркнула на топчущихся в сторонке дружинников.

Тяфкать они, впрочем, даже и не собирались. По сильно побледневшим лицам наемников было ясно, что мою угрозу восприняли всерьез. И в этот момент раздумывали как бы получить выходные на ближайшие дни, чтобы не попасть под тяжелую руку призрака.

– Глупая баба, – управляющий возвел к небу глаза, но все же велел помощнице отсчитать пятьдесят рублей и отдать старшему дружиннику.

Тот сгреб деньги и сунул их в бездонный карман рабочей робы. После чего распорядился:

– Нечего пялиться, ребята.

– Не на что там смотреть, – понятливо загудели остальные.

Антон Сергеевич пожевал губу и сел на раскладной рыбацкий стульчик, который кто-то услужливо ему приволок. Мужчина положил на колени папку, раскрыл ее и оказалось, что внутри лежит знакомый конверт с бумагами от моего агентства.

– Значица, пять сотен Фоме Питерскому, – кисло произнес приказчик и зыркнул на секретаршу.

Та выпучила глаза, открыла рот. Потом посмотрела на меня и моего помощника с такой жгучей ненавистью, что я с трудом сдержался, чтобы не проверить не загорелся ли на мне пиджак.

– Пять? Этому оборванцу? – просипела женщина. – Да за какие заслуги? Я смотрю ноги и руки у него целы…

– Заткнись, Марфуша, – буднично бросил ей Антон Сергеевич. – Отсчитай нужную сумму.

– Семейные разборки, – предположил я, наклонившись к уху Фомы.

– Такой бабы я бы опасался, – шепнул в ответ помощник и вздрогнул.

Марфа вновь зыркнула на нас и тотчас сунула нос в сумку. Словно старательный енот она ловко набирала в ладонь цветные бумажки, отбрасывая некоторые из них только по одной ей ведомой причине. Вскоре в ее руке была приличная пачка, которую секретарша перетянула резинкой, снятой с запястья, и с видимым сожалением вручила начальнику.

Тот деловито сунул деньги в конверт и оценил, насколько тот стал пухлым.

– И восемь сотен для Глафиры Митиевны, – кисло продолжил Антон Сергеевич.

– Совести у них нет, – буркнула женщина, но я был настороже.

– Тысячу и шесть сотен, – я цокнул языком. – Вы забыли, что мы договорились на двойную выплату сироте.

– Что? – женщина схватилась за сердце. – Да вы нас по миру пустить хотите? Это ж какие деньжищи!

– Мы ходим по кругу, – я закатил глаза. – Я могу проторчать тут до утра, но тогда мои услуги дорого вам станут. Сейчас я решаю, не включить ли в счет еще…

– Дай мне эту сумму, водяной тебя раздери! – взвизгнул Антон Сергеевич, словно опять увидел призрака.

И вновь зашуршали деньги. Женщина едва ли не со слезами набрала две приличные пачки и перетянула их аптечными резинками.

– Пересчитывать будете? – осведомился управляющий, когда прибавил к предыдущей сумме новую.

– Пожалуй, доверюсь вашему благородству, – я улыбнулся. – А если там будет не хватать, то я вернусь.

Антон Сергеевич покосился на помощницу, и та тяжело вздохнула. Потом протянула ему еще несколько красных купюр.

– Выпали случайно, – пояснила она обиженно, закрыла саквояж и торопливо, по-утиному переваливаясь, зашагала к своей конторе.

– Не могу сказать, что с вами приятно иметь дело, – проворчал управляющий, поднимаясь со стула и протягивая мне папку. – Мне нужны подписи, что вы отказываетесь от претензий и получили выплаты.

Я дал фонарь помощнику и тот подсветил мне, чтобы вышло разобрать текст документа. Он был типовым и я вписал дополнение, что претензий не имею по делу Фомы Питерского и Глафиры Митиевны.

– Это не обязательно, – вяло возразил мужчина.

– Я считаю иначе, – ласково ответил я и поставил подпись. – Прошу кого-нибудь из ваших ребят проводить нас до машины.

– Беспокоитесь, что заблудитесь по дороге?

– Переживаю, что случайно сверну шею.

– Вы уж осторожнее, – елейным тоном протянул старшой, который после ухода секретарши жадно поглядывал на конверт с деньгами.

