Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 132 (всего у книги 339 страниц)

* * *

Тропа вилась между редкими деревьями и чахлыми кустами. Те наконец расступились, и мы выбрались к затянутому ковром ряски болоту. Зимин призвал тотемы, а через миг, в его ладони появился изогнутый, покрытый изморозью рог. Кустодий набрал в грудь воздуха и что есть сил дунул в него. И послышался протяжный гулкий звук.

А через миг мужчина шагнул на воду, которую тут же с треском сковал лед. Я же напитал Маркову силой, проявив ее в материальном мире.

– За ней, – указал я на Ульяну. – Она проведет.

Кустодий кивнул и повелительно потребовал:

– Не отставайте. Горн работает только в радиусе пары метров.

Мы с Ариной Родионовной переглянулись. И я протянул ей ладонь. Нечаева послушно взяла мою руку, и на кончиках ее пальцев мелькнули искорки. Они осыпались на мою кожу, вызвав легкую дрожь.

– Вы не устали? – негромко спросил я.

Девушка покачала головой и подарила мне робкую улыбку.

– Спасибо за доверие, мастер Чехов. Я вас не подведу.

Мы направились в путь.

Дорога до хижины была долгой. И даже легенде криомастеру пришлось сделать несколько остановок, чтобы вновь оживить звук горна. Арина держалась бодро, шагая рядом со мной в достаточно быстром темпе. Пришлось признать, что она и в самом деле не была в тягость и обладала хорошей физической подготовкой. У меня ноги гудели от напряжения, когда на горизонте замаячил покрытый чахлыми деревцами островок. Кустодий довольно вздохнул и утер выступившую на лбу испарину. И я заметил, что ладони криомастера едва заметно подрагивали.

Островок был небольшим. Пару десятков корявых деревьев, которые окружали строение с приоткрытой, покосившейся дверью, и серыми от времени досками крыльца. Единственное окошко было заколочено, а в крыше дома зияли большие прорехи.

У правой стены виднелся остов изгороди. Время и сырость уже давно съели жерди, оставив только невысокие, покосившиеся столбы. А за хижиной виднелся старый причал.

– Пришли, мастер, – обернувшись, прошелестела Маркова и ее глаза сделались больше. А потом и вовсе провалились. На шее призрака появилась темная полоса, которая налилась кровью.

Я стиснул кольцо в кармане и приказал:

– Уйди.

Маркова и сама была рада исчезнуть и через мгновенье пропала, обдав мои пальцы лютым холодом.

Арина Родионовна осмотрелась по сторонам и поежилась, словно ей вдруг стало зябко Зимин присел в траву, я же поставил тотемы и зажег «Фонарь Харона» осматриваясь. Но здесь были только уже знакомые мне девушки, которых убил Двушкин. Призраки начали стягиваться на свет, и мне пришлось погасить Фонарь.

Я обернулся к Зимину:

– Все хорошо? Может вам надо отдохнуть немного?

– Нет. Я в порядке, – он провел ладонью по лысой голове, будто что-то стряхивая с кожи.

– Можно осматривать хижину.

Кустодий, который уже немного пришел в себя, кивнул и встал на ноги. И мы осторожно направились к покосившемуся домику. Стас призвал тотемы, и его руки покрылись инеем. Мужчина первым двинулся к крыльцу, движением ладоней заморозил доски, чтобы они не проломились под ногами. Потянул на себя заскрипевшую дверь, и шагнул в темный открывшийся проем. Мы с Ариной Родионовной последовали за ним.

Внутри дом оказался небольшим. Всего в одну комнату, по углам которой виднелись почерневшие от сырости и времени обломки мебели. В них угадывалась кровать, пара лавок, стол и плетеные корзины. Некогда беленая печь наполовину провалилась в подвал. А труба рассыпалась на множество камней. Доски пола был завален мусором и опавшими листьями, которые замел сюда ветер.

Единственным источником света здесь были только прорехи в крыше, так что в комнате царил полумрак. Но даже в скудном освещении я увидел в центре избы сваленную конусом кучу мусора, которая была примитивно украшена засохшей тиной и водорослями. В центре кучи лежала широкая доска, напоминающая кусок весла. На древесине был вырезан человек с головой лягушки. Рядом с этим странным алтарем кто-то оставил щербатую глиняную чашу, поверх которой лежал кривой нож со ржавым лезвием. Вокруг кучи на полу виднелись грубо намалеванные чем-то черным рисунки.

