Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 294 (всего у книги 339 страниц)

Все очень спокойно. Прилично. Скучно.

Разве я на такую встречу рассчитывала? Где же смех, куда делось веселье и удовольствие от жизни? Я помню, как я умела веселиться. Я помню, какой была моя жизнь. Я хочу хоть сколько-нибудь окунуться в те мгновения свободы и удовольствия.

Я хочу!

Поэтому очень скоро время подошло к откупориванию второй бутылки. Нетвердой рукой я разлила для нас бокалы, и все встало на места. Мысли, слова и действия обрели наконец нужное направление.

Музыка стала заводной и веселой – это Ева поменяла пластинку. В моих глазах появился легкий туман.

Мы танцуем. Смеемся над чем-то. Происходит то, что допустимо назвать весельем. А спустя час или два, когда на столе стоят уже три пустые бутылки…

«Слишком много джаза», – подумала я. Из моего рта выплыло светлое облако сигаретного дыма.

Я вытянулась в кресле, запрокинув ногу на ногу, задумчиво смотрю на белую дамскую сигарету в своих руках.

А я разве курила раньше?

Вкус и ощущения не кажутся мне новыми и непонятными. Мне совсем не хочется незамедлительно затушить сигарету.

Похоже… мне стала известна одна из привычек Анны.

Я опять осушила свой бокал и поднесла к губам сигарету.

Зачем я это делаю?

Не знаю. Просто хочется.

Когда музыка прекратилась, я поднялась с кресла и подошла к граммофону. Сняла иглу с виниловой пластинки, чтобы поставить новую.

– Не надо больше музыки, – просит Ева.

Без всяких размышлений сразу закрыла крышку граммофона и вернулась в кресло. Запрокинув подбородок, смотрю на желтый потолок, что когда-то был белым.

– Что с тобой происходит? – медленно проговорила Ева. Я нахмурилась. – Ты позвала меня. Этот вечер – чудо. Спасибо!

– Но…

– Но я же вижу, что все это неспроста. Ты о чем-то хочешь рассказать мне. Я все жду, но ты молчишь.

Я больше не смотрю на желтый потолок. Теперь я смотрю в немного туманные сапфировые глаза подруги.

– Я хочу расстаться с Джоном, чтобы быть с Клайдом, – негромко проговорила я.

Ева не поменялась в лице. Она даже не пошевелилась. Она ненадолго задумалась и тихонько уточнила:

– Ты хочешь быть с доктором Коллинсом?

– Да.

– Хэнтона, стало быть, не любишь больше?

– Любить Джона трудно, – не сразу и уклончиво говорю я.

– Хм…

– Что значит твое «хм»?

– Ты не любишь Хэнтона или отказываешься от него?

Размышляю долго, а потом говорю очень честно:

– Мне нестерпимо надоело, вступая в противостояние с Джоном Хэнтоном, оказываться в пекле войны с ним. Я устала верить, что со временем станет как-то по-другому, – мой голос дрогнул. – Последней выходкой он сам все испортил.

Ева загадочно улыбнулась мне.

– Что? – нахмурилась я.

– Отказаться от бессовестно богатого человека ради доктора, – улыбка ее становится шире. – Чокнутая.

– Возможно, и так, – без улыбки говорю я.

Жаркие дни остались в прошлом, в утро четверга моросит дождь. Подхожу к старому граммофону, ставлю иглу на виниловую пластинку – послышался слабый треск и в гостиной растеклась спокойная музыка.

На веранде тоже слышно приятную музыку оркестра «Твини». Под деревянным навесом я удобно расположилась в плетеном кресле с теплой кружкой чая в руках. Морось становится дождем, и я совсем затосковала по палящему солнцу Стилдона.

Ох, Стилдон! Неделя в прожженном солнцем юге была великолепна, несмотря ни на что. Только там удалось укрыться от непоколебимых правил и нравов этого непростого мира. Только там получилось почувствовать себя опять свободной.

И вот теперь, когда неделя свободы закончилась, возникли последствия.

Клайд Коллинс, обаятельный и рассудительный доктор, благородный по сути своей, заставил меня по-новому взглянуть на отношения между мужчиной и женщиной. В этих отношениях есть диалог и есть компромисс. Я могу говорить, зная, что буду услышана, а это как глоток воздуха, свежего и необходимого после долгих и ожесточенных битв с Джоном Хэнтоном.

