Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 339 страниц)

Я поставил знак вопроса напротив этой фразы и принялся заполнять схему дальше.

Второе: у девочки остались родители. Причем отец относился к родной дочери достаточно холодно. А вот мачеха быстро полюбила ее и весьма беспокоилась о судьбе падчерицы, что похвально.

Третье: кто нашел тело? Привлеченные к поискам волонтеры, слуги или дружинники Потемкиных?

Четвертое и самое важное: зачем Илья оговорил себя? Зачем он придумал эту историю про нападение отряда неизвестных? Странно, что он не догадался, что ложь легко проверить.

И наконец пятое: что за природник принимал участие в той драке в лесу?

Я откинулся на спинку кресла, задумчиво постучал карандашом по заполненному листу.

Пока в этом деле было больше вопросов, чем ответов. И я был уверен, что если у меня получится закрыть эти вопросы, то мозаика сложится. И Литвинов окажется невиновен. Отчего-то я решил, что он не мог совершить злодейство, хотя еще не видел подозреваемого. Вероятно, это даже было к лучшему, потому как я мог сейчас оценить произошедшее непредвзято.

Размышления прервал зазвонивший на столе телефон. Памятуя о недавней гостье, я принял звонок с некой осторожностью.

– У аппарата, – напряженно произнёс я.

– Вам звонит мастер Медведев. Соединить вас или попросить его перезвонить позже? – голос Арины был мягким и уютным.

– Конечно, – я невольно улыбнулся.

– Павел Филиппович, это Медведев, – послышалось из динамика. – Надеюсь, я не отвлекаю вас от важных дел.

– Что-то случилось? – решил сразу же уточнить я.

– Нет, просто хотел сказать, что передал все бумаги от «Империи» Брагину. И мастеровой поставил последнюю партию материалов. Также он с готовностью возместил все убытки.

– Отлично. Осталось покаяться перед представителями «Империи», и дать слово одаренного, что больше вы не будете нарушать поставки. И я почти уверен, что договор удастся сохранить. Правда, вам придется искать нового поставщика. Кого-то надежного.

– Конечно. Это для меня сейчас самое важное. И я все сделаю как надо. Благодарю вас, Павел Филиппович, – ответил собеседник. – Вы спасли меня от разорения.

– Это моя работа. Спасибо за новости, мастер Медведев. Я постараюсь договориться о встрече по поводу мирового соглашения в ближайшее время. Если удастся, то сделаю это сегодня.

– Спасибо, – мужчина прервал разговор, и я вернул трубку на рычаги

Затем посмотрел на сотовый телефон словно на ядовитую змею. Как бы мне не хотелось оттянуть беседу со Свиридовой, но стоит ковать железо пока оно горячо. Пора созвониться с Еленой Анатольевной и закрыть дело.

Одно закрытое дело

Офис Свиридовой располагался в высоком здании на одной из центральных улиц. В отличие от соседних домов в этом первый этаж не пестрел витринами разных лавок. У дверей здания стояли двое дружинников в строгих костюмах. При моем приближении они оживились. Меня окатило теплой волной воздуха и мужчина, который таким образом меня обыскал, коротко поклонился.

– Вас ожидают? – поинтересовался второй.

– Я прибыл на встречу с Еленой Анатольевной Свиридовой, – ответил я.

Меня пропустили, не задавая дополнительных вопросов. В просторном холле меня встретил еще один сотрудник за широкой стойкой администрации, который проверил мои документы. Затем он вписал мои данные в толстый журнал и произнес:

– Шестой этаж, кабинет восемнадцать дробь шесть.

Я прошел к лифту и с восхищением оценил широкую лестницу, которая поднималась на верхнюю площадку и там упиралась в витражное окно, представляющее изображение величественного феникса с распахнутыми крыльями. Сквозь цветные стеклышки проникал свет весеннего солнца и раскрашивал холл в оранжевые, красные и желтые блики.

– Чаще всего все выглядит здесь не так радостно, – буркнул незнакомый старик в светлом костюме, который подошел к створкам лифта.

– Может, вы просто привыкли к этому, – ответил я.

