Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 116 (всего у книги 339 страниц)

Император вздохнул и забарабанил пальцами по столу:

– Нет, – протянул он задумчиво.

– Но мой сын мог предполагать, что за маской скрываться мастер Смерть, – поспешно произнес один из старших Мининых. – Из-за специфического выбора маски.

Глава резиденции кивнул:

– Хорошо. То есть Волки могли напасть на любого, кого охраняют обещания хозяев мероприятия.

Руслан Нилович схватил стакан, который стоял напротив его сына и осушил его. Вид у мужчины был неважный.

– Помнится, в тот вечер в саду мастер Смерть отказался от дуэли, – произнес один из молодых Мининых, привлекая к себе внимание. – После наших извинений.

– Как глава рода, я решил, что одних извинений будет недостаточно, – вмешался в разговор Филипп Петрович. – Если тяжесть нанесенного оскорбления будет доказана, нам придется попросить откуп.

– Откуп? – прорычал один из старших Мининых. – И какой же, позвольте полюбопытствовать, мастер Чехов? Чего вы желаете потребовать в откуп?

– Здесь я не могу ничего решить, – ответил князь. – Это должен определить Великий Мастер, на чей справедливый суд я, как глава семьи, вынес эту жалобу.

Я с трудом скрыл улыбку, признав, что мой отец ловко разыграл карту с откупом, предоставив решать его размер главе резиденции.

– Вы согласны, мастер Минин? – обратился Император к ответчикам.

– Нам нужно подумать, – после недолгой паузы сообщил тот и утер выступившую на лбу испарину.

– Хорошо. Тогда я переношу разбирательство на завтра. В полдень, когда прибудут свидетели, которых пригласила семья Чеховых. С их слов мы сможем определить было ли нанесено оскорбление. Также выясним тяжесть нанесенного оскорбления, – довольно произнес Император и вновь ударил ладонью по столу. – Заседание окончено. Отдыхайте и развлекайтесь, дорогие гости. Вас ждут закуски и легкое вино, которым я все же рекомендую не злоупотреблять.

Мне показалось, что Император выглядел слишком довольным, словно медведь, который добрался до бочки с медом.

Все дружно начали вставать из-за стола и потянулись к выходу из шатра. Я, наконец, понял, что все это время был невероятно напряжён.

Откровения

Я тоже поднялся на ноги и оглянулся на сидящего во главе стола Станислава Викторовича. Тот смотрел в сторону, словно все происходящее не имело к нему никакого отношения. Это мне показалось странным, так как за минуту до окончания официальной части встречи мужчина выглядел довольным происходящим.

– А вас, Павел Филиппович, я попрошу остаться, – произнес император до того, как я успел уйти.

Бабушка бросила на меня короткий предупреждающий взгляд и направилась с князем Чеховым прочь.

– Как вам это место? – спросил хозяин резиденции. – После шумной столицы, наверно, тут все кажется глушью.

– Здесь очень красиво, – искренне признался я. – В детстве бабушка часто возила меня в поместье за городом. Но оно ни в какое сравнение не идет с вашими владениями.

– Думаете, что мрамор – это слишком? – хмыкнул он, вставая во весь свой немалый рост.

– Я не о доме говорил, – я пожал плечами. – мне еще не доводилось бывать там, где надо сдерживать силу.

– А разве в лицее, к примеру, можно пользоваться ею бесконтрольно?

– Нельзя, конечно. Но как мне пояснили, здесь даже костер запалить не положено с использованием стихии.

– Это так, – кивнул собеседник и направился в сторону, противоположную особняку.

Я пошел следом, оглянувшись на дворян, которые шумно переговаривались, угощаясь закусками с разложенных столиков.

– Вы проголодались? – уточнил Станислав Викторович и махнул кому-то, кого я до того не заметил. Из тени кустов выскользнул тощий мальчонка и побежал в сторону толпящихся гостей.

– Нет, мы успели перекусить.

– Так значит это от вас так вкусно пахнет чесноком, – император усмехнулся. – И когда только князь Чехов успел подстрелить дичь?

