Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 177 (всего у книги 339 страниц)

Я задумчиво потер ладонью подбородок, понимая, что Морозов прав. Отчего-то я был уверен, что бывший глава кустодиев понимает в нечисти гораздо больше меня. Знает, кто на что способен, и как обратить эти способности на пользу Империи.

– Признаться, я не думал о такой карьере, – признал я. – Хотел просто защищать людей.

– Людей, чье право нарушено, – поправил меня старший Морозов. – И я не хочу, чтобы вы перестали этим заниматься. Кто, если не вы? Но я предлагаю большее! Целую коллегию с множеством помощников. Просто часть дел этой коллегии будет… не совсем обычной. И связана не совсем с людьми. Вашей задачей будет отобрать хороших правозащитников. На первое время. Само собой, эти люди должны будут дать клятву молчания…

– Как я понимаю, специальный отдел жандармерии будет возглавлять Фома…

– Ваша идея о назначении Питерского на должность и натолкнула меня на мысль о легализации нечисти, – с улыбкой подтвердил Морозов.

– Он член семьи. А значит, возникает конфликт интересов защиты и обвинения, – продолжил я, но Александр только нахмурился.

– Бросьте, Павел Филиппович! Когда вы защищали некоего Плута, ваш отец был начальником охранного отделения. Как и ваша подруга Белова, которая состояла в следственной группе. А друг ваш, мастер Суворов, скоро займет должность в прокуратуре… Если начать смотреть с точки зрения конфликта интересов, весь Петроград – это одна большая деревня. И все приходятся друг другу друзьями. Либо наоборот – испытывают друг к другу ненависть, которая длится веками. Но система-то как-то работает!

– Мне надо подумать, – ответил я после недолгой паузы.

Морозов улыбнулся.

– Понимаю вас, Павел Филиппович, – произнес он. – Решиться на такое сразу весьма сложно. Поэтому не буду торопить вас с ответом. К тому же, вы должны понимать, что это дело не одного дня. Мы будем возводить систему многие годы, постепенно и неспешно. Чтобы она окрепла и стала капитальной. И вам еще нескоро придется оставить свою работу в кабинете адвоката.

– Это хорошо, – кивнул я и вдруг понял, кого мне напоминает Михаил.

Он походил на моего отца. И от этого открытия мне стало не по себе.

Я сделал глоток чая и поставил пустую чашку на стол. Встал из-за стола:

– Если это все, то прошу меня простить. У меня еще остались кое-какие дела в городе.

– До новых встреч, – тепло отозвался Михаил Морозов и отхлебнул чай.

– Не буду вас задерживать, – кивнул бывший глава кустодиев. – Позвольте, я вас провожу.

И мы направились к выходу. И мне все время казалось, что в спину мне пристально смотрят. Но обернуться, чтобы проверить так ли это, я так и не решился.

Глава 28 Наследие

Александр Морозов проводил меня до машины. Я все же оглянулся, чтобы поймать хитрый взгляд гостя.

– Он действительно ваш родич? – все же спросил я у кустодия, когда мы оказались за углом дома.

– Павел Филиппович, вы ведь желаете знать совсем другое, – прищурился старик. – Задайте прямой вопрос и получите честный ответ.

– Не уверен, что я готов…

Я покачал головой, понимая, что и впрямь не решусь. Потому что уже понял, что этот парень вполне мог оказаться сыном моей бабушки. Тем, о котором говорил Александр в «Званом ужине».

– Это он принес кольцо Виноградовой? – спросил я о другом.

– Все верно, – подтвердил Александр. – Мой племянник искал одну вещицу, которой владела ваша приятельница. И решил выменять ее на мой старый перстень. Как видите, артефакт оказался весьма полезным для нашей дорогой Людмилы Федоровны.

«Племянник», – мысленно повторил я за Морозовым и кивнул. А потом глухо уточнил:

– Софья Яковлевна об этом знает?

– Она не помнит своего прошлого в другом мире. Но я посчитал правильным познакомить ее с Михаилом.

Я поморщился.