Собеседник поправил на переносице очки и окинул меня подозрительным взглядом:

– Я вас не узнаю. Вы не работаете здесь, верно?

– Сегодня я всего лишь гость, – признался я и представился, – Павел Филиппович…

– Чехов, – закончил за меня старик и усмехнулся. – Как же. Я с вами заочно знаком. Впрочем, как и все юридическое сообщество. Ваши успехи впечатляют, юноша.

– Благодарю, – коротко кивнул я.

– Меня зовут Роман Дмитриевич, – он сам протянул мне ладонь, и рукопожатие оказалось на удивление крепким.

Когда двери разъехались в стороны, мы вошли в кабину. Я нажал на кнопку нужного этажа и понял, что Роман собрался на тот же.

– Знаете, а вы здорово напоминаете мне своего отца. Такой же профиль, осанка. Мне стоило сразу понять, что вы тот самый Чехов.

– Тот самый? – я качнул головой, – Вы мне льстите. Не может быть, чтобы обо мне говорили в ваших краях.

– У стариков свои причуды, – мужчина хитро сощурился и когда двери разъехались в стороны, пропустил меня вперед. – Всего вам доброго. Передавайте привет при встрече своему батюшке.

– Обязательно, – пообещал я, точно зная, что не собираюсь в ближайшее время говорить со старшим Чеховым.

Створки сомкнулись, отрезая меня от пронзительного взгляда Романа Дмитриевича. Мне оставалось гадать, специально ли он не стал выдавать, на какой этаж собрался подниматься, или это была случайность. И направился на поиски нужного мне восемнадцатого кабинета.

Ряд одинаковых тяжелых дверей тянулся вдоль коридора. Необходимая мне нашлась довольно далеко от лестницы. Я толкнул дверь и оказался в небольшой приемной. За узким столом сидела невысокая девушка в черном костюме. При моем появлении, она сурово поджала губы, бросила на меня подозрительный взгляд поверх очков. Мне подумалось, что она хочет казаться старше своих лет. Несмотря на тугой пучок волос, собранный на затылке, нитку жемчуга на шее, видимую в распахнутом вороте белой рубашки и пиджак прямого кроя с широкими плечами, она все равно выглядела юной для работы секретаря.

– Добрый день, – произнесла девушка степенно. – Вам назначено?

– Полагаю, что Елена Анатольевна примет меня, – скрыв улыбку, ответил я.

– Как вас представить?

– Адвокат Чехов.

После того как я произнес фамилию, девушка подобралась и совсем иначе на меня взглянула.

– Присядьте, пожалуйста. Сейчас госпожа Свиридова занята. К ней пришли, – секретарь запнулась, словно сказала что-то лишнее. Потом покосилась на дверь с табличкой, на которой была выведено полное имя адвокатессы.

Я уселся в кресло, оценив его удобство. В моей приемной мебель была куда проще.

– Может быть вы желаете чай? – робко уточнила девушка.

– Был бы признателен, – ответил я и буквально через минуту передо мной на столике появилась чашка и небольшая ваза с кексами.

Вкус напитка был безупречен, но, памятуя о словах Арины Родионовны, я оценил посуду уже иначе. В руках я держал чашку из керамики, которая была куда дешевле фарфора Виноградовой.

Когда секундная стрелка на часах обошла пять кругов, дверь кабинета Свиридовой распахнулась и через порог переступил высокий мужчина с непроницаемым лицом. При его виде секретарша едва заметно повела плечами, словно пыталась остаться на месте, а не рвануть вон из комнаты. Незнакомец лишь мельком взглянул на меня и направился прочь. Спустя несколько секунд из глубины кабинета послышался голос хозяйки:

– Мила, принеси лимон.

– Можно без доклада, – я подмигнул побледневшей Миле.

Она дернулась было, чтобы преградить мне дорогу, но не успела.

– Простите, Елена Анатольевна, что врываюсь без предисловий… – мягко заговорил я.

– Почему не доложила, что пришел Чехов? – выкрикнула Елена, бросив холодный взгляд мне за спину, а потом посмотрела на меня.

