Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 210 (всего у книги 339 страниц)

– Спички, – прохрипел культист, и Василий кивнул.

Исчез, и вернулся через долю секунды. В призрачной ладони его показался коробок. Василий достал спичку, чиркнул ей о боковину, и бросил горящую спичку в Чернова. И хозяина особняка мигом охватил огонь. Словно кто-то ранее облил его горючим.

Чернов закричал, громко и зло. Забился в объятьях мясника. Пахнуло горелым. Миньон рассыпался на части, которые сразу же истаяли. Маньяк сбиил с себя пламя, вырвался и бросился ко мне, но Ярослав ударил его в корпус всем своим телом. Под ноги хозяина дома бросился один из тотемов. Мужчина не удержался и упал на колени. На хозяина дома набросились пни. Особенно порадовал тот, который обзавелся трещиной. Он с победным скрежетом ухватил табуретку и принялся наносить ею удары по голове Чернова, пока не раздался сочный треск. Мужчина с глухим стуком упал на пол, задергался, а потом внезапно замер. Тотемы попятились, расступаясь к стенам. А через секунду, из обгоревшего тела выскользнул призрак. Но я был к этому готов.

– Ты идешь со мной, – прохрипел я, разматывая над головой призрачную цепь. Бросок – и цепь опутала призрака в несколько витков. А я уже создал портал.

Призрак завизжал, пытаясь освободиться, но в виде духа он не мог мне противиться. Теперь я был хозяином положения.

– Пора возвращаться домой, – произнес я и дернул цепь, увлекая призрака за собой в серый провал, ведущий в межмирье.

Глава 23 Танец со смертью

В этот раз на той стороне не было привычного зала ожидания со множеством душ. Нас окружал туман. Настолько густой, что казалось, его можно было резать ножом.

За спиной послышался вой, который быстро перешел в поскуливание. Я обернулся. Обмотанный цепью призрак Чернова застыл, всматриваясь в туман полным отчаяния взглядом.

– Лучше развоплоти меня, некромант, – простонал он. – Это будет гуманно.

– Вряд ли подобный тебе достоин такого сочувствия, – ответил я. – Ты собрал группу мертвых жандармов, так?

Чернов нехотя кивнул.

– Это было несложно. Потому как я знал места их гибели.

– Где они сейчас?

Призрак замялся, не собираясь отвечать. Он пытался сопротивляться моей воле, но быстро сдался:

– Мертвы, – ответил дух. – Окончательно.

– А тот шаман, который мог их водить?

– Тоже.

– А Щукин?

Призрак не ответил. Он отвернулся и состроил страдающее лицо, словно и впрямь испытывал муки совести.

– Щукин был для меня никем, – процедил Чернов.

Каждое слово словно жгло ему глотку. Дух бросил на меня полный ненависти взгляд.

Я сделал вывод, что жандарма из Московии постигла участь всей группы. Чернов убил его и сожрал призрака.

– По-другому бы не вышло, – пояснил пленник. – Только так я могу питаться и существовать.

Я кивнул:

– Расскажи все как было.

Чернов принялся монотонно говорить. Я же слушал, складывая остатки головоломки в полную картину. А когда призрак замолчал, произнес:

– Идем.

Пленник дернулся, а потом торопливо принялся упрашивать меня:

– Зачем тебе это? Отпусти меня, и я уйду за грань. Там начну новую жизнь. Каждый имеет право на второй шанс.

– Это не мне решать. И не тебе, – ответил я.

– Отпусти. Тебе это ничего не будет стоить. Я точно знаю, что некроманту все сойдет с рук. Ну пожурит тебя Мара. Ну даст нагоняй. Зато у тебя совесть будет чистой.

– Совесть? – я поразился наглости Чернова.

– Разве про тебя зря говорят, что ты – неправильный темный? Ты ведь хорошо к людям относишься…

– Вот только ты не человек, – я сжал цепь крепче. – И не был им еще при жизни. Ты монстр. Я видел, что ты сотворил с той девушкой в подвале. Той, призрак которой не жрал, а наслаждался ее болью и страхом. Думаю, ты нарочно это делал. Ты превратил ее посмертие в кошмар. Такого простить тебе я не могу.