Я больше не могу думать об этом и сомневаться…

Я больше не раздумываю.

Я решила.

Но чтобы воплотить в жизнь свое решение, я не могу просто поднять телефонную трубку и объявить Джону о том, что хочу… уйти от него. Уйти из его жизни. Уйти из его дома. Как бы скверно ни сложились обстоятельства между нами, встреча должна состояться. Учитывая то хорошее, что сделал для меня Джон Хэнтон, так будет правильно.

Я позвонила Дэйзи, чтобы записаться на прием к Джону. Встретиться в его рабочем кабинете вне стен особняка будет безопасно. Наверное.

Дэйзи мне предложила тот же день. При плотном графике Хэнтона это необычно. Женщина назвала время, и я перестала удивляться.

В поздний вечер в высоком темном небоскребе почти никого нет. В холле стоит непривычная тишина.

На этаж Хэнтона я поднялась на лифте и, когда двери расступились, Дэйзи за рабочим столом я не увидела. Свет в приемной приглушен. Стол секретаря чист от бумаг.

Я прошла через приемную к кабинету Джона и костяшками пальцев дважды ударила по двери. Не дожидаясь приглашения, вхожу.

– Не понимаю, зачем ты стучишься, если разрешение войти тебя в принципе не интересует, – без гнева сказал мне Джон. Откладывает бумаги в сторону.

Такое чувство, будто сердце перестало биться.

Свет ламп приглушен. Я наблюдаю за высокой фигурой хозяина кабинета. Он встает из-за стола и неспешно приближается ко мне. Его белая рубашка расстегнута на три пуговицы. Жесткие волосы слегка растрепаны, как если бы мужчина только что провел по ним рукой.

– Как путешествие? – спрашивает он.

Мои брови удивленно взметнулись вверх. Но не слишком.

– Как ты узнал?

– Мальчишка, – лениво улыбнулся Джон. – Пришел ко мне через пару дней после твоего побега.

«Наглец у придорожного кафе», – припомнила я. Он пришел к Хэнтону. И что потом?

– Как много ты знаешь?

– А я должен что-то знать? – голос мужчины стал подозрительным.

Красноречиво молчу, и Джон сознался:

– Парень предложил мне сделку. Она не состоялась.

Любопытно, почему?

Впрочем, не это сейчас важно.

Подхожу к окну и без особой заинтересованности смотрю на огни большого города. Все как на ладони.

– Ты не передумал насчет акций? – тихонько спрашиваю я.

– Нет.

Не то чтобы я рассчитывала на что-то… Просто попробовала. Поэтому вполне спокойно говорю:

– Ладно.

Мужчина облокотился о край рабочего стола, скрестив на груди руки. Чувствую на себе его взгляд.

– Ты хочешь вернуть мне деньги?

Я грустно улыбнулась.

– Нет.

Джон остался спокоен. Кажется, он тоже так, попробовал.

Впервые я не боюсь этого большого страшного окна. Я стою совсем рядом с ним и спокойным взглядом смотрю на город с высоты небес.

– Я хочу расстаться с тобой, – резко и без эмоций говорю я.

Я не смотрю на Джона, но душа холодеет, оттого что он молчит.

Почему так тихо?

Почему болят глаза? Ах вот в чем дело, я их слишком долго держу открытыми. Но если моргну, неизбежно покатятся слезы.

Вздрагиваю, почувствовав дыхание за спиной. Хэнтон положил ладони мне на талию, лицом коснувшись моих волос, вдыхает их запах. Это не выглядит помешательством, тем, что можно назвать одержимостью или безумием. Это нежность пополам с муками души. Я причинила боль.

– Почему? – очень спокойно спросил он.

Я не сразу смогла ответить.

– Управлять, подчинять и властвовать, – очень тихо проговорила я. – По-другому ты не можешь, Джон, а я не могу вечно жить по твоим правилам. Мы не заодно. Мы можем ставить друг другу условия и совсем не умеем договариваться. Это ненормально.

Я почувствовала, как пальцы Джона крепче сжались на моей талии. Голос его стал жестче.

– Я во многом деспотичен. Прямолинеен. Бываю очень груб, – сказал он у меня за спиной. – Разве я когда-нибудь дал тебе повод думать о себе как-то иначе? Разве ты только теперь поняла, какой я?