– О чем вы беспокоитесь, княжич? – осторожно осведомился мужчина. – Вы ведь не переживаете за свою фамилию…

– Не говорите глупостей, – ответил я чуть резче, чем собирался. – Простите. Но я не хочу, чтобы бабушке было больно…

Внезапно Морозов коротко стиснул меня за плечи, и я поразился тому, какими крепкими оказались объятия.

– Рад, что вас волнует лишь это. Софочка для меня слишком дорога. И я бы никогда не причинил ей вреда. Если понадобится, то я сравняю целый мир, только чтобы она была счастлива.

– Хорошо, что этого не требуется, – усмехнулся я. – Сегодня она организовала стрижку и маникюр для женщин в моем доме.

– Пусть развлекаются, – махнул рукой Морозов и добавил, понизив голос, – Не думайте, что Михаил таит зло на свою матушку. Он хороший парень и не станет вредить тем, кто мне дорог.

Я не стал уточнять подробности, но сделал вывод, что новоявленный родственник мог быть опасен.

– Полагаете, что нам придется работать вместе? – поинтересовался я.

– Однажды вы решите, что так будет лучше. Но я не стану пытаться вас столкнуть или сблизить. Поверьте, я достаточно прожил на этом свете, чтобы понять: торопиться не стоит. Все случится в нужное время. Сейчас вам надо заниматься тем, к чему лежит сердце. И не беспокоиться о будущем. О нем буду беспокоиться я, как самый старший в роду.

Морозов впервые открыто заговорил о нашем родстве. Сделалось немного неловко.

Однако все исправил Фома, который ожидал меня у машины. Рядом с ним топтался мужичок с крысой. На этот раз я взглянул на него иначе. Видимо, это и есть представитель той самой нечисти, о которой говорил бывший начальник кустодиев.

– Стало быть, хорошо живется… – услышал я фразу, брошенную мужичком.

– Не голодаю, – усмехнулся Питерский и лукаво взглянул на карман собеседника. – Но твоя крыска все же считает, что я ее слопаю.

– Что с нее взять, – вздохнул мужичок и подпрыгнул на месте, прошипел, – а ну, не кусайся! А то не стану тебя потчевать семечками.

– Их обязательно надо отведать, – возразил Фома. – Мы уедем и крыска успокоится. А потом, быть может, однажды и поймет, что я своих не ем. Мне моя невеста готовит всяческие вкусности. И мышей с крысами она не печет. Это точно.

– Невеста? – улыбнулся Морозов. – Неужели, ты все же решился ту красавицу попросить выйти за тебя замуж?

– Ну, пока не попросил, – смутился парень и пригладил выскользнувшие из-под волос кошачьи уши. – Однако теперь она знает, кто я, и потому за предложением дело не станет.

– Хорошо, если так, – одобрил старик. – Не надо тянуть с тем, чтобы жить счастливо. А свадьбу мы вам справим, какую твоя Иришка пожелает.

– Я сам хочу заработать… – возразил парень.

– Вы же теперь часть семьи, а значит, наша забота – обеспечить вас всем необходимым, – настойчиво продолжил Александр Васильевич. – Тем более, у тебя теперь и должность будет соответствующая. Понадобится отчество справить.

Фома побледнел и бросил на меня настороженный взгляд.

– Не забивай себе этим голову, – попытался я успокоить парня.

– Голову забивать дурная примета, – подал голос Тимоша, который до того тихонько втолковывал что-то своей питомице. – Мне вот работа помогает мысли всяким глупостями не занимать. Ох, и заболтали вы меня… господа хорошие.

Мужичок осуждающе посмотрел на Фому, а потом широко ему улыбнулся.

– Всяческого добра тебе, хороший человек, – он сделал ударение на последнем слове, а потом снял с головы кепку и низко поклонился. А затем словно подернулся дымкой и спустя несколько мгновений истаял в воздухе.

– Делами пошел заниматься, – спокойно пояснил мне Морозов.

– А как…– начал было я, но потом покачал головой.

– Вам пора по делам. До встречи, Павел Филиппович, – произнес Александр Васильевич и сам открыл для меня дверь автомобиля.

Он протянул на прощание ладонь, и я ответил на рукопожатие.

– До встречи, – сказал я и сел в салон. Морозов же направился в сторону дома.

– Куда дальше, вашество? – уточнил Фома, заняв место водителя.

