Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 339 страниц)

– Это вас Иван так? – уточнил я. – Вы же вроде друзьями были.

Сидевшие за столом призраки расхохотались:

– Иван? – переспросил тот, что знал Митрича. – Крыса эта? Кореш наш? Пацаны, вы слышали?

Призраки весело закивали.

– Иван с нами срок отбывал, – пояснил призрак. – И с каторжным прошлым у него, мягко скажем, были непорядки. Говорили, он доклады писал жандармам. Что на работах творится, и кто от работы отлынивает. За такое, мастер некромант, на каторге человека перо в бок ждёт. Но мы за него поручились. И оказывали поддержку. За плату, разумеется. И эта гнида клялась, что век нашей доброты не забудет. А когда мы вышли, он нашел и предложил одно дело. С которого мы легко соскочим с кучей денег. Мы заинтересовались, и все провернули чисто. Решили в гараже моем несколько дней переждать, пока шум не уляжется. А потом эта падла нас водкой отравленной угостила. И все деньги себе прибрала.

Я кивнул. Иван рассказывал о своем богатом каторжном прошлом наивному пасынку, но на деле был человеком, мягко сказать, не очень уважаемым. А ещё теперь я понял, что хитрый Иван продумал все заранее. И скорее всего, сразу собирался бежать с деньгами из города. Если уже не сбежал. Надеюсь, Дамир Васильевич и его люди смогут найти эту хитрую тварь.

– Мне нужна ваша помощь, – осторожно произнес я.

Призраки переглянулись:

– В чем, мастер некромант?

– Иван подставил своего приемного сына, Степана. Уговорил его дать показания, что это Степан сберкассу взял.

Призрак прищурился и зло протянул:

– Вот же хитрая мразь. Ну, если у тебя есть план, мастер некромант, в который не входят жандармы – говори. Поможем, чем сможем. Да пацаны?

Он обернулся к сидевшим за столом призракам и те согласно закивали.

– Тогда слушайте, – начал я.

Ох уж эти сказочки. Ох уж эти сказочники

Мой план был прост и основывался на эффекте неожиданности. Призракам схема тоже пришлась по душе. И после короткого обсуждения мы приступили к реализации.

Тела оказались в яме. Хитрый Иван заморозил тела, которые не успели прогреться в прохладном бетонном мешке. Вместе с Фомой мы вытащили один труп и убрали его в багажник «Империала». А затем я достал из кармана телефон, набрал номер Васильева. И услышав в динамике «Слушаю, Павел Филиппович», произнес:

– Дамир Васильевич, простите, что так поздно вас беспокою. Ваши люди нашли беглеца?

– Прячется где-то в области. Нужны точные координаты?

– Хорошо. Пришлите мне его адрес в сообщении.

Нажал отбой и убрал телефон в карман. Внезапно рядом со мной метнулась тень и раздалось громкое шипение. Фома оказался прямо передо мной и резко задвинул меня за спину. Напротив нас возникло несколько крупных собак, которые угрожающе скалились. Но не решались подступиться к нам.

– По одиночке они не подошли бы, – пояснил помощник низким голосом. – Но тут стая и они на своей территории.

– Сейчас я разберусь, – предложил я.

– Не извольте беспокоиться, – хмыкнул Питерский и бросил на меня горящий янтарем взгляд.

А потом он зарычал и издал странный звук, который заставил волосы на моем затылке приподняться. Фома мявкнул и клацнул зубами. Он слегка согнул ноги в коленях и расставил руки в стороны. А потом прыгнул с места и через мгновенье оказался прямо в куче псов. Те истошно взвыли, заскулили и рванули в разные стороны, поджимая хвосты.

– Шаффки, – фыркнул парень и повел плечами, будто сбрасывая напряжение.

А я замер, не смея отвести глаз. Передо мной стоял Фома, но лицо его преобразилось, став совершенно другим. Среди копны волос торчали острые уши, глаза сделались чуть крупнее и радужку расчертили узкие зрачки. Нос его стал чуточку шире, на щеках появилась шелковистая поросль и в стороны торчали длинные кошачьи усы.

