Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 220 (всего у книги 339 страниц)

Глава 15
Преступление и наказание

– Павел Филиппович…

Голос Шуйского вырвал меня из раздумий. И я перевел взгляд на Дмитрия Васильевича, который стоял в нескольких шагах от меня. Заметив, что я обратил на него внимание, князь осторожно уточнил:

– Как идут дела? Вы уж извините, что спрашиваю, но Фома Ведович говорит, якобы мертвые толпятся у дома.

– Толпятся? – возмутилась Аполлинария Ивановна, коснувшись ежика неровно остриженных волос. – Да что он себе позволяет…

– Они советуются, – повысив голос, пояснил я. – Все же я здесь не для того, чтобы карать. Ваши предки ведут здесь загробную жизнь не первый год. Они в своем праве.

– Конечно, – кивнул князь, хотя было заметно, что он имел на этот счет иное мнение.

– Мал он еще, чтобы что-то решать, – продолжила бурчать женщина.

– Дмитрий Васильевич князь, – сурово оборвал ее седой мужчина в форме. – И не стоит забывать, что сейчас он глава нашего рода.

– Хорош род, – проворчал невысокий старик, облаченный в домашний халат и колпак для сна. – Раньше тут протолкнуться было нельзя от всяких племянников, братьев и сестер. Тетушки таскали за уши наглую малышню. Ребятня норовила стащить с кухни булки. Подростки пытались тискать служанок по углам. А на конюшне обязательно раз в день хоть кому-то выдавали розог за проступок.

В воздухе прозвучал тягостный вздох. Видимо, этот разговор старик заводил не впервой.

– Довели дом до запустения, – продолжил он. – Семью развалили. Старший Шуйский сидит в императорском дворце. Сюда и носа не кажет. Взлетел высоко и забыл про родовое гнездо.

– Да когда же он угомонится, – простонал кто-то.

– А вы мне рот не затыкайте, – сварливо прокаркал старик и зло зыркнул на призрачных родичей. – Я дело говорю. Что за семья у нас такая, что бастард стал главой рода? Он ведь даже с Васькой, папаней своим, не общался! Запасной он был и таковым и останется. Вот помяните мое слово. Император оженит его на какой-нибудь курице, чтобы нарожали запасных детей. На престол претендовать они не смогут, потому как кровь у этого Димки не достаточно благородная. Кто знает, кем была его мамка?

– Некромант, избавь нас от этого маразматика! – воскликнула Аполлинария Ивановна. – Он даже посмертие делает унылым. Вечно ноет о чистоте крови и былом величии.

– Никуда я отседава не уйду, – оскалился старик. – У меня еще есть дело незаконченное.

– Знаем мы твое дело, – подал голос Роман. – Подглядывать за девицами во время омовений. Из-за тебя дополнительное отопление провели в душевые. Потому как там постоянно холодно из-за твоего любопытного носа.

– По крайней мере я никого не убивал и не убиваю, как некоторые, – воинственно вскинулся старик, враз показавшись выше. – Я ценю женскую красоту.

– Если бы ценил, то не хамил бы мне, – заявила Аполинария.

– А ты тут при чем? – искренне удивился старик. – В тебе красоты меньше чем в расколотом унитазе. Если бы не приворотные зелья, которые ты всем подливала в напитки, то никто бы на тебя не зарился. Кто в здравом уме может посчитать такую вот… – он брезгливо поморщился, – бабищу красивой.

– Хам! Мерзавец! – возмутилась Аполлинария, принимаясь обмахиваться кружевным платком. – И как только смеет такое говорить приличной даме.

– Приличные дамы помирают в своей кровати, – припечатал старик. – А не свалившись с лестницы, когда крадутся от полюбовника в супружеское ложе.

– Вранье! – женщина раздулась от ярости.

– Правду говорю, – упрямо заявил Шуйский в халате и осенил себя священным знаком. – Я почитай как лет сто уже мертвым был, когда ты в доме появилась. И точно знаю, какой приличной ты была, Поля. Как выбирала слуг и гнала взашей всех красивых девиц. Видит Искупитель, как я хотел тебе свернуть шею за то, что в доме не осталось тех, на кого можно было бы посмотреть.

