Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 339 страниц)

Я замолчал, но девушка смотрела на меня в упор, ожидая ответа:

– Не останавливайтесь, пожалуйста, Павел Филиппович. Я хочу узнать продолжение.

Я пожал плечами:

– Вы красивы. Бываете обаятельной и кокетливой. Так что думаю, аристократам сложно отказать вам в просьбах.

– То есть вы хотите сказать…

– Я хочу сказать то, что вы и сами знаете, – прервал ее я. – И, упаси Искупитель, я не намекаю на что-то пошлое. Обычные женские чары.

Свиридова неожиданно улыбнулась:

– Только вот на вас эти чары не работают. И это… интригует

– И не заработают, – заверил ее я. – Можете менять тактику. Здесь вам сказали «нет». И сначала это диковинное слово вас обескуражило. Потом вызвало гнев. Дальше будут торги, а затем вы с удивлением признаете, что и вам могут отказать.

Я ожидал новой волны злобы в свой адрес, но Елена Анатольевна медленно растянула губы в улыбке. Потом она завела руку за голову и сняла с волос заколку. Как и в моем воображении ее локоны тяжелой волной упали на спину. Тонкий аромат жасминового шампуня достиг моего носа.

– А если я зайду с вами чуть дальше, чем с остальными аристократами? – вкрадчиво проворковала она.

– Что…

– Я имею в виду? – мягко продолжила девушка и закинула ногу на ногу. – Что вполне могу пойти чуть дальше…

Но я только покачал головой:

– Не зайдёте. Может быть зашли бы, если были свободны. И вам было наплевать на сестру, которая проявляет интерес к моему с ней общению и не простила бы вам подобного. Но увы, у вас есть избранник.

Девушка склонила голову:

– То есть, вам жаль, что у меня имеется жених, Павел Филиппович? – лукаво уточнила она. – Только это вас останавливает, я правильно понимаю?

– Это не имеет значения, – спокойно ответил я и сделал глоток чая.

Фраза прозвучала двусмысленно. И Елена Анатольевна кивнула, видимо, удовлетворенная ответом. Наверняка собеседница выбрала вариант, который устраивал ее и тешил ее самолюбие. Она отставила чашку и встала с кресла:

– Прошу меня простить, Павел Филиппович. Я задержалась у вас в гостях. А у меня ещё много дел. Вечер занят приятными заботами.

– Позвольте, я вас провожу, – ответил и поднялся на ноги.

У самой двери девушка повернулась и оказалась очень близко ко мне. Я не сдвинулся с места, вдыхая запах ее духов. Отчего-то мне показалось, что если я отступлю, она как хищная кошка шагнет следом. И каким бы холодным я ни пытался казаться, все же не был уверен, что смогу удержаться от желания коснуться ее губ, которые слегка приоткрылись.

– Хорошего вечера, княжич, – произнесла девушка и попятилась. Чтобы потом развернуться и выйти за порог.

Ее каблуки стучали по каменной дорожке, чтобы стихнуть вдали.

Я зажмурился, пытаясь справиться с частым сердцебиением. Потом выдохнул и тряхнул головой. Играть со старшей сестрой Свиридовой в эти игры мне точно не стоило. И дело не в Наталье, которой по сути я ничего не должен. Елена Анатольевна и впрямь могла вскружить голову. При этом она была умна, красива и безнадежно несвободна.

– И заколку свою оставила, – задумчиво сказала Любовь Федоровна, которая оказалась рядом. – Не удивлюсь, если только для того, чтобы потом вернуться за вещицей. Хитрая и опасная девица. В следующий раз я ей кирпич на голову скину, хочешь?

– Спасибо, но в таком случае, она может стать вашей соседкой.

Выругавшись, Виноградова просочилась в подвал.

Оранжерея… будет позже

Я подошёл к столу Арины Родионовны. И заметил на краю запечатанную сургучом картонную папку, которой днём не видел. С интересом осмотрел ее и решил не церемониться.

– Любовь Федоровна. Вы мне нужны, – громко позвал я.

– Ненормированный график – это уже слишком, – проворчала женщина, вновь появившись в центре приемной. – Я буду требовать доплаты за переработку.

Я уточнил, указывая на картонную папку:

– Не знаете, что это?

