Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 208 (всего у книги 339 страниц)

Глава 19 Экспертиза

Ехали мы молча. Каждый думал о своем. День выдался донельзя насыщенным событиями и успел нас утомить. Нечаева прильнула к моему плечу и задремала. Я осторожно придерживал ее, чтобы не потревожить сон. Прикрыв глаза, я вспомнил Мару и в очередной раз поразился тому, насколько сестры разные. И дело не во внешности. Я прекрасно понимал, что Арина в своей истиной ипостаси становилась кошкой. Довольно опасной, насколько я мог судить, и вовсе не домашней. Ее средняя сестра Ягиня была наполовину мертвой наполовину живой, если легенды не врут. Она была пограничной между мирами. А Мара была змеицей из мира мертвых.

В деревнях ходили легенды о змеях. Говорили, что под землей живет царь полоз, а ужи и гадюки – это его супружницы. Мальчишкам не дозволялось обижать ползучих гадов. И если кого-то заставали за баловством и разрушением змеиных гнезд, то хулиган потом неделю не мог сидеть после розг. А его родня относила на лесные алтари молоко и просила подземного царя не гневаться. Да только мне думалось, что на самом деле в другом мире обитает полоз царица.

Бабушка никогда не посмеивалась над верованиями деревенских жителей. Хотя они и шли вразрез с учениями об Искупителе. Софья Яковлевна просила меня помалкивать о ритуалах, которым я становился свидетелем в нашей летней резиденции.

– Никогда не знаешь, где найдешь где потеряешь, – загадочно заявила она. – Смотри и учись, Павел Филиппович. Быть может, однажды пригодиться.

Пару раз я и сам носил крынки с молоком для алтаря ползучего бога. Деревенские не решились мне запретить, а когда поняли, что баловаться я не собираюсь, даже обрадовались моей компании.

И теперь оказалось, что Мара имеет отношение к змеям. Связь была очевидна.

Меж тем машина въехала в город и покатилась по вечерним улицам.

– Вашество, надо доставить Арину Родионовну домой? – негромко уточнил Питерский, старательно не смотря в зеркало заднего вида.

– Ты прав. Не нужно, чтобы ее заметили рядом с участком. Да и она устала после сегодняшних приключений.

– Верно говорите.

Когда мы подъехали к комплексу, где жила Нечаева, Фома остановил машину и вышел из салона, оставив нас с Ариной вдвоем. Девушка встрепенулась и села прямо.

– Надеюсь, я не слишком громко сопела? – смутилась она и прикрыла рот, слегка зевнув.

– Все в порядке, – сообщил я с улыбкой. – Вы спали очень тихо.

– Как мышка? – хмыкнула Арина Родионовна и поправила волосы. – Вы доставили меня домой? Это так мило. Если честно, я сегодня немного устала.

– Спасибо, что составили нам компанию.

– Благодарю, что помогли увидеться с сестрой, – тихо ответила она, и на несколько мгновений в глазах моей невесты появилась грусть. – Она вас здорово напугала, наверно.

– Она не похожа на обычного человека. И это неудивительно, – осторожно ответил я.

– Мы все разные, – поняла мои мысли девушка. – И я единственная из трех, кто может жить в любом из миров. Наверно потому я из всех больше всех похожа на людей.

Я поспешил успокоить девушку и взял ее за руку.

– Меня не пугает ваша семья, – заговорил я твердым голосом. – Как и вас не страшит моя темная сторона.

– Скажу честно, что ваша тьма не кажется мне жуткой. Скорее она какая-то родная, – улыбнулась Арина Родионовна и в ее зрачки вытянулись.

Я коснулся губами костяшек ее пальцев.

– Рядом с вами я начинаю верить в светлое будущее. Только никому об этом не говорите. Это испортит мою репутацию, – вздохнул я.

– Хорошо. Не провожайте меня, Павел Филиппович. Отправляйтесь дальше по своим делам. Но обещайте, что обязательно выспитесь этой ночью.

– Постараюсь, – ответил я, нехотя выпуская руку девушки.

Она вышла из салона, разгладила подол юбки и направилась к воротам, где ее уже ожидал охранник.

– Надо пригласить ее на нормальное свидание, – сказал я сам себе, но меня услышал Фома.