– Это вам надо быть осторожными, добрые люди. Если я помру по дороге, то вернусь злым и очень голодным. Я не ярмарочный шут.

С моих пальцев потянулась серая дымка и в этот раз силу ощутили все. Потому что я так захотел. Воздух стал ледяным, и изо ртов присутствующих вырвались облачка пара. Где-то совсем близко взвыли собаки и беспорядочно крича взвились в небо сонные птицы.

– Я некромант. И в виде призрака сравняю вашу контору с землей вместе с вами.

Мужики побледнели, а я закончил замогильным голосом.

– Потом верну каждого из вас с той стороны и сделаю своими питомцами.

* * *

– Ну вы даёте, вашество, – произнес Фома, едва мы сели в машину.

Он покачал головой, и в глазах слуги я заметил уважение.

– Большое спасибо за помощь. Вовек вашей доброты не забуду.

– Пустое, – отмахнулся я. – Ты же помнишь, что я говорил про уложение и помощь?

– Помню, – вздохнул Фома. – Только вот в слуги в основном благородных берут. С силой.

– Всяких берут, – успокоил его я.

Помощник держал в руках пачку денег и прежде чем убрать в карман, отсчитал почти половину. И протянул ее мне.

– Это ещё что? – уточнил я, глядя на деньги.

– Так штраф этот самый. Мне чужого не надо. Сколько начальник должен был – столько и забрал.

– Ну, считай, штраф был назначен в пользу просителя, – ответил я. – Так что забирай себе.

– Но…

– Считай, премия к зарплате. За то, что машину раздобыл и возил меня по городу. А в офисе напишешь заявление на оказание услуг, и тут же добавишь к нему бумагу, что адвокат Чехов решил твой вопрос.

Фома покачал головой, но деньги все же убрал во внутренний карман пиджака, застегнул пуговку и погладил ткань мозолистыми пальцами.

– Отродясь у меня таких денег не было, – произнес он со смущением. – Куды ж мне их деть-то?

– Можно выгодно вложить, – я улыбнулся. – У нас есть бухгалтер и она может подсказать как тебе распорядиться такой суммой.

– Можа, и девчонке той подскажет, – нахмурился парень. – Глафира из приютских. Как бы не обманули ее или того хуже…

– Придумаем, как помочь девице сохранить ее наследство.

– Спасибо, вашество, – Фома просиял. – Вы хороший человек.

– Я некромант, – напомнил я, словно в этом была необходимость. – Такие не бывают хорошими.

– Мне вот такого говорить не надо, вашество. Я в людях разбираюсь.

Спорить с Питерским я не стал.

– А можно вопрос задать, вашество? – парень не мог усидеть на месте спокойно.

– Давай, – кивнул я, глядя, как глаза слуги разгорелись любопытством.

– А призрак этот долго будет в доках надзирательствовать? – выпалил Фома.

– Кто знает, – пожал плечами я. – Пока его не поймают душеловы. А может ему надоест этот порт, и он уйдет обратно в подводное царство пугать рыб. Митя не злобный призрак и развеивать его смысла нет.

– А вона что? – пробормотал слуга, и его голос прозвучал, как мне показалось, чуточку разочарованно.

– А ты думал, я буду держать призрака в доках? Увы, для этого нужно слишком много силы. Если, конечно, этот самый дух не будет питаться от более слабых собратьев.

– Это как? – не понял слуга.

– Если в воде есть ещё такие "неучтенные" трупы – призрак вполне может тянуть из них энергию и жить долго и счастливо. Но я думаю, что он получил то, что хотел. И потому уйдет с миром.

– Эвона как, – протянул Фома. – Сложно. Куда дальше, вашество? Домой?

Я покачал головой:

– Пока ещё нет. Ты слышал об игорном доме доходных домов купца Афанасьева?

– Как же не слышать. Слышал. Только там не совсем игорный дом. Скорее притон для бастардов. С массажным салоном и проститутошной.

Парень смутился и опустил глаза.

– Вот как? Судя по твоим словам, это отличное заведение. Решено, Фома, нам срочно нужно туда попасть!

– Зачем вам это, барин? Место для благородных господ не самое приличное. И компания там мутная. Хоть вы и некромант, но…

– Нужно, – с нажимом сказал я.

