Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 339 страниц)

– О помощи подданных в охране правопорядка, – подсказал я, и Зимин довольно улыбнулся:

– Точно. Вы все-таки очень хороший адвокат. Все своды законов наизусть знаете. Мне вот никак не удается запомнить даже самое что ни есть простое простое правило дорожного движения. Единственное, что спасает, так это корочка кустодия. А не то отобрали у меня права бы уже давно.

– Не наговаривайте на себя, – отмахнулся я.

– Истину говорю, Павел Филиппович. Так что это ваши честно заработанные деньги. Берите, мастер Чехов. Вам наверняка немного перепадает от ваших клиентов, которые сверкают дырками на пятках.

Я недоверчиво взял конверт, открыл его, заглянул внутрь. Там и правда лежала пухлая стопка гладких, практически новых константиновских пятирублевых купюр.

– Пересчитывать будете? – иронично уточнил Зимин, но я покачал головой:

– Проверю вашей организации.

– Хорошо. Благодарю за помощь, Павел Филиппович. А мне пора. До встречи, мастер Чехов.

Он встал с кресла и вышел из кабинета. А через несколько секунд я услышал его голос:

– До встречи, Арина Родионовна.

– До встречи, мастер Зимин, – раздался в ответ растерянный голос секретаря.

Хлопнула входная дверь, а передо мной тут же появился призрак Любови Федоровны:

– Кажется, я слышала, что кто-то говорил про деньги? – хищно осведомилась она.

– Разве? – просто шутки ради я сделал вид, что не понимаю, о чем речь.

– Полторы тысячи имперских рублей, – процедила женщина и окинула меня проницательным взглядом.

– Да вроде нету, – продолжил упрямиться я.

– А если найду? – угрожающе надвинулась на меня призрачная дама.

– Кустодий, который приходил в гости, вручил мне награду за поимку особо опасного преступника, – быстро выпалил я и убрал ежедневник с лежащего на столе конверта. Любовь Федоровна подняла его, любовно прижала к груди и довольно протянула:

– Выгодное это нынче дело, преступников ловить. Может быть ты, Павел Филиппович, розыском займёшься? Все выгоднее, чем людям помогать.

– Кто-то должен помогать людям, – ответил я, и Виноградова скривилась:

– Но не за те деньги, которые платит вам министерство Юстиции.

Я вздохнул, но отвечать не стал. А Виноградова вдруг подобралась и счастливо отметила:

– Две пятерки лишние положили.

– Уверены? – поразился я тому, как она сумела посчитать купюры через конверт.

– На десятку, так уж и быть, будем поить этого увальня Зимина, если будет ходить так и дальше. Но лучше бы пореже его видеть.

– Лишнее верну, – строго заявил я.

– Что ж ты за человек такой, – прошипела женщина и вынула из конверта две купюры, чтобы нехотя вернуть их на стол. – Деньги я изымаю. Подсчитаю их и распределю на нужды

Я открыл было рот, чтобы возразить, но призрак меня успокоил:

– Когда значка в столе твоей комнаты закончится, я обязательно ее пополню.

Разговор прервал стук в дверь. А через секунду, в кабинет заглянула Нечаева:

– Павел Филиппович, к вам посетительница, – произнесла она.

– Кто?

– Лиза Литвинова. Говорит, что это дело жизни и смерти.

– Пригласи, – разрешил я. И Арина Родионовна исчезла.

– Потом обсудим финансовый вопрос, – произнес я, обращаясь к Виноградовой. И призрак, недовольно поджав губы, шагнула сквозь стену. А через секунду, дверь кабинета открылась.

На пороге, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, стояла просто одетая женщина лет тридцати.

– Добрый день, – заметив неловкость гостьи, начал я беседу. – Проходите, присаживайтесь. Арина Родионовна, сделайте нам, пожалуйста, чай.

Стоявшая за спиной гостьи секретарь кивнула. Гостья же прошла в кабинет и села в кресло.

– Рассказывайте, что у вас случилось, – мягко попросил я.

Женщина немного помолчала, подбирая слова, а затем начала:

– Павел Филиппович, только вы можете мне помочь. Моего мужа, Илью Литвинова, обвиняют в похищении и убийстве девочки. Сегодня его забрали в острог по подозрению. Ни один адвокат города не хочет браться за это дело. На вас вся надежда. Прошу вас, Павел Филиппович, не бросайте. У нас двое ребятишек.