– Ну чего вы, вашество, – обиженно проворчал Фома. – Будто не знаете, кто я такой.

– Постарайся никогда не меняться перед госпожой Виноградовой.

– Это еще почему? – насторожился парень и мне показалось, что в его штанине по задней стороне бедра дернулся хвост.

– Она не отстанет и будет требовать постоянно отращивать уши.

– Скажете тоже, – помощник смущенно почесал ухо. – Зачем ей это?

– Сдается мне, как любая уважающая себя женщина, она испытывает особую слабость к котам. А ты выглядишь…

– Как? – прищурился оборотень.

– Эффектно, – не сомневаясь пояснил я. – И Любовь Федоровна пойдет на все, чтобы ты чаще менял ипостась. Не удивлюсь, если начнет в дом мышей зазывать или сметану тебе подсовывать.

– Она на самом деле может, – вынужден был согласиться Фома и встряхнулся, приводя себя в человеческий вид.

Вышло у него на редкость грациозно: мех втянулся в кожу, глаза перестали светиться, нос стал тоньше.

– Страсть как не люблю, когда сворой нападают, – голос помощника потерял урчащие ноты. – По одиночке собаки не вредные. И никогда бы не решились напасть. Люди врут, что кошки с собаками не ладят.

– Значит, ты не станешь возражать, если мы заведем пса?

– Сложный вопрос, – парень насупился. – Некоторые совершенно не поддаются дрессировке. И пованивают.

– Выбор за тобой. Я в этом вопросе целиком доверяю тебе.

– Спасибо, вашество, – довольно усмехнулся Фома и икнул.

Внезапно я подумал, что Виноградова наверняка бы уточнила, не собирается ли парень выплюнуть комок шерсти.

Я сел на пассажирское место, откинулся на спинку сиденья и принялся ждать.

– А не страшно с трупом в багажнике ехать? – осторожно уточнил Фома, который занял место за рулём.

– Надеюсь, номера семьи защитят нас от остановки жандармами, – ответил я, хотя и сам прекрасно понимал: если остановят, то нам придется несладко.

Фома кивнул и вздохнул. Нервно забарабанил пальцами по рулю. Потом нахмурился, заметив, что его когти все еще не вернулись у нужной форме. И в этот момент в кармане пискнул телефон, оповещая о пришедшем сообщении.

Я вынул аппарат, взглянул на дисплей, продиктовал слуге адрес. И машина поехала к выезду из гаражей.

Нужный нам дом располагался в Вороново. Небольшой деревне на севере, в тридцати километрах от Петрограда. На Северном шоссе расположился пост, и пара сотрудников дежурила у дороги, выборочно останавливая машины. Заметив жандармов, Фома скинул скорость ниже рекомендуемой, и очень аккуратно проехал мимо стражей правопорядка. Его напряжение передалось и мне. В животе зашевелился противный ледяной ком, а волосы на затылке зашевелились. И хотя я понимал, что если нас остановят, ничего страшного не случится. Скорее всего. Тело отберут и отправят в прозекторскую. А я в самом крайнем случае смогу просить о помощи кустодиев. Или отца. Или бабушку. Но в первом случае я останусь им должен. А во втором я выслушаю лекцию о том, что воровать тела с места преступления нехорошо. В третьем мне светит выговор на тему того, что попадаться могут только глупцы и дилетанты. В любом случае придется спешно корректировать план по выведению Ивана на чистую воду. А этого мне очень не хотелось.

И только выехав за территорию города, мы спокойно выдохнули. И я вынул из кармана телефон. Набрал номер Беловой.

Трубку не брали очень долго. И наконец, в динамике послышался недовольный голос:

– Слушаю, Чехов.

– Привет, Белова. Хочешь дело о разбое и тройном убийстве закрыть?

– Рассказывай.

Голос мигом подобрел, и я улыбнулся:

– Подъезжай в Вороново. У тебя есть сорок минут, потом подозреваемый убежит.

– Да что за дело-то?

– Он сам тебе все расскажет, когда будет оформлять явку с повинной, – успокоил ее я. – Только найди деревенского жандарма. И старосту. Чтобы все было оформлено по закону.

