Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 339 страниц)

Следствие вели…

Мне показалось, что время практически остановилось. И будто в замедленной съемке я видел, как машина скрывается в огненном шаре, а в сторону кафе летят осколки стекла и раскаленные добела куски металла. А от машины в изорванной и обожженной одежде отошли две фигуры: Великий Князь Шуйский, и водитель. За горящей машиной виднелся силуэт убегающего человека в темной одежде. Скорее всего, это был тот самый бомбист. На голове у парня был капюшон, который должен был скрыть лицо незнакомца. Убийца обогнул павильон и исчез из поля зрения.

Через секунду на брусчатке мостовой появился черный портал, из которого выбралась фигура в длинном плаще и широкополой шляпе, поля которой скрывали лицо. На поясе висела смотанная ржавая цепь, к концу ее был приделан крюк. И на остро заточенном лезвии я увидел бурые пятна, будто от спекшейся крови. Он шагнул, к убитым и в воздухе послышался мелодичный звон колокольчиков. Или шпор. Гость схватил двух призраков, и толкнул их в портал. На секунду я увидел удивлённое лицо Шуйского, который умер так и, не успев понять, что случилось. Его водитель шарил по окровавленной груди рукой, словно искал что-то очень важное, но не мог найти. А гость замер напротив здания Сената, с интересом осматривая место взрыва и ища глазами, кого ещё можно сопроводить в межмирье. Но призраков на площади больше не было. И я заметил, как исказилось от разочарования и злости лицо пришлого в этот мир существа. А затем он словно ощутил мой взгляд и обернулся. Усмехнулся, коснулся кончиками пальцев широких полей шляпы в приветственном жесте и прохрипел:

– Мое почтение, мастер некромант. Не извольте беспокоиться, лишнего не возьму.

Я только кивнул и щёлкнул пальцами, выставляя тотемы. И несколько моих болотных призраков тотчас встали у павильона, прикрывая нас с Васильевым от осколков.

Пришлый шагнул в портал, и черный круг затянулся. А время вернулось к своему обычному ходу. В последний момент я заметил, как рядом со мной материализовался Фома.

Он схватился за край стола и резким движением поднял его, повернув столешницей к разлетающейся на части машине. Посуда со звоном отлетела в сторону, ударилась о плитку, раскрошившись на сотни кусочков.

– Бежать надо, вашество, – отрывисто произнес парень.

А через мгновение павильон накрыл град осколков, которые ушли в установленную Фомой преграду и стражей, которых я успел призвать.

– Что это было, Павел Филиппович?

Я обернулся. Васильев сидел на стуле и смотрел на меня, глупо хлопая глазами. Неподалёку горела машина бывшего великого князя. Жирный столб черного дыма поднимался в воздух. На площади царила суета. Люди с истошными криками разбегались кто куда. Но призраков я не видел.

– Великого князя больше нет, – спокойно ответил я. – Скоро за титул генерал-губернатора начнется активная борьба.

– Вы как, вашество? – обеспокоенно спросил Фома и бесцеремонно ощупал мои плечи и живот на предмет повреждений.

От шока я даже не подумал сопротивляться.

– Отлично, благодаря твоей помощи – ответил я и покосился на лежавший на торце стол. Доски были сильно измочалены обломками и стеклом, которые не впитали призраки. – Не считая лёгкого испуга.

Фома пожал плечами:

– Да оно само так вышло. Говорил же, что неладное будет. Вот и был рядом.

– Спасибо.

Послышался вой сирены, и на площадь въехала, мигая проблесковыми маячками, машина пожарной службы. Из салона выскочило несколько человек. На солнце заблестели медные каски.

Двое бойцов расчета активировали тотемы и создали ледяную ловушку, которая оградила горящую машину от окружающего пространства. Послышалось шипение, площадь окутало паром. Третий боец вскинул руки и следом, на брусчатке мостовой появился боевой воздушный элементаль, которые набросил поверх горящего транспорта покрывало из водяной пленки. Горячий воздух был откачен из-под купола в течение нескольких секунд с пронзительным свистом. Огонь тотчас захлебнулся в вакууме и горячий воздух растопил ледяные стены, которые были уже не нужны. Вся процедура тушения заняла всего минуту, а затем элементали исчезли, оставив на площади только раскаленный остов сгоревшей машины и останки в нем. На брусчатке темнели следы ото льда.