– Какой девочки? – уточнил я, предчувствуя подвох.

– Дочери князя Потемкина, – был мне ответ. И я обречённо вздохнул. И пробормотал:

– Да что сегодня за день такой?

Дорогие читатели.

Нам важны ваши эмоции. Не скупитесь на комментарии, лайки и награды. у нас есть для всех щедрых на награды чибики на счастье от обаятельной Арины)

Новое дело

– Рассказывайте, что произошло, – собравшись попросил я.

– Мой супруг служит в личной дружине князя Потемкина. И служит там давно верой и правдой. У него есть награды от семьи, благодарственные письма. Илья пользуется… – она осеклась и закусила губу, чтобы потом продолжить, – пользовался доверием самого князя Николая Алексеевича.

– И что же произошло?

– Произошло, – вздохнула женщина и промокнула глаза батистовым платком. – Несколько дней назад Илья сопровождал Софью, дочь Николая Алексеевича Потемкина на прогулке неподалеку от загородного особняка. В тот день, они отошли далеко от дома. Такое происходило довольно часто. Девочка любит природу и уединение. И очень хорошо относится к Илье.

– Неужели? – я постарался скрыть удивление.

Упоминание о хорошем отношении меня насторожило. Семья Потемкина славилась строгим соблюдением законов и правил. И я полагал, что слуг они не особо баловали добрым словом.

– Девочка очень воспитанная, вежливая и чуткая. Просто ангел. Мой супруг всегда отзывался о ней с теплом и уважением. В тот день на них напали лихие люди в масках. Моего мужа оглушили одновременным ударом с нескольких сторон, а когда он пришел в себя, на дорожке осталась только кровь и рюкзак, с которым Софья отправилась на прогулку. Илья вернулся домой и доложил обо всем. Он был серьезно ранен и с ни работал лекарь семьи. А на следующий день его задержали жандармы. И отправили Илью моего в острог. Вот и вся история.

Я прикрыл глаза и представил всю историю в картинках. И картинки эти не были веселыми.

– Ну что, Павел Филиппович? Вы мне поможете? Никто не согласился взяться за это дело. Деньги у меня есть. Мы с Ильей копили на квартиру побольше, чтобы была детская. И я готова отдать все, что у меня есть.

– Вы уверены в его невиновности, – произнес я скорее для самого себя.

– Илья достойный человек. Он воин и не обидел бы ребенка ни за какие посулы или угрозы. Костьми бы лег за вверенную ему девочку. Поверьте, Павел Филиппович. Если бы я хоть секунду колебалась, то не стала бы заступаться за мужа. Мы не лиходеи. Помогите восстановить справедливость, мастер Чехов.

Она с надеждой посмотрела на меня, и я вздохнул:

– Обещать не могу. Но попытаюсь, – честно ответил я. – Сколько дней прошло с момента его задержания?

– Вчера забрали, – сообщила женщина. – Я приходила вчера к вам, но не застала дома. Прошу, не откажите. На вас одна надежда.

Я кивнул:

– Идите, пишите заявление у секретаря. И я постараюсь вам помочь.

На лице гостьи проступила робкая, едва заметная улыбка. А в погасших глазах блеснула надежда:

– Благодарю, Павел Филиппович, – заламывая руки, начала она. – Большое вам спасибо. Я вам отплачу…

– Оставьте, – я качнул головой. – Если ваш супруг не виновен, то он не должен страдать в остроге за чужие грехи.

Женщина встала с кресла, поправила подол юбки и выпрямила спину. Она сразу же показалась выше и чуточку моложе. Словно только что стряхнула с себя лет пять.

– О вас говорят хорошие слова, мастер Чехов. Уверяют, что каждого человека вы считаете ценным. И я буду молиться Искупителю за вас.

Лиза вышла из кабинета. Я же откинулся на спинку кресла и задумался.