– Я всегда знала, какой ты, – резко возразила я. – Я думала, что когда-нибудь со мной ты сможешь быть другим.

– Я никогда ни в чем тебе не лгал, – со сталью в голосе объявил он. – А ты мне лжешь постоянно. Даже теперь.

Чувствую, как мужчина улыбнулся, крепче прижав меня к своей груди.

Влажная ладонь накрыла мою руку, сцепив в замок наши пальцы. Откуда влага? Слезы с моих глаз уже некоторое время скатываются по щекам и падают ему на руки.

– Кто он? – прямо спросил Хэнтон. Спокойно. Без гнева.

Закружилась голова, и пол под ногами становится не таким твердым, каким должен быть. Мои чувства не спокойны.

– Мистер Коллинс. Так, кажется, его зовут? – задумчиво сказал Джон. С глубоким выдохом, неторопливо, он выпустил меня из кольца своих рук и посмотрел мне в лицо. На губах его странная улыбка, а взгляд очень мрачный. Он стер с моего лица капли слез и, склонившись, губами тихонько коснулся моих губ. Это была нежность. А еще это самое прямое доказательство его намерений – между нами ничего не кончено.

Потрясение. Гнев и страх. Вот что чувствую, прикрыв за собой дверь в кабинет Хэнтона. Словно в трансе вхожу в лифт и выжимаю кнопку первого этажа.

Небоскреб пуст. Лифт спустился непривычно быстро.

– Всего доброго, мисс, – очень вежливо сказал мне человек за стойкой администрации. Я посмотрела на него странным взглядом, а потом уставилась на светлый телефон на стойке. Подошла. Ни о чем не спрашивая представителя администрации, сняла трубку и набрала нужную комбинацию цифр. Мужчина мне ничего на это не сказал. Он спокойно опустил свой взгляд, предоставив мне свободу действий.

– Психиатрическая больница Данфорда, – ответил мне ленивый и скучный голос на той стороне провода.

– Клайд Коллинс все еще в больнице?

– Да.

Я сразу положила золотистую трубку на место.

Когда карусельные двери небоскреба Хэнтона остались позади, я обнаружила, что на улице идет дождь. Разве может этот вечер стать еще мрачнее, чем он есть сейчас?

Вышла к дороге. Махнула рукой и к обочине свернуло такси. Сажусь в черный автомобиль с оранжевыми шашечками.

– Психиатрическая больница, – говорю я.

Молодой мужчина внимательно смотрит на меня в зеркало заднего вида.

– С вами все хорошо? – осторожно спрашивает он.

– Нет.

На пути в больницу у меня было достаточно времени опомниться и изменить намерение. Но я так не сделала. Мне очень нужно увидеть Клайда Коллинса. Именно сегодня. Сейчас.

– Вы уверены, что хотите войти? – предостерег водитель. – Я могу отвезти вас куда угодно. Может, у вас есть друзья? Я сделаю это бесплатно.

Я не слышу водителя. Точнее, слышу его, но нисколько не вникаю в смысл сказанных им слов. Я смотрю на мрачные стены больницы, высокие и серые. Меня здесь не было уже целую вечность.

Я поднялась по широким черным от дождя ступеням. С протяжным скрипом открылась дверь, и я тихонько вошла внутрь. Негромкий стук моих каблуков разлетается по пустому холлу.

Женщина в черных угловатых очках с безразличием подняла на меня взгляд. Между нами стекло и решетка.

– Приема нет, – резко бросила она.

– Клайд Коллинс на месте?

Пока стояла перед больницей, успела вымокнуть под дождем. По телу сильная дрожь. Мне холодно.

– Имя, – потребовала женщина.

– Анна.

– Это все?

– Этого достаточно.

Женщина подняла телефонную трубку и доложила обо мне Коллинсу. Услышав ответ, бросила мне чопорное:

– Ждите.

Опускает взгляд и ведет себя так, будто меня здесь вовсе нет. Берет чашку с чаем, над которым все еще поднимается прозрачный дымок. Шумно отпивает глоток.

Ненавижу.

Очень скоро я услышала, как где-то в коридоре лязгнули двери лифта и в холл направились торопливые шаги.