– С улицы туда попасть сложно, сами понимаете, – с сомнением протянул слуга. – В основном оно для своих. Ну или по приглашениям.

Я нахмурился. Про то, что в заведение нас могут не пустить, я как-то не подумал. Уточнил:

– А ты бывал в этом игорном доме?

Фома поспешно покачал головой:

– Ни разу, вашество. Как можно?

От этой информации я совсем погрустнел. Шанс побеседовать с возможными свидетелями, или, если повезёт посмотреть записи с камер, бесследно испарился.

– А вам зачем в тот притон? – поинтересовался Фома. – Дурное это место.

– Вчера рядом с этим притоном был убит человек.

Фома удивлённо поднял брови:

– Да в том районе каждый вечер считай по десятку человек гибнет.

– Мне досталось дело об убийстве этого человека. Потому что охранка уже нашла якобы виновного. Только вот кажется мне, подозреваемый этот не при делах.

– Так притон-то при чем? – не понял Фома.

– При том, друг мой, что там могут найтись свидетели, которые подтвердят, что видели подозреваемого во время убийства

Фома задумчиво почесал в затылке.

– А ещё там могут быть камеры, – продолжил я. – На которые мог попасться душегуб.

Фома замялся, но потом все же ответил:

– Есть у меня один приятель, который часто этот притон посещает.

На горизонте снова забрезжила робкая надежда. И я вкрадчиво уточнил:

– Твой друг, наверное, денег многим должен?

– Да почитай половине города, – вздохнул Фома. – Даже мне вот машину за долги всучил.

– А ты говорил, что покататься взял, – усмехнулся я.

– Да я ее продать хотел, – потупился парень. – Уж больно деньги нужны были.

– Продавать не надо. Может она нам еще не раз пригодиться. Но для официальных выездов машину мы поменяем, раз уж ты умеешь баранку крутить, – заявил я. – Адвокату нужна более представительская. По статусу полагается.

– Ясно, – повеселел парень.

– Можешь устроить мне знакомство с этим твоим другом? Или выпросить нам приглашение.

– Попробовать можно, – ответил слуга.

Он достал из кармана телефон, принялся искать нужный номер в списке контактов:

– Ага, вот, – пробормотал он и нажал кнопку вызова. Из динамика послышались гудки, и Фома приложил трубку к уху:

– Алло, Игнат? Привет… Да нет, я не по поводу долга… Ковер? Не брал я твой ковер, зачем мне это… Помню, что ты говорил, что он задавал тон какой-то твоей комнате… Да, машина на ходу…Слушай, ты же все ещё ходишь в тот притон в Афанасьевском квартале? Ага, хорошо. Можешь поручиться за пару человек? Меня и ещё одного. А я отблагодарю. Сам же знаешь, я добро помню. Ага… А за остатком долга когда зайду? Да, знаешь, если поможешь, то почитай ничего мне должен больше не будешь… Ага, спасибо.

Парень убрал телефон в карман и обернулся ко мне:

– Он свяжется с притоном. И нас пропустят.

– Тогда поехали.

Слуга хотел было что-то сказать, но промолчал. Просто кивнул, завел двигатель. И машина тронулась с места. Но по дороге Фома озвучил сомнение:

– Вашество, было бы неплохо деньги в банк завести. Все же сумма немалая, а идем мы в местечко, где собираются щипачи всякие да прощелыги.

– И то верно, – согласился я, недоумевая, как сам об этом не подумал.

Мы остановились у одного из отделений, которое работало круглосуточно, и вышли из салона.

Девушка в конторке за толстым стеклом сонно потерла глаза и кисло улыбнулась.

– Наличные только крупными купюрами остались, – протянула она в небольшое переговорное устройство.

– Мы внести хотим, – ответил за меня Фома. – У нас и книжки есть.

Он с гордостью сунул в металлический лоток изумрудную книжку, в которую вложил полученные в порту деньги.

Девица не выказала удивления ни сумме ни качеству купюр. Быстро пересчитала их и внесла запись на пустую страничку. Потом шлепнула печать и вернула книжку.

Фома выглядел как новогодняя елка – аж светился от удовольствия. Я же отдал свою книжку с двумя пачками денег с некоторой опаской. Что-то меня смущало, но я никак не мог понять что.

Сотрудница быстро перебирала бумажки и внезапно нахмурилась. Мельком взглянула на меня и вновь уставилась на купюру.