– Решать вопрос со спорным наследством, – ответил я. – Знаешь адрес?

– А то, – важно кивнул Питерский. – Арина Родионовна еще утром передала.

– Тогда едем, – решительно ответил я. Фома завел двигатель, и авто выехало с территории.

Парень за рулем бросил на меня тревожный взгляд. Я молчал, позволяя ему самому решиться на разговор. И вскоре мой помощник не выдержал.

– Павел Филиппович, вот вы мне скажите, про отчество Александр Васильевич не пошутил?

Я пожал плечами. Уточнил:

– Разве о таком шутят?

– Да какое отчество, вашество? Я ведь столько лет был Непутевым. Только недавно взял себе фамилию годную. Откуда же отчеству появиться у такого, как я?

– Зимин тоже обзавелся вторым именем, хотя не имел на него прав, – напомнил я.

– Так вы мне найдете… родителя? – с каким-то священным ужасом уточнил парень. – И мне придется его… чтить? … и стакан воды подносить?

Последние слова Фома произнес почти шепотом. А потом тряхнул головой. Его глаза вспыхнули желтым.

– Ну вот зачем мне такая ноша, Павел Филиппович? Только ради отчества на жуткие жертвы идти?

Я едва сумел скрыть улыбку, и, сохранив серьезное выражение лица, уточнил:

– А разве ты не хочешь, чтобы твои дети имели больше прав?

– Это что получается, чтобы мои когдатошные дети смогли носить благородное отчество, я за это должен быть несчастным? И чему я научу детей? Что им тоже надо быть несчастными, чтобы уже их дети что-то могли заиметь? А потом внуки тоже должны будут… И вот скажите мне, вашество, а жить-то когда? Когда быть довольным своей судьбой?

– Достаточно людей за право носить отчество готовы пойти на многое, – напомнил я.

– Однако, Зимин не особенно горевал, что не имел его столько лет. И невеста его почитай много годков ходила с сиротской фамилией. А ведь каждый из них мог поступиться своей свободой и продаться. Разве нет?

Фома принял такой встревоженный вид, что мне стало не по себе. Потому я поторопился его успокоить.

– Есть другой способ приобрести отчество.

– Да? – с надеждой уточнил парень.

– Можно его купить, заплатив в казну империи определенную сумму. Или получить в награду за особые заслуги.

– Купить, значит, – тут же заворчал парень и нахмурился.

– Но если это не подходит, то всегда можно найти кого-то, кого надо чтить…

– Купить так купить, – быстро перебил меня Питерский. – Деньги – дело наживное.

– И давно ты это понял? – усмехнулся я, памятуя о бережливости помощника.

– Ну вы из меня скупердяя-то не делайте, – фыркнул Фома. – Я когда надо готов потратиться.

Тут он насторожился и посмотрел на меня с подозрением:

– А много стоит это самое отчество? Мне особо важного не надо. Подойдет самое затрапезное. Терентич какой-нибудь, или Дормидоныч. Еще есть отчества из недорогих? Где можно список посмотреть?Я покачал головой, понимая, что выбор будет сложным. Но все е смог ответить ровным голосом:

– Отчество можно будет выбрать любое. Хоть такое же, как у императора.

– Да ну?! – восхитился парень. – То есть я могу стать Фомой Александровичем? Или даже Станиславовичем?

– Если пожелаешь, – кивнул я.

Парень улыбнулся и вдруг погрустнел.

– Что-то не так? – осведомился я.

– Я бы хотел взять отчество от имени своего отца. Чтобы каждый раз, когда меня кто-то звал, где-то в другом мире ему становилось чуточку теплее. Я хоть его и не знал, но уверен, что мать мою он любил. И меня бы тоже любил, если бы не помер. Но тут его вины передо мной нет. Судьба такая.

– И как же его звали?

Фома вздохнул и тихонько произнес:

– Ведай. Стало быть и я стану Ведович.

– Какое редкое имя, – заметил я.

– Как и отца нашего Лаврентия. Его дед назвал сына Лавай. В честь одного горного духа.

– Не знал, – удивился я.

– Эта семейка лекарская всю свою историю только и занималась тем, что всякую нечисть повсюду искала. И записывала о таких как я сказки.