– Мисс Лоуренс? – появился в дверях Клайд. Оглядев меня, мужчина стал тревожным. – Идем, – сказал он, положив ладонь мне на плечо. Ведет в коридор.

Двери лифта расступились. Мы зашли внутрь. Коллинс выжал кнопку с надписью над ней «прачечная», и лифт пополз вниз.

В прачечной на одной из полок мужчина взял большое серое полотенце. Вернулся, вручив мне его.

Старенький лифт с шумом поднимается вверх.

– Что случилось? – спрашивает Коллинс, когда мы вошли в его кабинет на третьем этаже больницы. В этом кабинете ничего не поменялось: стол, стул, шкаф и много книг.

Я облокотилась о стол, укутавшись в большое полотенце.

Смотрю на Клайда, а он с очевидным волнением смотрит на меня. Этот мужчина беспокоится обо мне.

– Что с тобой случилось? – опять потребовал от меня Клайд, доверительно заглядывая мне в глаза. – Джон Хэнтон что-то сделал?

Я сразу оттолкнулась от края стола и примкнула к губам Клайда, вцепившись пальцами ему в халат так, как если бы от этого зависела моя жизнь. Мужчина отвечает на поцелуй очень робко. Кажется, своей выходкой я застала его врасплох.

Мне недостаточно простого поцелуя, мне недостаточно обычной нежности. Во мне полыхнуло пламя, и оно обещает испепелить меня дотла, если вдруг не получу того, чего мне хочется сейчас больше всего.

Вытягиваю его синюю рубашку из пояса брюк, ощутив под пальцами рельеф горячего тела.

– Остановись, – заключив мои запястья в своих руках, мягко потребовал Клайд. У меня дрогнуло сердце, а жар на щеках полыхнул ярче прежнего. Кажется, так чувствуется жгучий стыд.

– Посмотри на меня, – сказал он, высвободив мне руки. Мне не хочется смотреть на него именно сейчас, но я все равно робко поднимаю подбородок вверх. В поисках ответов мне в глаза он смотрит так, словно заглядывает в душу.

У меня все еще тяжелое дыхание. Я все еще горю.

– Если ты опасаешься поступить со мной как-то бесчестно… тебе не о чем беспокоиться, – тихонько проговорила я. – Я хочу этого.

Мой ответ не кажется ему убедительным. Я вижу это в его глазах. Но в этих же глазах я вижу кое-что еще… Совершенно очевидно, сейчас горю не я одна!

Убежденность в этом прибавила мне храбрости.

Мои ладони легли ему на грудь, а потом я медленно-медленно подтянулась к его лицу, примкнув к щеке в нежнейшем поцелуе. Не встретив сопротивления, мои поцелуи продолжились неторопливой дорожкой к его губам. Я почувствовала прикосновение его руки у себя на пояснице. А потом…

Его губы с силой раскрыли мне рот, и я едва не задохнулась от удовольствия!

Наш поцелуй, неудержимый и глубокий, подобен столкновению поездов на безумно высокой скорости. У меня подогнулись ноги. Мне совсем тяжело стало дышать.

Мужчина подхватил меня, а в следующую секунду я уже была на гладкой поверхности его стола. Я слышу, как посыпались на столе книги, а некоторые из них упали даже на пол.

Через меня в этот самый момент проходит невероятный поток чувств и ощущений. Это цунами. Этому нельзя противостоять. Нельзя сопротивляться. Просто невозможно!

Его рука зарывается мне в волосы, а я распахнула его рубашку, не заботясь о целостности пуговиц на ней. Ногтями вцепилась ему в плечи, губами прижалась к его губам.

Тепло, подобное жару вулканической лавы, растеклось по телу. Его губы покрывают мне лицо, потом шею, и я тяну подбородок вверх для этих поцелуев. Мой рассудок оставляет меня. Я почти потеряла ощущение времени и пространства. Я оказалась в своем собственном мире, где нет ничего важного, кроме этих самых мгновений.

Как восхитительно быть с ним!

Любить его.

Быть его.

– Клайд Коллинс… – с улыбкой выдохнула я, когда мужчина коснулся губами уголка моих губ. Он улыбнулся мне в ответ.

– Как ты себя чувствуешь?

– Очень хорошо.

И это действительно так!