– Что-то не так? – насторожился я.

– Ну, – девушка замялась и стало понятно, что она не решается мне что-то сказать.

– Что не так? – пробасил Фома.

– Эта купюра странная, – она с сомнением закусила губу. – Мне кажется, что она поддельная, господин.

Если бы напротив нее стоял обычный простолюдин с серой книжкой, то сюда уже вызвали бы наряд жандармов. Но моя рубиновая книжка и приличный вид останавливали девицу от решительных действий.

– Что ж, вот мои документы, – я приложил к стеклу удостоверение в развернутом виде. – Мне выплатили гонорар, и я сам отнесу подделку в отделение. Верните мне бумажку, пожалуйста.

– Не положено, – неуверенно возразила сотрудница.

– И возьмите себе такую же купюру, только настоящую за вашу помощь.

К счастью, работница нам попалась понимающая и ловко сунула купюру под манжету рубашки, а в лоток кинула подделку и мою книжку со свежей надписью.

– Спасибо за то, что выбрали наш банк, – дежурно улыбнулась она.

– Что же такое, вашество, – возмутился Фома, когда мы отошли от отделения. – Портовик сунул нам пустую бумажку?

– Это очень любопытно, – протянул я задумчиво и внимательно осмотрел возвращенную купюру.

Но не увидел на ней никаких признаков поддельных денег. Даже подумал, что девушка что-то напутала. А может и нарочно решила поживиться за счет запоздавших клиентов. Но я тотчас отогнал от себя эти мысли. Вряд ли девушка продолжила свою игру после того, как увидела мой документ. Скорее всего, она извинилась бы и призналась в ошибке.

– Разберемся с этим позже, – буркнул я и сунул купюру во внутренний карман пиджака. – Едем.

Фома не стал спорить и лишь буркнул что-то про подлых людишках, которые дурят честного некроманта.

* * *

Путь до Афанасьевского квартала занял у нас почти час. Наконец, машина свернула в одну из арок, и остановилась у двухэтажного здания из красного потрескавшегося кирпича. На металлическом крыльце дежурила пара внушительного вида бойцов в черных куртках. Один из них покосился на машину Фомы.

– Идём? – уточнил я у сидевшего за рулём слуги. Тот нервно забарабанил пальцами по баранке, бросил взгляд в сторону дверей притона, но все же кивнул и вышел из авто. Я последовал за ним.

Фома поднялся по металлическим ступеням, остановился на площадке перед охраной:

– Я Фома Питерский. Игнат Воронов должен был сказать…

– Верно, – пробасил один из охраны. – Надеюсь, он и правила тебе пояснил. Повторять никто не станет. Проходите.

Он посторонился. Второй же охранник открыл дверь, пропуская нас внутрь. И мы оказались в главном зале.

Здесь пахло табачным дымом и алкоголем. Пол был застелен прожженным в нескольких местах ковром. Под потолком висели гудящие лампы дневного света. А у стены напротив входа возвышалась статуя мужчины в черном плаще и цилиндре. Губы фигуры были растянуты в хищной улыбке от уха до уха. А в руках мужчина держал карточную колоду.

У игорных столов уже собрались люди с серых рабочих костюмах. На зелёном сукне лежали стопки купюр, игроки сдавали карты. Слышались голоса и смех.

– Добро пожаловать в наше заведение, – раздался сбоку голос. – Желаете сыграть в общем зале? Или вас ждут друзья?

Я обернулся. В нескольких шагах от нас стояла улыбающаяся девушка в белой блузке и черной юбке чуть выше колена.

– Меня зовут Ольга и я администратор этого игорного клуба, – продолжила она. – А вот вас я не помню. Вы у нас впервые?

– За нас поручился Игнат Воронов, – поспешно ответил Фома.

Девушка окинула нас оценивающим взглядом, и вновь улыбнулась:

– Добро пожаловать в клуб, друзья Игната. Желаете сыграть на втором этаже в приватной комнате?

Фома обернулся ко мне, и я с улыбкой ответил:

– В приватной. Если вы нас туда проводите.

Девушка кивнула:

– Конечно. Прошу за мной.

Она развернулась и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Мы последовали за ней.