– Дохлую девку тебе жалко. А меня нет, – обиженно протянул призрак. – Я убирал грязь с улиц. Та девица была грязной попрошайкой. Ничего ценного из себя не представляла. Никого достойного я не губил. Хорошие люди у меня в доме не умирали.

– Ты сам там умер. То есть и ты хорошим не был, – сделал я логичный вывод. – Пусть Мара тебя перевоспитывает.

– Она не позволяет уйти в новую жизнь, – завыл призрак. – Она терзает душу.

– И каким же образом? – насторожился я.

Чернов сжал губы и тряхнул головой. Было понятно, что посвящать меня в тонкости своего плена он не желал.

– Говори, – приказал я, влив в голос силу.

– Я переживаю страдания своих жертв снова и снова. И когда кажется, что больше я выдержать не смогу, как все начинается заново. И это несправедливо. Все, что я сделал в прошлом, там и должно остаться.

– Пусть хозяйка мертвых сама решает. Думаю, что ты не первый и не последний в ее собрании.

– Если я вырвусь из ее лап, то тебе не поздоровится. Я приду за тобой, Чехов. И за всеми, кто тебе дорог. Ты будешь страдать…

– Да-да, – протянул я скучающе. – Я буду ждать тебя, чтобы вернуть твоей хозяйке. Даже не сомневайся.

Чернов застонал, понимая, что пронять меня не удалось. Я же потянул на себя цепь и вошел в туман. Мгла тотчас рассеялась, явив перед нами мощеную камнем дорогу. Я зашагал по ней, волоча за собой ставшей очень тяжелую цепь.

Вскоре дорога привела нас к бурной реке. Через нее был перекинут крепкий мост из металлических пластин. На той стороне виднелась высокая башня. И мне показалось, что с ее вершины за мной кто-то наблюдает. Ощущение чужого холодного взгляда заставило волоски на затылке приподняться. Я остановился у моста, ожидая, что меня кто-нибудь встретит. Но мост был пуст. Лишь несколько летучих мышей пронеслись над ним и скрылись в густой траве на берегу.

– Видимо Мара не очень любит встречать гостей, – пробормотал я и шагнул на мост. На секунду мне показалось, что металл под ногами превратился в лезвия тысяч ножей. Но они не резали ступни. Чернов за моей спиной взвыл, заставляя меня выругаться. Но через секунду морок спал. И я зашагал, чтобы скорее оказаться на берегу.

На другой стороне реки стояла башня из матово-черного камня. В ней не было ни дверей ни окон. Да и сама она при ближайшем рассмотрении показалась не такой уж высокой. Едва я подошел к ней, как надо мной послышался громкий клекот. Я запрокинул голову, чтобы взглянуть в небо. Однако сумел рассмотреть в тумане только силуэты больших птиц.

– Их голос рвет меня на части, – заныл Чернов и вновь попытался вырваться из пут.

Призрак меня ужасно раздражал. Да и цепь с каждым моим шагом становилась все тяжелее. Я уже закинул ее на плечо и тянул за собой.

Слева в тумане послышалось низкое угрожающее рычание. Затем во мгле вспыхнули красные огоньки глаз. Существ в тумане было несколько. И все они с интересом наблюдали за нами, но не приближались. Пока. Чтобы не провоцировать стражей, я быстрее зашагал по дороге. Та спустя время уперлась в высокие ворота, закрывающие высеченный в скале проем. Деревянные створки украшала затейливая резьба из витых фигур и ломаных букв. Все они сплетались в единый узор. Стоило к нему приглядеться, как символы собирались в слова и образы. Но что-то мне подсказывало, что лучше не читать эти письмена.

– Больно, – ныл Чернов.

Едва мы подошли, ворота начали медленно открываться, словно приглашая нас войти. И я шагнул в темный проем пещеры.

Сбоку послышалось звон цепи, рычание и лай. Через секунду из темноты выскочил огромный черный пес с четырьмя глазами. Его острые уши торчали вверх, шерсть на груди пса была перепачкана красным.

Я замер, чтобы не злить животину. И надеялся, что она меня не тронет.