Князь Потемкин был из старой Романовской аристократии. Значит, скорее всего, имел разрешение на собственную дружину. При найме в которую, боец давал клятву крови. Не навредить членам семьи, которую охранял, и быть готовым сражаться за семью до конца. Перед наймом в дружину, воины проходили строгий отбор, долгую подготовку, как боевую, так и психологическую. И по сути, после подписания договора и клятвы становились преданными семье и готовыми драться за нее до последнего вздоха. А здесь дружинник убил члена княжеской семьи, которую охранял. Хотя после Смуты такое случалось. Хоть и редко. Любая подготовка всегда может дать сбой.

Я вынул из кармана телефон, и принялся искать в списке контактов номер Беловой. Нажал на вызов.

Алиса взяла трубку почти сразу:

– Привет, Павел Филиппович. Что случилось?

– Разве я звоню тебе, только когда что-то случилось? – спросил я, стараясь добавить в голос немного растерянности. – Просто хотел узнать, как дела.

– Как могут быть дела у сотрудника жандармерии? – вопросом на вопрос ответила собеседница. – Работаем с улыбкой на лице и песней в сердце. У Иванова подозреваемого в остроге зарезали. Перевертыша, который женщин убивал. Вот у начальника настроение и плохое.

– Почему? Он испытывает приступ жалости к душегубу?

– Потому что часть эпизодов теперь доказать скорее всего не получится, – ответила Белова. – Добронравов страдал забывчивостью, а платья, найденные при обыске, дают прямые доказательства только двух убийств. Ну да, есть разрез и кровь на ткани. Но вот был ли нанесенный удар смертельным, по платью определить нельзя. Что и сказала экспертиза. Происхождение других вещей невозможно установить. Кольца, чулки, ремешки от сумочек – непонятно кому принадлежали эти вещи. Какие-то из них вполне могли быть сувенирами отца Антона, которые тот забирал у избитых актрис. Остальных тел нет, как и показаний Добронравова. А два трупа на серию не тянут. А значит, ловец серийного душегуба медаль не получит. И звание тоже.

– А Райская? – уточнил я.

– Пока молчит. Говорит, что знает только про убийство Дианы. Оно произошло, когда она общалась с отцом, и Добронравов ей все рассказал. А учитывая, что Райская прямо в преступлениях участия не принимала…

– Теперь понятно, почему жандармы обыскивают болота у старой мануфактуры, – протянул я.

– А ты откуда знаешь? – хитро уточнила Алиса.

– Да так, слух один слышал, – не вдаваясь в подробности, ответил я. – Ты сегодня тоже ныряешь у старой мануфактуры?

– Слава Искупителю, сегодня я на дежурстве и должна быть в отделе, – ответила собеседница. – А вот остальным повезло меньше. Особенно на водолазных работах ценятся люди с водной стихией. И воздушники. Хотя, ты тоже бы сгодится. Просто приказал бы, и мертвые вышли на берег.

– Боюсь, часть мертвых не дошли без серьезной подпитки, – возразил я. – Слишком уж долго они хранятся в тех болотах. А тратить силы на миньонов ради Иванова я бы не стал. Не в тех мы с ним отношениях.

Я подумал, что ныряльщикам повезло, что невесты находятся в межмирье и изрядно потрепаны после встречи со мной. Были бы они в силе, то поисковикам пришлось не сладко. Полагаю, что невесты могли бы даже убить нескольких человек, прежде чем остальные догадались уйти из проклятого места. Мне придется отправиться на болота вновь, чтобы упокоить невест. Со смертью Добролюбова у девиц появится причина уйти в мир иной. Думаю, что даже если какая-то из них будет противиться, у меня получится развеять ее. Сил в межмирье им взять неоткуда, невесты будут в разы слабее, а я как раз успел восстановиться после «группового свидания». Главное не затягивать с этим. Потому как, прорвавшись из астрала, невесты могут натворить дел с голодухи.

– Твоя правда, Павел Филиппович, – Алиса вернула меня в реальность своим голосом. – Ладно, считай, приветственная часть беседы завершена. Чего хотел? В жизни не поверю, чтобы ты позвонил для того, чтобы всего лишь узнать новости.

– Да попало ко мне одно дело, вот хотел уточнить, кто его у вас ведёт, – ответил я.

– Что за дело? – настороженно осведомилась Белова.

– Ты слышала о пропавшей девочке. Софье Потемкиной.