Мне подумалось, что судьба сыграла со всеми нами забавную шутку, связав наши пути в один узел.

Я вынул из кармана телефон, нашел в списке контактов номер Нечаевой, нажал на кнопку вызова.

– Слушаю, Павел Филиппович, – послышался в динамике голос секретаря.

– Доброе утро, Арина Родионовна, – произнёс я и быстро поправился. – Вернее, уже день. Не могли бы вы договориться о встрече.

– По делу о наследстве? – уточнила Нечаева. – Решили, наконец, закрыть это его?

– Да.

– Фома еще с утра попросил у меня адрес, – ответила секретарь. – Сейчас я позвоню и договорюсь о визите.

Она завершила вызов. Я же откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, пожалев, что не взял папку с делом. И теперь пытался вспомнить обстоятельства. Вроде бы человек обращался из-за завещания, по которому ему достался только кот. Хорошо бы посмотреть само завещание…

Размышления прервал зазвонивший в кармане телефон. Я вынул его. На экране высвечивался номер Нечаевой. И я нажал на кнопку, принимая вызов:

– У аппарата.

– Сергей Козырев ждет вас, – ответила Арина Родионовна.

Ага, значит, человека звали Сергей Козырев. Нужно будет запомнить.

– Он очень рад, что вы взялись за его дело, – продолжила секретарь.

– Надеюсь, вы намекнули ему, что мой статус приостановлен, и я не могу помогать в полную силу?

– Конечно, – ответила девушка.

– Спасибо, Арина Родионовна, – произнёс я.

– Не за что, Павел Филиппович.

Я завершил вызов. Задумчиво повертел телефон в руке. Интересно, чем Козырев так провинился, что в наследство ему достался только кот? Или дело не такое простое, как кажется на первый взгляд?

Было бы неплохо посетить квартиру, где жил умерший. Возможно, в жилище еще остался призрак, который расскажет про завещание. Но шанс на это был крайне мал.

– О чем задумались, вашество? – уточнил Фома и я вздохнул:

– О деле с котом. Интересно, чем этот Сергей Козырев так разозлил своего родича, что ему оставили только кота.

– А может быть, умерший, наоборот, оставил ему самое важное, – не согласился Питерский. – Ведь кота кому попало не доверишь.

– Тоже верно, – согласился я и снова вынул из кармана телефон. Набрал номер Нечаевой.

Девушка взяла трубку почти сразу.

– Слушаю, Павел Филиппович, – вежливо отозвалась Нечаева, и на заднем плане я уловил приглушенные голоса бабушки и Яблоковой, которые о чем-то беседовали.

– Дело этого Козырева у нас в офисе? – спросил я.

– Да, – после недолгой паузы ответила Нечаева.

– Можете уточнить информацию о том, какое имущество было разделено при наследстве.

– Хорошо, – произнесла девушка и завершила вызов. Я же не торопился убирать телефон в карман. И через пару минут устройство зазвонило. Я взглянул на экран и принял вызов.

– У аппарата.

– Имущество покойного Василия Козырева было поделено по закону следующим образом, – послышался из динамика голос секретаря. – Николаю, старшему сыну Василия, была отдана мануфактура. Среднему, Федору, отошла мастерская и особняк. А младшему, Сергею, квартира в доходном доме и кот.

– Кот был прямо указан в документе? – уточнил я.

– Все верно, – подтвердила Арина Родионовна.

– А состояние имущества?

– Информации мало, – ответила девушка. – Но у мануфактуры есть просроченные платежи по кредитам Императорского банка. Мастерская тоже должна по закладным.

– А квартира? – полюбопытствовал я.

– В залоге у того же банка. Причем сроки платежей уже вышли, так что квартира уже скоро будет выставлена на торги.

– Значит, дела покойного Козырева шли не ахти, – заключил я. – Если имущество оказалось в залоге.

– Наверное, – рассеянно согласилась Нечаева. – Ага, нашла. В Торговой Палате зарегистрировано разбирательство о признании мануфактуры несостоятельной. Дело еще не началось, но заявление уже подано.

– Ага, – протянул я. – То есть, мануфактура скоро поменяет владельца?