– Дурное это место, – пробормотала Арина Родионовна, и в голосе девушки я услышал неприкрытый страх.

– Ваша правда, – согласился с ней стоявший чуть впереди Зимин.

Его голос звучал странно. Словно он вытолкнул из себя эти два слова.

Затем кустодий медленно обернулся. На его губах играла нехорошая, злая улыбка. Она сделала лицо Стаса не просто зловещим, а жутким. Ладони бойца покрылись льдом. Словно Зимин готовился к бою. А затем, мужчина решительно шагнул в нашу сторону, и воздух вокруг заискрился мелкими снежинками.

Глава 15
Следы

В глазах кустодия плясали синие искорки и все это было не к добру. И я поспешно поставил корявые пни, которые потрясли корнями. Не мешкая, вызвал из межмирья Минина, а следом и Лешего с Митричем. И тотемы сразу же загудели, предупреждая о перегрузке. Осторожно поинтересовался:

– Что с вами, мастер Зимин?

Кустодий не ответил. Его руки уже покрылись ледяной коркой до самых локтей. Кулаки сделались пудовыми. Он был готов к атаке, и стало ясно даже пню в углу комнаты. Но в следующую секунду, Нечаева вдруг оказалась рядом с Зиминым. Она ласково коснулась запястья Стаса и мягко, вкрадчиво произнесла:

– Не стоит делать глупостей, Станислав Александрович. Мы ваши друзья.

Ладони девушки засветились. Мое сердце пропустило удар, в голове зашумело. Арина смотрелась рядом с мужчиной хрупкой и такой маленькой. Казалось, что стоит ему просто махнуть рукой, и девушка сломается под ударом. Я все же отдал приказ бойцам, которые окружили кустодия. Однако Зимин застыл, словно механическая кукла, у которой кончился завод. Он просто стоял и смотрел на Арину Родионовну светлыми ото льда глазами.

– Вы не слышите этот злобный шепот, мастер. Вы слышите только мой голос! Слушайте лишь его. Следуйте за ним, мастер Зимин, – приказала Нечаева. Вся мягкость мигом испарилась из голоса девушки. Нечаева сделалась строгой. – Отпустите свой лед, мастер. Прямо сейчас, Станислав. Я так хочу.

Я ожидал чего угодно, но не того, что криомастер послушно кивнет.

– Как скажете, Арина Родионовна, – прохрипел он.

Девушка довольно улыбнулась и убрала ладонь с руки кустодия. Обернулась ко мне:

– Все хорошо, Павел Филиппович. Можете отзывать своих миньонов.

Голос девушки звучал успокаивающе. Он словно мягко подчинял меня своей воле. Нечаева нахмурилась, а затем поспешно произнесла:

– Простите, Павел Филиппович.

Я замотал головой, отгоняя морок. Уточнил:

– Вы уверены?

Девушка кивнула:

– Да. Мастер Зимин не причинит нам вреда.

Я с подозрением покосился на застывшего кустодия. Но все же отпустил миньонов и убрал тотемы, пусть и с опаской. Зимин же только моргнул. И я заметил, что искры в его глазах погасли, а радужки приобрели обычный оттенок.

– Он под вашим контролем? – уточнил я у помощницы.

– Не совсем. Сейчас Станислав Александрович впал в некое подобие транса. Я сделала это, чтобы он не слышал этот странный шепот.

– Вы его слышите? – обеспокоился я.

– Все в порядке, я могу его не впускать в свое сознание.

– Но… Как это у вас получилось? – я указал на кустодия.

Арина Родионовна пожала плечами:

– Не знаю. На болотах мои способности словно набрались силы. Да и чувствую я себя здесь… странно. Будто… – она замялась, подбирая слова, – вернулась туда, где когда-то бывала.

Я удивленно поднял бровь, но не стал ничего уточнять. Вместо этого спросил, меняя тему разговора.

– И как мы выберемся с этого острова без криомастера?

– Надеюсь, что с моей помощью мастер Зимин сможет перебороть влияние голосов, – ответила девушка. – Сейчас я выведу его из транса.