Оставив на моем плече короткий поцелуй, мужчина отступил на шаг. Вернул рубашку себе на плечи, не застегнув ее. Проходит к шкафу и снимает с вешалки темные брюки и светлый джемпер, заявив, что не позволит мне вернуть на себя мокрое платье.

Я не возражаю. Перспектива оказаться в холодной и мокрой одежде мне и самой не нравится.

Я надела теплый джемпер. Брюки Клайда оказались мне очень велики… Мужчина снял с собственных брюк ремень и надел мне его на пояс. Никакого платья с узкой талией. Никаких чулок. Одежда Коллинса висит на мне словно мешок, и мне это нравится.

Мы вышли из кабинета и спустились в холл. Безразличная медсестра только на мгновение подняла на нас взгляд.

Вышли за дверь, и я сразу почувствовала ночную прохладу лета. Дождя нет. Высоко в небе очень яркая луна.

Мы сели в небесно-голубой «Дейсмо». Двигатель зарычал. Загорелись фары.

В машинах пятидесятых нет раздельных сидений, только сплошной вытянутый диван – в этом есть некоторые удобства. Я прижалась к мужчине, а он обнял меня ладонью за плечо.

Двигатель заработал громче. «Дейсмо» тихонько покатился по грунтовой дороге.

В салоне тепло и хорошо. Играет приятная музыка, а мне все равно неспокойно.

– Я говорила с Джоном. Расстаться со мной он не согласен, – когда машина выехала на асфальтированную дорогу, я вдруг призналась Коллинсу. Приятные поглаживания на моем плече прекратились. – Ты должен об этом знать.

Клайд легонько коснулся губами моего виска. Мягкие поглаживания на моем плече возобновились.

Украдкой поднимаю взгляд – мужчина крепко задумался о чем-то.

Дорога тонет в темноте. Только изредка навстречу вырастают фары других машин.

Клайд привез нас к небольшому дому у реки. В мой дом.

Машина остановилась. Двигатель заглох.

Мы вошли в дом, и, едва за нами закрылась дверь, мужчина притянул меня к себе в сильнейшем поцелуе.

Глава 7

С рассветом я помогла Клайду застегнуть его синюю рубашку. Мы вместе позавтракали, а потом, запахнув плотнее свой халат, я вышла на крыльцо, чтобы проводить мужчину, оставив на его щеке нежный поцелуй.

Задержав на мне недолгий взгляд, Клайд улыбнулся мне и опустился в салон небесно-голубого «Дейсмо».

Зарычал двигатель.

Я смотрю вслед удаляющемуся автомобилю. Я улыбаюсь. Мне хорошо.

После дождя на улице свежо и влажно. Спокойно.

Я не вернулась в дом. Я села в плетеное кресло на крыльце, и мысли мои сразу обратились к событиям дня минувшего. Улыбка мгновенно исчезла с моего лица.

Так много случилось в тот день!

Я помню себя как в тумане, совершенно пьяной эмоциями и чувствами, с которыми пришлось столкнуться. А теперь настал новый день. У меня похмелье.

На какой исход я рассчитывала, когда пришла к Джону Хэнтону вчера вечером? Я пришла, чтобы развязать новую войну между нами? Я надеялась на мирный исход?

Нет. Я не размышляла об этом. В моих мыслях была только одна необходимость – остановиться, свернуть на развилке и пойти своей дорогой без Джона Хэнтона.

Быть может, это нечестно по отношению к этому мужчине. Особенно учитывая все, что он сделал для меня! Я должна быть благодарна?

Я благодарна. Но! Отдать ему себя и свою свободу во имя благодарности – нечестная сделка.

Что теперь?

Что будет делать Джон? Что он намерен сделать с Клайдом и что он намерен делать со мной?

Что теперь делать мне?

Есть только один приемлемый для меня путь – идти вперед! Заслужить свою свободу, обрести силу и заявить о своей независимости. По-другому никак.

Я сразу отложила кружку на маленький чайный столик.

Взбираюсь вверх по лестнице, открываю одежный шкаф и в кармане брюк нахожу брошюру «Национальный банк Илсити». Есть масса вопросов, которые можно решить по телефону, но есть вещи, о которых лучше говорить с глазу на глаз. Я позвонила в банк и назначила встречу.

К моему удовольствию, она состоится уже сегодня.