– Думаю, предложение о покупке уже поступило от конкурентов, – спокойно ответила Нечаева.

– Чем занималась мануфактура? – уточнил я.

– Производила рабочие робы для разных организаций.

– Прибыльное дело, – отметил я. – Начинаю понимать, почему Козырев на грани несостоятельности. Такое предприятие нужно многим.

– Не совсем, – ответила Арина. – Судя по документам, которые я нашла в Сети, Василий управлял мануфактурой задолго до смерти отца. И… ага, нашла. Вот. Судя по данным сайта «Отзовик», оценка у предприятия полтора балла. Все уволившиеся рабочие как один отмечают самодура-начальника, который грубит подчиненным и домогается женской части коллектива. Заработная плата не повышалась уже несколько лет… Ага, вот. Цитирую: «После смены руководства, работать на предприятии стало совсем невозможно. Новый начальник не понимает, чем занимается мануфактура, на рабочем месте почти не появляется. Все решение вопросов отдано на приказчиков, которые зашиваются на работе с утра до ночи. Когда же новый начальник появляется, оставаться там становится невозможно. Постоянные оскорбления, разговор свысока, унижение женщин. Специалисты разбегаются кто куда, остаются либо те люди, кто хочет набраться опыта, либо кто не желает ничего менять. Объем производства упал, заказчики уходят. Не знаю, как долго продержится эта богадельня».

– Вот оно что, – задумчиво пробормотал я. – Выходит, несостоятельность мануфактуры вполне может быть следствием управления Николая.

– Скорее всего, – подтвердила Нечаева.

– А мастерская?

– В сети пишут, что она уже несколько дней, как закрыта, – ответила Арина Родионовна.

– Вот оно что…

– Сейчас посмотрю состояние на сайте «Имперский мытарь».

Девушка ненадолго замолчала, а затем в динамике снова послышался ее голос:

– Приличный долг перед фискальной службой. Видимо, мастерская тоже скоро закроется.

– Большое спасибо, Арина Родионовна, – поблагодарил я секретаря и завершил вызов.

Значит, покойный сам решил все так устроить. Передать предприятия в управление некомпетентных людей. Дело становилось все интереснее.

Фома свернул во дворы и остановился возле одного из серых домов. Заглушил двигатель и обернулся ко мне:

– Прибыли, вашество. Адрес этот.

Я задумчиво посмотрел на серое здание, построенное в шестидесятых годах прошлого века. Во дворе прогуливались с колясками молодые мамы. В нескольких шагах от дома расположилась простая, почти новая детская площадка, на которой играли дети постарше. А на лавочках у парадных сидели бабушки.

– Помнишь номер квартиры? – уточнил я у Фомы.

– Конечно, вашество, – ответил помощник. – А для верности, он у меня записан.

Он сунул руку в карман пиджака и вынул сложенный пополам клеточный листок, вырванный из блокнота. Протянул его мне:

– Вот.

– Спасибо, – поблагодарил я слугу. Открыл дверь, вышел из авто и направился к парадной.

Глава 29 Питомцы и их дома

Парадная дома оказалась ухоженной. На свежеокрашенных стенах были нарисованы персонажи из детских сказок, а на подоконниках стояли горшки с живыми растениями. Кто-то из природников заботливо делился с ними силой.

Почтовые ящики я целыми дверцами радовали глаз.

Кнопки лифта были ровными, совершенно новыми, а створки не исписаны разными лозунгами. Сама кабинка оказалась достаточно просторной. На задней стене красовалось натертое до блеска зеркало.

Я остановился в кабине, думая, на каком этаже будет нужная мне квартира. И в этот момент входная дверь открылась, и в холл вошла крупная женщина в коротком клетчатом плаще. Кроме этой вещицы на ней были тонкие тренировочные штаны дикой леопардовой расцветки, кроссовки на толстой подошве. Рыжие волосы дама собрала в пучок на затылке, а надо лбом у нее сверкали большие солнцезащитные очки. Модница вела на тонкой цепочке коротколапую собаку. Зверь был довольно отъеденный и при виде меня натянул поводок. В глазах батона из рыжего меха полыхнул азарт охоты. Затем животное оглянулось и жалобно заскулило, торопя хозяйку.