– Уверены? – напрягся я.

– Вам придется мне довериться, Павел Филиппович.

Ее лицо заострилось, глаза расширились. В этот момент девушка очень напомнила кошку из моего странного сна. Я даже зажмурился на мгновенье, чтобы прогнать неприличные ассоциации.

Нечаева звонко щелкнула пальцами, и криомастер вздрогнул. Удивленно осмотрелся по сторонам, взглянул на свои покрытые инеем руки. Уточнил:

– Что произошло?

– Вы ничего не помните? – вопросом на вопрос ответила Нечаева.

Кустодий поморщился:

– Помню, как мы пришли на этот остров, – медленно начал перечислять он. – Потом зашли в хижину. А дальше все как в тумане. Так что случилось-то?

Он настороженно взглянул на нас в ожидании ответа. И я охотно пояснил:

– Вы попали под влияние чего-то странного. И Арине Родионовне пришлось привести вас в чувство.

– Привести? В чувство? – смутился мужчина и заозирался.

– Вы слышите шепот, Станислав Александрович? – обеспокоенно спросила Нечаева и мне показалось, что она вся подобралась в ожидании ответа.

Кустодий кивнул:

– Что-то такое слышу, – протянул он. – Но очень тихо. Не могу разобрать, о чем речь.

– Это хорошо, – довольно заключила Нечаева. – Не трудитесь прислушиваться, Станислав Александрович. И если голоса станут громче – дайте мне знать.

– Хорошо, – со странной покорностью кивнул мужчина.

Девушка вынула из рюкзака фляжку и открутила крышку.

– Выпейте. Вам надо восстановить силы.

Новоявленный княжич не возражал. Он в несколько глотков осушил посуду и вернул ее девушке.

– Спасибо.

– Тогда приступим к осмотру?

– Конечно, – согласился Зимин.

Он провел руками над полом, и в комнате резко похолодело. Вниз посыпалась мелкая морозная пыль, которая быстро собиралась в рисунки. И на досках проступили узоры в виде следов обуви. Их оказалось поразительно много. И к моему удивлению, среди следов подбитых гвоздями сапог, оказались еще и отпечатки босых ног.

– А вот это уже интересно…

Зимин присел рядом с одной из цепочек таких следов, и принялся рассматривать рисунок.

Размер отпечатка был небольшим. И нога могла принадлежать даме, подростку или изящному юноше. Уж больно скромного она была размера. Ко всему прочему на рисунке были видны странные полосы. Кустодий создал ледяную линзу, которой смог увеличить отпечаток многократно. И стало заметно, что морозный рисунок составил странный узор из полосок, которые покрывали подошвы владельца отпечатка.

– Похоже, что на коже шрамы, – предположила Нечаева.

– Жаль, что с нами нет мастера-эксперта, – произнес криомастер. – Ну, ничего.

Он достал из кармана линейку, фотоаппарат, небольшой диктофон и несколько прозрачных пакетов:

– Бланки протоколов я не захватил, – пробормотал он, делая фото. – Немного отвык от методов работы жандармов. Но ничего. Дома заполню.

Арина Родионовна принялась с интересом наблюдать, как кустодий делает фото на фоне линейки, наговаривая информацию на диктофон, который каждый раз возвращал в карман. Особое внимание он уделил отпечаткам босых ступней. При этом попросил девушку разместить над нужным объектом линзу, что Нечаева и сделала.

– Спасибо, – несколько раз механически повторил мужчина, хотя на Арину даже не смотрел.

– Все хорошо? – осведомилась она, легко коснувшись плеча здоровяка.

Тот бросил на помощницу короткий взгляд и кивнул.

– Я вам скажу, если станет хуже, – произнес он напряженно.

– Давайте я буду повторять за вами слова в диктофон. А вы займетесь съемкой, – предложила Арина.

Стас не возражал, вручив ей устройство. Я сразу понял, что девушка хочет заглушить своим голосом шепот в голове кустодия. И как только она говорить, атмосфера в доме стала менее напряженной. И даже в моей голове шума поубавилось. Я с удивлением отметил, что до того не обратил внимание, что чужеродный шепот настойчиво вторгался в мои мысли.