Зверь и впрямь вдруг остановился, шумно втянул носом воздух. И замер, внимательно рассматривая меня. Сначала он повернул ко мне одну сторону морды, потом другу. Сморщился и чихнул. После чего совершенно по-собачьи сел и почесал себя за ухом задней лапой. Затем поднялся и неспешно скрылся в темноте.

– Ты должен его убить, – не унимался Чернов. – Хотя бы попытайся…

Я же последовал дальше, к выходу из тоннеля, гадая, что ждет меня на той стороне. И неожиданно вышел на равнину. Туман рассеялся, и я смог рассмотреть сложенные из черного камня строения, которые больше всего напоминали склепы. А в центре этого поселения высился приличного вида дом из розового мрамора, с черепичной крышей. К нему я и направился.

Строение утопало в ухоженном саду. Правда вместо роз здесь яркими пятнами виднелись какие-то диковинные цветы, напоминающие лилии. Они слегка покачивались от ветра, источая нежный аромат. При моем приближении они странным образом потянулись в мою сторону, словно были живыми. Мне почудилось, что некоторые особенно крупные соцветия блеснули зубами. И я подумал, что сходить с дорожки, обнесенной низеньким белым заборчиком, не стоит.

Из трубы над крышей вился дымок. Над крыльцом висела целая гроздь летучих мышей, которое при моем приближении сорвалась с козырька и понеслась в высокое звездное небо. Я невольно застыл, смотря на мириады звезд надо мной. Никогда прежде я не видел такого неба. Даже когда гостил в деревне. Здесь оно не было черным. Небо полнилось лиловыми и фиалковыми оттенками, от которых закружилась голова. Звезды принялись покачиваться и пульсировать светом.

«Останься здесь. Иди к нам…» – прозвучало в моем сознании.

Голоса были ласковыми и добрыми. Я пьяно качнулся и больно ударился голенью о заборчик, каждый столбик которого оказался заточен.

Лилия разочарованно застонали и оскалились на меня сотнями раззявленных пастей.

– Что за дичь, – выругался я и вернулся на дорожку.

Я поднялся по ступеням крыльца, трижды стукнул в дверь. Звук отозвался где-то в глубине дома. Створка отворилась. На пороге стояла сама Мара. Она была облачена в странное платье, состоящее из металлических колец, браслетов, цепочек и шелковых лент. Когда-то эти ленты были яркими, но возникло ощущение, что они истрепались на ветру и выцвели на солнце. Вдруг я понял, что подобные кусочки ткани вешали на деревьях, как подношения духам.

Некоторое время девушка рассматривала меня, а затем взглянула мне за спину:

– Смотрю, ты принес подарок, – с улыбкой произнесла она и посторонилась, пропуская меня за порог. – Проходи, дорогой гость. Извини, что я в домашнем. Не ожидала тебя сегодня.

– Спасибо, – ответил я и шагнул за порог.

Я сомневался, что у Мары часто бывали гости. И потому гостиная выглядела не особенно уютной.

В просторной комнате расположился диван, обращенный к огромному камину, в котором потрескивали узкие поленья. Хотя, если присмотреться, внутри жаровни виднелось пара черепов. Огонь отбрасывал блики на стены и потолок, покрытые металлическими кругляшами. Присмотревшись, я понял, что все это монеты разной степени потертости. В углах комнаты высились горы украшений.

В центре гостиной на небольшом возвышении стояло резное кресло, странным образом напоминающее трон. А напротив расположилось высокое зеркало в потемневшей от времени медной раме.

– Дорога к тебе была странной. Даже назвал ее интересной, – начал я разговор, передавая хозяйке дома конец цепи, опутывающей призрака.

– Каждый должен пройти это испытание, – ответила Мара, принимая дар. – Так уж заведено. И не в моей воле было облегчить тебе путь. Есть правила, которым подчиняются все, независимо от регалий и титулов.

Я только кивнул. Девушка рывком подтянула к себе пленника, и тот замер прямо напротив нее.

– И кто это у нас такой непослушный? – почти ласково пропела Мара.

Лицо ее заострилось, напомнив змеиный образ, который она уже мне являла.

– Простите, госпожа, – проблеял Чернов. – Я не виноват. Это не я сбежал. Меня выкрали. А я не знал, как вернуться к вам.