– Вам повезло проспать объявление помолвки. Мало кто может таким похвастаться. Правда, Яблокова очень расстроилась, что это событие прошло без праздника и без ее присутствия. Но Софья Яковлевна пообещала, что у нашей женщины еще будет повод выгулять новое платье.

Транспорта было немного, и вскоре Фома остановил машину на парковке у нужного нам здания. На крыльце которого уже стояла Белова. В руках девушка держала черный непрозрачный пакет. И что-то подсказывало мне, что в нем лежал небольшой подарок за работу жреца вне очереди. И подарок за скорость.

Я вышел наружу, призвал тотемы и вынул из межмирья Лешего. Фома открыл багажник, и миньон вытащил из авто кувалду. И заметив это, Алиса удивленно подняла бровь:

– Когда ты говорил про предмет, с которого нужно снять отпечатки, я представляла себе какую-нибудь безделушку, – произнесла она, рассматривая молот, который нес призрак. – Пора бы мне уже привыкнуть, что с некромантом не бывает просто. Все не как у людей.

Я развел руки в стороны и виновато усмехнулся:

– Что есть, то есть.

– Ты не перестаешь удивлять. Этим молотом кого-то убили?

Я пожал плечами:

– Такая вероятность не исключена. Но отпечатки мне нужны по другой причине.

– Ладно, идем, – вздохнула девушка, развернулась и вошла в здание.

Мы с Фомой торопливо последовали за ней.

Дежурившие у входа жандармы не обратили никакого внимания ни на призрака с кувалдой, ни на пакет в руках Беловой. Словно такое происходило в этом здании каждый день. Один из жандармов проверил предъявленное Беровой удостоверение и пропустил нас в холл. Замыкал процессию пенек, который отдал офицерам честь корявым корнем, и дождался, когда ему ответят. Только после этого он вперевалку пошел дальше.

– У тебя странные тотемы, – шепнула мне Алиса.

– Не говори это при них. А не то обидятся, – также тихо сказал я.

Нужный кабинет располагался на первом этаже, в правом крыле. Белова остановилась у двери, на которой была табличка «Жрец-эксперт Вахрушев В.И» и постучала в косяк.

– Он достаточно своеобразный человек, – понизив голос, произнесла девушка. – Так что я пойду первой.

Я только кивнул, соглашаясь с планом подруги. И дождавшись приглушенного «войдите», девушка потянула на себя створку и шагнула за порог:

– Добрый день, Василий Иванович. Я звонила вам по поводу одной вещи…

– Я помню, мастер Белова, – перебил ее мужской голос. И мне показалось, он был раздраженным. – Признаться, время сейчас не самое подходящее. В наше ведомство только что прибыла проверка от кустодиев.

Мы с Фомой переглянулись, и я поморщился. Видимо, Александр Васильевич решил вступить в игру. И попытаться заблокировать способы получения информации.

– Что за вещь? Давайте ее.

– Сейчас, – ответила Алиса, выглянула из-за створки и махнула нам рукой. И мы вошли в кабинет.

Помещение было небольшим. И явно указывало на то, что мастер Вахрушев любил работать в своем кабинете, а не в лаборатории. Комната была строго поделена на две зоны. Справа от входа стоял большой шкаф, на полках которого были аккуратно расставлены папки с делами, слева расположился стол с инструментами для проведения исследований, на котором рядами стояли пробирки с реактивами и колбы с непонятными мне жидкостями. А у противоположной от входа стены было обустроено место для заполнения отчетов. С компьютером, принтером, пачкой бланков и подставкой для ручек.

В центре комнаты стоял мужчина лет пятидесяти, в белой рясе с нашивкой экспертной службы на плече. Увидев нас, он посветлел и довольно улыбнулся:

– Мастер Чехов и мастер Питерский. Добро пожаловать. Так это вам нужна была моя помощь? Если бы я знал, то сварил бы кофий. Хотя вам наверняка он покажется горьким. Я предпочитаю готовить его крепким. Не всем по вкусу.

– Добрый день, мастер Вахрушев, – ответил я. – Буду вам признателен за помощь.

Леший прошел к рабочей зоне и осторожно поставил кувалду, прислонив ее к ножке стола.