Любовь Федоровна подлетела к столу и нахмурилась, рассматривая обложку и словно пытаясь вспомнить, откуда она здесь взялась. А затем хлопнула себя ладонью по лбу:

– А, тьфу ты! Совсем забыла. Это тебе привез курьер.

– Он оставил ее на пороге?

– Пришлось открыть ему дверь, потому что дома никого не было, – словно ребенку пояснила мне Виноградова. – Он прошел в приемную, звал адвоката Павла Филипповича. Но он, ясное дело, не откликнулся. Потому что дома никого не было. Пришлось следить за ним, чтобы парень, не дай Искупитель, не стащил чего.

– И что?

Призрак развела руками:

– Оставил папку и сразу не ушел. Постоял немного, а потом и впрямь полез шариться по столу.

– Вот как? – неприятно удивился я.

– Я обрадовалась, решив, что мне попался воришка, которого можно наказать. Но он оказался не пройдохой, – женщина тяжело вздохнула. – Нашел листок бумаги и карандаш и нацарапал записку.

– И где она?

– Убрала, чтобы ее не унесло сквозняком, – спокойно ответила Любовь Федоровна.

– Каким сквозняком?

– Я иногда открываю окна или форточки, когда никого нет дома, – пояснила призрак.

– Зачем? – не понял я.

Любовь Федоровна насупилась и весь ее вид словно бы говорил, что она разговаривает с неразумным:

– Потому что свежий воздух полезен.

– Кому? Призракам?

– Вот какое тебе дело, Павел Филиппович, – разозлилась собеседница. – Я слежу, чтобы в дом не проникли всякие жулики. И не украли твою заначку в ящике стола твоей комнаты. Вернее, то, что от этой заначки осталось. К слову, не так много, как ты думаешь.

– Откуда вы знаете, что я думаю?

– Тратишь ты весьма охотно. Будто там мильоны лежат.

– Лазить по чужим ящикам и трогать чужие вещи неприлично, – сделал замечание я.

– Ну. подай на меня в суд, – фыркнула призрак и развела в стороны руки. – К тому же стол мой. Ящик в нем тоже. А значит…

Я поморщился: Любовь Федоровна села на своего любимого конька, намекая мне, что я живу в этом доме на птичьих правах.

– И где записка? – я решил не спорить с Виноградовой.

Она растерянно оглянулась и взволнованно сказала:

– Не помню. Главное, точно хотела, чтобы ее не сдуло ветром. И…

– Вы же наверняка читали эту записку? – вкрадчиво уточнил я у призрака.

– Не специально, – призналась Любовь Федоровна и смущенно потупилась. – Оно само так получилось.

– И что там было написано? – хитро прищурился я.

Призрак нахмурилась:

– Документы для адвоката Чехова от мастера Васильева, – ответила она. – За точность не ручаюсь, но смысл такой.

Я с сомнением посмотрел на лежавшую на столе папку:

– А в папку не заглядывали?

– Что я там забыла? – возмущенно фыркнула призрак. – Документы же это не амурная записка. И не журнал «Сплетни недели». Что там интересного?

Я осторожно взял папку в руки. На сургуче виднелся оттиск печати главы адвокатской палаты.

– Ох и параноик ты, Павел Филиппович, – произнесла стоявшая за моим плечом призрак.

Я ощутил холод, который сковал все внутри. Призрачная дама прошла сквозь меня, чтобы заглянуть в папку.

– Бомб и порошков нет, – ответила она после недолгой паузы. – Как и всяческих проклятый предметов. Только бумаги.

– Спасибо, – поблагодарил я призрака.

– Не за что, – буркнула призрак и поправила волосы на лбу. – Больше вам ничего не требуется?

– Ничего. И еще раз извините за беспокойство.

– Я запишу себе дополнительные часы к графику.

– А у вас есть график? – удивился я. – Хотелось бы ознакомиться с этой бумагой. Я ведь должен его одобрить. И контролировать ваше нахождение на рабочем месте…

– Ой, все, – отмахнулась Виноградова. – Лишь бы сэкономить на сотрудниках.

Напоминать Любовь Федоровне, что в нашем соглашении не оговорена сумма зарплаты, я не стал. Еще расстроиться на ночь глядя и будет полночи рассказывать мне о несправедливости бытия и посмертия.