Я вновь пожала плечами, разумно полагая, что лгать императору не стоит. Тем более, в таких мелочах.

– Знаю, что вы приехали отдельно от родственников. Вы собирались сюда, не ведая про особенности пребывания на территории. И наверняка привезли с собой одежду, которую вам рекомендовала взять ваша мудрая бабушка.

– Скажу больше, что она сама собрала вещи и выслала мне их домой, – признался я и тут же пояснил, – она была уверена, что на моих вещах не будет герба семьи. А здесь стоит демонстрировать свою принадлежность к фамилии.

– И она не просветила вас относительно продуктов, потому как была уверена, что на въезде вашу машину все равно досмотрят. Да и кто додумается везти с собой в гости еду, – мужчина хитро улыбнулся.

– Мой помощник, – ответил я. – Он у меня человек простой. И был уверен, что на приемах не станут сытно кормить.

– Думаю, что вы не прятали ничего намеренно и вашу машину пропустили без досмотра.

– Так и было. Но охрана у вас хорошая. Остановили, документы проверили… – начал я выгораживать парней, которые встретили нас на дороге.

– Я не стану никого наказывать, Павел Филиппович. Сложно винить людей в том, что они испытывают к вам уважение.

– С чего это? – я удивленно приподнял брови.

Мы дошли небольшого озера, которого до того не было видно из-за искусно высаженных кустов. Деревянный мостик уходил в воду и на нем сидел мальчишка в льняной рубахе и соломенной шляпе. При виде нас он подскочил, вытаскивая из воды удочку. А потом подхватил ведро, чтобы побежать нам навстречу.

– Я рыбы наловил, – выпалил он с гордостью, демонстрируя добычу и улыбку, которая казалась умилительной из-за отсутствия переднего зуба.

– Ну-ка покажи? – заинтересованно уточнил император и заглянул в ведро. – Я думал, ты котам решил добыть, чтобы побаловать. А тут прямо чудо какой улов. Смотрите, Павел Филиппович.

Я подошел ближе и заглянул в ведро. Там в воде, присыпанной травой, чтобы рыба не плескалась, ходило несколько некрупных карасей.

– Уха выйдет знатной, – вынес я свой вердикт.

– Глеб Станиславович, – мальчишка протянул мне руку, и я пожал худенькую ладошку. – А вы тот некромант, который мертвых видит?

– Глеб, где твои манеры? – пожурил его отец.

– Но я должен узнать. Другого шанса может и не быть, – мальчишка состроил умильную рожицу, и правитель закатил глаза. – Павел Филиппович, а вы можете песиков возвращать с того света?

– А зачем?

– Ну, если песик погиб и его надо вернуть, – упрямо повторил сын императора, напомнив мне Фому.

– Никого возвращать не надо, – терпеливо пояснил я. – Потому как если кто-то уходит, то он обретает шанс жить в другом свете. А если его вернуть и оставить тут насильно, то он будет мучиться.

– Не будет. Я ведь мучить его не стал бы, – в глазах мальчишки загорелось возмущение.

– Он сам будет страдать, – добавил я. – Ведь его тело погибло. А значит, он не сможет ни есть, ни пить. А душа будет требовать насыщения. Будет желать сил, которых неоткуда взять.

– Можно ведь кормить чем-то? – не унимался мальчик.

– Что может насытить душу, как считаете Глеб Станиславович?

Маленький рыбак задумался и посмотрел в траву, над которой порхали крохотные сиреневые бабочки.

– Не знаю.

– Душа хочет жизни. И если ей не удается получить новую жизнь, то она будет забирать силу у других. Без спроса. Воровать то, что получится. У одного украдет немного радости, у другого чуточку счастья. Быть может, человек и не заметит, что его перестали радовать блинчики поутру. А потом на рыбалку не захочется идти. Но голодная душа может причинить много вреда, если ей не удастся уйти вовремя. Она станет страдать и заставлять страдать других.

– И такие души видит некромант? – неожиданно серьезно спросил мальчик, подняв на меня потемневшие глаза. – Голодные и злые?