– Интересные у вас способы транспортировки вещественных доказательств, – отметил эксперт.

– Призраки не оставляют отпечатков, – пояснил я. – А значит, не сотрут нужные.

Василий Иванович закивал:

– Если бы у всех были такие помощники, то моя работа стала бы намного легче. Пусть ваш призрак положит вещицу на стол.

Я дал знак миньону, и тот водрузил кувалду на столешницу. Вахрушев же попросил:

– Закройте, пожалуйста, дверь. Как я и говорил, сегодня к нам прибыла проверка от кустодиев.

Питерский послушно прикрыл створку. Эксперт же призвал тотемы, склонился над столом. Потер ладони, и с кончиков пальцев на рукоятку посыпались белые искры. Кувалда засеребрилась, и на черном от времени дереве стали проступать многочисленные небольшие следы.

Я видел процедуру снятия отпечатков во время учебы, когда нашу группу водили на экскурсию. Способность была ранга мастера и называлась «Проявление». Белая сила проявляла оставленные человеком следы органики, и под контролем жреца формировала этот отпечаток в рисунок, выделяя каждую линию. Белова тоже не раз наблюдала за подобным, поэтому просто села в стоявшее у двери кресло, дожидаясь завершения работы. Фома же, для которого эта процедура была в новинку, с интересом наблюдал за ритуалом жреца-эксперта.

Овальные следы становились все ярче, наливались светлой силой. А через несколько мгновений они начали приобретать разные оттенки. Одни были яркие, с выделенными линиями папиллярных узоров. Другие тусклые, наполовину стертые.

– Кувалда успела побывать в руках нескольких человек, – заключил Вахрушев. – Многие отпечатки старые. Увы, быстро восстановить их я не смогу. А вот эти…

Василий Иванович указал не несколько ярких отпечатков и продолжил:

– Эти легко читаются.

– Нас интересуют самые свежие, – поспешно произнес я. Вахрушев взял стоявший на столе фотоаппарат, покрутил объектив и сделал несколько снимков.

– Отлично, – довольно произнес он. – Теперь разберемся с цветом силы.

Жрец коснулся кончиками пальцев кувалды, и вокруг рукояти проступили разноцветные знаки.

– А вот это очень интересно, – произнес Вахрушев. – Признаться, Павел Филиппович, ваша задачка оказалась со звездочкой.

Я уже и сам прекрасно это понимал. Потому что, кроме привычных обозначений цветов силы, на рукояти высветились и какие-то непонятные, переливающиеся кляксы, которые никак не поддавались расшифровке. Даже Алиса поднялась с кресла и подошла к столу, чтобы рассмотреть аномалию.

– Предметы хорошо впитывают остаточные эманации силы, – продолжил Вахрушев. – Вот, например, этому следу природника больше десяти лет. Он очень слабый, но заметный.

Эксперт указал на едва различимые знаки в форме зеленых листьев, которые проступали на рукояти.

– А вот синяя сила стихийника, – продолжил эксперт, указывая на синие знаки-тучки. – Скорее всего, криомастера. Они тоже очень старые. Но эти я вижу впервые.

Василий Иванович указал на темные переливающиеся кляксы, которые проявились на черном дереве.

– Они самые яркие, а значит, наисвежайшие. Но даже на моем ранге следы не распознаются, – задумчиво пробормотал он. – И значит, либо мы столкнулись с новым цветом силы, либо предмет трогал человек, который хотел скрыть следы. Например, мимик, силу которого сложно распознать, когда он ворует чужой облик.

– Вы уже раньше сталкивались с таким? – поинтересовался Питерский.

– Один раз, – ответил Вахрушев. – Но тогда я списал все на ошибку от переутомления. И это было очень давно, когда я только начинал работать. Предмет отправили к кустодиям, и я уж не помню, чем тогда дело кончилось. Времена были лихие и было не до аномалий.

Эксперт задумчиво смотрел на кляксы, а затем обернулся к нам:

– Очень прошу вас, оставьте мне этот экземпляр. Он весьма занятный, так что будет над чем мне, старику, поломать голову.