– Так это ты меня толкнул? – взвизгнула женщина и буквально за мгновение почернела от злобы.

– Жалею, что не сделал этого, – старик сорвал себя колпак, явив блестящую лысину. – Это грело бы меня каждый день…

– Тебя ничего не могло согреть даже при жизни, старый паскудник! – возопила Аполинария. – Ты пережил четырех жен, трех сыновей и двух внуков. Тебя даже отрава не брала, хотя все крысы, которые доедали объедки с твоего стола, подыхали.

– Тебе ли не знать о них. Ты ведь и сама из семейства грызунов. Шуйский пытался сделать из тебя приличную женщину, но куда ему. Крысу из тебя ничем нельзя было вытравить. Даже смерть не сделала тебя порядочной, – парировал старик и довольно расхохотался.

– Крыса? – взвилась Аполлинария. – Моя семья Мышкиных уважаемый род. Это вам повезло породниться с нами!

– Повезло, ага. Как же.

Призраки образовали круг, явно предвкушая забавное зрелище.

Я вздохнул и поднялся на ноги.

– Всем оставаться на месте. Работает некромант, – прогремел голос Питерского.

Мертвые замерли и одновременно повернулись ко мне. Я смерил толпу холодным взглядом и покачал головой.

– Посмотрите на себя, – заговорил я. – Вы ведь все предки славного рода. Вы те, о ком до сих пор вспоминают в салонах. О ком-то даже сложены песни.

– Анекдоты, – подал голос Роман и тут же замолк, напоровшись на злобную усмешку Аполлинарии.

– Вы все обитаете в этом особняке долгие годы. Видели тут многое. Храните тайны семьи. Уверен, тут есть и те, кто погиб, оберегая секреты.

– Твоя правда, – послышался шепот среди призраков.

– Неужто вы хотите продолжать жить во вражде? Еще столетие пререкаться и оскорблять друг друга? И только потому, что не желаете уйти в новую жизнь. Никто за вас не примет важного решения. И я не стану вас спасать. Лишь когда вы совсем потеряете человеческий облик, я приду и уничтожу вас.

Аполлинария вздрогнула, взглянув на свои почерневшие ладони.

– Я не хочу деградировать в этом обществе, – неожиданно заявила она и решительно шагнула в сторону мутного портала. – В конце концов, я достойна большего. С меня хватит! Я ухожу!

– Куда ты собралась? – заволновался старик. – И чем ты будешь заниматься в новой жизни? Или думаешь переродишься снова в семье Крысиных?

– Мышкиных, – прошипела женщина и тряхнула головой.

На одно мгновение вокруг ее черепа словно взметнулись ярко рыжие волосы, фигура Аполлинарии стала тоньше и выше. Женщина вдруг показалась по-настоящему красивой. Я даже зажмурился, чтобы морок пропал.

– Может, мне повезет и я встречу кого-то, кто будет меня ценить, – продолжила Аполлинария, словно обращаясь к самой себе. – И я буду себя ценить. И не стану размениваться на…

Она замолчала, а потом поджала губы.

– Я ухожу.

Старик помял колпак в руках и поплелся в сторону дома. Несколько духов пошли следом за ним. Остальные в нерешительности смотрели на Сергея Егоровича, ожидая его команды.

– Определяйтесь сами, – устало проговорил он и неуверенно повел плечами. – Быть может вам и впрямь будет лучше начать все сызнова. Я вам не указ.

Роман переступил с ноги на ногу и покосился на поредевшую толпу.

– Не передумал уходить? – уточнил я и направился к Аполлинарии.

Стоило мне с ней поравняться, послышался низкий голос:

– Мой муж был почти в три раза старше меня. Он хотел лишь здоровых наследников и плевать ему было на мои желания и потребности. Он даже имени моего не мог запомнить.

– Никто не смеет вас судить, – тихо ответил я.

– Это делали все кому не лень. Даже когда я была верной и хорошей женой, обо мне ходили самые скверные слухи. И я подумала, зачем пытаться соответствовать… – она повернулась ко мне и робко уточнила, – Полагаете, что в другой жизни все может сложиться иначе?

– Стоит в этом убедиться, – я ободряюще улыбнулся женщине. – Я верю, что у вас все получится.