Трое пожарных же спокойно вернулись в машину. Четвертый сел на появившийся под ним каменный стул, заполняя протокол вызова.

– У вас все в порядке? – к нам подошел распорядитель и выглядел он бледным и всклокоченным. Рукав рубашки был изорван.

– Мы не ранены, – ответил Васильев и немного нервно улыбнулся. – Если кухня не пострадала, то я попросил бы чая с мятой и льдом.

– Конечно, господин, – парень поклонился и пьяно шатаясь пошел прочь. Мне показалось, что он не понял, о чем ему было сказано.

В это время на площадь въехала сперва карета лекарского подразделения Синода, а затем несколько авто жандармерии. Жандармы разделились на две группы.

Одна осталась работать на месте преступления, вторая, в которой я увидел старого знакомого Иванова, начала опрос свидетелей, не успевших разбежаться. Пара стражей правопорядка огораживали место преступления жёлтой лентой.

– Давайте займем один из свободных столов, – предложил я Васильеву. – Поможем жандармам.

– Я вам больше не нужен? – с надеждой спросил Фома и я вспомнил, как он не любил стражей правопорядка.

– Фома, подожди нас в машине. Кстати, где она?

– За углом, – довольно ответил парень.

– А моя-то вон, – с горечью сообщил Васильев, указав на авто, стоящее неподалеку от сгоревшей машины Шуйского. – Хорошо, что водитель вышел на прогулку и не пострадал. Он состоит в профсоюзе, и они бы наверняка потребовали компенсацию для его семьи.

Фома бросил на мужчину взгляд, который со стороны казался непроницаемым. Но я увидел осуждение, с которым не мог не согласиться.

Глава адвокатской палаты поднялся со стула и покачнулся. Мой помощник ухватил его под руку, не давая упасть.

– Все в порядке? – озаботился я.

– Вы молоды, Павел Филиппович, а я слишком стар для всего этого. Хорошо, что ваш слуга оказался рядом.

– Может позвать лекаря?

– Мне бы не помешало немного пенного, но пить его в такую рань – святотатство. Да и печень нагружать мне семейный лекарь не рекомендует. Говорю же – я слишком стар для всего этого.

Мы отошли в сторону от перевёрнутого стола. Слуга же направился к стоянке, кивнув мне перед уходом.

Чай нам подали через несколько минут, чем изрядно удивили.

– Простите за неудобства, – сказал распорядитель, который уже успел привести себя в порядок и даже сменить рубашку. – Мы не можем убраться тут без распоряжения жандармов.

– Все хорошо, – ответил я. – Мы дождемся сотрудников здесь, если не возражаете.

Иванов ходил по площади с видом властителя мира и раздавал указания всем, кто готов был их слушать. Казалось, он никак не мог налюбоваться своим отражением в осколках витрин, который чудом удержались в оконном проеме кафетерия. Также он долго осматривал тело Шуйского, прежде чем его накрыли куском белой ткани. Мне отчего-то казалось, что губы парня при этом кривились в презрительной усмешке.

– Каждый выражает свое горе как может, – собеседник заметил мое внимание к следователю.

– Конечно, – улыбнулся я, хотя понимал, что мы оба знаем, что горя Иванов не испытывал. – Думаете, он вписан в завещание?

– Он уж точно в этой уверен, – мужчина скривился и отпил чай.

Жандарм удостоил нас вниманием лишь спустя полчаса. Он вальяжно вошел на площадку павильона, пнул крупный осколок стекла, оказавшийся у него на пути, и сразу направился к нам.

– Мастер Чехов, какая встреча, – начал он с кривой усмешкой. – Как только в городе происходит преступление, рядом обязательно оказываетесь вы? Меня даже начинают терзать смутные сомнения, что вы как-то причастны к происходящему в городе бардаку. Или вас подспудно тянет к местам, где прольется чья-то кровь. Или вам нашептали об этом призраки, – его улыбка сделалась широкой, словно шутка вышла на редкость удачной.