– Хорошо, – ответил я, понимая, что скоро про эту кувалду выяснят кустодии, которые и изымут ее, скрыв тайну загадочных следов силы. – Когда можно будет узнать результаты по отпечаткам пальцев?

– А, да, – мой вопрос словно вырвал Вахрушева из раздумий, и эксперт вновь стал собранным. – Сейчас.

Он взял со стола фотоаппарат, вынул из него небольшую карту памяти, и направился к компьютеру:

– Базы данных с отпечатками пальцев и силовым следом обновляются раз в квартал, – пояснил он и сел в кресло. – Если человек, которого вы ищете, попал в базу совсем недавно, нужно будет делать запрос в жандармерию. Но для этого надобно постановление, а вы, как я понимаю, хотите сделать все без протокола. Так что в этом случае помочь вам я, увы, не смогу.

Мужчина сунул карту в небольшой переходник и подключил его к компьютеру. Уставился на экран, быстро защелкал мышкой. А затем откинулся на спинку кресла:

– Нужно будет несколько минут подождать, – произнес он. – Процесс достаточно долгий. База большая, сами понимаете.

Я кивнул:

– Преступность в городе снижается, но пока еще не побеждена.

– Вряд ли она когда-нибудь будет побеждена, Павел Филиппович, – покачал головой Вахрушев. – Организованная преступность – это не романтика, которую нам показывают в фильмах и сериалах и про которую пишут в книгах. Это деньги. И большие. А когда на кону стоят десятки тысяч рублей в месяц, всегда найдутся авантюристы, которые рискнут ради такого куша. Сама преступность может меняться, подстраиваясь под реалии. Она может расти в период кризисов и безработицы или идти на спад в сытые годы. Но искоренить ее будет практически невозможно.

Диалог прервал писк, и Вахрушев взглянул на экран:

– Увы, Павел Филиппович, – с сожалением произнес он. – По базе совпадений нет.

– Как нет? – удивленно уточнил я.

Василий Иванович только развел руками:

– Или тот, кого вы ищете, ни разу не привлекался жандармами, не служил в гвардии или наемных дружинах, не устраивался на государеву службу и не получал заграничный паспорт. Ну или он попал в базу до Смуты. Анархия уничтожила многое. Но одно могу сказать точно. На каторгу он не попадал.

– Спасибо, – растерянно ответил я.

– Не за что, Павел Филиппович. Если это все… – произнес Вахрушев и взглянул на висевшие на стене часы, давая понять, что у него еще много дел.

– Да, мы уже уходим, – понял я намек.

Мы вышли из кабинета, оставив Алису и мастера эксперта наедине.

– А мастер Белова… – начал было Фома, но я лишь улыбнулся:

– Осталась, чтобы оставить Василию Ивановичу небольшой подарок. Но вряд ли он его примет.

– Почему? – не понял Питерский.

– Потому что только что он оказал услугу Чехову, – просто ответил я. – Хоть и не напрямую.

– Выходит, теперь вы ему должны? – уточнил Фома, и я кивнул.

– Мастер Чехов, какие люди?

Знакомый хриплый голос прервал нашу беседу, и я по коридору, широко улыбаясь, шел Стас Зимин, в сопровождении Константина Вальдорова.

– Добрый день, мастер, – произнес я.

– Какими судьбами? – уточнил кустодий, поравнявшись со мной.

– Нашли один очень интересный предмет, и нам нужна была консультация, – честно ответил я, и Зимин кивнул:

– Вот как.

Он обернулся к напарнику и попросил:

– Мастер Вальдоров, не могли бы вы оставить нас наедине?

Константин нехотя кивнул и направился прочь. А Зимин продолжил:

– Тот предмет по делу, в котором Александр Васильевич попросил моей помощи?

– Да. Кувалда из дома Чернова.

– Кувалда, – задумчиво повторил Станислав Александрович. И я заметил, как на секунду изменилось выражение его лица. – Вы удивительный человек, Павел Филиппович. У вас есть дар раскапывать на дне истории дела, которые уже затянуло илом, и вытащить их наружу.

– Так вышло, – ответил я, начиная понимать, какой именно криомастер держал в руках ту кувалду много лет назад. – Но я стараюсь делать это так, чтобы эти дела не коснулись близких мне людей. Даже наоборот, стараюсь, чтобы близких никак не коснулись эти дела.