Мне показалось, что Алиса поперхнулась. А затем, собеседница вкрадчиво уточнила:

– Ты взял это дело?

– Жена Ильи Литвинова уверяла, что я ее последняя надежда, – ответил я. – К тому же она говорила, что ее муж никак не мог совершить такое злодейство. А значит, парень сидит в остроге ни за что.

– Везет же тебе на такие вот задания, после которых ты рассказываешь сказки, – вздохнула девушка.

– Хотелось бы на этот раз обойтись без сказки, – я едва сдержался, чтобы по обыкновению того же Фомы не сплюнуть через плечо. – Так кто ведёт дело?

– Догадайтесь, мастер Чехов, – лукаво ответила собеседница. – Я подскажу. Он вас не очень любит. А ещё, не так давно вы дали этому человеку надежду на внеочередное звание, а теперь эта надежда тает.

– Занятно, – скривился я. – В принципе, не удивлен. Ещё один вопрос. В отделе же есть протокол с места преступления?

– Вот делать для тебя копию протокола я точно не буду. Документы в кабинете начальника. Сам понимаешь, если Иванов докажет вину, князь Потемкин будет ему очень признателен. Поэтому такое дело где попало не валяется. А лежит запертым в сейфе. Так что давай по инструкции, Павел Филиппович. Подписывай договор, и с ордером пиши запрос в отдел. И курьер в этот же день пришлет вам пакет документов.

– Да протокол мне не нужен. Я просто хочу узнать место, где Софью похитили. Чтобы съездить. Посмотреть. Пообщаться…

В динамике повисло молчание. Но на заднем плане был слышен цокот каблуков. Видимо, Алиса быстро шла. Затем раздался звук открываемого замка, и скрип двери.

– Я вышла, чтобы не привлекать внимания, – пояснила девушка и продолжила, – Знаю, что бригада выезжала к загородному особняку Потемкина. Который в Лужской губернии. От него пару километров по южной дороге. Там не пропустишь.

– Спасибо, Белова, – поблагодарил я собеседницу.

– Должен будешь, Чехов, – ответила Алиса. – И долг твой копится. Учти, я все записываю.

– Не сомневаюсь. И выплачу при случае.

– Все, мне работать надо. До встречи.

Она завершила вызов, и я положил телефон на стол. Произнес, ни к кому не обращаясь:

– Эх, с кем бы мне обсудить получение тысячи-другой в виде гонорара…

– Со мной, – мигом вызвалась Виноградова.

Она просочилась в кабинет с потолка. И зависла по другую сторону от стола, с жадным интересом глядя на меня.

– А, вы здесь, Любовь Федоровна? – удивлённо начал я. – Никак подслушивали?

Призрак возмущенно фыркнула и недовольно поджала губы:

– Вот ещё. Очень надо знать, что вы тут обсуждаете со всякими девицами.

– Хорошо. К слову, Любовь Федоровна, вы не видели Фому?

Виноградова хитро прищурилась и заявила:

– Ну, может быть и видела. А что?

– Да нужен он мне, – вздохнул я. – Вы не могли бы ему передать, что нам надобно будет съездить за город?

Призрак на секунду застыла, внимательно глядя на меня. А затем с недоверием уточнила:

– То есть разговор про деньги был только предлогом, чтобы позвать меня и не искать Фому, я правильно понимаю вашу задумку?

Я вздохнул:

– Вы меня раскусили.

Любовь Федоровна притворно вздохнула, закатила глаза и прижала ладонь ко лбу:

– Эх, Павел Филиппович. И как не совестно манипулировать на моих слабостях? Использовать их в своих коварных целях. Я ведь вам доверяю…

– Очень совестно, – как можно серьезнее ответил я. – Не могли бы вы передать Фоме, что нам нужно ехать за город?

Виноградова вздохнула:

– Всему виной моя доброта. Ладно, я передам. Но учти, ты теперь должен в казну тысячу-две. Я их уже успела представить, посчитать и запомнить. возражения не принимаются.

Призрак шагнула в стену и исчезла. А в кабинет почти тотчас заглянула улыбающаяся Лиза Литвинова.