– Раз сам некромант в меня верит…– усмехнулась Аполлинария и шагнула в свежий портал, который вспыхнул перед ней по мановению моей руки.

Я смотрел в спины призраков, которые терялись в толпе других духов на вокзале. Мимо меня прошел Роман, но едва шагнул в портал, как выпрыгнул оттуда.

– Что не так? – нахмурился я.

Парень мотнул головой и замерцал, словно гирлянда на рождественском дереве. Я лишь пожал плечами и повернулся к ожидающему продолжения разговора князю:

– Дмитрий Васильевич, почти все ваши предки и другие обитатели дома ушли.

Шуйский удивленно поднял брови и растерянно уточнил:

– Почти?

Я покосился на Романа, который стоял рядом со мной и с сомнением смотрел в сторону, где закрылся портал. Неподалеку от него топтались десяток призраков из молодых, которые решили вернуться домой. Среди них высился Сергей Егорович, который наверняка остался, чтобы следить за порядком.

– Не все захотели покинуть родной дом и уйти за грань, – пояснил я. – А заставить их это сделать я не могу.

Лицо Шуйского побледнело. И он осторожно произнес:

– А они не будут приносить… неудобств?

Роман недовольно скривился. Я же покачал головой и, повысив голос, ответил:

– На удивление, призраки вашей семьи чтут узы крови и не станут вредить сородичам. Ну, а если начнут безобразничать – я всегда могу вернуться. И тогда разговор меж нами будет другим. Потому что я буду в своем праве.

Этого было достаточно, чтобы призраки поспешно закивали, показывая, что услышали предупреждение. Я же отозвал Романа в сторону и уточнил:

– Ты тоже решил остаться? Разве договор тебя не устроил?

Призрак нахмурился, что-то обдумывая, а затем ответил:

– Вы же не просто некромант, Павел Филиппович. Вы ставленник самой Мары на этой грешной земле. Почти как император, только его власть идет от Искупителя. И скажу я вам, что ваша власть над мертвыми куда сильнее. Императоров много, а вот наделенный особыми полномочиями некромант, один на весь этот мир.

– Лестное сравнение, – произнес я и скривился, – За такими красивыми словами обычно следует какая-нибудь просьба.

Призрак замялся, а затем осторожно произнес:

– Я видел тот вокзал, с которого мертвые потом попадают в новую жизнь. И у меня возник один вопрос. А кто и по каким заслугам распределяет, кем будет человек?

Я замялся, потому что не знал ответа на этот вопрос. А призрак Шуйского же продолжал:

– А если все, что рассказывают жрецы Искупителя – чистая правда. И в новом мире я появлюсь не во влиятельной семье, а в приюте для бастардов. Или еще чего хуже – стану простолюдином без фамилии и рода?

На последней фразе призрачное лицо парня скривилось, словно он съел лимон. Видимо, вариант появления в мире человеком без силы и власти, для него был чем-то вроде перерождения в таракана. И я вздохнул. Оставлять Романа в особняке мне очень не хотелось. Поэтому я уточнил:

– Ты передумал уходить за грань?

– Не совсем, Павел Филиппович, – ответил призрак и весь подобрался.

Его лицо исказила едва уловимая ухмылка, от которой мне стало не по себе:

– Когда ты с малых лет видишь, как родственнички режут и травят друг друга, в душе исчезает место для Искупителя и любви к ближнему. Зато появляется желание немного… подстраховаться.

На несколько мгновений призрак замолчал, а затем жарко зашептал:

– Шуйские ведут род от Рюриковичей. С давних времен, когда мифы и легенды было сложно отличить от правды. И в нашем архиве сохранилось немало заметок от родичей. Знаете, эти всякие обряды на удачу, бессмертие, которые наши предки приносили еще старым богам.

Я нахмурился:

– Насколько знаю, Синод уничтожил все данные про эти ритуалы.

– Ну, деньги и влияние решают многое, Павел Филиппович, – просто ответил парень. – Поэтому я думаю, что старые архивы Черной Библиотеки сохранились в целости. Нашли же как-то предки способ связи с миньоном.

– А что нашел ты в этой Черной Библиотеке? – прямо уточнил я.