– Это простое совпадение, уверяю вас, – спокойно ответил я.

– Хотелось бы верить, Павел Филиппович, – вздохнул Иванов и вынул из кармана блокнот. – Ладно, вы что-то видели? Можете быть хоть чем-то полезны в расследовании этого дела? Или я напрасно возлагаю на вас надежды?

Мне внезапно захотелось сказать что-то колкое, потому как в моей памяти был еще свеж образ растерянного призрака Шуйского и его обескураженного водителя с развороченной грудной клеткой.

– Добрый день, мастер Иванов, – послышался за спиной жандарма чей-то голос. – Простите, что перебиваю…

Дмитрий резко обернулся. В нескольких шагах от сотрудника правопорядка стояли двое. Одного из них я знал, это был мой старый знакомый Стас Зимин. Он зачем-то стоял вполоборота, и Иванов не мог видеть его лица. Второй мужчина был мне неизвестен, но мне казалось, что я уже встречал его прежде. Он был высоким, худым, с аккуратной эспаньолкой. Незнакомец кивнул мне с теплой улыбкой, что не понравилось Дмитрию.

Жандарм аж побагровел от злости, видимо, решив, что мои знакомые пропали в павильон, минуя оцепление:

– Кто вы такие? – начал он. – Кто пустил вас на территорию? Сережа! Анатольев, твою дивизию!

На площадке появился мужчина средних лет в форме постового с красным от беспробудного пьянства лицом. Он утер испарину с выпуклого лба и проблеял:

– Слушаю вас, мастер Иванов.

– Это ещё кто? Давно не стоял на перекрестке с палкой регулировщика? Почему ты пропустил сюда посторонних? – жандарм указал на стоящих людей.

– Это ж кустодии, – удивлённо ответил постовой.

И от этих слов Дмитрий изменился в лице. Красные пятна начали быстро сходить, уступая место бледности.

– Что? – выдохнул он и оттянул ворот кителя, словно ему стало нечем дышать.

– Все верно, – подтвердил тот, что стоял рядом с Зиминым. Он неспешно вынул из кармана удостоверение и открыл его, и продемонстрировал жандарму. – Мы кустодии.

– Да, и даже я, – повернулся наконец к нам лицом Зимин.

При виде его Дмитрий и вовсе потерялся. Он нервно дернулся, откашлялся и начал:

– Я веду расследование…

– Спасибо за помощь, но дальше мы сами, – перебил его высокий мужчина.

– Но…

– Террористический акт, в результате которого пострадал или был убит представитель императорской семьи, подпадает под наши полномочия. Если вы хотите – можете написать заявку на должность дознавателя в следственную группу по этому делу. В которой укажите уникальные качества, которые способны помочь нашей организации в поиске бомбиста.

Иванов не стал спорить. Только кивнул, отошёл с дороги кустодиев. И быстро исчез из видимости.

– Доброго дня, мастер Чехов, – поприветствовал меня Зимин, протягивая ладонь.

– Ну, добрым бы я его назвать не стал, – ответил я, пожимая руку кустодия.

Стас только повел плечами, но согласился:

– Ваша правда. Можно вас на пару слов?

Я кивнул, и Зимин покосился на стоявшего рядом со мной Васильева:

– Дамир Васильевич, мы вас не задерживаем.

– Я позвоню вам, чтобы обсудить подробности нашего дела, – обратился я к главе адвокатской палаты. Тот кивнул и быстро покинул павильон, оставив меня с кустодиями наедине.

– Итак, мастер Чехов? – начал Зимин, как только все лишние покинули павильон. – Можете ли вы нам помочь?

– Смотря чем, – спокойно ответил я.

– Поговорить с ним, – кивнул на брусчатку, на которой лежало накрытое простыней тело.

Я покачал головой:

– Шуйского не держали обязательства на этой земле. Его душу прибрали сразу после взрыва.

Напарник Зимина скривился:

– Жаль, очень жаль. Может, удалось бы узнать что-то интересное.

Я развел руки в стороны:

– Увы, в этом я вам ничем помочь не могу.