– Понимаю, Павел Филиппович. Надеюсь, на месте, где вы нашли инструмент, не было призраков?

Я покачал головой:

– Чернов съел почти всех.

– Почти? – уточнил кустодий.

– Там осталась только одна девушка, которая переродилась в баньши. Я отправил ее на ту сторону.

– Это хорошо, – пробормотал криомастер и повторил. – Это хорошо. Идемте, Павел Филиппович. Нам нужно поговорить.

Глава 20 Вечер откровений

Черная машина стояла практически у крыльца. Водитель кустодиев проигнорировал свободные парковочные места, которых на территории было предостаточно. И замечаний по этому поводу кустодиям никто не делать. Жандармы притворялись, что все в порядке. И винить их в этом я не стал.

Зимин спустился по ступенькам, открыл дверь и сел в кресло водителя своего автомобиля.

– Я вас там подожду, – произнес Фома и направился к авто с номерами семьи.

Я же сел на переднее сиденье машины Зимина:

– Вам стоит взять пару уроков вождения, Павел Филиппович, – произнес Зимин. – Насколько мне известно, водите вы на редкость неважно. А на другого человека иногда положиться не получится.

– Пожалуй, подумаю об этом, – согласился я.

– Вальдоров мог бы вас обучить. Поверьте у него отличный опыт в экстремальном вождении. И насколько я знаю, между вами пробежала кошка…

– Крыса, – почти автоматически поправил я собеседника.

– Что?

– Кошки перебегают к добру. А вот крысы – к нехорошему, – с готовностью пояснил я.

– На вас сильно влияет ваше окружение, – хмыкнул здоровяк и тут же поднял ладони в знак капитуляции. – Я говорю это не с осуждением, Искупитель мне свидетель. Но поверьте, Константин не плохой человек. И мне жаль, что между вами нет понимания. Учитывая, насколько вы миролюбивый некромант, смею предположить, что это вина Вальдорова. Он не умеет заводить друзей, несмотря на внешний лоск и харизму.

– Хочу заметить, что у вас харизмы в разы больше, – ответил я с усмешкой.

– Приятно, что вы заметили, мастер Чехов. Но оставим лирику. Я намеревался поговорить с вами о другом.

– Позвольте, догадаюсь. Вы желаете обсудить со мной дела Смуты.

Мужчина кивнул.

– Теперь я понимаю, почему мастер Морозов поручил вам это дело. Отец не говорил, что вы были в группе жандармов, которые занимались самосудом, – продолжил я.

– Думаю, ваш отец не рассказал очень многое, – произнес Стас. – В том числе и не выдал причин, почему он и Александр Васильевич вышли из этой самой группы. Я же узнал про народных мстителей намного позже. И никогда не входил в состав группы. Иногда помогал им, не более. Времена быстро менялись, и даже я понимал, что путь из этой самой компании приведет, скорее всего, на прозекторский стол.

– Почему? – уточнил я.

– Потому что организованная преступность очень многоуровневая, – ответил криомастер. – И все ниточки, за которые тянули эти жандармы, вели слишком высоко. Говорю же, времена были непростые. Вчерашние разбойники, бастарды без роду и племени, становились новой аристократией и занимали посты. При этом, они не всегда завязывали со старым промыслом. Я быстро это понял. А уже бывшие жандармы думали, что смогут справиться с этой задачей. И все время повышали ставки.

– Думаете, их все-таки перебили бандиты?

Зимин покачал головой и посмотрел куда-то мимо офицеров, которые стояли кружком и дымили.

– Вряд ли. Иначе пострадало намного больше народа. Скорее, «Жандармы» сожрали сами себя.

– И сперва они избавились от Чернова?

Собеседник помолчал, а затем произнес:

– Чернов был неплохим человеком. Хотя мы с ним во многом не сходились во мнениях. Идеалист, который хотел все изменить. А все преступники и люди типа меня были для него чем-то вроде тараканов. С которыми нужно бороться, пока здоровья хватит. Про таких говорили «соль земли». Все изменило вступление в ряды «жандармов». Он получил много денег, а с ними и массу возможностей. Когда лишаешь жизни человека, в тебе что-то ломается. Ты становишься совсем другим.