До Илсити я отправилась стилпоездом. Мне нравится путешествовать на борту стального гиганта. Люблю приятные покачивания, стук колес и даже трепет окон. А люди, с которыми приходится делить маленькое купе, чаще оказываются приятными попутчиками.

На вокзал в Илсити стилпоезд прибыл в полдень. Ступив на лесенку-подножку, оглядываю большой вокзал из светло-коричневого мрамора. Под ногами серые плиты с золотыми уголками. Над головой два ряда больших красивейших люстр – все они горят желтым огнем.

Я и раньше считала, что в Илсити самый красивый вокзал, а теперь, когда над головой зажжены эти красивые люстры, в этом не осталось никаких сомнений!

Иду вдоль стилпоезда. Большая многотонная машина стоит, а мощные и шумные двигатели все еще в работе – очень скоро бронзовый гигант отправится к низкогорьям Юдеско.

К центру города я еду на такси.

Илсити совсем как Данфорд. Здесь похожие улицы и дома, те же люди… небоскребы. Солнце над городом светит так же ярко.

Национальный банк Илсити в своей архитектуре во многом схож с банком Данфорда. Высокие колоны и длинные лестницы. Над входом есть большая глубокая гравировка: «Национальный банк Илсити. Основан в 1752 году».

Я поднялась по высокой лестнице и прошла через дверь.

Растерялась.

Здесь широкий светлый вестибюль с большими окнами, много коридорных выходов и не счесть, сколько здесь людей!

Что мне делать?

Куда идти?

– По вопросу покупки недвижимости у банка. Меня ждут, – к недовольству людей из очереди, вмешалась я в работу администратора.

– Вам в другое крыло, мисс, – мужчина жестом указал мне направление. – Служащий у дверей проводит вас.

Мужчина в серой форме провел меня через длинные широкие коридоры к восточному крылу банка. Мы шагнули в лифт и на пятом этаже вышли из него. Осматриваюсь.

У меня за спиной двери лифта, а перед глазами большое помещение с двадцатью широкими столами в три ряда, загроможденными бумагой и папками. Здесь работают двадцать человек!

По правую сторону есть дверь, за нею слышен стук по клавишам дюжины печатных машинок. По левую сторону – кабинет начальника на этаже с большими стеклянными вставками в стенах. Босс всегда видит работу своих подчиненных.

Сейчас этот человек видит меня.

Когда я вошла в синий кабинет начальника, служащий в серой форме тихонько закрыл за мной дверь.

Вся мебель в этом кабинете из красного дерева. На стенах несколько картин морской тематики, а у стены, на высокой подставке, модель военного корабля.

– Присаживайтесь, – предложил мне хозяин кабинета.

Седой и строгий, не пытается улыбаться. Держится важно.

– Стюарт Смит, – представился он, когда я села по другую сторону его рабочего стола. – Вас интересует недействующий завод в Стилдоне?

– Все верно, – сказала я. Мужчина надел круглые очки и заглянул в бумаги. – Полагаю, представляться мне не нужно?

– О нет, не нужно. Я знаю, кто вы, – спокойно сказал он. Бегло просматривает бумаги перед собой, а потом протягивает их мне. – Стоимость завода 19 316 000 баллионов.

– Это бо́льшая сумма, чем та, на которую рассчитывала, – призналась я и нахмурилась. – Когда была проведена последняя оценка недвижимости?

– В минувшем марте, – взглядом показывает на документы в моих руках. – Вторая страница. К сведению, в прошлом году цена была на восемь сотен выше.

– Предлагаете мне подождать еще год?

Мужчина стиснул челюсти:

– Сегодня банк предлагает вам недвижимость по лучшей цене.

Просматриваю бумаги перед собой, а мистер Смит говорит четко и с расстановкой:

– Недвижимость свободна от любого рода обременений. В цену заложена не только стоимость завода, но и земля, на которой он стоит. Хорошая цена, мисс Лоуренс.

Завод Стилдона уже давно не действует, но он прочен, надежен и простоит еще века. Даже спустя годы запустения завод Стилдона выглядит лучше завода «Интера мотор». Завод Стилдона в разы больше!

Цена действительно невысока.

Учитывая, что банк уже десять лет не может избавиться от нерентабельной недвижимости, уверена, цену можно еще снизить, но на согласования уйдет слишком много времени. Завод нужен мне до того, как на моей земле обнаружат нефть, иначе его цена неизбежно возрастет.

