Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 183 (всего у книги 339 страниц)

– Сколько угодно, – согласился родич. – Вы имеете в виду кого-то определённого?

Я кивнул:

– Елену Анатольевну Свиридову.

– Вы уверены в ее лояльности? – по-деловому осведомился старик. – Знаю, что княжна очень привязана к отцу, она верна фамилии и может попытаться вернуться в семью. И использовать информацию о новой организации в качестве входного билета.

– Она умная, – возразил я. – И ко всему прочему, она не простит мастера Свиридова за предательство.

– Возможно, – согласился кустодий. – Но клятву верности семье мы с нее все же возьмем.

– Вы хотите принять ее в семью? – удивился я.

– Свиридов отнимет у нее фамилию. А потом сделает все, чтобы лишить отчества. Или же все пойдет по другому сценарию… – собеседник отломил кусок от пирога и неспешно откусил от него. – Обязательно попробуйте, не пожалеете, – произнес он с довольной улыбкой.

Я ждал, когда он продолжит, но Александр Васильевич не торопился. Потому я решил последовать его совету и положил один из ломтей на свою тарелку. Пирог оказался и впрямь замечательным. На какое-то время я даже забыл о важном разговоре. Начинка из сливок и раковых шеек буквально таяла во рту.

– К этому блюду подошло бы вино. Слышал, вы предпочитаете белое? Оно как раз хорошо сочетается…

– Откуда вы знаете? – поразился я.

– Никаких секретов, – усмехнулся старик. – Распорядитель «Званого ужина» запомнил, какое вино вы выбрали. Оно не сочеталось с продуктами, но вам подали заказанное, не пытаясь предложить другое. И думается мне, что вы не ошиблись. Скорее всего, любите белое, верно?

– Зачем распорядителю ресторана говорить вам об этом? – поинтересовался я.

– Потому что я спросил, – ответил Морозов. – Людей выдают их привычки, слабости и привязанности. И мне было любопытно, что вы заказали на стол, который разделили с двумя прекрасными девушками. И считаю, что у вас хороший вкус. Пусть и немного странный в выборе напитков…

– Красное мне иногда напоминает кровь, – сказал я раньше, чем успел прикусить язык.

– Никогда не думал об этом в таком ключе, – нахмурился собеседник. – Вы какой-то неправильный некромант.

Я пожал плечами:

– Так уж вышло…

Александр Васильевич коротко кивнул и вдруг заявил:

– Я могу принять Елену Анатольевну в семью. Официально сделаю ее нашей, и обратной дороги у княжны просто не будет.

– Полагаете, что следует идти на такие крайности?

– Она хороший адвокат. Если займется составлением устава, то узнает многие секреты. И это может стать опасным не только для нас, но и для нее. Она сумела заиметь множество врагов. Кто-то может захотеть расквитаться с ней, чтобы насолить Свиридову. Пусть ему и не будет больно от потери дочери, но ее смерть могут сделать знаковой. Без фамилии и отчества Елена станет мишенью.

– Я не думал об этом в таком ракурсе.

– То есть, это акт спасения, – заключил Морозов. И добавил: – Вы слишком молоды для того, чтобы видеть так далеко. Даже ваш дар не дает вам всей мудрости мира.

– Что есть, то есть, – вздохнул я и взял еще кусочек пирога.

– Предложение взять девушку в семью должно исходить от вас, Павел Филиппович, – продолжил кустодий буднично. – Дайте Свиридовой время смириться с этой информацией. Она и сама понимает, что другого выбора у нее нет, но пусть переварит это наедине с собой. А потом я дам ей фамилию.

– Вы в этом уверены? Так просто титулами не разбрасываются.

– Она уже княжна – семью не опозорит. И будет предана нам. Оно того стоит, Павел Филиппович. Да и Свиридову следует насолить, а то совсем уже страх потерял, хряк упрямый…

Мы еще какое-то время поговорили о заседании. Я поведал ему о беседе с Васильевым.