Зимин посмотрел на меня, и я кивнул, вспомнив императорскую охоту.

– Пролитая кровь может превратить человека в бешеного пса, склонного к бессмысленному насилию, – продолжил криомастер. – Это и случилось с Черновым. Многочисленные убийства толкали его в пучину безумия. Он ошалел от безнаказанности. У многих из нас был такой путь, но не все теряли голову. А его коллеги по банде заметили изменения в друге слишком поздно. И тогда встал вопрос, кто уберет Чернова. Поэтому жандармы и обратились ко мне за помощью. Чернов был неплох в бою. Я бы даже сказал, что он был мощным бойцом. Да еще и на своей территории. Но нас было больше. И он навсегда остался в том подвале.

– Интересный способ спрятать труп, – оценил я. – Если бы не мстительный призрак, который обрел тело, то никто бы и не нашел его.

– В те времена не думали о призраках, – ответил Зимин. – Других забот хватало.

Стас обернулся ко мне и спросил:

– Вы начали искать Чернова, несмотря на то, что мастер Морозов сказал, что сам решит этот вопрос. Зачем, Павел Филиппович?

– Хочу помочь вам, – ответил я. – Как я уже сказал, это дело касается моих близких. И я не хочу, чтобы они закончили свои дни на каторге.

– И что вам удалось выяснить?

Я пожал плечами:

– Ничего. Отпечатков с кувалды нет в базе, цвет силы указывает на то, что оружие в последний раз было в руках мимика.

– Мимика, – задумчиво повторил Зимин. – Вам не кажется, Павел Филиппович, что в последнее время их стало слишком много?

Я хотел было ответить, что все подобные личности должны состоять на особом контроле кустодиев, но промолчал.

– Значит, вы считаете, что Чернов вселился в мимика и покинул особняк, – заключил Зимин. – Это скверно, Павел Филиппович. Мне еще помнится, как тяжело нам удалось поймать предыдущего душегуба с таким талантом.

– Он останется в городе, пока не доделает то, что начал, – ответил я.

– Понимаю. Дома Филиппа Петровича и вашей бабушки уже под усиленным наблюдением. Как и дом Нечаевых. А вот Арине Родионовне лучше какое-то время пожить у вас. Сегодня за ее квартирой присмотрят, а вот завтра рекомендую перевезти ее из комплекса.

– Я поговорю с ней, – ответил я. – А вы?

– Что я? – не понял Зимин, и я пояснил:

– Вы тоже должны быть в списке Чернова.

– Я как-нибудь смогу с этим разобраться, – усмехнулся криомастер.

– Не стоит его недооценивать.

– Поверьте, мастер Чехов, я помню Чернова и знаю, на что он был способен. Полагаю, что смерть не особенно его изменила.

Несмотря на веселый тон голоса, стало понятно, что Станислав Александрович понимал всю серьезность ситуации.

– Если это все, прошу меня простить.

– Конечно, мастер Чехов, – протянул Зимин и положил ладони на рулевое колесо. – Вы подумайте о моем предложении об обучении вождению. Вскоре Фома Ведович окончательно покинет ваш дом, и вам придется нанимать кого-то другого. Не факт, что этот новый сотрудник окажется таким же толковым. Хотя с вашим везением вам достанется кто-то с талантом.

– Обещаю подумать.

Я вышел из салона машины Зимина и направился к авто с номерами семьи.

– Как дела у мастера Зимина? – уточнил Фома, едва я сел на переднее сиденье.

– Отлично, несмотря на его биографию и вздорный характер, – ответил я. – Иногда Станислав Александрович ломает мне все установки, которые я получал в детстве.

– Вы про то, что он замешан в убийстве Чернова? – прямо спросил помощник. – Я подумал об этом, как только мастер Вахрушев упомянул криомастера. Иногда мне кажется, что Петроград – очень тесный город. Иначе как объяснить, что в одном деле оказалось замешано так много знакомых людей.

– Святая правда, – согласился я. – Что думаешь по поводу отпечатков силы на кувалде?

– А что вы сказали мастеру Зимину? – хитро уточнил Питерский.

– Что в деле может фигурировать мимик, – честно признался я.