– Чаще всего они просто уставшие. И очень хотят уйти. Не думаю, что через такое стоит проходить песику. Он не заслуживает подобной судьбы.

– А добрых призраков не бывает?

– Встречаются, – не стал лукавить. – Но все со временем начинают грустить. Нельзя удерживать тех, кто должен уходить.

– Спасибо, Павел Филиппович, – вздохнул мальчишка, шмыгнул носом, потом посмотрел на императора и заявил, – значит, ты был прав. Пойду попрошу Кузьму вынести Бобика из ледника.

– Бобика надо захоронить под старой ивой. Он был хорошим псом, но его время пришло, – тепло произнес император и наклонился, чтобы поцеловать мальчишку в макушку. – Ступай.

– До свидания, – коротко кивнул мне Глеб и направился в сторону особняка.

– Три дня пришлось держать собаку в стазисе, – пояснил император, когда его сын отошел достаточно далеко. – Псу за последний год совсем уже одряхлел от старости. Но Глебушка решил, что раз к нам приедет некромант, то он сотворит чудо.

– Увы, – я развел руки в стороны.

– Вы сделали больше, чем я мог ожидать, – Станислав повернулся к воде. – Детям сложно донести, что не все в этом мире можно исправить. И вам удалось подобрать верные слова.

Я промолчал, не зная, что сказать в ответ. Просто встал рядом и тоже окинул взглядом водную гладь. Солнце клонилось к закату, и часть озера оказалась в тени деревьев. Словно кто-то провел линию между подступающей ночью и днем. Над солнечной стороной скользили верткие стрекозы. А вот там, куда лучи света не падали, казалось, даже время застыло.

– Говорят, что на месте этого особняка когда-то стоял охотничий домик. Что раньше тут останавливался правитель империи со своими друзьями. Они пили, ели, охотились. Чтобы вернуться с добычей, которую тут же запекали на вертеле.

– Но все было не так, верно? – предположил я.

Мужчина коротко кивнул, а потом вновь заговорил.

– Далеко отсюда есть одно место. В глубине леса раскинулась топь. И там по тайной тропе можно было пройти к избушке, сколоченной из бревен. Старики говорили, что она стояла там испокон веков. И никто не додумался до того входить в нее или останавливаться там на ночь. Когда император решил устроить в этих местах резиденцию, он не знал про тот дом. И долгое время до него и дела никому не было. Но кто-то недалекий рассказал правителю о доме. А потом намекнул, что ему обязательно надо посетить это место. Потому что если есть строение, то в нем должен быть хозяин. И если не император, то кто там может быть главным?

– Плохая идея, – я покачал головой.

– Вы думаете? – сощурился мужчина.

– Чаща, болото, дом на нем, который стоит давно – все это очень подозрительно выглядит. Я бы не стал туда соваться.

– Но охотники были пьяны и веселы. Никто из них не захотел прислушиваться к нескольким аристократам, которые взывали к голосу разума. Император отдал приказ, и вся честная компания рванула туда…

Глаза Станислава Викторовича затуманились, словно он вспоминал происходящее.

– Они скакали на лошадях по лесу. Потом оставили взмыленных животных у места, где тропа сужалась. Когда люди вступили на топь, то каждый призвал свои стихии, чтобы найти дорожку вреди болота и дойти до дома первым. Почти все были веселы и бахвалились своей удалью. Перепачканные грязью аристократы выбрались к избе, которая оказалась корявой и кособокой. Вокруг высились холмы с палками, воткнутыми в них. Сама изба вросла в землю и покрылась мхом. Никому бы и в голову не пришло там жить. И одна девица из свиты императора неожиданно сказала, что заходить туда нельзя. Что надо убираться прочь.

– Ее не послушали? – затаив дыхание уточнил я, хотя догадывался о том, что услышу.

– Над ней посмеялись. Император вынул клинок и разрубил ветхую дверь, отбросил в сторону гнилые доски. И в тот момент день сменился ночью. Буквально минуту назад с неба лился свет, а вот уже мир утонул в чернильной тьме. Тут же вспыхнули огненные миньоны за спинами своих хозяев. Но вместо того, чтобы осветить местность. Они вдруг набросились на призывателей и их друзей. Каждый из аристократов призвал своих помощников. Вот только они не подчинялись приказам. Пришлось вынуть клинки, которыми принято разделывать дичь.