Разговор

Второй этаж представлял собой длинный коридор, по обе стороны которого тянулись двери комнат. Из-за створок слышались приглушённые голоса и смех. У одной мы столкнулись с обжимающейся парочкой. Парень не смутился, заметив свидетелей свидания, а вот девушка в белом переднике ойкнула и попыталась спрятать лицо. Наша сопровождающая поджала губы, но не стала ничего говорить. Что-то мне подсказывало, что она осталась недовольна поведением сотрудницы.

У одной из комнат Ольга остановилась. Потянула вниз тугую ручку и открыла дверь, приглашая нас войти:

– Прошу, господа.

Небольшое помещение было обставлено со вкусом. Несмотря на затянутые темной тканью стены, тут не было мрачно. Глянцевый потолок по периметру подсвечивался круглыми лампочками. В центре комнаты высился стол, по периметру которого расположились шесть кресел. На обтянутой зелёным сукном столешнице лежало несколько запечатанных карточных колод. У стены справа от входа стоял удобный кожаный диван и стеклянный кофейный столик. А напротив зашторенного окна висел плоский экран телевизора.

Воздух был наполнен ароматом лимона и хвои, но при этом отдавал чем-то душным и потому мне захотелось распахнуть окно и впустить сюда сквозняк. Я догадался, что эта комната предназначалась для условно состоятельных клиентов, когда увидел на стене медвежью шкуру с оскаленной мордой. Когда-то она была действительно пугающей. Но сейчас желтоватые клыки казались пластмассовыми, а глаза потускнели от времени. Свежих шкур в последнее время было не добыть из-за блажи императора. А старые подскочили в цене настолько, что проще было купить хвост единорога.

– Наша организация принимает ставки на спорт, – меж тем сообщила Ольга. – Так что, если вы хотите посмотреть соревнование и сделать ставку – можете позвать меня. Официант принесет вам пьяную карту. Все напитки входят в аренду комнаты.

Хитрый план. Вряд ли в местном баре есть дорогой алкоголь. А чем дольше здесь оставаться, тем больше получится счёт.

Администратор развернулась и хотела было выйти, но я остановил ее:

– Прошу прощения, не могли бы вы составить нам компанию? Буквально на десять минут.

Девушка напряглась и застыла у двери. Потом медленно обернулась и ее лицо осветила напряженная улыбка:

– К сожалению, мне нужно встречать гостей. Если вам необходима компания – могу предоставить вам альбом с нашими девочками. Эта услуга предоставляется за дополнительную плату. Но вы останетесь довольны, уверяю.

– Я не для этого прошу вас задержаться. Мне нужно кое-что узнать, – ответил я. – Вчера, неподалёку от вашего заведения был убит Борис Левин.

Девушка заморгала глазами и покачала головой:

– Впервые слышу это имя. Извините, мне нужно идти.

Я кивнул Фоме, и слуга понял мой жест без слов. Подошёл к двери и захлопнул ее прямо перед носом удивлённого администратора.

– Простите, уважаемая, но это была вынужденная мера, – пожал плечами я, словно извиняясь.

– Мне придется вызывать охрану, – начала было заложница и вокруг ее ладоней засеребрилась энергия.

Я неприятно удивился тому, что Ольга оказалась бастардом. Не хватало еще навредить ей, чтобы потом платить штраф или засветиться в сводках местного отделения.

Но ситуацию неожиданно спас Фома. Он упёрся спиной о дверь, скрестил на груди мощные руки и окинул девицу мрачным взглядом. И было в его глазах что-то уж совсем нечеловеческое. Словно на нас взирал древний идол с забытого капища.

– Что вам надо? – выдохнула Ольга, теряя концентрацию

Фома фыркнул, словно недовольный хищник, и девица попятилась, оказавшись в моих руках.

Я тут же повернул ее к себе лицом и заговорил как можно мягче:

– Охрана не станет связываться с княжичем, мадам. Как и хозяин заведения. Скорее, они отправят вас со мной, куда я пожелаю, чтобы не ссориться с моим родом.

– Наше заведение…

– Спонсируется крупной семьёй, – согласился я. – Вряд ли великокняжеской, но достаточно значимой. И даже при этом я не думаю, что семья появится, чтобы защитить этот бизнес. Я не задолжал вашему клубу денег, не устраивал погром или дебош.

Ольга задрожала, и обхватила себя руками.