– Свежий отпечаток подошвы длиной двадцать семь сантиметров…– ворковала девушка, старательно повторяя за Стасом.

Я переминался с ноги на ногу, пытаясь не наступить на какую-нибудь улику. При этом я наблюдал за тем, чтобы кустодий не вошел в прежнее состояние атакующего мастера. Странно, что Арина Родионовна совершенно не беспокоилась об этом же. Она беззаботно переступала через отпечатки, которые отметил Зимин и каждый раз словно случайно оказывалась рядом с недавним одержимым. Все это длилось около часа. Криомастер собирал в пакеты пробы мерзлого грунта со следов и отдавал их Арине. Та с готовностью складывала свертки в свой рюкзак. Стас наконец поднялся на ноги. Потянулся, расправив плечи, и обернулся ко мне. Он стер испарину со лба и произнес:

– Ну вот, мастер Чехов. Не зря пришли.

– И то верно, – согласился я и указал на чашу с ножом. – Давайте прихватим и эти вещички. Думаю, что это не просто обеденная посуда.

Кустодий прошел к жутковатому алтарю и потянулся было к предметам. Но вдруг замер. Его плечи напряглись, а глаза остекленели.

– Что случилось? – обеспокоенно уточнил я.

Мужчина замотал головой, будто пытаясь отогнать морок.

– Голоса, – прохрипел криомастер. – Они… Стали… Громче.

Нечаева в один миг оказалась рядом с Зиминым. Уверенно коснулась его руки и что-то зашептала. Кустодий отмер и повернул к ней искаженное судорогой лицо.

– Слушайте меня, – проговорила Арина, обхватив скулы мужчины ладонями и заставив его смотреть ей в глаза. – Мой голос намного громче. Он важнее. Слушайте меня. Меня одну…

Криомастер вздохнул, а потом судорожно вытолкнул из легких воздух. Мышцы на его плечах вздулись. Кожа на лице сделалась бледной и покрылась искрящейся изморозью. По бугрящимся венам на шее побежал морозный узор.

– Арина…

– Мой голос громче, – повелительно воскликнула она. – Слушай меня. И никого больше. Только я важна. Я говорю с тобой. Только с тобой.

Перед моими глазами содрогнулось пространство. В уши словно натолкали ваты и звуки извне сделались глуше. Лишь голос Арины звучал в моем сознании, наполняя его особым неизъяснимым смыслом. Глаза сами собой закрылись. И перед внутренним взором возник высокий дуб и огромная мурчащая кошка…

– Очнись, – услышал я приказ и тотчас повиновался.

Нечаева стояла ко мне спиной, продолжая говорить с Зиминым. Тот не сводил зачарованного взгляда с помощницы.

– Слышишь еще кого-то? – словно лаская каждым словом, спросила девушка.

– Только тебя… – рассеянно произнес мужчина.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнула Нечаева и, наконец, бросила на меня короткий взгляд.

Лишь на одно мгновенье, которое внезапно растянулось в вечность, я увидел ее звериные глаза. Но стоило мне моргнуть, как зрачки в зеленой радужке вновь стали обычными круглыми. Я отстраненно подумал, что глаза у Нечаевой вроде были другого оттенка. Но эта мысль сразу же покинула мою голову. Будто была неважной и совершенно абсурдной.

– Берем вещи и уходим, – твердо заявил я.

Арина сняла с себя курточку и протянула ее Зимину.

– Сможете оторвать капюшон?

– Конечно, – быстро сказал он и исполнил просьбу.

Девушка сама подошла к чаше и осторожно набросила на нее сначала пленку, а потом кусок ткани. Затем ловко подвернула капюшон, стараясь не касаться поверхности. Зимин взял ее рюкзак и открыл его пошире, чтобы улика влезла в нутро.

– Все, – произнес он, забрасывая торбу за спину. – Пора уходить отсюда. И желательно, как можно быстрее.

Спорить никто не стал. И все поспешно покинули хижину.

* * *

Обратный путь заняла у нас куда меньше времени. Причиной послужило то, что кустодий взял быстрый темп, шагая к берегу. Мы с Нечаевой с трудом за ним поспевали. И всю дорогу, Стас хмурился и то и дело озирался по сторонам.

– Шепот? – уточнил я, когда мы, вышли на берег.