Роман посмотрел на меня с видом превосходства:

– О, Павел Филиппович. Я хотел стать исследователем. Первооткрывателем. И взялся за проверку этих ритуалов.

– Собирался создать своего миньона?

– Нет, до части с миньоном у меня руки не дошли, – честно признался Роман, и в его глазах мелькнуло сожаление. – Но я все же отработал более интересные… практики. По обретению бессмертия. Если бы оно получилось, я бы смог пережить всех наследников и править вечно.

Я молчал, наблюдая за призраком. Роман говорил с таким энтузиазмом, словно рассказывал о своих величайших достижениях.

– Я хотел обрести бессмертие, – продолжал Роман, его голос стал тише, но от этого ещё более пронзительным. – Не просто продлить жизнь, а сделаться неподвластным времени.

– И каким же образом ты проводил эти ритуалы? – уточнил я.

– Так уж и быть, я вам расскажу всю правду. В традициях всех народов мира бессмертие можно продлить только одним способом, Павел Филиппович, – ответил парень. – Жертвоприношения. И как оказалось, способов приношения этих жертв великое множество.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– Жертвы? – переспросил, стараясь сохранить спокойствие.

Роман усмехнулся.

– Конечно. Без чужой смерти ничего не получится. Я использовал слуг, а потом и некоторых не самых важных бастардов семьи. Они были расходным материалом. Мне всегда удавалось скрыть свои действия. Несчастные случаи, болезни – кто станет задавать вопросы?

– Так те дети не были твоими единственными жертвами?

– Нет. Мне надлежало закончить ритуал теми двумя щенками, что стояли между мной и титулом.

Я сжал кулаки. Он чувствовал, как гнев нарастает внутри него, но понимал, что сейчас нужно сохранять хладнокровие.

– Вы не смогли завершить все как положено, – произнес я.

– К сожалению, – с горечью подтвердил парень. – Я умер и стал призраком. Но только…

Он замялся, и я сухо уточнил:

– Только что?

– Если бы вы смогли поручиться за меня перед Марой, я мог бы стать проводником душ…

Я вздохнул, стараясь успокоить накатывающую злобу. Парень же истолковал мое состояние по-своему:

– Я дал вам ценную информацию, Павел Филиппович, – с энтузиазмом продолжил он. – А за мои эксперименты в новой жизни меня могут ждать испытания. Или даже наказание.

Я только усмехнулся, вспомнив, что для таких вот человеческих особей у Мары есть особый угол. Судя по всему, Роман предполагал, что такое существует. И очень не хотел туда попасть. Поэтому отчаянно торговался, стараясь получить от сложившейся ситуации как можно больше пользы.

– Работа на Мару, по сути, та же самая служба, как и на государя, – продолжал Роман. – С вашими рекомендациями я мог бы…

– То есть теперь уже нужны рекомендации? – уточнил я, сквозь сжатые зубы.

– Это ведь для вас не сложно, – деловито закивал парень.

– Мы о таком не договаривались, – напомнил я.

– Значит, давайте заключим новый договор. А старый отменим, – призрак протянул мне ладонь.

Злоба полыхнула во мне, отозвавшись яркой вспышкой боли. Такой сильной, что в глазах помутнело. А воздух вдруг замерцал, стал густым. Пахнуло озоном. Я почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Роман же перестал ухмыляться. Его лицо стало бледным, даже для призрака.

В нескольких шагах от нас появился знакомый черный портал. Он был похож на разрыв в ткани реальности, из которого лился холодный, мертвенный свет.

И заметив его, Роман поспешно дернулся в сторону:

– Некромант, мы о таком не договаривались, – начал было он.

А через секунду из портала вылез человек в длинном чёрном плаще и широкополой шляпе, скрывающей лицо. Его фигура была высокой и худой, а движения – плавными, словно он не касался пола. Впервые я видел ловидуха так близко. Он медленно повернул голову в мою сторону. Под шляпой была лишь тьма, но я почувствовал, как изучающий взгляд пронзает меня насквозь.

Роман отступил назад, его глаза расширились от ужаса.

– Нет, подождите! – закричал он. – Я ещё не закончил! У меня есть сделка со ставленником Мары…

Он попытался отступить ещё дальше, но ловидух снял с пояса свернутую цепь с крюком на конце и принялся ее раскручивать.