А так ли я уверена, что найду нефть в Стилдоне? Может, эта возможность есть только в моей вселенной, а в этой нефти может и не быть?

– Вам нужно время подумать, понимаю, – в мои размышления вмешался голос мистера Смита. – Можем назначить новую встречу.

Покупаю, – сразу и решительно объявила я.

Тишина в кабинете возникла только на мгновение.

– Очень хорошо! – сказал мистер Смит. Это лицо умеет улыбаться. – Тогда я подготовлю все бумаги. Мы снова встретимся, и… совсем скоро завод будет ваш!

– Очень хорошо, – не так восторженно повторила я его слова.

В этот день меня ждет другая встреча, но уже в Данфорде. Тороплюсь на стилпоезд, крепко рискуя опоздать. Я ворвалась в двери вокзала, очень быстро спускаюсь по ступеням в зал отправлений. Прохожие предусмотрительно расступаются передо мной.

В зале отправлений иду вдоль платформ, мимо больших и шумных стилпоездов. Когда мой взгляд метнулся вверх, к круглым стальным часам у пятой платформы, шаг мой стал заметно быстрее.

Я полагала, что время у меня есть. Я всерьез рассчитывала, что все успею…

Совершенно очевидно, решение назначить две встречи в один день и в разных городах – не самое умное из всех возможных!

Достигнув девятой платформы, я сжала пальцы в кулак, смяв в нем золотой билет на стилпоезд.

– Проклятие! – громко выругалась я. Уперев руки в бока, с досадой смотрю вслед удаляющемуся поезду.

– Мисс? – на меня тревожно смотрит служащий вокзала Илсити.

– Есть стилпоезд на Данфорд, который отправляется прямо сейчас?

– Стилпоезд на шестнадцатой платформе отправляется в Данфорд через десять минут.

– Шестнадцатая? – оглядываюсь. Эта платформа далеко.

– Есть только билеты первого класса, мисс, – торопливо бросил он мне вслед.

К всеобщему удивлению и негодованию, до кассовых окон пришлось бежать. По-настоящему, как в школе на время. По-другому не успеть.

– Стилпоезд вот-вот уйдет, позволите? – торопливо прошу я у взрослого джентльмена во главе очереди в кассовое окно. На лице мужчины расползлась веселая улыбка. Он уступил.

– Шестнадцатая платформа. Данфрод. Первый класс, – протянув деньги в окно, едва дыша, проговорила я.

Мужчина за стеклом молниеносно протянул мне золотой билет. От тринадцатой платформы бегу к шестнадцатой.

Невероятно!

Я слышу гудок. Должно быть, второй по счету.

Билет я протянула проводнику уже в вагоне первого класса. Служащий едва не закрыл передо мной дверь. Убедившись в моих правах держать путь до Данфорда в комфорте первого класса, мужчина проводил меня в мое купе.

Прикрыв дверь, я рухнула на бархат зеленых сидений.

На столе сладости. Скоро мне принесут чай.

Я тороплюсь в Данфорд на встречу с Брюсом Новаком. Мне нужны земли Стилдона, и Новак обещал справиться для меня как можно скорее.

Брюс справился действительно быстро. И вот теперь мне только осталось поставить свою подпись в кабинете земельного инспектора.

Стилпоезд ускорился. Жилые кварталы сменились производственными районами. Одно за другим тянутся темные здания с гигантскими вывесками и широкими окнами, из высоких труб рвется черный дым.

Стальной путь лежит так близко к фабрике по производству холодильников, что на короткое время я могу заглянуть в окна мастерских. Там идет работа.

Я еще раз взглянула на циферблат своих маленьких наручных часов. Глубоко вздохнула, понадеявшись, что у Брюса все-таки найдется терпение дождаться меня. В конце концов, этот век не избалован возможностями доступной связи, карманных телефонов еще не существует. Немного времени на любого рода опоздания нужно предусмотреть всегда.

Когда стилпоезд прибыл в Данфорд, я первой из пассажиров вышла из него. Вбежала вверх по лестнице, задев на своем пути нескольких прохожих, а джентльмена в серой шляпе я едва не сбила с ног.