– Я ухожу по своим делам. И прошу меня более не беспокоить, – гордо сообщила мне Виноградова и негромко добавила, – если что – зови.

Я взял папку и прошел в кабинет. Свежий воздух и впрямь был приятнее спертого. Задернув шторы, я включил лампу, сел за стол и вскрыл печать канцелярским ножом. Вынул листы.

Осмотр места преступления, перечень улик, протоколы допроса свидетелей, стопка копий фотографий. Я прочел описания, оценил найденные улики.

И довольно улыбнулся.

С точки зрения доказательной базы, дело было шатким. А суть была проста: трое людей в черной одежде и масках ворвались днем в отделение Императорского банка. Угрожая оружием, они заставили всех лечь на пол. Затем оглушили охранника, который даже тотемы призвать не успел. И захватив в заложники администратора, открыли хранилище. После чего забрали все деньги в мусорном мешке и скрылись на автомобиле без номеров. При этом ячейки с ценностями вскрывать не пытались. И не тронули драгоценности посетителей и сотрудников. Хотя судя по снимкам, которые были сделаны на месте, я заметил довольно дорогие украшения на некоторых дамах.

Действовали ребята профессионально. Никто из них не активировал боевую стойку, чтобы не засветить тотемы. Охранника один из разбойников оглушил прикладом автомата. Всех присутствовавших они уложили лицом в пол и связали за спиной руки стяжками. На пластике нашелся токсин неизвестного происхождения, парализующий человека и вводящий его в измененное состояние. И как следствие, ни один из свидетелей не смог точно описать ни одного из налётчиков. Отпечатков пальцев тоже обнаружено не было.

Через несколько дней в квартире, где проживал Степан, сын Дамира, провели обыск. Как указано в протоколе «по доносу небезразличного гражданина, пожелавшего остаться неизвестным». В небольшом тайнике нашли часть денег. Парень взял вину на себя и отправился в острог. А на допросе сказал, что не знает имён подельников. И описать их не может. К тому же он путался в показаниях и хорошо ориентировался в них только, когда звучали прямые вопросы.

Я задумчиво откинулся на спинку кресла. Картинка, в общем-то, вырисовывалась достаточно яркая.

Полагаю, Степана не было даже на пороге банка в тот день. А одним из разбойников был или его отчим, или кто-то из приятелей. А сам отчим, вероятно, принял деньги на сохранение или отмыв. Он же и уговорил наивного парня взять все на себя, рассказав, что за разбой отчим получит рецидив и уедет на каторгу скорее всего надолго. А паренёк по первости отделается малым сроком. Тем более что отягчающих обстоятельств нет. Наверняка приемный родственник окажет ему всяческую поддержку в остроге и на каторге.

Осталось только доказать эту историю. А для этого нужно уговорить парня изменить показания. Или надавить на отчима. Оба варианта были хороши. Но для второго варианта нужен был какой-то материал. Потому, что вряд ли бывалый каторжанин после разговора со мной вдруг проникнется и сразу напишет явку с повинной. Где искать компромат я пока не знал. Ладно, завтра я постараюсь поговорить с парнем в остроге. А дальше уже решу, к какому варианту прибегнуть. Что-то мне подсказывало – легко не будет. Парня сейчас считали виновным и его угораздило признаться в преступлении.

– Разберемся, – пробормотал я, собирая бумаги.

Взгляд невольно задержался на снимке сына Васильева на фоне ростовой линейки. Парень был достаточно высоким, худощавым, с хмурыми глазами на узком лице. На скуле виднелся довольно четкий кровоподтек. На ладонях темнели синие партаки, поплывшие и неровные. Наверняка в приличном обществе за такие было бы стыдно, но парень не стеснялся рисунков и, кажется, даже выставлял их напоказ.

Угадать в нем родственника главы адвокатской палаты можно было с превеликим трудом и с большой натяжкой. Лишь форма носа была характерной, да цвет волос. Парнишка напрасно решил пойти по кривой дорожке. Ему вряд ли пояснили, насколько серьезным будет наказание за ограбление банка, да еще и в составе группы.

Я обернул папку резинкой и убрал ее в стол.

Теперь надо вернуться к делу Регины.

– На чем я остановился? – пробормотал я и потер переносицу.