– Сделаю, – ответила девушка и нажала на сброс. Я же убрал телефон и откинулся на спинку кресла.

– А почему он в деревне этой укрылся? – уточнил Фома.

– Видимо, проблемы с чистыми документами, – ответил я.

– Так он же не в розыске? – удивился слуга.

– У него судимость. А значит, с выездом могут возникнуть проблемы. С новыми бумагами он спокойно сможет покинуть Империю и осесть под другим именем где-нибудь в Западной Европе. Например, в Великом княжестве Сербском.

– Вот оно что, – пробормотал Фома и свернул у знака, который указывал направо, и сообщал, что до деревни Вороново осталось десять километров.

Сам поселок был небольшим, в несколько улиц. Дома прятались за глухими высокими бетонными заборами, а дорога в деревне была новой. Черная лента, на которой не было ни одной выбоины. Вдоль дороги стояли чугунные фонари, которые ярко освещали улицу. А трава у заборов была скошена и убрана. Едва машина выехала на территорию, как за оградами залаяли собаки.

– Богато живут, – отметил слуга. – Видать хороший в деревне староста. Радеет за поселок.

Я кивнул. Должность деревенского старосты была выборной на сельском сходе. Этот человек получал неплохую зарплату от княжества, но и обязанностей у него хватало. Следить за порядком, нанимать дружинников, вести книги регистрации жителей, ремонт и оформление в собственность поселка выморочных домов и многое другое. Часто в деревнях открывались артели, которые организовывали одно или несколько предприятий. И староста обычно занимал в такой артели должность приказчика. Если же он не справлялся, сход вполне мог снять старосту и выбрать нового. И вот к старосте нам и нужно было заехать в первую очередь.

Дом нужного человека был на центральной и единственной площади, выложенной брусчаткой. В центре площади был установлен памятник императору Михаилу, первому представителю правящей династии. На этой площади обычно проводили сельский сход, на котором решались все вопросы поселения, проводились судилища и решались различные споры между жителями. Чуть поодаль виднелась стрельчатая крыша храма, покрашенная серебрянкой.

Сам старостин дом был огорожен кованым забором, за которым виднелось двухэтажное строение с четырехскатной крышей из красной черепицы. В окнах дома уже горел свет, а значит Белова нашла номер старосты и позвонила ему, поставив в известность. И теперь глава поселения ждал гостей.

Фома остановил машину у ворот, и я вышел из авто. Подошёл к входу, нажал на кнопку звонка. И дверь дома распахнулась, а на освещаемую фонарем дорожку вышел крепкий мужчина лет сорока пяти, который торопливо направился в мою сторону. Одет он был в спортивный костюм, состоящий из трико с белыми лампасами по бокам и курточку с замком, натянутым на выступающем животе. На шее мужчины висело хлопчатобумажное полотенце, которым он, видимо, вытирал лицо, освежившись перед моим визитом. От старосты пахло хвойным лосьоном после бриться и детским мылом.

– Искупитель в помощь, – приветствовал я хозяина дома.

– И вам доброй ночи, мастер, – ответил мужчина, подходя к воротам. – Чего изволите?

– Узнать кое-что, – сказал я. – У вас здесь есть дом по адресу Новая сорок шесть. Там давно жилец поселился?

Мужик почесал лысеющую голову:

– Дак на неделе. Один приехал, снял дом на дней десять, и живёт.

– Документы показывал?

Староста замялся, а затем склонил голову набок и хитро уточнил:

– А вы, милсдарь, с какой целью интересуетесь?

– Этот мужчина скорее всего совершил в Петрограде тяжелее преступление, – честно ответил я.

– Да вы что? – ахнул староста. – Неужто разбойник? То-то он мне сразу подозрительным показался.

– Так документы он давал?

Староста покачал головой:

– Имя назвал, я и записал. Харитон Петров.

Я вздохнул. Практика сдачи бесхозных домов в аренду городским была нормальной не только для Петрограда. В любом крупном княжестве были деревни, в которых приезжих заселяли дома на время отпуска или просто для отдыха вдали от городской суеты. Деньги с такой аренды шли в казну деревни и тратились на благоустройство поселка, поддержку стариков и многодетных семей. И как правило, документы при таком заселении никто не спрашивал.

– Что же вы жандарма не вызвали, если подозрительным показался? – уточнил я.

Мужчина сразу стал меньше ростом. Он почесал лысину и оглянулся, заметив движение на пороге дома. На ступени вышла женщина средних лет, обернутая в вязаную шаль в домашних тапочках сшитых вручную.

– Все хорошо, Дуняша, – тепло сказал мужчина и пояснил мне почти шепотом, – Поселок у нас маленький, жандарм не положен. Да и лихих людей у нас нет. Так, время от времени драки по пьянке, которые дружинники пресекают. А дебоширов и зачинщиков на работы в пользу поселка отправляют. Но чтобы какие-то грабежи да разбои… у меня земля спокойная.

– Ладно. Вызывай дружинников, – попросил я.

– А вы из жандармерии? – спросил староста и обеспокоенно уточнил. – Бумаги покажете? Меня предупредили, что княжич Чехов прибудет.

Я вынул документ и развернул его, чтобы староста прочел.

Мужчина вынул из кармана узкие очки, нацепил их на переносицу. Приблизился, чтобы разобрать мое имя.

– Жандармы скоро прибудут. Но усиление, чтобы разбойник не сбежал, не помешало бы, – ответил я, и староста кивнул:

– Добренько, мастер. Токма не обессудьте, но людей я поднимать буду после того, как с жандармами поговорю.

– Ладно. Как приедут, отправьте их и дружину по адресу, где пришлый живёт, – ответил я и пошел к машине.

– Да неужто вы одни к душегубу собрались? – в проеме ворот показалась жена старосты и сурово посмотрела на мужа. – Не дело это.

– Дуняша… – начал он.

– Там по соседству старики живут. Они со двора и носа не покажут, – женщина обеспокоенно нахмурилась и с досадой взглянула на мужа.

– Ваш супруг правильно поступает. Ожидайте жандармов. И выдвигайтесь за мной.

* * *

Улица Новая была крайней в поселке. За домами начиналось широкое поле, на другом конце которого высились деревья.

Арендованный Иваном дом был последним на улице. И я невольно отметил, что мужик предусмотрел пути отхода. В случае возникших проблем можно пересечь поле и попытаться скрыться в лесу.

Фома остановил машину у ворот и покосился на дом, в окнах которого не горел свет:

– А он здесь? – уточнил слуга, обернувшись ко мне. Но я только пожал плечами:

– Сейчас узнаем.

Я решил узнать все по старинке и вышел из авто, приблизился к металлическим воротам, а потом постучал в створку. Где-то в соседних дворах залаяла собака, и этот лай тут же подхватили другие.

Свет в комнатах не загорелся. Но я заметил в доме какой-то отблеск, словно кто-то подошёл к окну с фонариком и осторожно выглянул, пытаясь рассмотреть, кто приехал. Значит, хозяин дома.

Я постучал ещё раз. Потом ещё. И наконец дверь открылась, а во дворе послышался грубый мужской голос:

– Кто?

– Меня зовут Павел Филиппович Чехов, – ответил я. – И мне нужно с вами поговорить.

– Чехов? – переспросил мужчина и тотчас добавил – Не знаю такого.

– Разговор в ваших интересах, – с готовностью пояснил я.

– Я жандармов вызову! – пригрозил хозяин, но я только ответил:

– Ваше право. Я не уйду, пока с вами не побеседую.

Мужик глухо выругался, а затем я услышал приближающиеся шаги. Ворота открылись, и передо мной предстал небритый мужик в трениках с оттянутыми коленками и футболке, которая когда-то была белой, а сейчас в свете уличного фонаря казалась покрытой кофейными пятнами. Мужчина хмуро посмотрел на меня и прямо спросил:

– Чего надо, мастер Чехов?

– Поговорить, – просто ответил я.

– О чем?

– О Степане, который сейчас сидит в остроге за разбой, который не совершал.

Мужик задумчиво почесал ладонью затылок, а затем ответил:

– Степан? Не знаю такого. Это все?

– Не все. Давай я расскажу тебе одну историю. А ты будешь поправлять, если я неправ, – начал я, но мужик меня перебил:

– Тебе чего неймётся, отрок? Иди отсель. Я больной человек и не желаю истории слушать, – Сергеев несколько раз натужно кашлянул.

– Жил был на свете мальчик Ванюша, – продолжил я. – Был он отпетым хулиганом. Бил стекла в чужих окнах, курил, рано начал пить. Воровал по мелочи, отнимал монетки у школьников. А потом он попал в острог. И его жизнь круто изменилась. Потому что там, за решеткой, его дворовой авторитет быстро оспорили. И перекочевал Ванюша на кровать к сортиру, а ел за отдельным столом. И в один такой день, не выдержав издевательств, он начал сотрудничать с администрацией каторги, чтобы хоть как-то облегчить свою незавидную участь.

Мужик усмехнулся:

– Вам бы книжки писать, парень, – ответил он и воровато оглядел улицу, отметив, видимо, что поддержки у меня нет. – Складная выходит история. Только при чем здесь какой-то Степан? И зачем вы мне это рассказываете?

– Скоро поймёшь, – ответил я. – Терпение. Так вот. На каторге прознали, что правильный пацан Ванюша стал стукачом и крысой. И пришлось бы ему лихо, если бы не несколько человек, которые взяли Ванюшу под защиту. Вернее, он обратился к парням и влез в долг, обещая отдать все на воле. Ребята взяли его под защиту, и только это Ваню спасло. Он вышел на свободу, и начал всем рассказывать, каким он был уважаемым человеком на каторге. Нашел себе женщину, у которой был внебрачный ребенок, Степан. И принялся вести прежний маргинальный образ жизни. Параллельно рассказывая мальчонке, как надо жить. Время шло, и друзья Ванюши вышли на свободу. Нашли Ивана в Петрограде и потребовали с него долг. И Иван смекнул, как можно с долгом рассчитаться, да ещё и денег заработать. И предложил старым друзьям налет на сберкассу. Грабеж прошел чисто, но у Вани вдруг проснулась алчность. И он решил: зачем получать долю, которая и так была небольшой из-за долга, когда можно забрать весь куш? Пока банда отсиживались на время стандартных процедур, Ванюша отравил друзей, которые спасли его шкуру в остроге, и спрятал тела в яме. А сам забрал деньги и убедил Степана, который ему доверял, что по понятиям ему нужно взять все на себя. Потому что за рецидив, Ване светило минимум пятнадцать лет. А если Степан все возьмёт на себя, Ваня поможет ему на каторге. Степан поверил мужчине и сдался жандармам. А Ваня, который тут же о приемном сыне забыл, пустился в бега.

– Очень интересно, – перебил меня мужик и зло посмотрел на меня. – Но я здесь при чем?

За спиной послышался шум двигателя и я, не оборачиваясь, продолжил:

– Потому что меня наняли, чтобы Степан вышел из острога. А Ваня, который должен сидеть, его заменил.

– О как, – хитро сощурился мужик. – А доказательства, кроме этой басенки, у вас есть, мастер Чехов.

Я вздохнул и покачал головой:

– Увы. И раз уж я не могу спасти Степана, то помогу другому человеку.

Это слово было сигналом, и Фома открыл багажник, из которого тотчас выскочил упырь-батарейка. Он рычал и клацал зубами, и только цепи, которыми он был обмотан, сдерживали мертвеца. Выглядел он на редкость колоритно. Здоровый, растрепанный, в спортивных штанах и босой, с потемневшей от морозных ожогов кожей. Его кости трещали при каждом движении, потому как переморожены те были капитально. Иван владел некоторой силой и сумел проморозить тела бывших подельников основательно.

Я спокойно взял поводок и продолжил:

– Он скорее всего не даст показания. Но сможет спросить с тебя за отравленную водку. И я не стану мешать мести. А потом и твое тело станет служить мне до тех пор, пока мне не наскучит.

Ваня попятился, оступился и шлепнулся на дорожку. Засучил ногами, пытаясь отползти и глядя на меня расширенными глазами, в которых плескался животный ужас.

– Не надо, – проблеял он.

– Надо, Ваня. Надо, – тяжело вздохнул я. – У меня нет выбора. Хорошие парни должны побеждать плохих.

Рядом с воротами остановились две машины. Из одной выскочила Белова в сопровождении жандарма. Из другой выбрался староста и пара мужчин. И их глазами открылась удивительная картина. Адвокат Чехов, который держит на поводке бьющегося в цепях рычащего и щелкающего зубами зомби. И Ваню, который сидит на дорожке и смотрит на упыря огромными от страха глазами:

– Госпожа жандарм, я хочу сделать признание, – торопливо заголосил он, глядя на Белову точно утопающий на спасательный круг. – В составе банды я совершил налет на сберкассу, за который в остроге сидит безвинный. Помогите! Я воровал. Я убивал. Я хочу во всем сознаться. Пожалууууууйстаааа…

Справедливость для всех

Первый допрос задержанного Ивана провели прямо в доме, в присутствии старосты и двух дружинников. Сделано это было по моему настоянию, чтобы свидетели подтвердили, что показания были получены добровольно, без давления со стороны дознавателя. Белова провела его грамотно и задавала нужные вопросы. Вела она себя так, словно была опытным следователем, а не стажером. Впрочем, Иван ничего и не скрывал, и охотно рассказывал, как все было. При обыске съемного домовладения нашлись и деньги, которые были украдены из сберкассы. Спортивная сумка была обернута потрепанным покрывалом и задвинута за печку. Там же лежали деньги, пара пистолетов, балаклава и мелочь, которую ушлый мужчина выгреб из карманов своих подельников и снял с тел. Горсть цепочек, широких колец и браслетов подтверждали, что к ограблению можно смело добавить статью за убийство. Найденное не давало отчиму Степана обратной дороги.

– Ваше сотрудничество зачтется, – пообещала Алиса, убирая протокол в папку. – Вместо смертной казни вы получите четверть века каторги.

– Повезло, – буркнул староста и затушил очередную самокрутку, которые смолил с момента приезда. С этим словом он вышел в сени.

– Уведите подозреваемого, – распорядилась моя подруга.

Двое дружинников кивнули и вывели закованного в наручники Ивана из комнаты.

– А это ты ловко придумал, Павел Филиппович, – произнесла девушка. – Только труп придется подкинуть туда, где ты его взял.

Я вздохнул и без особой надежды уточнил:

– Может быть, сюда проще труповозку прислать?

Белова покачала головой:

– Подозреваемый уже указал место, где лежат трупы. Если транспорт приедет сюда, то Иванов может начать задавать лишние вопросы.

– И истерить, – добавил я.

– И истерить, – согласилась Белова. – Ладно, Павел Филиппович, я сейчас еду в отдел, и сразу же подпишу постановление об освобождении Степана из-под стражи. С принесением извинений.

– Спасибо, – поблагодарил я девушку.

Алиса улыбнулась, и в комнате повисло неловкое молчание. Часы с кукушкой на стене громко тикали. Видимо постоялец завел их, когда въехал.

– Мне пора, – произнесла девушка через несколько секунд.

Мы вышли из дома, и Белова направилась к патрульной машине, на заднем сиденье которой уже устроился закованный в наручники Иван. Старосты уже не было. Наверняка он торопился домой, где его ждала супруга. И я его понимал. Ничего хорошего он тут не увидел, но удостоверился, что постояльца увозят. У машины стояли только дружинники, которые должны были сопроводить машину в острог.

– Можно я поговорю с задержанным? – попросил я. – Всего пару секунд.

Белова остановилась. Обернулась:

– О чем?

– Просто хочу сказать ему пару слов.

– Только прошу тебя, никакого давления, – умоляюще произнесла девушка и я усмехнулся и с деланным возмущением в голосе уточнил:

– За кого ты меня принимаешь?

Алиса тяжело вздохнула:

– Ладно. Но недолго.

Я кивнул и сел на заднее сиденье машины, рядом с Иваном, и закрыл за собой дверь:

– Ты при свидетелях подписал признательные показания, и в доме, который ты снимал, нашли украденные деньги. А также вещи убитый подельников. Адвокат, который будет тебя защищать, попробует уговорить тебя отказаться от всего этого. Посоветует сказать, что деньги подкинули, а признание было под давлением. Так вот, не слушай его. И особенно советую тебе забыть о том, что некромант угрожал тебе ожившим мертвецом. Знаешь, сколько призраков томится в стенах острога и каторг?

– Н-н-нет, – испуганно проблеял Иван и я вздохнул:

– Много. И я могу со всеми ими взаимодействовать. Даже не заходя в стены острога. И если ты начнёшь болтать про некроманта и угрозы – мне придется от тебя избавиться. Сам понимаешь.

– Это как? – уточнил задержанный.

– Придется договориться с призраком, чтобы он вселился в тебя и сделал что-нибудь забавное, – я холодно улыбнулся. – Может, он разденется догола в твоем теле и примется танцевать канкан. Или начнет лаять на сокамерников и углы метить. Или…

Иван застонал, закатив глаза. Он понимал, что после такого представления его статус в кругу каторжан понизиться до нерукопожатного. Наверняка Сергеев сумеет наврать соседям о своих подвигах, а вот если разденется…

– Многие призраки с радостью будут играть с тобой как с марионеткой. Долго и со вкусом.

Мужчина сглотнул и, кажется, наконец полностью осознал свое положение.

– Адвокатская этика предписывает защитнику не усугублять положение задержанного. Вот я и советую. Отказ тебе не поможет. Ни судья, ни жандарм-дознаватель не поверят в сказку, что деньги тебе подкинули. Это только увеличит срок или вовсе сделает смертником. Ты понял?

Мужчина кивнул:

– Понял.

– Вот и отлично.

– Зачем вам Степка? – хрипло уточнил мужчина. – Кто за него попросил?

– Мне досталось дело по распределению, – старательно изображая безразличие, ответил я. – Тебе просто не повезло.

Я открыл дверь и вышел из авто. Улыбнулся стоявшей с водительской стороны Беловой:

– Спасибо.

Девушка нахмурилась, но не произнесла ни слова:

– До встречи, Павел Филиппович.

– До встречи, – ответил я, и Алиса села за руль машины.

Я же подошёл к «Империалу» и посмотрел на «разрядившийся» труп, который валялся на дороге, раскинув руки.

– Домой, вашество? – с надеждой уточнил слуга, но я покачал головой:

– Придется нам отвезти труп туда, где мы его взяли. Так что помоги мне загрузить тело.

– Да я сам, вашество, – произнес Фома, поднял крышку багажника и покачал головой. – Хорошо, что еще не оттаял.

* * *

Призраки были в гараже. Сидели за столом и играли в карты, кидая перед собой почти прозрачные прямоугольники. И едва я открыл дверь, как они оставили свое занятие и обернулись ко мне:

– Иван подписал признательные показания, – произнес я. – В том числе и по поводу убийства трёх подельников. Он уже в остроге.

– Спасибо, мастер адвокат, – ответил тот, что встречал меня в первый раз. Выходит, отомстили вы за нас.

– Вряд ли это та месть, которую вы хотели, но с точки зрения закона…

– Нет, мастер адвокат, – покачал головой призрак. – Это как раз та что надо. Убить его было бы просто. Ну, умрет он, и? А так будет сидеть лет двадцать на каторге.

– Двадцать пять, когда найдут ваши тела, – поправил я собеседника, и тот усмехнулся:

– Да ему и года бы хватило. С его непорядками с прошлым да без защиты ему ой как несладко придется. И каждый день на протяжении этих годков он будет жить на каторге как в Преисподней.

– И то верно, – согласился я.

– А что с нами будет, мастер Чехов? – уточнил один из призраков.

– Ну… вы исполнили то, что держало вас в этом мире. Но духоловы уже потеряли вас из виду. Так что вы останетесь здесь.

Парни переглянулись:

– В этом гараже? – уточнил третий призрак. – Навсегда?

Я кивнул:

– Призрак не может покидать место своей смерти.

– А можете нас избавить от этого? – уточнил тот, который встречал меня. – Не очень хочется сидеть вечность в четырех стенах и играть в карты. Тем более, тут некоторые любят хитрить.

– Тебе просто карта не идет, – возмутился один из призраков и заржал.

Я задумался. Сил, чтобы поставить врата на троих духов, у меня не хватит. Я ещё не до конца восстановился после «батарейки», которую я поставил в зомби. Но был ещё один вариант, который требовал куда меньше сил.

– Я могу поставить маячок, чтобы духолов забрал вас. Но что ждёт вас на той стороне, не ведаю, – честно признался я.

– Да что угодно, – ответил второй призрак. – Может быть, хоть что-то новое увидим. В Преисподнюю, которой нас пугают жрецы, я не верю, а остальное не так страшно.

– Духолов заберёт всех вас, – напомнил я. – Потому что в этом мире вас больше ничего не держит. Так что спрятаться не получится.

Призраки согласно кивнули:

– Все лучше, чем вечность сидеть в четырех стенах.

– И в карты продувать, – добавил неудачливый игрок.

Призвал тотем и активировал «Фонарь Харона». Гараж затянуло густым туманом, и я настроил маяк. Фонарь ярко засветился, и через секунду, где-то далеко я почувствовал, как кто-то зашевелился, словно пробуждаясь ото сна. Маяк сработал и духолов скоро явится на зов.

Я потушил фонарь, и туман рассеялся. Окружающие предметы стали различимы. И я снова оказался в компании трех призраков и Фомы, который уже убрал тело в яму.

– Ну что, мастер? – полюбопытствовал один из троицы и на его лице появилось жалостливое выражение.

И в этот момент, в боксе гаража стало жутко холодно. Кирпичные стены затрещали, покрываясь инеем. А из моего рта вырвалось облачко пара. На сером бетонному полу начал проявляться черный круг. Он быстро рос, расширяясь. И я обернулся к слуге, который застыл словно статуя, с удивлением глядя на черный портал. Это было нормально. Когда душелов приходил в этот мир, время для всех останавливалось. Только для меня оно продолжало идти, хоть и очень медленно.

Из омута появилась рука в чернильной перчатке. Она поскребла по бетону в поисках опоры, собирая длинными пальцами мусор, грязь и мелкое крошево. Рядом казалась вторая рука, и наружу выбрался человек в длинном, в пол, темном плаще и широкополой шляпе. Лицо пришлого скрывала маска из мешковины. Но отчего-то я точно знал, что гость прекрасно видел через ткань. Он осмотрелся, взглянул на меня и коснулся кончиками пальцев полей шляпы в приветствии.

Я кивнул в ответ и покосился на ржавую железную цепь, намотанную на поясе душелова. На конце ее был огромный железный крюк. Не все призраки после смерти желали уходить добровольно. Видимо, когда какой-нибудь ретивый пытался сбежать, в ход шла эта цепь.

Душелов уставился на стоящих у стола призраков. И поманил их к себе.

Троица переглянулась. И послушно направилась к порталу. Уже у непроглядной ямы призрак, который встречал меня, обернулся и произнес:

– Ну, бывай, мастер адвокат. Авось свидимся. И спасибо тебе за пацана того и за нас. Хороший ты парень, хоть и аристократ.

Я только кивнул, и призрак последним прыгнул в черный круг. А следом за ним шагнул в провал и душелов. Правда перед этим все же внимательно посмотрел на меня, словно пытался запомнить. И портал закрылся. Мы остались в гараже вдвоем со слугой. Иней со стен исчезал буквально на глазах. А время снова набрало обычный ход.

Фома вздрогнул и замотал головой, словно отгоняя морок. Удивлённо взглянул на меня и прохрипел:

– Что произошло, вашество?

– Перевозчик забрал призраков, – ответил я.

Слуга не стал задавать вопросов по поводу перехода духов в другой мир. Просто задумчиво посмотрел на пол, где не было ни следа от черного портала. Даже царапин от пальцев духолова на бетоне не осталось.

В кармане зазвонил телефон, и от резкого звука, который разнесся в тишине пустого гаража, мы вздрогнули. Я вынул аппарат из кармана и взглянул на дисплей, на котором высвечивался номер Беловой. Нажал на кнопку приема.