– Арина Родионовна составила договор. Подпишете? – на последнем слове ее голос дрогнул и в глазах вспыхнула тревога. – Павел Филиппович?

– Да, сейчас.

Я встал из-за стола и вышел из кабинета.

В приемной Арина Родионовна протянула мне распечатанные листы договора, и я поставил подписи. Передал один экземпляр сияющей Литвиновой:

– Прошу. Теперь я официально защитник вашего мужа.

– Спасибо, Павел Филиппович, – горячо поблагодарила меня женщина и поклонилась мне. – Вовек вашей доброты не забуду.

– Пока ещё не за что, – ответил я.

Литвинова попрощалась и покинула приемную. А со второго этажа спустился Фома, который что-то дожевывал. за ним неслись два меховых комка, которые довольно быстро обжились в доме, но старательно обходили меня стороной.

– Любовь Федоровна передала, что вы искали меня, вашество? – поинтересовался он. – Нужно за город ехать, верно?

– И как она это сделала? – осведомилась Нечаева.

– Письмо мне отправила, – важно ответил парень и продемонстрировал свернутый самолетиком лист бумаги. – Я грамоте обучен, если вы помните.

– Письма это очень красиво, – улыбнулась Арина. – А вы уезжаете?

Я кивнул:

– Едем в Лугу. Вернее в Лужскую губернию, где похитили девочку.

– Осмотр места происшествия? – оживилась Нечаева. – Возьмёте меня с вами, Павел Филиппович? Пожалуйста. Я мешаться под ногами не буду.

– Да, хорошо, – ответил я, и Арина Родионовна довольно улыбнулась. Встала с кресла, набросила пиджак поверх платья.

– Я подгоню машину, вашество, – произнес Фома и вышел из приемной.

Любовь Федоровна подхватила котов и прижала к груди. Те совершенно не боялись призрака и пытались играть с ее волосами.

– Две тысячи, – сурово произнесла Виноградова и сощурилась, глядя на меня, – вы должны заработать две тысячи.

– Не скучайте тут, – ответил я и выскочил за дверь.

* * *

Дорога до загородного особняка Потемкина заняла у нас два часа. Окрестности Петрограда Фома знал плохо, и то и дело плутал по дорогам, ориентируясь в основном по знакам. Несколько раз нам приходилось останавливаться, и слуга доставал из бардачка атлас автомобильных дорог, чтобы сориентироваться. И когда мы прибыли на место, уже вечерело.

Наконец, справа показалась черная громада трёхэтажного особняка, который скрывался за высоким кованым забором. Дорога здесь делала крюк, и уводила вправо, огибая частные земли.

Машину пришлось оставить на заправке. Затем прогуляться через лес, в котором мы умудрились заблудиться. Однако меня удивила Арина Родионовна. Стоило нам растерянно остановиться на развилке дороги, как она вдруг как-то подобралась, выпрямилась и повела носом по ветру. Мне померещилось, что глаза ее стали темнее, а потом и вовсе сверкнули зелеными искрами.

– Нам туда, – произнесла она тягучим голосом и указала в сторону.

Я не сразу смог различить нечто напоминающее тропу. Однако Фома невозмутимо пошел по ней и оказалось, что сразу за деревьями дорожка становилась шире и вполне утоптанной. Так мы наконец и вышли к нужному месту.

Белова не обманула, и участок лесной тропы мы увидели издалека. На деревьях и на кустах остались обрывки ярких лент, которыми жандармы обычно обтягивают места преступления.

Трава между этими лентами, была примята. А чуть в стороне от тропы виднелось большое темное пятно. И завидев его, я протянул:

– Теперь понятно, почему жандармы посчитали Софью мертвой. Девушка потеряла много крови, несложно предположить, что без помощи лекарей она бы скорее всего скончалась.

Я щелчком призвал тотем. Активировал «Фонарь Харона», и область погрузилась в густой туман, в котором стояла совершенная тишина. И я довольно кивнул, отпуская плетение:

– Скорее всего, Софья жива. Призраков на месте боя нет. И следов посмертия тоже. Здесь никто не погибал, я могу заявить это совершенно точно.

– Это как? – живо поинтересовалась Арина Родионовна.