Зимин кивнул и помассировал пальцами виски:

– Я его почти не слышу. Но на душе тревожно. Будто кто-то смотрит на нас откуда-то издали.

– Наблюдает, – пробормотал я.

Кустодий вынул из кармана пузырек, зубами выдернул пробку и сделал пару глотков.

– Эликсир от головной боли, – пояснил он нам. – Такое чувство, что кто-то влез в мои мозги и потрогал их руками. Перемешал содержимое черепной коробки в кашу. Сейчас пройдет.

– Наверное, это влияние шепота, – предположила Арина Родионовна, и кустодий повел плечами:

– Все может быть. Вы не устали?

Он обеспокоенно осмотрел девушку, задержав взгляд на ее пылающих щеках.

– Давайте поспешим, – предложил я. – Потом успеем отдохнуть.

Дорогу до дома мы проделали в молчании. Каждый из нас думал о своем. Арина Родионовна, которая шла рядом со мной, то и дело хмурилась. У меня же из головы не выходили отпечатки босых ног. Они были оставлены девушкой. И вряд ли это были следы одной из жертв Двушкина. Уж очень много отметин было в этой лачуге. Я даже призвал Маркову, которая спряталась в кольцо сразу и же, как мы вышли из хижины. И призрак возник рядом, вопросительно глядя на меня.

– В том домишке много босых следов, – начал я. – И стопы довольно изящные. Кто это был?

Маркова удивленно взглянула на меня, словно бы сомневаясь, не выжил ли я из ума:

– Каких следов, мастер некромант? Из женщин там были только жертвы, которых привозил Двушкин. А его ноги крупные.

– Вот как? – переспросил я. – Может, прокрался кто под способностью? Отвода глаз, например.

– Уж мы бы почуяли человека. Они теплые. Да и эмоции издалека чувствуются.

Девушка вздохнула и мечтательно закатила глаза:

– А уж когда кто из путников на болотах плутал, так это просто пир какой-то. До того это сильные чувства. Особенно аристократы, которые гости…

Я обернулся к призраку и строго уточнил, пристально глядя на Ульяну:

– Надеюсь, вы никого не топили?

– Нет, – быстро ответила та. – Клянусь посмертием и другой стороной.

Девушка немного помолчала, а затем с неохотой добавила:

– Мы хотели. Да побоялись гнева Искупителя. Ну, это сегодня ты призрак. А завтра попадешь в место, где отступников от учения Искупителя пытают, и будешь там мучиться вечность.

– Выходит, никакой женщины или подростка вы не видели? – перевел я тему разговора. – Ни живой, ни… Неживой?

Ульяна покачала головой:

– Никого там не было, мастер некромант. Кроме Двушкина и тех, кто в этой лачуге свою смерть нашел.

Я задумался. Если бы следы были старыми, то их бы давно затоптали.

Значит кто-то заглядывал в лачугу в промежутках между убийствами. Но Маркова утверждает, что в хижине не было никого. Все это никак не сходилось с информацией, которую мы собрали.

Затылок начал пульсировать от боли, а виски сжал обруч. И я поморщился, пожалев, что не захватил с собой отвар, который обычно готовила мне Виноградова. Все же к хорошему быстро привыкаешь. А стоит научиться заботиться о простых потребностях самостоятельно. Словно ощутив мои страдания, Нечаева взяла меня за руку. Крепко сжала ладонь, и сознание затопила эйфория. Боль сразу же отступила.

– Спасибо, – пробормотал я, смущаясь того, что выглядел слишком счастливым.

Арина Родионовна обернулась по мне и улыбнулась:

– Не за что, Павел Филиппович, – ответила она, и я заметил, что ее зрачки были слегка расширены.

Деревья внезапно разошлись перед нами, словно по волшебству. Тропа вывела нас к дороге. И я только в этот момент понял, что все время ждал подвоха, ожидал, что у нас за спиной окажется что-то или кто-то…

– Все хорошо, – заявил Зимин и нервно усмехнулся. Стало ясно, что не я один испытывал подобное чувство.

Машина Шуйского уже стояла у моего дома.

– А жандарм быстро управился, – отметил Зимин, подходя к воротам. Я открыл калитку, и мы прошли на территорию. Здесь нас уже ждали Фома и Виноградова.