Мужчина посмотрел на меня темными глазами, в которых качалась боль.

– Мало кто понимает, что это такое – биться с чистой силой, когда у тебя самого нет ничего, кроме ножа. Несколько князей полегли сразу же и их тела поглотило жадное болото. Кто-то успел заметить сидящую на крыльце проклятого дома женщину. Потом одни утверждали, что она была старухой, а другие уверяли, что там была девушка невиданной красоты. Вот только, кем бы она ни была, но стало ясно, что именно она сделала так, что силы ополчились против одаренных…

– И как же они выжили? – спросил я, когда пауза затянулась.

Мужчина тряхнул головой, будто все еще пребывая в собственных воспоминаниях.

– Только один человек из всей свиты оказался крепче колдовства. Та девица, которая просила не ходить в проклятый дом. Она призвала свою силу. И болото вспенилось, выпуская наружу мертвецов. Их было так много, что деревья расступились, чтобы вместить каждого. Мне было совсем мало лет. Но я помню, как выглядит некромантка призвавшая смерть. Она была прекрасной и жуткой. Ее черные волосы взметнулись и словно змеи клубились вокруг головы. Лицо сделалось белым… Та старуха из избы подскочила на ноги и засмеялась. Ее голос казался громом. Многие попадали на колени, зажимая уши. Мертвые шли на миньонов, обхватывая их костьми и закрывая плотью, которая не разлагалась в болоте. И хоть наши миньоны были мощными, они не могли справиться с лавиной мертвых. Никогда прежде я не видел столько трупов.

– Там капище?

– Древнее и могучее, – шепотом подтвердил император. – Жрецы потом десятилетие пытались его зачистить, но сумели лишь накрыть защитным куполом, внутри того, который раскинулся над резиденцией.

– А та некромантка…

– Софья Яковлевна спасла нас. Она сумела раздавить руками мертвых всех наших миньонов и приказала не призывать новых. Никто из нас не посмел ее ослушаться. Даже император. Спустя годы я понимаю, что если бы она потребовала в тот момент трон, то получила бы его и каждого из нас в рабство. Мы бы принесли ей клятвы верности не раздумывая. Но она не просила об этом. Она поклонилась старухе и заговорила с ней на незнакомом тягучем языке. Та выслушала, кивнула и медленно побрела к избе. Дверь вернулась на место, а домишко стал еще ниже, опустившись в землю по самую крышу.

– И что было потом?

– Мы вернулись в лагерь. Всю дорогу молчали, размышляя о произошедшем. Иногда среди стволов деревьев мелькали тени и если кому-то хотелось всмотреться в них, они видели мертвых, которые шли за нами по пятам. Некромантка опасалась, что кто-то из нас решит призвать силу, и придется с этим бороться.

Когда мы оказались у этого озера, император попросил вашу бабушку отпустить мертвых. И она сделала это. Не требуя ничего взамен. Не ставя условий. Только сказала, что хотела бы как можно реже с нами встречаться.

– Так она получила позволение не посещать резиденцию, – понял я.

– Она не рассказывала об этом?

– Только в общих чертах. Княгиня не особенно любит хвалиться своими подвигами.

– Никогда не видел такой мощи, – признался император. – И точно прежде, не испытывал такого ужаса от собственного бессилия.

Мужчина прошел по мостику и остановился у самого края доски.

– В то время было принято решение объявить это место свободным от силы. Чтобы каждый из аристократов мог вспомнить, что он прежде всего человек. Силой позволено пользоваться только в пределах своего дома. А вот в лесу мы должны вести себя так, словно не владеем талантами.

– Здесь миньоны могут восстать против своего хозяина? – уточнил я.

Вместо ответа император взмахнул рукой и на поверхности воды появились круги. Затем раскрылись крупные белые кувшинки.

– Тут нет опасности, – пояснил мужчина, второй рукой, заставляя камыш на другой берегу сделаться гуще. – Просто установленные правила, которые надлежит исполнять.