– Смотри какой гаденыш. Врет и не краснеет, – умилилась девушка и щелкнула пальцами.

Тотчас с каминной полки к ней подлетела небольшая пузатая баночка. При виде ее призрак задрожал и залепетал слабым голосом.

– Умоляю, только не снова. Я больше не могу. Мне так больно…

Образ Мары неожиданно изменился. Она стала выше, шире в плечах и голос ее сделался грубым.

– Ты будешь терпеть пока я не позволю тебе перестать. Ты будешь молить о смерти. Умолять…

Я осознал, что только что увидел хозяйку этого места глазами ее пленника. Чернов уже забыл обо мне. Он погрузился в свой кошмар, который создала для него Мара в крошечной банке. Спустя мгновенье дух оказался за стеклом, а сверху отверстие сосуда запечатала крышка.

– Когда его наказание будет завершено? – спросил я.

– Сосуд треснет в нужное время. Душа сможет выйти наружу, и ее заберет огонь моего камина. Если судьбе будет угодно, то душа истает и станет пеплом. Или же она окажется достойна перерождения и попадет в другой мир.

– Как часто твои пленники уходят в другой мир?

– Редко, – вздохнула девушка и указала на жаровню. – Иначе здесь было бы попрохладнее. Души горят жарко.

– Только теперь я начинаю понимать, что мастер владеющий магией смерти совсем ничего не знает о загробном мире.

– Если хочешь – оставайся, – предложила девушка. – Погостишь и узнаешь побольше. Я расскажу тебе много историй.

Я улыбнулся и покачал головой:

– Боюсь, в Петрограде у меня еще достаточно дел.

Мара вздохнула:

– Здесь для тебя минует много времени, а в реальности пройдет всего час-другой.

– Но ведь всегда есть подвох, верно?

– Все так, – вздохнула Мара. – Ты забудешь о чем-то незначительном за каждый секрет, который я тебе открою.

– Дай угадаю, я могу забыть первую встречу с другом. Или момент, когда понял, что полюбил…

– Иногда это совсем ненужные вещи, – пожала плечами девушка.

– Мне нужны все мои воспоминания.

– Понимаю, мастер Чехов, – ответила она, и в голосе хозяйки дома мне послышалось сожаление. – Но спасибо, что посетил мою обитель.

Она отступила на шаг, хитро взглянула на меня и произнесла:

– Ты принес мне поистине дорогой подарок. И я хочу тебе чем-то отплатить. Неправильно, если я останусь у тебя в долгу, некромант. Прошу. Может быть, после ответного дара ты передумаешь и погостишь у меня какое-то время.

Она указала в сторону кресла, и я удивленно поднял бровь. Но не стал задавать вопросов. Подошел к нему, сел на сиденье, которое вдруг оказалось жутко холодным. Мара подошла ко мне и положила ладонь на мое плечо:

– А теперь взгляни в зеркало, – велела она. И я подчинился.

Мир буквально перестал для меня существовать.

Отражение комнаты быстро размылось, и в зазеркалье показался большой дом с цветущим садом, на фоне которого стояла молодая женщина. Она улыбалась, глядя на бегающих между деревьями счастливых детей лет десяти. Мальчика и девочку.

– Это… – послышался голос Мары, но я покачал головой. Я и так знал, за кем наблюдаю в зазеркалье.

Сердце мое наполнилось теплом. Я смотрел на незнакомые черты лица, но под ними видел родные глаза.

– Я рад, что у тебя все хорошо, – едва слышно пробормотал я.

– Она счастливая мать, любимая жена, – ответила Мара. – В твоих венах течет кровь мироходцев, некромант. Так что кто знает, может быть, ты когда-нибудь сможешь посетить этот мир и встретиться с ней.

– А… – начал было я, но хозяйка дома меня перебила:

– Память очень ненадежная штука, мастер Чехов. Иногда дети помнят прежнюю жизнь, даже тоскуют по своим родным из других жизней. Но потом образы становятся зыбкими, имена превращаются просто в звуки. Наверняка, в первое время она и помнила вас и прежнюю семью, но потом начала все заново с другим телом. Так положено.