– Но я не желаю вам зла, – продолжил я вкрадчиво, – Я всего лишь хочу с вами поговорить. И если беседа состоится – я щедро заплачу вам. И сделаю скидку для вашего заведения на представительские услуги.

Девушка тотчас очнулась, удивлённо подняла бровь и уже заинтересованно посмотрела на меня:

– Вот как? И какого рода услуги?

Я улыбнулся: кажется, разговор пошел в нужном русле. Вынул из кармана удостоверение, раскрыл его и протянул девушке:

– Меня зовут Павел Чехов. Я адвокат.

Ольга внимательно изучила документ, уделив особое внимание обложке.

– Вы работаете недавно, – протянула она и воровато оглянулась на Фому.

Тот продолжил стоять на месте, но сейчас уже не казался таким угрожающим.

– Здесь я представляю интересы подозреваемого Гордея Петрова. Слышали о нем?

При упоминании имени лицо девушки побледнело. А на лбу мигом выступила испарина.

– Плута? – хрипло уточнила она и сунула мне в руки удостоверение.

Значит, подзащитный не сказал про притон жандармам, раз дознаватель не приехал, чтобы допросить местную публику. Хотя, здесь могут быть варианты. Например, Иванов попросту решил забить на отработку этой версии, надумал найти свидетелей, которые видели Гордея на месте убийства. Либо семья, которая покрывает притон, попросту решила вопрос так, чтобы заведение не фигурировало в сводках. Так или иначе, это было мне только на руку. Хотя в последнем случае семья могла передать жандармам записи с камер. Но если учесть, что Гордея задержали сегодня днём – вряд ли Иванов успел бы подсуетиться.

– Простите, я не знаю его прозвища, – покачал головой я. – Осведомлен, что он принадлежит к организации "сыны". На руках у него татуировки карт и знак группировки.

– Я знаю Плута, – севшим голосом подтвердила девушка и облизала пересохшие губы.

– Так вот. Его дело досталось мне по назначению. И подозревается он в убийстве.

– Я ничего не знаю, – быстро проговорила девушка и для надежности мотнула головой.

С узла волос выпала шпилька и упала на пол. Локоны рассыпались по плечам, и Ольга закинула их за спину. А потом присела, чтобы поднять заколку. Я успел заметить крохотную татуировку черносотенного легиона у нее за ухом. Рисунок оказался вписан в небольшую бабочку, но ошибки не было.

– Я не верю, что Плут убил этого бедолагу, – продолжил я убедительно. – Поэтому и решил заехать в ваше заведение. И если вы мне откажете в разговоре – мне придётся обратиться с просьбой к "Сынам", – продолжил я. – А "Сыны" пройдут на многое, чтобы помочь своему брату. Их связывает клятва верности. Так что вместо меня, к вам приедут несколько десятков бойцов, и…

Ольга взглянула на меня с неожиданной злостью, словно полоснула ножом.

– Я поняла, – прошептала девушка и подошла к столу и подвинула к себе громоздкую пепельницу из стекла.

И я посчитал это за хороший знак. Администратор была готова к разговору.

– Вот и чудно. Я знал, что мы сможем найти общий язык. Прошу, присаживайтесь. В ногах правды нет.

– А где она есть? – неожиданно огрызнулась девица. – Но давайте уже все быстрее закончим.

Я кивнул Фоме, и слуга с важным видом отошёл от двери. Сел в кресло в углу и с интересом принялся наблюдать за происходящим в комнате.

Девушка прошла к одному из кресел и присела. Я расположился напротив:

– Прошу прощения за мое поведение. Мне стоило подойти к диалогу с другой стороны, но у меня нет времени на долгие реверансы.

– Не стоит со мной играть, барин, – девушка вынула из кармана коробочку и выбила из тесной пачки одну сигарету. – Я тут не первый день работаю. И понимаю, что вы могли и пожестче себя вести.

Она щелкнула пальцами, и между подушечками вспыхнул лепесток огня. На Фому это произвело впечатление. Он цокнул языком, чем заставил девушку усмехнуться. Она подкурила сигарету и глубоко затянулась.

– Скажите, вы хорошо знаете Гордея? Что он за человек?

– Обычный, – она дернула плечом. – Что можно сказать о тех, кто проводит тут время – в порядочном доме такому не рады. Плут мог прийти навеселе и вести себя громко. Порой бил бутылки и орал песни. Как-то даже спрыгнул с лестницы и едва не свернул себе шею. Но девчонок не обижал, как и простых работяг, которые приходят сюда попытать удачу. Никогда не пробовал даже кого-то из них развести.

– А другие делали подобное? – тут же заметил оговорку я.

Ольга скривилась и нехотя пояснила:

– Я в эти дела не лезу. Если кто решит сыграть с Плутом, то это его проблемы. Кто станет лезть с советами, когда какой-нибудь заезжий дурачок решит расстаться с деньгами.

– И часто заезжают дурачки?

– Бывает, – девушка вновь выдохнула дым, и я понял для чего тут использовались освежителями воздуха. – Плут не беспределит и в долги народ не вгоняет. Может забрать то, что на кармане есть и только в карты. Просто так вынимать деньги он не станет.

– А что скажете про Левина? Он тоже из числа дурачков?

– Иногда ему везло. Особенно если кто-то из портовых рабочих заходил с ним в кабинет.

– И почему именно в этом случае? – насторожился я.

– Бориска – ловкач. Мне пару раз удавалось заметить, как он прятал в карман запасную карту.

– Разве за такое не выгоняют взашей? В подобных заведениях не любят жуликов.

– Начальство смотрит на это сквозь пальцы, пока за руку не поймали. Если мы каждого будем гнать, то и играть у нас станет некому.

Фома возмущенно запыхтел, чем изрядно повеселил Ольгу. Она посмотрела на него уже без страха и как мне показалось даже заинтересованно. Девушка прищурилась и продолжила:

– Борис не решался ловчить с серьезными людьми. Все же он неглупый и уж точно не настолько опрометчив.

– Итак, вчера в ваше заведение пришли два человека. Один из них, Гордей Петров, сейчас находится в Крестовском отроге. Второй, Борис Левин остывает в холодильнике одного из городских моргов.

– Они вчера были здесь, – подтвердила девушка. – Борис и ещё трое "Сынов". Один из них Плут.

– Гордей, – уточнил я на всякий случай.

– Верно. Они пришли поздним вечером. Взяли приватную комнату по соседству и поначалу только играли в карты. Потом попросили выпить…

Она замялась, наморщила высокий лоб, словно бы вспоминая:

– Кажется, к ним присоединился еще кто-то из пришлых. Потому что к заказу прибавили шампанское.

– Это странно?

– Так девочек в комнате тогда не было. Только потом позвали, когда Левин уже ушел. И вид у него был такой… расстроенный. Будто проиграл чуть больше обычного.

– Он ушел один? – я напрягся.

– Точно один, – закивала Ольга. – Я запомнила, потому что Борис зачем-то попросился пройти через подсобку.

– Такое у вас практикуется?

– Для своих. Иногда мы можем проводить посетителей через черновую дверь.

– И почему, думаете, он захотел уйти тем путем?

– Там небольшая улочка, с которой можно выйти незаметно на мостовую. А потом и нырнуть в арку соседнего двора.

– Странно, что Левина нашли по дороге домой. Он не пошел в обход.

– Может беспокоился, что его встретят у парадной, – девушка вновь затянулась. – Борис многим задолжал. Вроде небольшие суммы, но ежели каждый захочет сыскать, то бедолаге не поздоровится…

– Сейчас ему о деньгах беспокоиться не стоит, – напомнил я, но девушку это не смутило.

– Жил как собака и помер так же, – философски заметила она и вернулась к начатому разговору. – И двое из "Сынов" тоже уехали после того, как Борис ушел.

– А Плут?

– Заказал в комнату бутылку настойки и одну из девочек.

– Он был уже без компании? А как же тот, кто заказал игристое?

– Может и не было никого больше, – засомневалась Ольга. – Никто незнакомый не спускался. А шампанским могли отметить что-то важное.

– Хорошо. Эта девочка была с Гордеем долго?

Девушка нахмурилась:

– Недолго она хохотала, – Ольга затушила окурок в пепельнице. – Оксанка всегда так громко смеется, что из любой комнаты слышно. Гордей уехал вместе с ней через полчаса.

– Ту девицу Оксана зовут?

– Она самая, – уверенно произнесла Ольга. – Плут часто ее забирал с собой. Нравилась наверно.