Точно! На оранжереях.

Взглянул на лежавший на столе листок. Итак, мужчина купил все ландыши в оранжереях. И…

Размышления прервал зазвонивший в кармане телефон. Я вынул аппарат, взглянул на экран, на котором высвечивался номер Беловой. Нажал на кнопку, принимая вызов:

– Слушаю очень внимательно.

– Чехов, подскажи мне, как тебе удаётся оказаться в ненужном месте и в ненужное время? – послышался в динамике строгий голос Алисы.

– Ты про взрыв? – уточнил я, и не дождавшись ответа, произнес. – Так сложилось. Я не специально.

– А Иванова до истерики тоже не нарочно довел? – спросила девушка.

– Это тоже случайность, – выпалил я, но не мог отказать себе в удовольствии уточнить, – А что случилось?

– Наш дорогой начальник выехал на место преступления. А вернулся в очень дурном расположении духа и орал на всех до конца рабочего дня. И сказал, что мастер Чехов, «чтобы ему в преисподнюю провалиться», – девушка проговорила фразу в нос, – проклятый некромант опять его унизил. Да ещё и при подчинённых.

– Такого точно не было, – возмутился я.

В динамике послышался тяжёлый вздох:

– Чехов, тебя поминает недобрым словом уже весь третий отдел Петрограда. Потому что каждый раз после встречи с тобой, Иванов несколько дней ходит чернее тучи. И срывается на подчиненных.

– Я не виноват, что этот ваш Иванов настолько ранимый и истеричный. Мне всегда казалось, что сотрудники жандармерии должны быть более устойчивы к раздражителям.

– Иногда ты и меня бесишь, Павел Филиппович, – судя по голосу, девушка улыбалась. – Ладно. Тебя все равно не исправить. Не желаешь прогуляться? Я только вышла с работы, и очень не хочу домой.

– Можешь заехать в гости, – предложил я. – В моем доме новая кухарка. Так что я могу угостить тебя простым, но вкусным ужином.

– Ну, я успела поужинать. А вот скинуть обувь и выпить чаю не отказалась бы, – согласилась девушка. – Умеешь ты уговаривать. Жди, скоро буду.

* * *

Алиса прибыла через двадцать минут. И за это время в кабинет успела заглянуть Иришка:

– Павел Филиппович, ужин готов.

– Собираетесь домой? – уточнил я. – Фома может вас отвезти.

Девушка на секунду смутилась:

– Да я и сама могу, – начала было она, но я уже вытащил из кармана телефон и набрал номер слуги:

– Слушаю вас очень внимательно, вашество, – послышался из динамика голос помощника.

– Фома, не мог бы ты отвезти Иришку домой? – уточнил я.

– Отвезу, чего бы не отвезти? – с готовностью согласился парень.

– Спасибо.

Я сбросил вызов и обратился к стоявшей в дверях кухарке:

– Ну вот, Фома готов доставить вас домой.

На щеках девушки выступил румянец:

– Спасибо, Павел Филиппович.

Я только улыбнулся:

– Все хорошо. Вряд ли поездка доставит Фоме сложности. До завтра.

– До завтра, – повторила кухарка и вышла из кабинета. Я же снова уставился на лист. Итак, оранжереи.

Но меня снова отвлек телефон, который завибрировал на столе. Я взял аппарат, на экране высвечивался незнакомый номер. И я нажал на кнопку приема вызова.

– У аппарата.

– Добрый вечер, Павел Филиппович, – послышался в динамике хриплый голос. – Хотел бы лично выразить вам благодарность за помощь в деле у здания Сената.

– Добрый вечер, мастер Морозов, – ответил я.

– Зимин и Вальдоров очень хорошо о вас отзывались, – похвалил меня кустодий. – Вы проявили себя как настоящий оперативник.

– Главное, чтобы от моей помощи были результаты, а не впустую отработанная версия.

– Сейчас версию отрабатывают, – заверил меня Александр. – И наша организация не любит быть в долгу. Если вам нужна будет помощь, скажем, по делу Степана Васильева…

– Я обязательно обращусь к вам, – ответил я, отметив, что Морозов уже в курсе моего разговора. Хотя кустодии видели меня в компании главы адвокатской палаты. И наверняка обсудили с Дамиром Васильевичем причину нашей с ним встречи.