– Простите, – торопливо сказала ему я. Спешу дальше, и уже совсем не слышу, что он говорит мне вслед.

Я не рискнула ехать на такси, а воспользовалась трамваем. Эта машина может пройти там, где запрещено ездить автомобилям, – через парковые зоны. В час пик, когда город стоит, это очень удобное преимущество.

Весь путь через парк западного Данфорда я не сильно обращаю внимание на то, что происходит вокруг. Я не замечаю людей. Я не замечаю места. И так до тех пор, пока трамвай не свернул к саду «Цветущей вишни».

Я вижу беседку с ровным деревянным навесом, вокруг нее невысокие деревья. Мне сразу вспомнились черно-белые фотографии Анны… именно здесь когда-то встретились Томас Стоун и Анна Лоуренс.

Возникла странная ностальгия, будто воспоминания тех дней принадлежат не Анне, а мне самой. Это необычное чувство.

Брюс Новак ждет меня у парадных дверей земельного комитета. Я быстро поднялась по лестнице. Мы коротко поприветствовали друг друга, Брюс предложил следовать за ним. Идем быстро.

Самый загруженный этаж в земельном комитете – первый этаж, он занимается недвижимостью в Данфорде. Об этом говорит табличка над входом. Я заглянула в длинный коридор, а там толпа людей! Очень шумно и жарко.

Брюс поднимается вверх по лестнице, а я спешу вслед за ним.

На втором этаже тоже шумно. Здесь занимаются недвижимостью в отдаленных городках вроде Гринпарка.

Третий этаж принадлежит руководству – из кабинета в кабинет ходят служащие с умным и важным видом. Двери некоторых кабинетов открыты, так что разговоры и стук по клавишам печатных машинок слышно очень хорошо.

Четвертый этаж принадлежит Стилдону, причем речь не идет о городе – здесь заведуют целым районом на юге страны.

На четвертом этаже тихо. Здесь не ходят даже служащие. В абсолютной тишине стук моих каблуков кажется очень громким.

– Почему здесь так пусто? – спрашиваю я Брюса. Тороплюсь за ним.

– Стилдон мало кому интересен, – ответил он и раскрыл передо мной дверь к земельному инспектору.

Низкий и невероятно улыбчивый человек будто ждал нас за дверью. Он с порога протянул Брюсу руку.

– Мистер Ротчер, позвольте представить, моя клиентка Анна Лоуренс, – после крепкого рукопожатия представил меня мужчине, Брюс.

– Рад знакомству, – говорит мне мистер Ротчер. Мельком рассмотрев меня, он любезно предложил сесть в кресло, а сам торопливо вернулся к рабочему столу, туда, где стоит сейчас Брюс.

Мужчины в работе, а я тихонько сижу в сторонке у окна в удобном кресле.

Я рада, что торопиться больше никуда не нужно. Счастлива просто посидеть немного, перевести дух и успокоиться.

Мой взгляд неторопливо перемещается по большому и странному кабинету. Здесь все очень по-домашнему: повсюду семейные черно-белые фотографии, на всех окнах стоят цветы.

В кабинете есть даже телевизор! Кресло, которое сейчас занимаю я, уверена, обычно стоит напротив маленького ящика на тонких ножках.

Мой взгляд вернулся к мужчинам. Мистер Ротчер суетится и волнуется, кажется, за очень долгое время это его первая настоящая работа.

Кажется, начинаю понимать, почему земли Стилдона достались мне так скоро.

– Мисс Лоуренс, ваша подпись, – протянул мне ручку Брюс. Я встала с кресла, подошла к столу и склонилась над бумагами.

Земельный инспектор, мистер Ротчер, он же консультант, он же архивист, расставил повсюду большие замысловатые росчерки. От меня потребовалась только одна подпись.

В этом странном кабинете мы не пробыли даже десяти минут.

– Земля в Стилдоне теперь моя? – подразумеваю я нужный мне участок на юге страны.

– Улажу некоторые формальности, и да, мисс Лоуренс, земля ваша, – сказал мне Брюс, когда мы вышли на улицу. – Не волнуйтесь, для этого мне потребуется день, может, два.

– Я у вас в долгу, Брюс. Спасибо!

– Надеюсь, вы добьетесь успеха в том, что делаете. Что бы это ни было, – сказал он мне и улыбнулся. – Удачи вам… Анна.