Елена выглядела, как всегда прекрасно. Она была облачена в платье-футляр цвета красного вина. Широкий черный лаковый ремень охватывал узкую талию. Обута девушка была в туфли с высокими каблуками. Свиридова стояла рядом со столом, сложив руки на груди и хмуро взирала на меня. И я заметил, что ее глаза покраснели и подозрительно блестят.

– Простите, это целиком моя вина, – я пожал плечами. – Ваша помощница пыталась меня задержать. Но я был быстрее. И…

– Мужчины, – фыркнула девушка и махнула рукой, предлагая мне присесть.

Я воспользовался приглашением и устроился в глубоком кресле.

– Вы думаете, что вам по праву рождения разрешено нарушать правила, – продолжила Свиридова и распахнула оконную раму, чтобы впустить в комнату свежий воздух.

– Вы курите? – уточнил я, улавливая аромат табачного дыма.

– Не я, – девушка скривилась. – Но мой посетитель – любитель сигарет. После таких вот гостей потом приходится менять шторы.

Я сделал вид, что не заметил пузатую бутылку с янтарной жидкостью, которую Елена, очевидно, вынула из ящика за секунду до того, как я вошел.

– Все готово, – услужливо пробормотала Мила, внеся поднос с блюдцем, на котором лежали тончайшие ломтики лимона.

– Какая же дура, – простонала Свиридова и прикрикнула на секретаря, – Поди вон. И никого не впускай, пока я не разрешу. Надеюсь, у тебя хватит на это ума?

Сотрудница вжала голову в плечи и попятилась из кабинета.

– Оставь лимон, – зло отчеканила Елена Анатольевна, а потом обратилась ко мне, – Ваш секретарь такой же нерасторопный? Или вам повезло?

– Мне не требуется алкоголь после ухода клиента, – я решил уйти от прямого ответа.

– Это был не… – девушка осеклась и тряхнула головой, будто движение помогло ей избавиться от дурных мыслей.

Волосы рассыпались по ее плечам, и княжна автоматически вернула пряди на место, закрепив их шпильками. Потом очнулась и вынула заколки, распустив темные волосы. Мне показалось, что так ей намного лучше. Но говорить такого вслух, конечно же, не стал. Не хватало еще признавать, что я нахожу Свиридову привлекательной. Того и гляди, она примет это за оскорбление или, напротив, решит, что я таким образом хочу намекнуть на то, что не против продолжить наше общение на новом уровне.

– Надеюсь, что я не отвлекаю вас от действительно важных дел, – начал я и осекся.

Свиридова вынула второй бокал из ящика стола и плеснула в посуду немного напитка.

– Дела никуда не денутся, – сурово ответила девушка и многозначительно взглянула на мою порцию.

Я не стал противиться и взял бокал. Поднял его, чтобы оценить аромат и прижал край стекла к губам, чтобы тут же вернуть бокал на стол.

Елена же сделала глоток, поморщилась и закинула в рот ломтик лимона. А потом зачем-то поделилась:

– Папа бы наверняка сказал, что я совершаю глупость. Благородные напитки такой ценовой категории не закусывают ничем. Напиток надо смаковать и наслаждаться послевкусием.

– И почему вы не делаете этого?

– Люблю страдать, – она усмехнулась, заметив, что я не стал пить.

– У меня еще запланированы дела на сегодня, – неохотно пояснил я в ответ на ее взгляд.

– Идеальный Чехов, – фыркнула девушка и уселась в свое кресло.

Она окинула меня взглядом голодной змеи, но я спокойно дождался, пока она продолжила разговор.

– Тот человек из палаты адвокатов приходил, чтобы сообщить, что в последнее время я не особенно хорошо выполняю свою работу.

– А это так? – осведомился я.

– Любой другой бы сказал, что все то глупости. Попытался убедить меня, что этот напыщенный мужик недооценивает меня.

– Не думаю, что вам нужна моя жалость или попытки поднять твою самооценку, – спокойно произнес я.

– Безупречный, – девушка восхищенно покачала головой. – Тяжело вам придется с таким характером. Особенно если у моего отца все получится.

– Что именно? – настороженно уточнил я.

– Вы ведь должны понимать, что Наталью не просто так решили познакомить с вами. Не стали возражать против встречи в ресторане, а потом позволили прийти к вашему дому с извинениями.