Я хотел спросить, почему же он использует силу, но вовремя прикусил язык. В этот момент из-за кустов вышло трое дружинников и остановились, оценив обстановку. Каждый поклонился мне и дождались, когда Станислав Викторович обернулся.

– Все в порядке. На меня никто не напал, и я не вынужден защищаться. Просто решил поправить немного пейзаж. Можете быть свободны.

Мы тут же остались одни. Император вернулся на берег и сел на траву. Я последовал его примеру, устроившись рядом.

– Я тоже стараюсь следовать правилам. Вы заметили, в каком состоянии кусты?

– Да, садовник у вас отменный, – признал я.

– Скажу вам по секрету, что этот садовник – я сам. Я и инструменты.

– В самом деле? – я уже иначе взглянул на подстриженные растения. – Здорово у вас получается.

– И у вас получается отменно, Павел Филиппович.

– О чем речь? – насторожился я.

– Вы сумели расположить к себе Петроград. Вас любят люди. И для этого вы всего лишь были собой. Делали свое дело, защищая тех, кто к вам обращался.

Я не знал, как должен реагировать на подобные заявления, и пожал плечами.

– Понимаете, отчего вашу машину не стали обыскивать?

– Не уверен, что на это есть причина. Просто я сказал, что запрещенного у меня с собой нет. Мне поверили. Я не знал, что продукты сюда завозить нельзя.

– Дружинники считают вас героем, мастер Чехов. Вы защитили того парня… – мужчина задумался, пару раз щелкнул пальцами, – Львинов, кажется.

– Литвинов, – поправил его я. – Если вы говорите о деле пропавшей княжны.

– Именно о нем. Вы практически спасли того беднягу от каторги, а всю его семью от голодной смерти. Насколько я знаю, он вернулся на службу. Потому все дружинники смотрят на вас как на своего человека.

– Я еще девушку от нежеланной свадьбы избавил. Случайно, в процессе помощи клиенту, которого назначила мне палата, – сообщил я упавшим голосом. – И боюсь, что люди решат, что я и в этом могу помогать.

– Я слышал, что вы исцелять способны, – хохотнул Станислав Викторович, хлопнув меня по плечу. – Не беспокойтесь, Павел Филиппович, слава – не самая верная подруга. Сегодня вам аплодируют, а завтра могут закидать гнилыми помидорами.

Мне показалось, что на последней фразе голос императора стал строгим.

Вечер за городом

Мы неспешно вернулись к резиденции. Император был задумчив, и никто не пытался к нам подойти и заговорить.

– Желаете утолить голод? – рассеянно уточнил он, махнув рукой в сторону столиков с закусками.

– Спасибо, но предпочту отказаться. Не хочу перебивать аппетит перед ужином.

– Ах, да, у вас же бабушка волшебно готовит, насколько я знаю. Хочу проявить напористость и напроситься как-нибудь к вам в гости на обед. Как вы думаете, некромантка пустит меня под крышу семейного дома?

– Полагаю, что она будет вам рада. Но лучше будет предупредить, чтобы порции еды были достаточными. Софья Яковлевна ужасно расстроиться, если кто-то будет голоден после того, как поднимется из-за стола.

– Скажу вам по секрету, моя матушка была такой же. Она тоже любила заглядывать на кухню. Слуги делали вид, что не происходит ничего странного, когда женщина ее уровня повязывала на себя фартук и нарезала лук. И ее пироги были самыми вкусными из тех, что я пробовал. Я даже воровал корочки, отламывая их, пока пирог остывал.

– Верю, – коротко ответил я, улыбаясь от представшей перед мысленным взором картины.

– Одни и лучших воспоминаний, – вздохнул мужчина. – А потом ее обвинили в предательстве короны и сослали в монастырь на каком-то острове в Ледовом море. Там она подхватила странную местную хворь и почила.

– Мне жаль, что так случилось.

– Что она погибла? Или жаль того, что она предала корону? – уточнил Станислав Викторович и прищурился.

– Что вы потеряли любимого человека, – без запинки выдал я и сам поразился сказанному.