– Вот и хорошо, – подытожил Морозов. – Не буду отвлекать вас, мастер Чехов. До встречи.

Встречаться с кустодием мне хотелось меньше всего. Но я всё же ответил:

– Конечно. Все хорошего.

Морозов сбросил вызов. Я же попытался вернуться к делу Регины. Но в этот раз меня отвлекла хлопнувшая входная дверь. И голос Беловой:

– Павел Филиппович. Ты где.

Я вздохнул, бросил лист на стол и потер переносицу:

– В кабинете.

В приемной послышался стук каблуков, и дверь в кабинет открылась. На пороге стояла Алиса, в форме жандармерии.

– Тебе идёт, – оценил я.

Девушка улыбнулась:

– Спасибо. Итак, ты позвал меня в гости, чтобы сделать комплимент и сидеть в кабинете?

Я покачал головой и встал с кресла:

– Нет. Идём в гостиную.

Мы вышли из приемной и поднялись на второй этаж.

– Где твой слуга? – поинтересовалась девушка, когда мы вошли в гостиную.

– Уехал отвезти кухарку, – ответил я и указал на свободное кресло. – Присаживайся. И жалуйся на своего начальника.

– Да что тут жаловаться? – пожала плечами Алиса.

Она сняла китель, оставшись только в блузке с нашивками стажёра на рукавах. – Обычный тиран и самодур. А если в завещании окажется, что он стал единственным наследником семьи Шуйских – половина отдела поменяет работу.

Я не решился сообщать Беловой плохие для ее отдела новости. Вместо этого уточнил:

– Налить тебе выпить?

Девушка лукаво склонила голову, отчего ее стянутые в два хвоста волосы смешно качнулись. И я отметил, что эту прическу она скорее всего соорудила по дороге, или уже у дверей дома. Потому что среди девушек в жандармерии было принято стягивать волосы в узел на затылке.

– Не откажусь, – с лёгкой улыбкой ответила она.

Я прошел на кухню.

– Держи.

От неожиданности я вздрогнул. Но передо мной у распахнутого окна была Любовь Федоровна. И в руках призрак держала покрытую пылью бутылку вина:

– Из личных запасов, – пояснила она в ответ на мой удивленный взгляд и протерла стекло салфеткой. – Угостите даму хорошим вином, Павел Филиппович. А не той сомнительного цвета и качества жидкостью, которые вы пили в моем доме в день заселения.

– Спасибо.

Любовь Федоровна ловким движением вынула пробку и протянула бутылку мне и кивнула в сторону стола, где в вазочке лежали нарезанные фрукты:

– И это. Я понимаю, что вы привыкли пить как гусары, из горла и не заедая алкоголь, но все-таки иногда нужно хотя бы казаться джентльменом, Павел Филиппович.

Я взял бутылку и вынул из шкафа два бокала. Водрузил их на поднос, добавил туда тарелку с фруктами. Вернулся в гостиную и поставил поднос на стол. И разлил вино по бокалам.

– Держи.

– Спасибо.

Алиса подняла бокал, сделала глоток. Удивлённо посмотрела на бутылку. Затем взяла ее со стола, и осторожно провела пальцем по этикетке. Взглянула на меня:

– Чехов, скажи честно, что тебе нужно, – уточнила она, возвращая бутылку на стол.

– С чего ты взяла? – удивился я.

– Потому что вино " Старая башня Петрограда", которому семьдесят лет мало подходит для простого распития и жалоб на начальство.

Я удивленно поднял бровь. И боковым зрением заметил ухмыляющуюся Любовь Федоровну.

– Просто открыл по случаю.

Алиса недоверчиво хмыкнула:

– Бутылку ценой в десять рублей?

Я заметил, как призрак охнула и прикрыла ладонями рот. Видимо, Любовь Федоровна уже сильно пожалел, что выдала мне бутылку.

– Просто я очень дорожу нашей дружбой, – ответил я.

Алиса улыбнулась и подняла бокал:

– Тогда за нас, Павел Филиппович.

– Десять рублей, – обреченно вздохнула за моей спиной Любовь Федоровна. – Десять рублей!

Под неспешный разговор, вино медленно закончилось. И Белова покосилась на часы и с сожалением встала с кресла:

– Увы. С тобой хорошо, Чехов, но мне нужно домой.