– Должен, – кивнул я немного рассеянно.

Девушка откинулась на спинку кресла и лениво продолжила:

– Мой отец любит Наташу больше своих собак. А он очень любит псов, поверьте. Он решил найти ей достойную партию, чтобы она, не дай Искупитель, не надумала пойти по стопам старшей сестры. Отцу достаточно одного разочарования в жизни.

Я решил не успокаивать девушку, которая, очевидно, не простит мне подобного. Вместо этого уточнил:

– Ваш папенька желает выдать за меня Наталью?

– Он всерьез рассматривает этот вариант, – подтвердила Елена. – У вас отличная родословная, хорошее состояние, прекрасная репутация. Правда, пока вы работаете обычным адвокатом с дежурствами. Но отец считает, что мужчине такая блажь простительна. Тем более, многие уверены, что вы поступаете так не от любви к черни. А потому что готовитесь к выборам в Государственную Думу.

– Глупости, – выдохнул я.

– Продолжайте говорить так всем, – с серьезным видом кивнула девушка. – Никто не любит продуманных. Но всем нравятся идеалисты.

Я потер переносицу и уже заинтересованно посмотрел на бокал, который сиротливо приютился на краю стола.

– Отец встретился с вашей бабушкой, и они обговорили возможность породниться через ваш с Натальей брак, – без тени смущение продолжила девушка. – К слову, отец был удивлен, что Софья Яковлевна согласилась именно на такую формулировку. Ему не понравилось слово «возможность». Но мне удалось убедить его, что это только к лучшему.

– Неужели? – я поднял бровь.

Девушка вздохнула и отвернулась к окну. Ее голос зазвучал глухо:

– Он любит Наташу и позволит ей выбрать себе супруга. Но предлагать ей будут лишь достойные партии. Вы первый, но, возможно, не единственный, с кем ее будут ненавязчиво знакомить.

– И что вы мне советуете?

– Наталья хорошая. Мы росли вместе, и я знаю, насколько она добрая и порядочная. Да, ей не чужды капризы и самовлюбленность. Но кто из нас без греха? – она развела руки в стороны. – Если она выберет вас, то отец предпримет все возможное, чтобы ваш союз состоялся. Поверьте, он умеет быть очень убедительным.

– Если выберет, – повторил я задумчиво.

– Просто покажите ей свои дурные стороны. Уверена, что у вас они есть, – девушка вынула из ящика стола папку с документами. – А если вы останетесь «хорошим некромантом», то боюсь, что вскоре получите помолвку с моей сестрой.

– Боитесь? – я заметил оговорку.

– Сейчас в семье только один успешный адвокат. А если мы породнимся, то у меня появится конкурент на каждом семейном обеде.

– Причина ведь не в этом, – упрямо возразил я.

– Я правда хочу, чтобы Наталья нашла своего человека. Мой отец выяснил, что у вас есть подруга Алиса. Она вскоре получит титул, который обещан ее папеньке. Но между вами только целомудренная дружба. С кухаркой своей вы не спите, да она и не была бы помехой с таким происхождением.

Меня окатило холодной волной ярости, которую Свиридова не замечала. Она продолжила размышлять вслух.

– Арина Родионовна была бы проблемой, но вы решительно настроены против служебных романов, полагаю, раз не затянули ее в койку…

Я поднялся на ноги и понял, что вокруг моего тела словно бы сгустилась тьма. Странная, тягучая, как будто сотканная из вязкой смолы. Девушка наконец тоже заметила изменения и закрыла рот. В ее взгляде качнулся и погас страх. А потом она холодно процедила:

– Вот поэтому я и не хочу вашего брака с моей сестрой. Вы некромант. И никакой лоск и благородное происхождение не исправит этого. Темных всегда считали проклятыми. И я уверена, что однажды вы проявите другую свою сторону в отношении моей сестры. Она вас выведет из себя и появится такой вот Чехов.

Она небрежно указала рукой на узкое зеркало на стене, но я заметил, что девушка дрожит. В отражении я увидел себя, вот только кости едва заметно просвечивались сквозь кожу лица, а глаза бликовали странным зеленоватым пламенем.

– Ваш отец следил за мной. А потом обсуждал это с вами. Я все правильно понял? – спросил я без эмоций.

– Не вы один умеете собирать информацию и делать выводы, – ответила Свиридова и стоит отдать ей должное, ее голос звучал спокойно.

Беседу прервали голоса, которые послышались в приемной. А затем в дверь кабинета робко постучали. И комнату заглянула девочка-секретарь:

– Елена Анатольевна, прибыли представитель «Империи Развлечений» и промышленник Медведев.

– Пусть войдут, – распорядилась Свиридова, пряча выпивку и бокалы в стол.

Затем она быстро сняла со спинки кресла пиджак и надела его.

Секретарь кивнула и юркнула обратно в приемную. А через секунду, в кабинет вошел коротко стриженный черноволосый мужчина лет сорока пяти. Он был похож на приказчика, если бы не цепкий взгляд серых почти прозрачных глаз и привычка держать руки в карманах брюк, отчего мужчина немного сутулился. За ним шел Медведев. Вид у промышленника был донельзя довольный.

– Добрый день, господа, – произнесла Елена Анатольевна и указала на кресла у стола. – Прошу, присаживайтесь. Все документы уже подготовлены, вам осталось только подписать бумаги.

– Спасибо, Елена Анатольевна, – поблагодарил ее мужчина и сел за стол.

– Спасибо, – робко повторил за ним промышленник.

Свиридова распахнула папку, которая лежала перед ней на столешнице, вынула листы и положила их перед гостями. На каждом было отпечатано мировое соглашение, которые мужчины подписали. А затем, Медведев откашлялся и ровным голосом произнес:

– Мастер Иван Сергеев, своими действиям я нанес вашей организации непоправимый ущерб, в чем я раскаиваюсь и приношу искренние извинения при свидетелях. Прошу вас, как представителя организации не расторгать со мной договор и дать второй шанс, чтобы исправить ошибки.

Сергеев некоторое время молчал. Мне даже показалось, что он нарочно нагнетает мрачную атмосферу, чтобы заставить всех присутствующих ждать ответа. Затем произнес:

– Хорошо, мастер Медведев. Пусть будет по-вашему. Условия поручительства и гарантии для нашей компании обговорим позже. Спасибо вам за содействие, Елена Анатольевна.

Адвокатесса улыбнулась. Сергеев же обернулся ко мне:

– Я наслышан, как вы решили вопрос с Брагиным и монархистами, Павел Филиппович. И, признаюсь, весьма впечатлен вашими действиями. Если вам нужна будет работа – позвоните мне. Думаю, у нас найдется должность в руководстве юридического отдела. Об окладе мы договоримся.

Он достал из кармана визитку, и протянул ее мне:

– Благодарю.

Я принял картонный прямоугольник и заметил на запястье мужчины следы от сведенной татуировки, в которой с трудом читался знак «Черной Сотни». Убрал визитку в карман, не без удовольствия отметив, как благожелательная улыбка сползла с лица Свиридовой.

Тот бой за овощебазой…

Когда я вышел из здания, где располагался офис Свиридовой, солнце поднялось достаточно высоко. По улице сновали доставщики с объемными сумками за спиной, мальчишки, раздавали листовки с названиями магазинов, служащие, торопились перекусить в обеденный перерыв. То тут то там были заметны лицеисты, которые решили отлучиться от места учебы во время большой перемены. А возможно, что и хотели прогулять уроки. Открытый парк неподалеку привлекал прогуливающиеся не спеша парочки и дам с детьми. Я глубоко вдохнул наполненный прохладой воздух, который принес ветер с залива. Где-то высоко в небе пронзительно закричала заблудившаяся чайка. Отчего-то вспомнился мираж, который я увидел в ту серую ночь на мосту. Но я выбросил эту мысль из головы и шагнул в сторону парковки.

Телефон в кармане завибрировал, я вынул его. Взглянул на экран, где высвечивался номер Иванова и нехотя нажал на кнопку приема вызова:

– У аппарата.

– Мастер Чехов, что происходит? – послышался в динамике раздраженный голос жандарма.

– Пока не знаю, – честно заявил я. – Если вы дадите больше данных, я попытаюсь дать более точный ответ.

– Курьер, который должен был доставить вам бумаги по делу Литвинова, прибыл в отделение. И теперь что-то лепечет про силы зла, двери, которые открываются сами по себе, и призраков, которые охраняют кабинет проклятого адвоката.

– А, – вспомнил я историю, которую недавно рассказала мне Виноградова. – Ему просто показалось. Дом старый, сквозняки распахивают двери. Моя кухарка побоялась выйти к незнакомцу, а секретарь была занята.

– Что за чертовщина, – проворчал парень.

– Передайте курьеру, что если в офисе никто не открывает, бумаги можно просто оставить прямо на крыльце. А на днях я распоряжусь повесить почтовый ящик для документов.

– Надеюсь, сейчас вы в офисе? – уточнил жандарм.

– Увы, мне пришлось отлучиться по делам. Но прием ведет моя помощница.

– И она сможет принять документы?

– Да. Зарегистрирует входящую корреспонденцию и распишется в получении, – ответил я и полюбопытствовал. – А что за документы?

– Отчет о вскрытии Софьи Потемкиной, – вздохнул Иванов.

– Оперативно, – оценил я, прекрасно понимая причину спешки.

– Павел Филиппович, хочу напомнить, что дело выходит резонансным. Бастард-дружинник убил дочь человека, с которым его связывала клятва крови. Дело ушло на контроль…

Жандарм не договорил, но я прекрасно понял, кто взялся за это дело. Это плохо. Начальник охранки славился закрытием дел и передачу их в суд в рекордно короткие сроки. Чего требовал и от подчиненных. А это значит, что времени у меня мало. Если я не смогу доказать невиновность Литвинова до суда, мне придется затягивать процесс. И моим противником станет Филипп Петрович Чехов собственной персоной.

– Мне нужно поговорить с подозреваемым, – ответил я.

– Боюсь, в ближайшие пять дней этого не выйдет, – произнес жандарм. – Илья сейчас находится в штрафном изоляторе. Вчера в остроге вспыхнули беспорядки. И Литвинов был одним из активных участников. Чем изрядно удивил. Мне он казался спокойным человеком.

– Что не мешает вам считать его душегубом, – отозвался я без удовольствия.

– В тихом омуте, – буркнул Дмитрий.

Я вздохнул. Видимо, не зря я попросил Рипера прикрыть Литвинова в остроге. Потому что неизвестный все-таки сделал ход. И попытался убить дружинника.

– Хорошо. Мастер Иванов, в отчете осмотра с места происшествия указано, что был найден след от тотема природника. Вы уже установили, кто это был?

– Вы о подельнике Литвинова? Пока нет. Илья молчал на первых допросах. Может быть, вам удастся узнать имя этого природника. И где его искать?

Это было ожидаемо. Но попытаться все же стоило.

– Спасибо, мастер Иванов. А теперь прошу меня простить. У меня много дел.

– До встречи, мастер Чехов, – попрощался жандарм и завершил вызов.

Я же открыл в телефоне список контактов, нашел номер Нечаевой. Секретарь взяла трубку почти сразу:

– Слушаю вас, Павел Филиппович.

– Арина Родионовна, вы можете посмотреть в договоре номер Литвиновой.

– Сейчас, – ответила Нечаева.

В динамике на несколько секунд повисло молчание, а затем секретарь произнесла:

– Нашла. Могу отправить вам сообщением.

– Был бы очень вам признателен, – ответил я и я Нечаева завершила вызов.

А через несколько мгновений, на экране высветилось сообщение от секретаря. В нем был номер и пометка «Лиза Литвинова». Трубку не брали долго. И когда я уже хотел было отменить вызов, в динамике послышался голос:

– Слушаю.

– Добрый день, Лиза. Вас беспокоит Павел Филиппович Чехов.

– Слушаю, – настороженно повторила женщина.

– Не могли бы мы с вами встретиться и поговорить? – уточнил я.

– Да, конечно, – ответила Литвинова – Я сейчас дома. Запишите адрес.

Фома нервно прохаживался рядом с машиной и при моем появлении заворчал:

– Вашество, как же долго вас не было. Тутошные крохоборы уже ждут, чтобы прийти и взять с меня плату за следующий час.

Парень кивнул в сторону охранника, который топтался у конторки и поглядывал на запястье. И вид у него был донельзя грустный, когда он заметил, что я забираюсь в салон.

– Не успел выписать мне следующий талон, – с облегчением пробормотал Фома и вырулил на дорогу.

– Эта парковка бесплатная для работников Палаты Адвокатов, – сообщил я.

– А еще прикидываются богатыми. Но на деле готовы стрясти с порядочных людей двадцать копеек за час, – продолжал разоряться парень. – Где это видано? Мы же не к императорскому дворцу прикатили на деревенской телеге. А по делам прибыли.

– Согласен, – не стал спорить я.

– Едем домой? – осведомился помощник.

– Пока рано, – я продиктовал адрес Литвиновой, и парень вынул из бардачка карту.

Немного попетляв по городу, мы покатились в нужном направлении. Район не был богатым, но и не оказался рабочей окраиной. По обе стороны от дороги росли аккуратные деревца с выбеленными стволами. За невысокими заборчиками высились двухэтажные строения на несколько квартир с балкончиками, украшенными ажурными перилами. Нужный дом ничем не отличался от остальных, расположенных на улице. Во дворе раскинулась пышная клумба, за ней виднелась широкая песочница с пластмассовыми ведерками. На дорожке лежал полосатый мяч. У самого порога кто-то вкопал в землю деревянную лошадку с гривой и хвостом из резиновых полос. Рядом на веревочке бережно оказался привязан трехколесный велосипед.

Рядом с дверью находилась панель с номерами квартир и фамилиями напротив кнопок. Я нажал на нужную напротив цифры четыре.

– Адвокат Чехов, – представился я и дверь с щелчком распахнулась.

В небольшом холле было чисто. Пять почтовых ящиков висели в ряд. Широкая лестница уводила наверх. Поднявшись на второй этаж, я нашел нужную дверь и нажал на кнопку звонка.

Литвинова открыла почти сразу. Она ожидала меня и наверно потому облачилась в строгую юбку, выглаженную светлую рубашку застегнутую на все пуговицы и на ноги обула лаковые закрытые туфли на низком устойчивом каблуке. Обувь была новой и наверно давила, так как женщина слегка поморщилась, когда переступила с ноги на ногу.

– Надеюсь, я вам не помешал? – осведомился я.

– Что вы, Павел Филиппович, – Лиза покачала головой. – Проходите, не разувайтесь. Я все равно буду мыть пол после того, как вернуться дети. Старшая моя, Натка, приведет остальных с учебы.

– У вас их много? – я оценил количество курточек и плащей, которые топорщились на вешалке, и целую коробку обуви.

– Наших с Ильей двое. А не так давно в семье прибавилось еще три рта, – женщина подхватила небольшого плюшевого зайца и отряхнула его от несуществующей пыли. – Моя сестра потеряла супруга. Тот загулял и сгинул в каком-то злачном месте. Потом и Жанка стала пить и уходить из дома. Платить за жилье перестала. Вот ее и выставили на улицу. Детишек решили прибрать в приют.

– Не самое хорошее место для детей, – нахмурился я.

– Вот и мы так с Илюшей подумали. И забрали маленьких к себе, – женщина всхлипнула и взглянула на меня повлажневшими глазами. – Решили, что потянем. В тесноте да не в обиде будем жить.

Литвинова вдруг уронила зайчонка и закрыла лицо ладонями. Я подошел и положил руки на дрогнувшие плечи.

– Как же я одна-то смогу их поднять? – проговорила она сипло. – Всех пятерых и одна. На свой оклад учительский мне ведь не потянуть…

В груди у меня дрогнуло. Обычное хладнокровие покинуло меня, когда я опустил глаза на сиротливо прильнувшую к носку туфельки игрушку. Наклонился, поднял ее и проникновенно произнес:

– Я все сделаю, чтобы справедливость восторжествовала. Раз Илья не виновен…

– Не виновен, – с жаром выдохнула Лиза. – Он никогда бы не навредил Софьюшке. Он детей никогда не обижал – ни своих, ни чужих. Никого не обижал. Всегда говорил, что сильные невинных и слабых не обижают. Нет в этом чести.

Женщина ухватила меня за ладонь и сжала пальцы почти до боли.

– Мне некого просить о помощи, кроме вас и Искупителя. И вам я верю больше, ваша светлость. Если кто и способен на чудо, то вы, Павел Филиппович.

– Давайте постараемся во всем разобраться.

– Вы правы, – женщина указала на свободное кресло, стоявшее у стола. – Присаживайтесь, Павел Филиппович.

– Благодарю, – ответил я.

– Желаете чаю? – осведомилась Литвинова, очевидно, привыкшая быть хлебосольной хозяйкой.

– Не откажусь.

– Быть может вы голодны?

– Не извольте беспокоиться, – отмахнулся я. – Чая будет достаточно.

Лиза кивнула и вышла на кухню. Вернулась она спустя несколько минут, держа в руках тяжелый металлический поднос, на котором стоял чайник и две чашки. Женщина поставила посуду передо мной, налила в чашку отвар. Я благодарно кивнул, и не спеша сделал глоток. И довольно оценил:

– Хороший сбор.

– Мы стараемся не экономить на продуктах. Детям тоже полезно пить отвары с ягодами.

– Все верно.

Лиза села напротив, сложила ладони на коленях, сцепив пальцы в замок, и с готовностью взглянула на меня. Она ожидала вопросов с какой-то мрачной торжественностью.

– Ваш муж давно работает на семью Потемкиных? – начал я.

– Почти пять лет. В Смуту он воевал за Шереметьевых, и когда семьи не стало, перешел на службу к Потемкиным.

– Вот как, – протянул я.

Шереметьевы были старой семьей, которая смогла пережить смену власти и доказать Демидовым, что они могут быть полезны Императору и Империи. И за столетие правления Демидовых, Шереметьевы через третьих лиц смогли получить контроль над Императорскими рудными шахтами и мануфактурами по всей Сибири. Шереметьевы были хорошими государевыми приказчиками, и смогли развить сеть производства, что приносило семье капиталы и уважение. В Смуту, Шереметьевы хотели вывести производство из-под государева контроля, и в этом их интересы пересеклись с новой, набирающей силы семьей Разиных, которые хотели присвоить себе это же производство. Договориться семьям не удалось, и началась кровопролитная война, которая длилась несколько лет, и унесла сотни жизней. Война закончилась битвой на улице 1905 года, неподалеку от территории старинной овощебазы. Разины разделили бойцов, и часть воинов напала на контору Шереметьевых, другая часть бойцов же атаковала семейный дом и городские квартиры, где жили Шереметьевы. Итогом бойни стало то, что особняк превратился в руины, а все Шереметьевы, включая даже малолетних детей, были вырезаны. Разины, присвоив все производство и активы проигравших, еще несколько лет восстанавливали силы.

Признаться, я думал, что из дружины Шереметьевых не выжил никто. А оказалось, что Литвинов был участником той кровавой бойни. Да еще и уцелел.

Лиза всхлипнула:

– Он был верен Шереметьевым до конца. В той мясорубке Илья получил ранение и был контужен. Долгие дни провел в коме. Это было страшное время.

– Разины не стали его добивать?

– Как ни странно, противники оценили смелость и самоотверженность моего супруга, – женщина приосанилась, и стало понятно, что она гордиться мужем. – Я была готова к тому, что его не станет. За тот месяц, который он провел в лекарне мои волосы стали седыми. Я молилась Искупителю, чтобы он помог. И произошло невероятное. Илья пришел в себя и быстро пошел на поправку.

– А как он попал в дружину князя Потемкина? – полюбопытствовал я.

– Сотник Николая Алексеевича рекомендовал князю взять достойного бойца в свою дружину. И поручился за Илью. Они вместе были в приюте, среди приютских это распространено. Илья тоже помог многим друзьям их детства. Устраивал в дружину Шереметьева многих приятелей. И до сих пор винит себя в их гибели.