– Нет! – закричал Роман. – Павел, помоги мне! Ты же обещал!

– Ты сам отменил наш договор, решив остаться здесь. И сам сделал свой выбор, когда творил при жизни… всякое, – холодно ответил я.

Мне показалось, что ловидух кивнул, одобряя мои слова. А через секунду цепь обвила Романа и пришлый сделал шаг в сторону портала, увлекая за собой жертву. Призрак отчаянно сопротивлялся, но его фигура начала растворяться, словно его затягивало в воронку.

Через секунду парня не стало. А ловидух остановился, с интересом рассматривая оставшихся неподалеку призраков. Но я покачал головой:

– Они желают остаться.

Гость пожал плечами. Коснулся кончиками пальцев края шляпы и спрыгнул в провал портала.

Я медленно повернулся, отмечая, что мертвых не видно. Все они скрылись внутри особняка.

– Павел Филиппович? – тихо позвал меня Шуйский. – Все закончилось?

– Пожалуй, можно и так сказать, – ответил я, но подумал про себя, что все только начинается.

Глава 16
Нежданный ужин

Пока мы разбирались с призраками в особняке Шуйских, наступил вечер.

– В вашем доме осталось какое-то количество духов, – сообщил я Дмитрию Васильевичу. – Но будьте уверены, что хулиганить никто из них не станет. Потому как, за теми немногими, что остались, наблюдает один из ваших предков. И он способен призвать родичей к порядку. Поверьте, он не позволит мертвым озорничать в вашем доме.

– Вот и славно, – ответил князь и провел пальцами по волосам.

Я невольно вспомнил разговор с Романом и решил выяснить кое-что.

– Извините, но я должен у вас спросить, – начал я негромко, – Вы уточняли, что с вашим батюшкой вы не были близки. Но, возможно, знаете об одном странном инциденте.

Парень нахмурился.

– Не упоминала ли ваша матушка о том, что покойный князь просил у нее прядь ваших волос?

– Странно, что вы об этом упомянули, – смущенно отозвался собеседник. – Незадолго до смерти Василий приходил к матери. И действительно сказал, что хотел бы получить прядь моих волос для составления завещания. Он уверял, что это необходимо, чтобы никто не мог подделать документ. Моя мама всегда доверяла князю. И потому даже не подумала отказать ему в такой малости. Она отдала ему конверт, в котором хранилась локон волос моей первой стрижки. Отец дважды спросил, точно ли это принадлежало мне.

– Конечно же, ваша матушка не могла ошибаться, – проговорил я, втайне надеясь, что Дмитрий скажет, что на самом деле волосы принадлежали коту или любимой болонке его соседки.

– Конечно, – сдержанно улыбнулся князь. – Она всегда бережно хранила все, что связано со мной. Даже табели с моими оценками из гимназии. Мне всегда казалось, что только она и верила в меня. Ну, вы понимаете – мамы они такие…

Дмитрий запнулся и внезапно покраснел.

– Простите. Я совсем не подумал… – произнес он смущенно.

– Моим успехам точно так же радовалась моя бабушка, – ответил я, стараясь сгладить возникшую неловкость.

– Я так и не понял, зачем отцу понадобились мои волосы. И если откровенно, особо не интересовался этим вопросом. Странно, что вы упомянули то событие. Вам об этом рассказали мертвые?

– Один из них сообщил, что ваш батюшка принял вас в семью, добавив ваши волосы в семейное хранилище.

– Здесь есть хранилище? – поежился парень. – И в нем хранят волосы?

– Не совсем так, – я решил пока не сообщать князю обо всем, что узнал. – Но мы обсудим это в другой раз, если вы не возражаете.

– Конечно, – спохватился Дмитрий Васильевич. – Вы наверняка устали. А я тут со своими допросами. Я вам обязан…

– Бросьте, вы ничем мне не обязаны, – отмахнулся я. – Однажды мне тоже может понадобиться ваша помощь. Смею надеяться, что смогу обратиться к вам по-приятельски.