Невольно задумался, что к императора есть какой-то артефакт, который заставляет говорить правду. А может это его природная способность. Но уверен, что никогда не ляпнул бы такое императору по собственной воле.

– Вы и впрямь неправильный некромант, – проговорил мужчина и усмехнулся. – Хотя, бывают ли правильные? Что мы знаем о таких как вы? В моей библиотеке собраны сочинения разных мыслителей, путешественников и исследователей. И в некоторых трудах встречается упоминание о некромантах прошлого.

– Да? И какими они описаны в этих книгах? – заинтересовался я.

– Странными – ответил мне мужчина. – Одно из описаний весьма глубоко врезалось мне в память.

Мы остановились у порога, и мужчина уселся на верхнюю ступень. Я последовал его примеру, устроившись рядом.

– «Это был высокий, чрезвычайно худой и нескладный человек. Он шел, подволакивая ногу, стопа которой была согнута под странным углом. Но некромант не замечал боли. Он опирался на посох, на вершине которого светился большой зеленоватый камень. Лицо его было неподвижно, глаза затянутые мутной пленкой, кожа казалась бледной и покрытой язвами и темными пятнами, которые напоминали трупные. От некроманта исходил мерзкий запах тлена. Собаки при виде его скулили и забивались в самые темные углы. Кошки шипели. Голос этого существа казался скрипучим и лишенным эмоций…»

– Вы описываете поднятый не самый свежий труп, – не смог сдержаться я. – Все признаки налицо.

– Но некоторые говорили, что один некромант жил много лет. И всегда выглядел именно так. Как долго труп может оставаться в таком состоянии и не сгнить? – усомнился император.

– Недолго. Надо понимать, что некромант не управляет временем…

Я потрясенно замолчал, догадавшись, что тут мог помочь другой одаренный.

– Хронос помогал трупу оставаться относительно свежим, – предположил я.

– То есть, вы полагаете, что некромант оживлял труп…

– Поднимал, – мягко поправил я.

– Конечно. Некромант поднимал труп, а хронос позволял тому не подвергаться дальнейшему разложению. Но сам некромант мог оставаться невидимым и незаметным для людей, которые считали проклятым существом другого человека.

– Такая вероятность есть, – кивнул я. – Но это должны быть сильные одаренные.

– Светящийся камень мог являться артефактом. Хроносы довольно часто работают с предметами, передавая им часть своей силы. Я не уверен, что правильно объясняю, как это работает, но они как бы запирают силу в капсулу времени.

– Удивительно, – я покачал головой. – Я был бы вам признателен, если вы позволили мне ознакомиться с некоторыми из тех книг.

– С удовольствием, – отозвался император и мне показалось, даже он был рад такой просьбе. – Моя библиотека в вашем распоряжении. Можете приезжать, когда посчитаете удобным. Знаю, что у вас есть лекарь, который уже не раз просил соизволения прочесть пару томов из одного раздела. Захватите его с собой, если пожелаете. Я не стану возражать.

Я был поражен тем, что император знает о Лаврентии Лавовиче, но предпочел не спрашивать откуда он ведает о моем решении взять в штат этого лекаря.

– А сейчас прошу простить меня, Павел Филиппович, но мне стоит уделить внимание другим гостям. А не то они подумают, что дело уже решено и с виновными уже все ясно.

– Конечно. Закон превыше всего, – я коротко поклонился.

Но император удивил меня протянув ладонь. Рукопожатие оказалось крепким и достаточно долгим, чтобы на него обратили внимание некоторые из аристократов.

– Пусть понервничают, – тихо пояснил мне Станислав Викторович, перед тем как выпустить мои пальцы из медвежьей хватки.

Я направился в сторону дома, уверенный, что мои родные не станут возражать против такого поступка.

Раздумывая о завтрашнем заседании, я не сразу понял, что меня кто-то зовет. И делает это уже не в первый раз, судя по нетерпеливому тону.

– Павел Филиппович!

Знакомый голос, прозвучавший за спиной, заставил замедлить шаг и обернуться.