– Но сами вы так не думаете? – продолжил Питерский. – Иначе зачем бы вам задавать этот вопрос мне.

– У меня есть сомнения.

– Так вот, по поводу силы, Павел Филиппович. Я думаю, что кувалду держал не совсем человек. Если вы понимаете, о чем я.

Я кивнул, соглашаясь с предположением. Питерский же покосился в окно и протянул:

– К слову о кувалде. Кустодии ее изъяли. И сдается мне, ни одной бумаги им для этого предъявлять не пришлось.

Он указал через стекло на Вальдорова, который выходил из здания экспертизы. В руках кустодий нес объемный сверток.

– Ну, если учесть, что она попала на экспертизу в обход закона и не числилась ни в одном протоколе, бумаги и не были нужны, – ответил я. – Теперь они проведут свои исследования.

– Думаете, им удастся что-нибудь найти? – усомнился Фома.

– В ведомстве кустодиев работают лучшие эксперты Империи, – произнес я, глядя, как Вальдоров убирает сверток на заднее сиденье машины. – Так что кто знает.

Разговор прервал зазвонивший в кармане телефон. Я взглянул на экран, на котором высвечивался номер моего офиса. Принял вызов:

– У аппарата.

– Павел Филиппович к вам прибыли гости, – послышался в динамике раздраженный голос Яблоковой. – Очень настырные.

– Почему вы звоните мне с домашнего? – удивленно спросил я.

– Потому что в этих ваших маленьких телефончиках демоны ногу сломят, – ответила женщина. – Они жутко неудобные. Проще так.

– Что за гости? – уточнил я.

– Елена Анатольевна Свиридова. Сказала, что будет ждать, пока вы не вернетесь. На редкость настойчивая девица. Но прибыла она не с пустыми руками и смогла меня уважить.

– Скоро буду, – ответил я и завершил вызов. Обернулся к Фоме. – Нам нужно домой.

Питерский кивнул, завел двигатель, и машина выехала с парковки.

***

На кухне меня ждала любопытнейшая картина. За столом сидели три девицы – Яблокова, Иришка и судейская дочь собственной персоной. Последняя была облачена в костюм непривычного для нее цвета – не красного. Серый пиджак все равно очень ей шел.

– Добрый вечер, милые дамы, – коротко поклонился я.

Завидев меня, Иришка вскочила на ноги и засуетилась. Она попрощалась с женщинами и вышла в гостиную. И оттуда уже обратилась ко мне:

– Не возражаете, Павел Филиппович, если Фомушка меня отвезет домой?

– Он теперь мне не слуга и может делать то, что пожелает и когда посчитает нужным, – напомнил я девушке.

Та закусила губу, кивнула, а потом все же пожала плечами сказав:

– Все произошло так быстро. И это так непривычно.

– Но ты ведь всем довольна? – осторожно осведомился я. – Насколько я понял, вы с Фомой Ведовичем решили, что поженитесь до того, как он получил отчество.

– Все так, – кивнула девушка.

– Если тебя что-то смущает, то ты можешь сказать об этом любому из нас. Ты ведь для нас не посторонний человек. Мы готовы тебе помочь всем чем возможно.

Она посмотрела в сторону кухни и подступила ко мне ближе.

– Людмила Федоровна обещалась выдать мне приданное, с которым не стыдно стать женой Питерского. И это здорово. Вот только…

– Что?

– Маменьку это все смущает. Она не была против Фомушки, когда тот был простым парнем на службе у адвоката. А теперь беспокоиться, что с новой должностью мой суженый станет другим человеком. Она боится, что с деньгами и возможностями, Питерский будет вести себя иначе.

– Но ведь мы знаем, что это не так, – терпеливо проговорил я.

– Я уговариваю маменьку не переживать. Ведь сердцем чую, что мой Фомушка всегда будет собой настоящим. Таким, каким его создал Искупитель…

Она запнулась и на мгновенье отвела глаза. Я сделал приглашающий жест в сторону кресел, и мы отошли подальше от возможных свидетелей нашей беседы.

– Твоя мама знает о том, что Фома не совсем человек? – предположил я.

– Нет, – девушка тяжело вздохнула. – Я никак не решусь сказать ей об этом.