– Да что с тобой, Ромео? – недовольно фыркнула дама, но шаг ускорила.

Я же придержал дверцу лифта, чтобы та не захлопнулась перед носом жительницы дома.

Собачница вошла в кабину, наполняя ее сладковатым парфюмом, и окинула меня подозрительным взглядом. Собака же подскочила ко мне, обнюхала ботинки, а затем открыла пасть, демонстрируя довольно острые желтоватые зубы.

– Красивый мальчик, – похвалил я песью улыбку.

– Не приставай к человеку, – строго произнесла женщина, а потом добавила уже мне, – Вы его не хвалите. А не то начнет прыгать и показывать все свои толстые стороны.

Я усмехнулся:

– Вы хотели сказать хорошие стороны?

– Я сказала то, что хотела, – не поддалась на мою доброту женщин и уточнила, – Вы к кому?

– А вы всех тут знаете? – осведомился я и продолжил, – Ищу квартиру пятнадцать.

– Это к Козыревым? – ахнула дама, и я кивнул:

– Все так.

Пес понял, что на него никто не смотрит, и принялся с трагическим видом лизать цепочку, которая крепилась к его ошейнику.

– Тогда нам на один этаж, – произнесла попутчица и нажала нужную кнопку. Створки с лязгом закрылись, и кабина медленно поползла вверх.

– Я тут всех знаю. Мы живем большой семьей и заботимся друг о друге. Козыревы – хорошие люди. А вы, видимо, тот самый адвокат, которого они ждут?

– Должен был приехать раньше, но не сложились обстоятельства…

Женщина вздохнула:

– У вас, у молодых всегда много дел. Это с возрастом понимаешь, что тратить время надо с умом. И некоторые дела не стоят того, чтобы ими заниматься. Вот я, к примеру, решила, что не хочу смотреть дурацкие сериалы. И вместо них стала ходить на танцы. Вместе с Ромео, конечно.

– Здорово…

Кабина остановилась, створки открылись. И собака направилась в сторону лестничной площадки, потянув за собой даму. Видимо, Ромео надоел наш разговор, и он заторопился домой. Женщина вышла из кабины. Я последовал за ней.

– На вас вся надежда, – произнесла она. – Сергей и его жена – единственные кто остались с отцом, когда старик слег. Старший-то со средненьким уже давно сбежали. Бросили батюшку на брата.

– А вы их знали? – полюбопытствовал я и добавил. – Братьев Сергея?

Женщина поморщилась:

– Не самые хорошие люди. У нас дом дружный, все друг другу помогают. А эти двое все время считали себя выше других. Постоянно нос задирали. Ни с кем не здоровались. Говорят, что характером они были в деда. Тот тоже вечно считал себя выше других. Да и Василий был строгим. Однажды даже выгнал из дома дочь, когда та решила выйти замуж за простого работягу.

– Жестоко, – я покачал головой.

– Вот и старшие сыновья Василия непутевые. Сколько их помню, они вечно пытались собак дразнить, в кошек камни кидали. А как выросли, так сразу и съехали. Говорят, и завещание они поменять заставили.

– Кого заставили? – не понял я.

– Василия, – ответила попутчица. – Вот и не досталось Сергею ничего.

– Вот как, – пробормотал я.

– Не может быть, чтобы Василий так обидел своего младшего. Он хоть и вредный был старик, но не злобливый. И Сергея с его супружницей любил.

– Понятно, – я оглянулся. – У вас хороший дом. Тут чисто и светло.

– Потому что мы не мусорим и не выкручиваем лампочки, – засмеялась женщина, и ее пес радостно завилял хвостом, всем видом давая понять, что он тут тоже не мусорит.

– И никаких других секретов, – кивнул я.

– Вам нужна вон та квартира, – произнесла на прощание женщина, указывая на дверь. – И я желаю вам удачи, мастер адвокат. Мы все хотим, чтобы Козыреву досталась хорошая доля.

– Спасибо, – поблагодарил ее я и направился к нужной двери.

Нажал на кнопку звонка. Послышался скрежет поворачивающегося ключа, и створка открылась.