Александр Морозов, собственной персоной стоял на траве в нескольких метрах от меня. В черном плаще, шляпе, с тростью в руках. Заметив, что я обратил на него внимание, он улыбнулся и коснулся полей шляпы кончиками пальцев. Затем уточнил:

– Как вам резиденция?

– Здесь очень красиво, – ответил я.

Глава кустодиев поравнялся со мной и доверительно мне сообщил:

– Как бы сказал один мой знакомый: здесь места силы. Дороги сходятся и расходятся.

Я устало улыбнулся:

– Судя по рассказам, которые мне довелось слышать, ваш знакомый недалек от истины.

– Как дела, Павел Филиппович? – сменил Морозов тему разговора, когда мы, не торопясь,направились по тропинке к дому. – Наслышан о вашем отстранении от работы. И считаю, что палата адвокатов совершила большую ошибку, затеяв разбирательство по вашему делу. По моему скромному мнению, вы поступили правильно.

– Правила едины для всех, – ответил я. – Я их нарушил, пусть и вышло это по моей неопытности.

Александр бросил на меня изучающий взгляд и кивнул:

– Очень надеюсь, дело решится в вашу пользу. И вы сможете вернуться к практике.

– Приложу для этого все силы, – ответил я и поинтересовался. – А как ваши дела?

Глава кустодиев помедлил, а затем произнес:

– Я весь в заботах о делах Империи.

– Охотитесь в городе? – намекнул я, избегая упоминания бомбистов.

– Верно, Павел Филиппович. Мои люди сбились с ног в поисках мерзавцев. Перерыли весь Петроград, но результата пока нет. Кстати, большое спасибо за допрос на нашем… кладбище.

– Надеюсь, вы вызвали жреца-синодника? – уточнил я. – Для очистки вашего погоста.

– Вызвали, – ответил Морозов. – Но все прошло не совсем гладко.

– И синоднику пришлось бежать? – догадался я.

– Он попробовал, – поправил меня Александр. – Но у него не вышло. Видимо, призраки и правда хорошо напитались. И набрались злости. У синодника вера оказалась не так крепка, как он полагал. Впрочем как и мышцы на ногах. Они тоже были недостаточно крепкими.

– Жаль, – искренне признал я.

– Надо намекнуть синодникам в семинарии, чтобы ввели тренировки в обязательную программу обучения, – заметил мужчина и вернулся к прежней теме разговора. – Так что очистить кладбище получилось не с первого раза. Но вы бы все равно навестили бы нас, Павел Филиппович. Посмотрели, вдруг часть призраков могли разбрестись по округе.

Я кивнул:

– Обязательно навещу. Как только закончится разбирательство с Миниными.

Морозов загадочно улыбнулся.

– О, это не займет много времени, – сообщил он заговорщическим тоном.

За беседой я не заметил, как мы дошли до дома и остановились у ворот. На крыльце я заметил бабушку, которая беседовала с отцом. Они не выглядели встревоженными. Казалось, что мы и впрямь отдыхали за городом.

– Добрый день, Софья Яковлевна, – поприветствовал ее Морозов и коснулся полей шляпы со словами, – Князь Чехов, мое почтение.

Начальник охранки коротко поклонился. Бабушка прервала разговор, обернулась в нашу сторону. И я с удивлением заметил теплую улыбку на ее лице.

– И вам здравствовать, – ответила она.

– Как обживаетесь? – продолжил любопытствовать Александр.

Бабушка закуталась в тонкую вязаную шаль, легко спустилась с крыльца, почти вприпрыжку пробежала по тропинке и вышла за ворота:

– Хорошо, что вы пришли, мастер Морозов, – заявила она и погладила меня по плечу. – Все в порядке, Павел? Как прошла беседа?

Я понимал, что она просто хочет убедиться, что разговор с императором прошел без осложнений.

– Отлично. У нашего правителя нашлась пара историй, которые мне понравились.

– Он уже сумел найти повод позвать тебя в гости к себе во дворец в столице?

На моем лице скользнуло удивление, и бабушка усмехнулась.