– Не ожидал от Муравьевой такого хода. Мне она казалась мудрой женщиной. Насколько я знаю, когда-то она увивалась за Филиппом Петровичем.

– Он не говорил об этом, – изумился я.

– Не удивлюсь, если он и не заметил приязни этой женщины. Ваш батюшка порой не видит очевидного под собственным носом.

Я хотел уточнить, что кустодий имеет в виду, но он продолжил как ни в чем не бывало:

– Чеховы – азартные люди. Вы много работаете и совсем не умеете отдыхать. Я настаиваю, чтобы на выходные вы приехали ко мне. Пригласите своего приятеля Шуйского, ему будет полезно пообщаться с Филиппом Петровичем в нерабочей обстановке. Все же эти двое работают в смежных отделах. И нам нужно, чтобы отношения между ними не были натянутыми.

– Вы и впрямь думаете обо всем! – восхитился я.

– Однажды вы станете таким же. Только не торопитесь с этим. Быть мудрым стариком не особенно весело, поверьте…

Глава 4
Мудрые советы

Мы доели пирог, выпили чай, и затем я решил, что пришло время попрощаться. И, сославшись на дела, хотел уже покинуть заведение, но был остановлен бывшим главой кустодиев.

– Новое ведомство очень ждет, когда руководитель займет пост, – напомнил Александр.

– Консультант, – поправил я собеседника.

Морозов невозмутимо кивнул:

– Консультант – как скажете, Павел Филиппович.

– Сейчас семья решит вопрос с новыми документами, чтобы Фома смог получить соответствующий статус… – начал было я, но Морозов меня перебил.

– Наша организация решит этот вопрос за несколько дней, – с улыбкой произнес он. – Только скажите данные, на которые будут сделаны документы, и ваш подопечный получит титул по ускоренной программе. Поверьте, это вовсе не сложно.

– Думаю, этот вопрос лучше всего обсудить с самим Фомой, – ответил я. – Он готов оплатить все расходы.

– Незачем, – отмахнулся мужчина. – Учитывая ценность вашего помощника для организации…

– Боюсь, его может обидеть такое предложение, – возразил я. – Питерский – человек гордый и привык платить по счетам. Он будет ощущать себя неловко, если ему придется стать должником организации, в которой он будет работать.

– Об этом я не подумал, – нахмурился Морозов.

– Давайте мы договоримся вот о чем, – начал я. – Питерский очень многое сделал для нашей семьи. Можно даже сказать, рисковал жизнью. Так что отчество и титул ему я оплачу. Точнее – часть. Парень не знает, сколько стоит эта услуга, и вы объявите ему сумму в треть от настоящей.

– Не многовато? Даже треть – довольно большая сумма, – усомнился мужчина.

– Не хочу, чтобы он стал подозревать нас в обмане. И эту треть он честно отработает. После чего будет доволен собой.

Александр Васильевич хмыкнул и покачал головой.

– Приятно видеть, что вы умеете ценить хороших людей. Поверьте, я бы принял внука своей супруги любым. Даже если вы оказались мерзавцем, я бы исправно высылал вам передачки на каторгу.

От этой новости мне едва удалось скрыть улыбку

– Приятно осознавать, что я могу на вас рассчитывать.

– Всегда, – в одно мгновенье став серьезным, заявил Морозов. – К слову, вам стоит предупредить домашних, что теперь Елена Анатольевна станет частым гостем в вашем кабинете. Думаю, госпожа Нечаева не особо будет этим довольна.

– Арина Родионовна знает себе цену, – сказал я. – И прекрасно понимает, что Свиридова ей не конкурентка.

– Вы плохо знаете женщин, – усмехнулся старик. – Поверьте, вам придется убедить девушку, что ей не о чем беспокоиться. И будет лучше, если вы это сделаете с помощью Яблоковой. Она опытная интриганка, и сумеет найти возможность сохранить гармонию в доме. К слову, как она поживает?

Я вздохнул, позволив беспокойству отразиться на моем лице.