– Можешь остаться у меня, – предложил я.

Девушка застыла, с удивлением глядя на меня:

– Павел Филиппович, вы же понимаете, что ваше предложение звучит немного вульгарно?

– Я не закладывал ничего вульгарного в просьбу не отправляться на ночь глядя в твой квартиру, – возразил я. – Просто…

Девушка задумалась, прикусив нижнюю губу:

– Хорошо, – после недолго раздумья согласилась она. – В конце концов, мы же друзья. И в твоём доме есть гостевые спальни.

– Десять рублей и моя комната? Это слишком! – раздался возмущенный возглас Виноградовой и я улыбнулся.

Дежурный день

Мы посидели ещё час за неспешной беседой. Вино было приятным на вкус, фрукты достаточно сочными. Солнце закатилось за горизонт, небо стало темным. По воде скользили лодки, увешанные гирляндами. И я подумал, что когда станет чуть теплее, надо будет тоже проплыть через весь город, обернувшись в плед с кружкой горячего глинтвейна.

Меж тем Алиса встала из-за стола и лукаво посмотрела на меня:

– Покажешь комнату? – уточнила она.

Я поднялся с дивана, проводил ее в одну из спален. Открыл дверь, приглашая девушку войти.

Гостья взяла меня за руку, поманила за собой:

– Останься со мной, – прошептала она мне на ухо, едва касаясь губами моей щеки.

– Девчонка дело говорит, – поддержала авантюру Любовь Федоровна и я чуть было не застонал. Обернулся. Призрак с хитрым видом стояла на пороге спальни и с интересом наблюдала за нами.

Я закрыл дверь, оставляя женщину в коридоре.

Белова подвела меня к кровати. Ее губы оказались мягкими, со вкусом винограда, и мне с трудом стоило отстраниться от нее:

– Прости, но не сегодня. И не здесь.

Белова удивлённо подняла бровь:

– Чехов, ты издеваешься?

Я тяжело вздохнул и нервно растрепал свои волосы:

– Сейчас попытаюсь тебе объяснить, но звучать это будет комично.

Алиса фыркнула:

– Попробуй. Очень надеюсь, что объяснение будет достойным.

– В общем, в этом доме живёт призрак. И поэтому Дарья сдала жилье так дёшево. В прошлый раз ты, кстати, ночевала в ее комнате.

Девушка вздрогнула и осмотрелась по сторонам:

– Та самая, которую студентик убил? – понизив голос уточнила она и я кивнул:

– Ее зовут Любовь Федоровна.

Наверняка услышав мои слова, призрак высунулась с потолка и зависла над нами:

– Звал, Павел Филиппович? Никак подсказать чего надо? – ехидно уточнила она.

– И она очень склочная и любопытная, – продолжил я, проигнорировав вопрос хозяйки особняка. – И вполне может прийти, когда мы будем в кровати, и начать давать советы.

– Должна же я получить сатисфакцию за десять рублей, которые вы пропили, – невозмутимо произнесла призрак и недовольно поджала губы. – Какие все стали чуткие и ранимые.

– Да уж, – протянула Алиса, и я заметил, как блеск в ее глазах угас. – А она сейчас здесь?

– Нет, – соврал я, но Любовь Федоровна не стала мне подыгрывать. Молча спланировала к нам на кровать, взяла подушку и принялась кружиться с ней по комнате. И от зрелища летающего предмета девушка вскочила с кровати. В ее глазах появился страх, к которому я был не готов.

Я встал с кровати и обнял девушку:

– Не волнуйся, она безобидная. Просто… любопытная. И я не думал, что ты боишься призраков.

– Я не боюсь, – нервно хихикнула девушка. – Просто не по себе оттого, что ты ее не видишь, а она – есть.

– Извини. Я привык ко всему этому и уже не удивляюсь.

– Ты правда их видишь, – в очередной раз поразилась Алиса, хотя мы обсуждали с ней это не впервые. – Не могу представить какого это.

– Они чаще всего безобидны.

– Чаще? – девушка повела плечами, словно ей стало холодно.

– Например, моя бабушка сегодня развеяла злобного призрака на реке.

– И как она это поняла? Ну, что он был недобрым?