– После смерти душу забирают ловцы с той стороны, – пояснил я. – Они попадают в наш мир через портал, от которого остаётся четкий след. Он рассеивается в течении нескольких дней. Ну и плюс запах тлена. Его нет.

Нечаева кивнула:

– Понятно.

Я осмотрелся по сторонам:

– Кровь очень странно разлита в одном месте. Словно девушку зацепило, а затем вдруг рана резко затянулась. А вот следы есть. Вон.

Я кивнул в сторону от тропы, где была примята трава и продолжил:

– Но нападали дилетанты. Словно специально хотели наследить как можно больше.

– Странно все это, вашество, – заключил Фома и я кивнул:

– Очень странно. Ладно, больше здесь делать нечего. Самое главное я уже узнал. Идёмте к машине. Пора возвращаться в город.

Пыльный гость

День выдался долгим и насыщенным. Мы отвезли Арину Родионовну, и едва вернулись домой, я поднялся по лестнице и направился на кухню. Вяло поковырялся в тарелке с рагу, почти не ощущая вкуса, проглотил ужин. Выпил кружку травяного отвара и поплелся к себе. После душа забрался в кровать и блаженно вытянул ноги. Уже засыпая подумал, что подушка едва заметно пахнет девичьим парфюмом. И этот аромат умиротворяет.

Ночью я видел какой-то удивительный яркий сон, но после пробуждения он полностью выветрился из памяти. Осталось только странное ощущение света и тепла, хотя снаружи было пасмурно, и с низкого неба срывался мелкий дождь.

Я встал с кровати, добрел до ванной, быстро привел себя в порядок. Надел серый строгий костюм, который будет уместен при посещении жандармерии, куда я сегодня хотел наведаться в гости к Иванову, и вышел в гостиную.

На столике меня ждал сытный завтрак под полупрозрачным колпаком. В последнее время, Виноградова все чаще ставила над тарелкой с едой такую стеклянную чашу. Сама призрак уже сидела в кресле, читая утреннюю газету. Но едва я вошёл, Любовь Федоровна положила ее на стол, обернулась ко мне и произнесла:

– Доброе утро, мастер адвокат.

– Доброе, – ответил я и поинтересовался. – Где Фома?

– Наш кот уехал за Иришкой, – сообщила соседка и выглянула в окно. – Сказал, что погода ужасная и кухарка промокнет, пока будет идти к метро.

– Понятно, – усмехнулся я, заметив в голосе Виноградовой ревнивые нотки.

– А то, что он сам может промокнуть и заболеть, кто будет думать? Пушкин? – тут же заявила женщина.

– Кто это? – заинтересовался я.

– Один паренек, который писал мне в юности стихи. Милый такой был, кудрявый. И очень много думал.

Я насладился вкусным завтраком и спустился как раз к приходу Арины Родионовны. Девушка не выражала особого разочарования от того, что ей пришлось съехать почти сразу же после заселения. А я… старался не думать о том, что могло между нами произойти, если бы она долго ночевала в соседней комнате.

– Погода сегодня не очень, – сообщила мне девушка, стряхивая с волос крохотные капельки воды. – Но зато бодрит.

– Скоро придется проверить самому.

Я вытащил из кармана телефон, нашел в адресной книге номер Иванова, нажал на вызов. Жандарм ответил спустя несколько гудков:

– Что вам на этот раз от меня нужно, мастер Чехов? – ехидно уточнил Иванов.

– И вам здравствуйте, – спокойно ответил я. – Мне необходимо встретиться с вами по одному очень любопытному делу…

– Опять? – воскликнул жандарм. – Вы когда-нибудь угомонитесь?

– Готовьте дырочку под звездочку, – невозмутимо посоветовал я. – Есть вероятность, что одной звездой станет больше.

На другом конце провода повисло молчание. А потом Дмитрий сказал:

– До обеда меня в отделении не будет. Приезжайте после часа. Я смогу уделить вам… скажем, минут пять.

– Щедро, – усмехнулся я, и добавил прежде, чем парень успел ответить, – Мне больше не понадобится.

Трубку я повесил первым и подумал, что коллеги Беловой сегодня опять будут костерить меня почем зря.

Дверь открылась, и в приемную, отчаянно чихая вошла Иришка. А за ней ввалился Фома, вытирая лицо платком. Навстречу им вскочила Арина Родионовна, которая испуганно уточнила:

– Что случилось?

Слуги и впрямь выглядели странно. По их лицам были размазаны слезы, глаза раскраснелись. Иришка едва сдерживала подрагивающие губы, а Фома сдавленно ругался на собственном наречии.

– Кто-то обидел нашего кота? – взметнув шторы во всем доме, в холле появилась Виноградова.

Она ласково погладила Питерского по голове, и тот как-то странно фыркнул.

– Обманули как последнего дурака, – парень скривился.

– Едва не убили, – сипло выдавила Иришка.

– Кто посмел?

– Как так получилось?

В один голос спросили мы с секретаршей. А перед потерпевшими появился графин и пара стаканов, в которые одновременно плеснулась вода. Любовь Федоровна продолжала удивлять тем, как ловко управляла силой.

Фома опрокинул в себя воду, а потом мягко обнял за плечи девушку.

– Как ты?

Та поначалу забылась и прильнула к парню, а потом смущенно подалась в сторону. Питерский нахмурился и тряхнул головой.

– Я прикупил омывалку для стекол нашего «Империала». Советовал ее мне водитель вашей бабушки. Даже бутылку показал, чтобы я не перепутал. Я запомнил. И купил точно такую же.

– И? – не понял я.

– Но по дороге решил испробовать на ласточке своей. И залил в бачок.

Нечаева распахнула окна, впуская в комнату свежий воздух.

– И когда на стекло прыснула эта гадость – в машине жутко завоняло.

– Это ещё мягко сказано, – добавила кухарка, скромно сминая в руках платочек. – Глаза щипать стало. Дышать сложно.

– Я-то поначалу не сразу понял, что не так. И окно открыто было, ветерок разгонял вонь эту. А когда уж остановились у светофора, то стало совсем невмоготу.

– Так, что у меня в глазах потемнело. И я даже в обморок упала, – добавила девушка и шмыгнула носом. – А я ведь крепкая. Никогда не терялась.

При этих словах Фома с какой-то особенной нежностью взглянул на кухарку. И сразу стало понятно, что между этими двумя все серьезно.

– Машину я там оставил, прямо за светофором. Внес Иришку. На обочину потом авто откатил.

– Не украдут? – уточнила Арина Родионовна.

– Так это ж центр, – возразил Фома. – Это ж не на окраине транспорт оставить. Хотя… – парень посмурнел, – никто в нее не заберется, пока из салона так несет. И неизвестно же, выветрится эта вонища или нет.

– И слава Искупителю, – возвела к потолку глаза Любовь Федоровна. – Машине давно место на свалке. Ни к чему нашему котеичу ездить в консервной банке.

– Может и правда пришла пора взять другой автомобиль? – предложил я.

На это слуга вздохнул, покачал головой и произнес серьезным голосом:

– Лошадей не переправе не меняют. Я человек ответственный и верный.

В этот раз Иришка основательно смерила его оценивающим взглядом и скрыла в уголках губ улыбку. А потом спохватилась:

– Мне пора готовить. Пойду я. И… – она смущенно добавила, – спасибо, Фома, что подвез. И на руках нес…

Парень кивнул и тут же громко чихнул.

– Будь здрав, – сказал я и уточнил, – а ты покупал омывалку в салоне? Или в киоске у дороги?

– Вашество, – обиженно насупился парень. – Я, может, и экономный, но не глупый. И уж точно не стал бы всякую дрянь в елитную машину лить.

– Это чистая правда, – подтвердила Любовь Федоровна. – Он и продукты для дома выбирает, не глядя на цену.

– Выходит, в порядочном магазине брал, и все равно дрянь оказалась? – уточнил я и парень кивнул.

– Хорошо, что я в «Империал» не залил, – вновь вздохнул Фома. – В нем и салон кожаный. Этакая вонь впитается и не отмоешь никак. Да там и щелей нет, как в моей ласточке. Не проветрилось бы вовек.

– Дела, – протянула Арина Родионовна. – Получается, что в приличном месте отравой торгуют.

– Разберусь, – буркнул слуга и пояснил, – я туда смотаюсь и пообщаюсь с продавцом.

– Вместе загляните, – посоветовала Виноградова. – Фома – парень горячий. Авось как кому в лоб даст.

– Вместе заглянем, – согласился я с призрачной дамой.

В кармане звякнул телефон, и я быстро вынул аппарат. Любовь Федоровна тотчас переместилась мне за спину, чтобы прочесть сообщение.

– Какие страсти, – произнесла она и захихикала.

С той самой ночи, как в доме задержалась Регина, призрак не упускала случая позубоскалить. Мне не хотелось напоминать, что именно Виноградова подала на стол из своих тайных запасов дорогое вино и проявила деликатность, оставив меня наедине с девушкой. Не хотелось напоминать еще из-за того, что я был благодарен ей за созданное уединение. А я подозревал, что как только начну говорить «спасибо» – бухгалтер выпишет себе премию.

«Можно ли мне навестить сегодня мастера Чехова?»

Я легко представил, как Регина говорит это вслух и невольно улыбнулся.

Телефон вновь ожил и на экране появилось единственное слово нового сообщения:

«Можно?»

«Нужно», – написал я в ответ и отправил сообщение. На мгновенье стало жарко, и я откашлялся, чтобы прочистить горло.

– Возвращаемся к работе, – предложил я и направился к своему кабинету.

В этот момент над входной дверью звякнул колокольчик и в приемную вошел невысокий парень в форме жандармерии. Курьер ловко снял с головы кепку и пригладил волосы на затылке, ладонью, затянутой в тонкую перчатку. Потом стянул с нижней части лица шарф и неуверенно улыбнулся.

– Здравы будьте, – негромко поприветствовал он нас и коротко поклонился. – Я к мастеру Чехову. Принес заявки.

– Отлично, – бросил я через плечо. – Оформите прием корреспонденции.

– Павел Филиппович, – кротко позвал парень и сжался от внимания присутствующих, – мне велено вручить вам одно письмо лично.

– Даже так? – я приподнял бровь. – Что же, извольте. Где оно?

– Наедине, – гость покраснел, смешавшись под моим внимательным взглядом.

– Пройдемте, – я указал на дверь кабинета и вошел к себе первым.

Парень шмыгнул следом и прикрыл за собой дверь.

– От кого письмо? – уточнил я, поворачиваясь.

Как раз вовремя. Незнакомец натянул шарф до самых глаз, шагнул ко мне, быстро выбросил в мою сторону ладонь и резко выдохнул, выдувая мне в лицо какую-то сероватую пудру, которая закружилась зловещим облаком, которое наверняка бы осело на кожу, проникло бы в легкие, да только этому действу помешала не в меру любопытная призрачная дама. Она собиралась во что бы то ни стало прочесть отправленное мной сообщение. Призрак крутилась передо мной, изображая старательную хозяйку, вытирающую пыль с подлокотника кресла. Она то как раз и остановила облачко и резким движением пальцев скрутила пыльцу в воронку и направила прямо в лицо незнакомцу. Курьер от неожиданности удивленно ахнул и втянул пыльцу в себя.

– Никто не будет здесь сорить, – сердито заявила женщина, накрыла рот и нос несчастного ладонями, а потом приподняла бедолагу над полом.

Парень дернулся, попытался вырваться и замычал. Ноги его сучили в воздухе. Сумка курьера упала на пол, и из нее вывалилась бесполезная макулатура в виде старых газет и журналов.

– Из моих рук еще никто не вырывался, – прорычала Любовь Федоровна и взглянула на меня, цепко оглядывая костюм и лицо. – Немедленно умойся и смени одежду. Пусть все выйдут из приемной наверх. И не спускаются, пока я не прикажу.

Спорить с призраком я не стал. Тем более когда ее лицо потеряло человеческий облик. Мышцы с кожей осыпались пеплом, а кости выступили наружу. Воздух нагрелся и подернулся маревом.

– Осторожнее с компьютером, – бросил я через плечо.

Женщина неопределенно хмыкнула, и добавила:

– Замена обойдется дорого.

– Ты меня без ножа режешь, – простонала женщина и дверь между нами со щелчком закрылась.

Я слышал, как на одной высокой мучительной ноте выл пленник Виноградовой.

– Все наверх, – коротко распорядился я. – И там оставаться.