– Мне за нее тревожно, – негромко произнес я. – Иногда по ночам она никак не может уснуть и отправляется на кухню, чтобы в очередной раз почистить плиту. Иногда она забывается и заходит в мою комнату, чтобы проверить, как я устроился на ночь. Потом чертыхается и уходит.

– Вам же хватает мудрости делать вид, что вы спите? – осведомился Морозов.

– Конечно, – торопливо ответил я. – Я бы никогда не решился ее смущать.

– Она носит тот браслет, который вам привез посыльный службы кустодиев? – спросил Александр.

– Спасибо за блокиратор силы, – искренне поблагодарил я. – Не представляю, как бы мы справились без него.

– Вы бы просто сгорели, – спокойно констатировал бывший глава кустодий. – Становясь Легендой, каждый аристократ обретает много сил и первое время вынужден сжигать ее на тренировках. Это стоит делать до тех пор, пока энергия перестанет волноваться внутри тела. У Людмилы Федоровны все непросто.

Я кивнул:

– Это точно.

– Ее сила еще дикая, ее стоит заново приручать.

– Сейчас Людмила Федоровна не рискует даже зажечь свечу. Она беспокоится, что сможет при этом спалить весь дом.

– Правильно, – подтвердил кустодий. – Вам стоит найти для нее тренера. Кого-то…

Морозов многозначительно приподнял бровь, давая понять, что мне надо быть осторожнее в выборе нужного человека.

– Конечно, мы всегда можем довериться человеку из семьи… – продолжил он, но я покачал головой.

– Просить об этом отца я не стану. Может вы не заметили, что между ним и Яблоковой пробежала искра.

– Называйте вещи своими именами, княжич, – с улыбкой ответил Морозов. – Между этими двумя полыхнул вулкан. Это не пропустил бы даже слепой. Уж поверьте, я повидал в этой жизни многое и знаю, как выглядит страсть.

– Ну, страсть – это очень сильное слово…

Морозов невесело усмехнулся:

– Павел Филиппович, поверьте старому ведьмаку – я неспроста выбрал это сравнение. И, полагаю, что между Филиппом и Людмилой может вспыхнуть нешуточное пламя. Однако ваш отец – человек принципов и потому не поддается своим желаниям. А вот Яблокова, признаюсь, удивила меня своей сдержанностью. Мне она запомнилась совсем другой… в прошлом…

– Время меняет всех нас, – возразил я. – Не стоит провоцировать князя Чехова и испытывать силу его характера. Я поищу для соседки другого тренера.

– Однажды я тоже отказался от женщины, которая заставляла мое сердце биться чаще, – словно размышляя вслух, заговорил старик. – Я даже женился на другой. И был по-своему счастлив. Но когда я вновь встретил ту самую, вашу бабушку, то понял, что напрасно пытался ее забыть. Один ее взгляд – и весь мой мир окрасился новыми красками.

– Насколько мне известно, она обещала вас убить в ту встречу, – напомнил я.

– Я бы позволил ей это, юноша. И вернулся бы потом, чтобы попытать счастья вновь.

– Так вы тоже можете возвращаться после смерти? – осторожно спросил я.

– В моем мире мне это удавалось. Хочется верить, что если есть к кому возвращаться, то любой может попытаться прийти в мир, где остался близкий ему человек.

– А вы романтик, – смутился я внезапному открытию. – Никогда бы не подумал. Но я никому не расскажу, чтобы не портить вам репутацию.

– Она у меня такая серьезная, что ничто не может ей навредить. Если кто-то поверит, что я по-настоящему влюблен, то станет обходить мою избранницу по широкой дуге. Ведь наверняка поймет, что ради нее я вырежу до последнего колена любой род, каким бы важным он ни был.

– Даже… – я замолк, поняв, что едва не ляпнул лишнего.

Морозов внимательно посмотрел мне прямо в глаза, и я узнал ответ на свой вопрос прежде, чем услышал его:

– Любой.

Я улыбнулся:

– Рад, что мы с вами не враги.

– Однажды вы тоже станете опасным, Павел Филиппович. Настолько, что я буду рад, что мы не чужие друг другу люди.

– Мне и впрямь пора, – с сожалением вздохнул я. Вынул было из кармана бумажник, но Морозов меня остановил.

– Пустое, Павел Филиппович! Считайте, обед будет вычтен из вашего гонорара.

– Какого гонорара? – не понял я.

– Который вам положен за кодификацию нового свода законов. Я надеюсь, вы примете участие в этом действе, – пояснил Александр.

– А, вот оно что! – протянул я. – Не думал, что вы станете платить не слишком опытному адвокату.

Морозов усмехнулся:

– Любая работа должна быть оплачена, Павел Филиппович, – ответил он. – И оплачиваться хорошо. Деньги – отличный мотиватор, чтобы продолжать работать с нами.

Я кивнул, убрал бумажник в карман пиджака, попрощался и покинул заведение.

Фома ждал меня у машины. Он стоял, прислонившись к крылу автомобиля и задрав голову. Прищурив глаза, парень наблюдал за летающими в небе птицами. И при этом лицо у него было очень уж счастливым.

– Выслеживаешь жертву? – уточнил я.

Фома мигом оставил в птичек без присмотра и взглянул на меня:

– Да что вы, вашество! – пробасил он. – Живые твари все-таки, как можно их обижать? Да и что там есть – так на один зубок тушка. А вы как? Обговорили свои вопросы? Можем ехать домой?

– Можем, – ответил я и сел в авто.

Фома сел за руль, и спустя минуту мы покинули парковку.

– Александр Васильевич сказал, что сможет выправить тебе документы в кратчайшие сроки, – начал я.

Фома отвлекся от дороги и взглянул на меня:

– Зачем? – уточнил он.

– Отдел сформирован, – ответил я. – Значит, кто-то должен его возглавить.

– Возглавить… – растерянно повторил Питерский. – Разве меня берут не консультантом?

– Поверь, лучше тебя никто не справится с этой работой. Пусть ты несведущ в некоторых правилах, но для этого у тебя будут помощники. И никто не станет тебя задвигать. Думаю, для хорошей работы отдела – это самое важное. Поэтому я уточню: ты твердо решил оставить свои имя и фамилию?

Фома на секунду задумался, а затем кивнул:

– Да, вашество. Если так можно, конечно. После того как я фамилию сменил, у меня вся жизнь по-другому пошла. Раньше жил я как-то бестолково.

– Выходит, счастливая фамилия, – ответил я.

– Я тоже так считаю, – подтвердил Фома.

Слуга нахмурился, и я на всякий случай уточнил:

– О чем задумался?

Питерский помолчал, подбирая слова, затем произнес:

– Если я стану важным человеком и главой тайного отдела, то кто вам помогать будет? Возить по делам, например?

– Думаю поручить это Евсееву, – ответил я. – Если у него есть права.

– А ежели нет? – насупился парень. – Я бы его и за «ласточку» не пустил. А за новую машину и вовсе страшно.

Я пожал плечами:

– Тогда меня будет возить Ярослав. Пока мы не найдем нового слугу.

Фома повернулся ко мне.

– Шутите, вашество? – уточнил он.

– Шучу, шучу… – улыбнулся я.

Питерский покачал головой:

– Боюсь я вас оставлять, вашество. Кто будет следить за покупкой продуктов?

– Так теперь у нас есть Людмила Федоровна, – напомнил я.

– Так-то оно так… – протянул парень. – Однако ж, все же переживаю я. Мне ж придется много учиться. Манерам всяким, законам, правилам…

– Так ты об этом? – я усмехнулся. – Ты любишь учиться. За это время у тебя речь поменялась. Сейчас тебя сложно отличить от городского жителя.

– Думаете? – удивился Питерский.

– Уверен. А за меня не беспокойся. Вместе выберем помощника. Я не стану брать того, кого ты не одобришь.

– Спасибо за доверие, вашество, – расцвел Фома. – Я подберу кого-нибудь путевого. Да и Евсеева обучу некоторым своим обязанностям, чтобы зря хлеб не ел.

– А он ест? – уточнил я.

– Хитрый он, наш Евсеев. Намастырился угольки продавать, как будто из камина хозяйского.

– Так у нас нет камина, – удивился я.

– Умные люди заметили, что у нас из трубы дым не идет. Но Евсеев заявил, что этот уголь из призрачного огня. И помогает отпугивать духов.

– И много просит за кусочек? – осведомился я.

– Немного. Десять копеек. Но на эти деньги он купил краску для ворот и разбил клумбу у своего флигеля. Говорит, что от дураков не убудет, а нам польза.

– И какая же польза кроме денег?

– Не вздумайте сказать такого при Яблоковой. Ее удар хватить может. А Евсеев уверяет, что если с помощью этих угольков люди научатся не бояться призраков, то и некроманта будут принимать с большей приязнью.

– Так зачем он тогда пугает прохожих, прикидываясь призраком? – не понял я.

– Чтобы они уважать вас не переставали. К тому ж эти представления отпугивают от нас возможных воришек.

– Тут не поспоришь, – протянул я.

– То есть, у нашего Евсеева много дел. Пряник опять же, и Литр…

– Серьезное хозяйство, – согласился я. – Но мне кажется, что все будет нормально.

– Ваши слова бы да Искупителю в уши, – вздохнул парень.

Он замолчал, глядя на дорогу. Я же откинулся на спинку кресла и задумался. Интересно, почему Морозов решил так ускорить процесс создания этого особого отделения? Вряд ли Александр Васильевич так быстро заскучал на пенсии. Хотя я не исключал этот вариант полностью, глава кустодиев был очень энергичным человеком. Но должна быть еще она причина.

Вспомнился разговор в Яблоневом саду, когда Александр обмолвился, что в Императорском дворце безобразничают призраки. Скорее всего, это и будет первым делом нового секретного отдела. Это объясняло, почему Морозов так торопится. Все же интересы императора для него много значат.

– Прибыли, вашество…

Голос Фомы вырвал меня из раздумий. Машина уже стояла у крыльца особняка.

– Спасибо.

Я вышел из салона и потянулся. Рядом появился Ярослав.

– Как у нас дела? – спросил я.

– Хорошо. Тут нашему дворнику бутылку предложили за кусочек угля.

Я напрягся и тихо уточнил:

– И что Евсеев?

– Лопату схватил и как погнал того посетителя. Я едва успел спину бедолаге прикрыть. А не то бы Евсеев ему ее сломал. Я и половины тех слов не знал, какими наш дворник гостя наградил.

– Ладно раз так, – с облегчением выдал я.

– Но потом наш дворник пошел к себе и жаловался котам, что и так большую часть жизни потратил на этот яд. Я все это время рядом с ним был, мастер. Боялся, чтобы он с собой чего дурного не сделал.

– Думаешь, он может с собой что-нибудь сотворить? – насторожился я.

– Вы лекарю своему скажите, пусть заглянет к мужику, когда время будет. На всякий случай. Потому как надо понимать – если человек не жалуется и не плачет, то это вовсе не значит, что ему не больно.

– Спасибо за службу, – я щелкнул пальцами и призвал тотем, чтобы подкормить Ярослава.

Тот получил привычную дозу силы и коротко поклонился.

– Спасибо, мастер некромант. Пойду я.

– Следи за всем, – приказал я и направился к крыльцу.

Голос соседки я услышал до того, как ее увидел.

– Сейчас опять кричать начнет, что он дома… – пробормотала Яблокова, открывая дверь. – Вижу я, что ты дома…

– Я вас слышу, – с мягкой улыбкой сообщил я женщине.

Она на мгновенье замерла, а потом закатила глаза и выдохнула:

– Когда я уже привыкну ко всему этому?

– У вас прекрасно получается, любезная Людмила Федоровна.

Каждый раз, когда я произносил новое имя соседки, она напрягалась. За долгие годы, проведенные в посмертии, Яблокова отвыкла прятать эмоции и потому очень открыто демонстрировала каждое свое переживание.

– Ты же врешь, верно? – прищурилась женщина. – И даже не краснеешь. Коварный некромант!

– Я на самом деле считаю, что вы замечательно со всем справляетесь. Мне нравится, как вы подстриглись. Вам идет такая прическа.

Яблокова тотчас провела пальцами по волосам и смущенно улыбнулась.

– Никак не могу привыкнуть, что теперь у меня челка. И что она будет отрастать. И еще я могу менять одежду.

Женщина зажмурилась, словно пыталась совладать с нервным напряжением.

– Все хорошо, – уверенно заявил я, осторожно касаясь ее плеча.

Яблокова сжалась, словно пружина, и воздух в комнате стал теплее. Соседка вынула из кармана платья тонкий браслет и попыталась защелкнуть его на своем запястье. Но у нее тряслись руки, и я взялся помочь. Металл показался буквально ледяным. Мне удалось справиться с замочком, и лишь тогда я заметил, что на лбу у Людмилы Федоровны выступила испарина.

– Спасибо, – пробормотала она, заправив украшение под манжету блузки. – Не дай Искупитель умереть с таким браслетом. Не хотелось бы носить его целую вечность, он ужасно некрасивый.

Я решил не обсуждать тему, которую ожившая Людмила Федоровна часто поднимала. Она каждый день тщательно выбирала одежду, подолгу крутилась у зеркала, чтобы убедиться, что выглядит хорошо. Хотя так и не решилась полностью обновить гардероб, поясняя это тем, что нынешняя мода ей не по вкусу. Но мне казалось, что она просто цепляется за прошлое. Пару раз я замечал, как женщина стоит перед распахнутой входной дверью, не решаясь перешагнуть через порог, будто на нее все еще действовали ограничения, которые не позволяли ее призраку отойти далеко от крыльца.

Питерский заказал для хозяйки дома красивую резную лавку, чтобы женщина могла разместиться между кустами роз и дышать там свежим воздухом, но я ни разу не видел, чтобы Людмила Федоровна воспользовалась этой возможностью.

– Как прошло заседание? – осведомилась женщина.

– Мне вернули право заниматься адвокатурой.

– Значит, тут скоро опять будет тьма народу, – проворчала соседка и повела плечами. – Думаешь, никто не догадается, кто я?

– Вы мой бухгалтер, – весомо заявил я. – И к тому же дальняя родственница. Для мертвой женщины вы выглядите на редкость свежо.

– Умеешь ты делать комплименты! – фыркнула Яблокова. – Доставляли почту. Я сгрузила письма тебе на стол. И скажу я тебе, Павел, ужасно неудобно, что я не могу их прочесть.

– Обещаю оставить вам их для ознакомления.

– Лучше разреши вскрывать их при получении, – буркнула Яблокова. – Кстати, тебе звонила девица Белова, просила передать, что явится вечером для важного разговора.

– Спасибо.

– Смотри, Павел Филиппович, не вздумай с ней заигрывать. Ты хоть парень и холостой, но уже не свободный.

– Помнится, в прошлый раз вы меня уговаривали на другое, – заметил я.

– Это было до того, как ты вскружили голову нашей Арине Родионовне.

– Так она вам понравилась?

– Мы не можем позволить себе потерять такого толкового секретаря, – заявила Людмила Федоровна. И добавила, чуть подумав: – Она хорошая девушка. Мне кажется, что другую рядом с тобой я терпеть не смогу.

– Как скажете.

– Ты голоден?

– Нет, в городе перекусил со старшим Морозовым.

– Значит, я могу пойти посмотреть «Давай повенчаемся». Там обещали какого-то проходимца показать, который ищет себе столичную барышню с жильем.

Женщина пошла наверх, а я отправился к себе, чтобы проверить почту перед тем, как явится Белова.