– Все так, – заулыбался Шуйский и обернулся к Питерскому, – И вам тоже я завсегда рад, Фома Ведович. Благодарю, что нашли для меня время и сделали все по-свойски. Странно, что княгиня Чехова не вычистила дом при жизни моего отца. Хотя бывала тут не раз.

– Она упомянула как-то, насколько ваш батюшка был доволен, что у него особняк с историей. Он любил говаривать, что в его гостиной нет оленьих рогов и шкур медведей, но есть с десяток мертвых князей.

– Легко поверю, что он и впрямь мог считать это поводом для гордости, – кивнул собеседник.

– Ну, к чести ваших усопших предков и других призраков, в особняке особенно не чудили.

– Фома Ведович посчитал тех, кого тут увидел, – негромко признался Шуйский. – И я впечатлен.

– Хорошо, что ваши слуги не могли лицезреть этого сборища, – я посмотрел в сторону заднего двора, откуда уже несколько раз выглянул озадаченный садовник.

– Штат здесь приличный, – согласился князь. – Но все немного чопорные.

– Мы с Ариной Родионовной как-нибудь заглянем в гости. Она пообщается с вашими слугами. Думаю, что после этого вам станет легче.

– Спасибо, Павел Филиппович, – сердечно поблагодарил Шуйский и стиснул мою ладонь. Затем протянул руку Питерскому. Тот ответил рукопожатием.

Мы попрощались и направились к автомобилю. Позади осталась громада особняка, в которой мне не хотелось бы жить. Я понял, что мне по вкусу небольшой дом, в котором нет чужих людей и незнакомых призраков.

– Тяжело тут живется, – вторил моим мыслям Фома.

Он уселся на водительское сиденье, и я устроился рядом.

– А в доме вашей бабушки было также? – поинтересовался Питерский.

– Нет, – я покачал головой. – Софья Яковлевна выпроводила всех агрессивных духов, которые обитали в стенах и комнатах особняка. На это у нее ушло много времени и сил.

– А почему у вас все получилось быстро? – подозрительно уточнил парень, выруливая на дорогу.

– В особняке князя нет одичавших духов. Всех злых и неадекватных убирал один из старейшин дома.

– Тот, что в военной форме и в рубашке с пятном? – поинтересовался Фома.

Я кивнул.

– Дмитрий Васильевич по моему описанию признал в нем Сергея Егоровича.

– Это он и есть, – согласился я. – Я не знаю его истории.

– Князь сказал, что его пытались убить много раз. И каждый раз безрезультатно. Но однажды молодая служанка добавила в его напиток снотворное. Ей пообещали, что с хозяином ничего дурного не произойдет.

– Глупая девица, – вздохнул я.

– И жадная, – усмехнулся Фома. – Ее тоже пришибли в гостиной. В тот день многие из домашних отправились в мир иной.

– Большинство осталось в доме, – возразил я. – И все, кто не являлся родичами Шуйских, стали пищей для сильных духов предков.

– Тяжела доля призраков, – хмыкнул Питерский.

– Что есть, то есть, – не стал спорить я.

Дорога домой была практически пуста. Какое-то время, мы ехали молча, размышляя каждый о своем. А затем Фома протянул:

– Не думал, что в одном доме может быть так много призраков.

– Несколько поколений семьи, большинство из них умирали не своей смертью, – ответил я, и Питерский покачал головой:

– Если их столько в доме Шуйского, боюсь представить, что будет ждать нас завтра.

Я только кивнул. Императорская резиденция пережила несколько правящих родов. Она помнила еще первые дворцовые перевороты, после которых лекари Синода писали сухие отчеты, сообщая очередной правитель умер от внезапной остановки сердца. Как все было на самом деле, не ведает никто. Кроме мертвых.

– Завтрашняя проверка может быть сложнее, чем мы рассчитывали, – вынужден был признать я. – Нам понадобятся дополнительные силы.

– Я уже распорядился, чтобы вместе с нами поехала оперативная группа, – отозвался Фома.

– На них нужен оформить пропуск, в котором стоит указать данные каждого работника, – добавил я.

– Все это обещал оформить Александр Васильевич, – произнес Питерский. – Данные я ему уже озвучил. Почитай сразу после того, как несколько поколений Шуйских встретили нас у порога.