– Он выбрался на палубу и хрипел, что всех ненавидит. Это как бы намекает, что он не особенно хороший.

– Какой ужас.

– Скорее всего он мог толкать людей в воду. Не зря же выбрался из реки.

– И зачем ему это?

– Быть может он всегда был подлым. И после смерти озлобился. А возможно он был случайно утонувшим бедолагой.

– И такое бывает?

– Все дело в том, что призрак может забыть, кем он был, если долго находится в мире живых, – пояснил я, не вдаваясь в подробности.

– А твой призрак? – тихо шепнула Алиса.

– Я не его призрак, – недовольно нахмурилась призрачная дама. – Я своя собственная. И это Павел мой жилец.

– Она очень приличная женщина, – сообщил я Беловой. – Мне повезло с такой соседкой.

– Ой, все, – отмахнулась Виноградова и бросила подушку на кровать. – Скучный ты, Чехов. И зрелищ не даешь и хлеба от тебя не дождешься.

– Она ведь давно в этом мире, – уточнила Белова и охнула, когда Любовь Федоровна пронеслась мимо нее и исчезла в стене.

Алиса покачала головой.

– Знаешь, Чехов, пожалуй, я переночую в твоей комнате, – произнесла она и добавила. – С тобой. Идём.

Она взяла меня за руку и потащила их спальни. Я последовал за ней.

Ночью Любовь Федоровна заглянула к нам пару раз и я узнал об этом лишь по презрительному фырканью.

– И не стыдно так бездарно тратить свою молодость? – послышался шепот из стены, и я накрыл голову подушкой.

* * *

Утро началось со звонка будильника. Я нехотя открыл глаза и сел на кровати. Беловой рядом уже не было, хотя постель все еще хранила тепло ее тела. Я потер ладонями лицо, чтобы прийти в себя. И вспомнил, что произошло вчера. При этом едва не застонал от досады. Испортить отношения с Беловой мне вовсе не хотелось. Она была одной из немногих, чьим мнением о себе я дорожил, и чья дружба для меня дорого стоила. Впрочем, после выступления Любови Федоровны о близости в этот вечер можно было даже не думать. Девушка настояла, на том, чтобы мы спали в одной кровати, но была напугана и прижималась ко мне. И не давала спать, пока не задремала сама. А затем заснул и я, провалившись в глубокий сон.

Алиса была интересной красивой девушкой, с которой мне было легко. И в какой-то момент мне и правда показалось, что между нами может быть что-то большее, чем просто дружба. Но сейчас отчетливо понял, что не смог бы себе простить, если б потерял нашу связь ради минутной слабости.

За дверью раздался звон посуды. Я с неохотой встал на ноги, добрел до ванной, быстро привел себя в порядок, оделся и вышел из комнаты.

На кухне сидела свежая Алиса с чашкой чая и с довольной улыбкой. Я не особенно удивился, увидев Фому, который готовил завтрак.

– Доброе утро, – сказал я, привлекая к себе внимание.

– Я же говорила, что он сам проснется, – весело заявила Белова моему помощнику, который пожал плечами.

– Я как раз собирался вас будить, вашество.

– Будильник постарался, – я немного скованно ощущал себя под цепким взглядом подруги.

– Меня уже напоили чаем и накормили яичницей, – девушка указала на пустую тарелку, которую Питерский тотчас убрал в раковину. – Кстати Фома подтвердил, что ваша Любовь Федоровна вполне безобидна.

– Просто не хочу избавляться от трупов, – буркнула призрак, влетая в комнату.

– Но все же нужно было предупредить о ней, – добавила Белова и встала с кресла. – Я была бы рада задержаться, но пора бежать. Иначе начальство будет ругаться. А выговор сейчас мне не нужен.

– Не забудьте взять с собой, – напомнил Фома, протягивая девушке бумажный пакет. – Тут пирожки с картошкой. Очень вкусные.

– Когда это ты успел напечь пирожков? – удивился я.

– Это Женщина постаралась, – сообщил он беспечно.

– Отличная у вас кухарка, – заметила Белова и я не стал пояснять, что Виноградова вовсе не служит на кухне. Но не стал, так как призрачная дама, стояла рядом и прижала палец к губам, призывая не пугать гостью.

– Позволь тебя проводить, – вызвался я и пошел следом за подругой.