Женщина вдруг обернулась и взглянула прямо на меня. И мне показалось, что она меня видит. Женщина нахмурилась, и в ее больших голубых глазах на секунду промелькнуло нечто похожее на узнавание. А затем отражение помутнело. И в зазеркалье снова отразилась комната Мары.

– Спасибо, – едва слышно произнес я и встал с кресла. – Признаться, я не ожидал такого подарка.

– Не передумал? – хитро уточнила Мара. – Может все же останешься?

Но я вновь покачал головой:

– Мне нужно вернуться домой, мастер Мара.

– Мастер, – с улыбкой повторила за мной девушка, а затем протянула мне руку. – Тогда прошу тебя, мастер-некромант. Подари мне один танец. В моих чертогах так редко бывают люди. И я почти забыла, какого это – ощущать чье-то живое тепло.

Я на секунду замер, раздумывая, а затем кивнул. Взял девушку за ладонь и произнес:

– Это можно.

Зазвучала нежная мелодия, которую создавали монеты, подрагивающие на стенах и драгоценности, которые были повсюду, куда можно было бросить взгляд.

– Это плата, которую мне преподносят, – пояснила Мара, заметив мое любопытство. – Во мне есть кровь драконов, которые так сильно любят сокровища.

– Драконов не существует, – улыбнулся я.

– В твоем мире нет, – хозяйка дома усмехнулась и прикрыла глаза.

Мы закружились по комнате. Иногда пол под ногами пропадал, и мне не хотелось смотреть вниз, чтобы не знать, откуда порой веет лютым холодом. Мара казалась простой девушкой, которая наслаждается моментом. Она улыбалась, и ее кожа светилась.

Я не знаю, сколько продлился этот танец. Время словно замерло, позволяя нам не думать о следующей секунде. Наконец, музыка затихла, и Мара неохотно отстранилась:

– Тебе и правда пора домой некромант, – ответила она. – Разумом ты не здесь. Тебя тянет в мир живых. А я рядом с тобой могу вспомнить о своих желаниях. Это никому не пойдет на пользу. Мне стоит оставаться в своей сокровищнице и дремать у камина, где горят неисправимые души.

– Идти до врат по твоей дороге очень долго, – вздохнул я, и девушка рассмеялась:

– В том пути больше нет смысла.

Она повела рукой, и в центре комнаты возникли врата, за которыми показался подвал.

– Спасибо, – ответил я и шагнул было к выходу, но Мара меня остановила:

– Подожди, некромант. Еще кое-что. Держи.

Она протянула мне стеклянный шар, внутри которого переливалась призрачная энергия. И едва я взял вещицу в ладонь, как в стекле мелькнуло знакомое лицо. Я открыл было рот, чтобы еще раз поблагодарить хозяйку дома, но та предостерегающе приложила к губам указательный палец:

– Не стоит произносить слова, которые потом могут сделать тебя должным, Павел. Ступай. И до встречи, некромант. Пусть она будет не скорой.

– До встречи, – ответил я и шагнул во врата.

Глава 24 После бала

Козырев и Ярослав встретили меня у портала. Вид у призраков был обеспокоенный:

– Как прошла встреча, господин? – уточнил Козырев, едва я вышел, и дверь между мирами захлопнулась за спиной.

– Как видите, живой и здоровый, – ответил я.

– Хвала Искупителю, – вздохнул Козырев и утер несуществующую испарину со лба. – Вас не было не так долго, но сдается мне, что в иной мире время бежит иначе.

– Вы боялись, что я сгину в чертогах Мары, и Яблокова выгонит вас на улицу? – предположил я. Призраки не ответили. Но судя по их виду, их посещала такая мысль, пока я отсутствовал.

– Выгнать призраков сложно, – буркнул Василий. – А вот отвечать перед вашей бабушкой мне лично очень бы не хотелось. Она ведь и развеять может.

Я вынул из кармана телефон и тяжело вздохнул: связи в подвале не было. Осмотрелся по сторонам, и только сейчас я заметил среди обломков, в которые мой тотем разбил голову куклы, какой-то блестящий предмет. Подошел к телу, присел рядом и вынул из обломков фигурку богатыря на круглой подставке. Повертел ее в руках и задумчиво протянул:

– Наверное, это и была та самая вещь, которая раньше стояла на каминной полке.