На пороге стоял мужчина средних лет, в домашней фланелевом костюме в тонкую голубую полоску. Увидев меня, он неуверенно улыбнулся, поправил очки на переносице и произнес:

– Неужели, это и впрямь вы, Павел Филиппович? Мой адвокат!

– Увы, сейчас моя практика приостановлена, – развел руками я. – Так что сегодня я скорее консультант, а не адвокат.

– Но вы же мне поможете? – с надеждой уточнил Сергей, и я кивнул:

– Постараюсь. Но для этого нам бы не мешало перенести разговор за порог.

– Простите, – спохватился мужчина и посторонился, пропуская меня в квартиру. – Прошу, проходите.

– Благодарю, – ответил я и шагнул через порог.

Квартира была просторной. Высокие потолки с лепниной, паркет, который не скрипел под ногами, на стенах, покрытых тканью, висели картины. Хотя множество темных пятен подсказывали, что раньше этих самых картин было куда больше. А еще внутри помещения было темно.

– Простите, что встречаю вас так, по-домашнему, – принялся извиняться Сергей. – Слуг мы давно попросили. Нам стало совершенно нечем им платить. Моя супруга устроилась на работу, а мне приходится заниматься на дому, потому как из-за болезни отца я был вынужден уволится со службы. А потом так и не восстановился. Увы, никому не нужны сотрудники средних лет, которые не способны жертвовать своими нуждами ради службы.

– Прискорбно, – заметил я.

– Мы бы продали квартиру, чтобы взять себе что-то поменьше и поскромнее. Но моя супруга уверяла, что мы сможем и дальше оплачивать содержание жилища. Она хочет брать учеников и заниматься музыкой на дому.

– Соседи не станут возражать?

– Тут толстые стены. А также у нас есть комната с шумоизоляцией. Когда-то моя матушка музицировала, и отец не хотел, чтобы посторонние знали, насколько у нее плохой слух. Она долгие годы считала себя талантливой, а терпеть ее игру приходилось только самым близким.

– Ваш батюшка любил свою супругу.

– Это правда. Однако она все же покинула нас довольно давно. Слегла от легочной болезни. Лекари не смогли вовремя заметить недуг.

Сергей провел меня на кухню, указал на покрытый лаком деревянный стул:

– Прошу, присаживайтесь. Сейчас я налью вам чай.

– Расскажите про сложившуюся ситуацию, – попросил я и сел на предложенное место.

Сергей направился к плите, попутно рассказывая про свою семью. И услышанная версия почти полностью повторяла ту, которую поведала мне в дама с собакой. Только подробностей было чуть больше.

Из рассказа я понял, что Николай и Федор не очень-то жаловали отчий дом. Отец воспитывал их сурово, в строгости, хотя и устроил детей на работу на своих предприятиях. Едва подошел срок совершеннолетия, братья один за другим покинули дом. И больше сюда не возвращались. Сергей тоже хотел съехать, но отец заболел и слег. И парень остался дома, чтобы присматривать за Василием.

– Мне повезло с женой. Она поддержала меня и смогла найти к батюшке подход. Несмотря на тяжелый характер, Василий умел ценить хороших людей.

В комнате повеяло холодом, и я резко обернулся. Из стены выглядывал призрак, который с интересом слушал историю Сергея. И я с удивлением отметил, что дух был силен. Настолько, что, наверное, мог бы даже двигать предметы.

– В строгости, – проскрипел он, комментируя слова парня, который поставил на стол заварочный чайник и чашки. – Заставлял примерно учиться, не хулиганить и посещать всей семьей храм Искупителя по воскресеньям, как завещали предки. Вот уж впрямь – домашний тиран. Эх, вот в мое время все было иначе.

Сергей замолчал, заметив, что я отвлекся. Я же с интересом смотрел на Василия, ожидая продолжения.

Он замолчал, глядя на меня. Дед казался ухоженным. На нем были приличного вида брюки, белоснежная рубашка и стеганный бордовый халат. Обут Василий был закрытые кожаные тапочки. Седые волосы старика казались чистыми и были разделены на ровный пробор. Очевидно, что за ним ухаживали и вдосталь кормили.