Я усмехнулся, невольно отметив, как оперативно Фома принял правильное решение, не отвлекая меня от работы по переводу призраков. Быстро парень набирается ума да знаний.

– Полагаю, что с каждого возьмут клятву о молчании. Потому как у нас всех будет возможность узнать какие-то секреты правящего рода.

– Потребуется – дадим слово, – флегматично заметил парень. – Думаю, что все готовы служить императору.

– Это обещание очень понравиоись бы кустодиям, – отметил я.

При упоминании данной службы Фома вздохнул.

– Будет не особенно приятно, если к нам опять присоединиться этот Вальдоров.

– Может, он лечит руку, – предположил я.

– Точно, – усмехнулся Питерский. – Для человека травма могла оказаться довольно болезненной. Даже при помощи талантливого лекаря этот вредный Константин должен долго приходить в себя.

– А говорил, что просто лапой махнул, – напомнил я другу.

– Так у меня лапа здоровенная. Я ж размером с хорошего бычка.

– Кот у тебя крепкий, – согласился я и парень расцвел от комплимента. Даже уши на макушке появились.

– Мне Иришка написала, пока вы работали, – вдруг спохватился Фома.

– Что сообщила? – полюбопытствовал я.

– Пишет, что дом очень красивый, что Софья Яковлевна приветлива. Что еду подают чудно, а еще она успела выспросить несколько рецептов у повара княгини.

– Он обычно никому ничего не рассказывает, – удивился я.

– Наверняка ей помогла разузнать все ваша Арина Родионовна, – предположил Фома и осторожно покосился на меня.

– Да, она у меня такая, – отозвался я, и на душе стало тепло.

Мы довольно быстро добрались до дома. Машина въехала в арку и остановилась у крыльца, на ступенях которого уже дежурил Козырев:

– Мастер-некромант, за ваше отсутствие никаких происшествий на территории не возникало, – отрапортовал он, едва я вышел из авто. – Особо подозрительных личностей рядом с домом замечено не было. Обычные зеваки не в счет. Каждый из них был проверен и напуган.

– И каким же образом? – уточнил я.

– Кому-то хватило пенделя, а паре пришлось отвесить подзатыльники.

– И много было тех, кого вы воспитали подобным образом?

– Человек десять, – махнул рукой Василий. – Обычный день у дома некроманта. Вы у нас личность знаменитая. Ротозеев хватает. На другой стороне улицы прогуливаются несколько подозрительных парней в темных костюмах. Не удивлюсь, если они из числа «Сынов».

– С чего вы сделали такие выводы?

– Взгляды у них оценивающие. И когда мимо проезжала машина жандармерии, то они сразу же приняли совсем уж расслабленный вид. Чтобы ни у кого не возникло сомнений, что они тут просто так гуляют.

– Умно, – оценил я.

– К тому же они семечки лузгают и в шелуху в карманы складывают, – подал голос Борис Николаевич. – Никакой приличный человек не станет такого делать.

– На тротуар что ли бросать надо? – фыркнул Козырев. – Ничего дурного нет, что в карман мусор складывают.

– Потому что не привыкли носить дорогие костюмы, – упрямо продолжил библиотекарь.

– Это здесь при чем? – возмущенно засопел Козырев.

– При том, что от шелухи мусор и масло. Ткань потом придется застирывать, – пронудел Борис Николаевич, и на губах его появилась едва заметная ехидная усмешка.

Я понял, что призрак наслаждается перепалкой.

– И куда надо бросать мусор? – не унимался Василий.

– В специальный кулек можно. Хотя приличные люди и вовсе не лузгают семечки.

– Что это значит? – Козырев помрачнел и стал чуточку выше. – В каком это смысле? Кто в таком случае семечки лузгает?

– Всяческий сброд обычно, который костюмы не носит…

Фома Ведович проигнорировал эту реплику и прошел мимо призраков. Я тоже решил не вмешиваться и просто направился к дверям.

– Какие-то еще новости есть? – бросил я через плечо с напускным раздражением.

Козырев враз потерял интерес к собеседнику и прошел сквозь стену.

– Вам звонили из адвокатской палаты. Уточняли, когда вы сможете выйти на дежурство, – деловито продолжил Василий. – Но ответить мы, увы, не сумели. Хотя едва голоса не сорвали, так кричали.