– Вы… вы…

Дрожащий голос заставил меня обернуться. На лестнице в подвал стояла растрепанная Савельева. Женщина застыла, оторопело глядя на разбитую куклу, в которую переселила Чернова.

– Вы убили его… – просипела гостья.

Затем она подошла к кукле и рухнула на колени. Погладила пальцами расколотую голову и всхлипнула.

– Зачем ты все это затеял, Леша, – пробормотала она. – Прошлое должно остаться в прошлом. Мы могли бы начать все с чистого листа. Смогли бы жить вечно…

– Вы и правда очень талантливый кукольник, мастер Савельева, – произнес я. – Признаться, я впервые вижу одержимую призраком куклу.

Женщина резко вскинула лицо, и в ее глазах полыхнула ненависть.

– Я говорила ему не связываться с вашей семьей! – воскликнула. – Просила не мстить. Но он был упертый. И очень хотел поквитаться за свою гибель. И думаю, он имел право отыграться за убийство. Его погубили в его же доме! Разве это справедливо?

Я только усмехнулся:

– Чернов был умным человеком и понимал, что его ждет либо прозекторский стол, либо каторга. Таков финал преступного промысла. Он не успел вовремя остановиться. Алеша делал ужасные вещи. И самое удивительное, вы знали о том, что он приводил сюда девушек, которых потом губил.

– Хорошие люди не спускались в этот подвал, – ответила она.

–Такое у вас оправдание убийцы? – нахмурился я. – Плохое случается только с дурными людьми? Вы прошли через испытания после смерти вашего отца. Ваша матушка и вы заслужили все, что с вами случилось тогда?

– Это другое, – упрямо возразила женщина.

– Только потому что вас не убили, вы получили шанс на новую жизнь, – процедил я. – Чернов губил беззащитных, заблудившихся девчонок, которым некуда было пойти. Несчастные уже были жертвами, а он мучил их и зверски добивал. И даже после смерти он терзал их души. Одна из убитых оставалась тут все это время. Вон ее кости!

Я ухватил женщину за плечо и развернул к останкам баньши.

– Вы не понимаете, – упрямо насупилась Ольга. – Алексей видел людей насквозь. Он точно знал, кто заслужил гибель. Он повидал на службе всякое и понимал, что некоторых надо давить сразу.

Я покачал головой:

– Несчастная была совсем юной. Она пришла устраиваться к подонку горничной. Чем бедняжка заслужила смерть? Мерзавец сожрал всех других призраков, но ее продолжал мучить, наслаждаясь каждым ее криком. Он делал это годами. Девушка едва не стала баньши из-за страданий.

– Не вам судить, – мотнула головой Ольга. – Вы не знали его. Когда мы встретились, Алексей был совсем другим. Я видела его настоящим. Он был честным, смелым, сильным человеком.

– Но потом случилось дурное, – продолжил я за нее. – Чернов сам стал злом, с которым должен был бороться. Ваш Алексей превратился в зверя, которых должен был ловить и наказывать.

– Все не так, – завыла женщина, раскачиваясь на полу и обнимая отломившуюся треснувшую деревянную голову с потухшими глазами. – Он страдал от несправедливости. Хотел очистить столицу от грязи. И ему надо было спускать пар. Алеша не боялся испачкать руки в крови. Он не был избалованным аристократиком, у которого все было схвачено.

Она бросила на меня полный тьмы взгляд.

– Леша родился в небогатой семье, в которой не было мира. Всего добивался сам. Заполучил должность, смог подняться с колен. Чернов боролся с преступниками и часто выходил вперед, чтобы выполнять всю грязную работу. Он не боялся ответственности и был героем своего времени. Тогда нельзя было иначе. Я помню, как он однажды пошел к душеправу, а тот заявил, что Алеше нужно уходить в монастырь. Что только Искупитель сможет вылечить его изуродованную душу. Мерзкий лекаришка! Что он понимал в страданиях человека, который через страдания чистил мир от скверны? Вам не понять.

– Никому не понять, – заявил я холодно. – Его не поняли подельники, которые также боролись со злом. Не приняли в другой мир. А это уже говорит о многом.

– Он попал в какое-то странное место, – зло процедила женщина. – там его мучили и терзали. Когда мне удалось вытащить его в наш мир, то Леша какое-то время оставался призраком. Он был затравленным и не выходил из стены. Я выкормила его и смогла…

Я хмыкнул и решил рассказать правду.

– Знаете, почему он был напуган? Чернов оказался у хозяйки мертвых. И она позволила ему ощущать страдания его жертв. Ничего больше она ему не давала. Только зеркало того, что он сам творил.

– Нет. Все не так… – Савельева тряхнула головой. – Он говорил, что это был ад!

– Который Чернов устроил тут, – резким движением я скинул со стола колбу с костяными пальцами.

Фаланги рассыпались по полу и Ольга дернулась, чтобы не коснуться останков.

– Быть может, вы и полюбили его когда-то. Вероятно, тогда он еще был человеком. Но спустя время Чернов превратился в чудовище. Кому придет в голову хранить в своем доме кости убитых им людей? Кого еще Мара могла бы заточить в клетку из его собственных грехов?

– Не вам судить о том, кто хороший, а кто плохой, – Ольга растянула губы в злой усмешке, – Ваш отец тоже был одним из тех, по ком сейчас каторга плачет.

– Самосуд – это пережиток Смуты, мастер Савельева. Когда закон не мог сдержать множество желающих нажиться на чужом горе. Наступило время законности. И виновность человека может определять суд.

При упоминании правосудия, Савельева вздрогнула, словно только сейчас поняла, что натворила.

Она уставилась остекленевшими глазами на череп, который лежал у стены.

– Я просто хотела дать ему второй шанс. Нам с ним, – женщина опустила плечи и заплакала. – Каждый имеет право на шанс.

– Он будет у вас, – мягко продолжил я.

– И. что теперь меня ждет? – растерянно спросила она. – Мастер Щукин говорил, что Империя создала особый отдел по преступлениям, связанным с призраками.

– Вашу судьбу буду решать не я, а кустодии, – произнес я.

– Причем здесь кустодии… – начала было женщина, но я ее перебил:

– При том, что ваши умения по переселению душ – дело новое. А кустодии не любят необъяснимых вещей, которые могут использовать плохие люди. Вы смогли создать для Чернова антимагический щит. Кто знает, какие дары могут появиться у других ваших творений.

Савельева вздрогнула и сжалась, словно стараясь стать незаметнее. Вероятно, она только сейчас осознала, что оказалась в очень уязвимом положении.

– Но ваши способности могут быть полезны для Империи, – продолжил я. – Вопрос в том, как предоставить эту информацию для нужных людей. И если вы дадите нерушимую клятву, что унесете за грань все, что рассказывал вам Чернов о банде, то я постараюсь вам помочь. Слово аристократа.

Дрожащей рукой женщина погладила лицо из дерева, а потом кивнула:

– Даю слово.

Она неспешно повторила клятву.

– Вот и чудно, – ответил я и направился к лестнице. Уже у выхода я остановился и обернулся:

– Да, и еще одно: Чернов должен остаться там, куда я его перевел. Не стоит пытаться вытащить его. У вас это не получится. И вы приведете в этот мир кого-то иного, кто притвориться вашим возлюбленным.

Ложь жалась мне легко.

– Куда вы перевели Алексея? – слабым голосом спросила женщина.

– Он начнет новую жизнь в новом мире. С чистого листа. Забудет все, кем был, и станет другим человеком. Как это сделали вы.

Ольга вздрогнула и уставилась на меня жуткими черными глазами.

– Как вы догадались?

– Я понял, что вы пришли из другого мира. Это было несложно. Никто в здесь не может ставить такие чудные руны, которые способны защитить человека. Или навредить ему. Это талант из места, которое находится за гранью.

Ольга не ответила. Она взяла отломанную голову в руки, словно ребенка, и прижала к груди. Я же покинул подвал. Призраки последовали за мной, оставив Савельеву с телом куклы Чернова.

Снаружи было темно и холодно. Но я не хотел вновь оказаться в доме, где осталась кукольница.