– Ты выглядишь так, словно в чем-то передо мной провинился, – сказала она, когда остановилась у порога.

– Мне кажется, что нам стоит обсудить…

– Ничего не надо, – Алиса улыбнулась и взглянула на меня, склонив голову к плечу. – Мы с тобой свободные люди под защитой императора и Конституции. Не обремененные клятвами и обещаниями. И не сделали ничего плохого.

– Мы ничего не сделали. Совсем, – заметил я.

– Тем более, не о чем переживать, – она подалась ко мне, приподнялась на носочки и коснулась губами моей щеки. – Мне нравится общаться с тобой. Хорошо проводить время. И я не о чем не жалею. И ты не жалей, Павел Филиппович. Может быть, этот твой призрак уберёг нас от большой ошибки.

Прежде чем я успел хоть что-то ответить, она отвернулась и направилась прочь. Я лишь смотрел ей вслед и думал, что возможно упустил шанс на что-то действительно интригующее.

– Я сегодня не вовремя? – раздался голос совсем близко, и я обернулся. У окна стояла Арина Родионовна, которая делала вид, что рассматривает носки своих туфель. – Пришла немного раньше и не решилась войти в дом. Думала, что это будет неприлично.

– Напрасно ждали здесь, – я распахнул дверь и сделал приглашающий жест рукой. – Помните Алису Белову? Она приходила с другим моим приятелей Суворовым.

– Конечно, – степенно ответила девушка и вошла в гостиную.

Мне показалось, что она была смущена и отчего-то захотелось пояснить ситуацию.

– Вчера мы засиделись за дружеским ужином, и я предложил Алисе остаться в гостевой комнате…

– Вам незачем отчитываться, Павел Филиппович. И уж точно не передо мной, – девушка этими словами подтвердила, что слышала часть разговора, случившегося на пороге.

– Вы правы, мне не стоит говорить с вами об этом, – я пригладил волосы и взглянул на лестницу, по которой спускался Фома с чайником.

– Доброе утро, – обратился он к секретарше. – Я как раз чай заварил. Желаете?

– Здравствуй, – девушка улыбнулась помощнику. – Ты всегда делаешь отменный чай. Потому не откажусь.

Кажется, этот комплимент удивил не только меня, но и Фому. Он покосился на девушку и поставил посуду на столик. Арина сама разлила настой по чашкам и взяла одну из них. Она уселась за свой стол и включила компьютер. В комнату вплыл поднос с пирожками, который Виноградова торжественно водрузила на стол.

– Только попробуй сказать, что я готовлю хуже нашей кухарки. Я тебе тогда устрою утро Водолейной казни, – строго предупредила меня женщина.

– Сегодня дежурный день, – вздохнул я и выглянул в окно. Взял чашку и сделал глоток настоявшегося отвара, который начал приводить меня в чувство, прогоняя сонную оторопь. Затем обернулся к сидевшему за столом секретарю:

– Чуть не забыл. Можете записать меня на сегодня на встречу с подозреваемым?

– Крестовский острог? – уточнила Арина Родионовна и я кивнул:

– Степан Сергеев.

Девушка спокойно взяла лежавший на краю стола справочник, нашла нужный номер и сняла трубку с рычагов стационарного телефона. Принялась вращать диск. И приложила трубку к уху:

– Добрый день, вас беспокоит секретарь адвоката Павла Филипповича Чехова. Я хотела бы записать мастера Чехова на встречу с подозреваемым. Степан Сергеев. Хорошо, спасибо.

Она положила трубку на рычаги, и обернулась ко мне:

– После полудня в любое время, – сообщила она.

– Спасибо, – поблагодарил я секретаря и сделал очередной глоток чая.

* * *

Прием начался через час. И посетителей было много. Видимо, палата решила, что раз уж стажёр-адвокат быстро закрывает дела, то ему можно увеличить количество заявок. И до полудня Арина Родионовна едва успевала распечатывать заполненные карточки приема. Хорошо, что дела в основном сводились к простым консультациям по Гражданскому уложению и рабочему праву. Было несколько скучных дел по наследованию, но ничего интересного до полудня так и не произошло. А вот когда мы с Ариной Родионовной вернулись с обеда, нас ждал сюрприз. Который смог меня поразить.