– А где вы были в момент, когда взорвали машину великого князя? – уточнил напарник Зимина.

Я указал в сторону перевёрнутого стола и кустодии направились к месту:

– У вас хорошая реакция, мастер Чехов, – произнес напарник Зимина, подойдя к столу. – Вы успели перевернуть стол и укрыться от осколков.

– В момент смерти время для некроманта иногда течет по-другому, – ответил я. – Далеко не всегда, но бывает.

– И место у вас было удобное, – заинтересованно протянул кустодий. – Видели что-нибудь?

– Тень, которая мелькнула рядом с машиной за долю секунды до взрыва. Скорее всего это был бомбист. И предполагаю всего, он либо воздушник, либо мастер иллюзий.

Мужчины переглянулись, и Зимин произнес:

– Если в момент смерти человека время для некроманта замедляется, может быть вы смогли рассмотреть убегающего бомбиста?

– Я видел парня в черной одежде, который бежал в сторону парка, – ответил я. – На голове у него был капюшон, так что цвет волос я не видел.

– Интересная теория, – протянул напарник Зимина. – Мастер Чехов, не могли бы вы помочь нам в этом деле? Это не обязывает вас с нами работать. Просто проявите патриотические чувства, как того требует кодекс Империи.

Я вздохнул: отказать им было невозможно. И всему виной то, что я умудрился оказаться на месте взрыва.

– Само собой на время следствия вы получите расширенные полномочия тайного агента, – поспешно добавил Зимин. – И в случае, если у вас появятся какие-либо подозрения в адрес конкретных лиц, вы можете устроить задержание и вызвать группу. Также вам позволено допрашивать людей при подозрении в совершении преступлений, реквизировать транспорт, в том числе и транспорт семей аристократов, и пользоваться другими привилегиями кустодиев.

Голос Стаса стал медовым, а лицо исказила искренняя улыбка, которая придавала ему лихой вид.

– Вам сложно отказать, – произнес я.

– Вот и чудно, – ухмыльнулся Стас. – Я знал, что вы проявите активную позицию подданного Империи. Итак, в какую сторону убежал бомбист?

Я указал в направлении парка, и Зимин кивнул:

– Идёмте.

* * *

Для обыска парка были реквизированы все свободные жандармы. О чем им сообщил Зимин:

– В связи с произошедшими событиями, вы обязаны содействовать организации кустодиев в розыске и поимке бомбиста, который представляет угрозу монаршему строю и Империи, – начал он, построив сотрудников рядом с павильоном. – Поэтому вы поступаете в распоряжение кустодиев и обязаны выполнять все приказы. Мои, или мастера Константина Михайловича Вальдорова. Ну и мастера Павла Филипповича Чехова.

Я заметил, как вытянулось от шока лицо Иванова, когда он услышал мою фамилию.

– По поступившей информации, бомбист убежал в сторону парка, – продолжил Зимин. – И скорее всего, там он сменил одежду. Поэтому нужно обыскал парк и заглянуть под каждый куст для обнаружения улик. Всем все ясно?

– Так точно, – хором ответили жандармы.

– Тогда приступить к поискам, – распорядился Стас.

Жандармы разошлись по парку.

Иванов же подошёл к нам:

– Мастер Зимин, – начал он. – Я могу посодействовать вам в расследовании. Отучился в юридическом лице, имею должные навыки и квалификацию…

– Я уверен, что полученные знания здорово помогут вам в поисках улик, – перебил его Стас.

– Но… – начал было жандарм.

– Не задерживаю вас, мастер Иванов. Кусты ждут вас, – ответил Зимин, и Дмитрий отправился в парк следом за остальными.

Я стоял, не вникая в диалог и слушая его скорее тезисно. Образ убегающего бомбиста очень сильно мне что-то напоминал. Но я не мог понять, что. До тех пор, пока не взглянул на плакат, закреплённый у ворот парка.

На большой глянцевой афише были изображены слуги Синода в черных рясах, которые следовали за бородатым мужиком, державшим над головой хоругвь с изображением одного из императоров:

В среду состоится служба и крестный ход по поводу годовщины воцарения на престол императора Василия IV «Спасителя», который вывел страну из Смуты и анархии междуцарствия. Помолимся же Искупителю за мудрого Императора".