На воротах сидела крупная ворона и подозрительно косилась на меня.

– Где Василий? – спросил я у помощника.

– Ушел домой. Обещал, что будет вести себя хорошо.

– Как так вышло, что он оказался здесь?

– Я вложил в рукоять ножа кусочек от зеркала, через которые путешествует сосед, – пожал плечами Ярослав.

– Стоило бы предупредить меня об этом. Это ведь не шутки, – строго отчитал я парня.

– Но хорошо же получилось, – виновато развел руками культист. – Если бы не помощь Козырева, то нам с вами пришлось бы туго. Этот Чернов и вас бы пришиб, а потом и меня схарчил.

– Есть такая вероятность, – вздохнул я. – Но теперь подумай, что будет, если о случившемся из уст Козырева узнает Яблокова? Она нам такой скандал учинит! И учти, я-то смогу с ней договориться. Быть может, закажу цветов или куплю ей чехол для пульта. А вот тебе придется несладко. Она тебе выскажет, почему ты позволил мне рисковать жизнью, да еще так далеко от нашего дома.

– Ох, об этом я не подумал, – испугался парень.

– Очень надеюсь, что Василий не станет слишком громко хвастаться, тем, как он нам здорово помог.

– Он станет, – Ярослав схватился за грудь. – Наверняка прямо сейчас рассказывает Борису Николаевичу о том, какой он незаменимый.

– Зови его, – приказал я с усмешкой.

Помощник пробормотал что-то, и тотчас рядом возник счастливый Василий.

– Опять вас надо спасать? – осведомился он, делая вид, что разминает пальцы.

– Сам разбирайся, – приказал я Ярославу и направился к машине.

Мне хотелось немного побыть в одиночестве. Сцена в подвале произвела на меня тягостное впечатление. Ворона пронзительно каркнула и, хлопая крыльями, вновь сорвалась с забора, улетая прочь.

Я проследил за ней, пока птица не скрылась вдали. Потом забрался в салон машины и прикрыл глаза.

– Куда едем? – деловито уточнил Ярослав, который занял водительское сиденье. И я заметил, что призрак культиста пытается копировать манеру Фомы.

– Сейчас определим, – ответил я и вынул из кармана телефон. Нашел в контактах номер Беловой и набрал его.

Не отвечали мне долго. И когда я хотел уже завершить вызов, в динамике послышался сонный голос:

– Чехов, я забыла про этих твоих журналистов. Но если ты звонишь мне по этому поводу…

– И тебе привет, – весело ответил я. – Не против, если я загляну в гости?

– Сейчас? – растерянно уточнила Белова. – Среди ночи?

Я посмотрел на часы и поморщился: с поиском Чернова я совсем забыл о времени. Стрелки на циферблате показывали половину первого.

– Поверь, оно того стоит, – заверил я девушку. – И могу поспорить, что ты останешься в восторге от моего визита.

В динамике повисло молчание. Но на заднем фоне я слышал, как Алиса с кем-то разговаривает. И чутье подсказывало мне, что этим «кто-то» был Шуйский, который гостил у Беловой. Наконец, девушка ответила:

– Ну… хорошо. Приезжай. Я на Деловой стороне.

– Скоро буду, – произнес я и завершил вызов. Повернулся к Ярославу и продиктовал адрес. Призрак завел двигатель, и авто выехало на дорогу и покатилось прочь.

***

Белова жила в особняке делового пригорода Петрограда, где селились семьи купцов и промышленников. Район был достойным, а каждый дом имел уникальный дизайн. Но многие из тех, кто жил здесь, мечтали перебраться в район аристократов.

Авто остановилось у ворот двухэтажного особняка из светлого камня. Этот дом Беловой подарил отец, когда Алиса поступила в лицей. Правда, девушка бывала здесь редко. В основном она проводила время в городской квартире, которая была ближе к учебному заведению.

Едва машина подъехала к воротам, створки начали медленно открываться, пропуская нас. Ярослав взглянул на меня, и я кивнул. И культист въехал на ярко освещенную фонарями территорию.

Облаченная в пальто и тапочки девушка ждала меня на пороге. И едва я вышел из машины, она недовольно насупилась: