Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

– И кто сумел ограничить некроманта в использовании его таланта? – иронично осведомилась Дарья Николаевна. – Быть может я и не была в столице очень давно, но точно знаю, что никто в здравом уме не стал бы запрещать такому, как вы подчинять мертвых. Некроманты не зря большая редкость в мире. Таких мало, потому что мир не выдержит слишком многих повелителей усопших. Вы опасны, потому что никогда не умираете окончательно. Каждый некромант если пожелает возвращается обратно в мир, в котором он погиб.

Я напрягся, понимая, что моя гостья не так проста, как кажется. И знает о мирах больше, чем следовало.

– К тому же совершенно точно нельзя допускать, чтобы некромант был несчастен. В этом случае он будет делиться своей тьмой и болью со всем миром, пока не проклянет его. Потому вас всегда обхаживают повелители империй. Никто не давит на некромантов, не принуждает, не неволит. Вас принято задабривать, уговаривать и просить.

– Никогда не задумывался о таких нюансах, – легко отмахнулся я, не желая вступать в полемику.

– Полно вам, Павел Филиппович, вы все это понимаете и без моих лекций. Вы всегда будете стоять чуть поодаль ото всех аристократов империи. И на ступень выше их. Я буду надеяться, что в вашей жизни не случиться ничего по-настоящему мрачного, что позволит проявиться второй половине вашей натуры.

– Кто вы? – спросил я, закинув ногу на ногу.

– Я назвалась, – ответила женщина с приятной улыбкой. Но глаза ее оставались холодными.

Глава 33 Козырные тайны

Внутри меня вспыхнула черная злоба.

– Пожалуй, я прямо сейчас попрошу вас уйти, – процедил я. – Может, я и люблю загадки, но не сегодня.

– Не стоит, мастер Чехов, – торопливо уверила меня гостья. – Я не хотела вас оскорбить. Просто ожидала, что вы почуете мою суть. Но, видимо, я слишком хорошо научилась маскироваться.

– Вы относитесь к роду шаманов, – предположил я и понял, что прав. Кусач кивнула, и ее лицо смягчилось.

– Я родилась с изъяном. В моей семье было не принято обсуждать здоровье девочек. Потому как папенька искренне считал, что девка – это забота семьи ее будущего мужа. Никто не обратил внимания на то, что талант во мне в нужное время не пробудился. Мой брак с сыном друга отца был делом решенным с того дня, как я появилась на свет. Семья, частью которой я должна была стать, тоже не особенно переживала за мои таланты. Им нужна была женщина, которая будет рожать детей и варить борщи. Чего-то большего от меня не ждали.

– Сожалею, что вам пришлось столкнуться с такой несправедливостью, – ответил я.

– Не о чем жалеть, – возразила женщина. – Свою судьбу я встретила за городом. Мы проводили лето в нашем семейном доме в живописной деревушке. В один из вечеров повозка, что нас везла по сельской дороге, опрокинулась. Только чудом мне удалось выбраться. Все решили, что меня придавило. Вызвали лекаря, который лениво помахал надо мной руками и заявил, что я просто притворяюсь больной. И в ту же ночь меня скрутила жестокая лихорадка. Много раз за ночь я попрощалась с жизнью. Но смерть не торопилась забирать меня.

– Вы проходили инициацию, – догадался я.

– Никто не пришел ко мне, хотя наверняка слышали мои стоны. Лишь домашний кот, который проявил ко мне доброту.

Я подался вперед, ловя каждое ее слово.

– Он не был особенным, Павел Филиппович. Это был обычный кот, которому стало жаль умирающую человечку. Какое-то время он пытался греть меня, а потом прыгнул на подоконник и был таков. Я подумала тогда, что жизнь моя стоит так мало, что даже кот не желает оставаться со мной рядом. И стало мне до того горько на душе.

– Что же случилось потом?

Дарья Николаевна вновь склонила голову к плечу, и глаза на мгновенье стали страшными.

– Кот принес мне маленького совенка. Уж не знаю, что двигало им. Быть может, он решил, что меня надо накормить. Или судьба руководила им. Но питомец принес мое тотемное животное в мою постель. Той ночью я заснула слабой человечкой. А проснулась уже кем-то иным. Никто не заметил этих изменений, кроме разве что кота. Он не стал меня избегать. Напротив, он ластился ко мне, как никогда прежде.

– И что случилось с вами потом? – спросил я, понимая, что это разговор женщина затеяла неспроста.

– Я жила как обычный человек, лишь иногда впадая в странное состояние, в котором могла видеть глазами многих животных. Поначалу меня это пугало. Потом я научилась управлять своим новым даром. И однажды встретила особенного парня, который узнал взгляд юной шаманки в сидящей на ветке вороне. Это была встреча, которая изменила все. Тот парень говорил с птицей, зная, что через нее я слышу каждое слово. Он научил меня управлять своей силой. Поделился секретами, о которых мне не у кого было спросить. Я узнала, что такое быть для кого-то важной. Но в то время я как раз стала достаточно взрослой, чтобы сделаться женой и матерью. Отец решил, что незачем ему и дальше кормить лишний рот и пора отдать меня в другую семью.

– Но вы решили иначе.

Женщина зло усмехнулась:

– Все так. Я заявила, что не стану исполнять волю отца.

– Вы поступили смело.

Женщина вздохнула и покачала головой:

– По-другому просто бы не смогла. Отец хотел проучить меня так, как раньше ставили на место всех строптивых девушек. Кулаки у него были пудовые. И ими он бить меня не стал. Вместо этого снял ремень и принялся охаживать меня им.

– Это ужасно, – выдохнул я.

– Много лет прошло, а я все помню, как сдерживала крики, чтобы не разбудить младшего брата. А потом мир содрогнулся. Моя истинная суть вырвалась наружу. И отец увидел мои глаза. Понял, что я не просто человек. Впервые в жизни он по-настоящему испугался. Я выдернула из его ладони ремень и порвала его, словно тот был из ветоши. Он умолял меня уйти. Большего я и не желала. Я ушла, в чем была, даже не озаботившись сбором вещей. Мне хотелось взять с собой только своего кота. Того, кто спас меня в далекую ночь, когда всем было плевать на умирающую девчонку.

– И вы его забрали?

– Младший брат держал кота на руках и не хотел его отдавать. Он плакал и просил не забирать…

– Барсика, – догадался я, и Дарья кивнула:

– Барсик жил невероятно долго для простого кота. И домашние стали подозревать, что с ним что-то не так. Они считали Барсика счастливым.

– А на самом деле?

– Я поделилась с ним своей жизненной силой, когда умирала человеком. И он стал не просто котом. Хотя справедливости ради стоит признать, что простых котов не бывает.

– Значит, вы сестра Козыревых? – догадался я.

– Верно, – кивнула Дарья.

– Полагаю, что вы прибыли сюда не для того, чтобы оспорить наследство?

Кусач повела плечами, словно пытаясь сбросить тяжесть. Затем вздохнула и заговорила:

– Мне не нужны деньги отца. Даже когда эти самые деньги были, то я не взяла бы у Василия ни одной копейки. А теперь, насколько мне известно, у наследников Козырева не осталось ничего ценного. Старший профукал мануфактуру. Средний не смог справиться с управлением мастерской. Что до младшего, то он оставил службу, чтобы дохаживать батюшку. И наверняка его финансовые дела пришли в крайний упадок.

– Вы хорошо осведомлены о положении вашей семьи.

– Они мне не семья, – отрезала Дарья Николаевна. – Никто из Козыревых не интересовался моей судьбой с тех самых пор, как я покинула отчий дом. Им не нужна была сестра, а значит…

– Вы уверены, что ни один из братьев не будет рад узнать о вас? – уточнил я с деланной беспечностью.

– Полагаю, что вы говорите о Сергее. Он единственный из отпрысков Василия, кто хоть отдаленно походит на человека.

– Как вы сами заметили, он оставил службу ради того, чтобы помогать отцу… – начал было я, но гостья отмахнулась:

– Вероятно, надеялся, что станет наследником его денег и имущества. Я слишком взрослая для того, чтобы верить в сказки. И понимаю, что яблочко от яблоньки падает недалеко.

– Вы ведь тоже плод этой самой яблоньки, – напомнил я. – Однако не считаете себя подлой. Так почему полагаете, что ваш брат такой?

Дарья Николаевна нервно дернула браслет на запястье. Каменные бусинки зазвенели, ударяясь друг о друга. Мне показалось, что этот звук отозвался в оконных стеклах.

– Я всегда была белой вороной, – произнесла шаманка после долгой паузы. – В нашей семье женщины должны были слушаться мужчин.

– Ваша матушка была такой? – я вспомнил рассказ о пианино и подумал, что вряд ли забитой женщине бы позволили играть на инструменте.

– Она была доброй. И любила отца, несмотря на его скверный нрав. Он в ней души не чаял. И когда матушка умерла, он потерял единственного человека, который умел его укрощать.

– Мне искренне жаль, что Василий поступил с вами так сурово. Не стану его оправдывать, но думаю, что он был консервативным. Потому и считал, что вам будет лучше, если вы исполните его волю.

– Да плевал он на мою судьбу, – хмыкнула женщина. – Он заботился лишь о своей репутации. Ему было неважно, что я стану жить в семье, где женщин за людей не считают.

– Он сильно изменился за прошедшие годы, – осторожно возразил я. – Вы ведь можете поверить в то, что Василий мог пересмотреть свои взгляды за прошедшие годы?

– Горбатого могила исправит, – раздраженно фыркнула женщина.

– Может быть, вам стоило бы попробовать все выяснить у самого Василия? – мягко предложил я.

Женщина опалила меня диким взглядом, от которого я невольно содрогнулся.

– Я не хочу ни видеть ни слышать его, – резко отозвалась Кусач и обнажила запястье, на котором брякнули браслеты. – С тех пор как батюшки не стало, у меня появилось странное ощущение, что я могу его увидеть. Знаю, что это невозможно, учитывая, что призраки обитают только в местах своей смерти. Но мне частенько казалось, что я ощущаю рядом с собой именно его дух. Потому я ношу на себе обереги, которые не позволяют призракам проявляться в моем присутствии.

– Любопытно, – оживился я, уже иначе глядя на украшения. – Не знал, что существуют подобные вещицы.

– Я ведь вам сказала, что когда была юной, то научилась видеть глазами птиц и животных. Именно таким образом, в образе вороны я познакомилась с человеком, который впоследствии стал для меня близким. Когда я ушла из дома, то направилась, куда глядят глаза. Дословно – я пошла туда, куда вели меня глаза той самой вороны. И тот парень, который учил меня владеть своей силой, направился мне навстречу. Мы встретились в одной из деревушек поодаль от столицы. И больше не расставались. Он стал моим супругом, другом и наставником. Он научил меня многим секретам шаманов.

Я невольно подумал, что эта женщина могла бы здорово помочь Фоме, потому как у моего помощника не было наставников. А как я теперь понял, для шаманов это важно.

– Мы вместе вернулись в его поселок. Там я познакомилась со своими новыми родственниками.

– Вам пришлось нелегко? – предположил я.

– Шаманы редко пускают к себе чужих. И ко мне отнеслись с недоверием. Но вскоре я доказала, что имею характер. В суровых северных землях ценят силу. И у меня она всегда была. Я стала не просто женой одного из сыновей главы рода. Спустя годы я вместе с мужем основала собственный род. Мы прошли через многие испытания и остались вместе, несмотря на трудности.

– Вы никогда не пытались связаться с отцом или братьями?

Женщина резко мотнула головой. А потом усмехнулась.

– Мне незачем было это делать. К тому же, пришлось бы объяснять, кто я такая. А помня, как мой батюшка любил ходить в храм, чтобы попытаться замолить грехи, смею предположить, что он бы сдал меня жрецам как бесноватую. Или сам бы попробовал спалить. С него бы сталось.

Я не был в этом уверен. Отчего-то мне показалось, что в комнате стало холоднее.

– После смерти отца вы могли бы встретиться с Сергеем. Мне он показался очень приятным человеком.

Дарья откинулась на спинку дивана, и свет упал ей на лицо. Я вдруг осознал, что она выглядит намного моложе, чем показалась мне поначалу. Быть может, дело было в одежде, которая закрывала ее практически полностью. К тому же создавалось впечатление, что Дарья слишком напряженная.

– Вероятно, где-то в глубине души мне и хотелось увидеть младшего брата, – негромко сказала женщина и потерла лоб. – Но, откровенно говоря, мне ужасно не хочется убеждаться в том, что он стал копией Василия. Я хочу помнить его мальчишкой, который прибегал в мою комнату, когда начиналась гроза, и просил спрятать его от молний. Он верил, что я могу рисовать охранные знаки на стекле, которые не позволят молнии ворваться в щель в раме.

Дарья задумчиво улыбнулась, словно мысленно вернулась в далекие годы, о которых говорила.

– Он был добрым, и когда отец меня наказывал, то именно Сережка приносил мне булочки. Хотя и понимал, что ему достанется, если кухарка поймает его с едой. Брат любил моего кота и всегда защищал его от старших.

– Ваш отец очень любил Барсика, – добавил я.

– С чего вы это взяли? – удивилась женщина. – Батюшка никогда не проявлял к коту теплых чувств. Он всегда недовольничал, если питомец забирался на кровать.

– Я не знал старшего Козырева в те годы, когда вы жили вместе. Но спустя время он очень привязался к Барсику. Именно потому и завещал его младшему сыну.

– Он просто решил посмеяться над Сергеем, – возразила Кусач. – Уверена, что Василий знатно повеселился от мысли, что его младшему сыну достанется кот и долги.

Я покачал головой:

– Василий считает Барсика самым дорогим, что у него есть.

– Он это вам сам сказал? – внезапно хохотнула женщина и осеклась, поймав мой серьезный взгляд. – Вы не шутите?

Я тяжело вздохнул и произнес:

– Какие уж тут шутки. Призрак вашего отца не ушел за грань. Он еще в этом мире. Я смог убедиться, что Василий обладает непростым характером. Он довольно вредный…

– Это вы еще плохо знаете, – мрачно добавила Дарья Николаевна.

– Он умеет трепать нервы. Но при этом я совершенно точно уверен, что кот для него много значил при жизни. Иначе он не стал бы приглашать зверских лекарей каждый год для осмотра Барсика. Вряд ли кот после смерти хозяина продолжал бы спать в его комнате, если бы тот плохо относился к питомцу. А еще Василий строго приказал кота беречь и не продавать.

– Вот же старый пройдоха, – женщина едва слышно добавила заковыристое ругательство. – Он запретил продавать кота. Небось еще условия вписал в завещание…

– Насколько знаю, такого условия нет, – развел я руки. – Потому вы вполне можете договориться с Сергеем…

– Я не хочу его видеть, – резко напомнила Дарья. – Не хочу запоминать его таким, каким он стал. И потому пришла к вам, Павел Филиппович. Чтобы попросить вас договориться с моим младшим братом о покупке Барсика.

– Зачем он вам?

– У меня не было ничего моего в доме отца. Кроме кота…

– Вы могли бы заполучить питомца раньше, – не купился я. – Договорились бы о сделке еще при жизни отца.

– Вы не видели его лица в тот момент, когда мои глаза изменились, – внезапно осипшим голосом проговорила гостья.

Она встала на ноги и прошлась по комнате. Мне казалось, что женщине тесно в стенах моего дома. Дарья вновь повела плечами и вдруг призналась:

– Как вы только ходите в такой неудобной одежде? Я отвыкла от этих костюмов. В моих краях мы предпочитаем свободный крой. Ничего тесного не носим.

– Что поделать, такая мода, – я вздохнул, понимая, что давить на Кусач не стоит.

Пройдясь до стены, женщина развернулась.

– Годы стирают многие воспоминания. И эмоции, которые вызывали некоторые события, становятся не такими яркими. Иногда я представляла, что однажды вернусь домой, и мы сможем поговорить с отцом. Я расскажу ему о своих приисках на Севере, покажу снимки детей. Приглашу к себе погостить. И в моих фантазиях он радовался нашей встрече. Говорил, что сожалеет о нашей давнишней ссоре… А потом я вспоминала, как он просил меня уйти. И понимала, что ничего хорошего бы не случилось, решись я вернуться.

– А вы когда-нибудь пробовали посмотреть на своего отца глазами птиц? Так как вы умеете?

Кусач нервно закусила губу и покачала головой.

– Я не боюсь пойти в тайгу, когда там ходит шатун. Не опасаюсь спуститься по горной реке на утлой лодочке. Но до зубовного скрежета боялась вновь увидеть того, кто от меня отрекся… Иногда я думала о том, что если бы Василий захотел, то мог бы меня найти. Но сейчас я думаю, что он вряд ли смог поверить, что я сумела купить себе отчество и стать важной особой. Да и вряд ли он вспоминал обо мне.

Я хотел ее поддержать. Но внезапно вспомнил о тетрадях, которые Василий исписал мелким почерком. О том, с каким фанатизмом он создавал зеркальные порталы, чтобы путешествовать по разным домам .

– Знаете, – медленно проговорил я, – а ведь ваш отец и впрямь хотел вас найти. При жизни у него не было такой возможности. Но зато после смерти… Как, вы говорите, работают ваши обереги?

– Я вам не говорила об этом, – усмехнулась женщина. – Но на этих камнях вырезаны знаки, которые не дают призракам являться без приглашения. Их носят многие шаманы в тех местах, откуда я теперь родом.

– Снимите браслеты, – предложил я.

– Зачем? – насторожилась Кусач.

– Вы сильная женщина, – напомнил я. – И вам не нужно прятаться от прошлого. Вы приехали сюда, когда узнали о смерти отца. Узнали о наследстве. Пытались через одного из братьев выкупить кота. Но признайтесь самой себе, что вы просто не решились прийти в отчий дом и встретить там призрак отца.

– Это всегда была его территория, – глухо проговорила женщина.

– Ваш отец искал возможность после смерти быть свободным от привязки к дому. И мне думается, что он хотел этой свободы еще и для того, чтобы найти свою дочь, которую он однажды выгнал.

Женщина резко выдохнула:

– Что за глупости… – начала было она.

– Может я ошибаюсь. Но сдается мне, что Василий надеялся, что после его смерти вы придете к кому-то из своих братьев. Быть может пожелаете взять себе на память какую-нибудь вещицу. Он нашел способ уходить от места своей смерти. И для этого он использует зеркала.

От упоминания зеркал женщина нахмурилась и покосилась на свою сумочку.

– Отец считал меня проклятой…

– Поверьте, годы меняют людей. И смерть тоже меняет. Многие вещи, которые кажутся важными сейчас после смерти становятся незначительными.

– Вы видели его. И говорили с ним. Он ведь ничего не сказал вам о дочери. В этом я уверена.

– Он просил меня помочь попрощаться с одним человеком. Имени он не назвал. Подозреваю, что он имел в виду вас, Дарья Николаевна.

– И если я сниму браслеты…– она оглянулась, словно ожидая, что из стены выйдет старик в стеганом халате.

– Вы можете этого не делать. Завтра вы вернетесь в свой привычный мир и закроете дверь в прошлое навсегда. Но ответьте мне: разве вы для этого проделали такой длинный путь?

Дарья опустила глаза в пол и нервно повела плечами.

– Вы можете сделать это когда посчитаете нужным… – терпеливо продолжил я, но договорить не успел.

Дарья молчала, а потом медленно покачала головой. И подвинула к себе пузатую сумочку.

– Знаете, я была у Николая. У него на столике стоял снимок мамы в странной зеркальной рамке. Я попросила продать мне ее. Этот мерзавец даже не задумался и сунул мне рамку вместе с фотографией за двадцать рублей. Мне даже не пришлось врать, что карточка застряла внутри рамки. Я забрала…

Женщина вынула из сумки зеркальную рамку и поставила ее на столик. Провела пальцем по поверхности стекла. А потом гулко сглотнула.

– Мне тогда показалось, что от снимка веет силой. И сейчас я думаю, что отец подстраховался и разместил в домах, куда он может заходить по несколько порталов.

Гостья сняла с запястья браслеты и положила их на столик. Тяжелые бусины ударились о деревянную поверхность. И почти тотчас рядом с диваном появился призрак. Старик пригладил взлохмаченные волосы и тихо пробормотал:

– Какая же она красивая. Вся в мать…

Потом взглянул на меня и неуверенно спросил:

– Ты меня проявишь? Чтобы я мог с ней поговорить. Но только предупреди, чтобы она не испугалась…

– Я слышу тебя и без некроманта, – сухо сообщила Дарья и подняла подбородок. – И вижу тоже без его помощи.

– Как же я виноват перед тобой, – воскликнул старик и вдруг закрыл лицо ладонями. – Ты никогда не сможешь меня простить. И поделом мне за все, что я сделал. Я ведь когда очнулся, когда все понял, то уже было поздно. Ты пропала. Я нанимал всяких сыскарей, да все без толку. Сколько я объехал монастырей, сколько приютов…

– Искал? – искренне удивилась Дарья. – Зачем?

– Чтобы просить прощения! Доченька, я так виноват…

Я поднялся с кресла и направился прочь из комнаты. Потому что этим двоим было о чем поговорить без моего присутствия.

Дорогие читатели.

Окончание готовим. Но решили не тянуть и выложить «Козырную главу» сегодня.

Впереди «сказка» Чехова в зимнем варианте (интрига) и начало новой истории.

Спасибо за ваше терпение и ожидание)