– Ты думаешь, что она не признает его кошачью сущность?

Иришка мотнула головой, а потом все же кивнула.

– Меня беспокоит, что она не примет такого зятя. Что решит, будто он больше зверь, чем человек. И вместе с титулом Фома станет пугать еще сильнее.

– Я помню нашу беседу с твоей матушкой. И скажу честно, что она показалась мне рассудительной женщиной. Неужели она не примет во внимание то, насколько Фома Ведович добросердечный? Если уж даже некроманта она в свое время приняла за порядочного человека. То и шаману даст шанс. В этом я уверен. Главное, чтобы ты сама была уверена в своем выборе. Чтобы ты не сомневалась.

– Я верю Фоме, – выпалила девушка и сжала кулаки. – Точно знаю, что Фомушка особенный и хороший. Мое сердце не ошиблось.

– Значит, так тому и быть. А что касается твой матушки, то я готов выступить гарантом того, что в этом браке никто не станет держать тебя насильно. Если надо, то поговорю с ней сам.

– Не нужно, Павел Филиппович, – Иришка смущенно потупилась. – Я со всем разберусь сама. И спасибо, что беспокоитесь обо мне. О нас с Фомушкой. Мне вас сам Искупитель послал. Если бы я тогда не решилась к вам прийти, то и не встретила бы своего суженого.

От лестницы донесся едва слышных скрип половиц. Мы обернулись, заметив Фому. Тот направился к нам.

– Что-то случилось? – уточнил он неуверенно.

– Ничего, – поторопился я успокоить парня. – Мы договорились, что ты отвезешь невесту домой.

– Прокачу с ветерком, – улыбнулся он.

– На ласточке? – подхватила Иришка и буквально засияла от счастья.

– На ней самой, – подтвердил Питерский и взял девушку за руку. – Я быстро обернусь, вашество.

– Как скажешь, – улыбнулся я и пара направилась вниз по лестнице, а я проводил их задумчивым взглядом. Нет, я был уверен, что Фома и впрямь станет для Иришки лучшим мужем. Что до ее матери, то той придется смириться с выбором дочери, а со временем убедиться, что шаман станет для нее лучшим зятем.

На кухне меж тем мне приготовили чай. Яблокова подвинула к свободному месту тарелку с ломтем пирога. Я понял, что это и есть подкуп, который принесла Свиридова. Потому как у Иришки выпечка получалась пышнее.

– Какими судьбами, Елена Анатольевна? – уточнил я, усаживаясь за стол. – Прибыли по делам или просто заглянули на огонек?

– Ей не нужен повод зайти в гости, – беспечно заметила Яблокова. – Это не только твой дом.

– Простите, если показался грубым, – приложил я ладонь к груди. – Просто за последнее время привык, что встречи у нас только по поводам. И чаще всего не самыми приятными. Но я рад видеть вас просто так.

– Повод все же есть, – виновато улыбнулась Свиридова. – Вы уж простите, что я без предупреждения, Павел Филиппович. Но мне было нужно уехать из своей квартиры.

– Что-то случилось? – нахмурился я.

– Даже не знаю, с чего начать, – девушка провела ладонью по волосам, словно ей было нужно собраться с мыслями. – На днях кто-то завалил парадную цветами. И можно было подумать, что это сделал поклонник какой-нибудь девицы по соседству. Но вся соль в том, что большая часть цветов лежала у моей двери, а остальные были рассыпаны по ступеням лестничного пролета, ведущего вниз. К тому же в нашей парадной я одна подхожу по возрасту и статусу под юную девицу.

– И что вас смутило? – уточнил я, уже догадываясь, что это были за цветы.

– Растения были не срезаны, а вырваны вместе с землей. Я обратилась к одной гадалке… – девушка смешалась и исправилась, – знающей о ритуалах даме. И она заявила, что это кладбищенская земля. И что на ней сделаны какие-то нечистые заговоры. К тому же, дворник, который убирал все эти цветы, нашел среди них сломанную табличку с именем императора. И я ума не приложу, кто и зачем сделал. Но мне кажется, что меня таким образом хотят запугать. Намекают на убийство и захоронение. Меня обычно такими вещами не пронять, Павел Филиппович…