– А вот детишки хороши, – продолжил он, заметив мое внимание. – Все хотели меня со свету поскорее сжить, чтобы имущество поделить. От старшего со средним весточки приходили, когда им деньги были нужны. Едва я слег, начали за предприятия грызться только шерсть да перья летели. Да и этот наверняка остался только потому, что жить негде…В голосе призрака мне послышалась едва различимая обида.

– Почему же вы тогда так распорядились своим имуществом? – уточнил я у собеседника.

Тот поджал губы, но все же ответил:

– Не империи же отдавать. Эти вроде как одна кровь. Хотя я сомневаюсь, что в них осталось хоть что-то мое. Все супружница разбавила своей никчемной. Спустят все сынки, по миру пойдут – сами виноваты. Чую я, недолго осталось до того, как они обнищают вконец.

Сергей замер на полуслове, удивленно глядя на меня. Я же сделал глоток чая и продолжил:

– Почему же младшего обделили?

Дед удивленно поднял кустистые брови:

– Кто его обделил? Вон, хоромы ему отписал. И кота своего.

Только теперь Сергей, наверное, вспомнил, каким цветом силы владеет народный адвокат Петрограда. И догадался, с кем я разговариваю. Потому что хозяин квартиры вздрогнул, а его лицо вытянулось и побледнело:

– Он… Здесь? – уточнил Сергей, зачем-то понизив голос до едва слышного шепота.

– Тута я, – ответил за меня Василий, но наследник его не услышал. – Эх, бросить бы в тебя чем-нибудь, да силы на тебя, тупицу, тратить неохота.

– Но почему кот? – вернул я разговор в нужное русло.

– Ну надо же было Барсика с кем-нибудь оставить? Он меня чувствует. Мы часто с ним играем. Кажется, он единственная живая душа, которая мне рада.

– Но ведь это не совсем… честно, – произнёс я.

Дед вдруг хитро улыбнулся:

– С чего ты взял, некромант? Кот это самое дорогое, что у меня было и есть.

Я открыл было рот, чтобы уточнить, что имеет в виду Василий, но призрак исчез в стене, вмиг потеряв интерес к разговору.

– Он остался здесь? – уточнил Сергей.

Я кивнул:

– Лучше вам не занимать его комнату. Призраки такого не любят.

– То-то в комнате было так… неспокойно. То вещи падали, то еще чего происходило. А еще, там было холодно. Как-то неуютно. Поэтому теперь эт угол Барсика. Кота, которого мы получили.

– Можете его позвать? – попросил я и добавил. – Кота.

– Да, сейчас, – ответил Сергей и вышел из кухни.

Он вернулся через несколько минут. На руках мужчина нес большого трехцветного упитанного кота, который лениво смотрел по сторонам.

– Самое дорогое, что у меня есть, – пробормотал я, вспомнив слова призрака.

– Вот он.

Сергей опустил питомца на пол. Барсик подошел ко мне, обнюхал ботинок, чихнул и сел рядом со мной. Я же наклонился и почесал кота за ухом. Тот замурлыкал и запрыгнул ко мне на колени. Принялся топтаться, а потом попытался улечься, свернувшись в клубок.

– Вы хорошо его кормите, – отметил я.

– Вы не поверите, но он и сам неплохо охотится, – ответил мужчина. – Это с виду он такой ленивый и неповоротливый. Он иногда уходит из дома погулять и всегда возвращается с добычей.

– Вот оно что, – пробормотал я. Провел ладонью по шерсти, и нащупал под пальцами тонкий ошейник. Склонился, рассматривая его.

Это была полоска плотной кожи с тиснением. А еще, на ошейнике висел металлический четырехлистный клевер.

– Отец всегда говорил, что этот кот приносит удачу, – пояснил Сергей. – Вы ведь знаете, что трехцветные бывают только кошки. А Барсик у нас мужчина. Однако у него рыжие пятна, которых быть не должно. Вот и амулет соответствующий.

– Самое дорогое, – повторил я и рассеянно погладил кота.

– Отец любил Барсика. Каждый год он вызывал лекаря, который брал с него приличные деньги, чтобы напитать кота силой. Знали бы вы, сколько ему на самом деле лет…

– И сколько? – удивился я.