Ниже стояла приписка:

«Начало в полдень от здания Сената».

И я мигом сообразил, что мне напомнили те черные одежды.

– Не нужно искать, – произнес я, обратившись к Зимину. – Он ушел под личиной служителя Синода.

Парень удивлённо поднял бровь:

– Вот как?

Я кивнул:

– Черный балахон был рясой жреца-служителя Синода. Он хотел уйти с монахами, но Шуйский задержался в здании Сената.

– Кто обратит внимание на служителя Синода, – пробормотал Вальдоров. – Очень хитрый ход. Но что он нам даёт?

– Нужно найти монаха, у которого убийца взял рясу, – ответил я. – Потому что у этого же монаха бомбист украл и личину.

Как тесен Петроград

– Значит, нам нужен список монахов, которые были зарегистрированы в Синоде, – пробормотал Константин. – Стоит допросить их всех.

– Допрашивать не обязательно, – возразил я. – Бомбист уже скрылся. Его просто не будет в колонне. Надобно найти список и узнать, кто из монахов вернулся в монастырь, а кто потерялся…

– Тоже верно, – одобрил мою идею кустодий.

Зимин хитро улыбнулся и обернулся в сторону парка:

– Мастер Иванов, можете уделить нам минутку своего внимания?

Жандарм, который до этого момента с грустным лицом бродил неподалеку от входа в парк, изображая видимость работы, мигом развернулся и с готовностью направился к нам.

– Слушаю, мастера кустодии, – произнес он, едва только поравнявшись с нами.

– Поиски в парке, скорее всего, не имеют смысла, – заявил Стас. – Можете отозвать группу. И ещё: вы говорили, что окончили юридический лицей.

– С отличием, – подтвердил сияющий как лампочка Иванов, и Зимин довольно кивнул:

– Великолепно. Значит, вашей квалификации хватит для того, чтобы запросить в Синоде список монахов, которые принимали участие в сегодняшнем священному ходу. Сделать это нужно как можно быстрее.

– Будет сделано, – ответил жандарм и направился к собору святого Петра.

– Ну вот, – довольно заключил Зимин, глядя вслед удаляющемуся следователю. – И самим идти не надо. А этот Иванов умеет хорошо служить когда нужно.

Я покачал головой. Спасибо за то, что Стас не сказал, кому принадлежала идея. Зачем давать бастарду семьи Шуйских лишний повод для ненависти?

– И то верно, – согласился Константин. – Идемте, господа. Подождем мастера Иванова в павильоне и выпьем чаю. Я наслышан, что тут подают неплохие настои. Но не удавалось убедиться в этом.

Мы вернулись в павильон, где нас встречал перепуганный распорядитель. Очевидно, что парнишка уже знал, кто пожаловал в кафе. И был не очень-то рад этому факту. Но сумел изобразить благожелательное выражение на лице.

– Там нужен целый стол, – обратился к нему Зимин. – Желательно без грязи и стекла.

– Обязательно, – поправил напарника Константин.

Администратор кивнул и указал в дальний угол кафе:

– Там, мастера кустодии, – произнес он. – Идемте, я вас провожу.

Он направился вглубь павильона, и мы последовали за ним.

Нам достался самый дальний стол, который выбрал Зимин. Администратор не стал спорить. Он ловко отодвинул кадку с высоким до самого потолка деревом, которое чудом не пострадало при взрыве.

– Подайте нам чаю, – распорядился Константин, как только мы устроились в креслах. – Таёжный сбор, если можно.

– Сделаю, не извольте беспокоиться, – ответил распорядитель и шустро удалился в сторону кухни. И я почему-то был уверен, что таёжный сбор появится на нашем столе через несколько минут. Даже если его нет в меню.

– Надо было заказать чего-нибудь поесть, – проворчал Зимин и потер живот.

– Думаю, кухня здесь не работает с момента, как прогремел взрыв, – ответил Вальдоров и скрыл за ладонью ленивый зевок.

Стас только хмыкнул:

– И что? У них наверняка есть полуфабрикаты, которые нужно всего лишь разогреть. Это же кафе, а не пятизвёздочный ресторан.

При упоминании готовых блюд лицо Константина скривилось. Но кустодий не стал комментировать гастрономические вкусы напарника. Вместо этого обратился ко мне:

– Итак, мастер Чехов, вы думаете, что бомбист владеет школой иллюзий?

Я кивнул:

– Скорее всего. Полагаю, будь это настоящий монах, он стал бы сбегать с места взрыва. Даже если бы оказался тут по какой-то неведомой причине.

– Весьма редкий дар, – протянул Вальдоров и обернулся к Зимину. – Знаешь хоть одного мастера иллюзий?

Стас покачал головой.

– Не самая популярная сила. Мало кто стал бы гордиться такими талантами, учитывая, как к ним относится общество.

Мастеров иллюзии считали мошенниками и довольно часто обвиняли во всяческих подставах. Владеющие белой силой почти всегда выступали на подмостках театров или в цирках. Многие из них были великолепны в своей профессии, что не мешало окружающим сторониться иллюзионистов в обычной жизни.

– Нужно поднять все списки выпускников приютов, – ответил я за кустодия.

– Еще одно обращение в Синод, – закатил глаза Зимин. – К слову о Синоде.

Он небрежно кивнул в сторону входа в павильон. Иванов стоял у стойки администрации и вертел головой в поисках сегодняшнего его начальства. А затем заметил наш стол и направился в нужную сторону пружинистой походкой. Едва не сбив вышедшего с кухни работника, державшего в руках поднос, на котором стоял чайник и три чашки, он сухо выругался.

– Смотри, куда прешь, – выплюнул он с презрением, но, подойдя к нам, принял независимый и довольный вид. – Вот список.

Жандарм, который был явно горд скоростью проделанной работой, положил перед Вальдоровым белый лист, на котором был распечатан перечень имён.

– Ваш чай, – администратор поставил на стол чайник. Разлил по чашкам настоявшийся до черноты отвар.

– Благодарю.

Константин сделал глоток. Довольно кивнул:

– Прекрасный напиток. Не зря его хвалил Александр Васильевич. Он как-то упомянул, что секретом подобного сбора владела его семья.

Зимин тем временем взял со стола лист с именами участников священного хода и задумчиво принялся читать:

– У нас есть ещё одна просьба, Дмитрий, – не отрываясь от чтения, произнес он. – Нам нужны списки всех выпускников приютов Петрограда с белым цветом силы.

Жандарм с удивлением уставился на сидевшего перед ним Стаса, и тот с раздражением в голосе пояснил:

– Эти списки тоже надобно взять в приюте. И нужны они нам как можно быстрее.

Иванов нервно кивнул и поспешно направился к выходу. А Зимин только довольно покачал головой, глядя вслед удаляющемуся жандарму:

– Редкое зрелище, Павел Филиппович. Сын великого князя, Дмитрий Васильевич Шуйский, бегает как савраска по чужим поручениям. Исполняет волю простолюдина вроде меня. Не каждый день такое увидишь.

– Дмитрий войдёт в семью? – уточнил я.

– Уже вошёл, – спокойно ответил Стас. – Просто пока об этом не знает. И мне хотелось бы, чтобы он не был в уверен в своем наследии до последнего.

– Завещание вскроют через два дня, на похоронах великого князя, – произнес Константин и вновь слегка скривился. Видимо, это выражение было ему свойственно.

Я замолчал. И кустодий оценил это по-своему.

– Его не допустят к должности генерал-губернатора, – успокоил он меня. – Как и его сына. А вот внук уже может иметь все шансы.

– Кровь не водица, – подтвердил Стас и закинул ногу на ногу. – Каким бы ловким ни был этот хлыщ, но он не станет достаточно породистым, чтобы быть ровней, скажем, вам, Павел Филиппович.

Я замялся, вспомнив о мимике, который убил Гордееву. Говорить об этом не очень хотелось. Потому, что жандармы были уверены в том, что Оксана умерла от несчастного случая.

– Что-то не так, мастер Чехов? – уточнил Зимин.

– Что?

– Вы о чем-то задумались, Павел Филиппович, – произнес Стас. – Не поделитесь?

Я вздохнул и с неохотой произнес:

– О светлых, владеющих мимикрией и отводом глаз

Кустодии с интересом посмотрели на меня.

– Не так давно в Петрограде была убита уличная девочка.

– Кажется ее звали Оксана? – уточнил Константин, – Я бы не запомнил ее имя, но вы приводили ее на допрос как живую, и эта история стала одной из любимых для многих бесед в нашем обществе.

Я кивнул.

– Не хотел об этом говорить…

– Потому что были на месте убийства? – спросил Зимин и отмахнулся. – Не волнуйтесь. До мертвой девочки нет дела даже жандармам. А уж нам и подавно. Ну, убили и убили. Таких случаев в городе по десятку в день происходит. Наша забота – защита монарха и строя. А не вот это вот все.

– Так вот, – продолжил я. – Убийство было подстроено под несчастный случай. Передозировка снотворным. И сделал это человек, который умеет отводить глаза. Мертвая не смогла его опознать. Возможно, в городе есть два мимика с отводом глаз достаточно хорошего уровня. Но я не особенно верю в такие совпадения.

– И правильно. Чаще всего ничего не происходит просто так, – насторожился Константин.

– Так вот. Парень смог купить таблетки, которыми отравил Оксану, по рецепту. Либо взял их в аптеке, где назначение не требуется. Или…

Я внезапно замолчал, обдумывая новую догадку. А затем выдал:

– Или он числится в лекарском корпусе. На практике или работе. Тогда он мог сам взять препарат, не прибегая к рецептам и посторонним людям!

Кустодии переглянулись:

– Очень интересная версия, – довольно протянул Константин.

– И вполне себе рабочая, – подтвердил Зимин. – Все-таки хорошо, Павел Филиппович, что мы попросили вас о помощи. Помните, что за таблетки?

Я нахмурился, вспоминая пузырек. И название препарат.

Константин задумчиво забарабанил пальцами по столу:

– Сильный антидепрессант. Распространенный препарат. И есть в каждом доме скудоумия. И у душевных лекарей. Которых в городе полно.

– Но там почти не требуются специалисты со светлой силой, – произнес я. – Эти болезни практически неизлечимы. Их можно только погасить на время. И светлая сила там не нужна.

Вальдоров лишь кивнул, сделал глоток чая и встал из-за стола:

– Какой же умный нам достался помощник, – с уважением протянул он, и произнес, обращаясь к Зимину. – Круг подозреваемых сильно сузился. Стоит заняться поисками, пока этот душегуб не натворил ещё чего-нибудь.

Стас кивнул и встал с кресла. Вынул из кармана бумажник, извлек из него крупную купюру и положил ее под чайник:

– Нам пора, мастер Чехов. Спасибо вам за помощь.

– Наверное мне тоже уже нужно идти, – поспешно произнес я, вспомнив об Иванове, которого отправили в Синод за списком. Пересекаться с бастардом, который скоро получит фамилию Великого князя, мне не хотелось.

Мы попрощались и кустодии направились к своему автомобилю. Я же решил дождаться, когда они уедут, чтобы потом без слежки пойти к «Империалу». Отчего-то мне очень не было приятно ощущать на себе внимательный взгляд Константина. В отличии от довольно прямого Зимина, второй кустодий был себе на уме.

В моем кармане зазвонил телефон и я нехотя взял трубку.

– Ты где? – без прелюдий спросила бабушка.

– В кафе. Но собираюсь домой…

– Значит, все правда и ты действительно был на площади в момент взрыва.

– Все так.

– И не позвонил, чтобы сказать, что с тобой все в порядке? – мне показалось, что в ее голосе скользнула незнакомая мне нотка, напоминающая истеричную.

– Извини, я был немного занят.

– Ты не ранен? – тотчас переключилась Софья Яковлевна.

– Все в порядке. У меня даже костюм не помялся.

– Фома был рядом? – уточнила женщина и тут уже я напрягся.

– Странно, что ты об этом спросила, но да, мой помощник был рядом и благодаря ему у меня не осталось царапин. Хотя и мои таланты помогли сориентироваться.

– Это хорошо, – по голосу стало ясно, что княгиня улыбается. – И значит, ты не будешь возражать составить мне компанию за обедом.

– Мне не особенно хочется ехать к тебе…

– Я могу навестить твой дом, – быстро нашлась бабушка и стало ясно, что именно на такой вариант она и рассчитывала.

– Предлагаю встретиться на нейтральной территории и провести немного времени по-семейному.

– Звучит потрясающе. Неужели я заслужила капельку внимания от известного в городе молодого адвоката…

– Софья Яковлевна, – не стал я дослушивать шутку бабушки, понимая, что в конце она может сказать что-то ядовитое, – где ты запланировала встречу?

– Я не планировала, – возмутилась женщина и тут же добавила, – хотя, может, ты и прав. Как насчет того, чтобы прокатиться по Неве.

– На речном трамвае – удивился я.

– Это ты приучаешь себя общаться с простолюдинами, а мне не хочется, чтобы на нас пялились и кланялись в пояс, – возразила княгиня. – Я забронировала небольшой столик в ресторанчике на плаву. Тут подают свежую корюшку, которой не побрезговала бы сама императрица.

– «Тут», – заметил я. – Дай догадаюсь, Софья Яковлевна, ты уже на месте и наверняка скучаешь за бокалом вина.

– Я не пью до полудня, – фыркнула бабушка.

– Так уже намного позже.

– Значит, я с бокалом вина, – отчеканила родственница. – И не считаю, что должна отчитываться перед несносным мальчишкой, который треплет мне нервы. Может, я испереживалась после того, как мне сообщили, что моего внука видели в компании кустодиев.

– Все в порядке, – повторил я.

– Позволь, я сама решу, насколько это приемлемо, – неожиданно холодно заявила женщина. – Приезжай поскорее и успокой мое бедное сердце…

Она продиктовала адрес, который был мне знаком.

Распорядитель подошел ко мне и робко уточнил:

– Вы желаете что-то еще, господин?

– Нет. Спасибо. Вам сегодня пришлось несладко.

– Такой ужас, – выдохнул парень и стало понятно, что он на грани нервного срыва.

– Вам стоит обратиться к лекарю, – посоветовал я. – Вы кажетесь бледным.

– Спасибо, Павел Филиппович, – он замялся и все же решился уточнить, – Тут ведь не осталось призраков, господин Чехов?

– Не беспокойтесь, – мягко сказал я. – Призраки ушли спокойно, и их здесь ничего не задержало.

– Слава Искупителю, – парень наложил на себя охранный знак и потом поклонился мне.

Я вынул из бумажника пару купюр и положил их на стол.

– Не стоит…

– Все хорошо, – отмахнулся я. – У вас сегодня не будет клиентов.

– Напрасно вы так думаете, господин, – возразил распорядитель. – На вечер все столики уже зарезервированы.

– И кто захотел тут отдыхать?

– Тут погиб великий князь. Люди пожелали быть ближе к истории и каждый второй спрашивал, не осталось ли крови на мостовой.

Я невольно покосился на мужчину в возрасте, который смывал с асфальта следы гари с помощью водяного элементаля. Небольшой прозрачный шар катался по камням, становясь мутным.

– Берегите себя, – сказал я парню и направился в сторону, где Фома припарковался.

– Как ты понял, что машину лучше припарковать подальше от площади? – уточнил я, садясь на переднее сиденье «Империала», который чудом не пострадал.

Фома закрыл дверь, обошел авто и занял место за рулём:

– Просто чутьё, – ответил он и завел двигатель. – Оно с детства так. И я всегда ему доверяю.

– Хорошее чутье, – протянул я. – Полезное.

Слуга обернулся ко мне и уточнил:

– Куда едем, вашество?

Я назвал адрес, где мы уговорились встретиться с бабушкой. Фома кивнул, и машина выехала с парковки.

Я откинулся на спинку сиденья и довольно вздохнул. Интересный денёк. Убийство генерал-губернатора Шуйского, да ещё и настолько громко и жестко.

В последний раз такой способ использовали во время смуты. Да и то крайне редко. И мозг тут же заработал, перебирая версии.