– Зачем?

– Стоило попробовать, – усмехнулся Борис Николаевич, и стало ясно, что инициатором этого эксперимента был он.

Я тяжело вздохнул. А Козырев продолжил:

– Но после того как секретарь палаты положила трубку, мы посовещались и решили перезвонить Арине Родионовне. Она вроде бы поняла нас и обещала поговорить завтра с мастером Васильевым.

– Зачем вы вообще брали трубку? – лениво осведомился Фома.

– Телефон надрывался так, что никакого терпения не хватило, – просто ответил Василий. – Мы устроились тут сыграть партию в картишки. А он звонил и звонил. Аж зубы сводило от этого звука.

– У вас нет зубов, – напомнил я.

– Мы поначалу хотели провод выдернуть, – охотно добавил Борис Николаевич, – да розетка оказалась хитро спрятана. Так что потом обратно приладить сложно было. Мы уж и этого вашего помощника, который котам прислуживает…

– Евсеев, – напомнил я, и призрак невозмутимо продолжил:

– Евсеева просили помочь. Но он нас не заметил.

Василий оттеснил нового приятеля и предложил:

– Павел Филиппович, может быть замените его на того, кто умеет общаться с призраками? Всем было бы удобно. А то как-то неприлично держать в доме некроманта такого бесполезного человека.

Я не ответил. Поднялся в гостиную и поежился. Комната встретила меня тишиной. И это было… непривычно.

Я включил свет и сел за стол. Взглянул в окно, рассматривая прогуливающихся по набережной людей. Среди них и впрямь заметил несколько парней, которые стояли напротив нашего дома и неспешно вкушали ту странную еду, которую Гордеев называл шавермой. При виде этой трапезы я решил, что нужно было встать и пойти на кухню. И уже там поискать что-нибудь из еды, но за сегодня я сильно устал. Ноги налились свинцом, в голове шумело, а желудок недовольно заурчал.

– Павел Филиппович, так что по поводу Евсеева? – послышался за спиной голос Козырева.

– Я думал, тебе уже самому надоела эта шутка, – не оборачиваясь, произнес я.

– Да как она надоела, когда я ее даже развить не успел? – с притворным возмущением ответил Василий. – Эх, не ценят мой тонкий юмор. Не понимают.

– Поставь лучше чаю, – попросил я.

– Сейчас принесу ужин.

– Ужин? – я мгновенно оживился.

– Ну да, – казалось, Козырева удивил мой вопрос. – Люди иногда едят, Павел Филиппович. Даже мертвые. Что уж говорить про живых. Некоторые больше одного раза за день.

– А кто готовил ужин? – настороженно уточнил я.

– Так никто. Доставщик привез все из ресторана. Мы убрали еду в термический шкаф, чтобы он не остыл.

Я покачал головой, и все же спросил:

– То есть кто-то из ресторана принес еду на дом?

– Ну да, – с готовностью подтвердил Козырев. – Мы сперва хотели сами покашеварить, да плита у вас больно чудная. Наш Ярослав едва дом не взорвал. Но тут все виноваты, а не только этот мальчик. Мы просто не почуяли запаха газа от приоткрытой конфорки. А вот кот полосатый сразу понял, что случилось нехорошее, и решил сбежать. И когда я попытался вернуть его в кресло, то зверек начал рычать и вырываться. А коты, между прочим, меня любят.

– Я бы не был в этом так уверен, – негромко вставил Борис Николаевич.

Я покачал головой, пропустив тот факт, что едва не лишился жилья. И уточнил:

– А как вы вызвали доставщика?

Козырев хитро усмехнулся:

– Тут понадобилось выдумывать мудреную схему, Павел Филиппович. Для начала нам пришлось стащить мобильный аппарат у одного гимназиста, который пришел поглазеть на дом некроманта. Мы коварно заманили его приоткрытой калиткой и мелкой купюрой, которую Борис Николаевич медленно тащил по дорожке, словно ее несло сквозняком. Затем, когда любопытный гимназист уже вошел на территорию, Ярослав эту калитку быстро захлопнул. Вот школяр и дал деру, подвывая от страха. Но купюру все же сграбастал.