– Долго вы, вашество, – пробасил Питерский. – Я уж думал, случилось чего на этих болотах. Даже хотели идти вас искать.

– Все вышло чуть сложнее, чем предполагалось, – ответил я. – Слишком уж много улик мы нашли в этой хижине в лесу.

– Получается, дело раскрыто и можно ехать домой? – с надеждой уточнила Любовь Федоровна, которая осмотрела нас с явным беспокойством.

Но я покачал головой:

– Я бы сказал, все стало еще более запутанно.

Фома и Виноградова переглянулись, но не стали больше задавать вопросов. Питерский открыл дверь, и мы прошли в дом.

Дмитрий Шуйский уже сидел за столом. Перед ним лежала большая стопка заполненных бумаг.

– А, вот вы, дамы и господа, – произнёс он, едва мы вошли в гостиную. – Ну и задали вы мне задачку.

Зимин только усмехнулся. Поставил на пол рюкзак.

– Это что? – уточнил Шуйский.

Кустодий устало плюхнулся в одно из свободных кресел, довольно вздохнул, закинул руки за голову и вытянул ноги:

– То, что надо будет ближайшим же рейсом передать в лабораторию, – ответил он. – И как можно быстрее сделать экспертизу. Хотя я думаю, результаты не очень помогут.

Мы заняли места за столом. И только устроившись в кресле, я понял, как же устал за день блуждания по болоту. Ноги гудели от усталости. Шуйский поморщился, видимо, понимая, кто именно поедет в лабораторию с этим «первым рейсом». Но кивнул. А Зимин продолжил:

– Уверен, Дмитрий Васильевич, у вас выдался очень тяжелый день, – усмехнувшись, произнёс он, и в голосе кустодия я услышал плохо скрытую иронию. По-видимому, жандарм тоже ее уловил и поэтому удивленно посмотрел на нас. Но криомастер только махнул рукой:

– Не берите в ум, князь. Что удалось узнать?

Жандарм принялся перебирать бумаги:

– В деревне все на местах, никто в бега не подался. Да и светлых в селе только трое. Старый жрец, его помощник, и новая девушка-лекарь. В основном, она животных исцеляет. Селяне ей не доверяют. Они у синодника лечатся. Мимиков среди них нет. Не тот ранг. Так что этот вариант отпадает. Если только он не скрывается на болотах. Но тогда вы бы его заметили.

На последних фразах Шуйский издал едва слышный смешок. Взглянул на нас, и улыбка мигом сползла с лица жандарма. И он уточнил:

– Не смешно получилось?

– Вы можете быть правы, – спокойно ответил кустодий. – Вот.

Криомастер вытащил из кармана фотоаппарат, и протянул его Шуйскому. Жандарм принял устройство, удивленно взглянул на меня. Но Зимин кивнул:

– Смотрите, смотрите. Пейзажи на болотах хорошие.

– Дорогой аппарат, – присвистнул Дмитрий.

– Не надо свистеть в доме, – шикнула Любовь Федоровна и несколько раз плюнула через плечо.

– Кустодии пользуются самыми передовыми технологиями, – с гордостью заявил Стас. – Там кнопочка с гербом. На нее нажмите, чтобы просмотреть снимки. А менять картинки надо кнопкой с клювом.

Дмитрий последовал инструкции и принялся листать фото. Пока наконец не нашел нужное:

– Это… – пробормотал он, и Зимин кивнул:

– Именно, Дмитрий Васильевич. В эту хижину часто приходит босоногий гость. Или гостья. Призраки не сказали нам про это ни слова.

– Потому, что духи никого в хижине не видели, – добавил я. – Они утверждают, что никто кроме жертв и Двушкина не заходил в этот болотный дом.

Дмитрий снова присвистнул, и Виноградова отвесила ему легкий, но обидный подзатыльник.

– Денег не будет, – проворчала она, поясняя свой поступок.

– Вас Любовь Федоровна осенила священным знаком. От сглаза, – перевел я, не вдаваясь в подробности.

Шуйский пригладил волосы и гулко сглотнул.

– Она больше не будет, если вы не станете свистеть, – пробасил Фома и тут же предложил, – может чайку?

Я подумал, что никогда так не был рад оказаться дома.