– Не переживай. Я бы очень удивилась, если бы Станислав Викторович не сумел заинтересовать тебя. Он владеет особой харизмой, – княгиня хитро покосилась на гостя и добавила, – И я рада видеть тебя в компании Александра Васильевича.

– Мы всего лишь прошлись, – пояснил мужчина.

– У меня есть к вам разговор касательно одного вашего дела. Вы не против недолгой прогулки? – спросила Софья Яковлевна.

– С радостью составлю вам компанию, – ответил глава кустодиев, и они неспешно направились по тропинке.

Я же остался у ворот, обернувшись и удивленно глядя им вслед. Интересно, какие секреты могут связывать некромантку в отставке и кустодия?

– Чудные дела творятся, – вздохнул я и отворил калитку.

* * *

После сытного ужина я решил немного прогуляться. Поэтому никем не замеченным выбрался за ворота, и направился по тропинке к озеру.

По счастью, по дороге мне никто не встретился. И я добрался до берега достаточно быстро. Присел в траву и взглянул на спокойную гладь водоема, за которой высился лес.

От воды тянуло прохладой. В густой траве порхали мотыльки, а у прибрежного камыша жужжали припозднившиеся стрекозы. Небо с востока стало чуть темнее. Я заметил первую раннюю звезду над макушкой ивы. Солнце бросало на озерную гладь длинные красные вечерние блики. А у берега то и дело слышался плеск. И я пожалел, что не взял ничего, чем бы можно было прикормить рыбу.

В кармане пискнул телефон. Я вынул аппарат взглянул на экран, где высвечивалось сообщение от Арины Родионовны:

«Павел Филиппович, вы отдыхаете»?

От этого короткого вопроса на душе вдруг стало тепло. А на губах проступила улыбка. И я набрал в ответ короткое:

«Выбрался с семьей за город. Сижу на берегу озера.»

Некоторое время сидел, вертя телефон в руке и ожидая ответного сообщения. Но его не последовало. Я выждал какое-то время, убрал телефон в карман, и хотел было потренироваться, как за спиной послышались тихие шаги.

Я обернулся. В паре метров от меня оказалась Арина Родионовна. Она оказалась облачена в простой льняной сарафан голубого цвета. По подолу виднелась вышивка из веточек и мелких цветочков. На ногах моей помощницы были скромные балетки. Ее волосы оказались сплетены в свободную косу, перекинутую через плечо. Девушка стояла, опустив взгляд, словно рассматривая что-то в траве.

– Добрый вечер, – с улыбкой начал я, начиная понимать, кто из свидетелей будет присутствовать на завтрашнем заседании. И догадавшись, какие дела были у Нечаевой.

– Добрый, Павел Филиппович, – смущенно начала девушка.

– Давно приехали?

– Сегодня вечером. Почти час назад.

Она подошла ко мне, остановилась напротив:

– Отец сказал, чем может закончится это разбирательство.

В голосе девушки прозвучала едва слышная тревога. И я пожал плечами:

– Чему быть, тому не миновать.

– Мининых больше, – нервно заметила Нечаева.

– Правила дуэлей обязывают сражаться равным количеством бойцов, – успокоил я девушку, и поспешно добавил. – К тому же, разбирательство может закончиться мирно.

– Я очень на это надеюсь, – едва слышно прошептала Нечаева и ее ресницы дрогнули.

– Давайте не будем о грустном, – сменил я тему. – Лучше посмотрите, как здесь красиво.

Я указал на озеро и заходящее солнце, которое уже подожгло верхушки деревьев. И Арина Родионовна впервые подняла взгляд и взглянула на озеро.

– Идемте.

Я протянул ей руку, и мы направились к месту, где я еще недавно любовался озером и закатом.

Мы молча просидели у воды до тех пор, пока солнце полностью не скрылось за деревьями. В какой-то момент я почувствовал, как девушка едва заметно дрожит и прижимается ко мне. Снял пиджак и накинул ей на плечи, услышав в ответ едва слышное «спасибо». И лишь когда над озером начали сгущаться настоящие загородные сумерки, а в траве начали стрекотать сверчки, я обернулся к спутнице: